Текст книги "Серебро на его висках (СИ)"

Автор книги: Тенже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

В двенадцатом блоке полевого научно-испытательного комплекса «Самум» царили благословенная прохлада и относительная тишина. Тишину нарушало царапанье песчинок, безуспешно штурмовавших тонкие, но прочные металлические стены – там, снаружи, бушевал вечный ураган, грозивший смертью неосторожным пришельцам. Бесконечная пляска ржавых крупиц кварца рождала сводящую с ума музыку, усыпляла бдительность и выманивала жертву наружу – «услышь… слышишь? Придешь?»

– Не дождешься… – пробормотал дежурный офицер Удо Шварц и покосился на наушники и плеер, небрежно брошенные на соседнее кресло. И попсы, и тяжелого рока он уже наслушался досыта и теперь жалел об отсутствии берушей – знал бы, куда забросит служебная командировка – непременно б запасся.

Он пробежался взглядом по безмятежно светящимся мониторам. Двадцать пять андроидов мирно дремали в прозрачных пластиковых контейнерах, расставленных по бетонному полу. Контейнеры напоминали Удо гробы, а еще слышанную в детстве сказку про заколдованного принца, которого разбудил поцелуем бравый сержант. Вот только откидывать крышки и целовать грубо вылепленные губы искусственно выращенных солдат не хотелось, даже если за это хорошо приплатят – уж больно страшны…

Андроиды двенадцатого блока были пилотами флаеров, созданными для штурма учебной крепости «Барад-Дур», расположенной на необитаемой планете Аравия. Саму крепость, населенную такими же солдатами-нежитями, возвели в сотне лиг от полевого комплекса. Там уже третий день отлаживали забарахлившую систему защитных полей, и Удо со сменщиком приходилось охранять контейнеры-гробы – задание завершится в ту минуту, когда «их» андроиды сядут в флаеры и отправятся в свой первый и последний полет. И ни секундой раньше.

К заунывным песчаным псалмам добавился рев моторов.

«Флаер? Один? Два! Мимо? Нет, сели рядом с блоком. Кого же это принесло?»

От визитеров ничего хорошего ждать не приходилось. Готовность к штурму должны объявить по связи, а посетители могут быть только въедливыми проверяющими, стремящимися подловить скучающих офицеров на нарушениях. Удо спрятал плеер – не запрещено, но лучше перебдеть – размял пальцы и вперился в разошедшиеся створки двери немигающим взглядом.

Пятеро гостей в военных комбинезонах без знаков различия и полупрозрачных пылевых масках, размывающих черты лиц, втащили в блок несопротивляющегося шестого – как вначале показалось Удо, кеннорийца. И только когда пришельцы подошли ближе, он понял, что ошибся. Полку андроидов прибыло. Правда, новоприбывший походил на «его» пилотов, как небо на песок – если бы не опознавательная татуировка на скуле, не отличить от обычного молодого мужчины. Впрочем, не обычного – весьма симпатичного, надо отметить.

– Открой силовую клетку, – глухо приказал один из гостей.

Перед носом Удо мелькнула красная обложка удостоверения. «Служба Имперской Безопасности». С такими спорить – себе дороже.

Повинуясь приказу, он нажал на кнопку на пульте. Дверь спецотсека бесшумно отъехала в сторону. Службист втолкнул растерянно озирающегося андроида внутрь клетки, нажатием на плечо заставил опуститься на колени, и ловко вытащил микрочип из гнезда за ухом. Тело вздрогнуло и повалилось на бетонный пол, утратив признаки жизни.

– Утром вставишь ему чип и отправишь на штурм вместе с остальными, – бросая Удо кусок пластика с серебристыми вкраплениями, проговорил службист. – Твой напарник уже в курсе. Мы его предупредили.

– А где я вам лишний флаер возьму? – поинтересовался он, ловко поймав чип.

– На площадке перед блоком. Мы оставим. И… не вздумай его раньше поднимать. Он бракованный. Взбесится, свернет тебе шею, как куренку, заклинание не то, что прочесть, вспомнить не успеешь. Ты понял?

– Так точно, – отсалютовал Удо, а сам подумал, что большего бреда он еще не слышал. Кто ж бракованного андроида, который может взбеситься, во флаер сажает? Пусть даже этот флаер учебную крепость штурмовать должен. Кругом-то – полевые блоки комплекса и ангары, в которых полно кеннорийцев. Нет, что-то тут нечисто…

Выждав полчаса, он на всякий случай заблокировал входную дверь, отключил следящие камеры, снял силовое поле, открыл спецотсек, вошел внутрь и присел рядом с безжизненным телом. Это совершенно точно был андроид. Если татуировку можно, к примеру, насильно нанести живому кеннорийцу – мало ли, зачем! – то прочие отличия подделать нельзя.

Гнездо для микрочипа. Вплавленная в затылок пластина с идентификационным номером, и – вот уж чего никогда не видел – именем. Кайс.

– Кайс… – повторил Удо вслух, проверяя звучание. – Кайс.

Удивительно гладкая, лишенная растительности кожа, ледяная на ощупь – ну, да, он же на полу лежит, не шевелясь, замерз… Короткий ежик темных волос, жестких, приятно щекочущих ладонь, сильные плечи, обтянутые безликой серой униформой, плавная линия спины и аккуратные, крепкие ягодицы… Удо отдернул руку от чужой задницы, потер браслет, отбросил неприятные сомнения и осторожно вставил микрочип за ухо Кайса.

Андроид повел плечами, оттолкнулся ладонями от пола, сел и осмотрелся. Покрасневшие – без маски через песчаную бурю вели – серые глазищи остановились на Удо. Кайс открыл рот, словно собирался что-то спросить, но из горла вырвался лишь странный звук, напоминающий хриплое кошачье мяуканье. Кайс нахмурился. Звук повторился снова. Удо догадался, что чип кто-то повредил, и вряд ли случайно, скорее – намеренно. Андроид – высококлассный, дорогущий андроид – не просто номерной экземпляр, а с именем, которому отсекли речевые способности… Что за грязная история?

– Пойдем, – сказал он, надеясь, что со слухом и способностью понимать кеннорийскую речь у Кайса все в порядке. – Тут душевая кабинка есть. Вымоешься от песка. И согреешься. А я тебе новую одежду найду. Пойдем?

Тот наклонил голову, соглашаясь, и Удо облегченно вздохнул.

«Понимает. Слушается. Это хорошо».

Загнанный вглубь души страх, вызванный словами службиста о бешенстве, нет-нет, да прорывался сквозь внутреннюю убежденность: этот андроид ему ничего не сделает. Но и страх, и убежденность меркли перед неотвратимо накатывающей волной желания – Удо смотрел на колено Кайса, мелькавшее в прорехе брюк – где-то его изрядно поваляли по полу, прежде чем сюда доставить – и заводился, как сопливый малолетка, рассматривающий порножурнал в туалете. Тот же самый привкус грязного стыда, от неуместности вожделения и нарушения запретов. Но, Пламя тебя сожри, какое ж все-таки соблазнительное колено! А локоть…

У душевой кабинки для персонала Кайс остановился. Заглянул внутрь, подумал и начал раздеваться. Без капли стыда или жеманства – андроидам подобные манеры несвойственны. Увидев гладкую, словно выточенную из золотистого дерева грудь с маленькими темными сосками, Удо шумно сглотнул слюну. И смог выдавить несвязное:

– Давай… а я… форму… капли для глаз…

Одежда полетела на пол. Кайс вошел в кабинку, неуверенно потрогал краны и мяукнул – на этот раз обиженно.

– Сейчас, – согласился Удо, – Сейчас все будет. Подожди секунду.

Страхи, стыд и моральные устои полыхнули белым пламенем, обратились в невесомый пепел и развеялись по ветру. Желто-рыжий комбинезон составил компанию рваной серой униформе. А обнаженный кеннориец составил компанию столь же обнаженному андроиду, одной рукой включая и регулируя воду, а второй сжимая свой возбужденный член – хотелось растянуть удовольствие. И кончить хотя бы на живот или спину Кайса, а не на имитацию кафеля, как мальчишке…

К его радостному изумлению, у именной модели оказались на месте все положенные мужские причиндалы. Не то, что у големов, дремлющих в гробах – те были отвратительно бесполы, как изуродованные целлулоидные куклы. А Кайс…

Удо, дрожа от сдерживаемого вожделения, выдавил на руку щедрую порцию геля и провел ладонью по намокшей шевелюре андроида. Тот недовольно фыркнул, но не отстранился, а наоборот, придвинулся ближе, словно позволяя делать с собой что угодно. И у Удо окончательно сорвало крышу. Он тронул губами золотистую шею, отплевался от мыльной пены, жадно облапал покорное тело, приласкал вялый член, погладил яички, пытаясь добиться хоть какого-то отклика – ну же, ну!

Андроил был чуть ниже него и, если так можно выразиться, миниатюрнее. Удо, взращенный на казенных харчах, вымахал в здорового бугая, нагонявшего страх грозной фигурой, и имевшего неприятности из-за внушительных размеров члена – от товарищей он обычно слышал твердое «нет», а шлюхи вечно норовили слупить с него двойную цену. Кайс слово «нет» не произнес. И не только по техническим причинам. Его, похоже, вообще не смущали ни длина, ни толщина – он облапил Удо в ответ и заинтересованно склонил голову.

– Мой умница… Хочешь его попробовать?

Андроид наморщил нос, явно не собираясь опускаться на колени. Пришлось напомнить себе, что в обычном на вид теле скрывается исполинская сила. И заставлять его что-то делать против воли может только безумец. Особенно, если вспомнить о поврежденном чипе.

– Хочешь, я покажу тебе, как это правильно делают?

Дождавшись кивка, Удо выключил воду и сел на пол. Он видел затягивающиеся ссадины на колене и локтях Кайса – процесс ускоренной регенерации шел полным ходом – и питал надежду, что это как-нибудь поможет… ну…

Коснувшись головки языком, он ощутил ответную дрожь. И уже без раздумий вобрал член андроида в рот – глубоко, до самой глотки. Это возымело эффект – плоть начала набухать, а Кайс раздвинул ноги, позволяя шаловливым пальцам подобраться к заветному входу.

Заунывные псалмы аравийских песчинок сменили ритм и тональность – в стенах двенадцатого блока зазвучал гимн безумной страсти. К хриплым стонам вскоре прибавилось торжествующее рычание. Удо не выдержал, поднялся, подхватил Кайса под колени, вздернул, притискивая к пластиковой стене и вошел в едва раскрытое тело. Ответом послужило урчание – любовник определенно не испытывал никаких неудобств. Наоборот, обнял его ногами и дернулся вперед, насаживаясь на член до упора.

Они подавались навстречу друг другу, словно их свела не страсть, а схватка. Удо ошалел от пьянящего восторга – он впервые трахался с партнером, получавшим удовольствие от его вторжения. Никаких «притормози», «осторожнее!» или «нет, я не могу, вынь его немедленно». Кайс обнял его за шею и работал бедрами, чутко улавливая темп, замирая и постанывая при особенно глубоких толчках, но, похоже, не от боли, а от чистого наслаждения. Кончили они практически одновременно. Удо почувствовал, как ему на живот выплескивается теплая сперма, заорал от восторга и догнал любовника, разделяя его оргазм. Это было волшебно и удивительно… вот только реальность потом навалилась утроенным грузом – предчувствием беды. До подавленного воя, до рези в глазах.

Как можно отправить это чудо на верную смерть?

Спрятать Кайса в подсобных помещениях комплекса? А что говорить сменщику-напарнику? Службисты прилетели и увезли со словами «ошибочка вышла»? Не поверит. Не поверит и донесет. Скверный характер у сменщика, любит подгадить. Крыса еще та, наверняка телефончик взял, по которому нужно отчитаться. Иначе бы номер самому Удо вручили…

Пока в голове вертелись лихорадочные, не подсказывающие приемлемого выхода из ситуации мысли, руки делали дело – Удо все-таки вымыл любовника, огладив мочалкой каждый мускул, каждую впадинку, вывел его из душа, замотал в полотенце и полез в один из прозрачных гробов. Распечатав аптечку первой помощи, которая прилагалась к андроиду, он закапал Кайсу глаза, отметив, что воспаление и краснота практически исчезли, повертел банку питательной смеси и спросил:

– Будешь?

Любовник так выразительно скривился, что слов не потребовалось.

– Ага… я ее как-то из интереса попробовал… чистый клейстер, да еще и соли пожалели. Тушенку хочешь?

Тушенку Кайс съел, урча и облизываясь. Выпил чай, закусив плиткой шоколада, покорно облачился в комплект запасной формы, свернулся на кушетке уютным клубком и вроде бы задремал. Удо, чувствовавший в себе силы «повторить», поколебался, но дергать спящего любовника не стал – до утра еще пять часов… успеется.

Зудящее любопытство подталкивало поискать сведения об именных андроидах в сети, но здравый смысл подсказывал – любой запрос со служебного компьютера фиксируется. А расписываться в том, что ты сложил два и два и решил покопаться в темной истории, значило навлечь неприятности на себя… и на Кайса. Явятся обеспокоенные службисты и… Удо тяжело вздохнул и открыл страницу электронной биржи. На сетевые игры и попытки заработать, используя служебный интернет, начальство смотрело сквозь пальцы. Лишь бы не лазили по порносайтам, да не цепляли вирусы. Вот тогда влетит – не очухаешься.

Мельком просмотрев сводку новостей, Удо отметил, что купленные полгода назад акции серебряных рудников медленно, но верно ползут вверх в цене. А ведь взял по дешевке, на всякий случай… Продать? Или выждать еще неделю-другую? Отложив решение «на потом», он залез в валютный раздел, избавился от десяти тысяч меленских марок, перевел выручку на счет в банке – а то наличных не снять, если припрет, и вновь задумался о Кайсе.

Можно ли украсть и спрятать андроида? Выращенного на конвейере, отмеченного в накладных и ведомостях, отправленного для выполнения определенной задачи – нельзя. После штурма «Барад-Дур» в развалинах крепости начнут копаться эксперты. И если количество идентификационных пластин не совпадет с документами, отдел внутренних расследований примется рыть землю, доискиваясь до истины. Кайс – дело другое. Особое. В бумагах он не отмечен. Главное, чтобы сменщик отзвонился службистам, и доложил, что бракованный андроид отправлен в смертельный полет. А потом… если не станут искать пластину с номером…

– Кайс!

Серые глазищи уставились на Удо – выжидающе, немного вопросительно.

– Тебе придется полететь вместе с остальными. На штурм. Сможешь приземлиться где-нибудь рядом с крепостью, спрятаться, и дождаться, пока я тебя заберу?

Андроид пожал плечами.

– Я понимаю, шансов мало. Все будет зависеть от случайностей. Тебя могут сбить, могут насильно приземлить – чует мое сердце, что флаер нам оставили «с сюрпризом». Но другого выхода я не вижу.

Удо разговаривал с Кайсом, как с равным – не с оболочкой, скрывающей искусственный интеллект, а кеннорийцем из плоти и крови. Как с любовником, попавшим в сложную ситуацию.

– Ты будешь одет в обычную форму, тату закроется пылевой маской. Даже если наткнется на тебя кто, авось за кеннорийца примет. Ты, главное, уверенно кивай. Я прилечу сразу же, как доступ к крепости откроют. Наши должны восточную стену штурмовать… в восточном секторе я тебя искать и начну. Ты тоже меня высматривай, договорились?

После кивка Кайс обнял Удо за шею и осторожно потянул на себя.

– Тоже хочешь? И я хочу… Пепел и Пламя, какой же ты умница…

Во второй раз они обошлись без спешки. Медленные, тягучие поцелуи перемежались со стонами удовольствия. Удо постарался показать себя с лучшей стороны – сдержался, не накинулся, как оголодавший зверь, а долго и нежно ласкал любовника языком, и добился нетерпеливо-требовательного мяуканья, после которого Кайс словно сорвался с цепи – выгибался, подставлялся, выпрашивал, чтобы ему засаживали глубже, до тех пор, пока не кончил, охая и прикусывая губу.

– Никому не отдам, – отдышавшись, пообещал Удо. – Если тебя кто-то проворонил – пусть утрется. Надо было лучше следить.

Андроид зажмурился, словно соглашаясь.

– Спрячу. Для начала в Океании коттедж сниму. Там отдельные острова сдают… дорого, конечно, но у меня деньги есть, ты не сомневайся. Я уже пять лет на бирже играю. И удачно играю. Я вообще везучий. Это у меня с детства, врожденное. Маленький был, с пятого этажа упал, воспитатели не уследили. И что ты думаешь? Шишку набил только, на ноге причем, даже не на голове!

Кайс посмотрел на него немного недоверчиво, но не возразил – ни мяуканьем, ни гримасой.

– И с деньгами такая же везуха. Покупаю, что приглянется – то партию валюты, потому, что название смешное, то пакет акций – не выбирая. А потом продаю. И всегда с прибылью. Уже капитал имеется. Но я службу бросать не хочу… не хотел, пока тебя не встретил. Что мне делать, если уволюсь? Только на бирже играть – скучно. А куда-то работать идти… не знаю… Мне тридцать два, я заочно финансовый институт закончил. Можно бы рискнуть, свое дело какое-то открыть… – он потрепал закрывшего глаза андроида по волосам и усмехнулся. – Все ясно. Про бизнес и деньги тебе неинтересно.

Любовник пошевелился и уткнулся носом ему в шею, подтверждая – неинтересно. Ни капельки.

– Ну и ладно. С деньгами я сам разберусь. И с работой тоже. Ты, главное, штурм переживи. А дальше мы как-нибудь выкрутимся.

Утром Удо рассовал по карманам формы Кайса предметы первой необходимости – две пылевые маски, содержимое аптечки, тубу с концентратом питательной смеси и отнес в флаер пару бутылок минеральной воды. Беглый осмотр летательного аппарата подтвердил его подозрения – кто-то отключил автоматическую защиту. Да не просто отключил – блок выковыряли вообще, чтобы ее не врубили вручную. Взрывных устройств Удо не обнаружил, но это ничего не значило. Не умел он правильно искать взрывные устройства – офицеру, отвечающему за транспортировку и оживление андроидов такие умения не нужны. Для этого другие специалисты имеются.

Услышав первый сигнал-предупреждение, он подтолкнул Кайса к силовой клетке:

– Лезь. Придется тут посидеть. Сейчас эта скотина явится, начнет вопросы задавать: «что», «как», «почему»… Не стоит лишнее внимание привлекать.

Любовник покорно вошел в клетку и уселся на бетонный пол. По-хорошему надо было вынуть чип, чтобы усыпить бдительность Вирджила, но рука Удо замерла, не завершив движения. Слишком больно видеть, как из живого, теплого тела, которое ты пару часов назад сжимал в объятиях, уходит жизнь.

Он навел порядок, убрал скомканные бумажные полотенца, обертку от шоколада и прочий мусор, спрятал бумажник в нижний ящик стола, затолкав в самую глубину, под пачку старых распечаток, и включил камеры слежения. Прошелся вдоль контейнеров, откидывая крышки, достал из сейфа запечатанный пакет с чипами и к приходу напарника успел оживить десяток андроидов. Те, повинуясь командам, натягивали яркие бирюзовые комбинезоны, вложенные в «гробы», выстраивались в шеренгу и вытягивались по стойке «смирно», ожидая следующего приказа.

Вирджил явился ровно к восьми – секунда в секунду, стянул пылевую маску, покосился на силовую клетку и включился в работу. Первый вопрос прозвучал через пару минут:

– А зачем ты этого… – последовал кивок в сторону Кайса. – …сразу включил? Нам же его в последнюю очередь отправлять, сначала своих в ангар отвести надо.

– Хотел рассмотреть поближе, – пожал плечами Удо. – Я таких никогда не видел. Наши-то на кеннорийцев не похожи. А этот – как настоящий.

– Наши – правильные, – назидательно сказал напарник. – На то он и андроид, чтоб его с кеннорийцем спутать нельзя было. А это – тварь фальшивая. Недавно в Храме проповедь читали, очень доступно все объяснили. Грех большой андроида с кеннорийцем пытаться уравнять, хоть бы и визуально.

– Я в Храм не хожу, – сухо напомнил Удо.

– А почему он в полевой форме, кстати?

– А во что его переодевать?

– Зачем переодевать?

– Обоссался он. Мало того, что в тряпье привезли, так еще и вонища. Вот я ему форму и кинул. У этих-то комбинезоны под счет.

– Да… – Вирджил поискал брешь в рассуждениях, не нашел и смерил клетку неприязненным взглядом. – Ладно… Все построились? Тогда ждем второго сигнала.

Второго сигнала долго ждать не пришлось. Они отконвоировали андроидов в ангар, проследили, как неуклюжие фигуры влезают в флаеры и захлопывают колпаки и вернулись в служебное помещение. К счастью, выходить лишний раз в песчаную бурю и отправлять Кайса в полет напарник не захотел. Это позволило урвать лишнее прикосновение – умница андроид при Вирджиле вел себя смирно, почти скованно, а за стенами блока ожил, и, щурясь, потерся носом о подбородок своего невольного тюремщика.

Проклиная маску, не позволяющую поцеловаться на прощанье, Удо напомнил:

– Приземлись. Спрячься. У тебя есть вода, маска и аптечка. Два, ну три часа… Продержись. Я тебя заберу. Ты мне веришь?

Кайс кивнул.

– Вот и хорошо. Лезь в флаер, не стой на ветру, глаза совсем посечет. Удачи!

Десять минут спустя флаеры взмыли в небо Аравии, повинуясь пилотам, выполнявшим общую команду. Удо прислушался к реву мотора за стеной и, стараясь казаться равнодушным, проговорил:

– Собираемся? Надоело торчать в этой дыре. Песок воет, на улицу не прогуляешься, техники в ангарах сплошь страшные… Охота домой, в Нератос.

Протестов со стороны Вирджила не последовало. Он кому-то позвонил, коротко отбарабанил: «Все, как вы приказали. Сел, улетел. Нет, не брыкался. Спокойный… я даже удивился. А? Нет, конечно. Это не мое дело», покидал мелкие личные вещи в рюкзак и объявил:

– Я готов.

– Вроде бы я все взял… – обводя стол и кресла рассеянным взглядом, отозвался Удо. – Или? Так… военный билет, удостоверение, пропуска на месте… это самое главное.

«Пропажу» бумажника он обнаружил сразу после приземления. Взлетно-посадочную площадку при закрытом научно-исследовательском комплексе затопил поток цветистых ругательств – аж техники в стороны шарахнулись.

– Там же банковская карточка! Что делать? Звонить, блокировать, или попробовать полететь, поискать?

– А где ты его доставал в последний раз? – спросил Вирджил.

– В блоке! Точно помню, что в блоке! Визитку одну вынул, хотел номер телефона поисковиком пробить… наверное, кинул на стол, или на стул, а он на пол свалился.

– Слетай, – после раздумий посоветовал напарник. – В блок вряд ли кто совался. Уборку там не делают, а прямо сейчас его демонтировать не станут.

Удо еще раз оповестил всех о постигшей его беде, купил в одном автомате большую бутылку газировки, в другом – пакет шоколадных пряников, уселся в флаер, нажал на кнопку автопилота и направился по обратному маршруту.

Аравия встретила его шквалом песчаного ветра и прозвучавшим в наушниках вопросом: «Номер пропуска, цель визита?». Наврав какую-то чушь об идентификационных пластинах, Удо сообщил номер пропуска, надеясь, что его не закрыли по сроку давности – сомнительно, чтоб кто-то во время штурма возился с переоформлением документов, но все может быть. Везение уберегло – голос сухо сообщил: «Допуск принят», и назвал номер свободной взлетно-посадочной площадки возле главного блока полевого центра. Разумеется, на площадку Удо не полетел. Небо Аравии кишело флаерами – похоже, начали подтягиваться ученые – и он, стараясь не привлечь к себе внимание неосторожным маневром, отправился в восточный сектор «Барад-Дур».

Последствия столкновения техники и магии выглядели впечатляюще. Защитные поля не выдержали массированного ракетного удара и таранивших башни камикадзе. Сквозь свежие барханы проглядывала корка спеченного песка, а бетон и металл сплелись в посмертном объятии, являя наблюдателю выставку умопомрачительных сюрреалистических скульптур.

Ни Кайса, ни одинокого флаера рядом с крепостью Удо не обнаружил. Он приземлился, сотворил силовой щит, и, прогоняя прочь подло царапающую мысль – в таком месиве ни один андроид не выживет, углубился в руины крепости, кое-где еще дымящиеся. Оставалось надеяться, что защитное поле выдержит, если на него рухнет обломок бетона, или – мало ли – рядом разорвется ракетный снаряд. Понимая, что ни карты, ни проводник, не помогут ему найти потерянного любовника, Удо побрел, куда ноги ведут, призывая в союзники свою везучесть – а вдруг?

Он старался не смотреть на тела в бирюзовых комбинезонах, щедро разбросанные по развалинам. Голубую – специальное отличие – кровь разглядеть было невозможно, но руки и ноги некоторых андроидов дергались, а иногда – из-под железобетонной плиты или из обугленных обломков флаера до него доносились глухие стоны. Позже Удо порадовался тому, что не решился заткнуть уши – иначе б не услышать ему слабое мяуканье Кайса.

Потрепанный андроид прятался в ненадежном укрытии – балки и металлочерепица, крыша какого-то обрушившегося строения образовали подобие грота. Удо согнулся, заполз в эту нору, приподнял пылевую маску, отметил валяющиеся ампулы из аптечки и спросил:

– Ты как? Идти сможешь? Нам надо отсюда убираться, пока ученые не нагрянули… а то заберут нас… в качестве объектов для исследования.

Кайс слабо кивнул. Удо присмотрелся к его лицу, разглядел сквозь маску свежий ожог на щеке, дотронулся до неуклюже вывернутой ноги и помотал головой:

– Эх… врешь ты, что идти сможешь. А говорят, андроиды врать не умеют. Ошибаются господа ученые. Ладно… унесу. Свое я могу нести далеко и долго.

Железное здоровье и выносливость пришлось демонстрировать во всей красе. Удо перекинул Кайса через плечо, выругался: как трахаться, так мелкий вроде, а как поднимешь – ого! И попер ношу к флаеру, ныряя в развалины при виде фигур в военной форме. Им продолжала сопутствовать удача – они добрались до цели никем не замеченные, без окликов. Возле флаера запыхавшийся Удо сообщил:

– Полдела сделано. Теперь забирайся в багажный отсек, чтоб не отсвечивать. Надо еще в двенадцатый блок заглянуть. Бумажник заберем и оставшиеся аптечки. Все равно они никому не нужны.

Подумав, он сунул Кайсу газировку и пакет с пряниками:

– Попей. Пить, небось, хочешь… А пряники – если проголодаешься. Лежи, да жуй потихоньку. И лежи смирно. Когда можно будет, я тебя вытащу.

Что бы там не болтали про нежитей и искусственный интеллект, а во взгляде Кайса прочиталась самая настоящая благодарность и Удо это растрогало до глубины души.

– Ты у меня умница, – привычно похвалил он. – Все сделал, как надо… только почему рядом не приземлился, а в крепость полез… впрочем, что уж теперь… Дальше тоже будь умницей, и мы прорвемся.

Забрав бумажник и аптечки, Удо покинул негостеприимную Аравию и, запутав следы в воздушных коридорах, выгрузил Кайса на одной из заброшенных летных площадок на Мелене. Здесь когда-то пролегал туристический маршрут, закрытый после горного обвала. Один из любовников пару раз таскал сюда Удо на шашлыки, а теперь живописный уголок пригодился в весьма неожиданном качестве – ворованного андроида на полдня спрятать.

После пыльной Аравии горный воздух пьянил и кружил голову – Мелена встретила их теплой поздней весной. Беспричинно улыбаясь, Удо соорудил Кайсу гнездо из брезента и куртки, осмотрел ожоги – щека, плечо, правая рука почти до локтя – поцокал, намазал мазью из аптечки, и вправил и перебинтовал вывихнутую ногу. Убедившись, что жизни андроида ничего не угрожает, он подсунул ему под ладонь пакет с остатками пряников и приказал:

– Теперь жди тут. Если кто чужой появится, уползай в кусты, прячься. Мало ли кого свежим воздухом подышать принесет. Нельзя, чтоб тебя заметили. А я на работу вернусь. Надо начальству на глаза показаться. Отпуск просить не буду, у меня три дня отгулов за командировку, а потом… потом и посмотрим. Можно заболеть, можно в отпуск и уволиться. Подумаем. Сейчас самое главное отчет сдать, остров заказать и флаер напрокат взять. Пункты два и три желательно на чужую фамилию. На всякий случай.

Андроид заурчал, словно одобрил меры предосторожности, и зашуршал пакетом, переключив внимание на пряник. Удо погладил его по голове, поднялся с травы и пошел к флаеру – время поджимало, а дел требовалось переделать целую кучу.

Три дня, прожитые на острове в Океании запомнились Удо на всю жизнь. Из памяти быстро стерся кошмар первой ночи – Кайс тогда выл во сне, дергался, и едва не сломал ему ребра сильным ударом, неадекватно отреагировав на попытку разбудить. К утру процесс регенерации завершился и андроид обрел вкус к сексу, а у Удо, словно в насмешку, схватило поясницу – натаскался тяжестей.

А днем все как-то наладилось. Утихла ноющая боль в спине, обласканной морем и теплым белым песком, разительно отличавшимся от смертоносной аравийской пыли. Проснулось прежнее, безудержное желание – локти и коленки Кайса мелькали перед глазами, дразнились, и Удо, хохоча, сгребал андроида в охапку и тащил на широченную кровать. И трахал до знакомого хриплого мяуканья и закушенных губ. Трахал, едва не теряя сознание от наслаждения, слизывал сперму с золотистого живота и бормотал:

– Кровь другого цвета… а тут – без изысков. Но это даже и хорошо.

Кайс урчал и соглашался с каждым его словом. Соглашался молча, подтверждая единство мнений кивками и заразительной мальчишеской улыбкой – кто бы мог подумать, что андроид может так улыбаться?

Они не отлеплялись друг от друга ни на минуту. Вместе строили замок из песка – кривостенный, неуловимо напоминающий «Барад-Дур», вместе принимали душ, валялись на кровати перед ноутбуком, ели полюбившиеся Кайсу шоколадные пряники и играли на бирже…

Да, эти дни запомнились на всю жизнь. И подарили воспоминания о безудержном, безграничном счастье, приправленном морскими брызгами и смехом – в три дня Удо добрал норму веселья, урезанную скупой на эмоции военной жизнью.

Гром – вернее, рев моторов – грянул на четвертое утро. Два хищных серебристых флаера облетели остров и приземлились прямо на пляж, уничтожив песчаную крепость, которую Кайс построил прошлым вечером. Незнакомцы в темно-серой форме без нашивок и знаков различия, удерживающие двойные силовые щиты, явно не собирались вести переговоры. Удо потер правый браслет – примета на удачу, размял пальцы, повернулся к андроиду и приказал:

– Беги. Плыви на соседний остров. Спрячься. Я попробую отбиться. Буду орать: «Что за произвол?», «С кем вы меня перепутали?», в общем, постараюсь им мозги запорошить. Если они тебя не найдут, предъявить ничего не смогут… Чего ты застыл? Беги!

Кайс, вперившийся взглядом во второй флаер, отрицательно мотнул головой. И решительно направился к двери.

– Ты с ума сошел? Беги, кому сказал!

Он схватил андроида за плечо, собираясь развернуть и вытолкать в окно. Тот встряхнулся и отбросил Удо в сторону, как пушинку, впервые продемонстрировав свою немереную силищу. И, оставив его валяться на полу, вышел из коттеджа.

Удо, слегка оглушенный падением, с трудом поднялся на ноги и тоже вышел за дверь. Кайс, одетый в легкие шорты, не шел – бежал ко второму флаеру, а вояки в темно-серой форме провожали его взглядами, не делая попыток задержать. Но щиты не убирали.

– Чем обязан? – сухо спросил у ближайшей пары Удо.

– Хаупт Олдрич вам все объяснит.

Кто из пришельцев хаупт Олдрич понять было легко. Кайс вертелся вокруг пожилого седого мужчины с тростью, вздымая тучи песка, валился на колени, подставляясь под трепавшую волосы руку, вновь вскакивал и торжествующе мяукал.