Текст книги "Проверка на соулмейта (ЛП)"

Автор книги: ThebeMoon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== *** ==========

Была редкая ясная ночь в Лондоне, с полной луной, такой большой, что при ее свете можно было прочитать меню напитков. На верхней палубе ночного клуба “Хорхекс” не было стен, только невидимые ограждения от непогоды, открывающие захватывающие дух виды. Посетители входили по невидимому мосту с точки Аппарации, чтобы избежать остальной части Лютого переулка.

Хорхекс, конечно же, было созвучно с крестражем*, с непристойным ударением на первом слоге. Драко Малфой любил злобно улыбаться всякий раз, когда произносил это название. Длинная, худощавая фигура в черном шелке и кашемире, он развалился на бархатном диване, волосы блестели в лунном свете. Как и скудно одетую ведьму у его ног, он сегодня затмил любое небесное тело.

– Драко, – промурлыкала она, поглаживая его колено.

Волшебник оторвал губы от щеки ведьмы рядом с ним, на его резких чертах появилась легкая усмешка. Вайолет знала, что это был дерзкий поступок – называть его Драко. В конце концов, она только что встретила его.

– Ты знаешь, какой сегодня день? – выдохнула она, проводя рукой вверх.

Нога Малфоя напряглась от ее прикосновения.

– Я удивлен, что ты помнишь, – это все, что он ответил.

Другая ведьма предупреждающе покачала своей белокурой головой. Вайолет проигнорировала это. Ревность не была привлекательной.

– Дурачок.– Вайолет хлопнула Малфоя по бедру. – Как я могла забыть свой собственный день рождения?

– Второе мая – твой день рождения? – его голос был тихим шипением. – Необыкновенно.

Вайолет продолжала настаивать.

– Я надеялась, что мы сможем побыть наедине, – сказала она. – Я хочу тебе кое-что показать.

– Подарок? – теперь в его голосе звучало мрачное веселье. – Для меня? Именно сегодня из всех дней?

Она сделала глубокий вдох.

– Да, подарок для нас обоих. Когда ты увидишь это, ты поймешь … мои чувства.

– Ты слышишь это, любимая? – Малфой обратился к другой ведьме. – У Веры здесь есть чувства.

– Вайолет, – поправила девушка.

– Она пьяна, – ледяным тоном сказала блондинка.

– Мне они нравятся такими, – сказал Малфой.

Блондинка поджала губы, затем встала и зашагала прочь. Малфой наблюдал, как она пересекает невидимый мост, затем повернулся к Вайолет.

– Итак, – холодно спросил он, – что ты дашь мне в самый Святой из дней волшебного мира? Чего я заслуживаю?

То, как Малфой произнес “святой”, заставило Вайолет вздрогнуть, но она проигнорировала это.

– Я отдаю тебе себя , Драко. – она переместилась между его ног. – Я для тебя, а ты для меня, и ты поймешь

Малфой приподнял бровь, слегка раздвинув колени.

– Должен ли я наложить чары Невидимости? У меня есть кое-какие приличия.

Вайолет покраснела, осознав свое положение, опустившись перед ним на колени. Его рука теперь тяжело лежала на плече, удерживая ее на месте, и она не осмелилась возразить. Сделай это, услышала она эхо голоса своего отца. Большой перстень на пальце Малфоя, серебристый герб, мерцающий в лунном свете, придавал ей сил. Титул. Богатство. Сила. Покажи ему.

– Мои чувства к тебе – это больше, чем страсть, – сказала она пересохшим ртом. – Это предначертано судьбой. – Вайолет подняла правую руку и повернула ее ладонью вверх.

Серые глаза Малфоя метнулись к ее предплечью, и его тело снова напряглось. На ее коже, сияя золотом в лунном свете, были видны три четкие буквы: “DLM”.

– Я проснулась с этим утром, – выдохнула Вайолет. – Это ты, Драко, я уверена в этом, – она наклонилась ближе. – Я твоя родственная душа.

Малфой усмехнулся.

– Возможно, ты захочешь сначала посоветоваться с Дугалдом Мимси. Или Дереком МакЛаггеном.

– Что, водитель автобуса? Гриффиндорец? – Вайолет попыталась улыбнуться. – Я думаю, что нет. Это ты. Поцелуй меня, и ты увидишь.

Волшебник схватил ее за руку, его пальцы были на удивление теплыми, большой палец пробежал по буквам. Теперь он наклонился вперед, и его белокурая челка закрывала глаза. Вайолет почувствовала дрожь страха, несмотря на нежное прикосновение.

– Это прекрасно, – сказал он.

– Да, – прошептала она.

Хватка Малфоя внезапно усилилась.

– Ты хочешь быть моей второй половинкой? Ты хоть представляешь, что я делал?

– Д-Драко, я не понимаю…

– Ты не понимаешь? – голос Малфоя снова зашипел, и его хватка не ослабла ни на дюйм. – Ты приходишь сюда именно в этот день из всех, утверждая, что являешься второй половиной моего несуществующего сердца. – его дыхание, утяжеленное от виски, овевало лицо Вайолет.

Девушка была сбита с толку. Все должно было пойти совсем не так. Отец сказал, что он будет счастлив. Родственные души были невероятно редки. Малфой осыпал бы ее драгоценностями и поместьями. Она будет одной из Священных Двадцати Восьми.

Малфой вздохнул.

– Ты не знаешь, – его голос звучал тяжело и печально. – Ты понятия не имеешь, что делаешь.

Он отбросил ее руку и вытащил палочку, Вайолет съежилась, уверенная, что он заколдует ее. Она приготовилась к Круцио или, возможно, к режущему заклинанию на руке, стирающему буквы кровью.

Вместо этого она почувствовала прохладное покалывание на коже и посмотрела вниз, чтобы увидеть, как буквы распадаются у нее на глазах. Малфой подул на ее руку, золотые частички рассыпались и исчезли.

– Что … что случилось? – она ахнула.

– Вставай, – приказал Малфой, и Вайолет неуверенно поднялась на ноги. – К счастью для тебя, Вивиан …

– Вайолет, – сказала она.

Он закатил глаза и на мгновение стал похож на обычного молодого волшебника, сидящего на диване.

Затем он сверкнул глазами.

– Вайолет. Как я уже сказал, к счастью для тебя, эти буквы ничего не значат. Ты не моя родственная душа, или Маклаггена, или кого-то еще, – вздохнул Малфой. – Забирай свои маленькие фокусы и уходи.

– Но я не …

– Иди, – прошипел он, поднимая палочку. – Иди домой и благодари судьбу, что ты потерпела неудачу.

Неудачу. Вайолет повернулась и, думая иначе, направилась к выходу, слепо спотыкаясь о невидимый мост сквозь слезы. Она потерпела неудачу. Отец был предельно ясен: показать Драко Малфою буквы, соблазнить его и нанести свои собственные инициалы на его руку, пока он спал. Все знали, что знаки родственной души появляются только у ведьм, но никогда у волшебников, до их первого поцелуя. Отцу потребовались недели мучительных экспериментов, чтобы отпечатать эти золотые буквы на ее руке, и Малфой смахнул их за считанные секунды. Инициалы исчезли, и вместе с ними исчезли и шансы девушки на побег.

***

Драко смотрел, как Вайолет уходит, ее плечи поникли. Теперь они появлялись все чаще, эти ведьмы, щеголяющие золотыми буквами, с тех пор, как вышел еженедельный выпуск Ведьм о Родственных душах.

Разворот на шесть страниц был пронизан ложью и полуправдой, но в нем были правильно изложены основы: в редких случаях, иногда только раз в поколение, рождалась пара волшебных родственных душ, проявляющихся в виде золотых инициалов на руке ведьмы в ее двадцатый день рождения. Остальная часть статьи была чепухой о двух сердцах, бьющихся как одно, и списке “Знаменитых родственных душ в истории”, который граничил с фантастикой. Мерлин и Нимуэ? Дамблдор и Гриндельвад? Родители Гарри Поттера ?

Самое опасное из всего, в статье была фотография предполагаемой метки родственной души, и теперь ведьмы по всей Британии очаровывали, татуировали или рисовали инициалы своих возлюбленных на своих руках. Конечно, в этом не было ничего нового, такие трюки разыгрывались в кругах чистокровных на протяжении веков, но об этом никогда не говорили, не говоря уже о публикации в популярной прессе. Друг Драко, Блейз Забини, посмеялся над возмущением белокурого волшебника, сказав, что если в наши дни это игра, он был рад подыграть, но тогда Блейз никогда ничего не принимал всерьез.

Драко ослабил галстук и вытянул ноги, наслаждаясь редким моментом одиночества. Встреча с его фальшивой второй половинкой почти отрезвила его. Он обнаружил, что замечает мелкие детали: подозрительные пятна на зеленом диване, усталые морщины на лицах ведьм, неровные доски полированного деревянного пола палубы. Луна скользнула за быстро собирающиеся облака, и плавающие свечи клуба вспыхнули, напомнив Драко о Большом зале… Нет, он не стал бы думать о Битве двухгодичной давности.

Вместо этого он встал с дивана и начал кружить по комнате. Были более интересные вещи, о которых стоило подумать. Уже почти пришло время уходить, и ему нужен был только подходящий компаньон. Кто-то новый.

Но там не было никого нового, каждая женщина, которую он встречал, была пьяной, хваткой, стремящейся угодить. В необычно трезвом состоянии Драко теперь заметил, как мужчины украдкой подливают флаконы в женские напитки, женщины накладывают скрытые проклятия на соперниц, представители обоих полов запускают пальцы в чужие карманы и убирают сомкнутые руки. Половина посетителей была под чарами “Незаметности”, делая Мерлин знает что. Несмотря на свой блеск, Хорхекс был таким же темным и опасным, как и остальная часть Лютного переулка.

Драко прислонился к стене, проводя собеседование с кандидатом, когда мимо прошел более перспективный кандидат. Она была маленькой и стройной, одетой в черное кружево, и направилась к бару со скоростью и целеустремленностью, совершенно чуждыми этой обстановке. Драко высвободил руку из-под хихикающей рыжей и последовал за ней.

Ведьма слегка повернула голову, и Драко мельком увидел густые ресницы, округлые щеки, красные губы. Теперь он был прямо за ней, и его глаза проследили изящный изгиб ее позвоночника от смехотворно большого пучка на макушке до края платья с низкой спинкой. Он протянул руку, но она двигалась слишком быстро, слишком решительно, и добралась до бара прежде, чем он успел сделать что-то большее, чем коснуться ее локтя.

Раздраженный, Драко отвел взгляд от пьяного волшебника и сел рядом с ней. Он купит ведьме выпить. Однако она уже делала заказ, говоря слишком быстро и слишком тихо, чтобы он мог расслышать ее слова. Затем, наконец, она повернулась в его сторону, и натренированная улыбка Драко застыла. Что, во имя Мерлина, она здесь делала?

Конечно, ведьма тоже выглядела комично пораженной, увидев его. У нее отвисла челюсть, а карие глаза широко раскрылись. Был ли это рейд? Драко читал, что она работала в Министерстве, тратя время Визенгамота на какой-то законопроект или что-то еще. Он оглядел палубу – никаких Авроров не было видно.

– Гермиона Грейнджер, – сказал Драко со злобной ухмылкой, хотя он чувствовал что угодно, только не возбуждение.

Ответ Грейнджер разочаровал; она просто моргнула и снова отвернулась, оставив Драко еще раз смотреть на эту гладкую, изящную спину. Бармен поставил стакан скотча у ее локтя, Драко сделал глоток и повернулся лицом к танцполу. У него не было желания разговаривать с Золотой Девушкой, хотя она свидетельствовала в его пользу на суде. Он послал ей благодарственное письмо с извинениями, получил вежливый ответ и счел все дело закрытым.

Он бы ушел прямо тогда, но рыжая со стены проскользнула в пространство между его ногами, преграждая ему путь к отступлению. Лицо ведьмы раскраснелось, ее волосы выбились из сложной прически. Она схватила Драко за плечи, и ее дыхание было горячим от огневиски.

– Потанцуй со мной, Дрей-Дрей, – выдохнула она.

– Нет. – он попытался отстраниться, но девушка держала его в клетке, спиной к бару.

– Не будь таким. Я знаю, что тебе нравится.

Мерлин, она, наверное, так бы и сделала. Драко толкнул ее, не совсем толкнул, но вложил в это малую силу, так что его длинные руки вытянулись между ними.

– Не сейчас, милая.

– Но я хочу увидеть твоего Мэноооор . Ты обещаааал. -пронзительный вой ведьмы прорвался сквозь пульсирующую музыку, и Драко не смог удержаться, чтобы не взглянуть на Грейнджер. Она повернулась, чтобы посмотреть, явно не зная, ужаснуться ей или развеселиться.

Пьяная ведьма теперь упиралась в его руки, тяжело дыша, на удивление сильная. Внезапно она вздрогнула и отступила, ее глаза расфокусировались. Драко удивленно опустил руки, но потом увидел палочку в руке Грейнджер.

Драко хотел зарычать на нее – ему не нужна была ничья помощь – но подумал о другом способе стереть это самодовольное выражение с ее лица. Он взял свой стакан и наклонился к ней.

– Вводишь в заблуждение конкурентов, Грейнджер? – спросил он. – Хммм… дерзко. Мне это нравится. – он похлопал себя по коленям. – Тогда давай– Что ж, попробуй.

Драко ожидал, что он ахнет или хотя бы покраснеет, но Грейнджер просто закатила глаза. Она повернулась на табурете лицом к нему, выпрямив спину и скрестив ноги.

– Возможно, в другой раз, – спокойно сказала она. – Я кое – кого ищу.

– О, теперь ты, – сказал он с намеком, рефлекторный ответ. Теперь он заметил, что ее чулки были из рыбьей сетки, с тонким рисунком, но достаточно, чтобы слегка согреть кровь. Возможно, ему все-таки не стоит пить.

– Я ищу Дугалда Мимси.

Драко поперхнулся своим напитком.

– Почему? – Мимси был водителем автобуса “Найт”, толстым пьяницей с повязкой на глазу, который всегда приходил после ночной смены.

– У меня есть свои причины.

– Почему ты на самом деле здесь, Грейнджер? – ей следовало бы уйти с Избранным Мерзавцем, праздновать их победу.

Но он потерял внимание Грейнджер; она, нахмурившись, подняла бокал с вином.

– Это стекло грязное.

Драко не ответил, он был слишком занят, уставившись на ее протянутую руку. Сначала он подумал, что смотрит на ее ГРЯЗНОКРОВНЫЕ шрамы, что было достаточно плохо. Но нет, Грейнджер держала стакан в правой руке, и буквы, врезанные в ее кожу, были золотыми, а не красными. Они блестели в свете свечей, произнося “DLM”.

Впервые в своей жизни Драко благословил свою подготовку Пожирателя Смерти, потому что не что иное, как часы жесткого контроля за обеденным столом Волдеморта, могли позволить ему увидеть свои собственные инициалы на руке Гермионы Грейнджер с чем-то, приближающимся к апломбу. Герой войны, Золотая Девочка, Ярчайшая Ведьма Своего Возраста… зачем ей понадобилось разыгрывать такую шутку? Был ли это заговор мести, придуманный Поттером и Уизелом? Неужели она пыталась соблазнить его ради информации? Собрать доказательства, чтобы отправить его в Азкабан?

Драко сделал дрожащий глоток из своего стакана, пытаясь представить Грейнджер, соблазняющую кого угодно, не говоря уже о ее детском хулигане. Она была достаточно привлекательна, подумал он, особенно с этими ужасными волосами, убранными с ее лица. Но Грейнджер танцующая, флиртующая и наклоняющаяся ближе, чтобы шептать на ухо волшебнику, позволяя ее губам просто касаться его кожи? Он не мог себе этого представить. Ладно, может быть, он и мог себе это представить, особенно с этими ногами в чулках всего в нескольких дюймах от него, но это было невозможно. Это был какой-то план, и Драко был полон решимости докопаться до сути.

Она, конечно, не могла быть более очевидной в своем плане, держа бокал с вином вот так. Буквы были практически под носом у Драко, и они сияли четко и безошибочно. Грейнджер хорошо поработала с инициалами, он должен был отдать ей должное. Отметки были даже лучше, чем в еженедельнике “Ведьма”. У Грейнджер не было ни ряби, ни мерцания заклинания очарования, ни слегка сморщенных краев магической татуировки. Драко сжал кулак, борясь с внезапной потребностью провести пальцами по блестящей коже.

Грейнджер поднял стакан выше, нахмурившись.

– Я требую другой. – она посмотрела на Драко. – Я советую тебе сделать то же самое, Мерлин только знает, где это было… на что ты уставился? Что…

Она проследила за его взглядом, заметив буквы на своей руке, и теперь она ахнула и уронила бокал, который разбился, разбрызгав вино на пол. Она шлепнула другой рукой по кисти с яростным румянцем.

– Не хочешь объясниться, Грейнджер? – спросил Драко. Он поднял свой бокал, но пить не стал. Стекло действительно выглядело немного покрытым коркой.

– Это ничего, просто шутка—хахахаха! – теперь она достала палочку и тыкала в буквы, бормоча заклинание очарования. Она может оторвать себе руку, если не будет осторожна.

– Какого хрена мои инициалы делают на твоей руке? – прошипел Драко.

– Это не твои инициалы, – огрызнулась она в ответ. Буквы исчезли, и она прочистила горло, явно успокаиваясь.

– Девять волшебников в волшебной Британии имеют эти инициалы, согласно записям Министерства, если учесть возраст и семейное положение. – голос Грейнджер был совершенно академическим. – Ясно, что это не можешь быть ты, так что остается восемь.

– Тогда почему… подожди… Ты здесь из-за Дугалда Мимси ?

– Дугалд Леонард Мимси. – Грейнджер достала небольшой свиток и раскрыла его. – Номер 8. Если он не выписывается, то, полагаю, я направляюсь в Канаду. Хорошая перспектива. Класс Хогвартса 87-го года.

– Позволь мне прояснить ситуацию, – прорычал Драко. – Ты будешь считать Дугалда Мимси, но не меня?

– Конечно, – сказала она. – Хотя, я признаю, это не очень вероятно. На прошлой неделе я ездила на автобусе “Рыцарь”, чтобы посмотреть на него, и он чуть не убил нас всех. Мне нравится немного больше ответственности в мужчине.

Обучение Драко Пожирателем Смерти подводило его, он знал это и ненавидел, но абсолютно ничего не мог поделать со своей нижней челюстью, которая теперь была у него на груди.

– Я надеялась найти Мимси здесь сегодня вечером. – Грейнджер вытянула шею, чтобы оглядеть толпу. – Это не займет много времени, чтобы проверить его.

Тест. Драко вспомнил тот мучительный разговор перед Четвертым курсом, когда отец предупредил его о ловушках, расставленных ведьмами. «Будь осторожен со знаками родственной души, – сказал Люциус, – потому что они почти наверняка поддельные. Они покажут тебе буквы, затем поцелуют, а затем тайно нанесут свои инициалы на твою руку. Не позволяй себя одурачить». Драко понял, что это была одна из немногих полезных бесед, которые он когда-либо вел со своим отцом. Конечно, их разговор быстро перешел в обличительную речь об ужасах магглов и многочисленных недостатках Драко, как обычно, но парень был благодарен.

Драко стиснул руки на коленях, борясь с желанием вытащить палочку.

– Что ж, тогда наслаждайся жизнью. Просто держись от меня подальше. Здесь нет ничего, кроме старого врага.

Грейнджер фыркнула.

– Ну каким врагом ты был. – она снова подняла руку, имитируя болтовню и хлопая губами, – Грязнокровка! Грязнокровка! Мой отец узнает об этом!

Драко нахмурился. Он сделал больше, чем это, и они оба об этом знали.

– Ты, конечно, знаешь, как проверить связь с родственной душой.

– Конечно, – сказала она без тени стыда. – Это заняло большую часть весны, но я выследила и проверила семь волшебников.

– Ты целовалась с семью незнакомыми волшебниками? – действительно, она, должно быть, думает, что он был глуп, купившись на это.

Грейнджер кивнула.

– Какова альтернатива? Ждать роковой встречи? У меня есть дела, которые нужно сделать, планы на будущее. Я ненавижу незаконченные дела. – она недружелюбно посмотрела на свою теперь невинно выглядевшую руку. – Действительно, это перевернуло мою жизнь.

– Давай внесем ясность. Ты пришла сюда, чтобы обменяться бессмысленным поцелуем с волшебником? – спросил он.

Она окинула взглядом дымящуюся, колотящуюся, извивающуюся сцену перед ними.

– Ну, это действительно кажется подходящим местом для этого.

Драко покачал головой. Что за безумная история. К счастью, он верил только одному слову из десяти.

– Мне жаль разочаровывать тебя, Грейнджер, но Мимси здесь нет.

Девушка вздохнула.

– Значит мне повезло. Мне просто придется поймать его на автобусной остановке. Спасибо тебе, Малфой. – она спрыгнула со стула и положила на стол несколько кнатов. – Вам следует нанять посудомойку, – сказала бармену.

Она уходит. Сердце Драко странно екнуло в груди, и прежде чем он смог остановить себя, он встал и провел рукой по ее обнаженной спине.

– Грейнджер, я думал, ты…

– Только не снова! – закричала она. Драко быстро отдернул руку. Она подняла свою, снова показывая буквы, блестевшие на ее коже. – Я не понимаю, мои чары никогда не подводят!

– Не обращай внимания, – раздраженно сказал Драко. – Я думал, тебе не нравятся незавершенные дела.

– Я ненавижу незаконченные дела, – сказала Грейнджер. – Как ты думаешь, почему я бегаю по всему Лондону за водителем автобуса?

– Ну, мне кажется, – Драко не мог поверить, что говорит это, – что прямо перед тобой стоит довольно огромное незавершенное дело.

– ТЫ?

– Нет, бармен. Да, я. – Что ты делаешь? его разум бредил.

Грейнджер выглядела готовой к удару от самой этой идеи. Драко ухмыльнулся; он ни на секунду не поверил, что она это сделает, не больше, чем верил в эти буквы у нее на руке. Он указал на ее блеф, вот и все.

Ее глаза сузились.

– Я бы предпочла поцеловать Мимси десять раз, чем поцеловать тебя один раз. Я бы предпочла переспать с каждым волшебником из этого списка, чем прикасаться к тебе каким-либо образом. По крайней мере, Дугалд Мимси никогда не называл меня Грязнокровкой.

– Я больше не использую это слово, – услышал он свой голос.

– Хорошо, я пришлю тебе медаль, – отрезала она. – Я все еще не целую тебя.

– Тогда ты всегда будешь об этом думать, – сказал Драко, теперь довольно довольный собой.

– Я буду жить.

– Всегда будешь думать, – повторил он. – В каждом списке, который ты поставишь, будет отсутствовать имя. Никто другой не узнает, но ты будешь знать, и я буду знать, что список неполон, неточен, всегда навсего… Приемлемый.

Грейнджер уставилась на него дикими глазами, и у Драко было всего мгновение, чтобы понять, что он зашел слишком далеко, прежде чем она наклонила его голову и поцеловала.

Ее губы были мягкими и сладкими, все было в Грейнджер таким, и диссонанс между ними вызвал внезапное возбужденное восхищение в Драко. Как могла эта ведьма, которая однажды сломала ему нос, столкнулась лицом к лицу с Беллатрисой и помогла свергнуть Волдеморта, чувствовать себя такой теплой, такой гибкой, такой податливой в его объятиях? Драко запустил одну руку в ее волосы, потянув за большой пышный пучок, чтобы высвободить локоны, которые, как он знал, пытались вырваться, в то время как другая его рука легла на ее обнаженную спину, прижимая ее к себе. Его язык коснулся ее нижней губы, требуя входа, и она подчинилась, она впустила его. Парень углубил поцелуй и скорее почувствовал, чем услышал стон в ее горле. Драко оторвал губы, чтобы прижать их к этому горлу, желая услышать все стоны…

Раздался голос Грейнджер: “Малфой!”

Он поднял голову и в замешательстве посмотрел на нее сверху вниз. Кудри образовали дикий ореол вокруг лица, ее лицо раскраснелось, губы распухли. Он отвезет ее… Нет, не в Поместье… Тогда куда? Возможно…

– Малфой! – голос девушки дрожал, но сохранил достаточно той резкости Грейнджер, чтобы пробиться сквозь его затуманенный похотью разум.

– У тебя есть… – начал он. Конечно, Золотая Девочка зарабатывала достаточно, чтобы оценить свое собственное место.

Грейнджер выскользнула из его рук, нервно оглядываясь по сторонам, но, конечно, никто не наблюдал – то, что они делали, было довольно обычным для хорхекса. Несколько пар на танцполе практически трахались, а одна ведьма была…

– Этого должно быть достаточно, – сказала Грейнджер, ее голос стал более спокойным. Она поправила платье и откинула локоны с лица – бессмысленное упражнение, так как они тут же отскочили назад.

– Достаточно, – повторил Драко.

– Да. – она убрала свой теперь уже скомканный свиток. – Я буду ждать твою сову.

– Сову.

– Да – в голосе Грейнджер звучало нетерпение. – Ты ведь знаешь, что искать, верно?

Ее всезнающий тон полностью прояснил разум Драко.

– Да, я знаю, – огрызнулся он.

Она удовлетворенно кивнула.

– Пришлите мне почту в любом случае завтра. Я пытаюсь организовать портключ в Виннипег.

Драко нахмурился.

– Хорошо.

– Тогда спокойной… спокойной ночи. – Грейнджер посмотрела на него, ее глаза были огромными и сияли от эмоций, которые он не мог истолковать. Не раздумывая, Драко снова шагнул ближе.

– СПОКОЙНОЙ НОЧИ! – громко повторила она, практически отпрыгивая от него. И Драко просто стоял там, чувствуя себя полным дураком, когда Гермиона Грейнджер быстро пошла прочь, уворачиваясь от пьяных волшебников и переступая через распростертые тела. Но парень не двигался, просто смотрел, как решительная маленькая фигурка пересекла невидимый мост и исчезла в ночи.

***

– Расскажи мне.

– Я уже рассказал тебе.

– Расскажи мне еще раз.

– Только если ты сделаешь что-нибудь полезное, а не будешь просто сидеть на моем диване и пить мой ликер. – Драко бросил еще одну стопку свитков на большой стол библиотеки Малфоев. – Помоги мне разобраться в этом”.

– Я, полезное? – Блейз рассмеялся. – Я тут для красоты.

– Это где-то здесь, я знаю это. Мой отец однажды показал мне… Нет, нет, нет … – Драко оттолкнул отвергнутые свитки в сторону, заставив их упасть на пол.

– Расскажи мне еще раз, – повторил его друг, наливая еще один напиток.

– Мерлин, Блейз, еще нет и десяти утра.

– Это лекарство от похмелья. Расскажи мне.

Драко провел рукой по волосам – привычка, которую он снова приобрел теперь, когда редко видел свою мать. (“Малфои не нервничают, дорогой”.)

– Все очень просто. Я проснулся сегодня утром, и они были там.

Блейз хихикнул.

– Нет, еще раньше. Прошлой ночью. Расскажи мне еще раз, как ты пригласил Гермиону Грейнджер на приватный танец. Или как она сказала, что предпочла бы тебе грязного водителя автобуса. Или… Я знаю! Эти поцелуи. Скажи мне, как…

– Кажется, ты достаточно хорошо помнишь, – сказал Драко. – Иди и найди себе Омут памяти, если хочешь пережить это заново. Я бы предпочел этого не делать.

Драко был мрачен все утро. Он начал пить в “Хорхексе” сразу после того, как Грейнджер покинула его, пока не стал слишком пьян, чтобы воспользоваться своим портключом в Поместье. Определенно, он был слишком пьян, чтобы заметить, как ведьма схватила его за руку. И слишком пьян, чтобы сделать что-нибудь серьезное с ведьмой, сидящей у него на руках, на что она поспешила указать на следующее утро в его постели. Драко не мог вышвырнуть ее достаточно быстро.

– Грейнджер сделала это со мной, – прошипел Драко, роясь в свитках. – Это уловка, проклятие, какая-то извращенная месть, и я не позволю … ах! – он торжествующе взмахнул длинным пергаментом.

Блейз наконец встал с дивана и заинтересованно подошел ближе, пока блондин раскладывал свиток.

Там было три листа пергамента, все старые и явно волшебные, с закольцованным средневековым шрифтом, мягко светящимся. Драко отодвинул первые два листа в сторону и набросился на третий, который был покрыт большими светящимися буквами. Золотыми буквами было написано AGM, а серебряными-JBA. Актеус Гийом Малфой и Жюстин Беатрис Эббот. Последние родственные души в семье Малфоев, поженились в 1423 году.

Дрожащими пальцами Драко задрал правый рукав халата, чтобы показать свои собственные серебряные буквы: HJG. Идеальная пара.

– Мне нужно знать, как она это сделала, – сказал Драко. – Мне нужно знать, что она замышляет.

Блейз качал головой над первым пергаментом.

– Кто бы мог подумать – Драко Малфой и Золотая Зубрила. Души-близнецы. Две половинки бьющегося сердца. Гармоничный союз блаженства…

– Блейз!

– …По отдельности вы оба достаточно плохи. Ваши дети будут невыносимы…

– Черт возьми, Блейз! Тебе нужно отнестись к этому серьезно! – его друг поднял изящную бровь.

– Из того, что я вижу, ты единственный, кто не воспринимает это всерьез. – он указал на руку Драко. – Это не дешевая имитация. Ты, мой друг, снова Отмечен.

– Я почти предпочитаю первое, – пробормотал Драко.

– Ну, ну, будь милым. Пошли ей розу с совой. Красную или, возможно, розовый бутон, обозначающий молодую и невинную любовь…

Драко свернул пергамент.

– Я не пошлю никакой чертовой совы.

– Но она сказала тебе связаться с ней! – Блейз был потрясен.

– Мне все равно.

Блейз пожал плечами.

– Тебя похоронят.

Драко отправил все свитки обратно в шкаф.

– Ну, я нашел то, что мне было нужно, не благодаря тебе, так что теперь можешь отвалить.

– О нет, нет, нет, – сказала Блейз, возвращаясь на диван. Он скрестил ноги в лодыжках и протянул руку через спинку дивана. Идеальная белая улыбка сияла на его темной коже. – Я остаюсь с тобой. Я хочу быть там, когда Грейнджер выследит тебя.

Верный своему слову, Блейз следовал за парнем весь день, и хотя он больше не возвращался к инициалам, веселье, танцующее в его глазах, оставалось. Драко провел день, занимаясь самыми скучными вещами, какие только мог придумать – покупая пергамент, примеряя мантии, читая деловую корреспонденцию, – но Блейз редко отходил дальше, чем на несколько футов. Они поужинали в Поместье, а потом Блейз уговорил его вернуться в Хорхекс.

– Это последнее место, куда я пойду сегодня вечером, – огрызнулся Драко.

– Трус.

“Да, и горжусь этим. Мы можем хоть раз напиться приличного скотча.

– Просто принеси бутылку, – посоветовал Блейз. – Она выследит тебя, где бы ты ни был, в том числе и здесь. Ты действительно хочешь увидеть Гермиону Грейнджер у ворот Поместья? Мы могли бы немного повеселиться перед началом шоу.

– Ты ошибаешься, – сказал Драко. – Даже если это не план, она, вероятно, уже на полпути в Канаду.

В конце концов, они пошли, потому что Блейз был гением в том, чтобы заставить Драко делать то, чего он не хотел делать. Блондин сидел за стойкой бара, задумчиво потягивая виски и огрызаясь на всех. Мулат развлекался с ведьмой за ведьмой, но часто проверял, нет ли случайных нахальных гриффиндорцев.

Настроение Драко еще больше ухудшалось по мере того, как тянулась ночь, пока не наступила почти полночь. В очередной раз время ускользнуло, и кто-то украл его бутылку двадцатилетнего скотча, так что, когда парень услышал этот знакомый раздраженный тон, он снова был трагически трезв.

Легкий цветочный аромат одеколона витал вокруг него, и маленькая ручка нетерпеливо постукивала по полированной стойке бара.

– Ну? – спросила Грейнджер.

Драко не смотрел на нее.

– Ну, что?

– Ты должен был послать мне сову, – сказала она.

– Я был занят.

Еще одно фырканье.

– Мерлин, Малфой, просто скажите это. Скажи, что ты не видел инициалов, – он услышал шелест пергамента. – Тогда я могу вычеркнуть твое имя и двигаться дальше. Я пропустила портключ на этой неделе в Северную Америку, но у меня есть еще одна перспектива DLM в Сент-Мунго. Бедняга был проклят два года назад – думает, что он фонарный столб.

Драко посмотрел на нее.

– Ты собираешься поцеловать сумасшедшего?

– Почему нет? Я сделала это прошлой ночью.

Смешок за спиной Драко почти заставил его застонать, хотя он и не обернулся. Блейз .

– Просто скажи это, Малфой. Скажи, что ты не носишь эти буквы.

Драко встал и посмотрел на нее сверху вниз, на эти широко раскрытые карие глаза, которые он хотел снова увидеть полуприкрытыми, на этот рот, который он хотел снова поцеловать, на тонкие бретельки ее голубого платья, которые он хотел стянуть с ее плеч…