Текст книги "Во имя Таурха и Ашера (СИ)"

Автор книги: Тенже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Сухая форма бы не помешала, но Альвар решил не двигаться без приказа. Инициатива наказуема. Он прислушался к себе: болело бедро – ударился о какой-то выступ, когда в темноте наверх поднимались; болело запястье – похоже, варан поцарапал, когда Альвар его за хвост к раздевалкам вытаскивал. Действительно – в порядке. Само пройдет, без врачей. Альвар всегда быстро восстанавливался. Думал, что это благодаря жизни на свежем воздухе, а оказалось – повышенная регенерация альфы.

Стоило подумать о варане, как непослушная магия проявилась во всей красе. Варан подбежал к омеге, присевшему на корточки рядом со вторым альфой, сунулся под руку, отвлекая от негромкого разговора, перетягивая внимание на себя. Да, Альвару было любопытно, не сговариваются ли они донести, но не так же явно это проверять! Ничего же не подслушаешь!

Как ни странно, омега не разозлился. Рассмеялся, хлопнул варана по носу – это отдавалось приятной щекоткой, будто пальцем под бок шутливо ткнули. Повернулся к Альвару, спросил:

– Ты кто такой? Я думал, какого-то сопляка первый раз в строй поставили, эмоции зашкаливают. Но ты не сопляк. С каким аттестатом Школу закончил? Белый? Кремовый?

Вот и добрались до сути дела. Первым же вопросом расколол.

– Я не аттестован, эсинбат, – склоняя голову еще ниже, ответил Альвар. – Я прошел только краткий курс владения оружием. Магия закреплена произвольно, у меня нет амулета, я не дипломированный маг.

– О!

Омега уселся на песок рядом со вторым альфой, опираясь спиной на стену. Сели, как в театре, вдвоем уставились на Альвара, ожидая развлечения. Захотелось огрызнуться, посоветовать засунуть любопытство известно куда. Варан отбежал, завертелся волчком, зарылся в песок – Альвару удалось притушить всплеск злости.

– Как это получилось?

Игнорировать прямой вопрос омеги, да еще и при свидетеле, Альвар не рискнул. Сдержанно ответил:

– Я не проходил медицинское освидетельствование в подростковом возрасте. Меня поставили на учет четыре месяца назад. После краткосрочного обучения в Школе отправили сюда, в Цитадель. Мне пытались подобрать амулет. Пока ничего не получилось.

– Где ты жил, что без освидетельствования обошлось? В Иномирье, за аркой?

Альвар сдержал усмешку. У кого в какую сторону голова работает… надо же, придумал – «за аркой»!

– Я родился в колонии-поселении для положительно характеризующихся заключенных, переведенных из тюрем общего и строгого режима. Мой отец отбывает пожизненный срок за убийство по неосторожности. Верховный суд Эсанта удовлетворил прошение моей матери, отцу было разрешено проживание с семьей, пользование обычной одеждой и деньгами.

– По неосторожности? – альфа поднял из песка крепкого бурого варана, прикрыл омегу. – За это дают не больше пяти лет.

– Асфальтоукладчик, которым управлял мой отец, потерял управление при прокладке трассы в арочном переходе, и задавил триаду эсинбата Хершида. За убийство омеги полагается смертная казнь. Отцу заменили ее на пожизненное заключение в связи со смягчающими обстоятельствами.

– А, Хершид, – кивнул омега. – Папа рассказывал. У него были сбои магии. Он не смог открыть арку, чтобы увести триаду, разрушил стабильный проход и два полотна развязки. Надо же… я не думал, что кого-то осудили за его убийство.

Обожгла обида – у отца и матери жизнь навсегда сломана, а этот омега так легко говорит о приговоре и удивляется! Варан выпрыгнул из песка, словно пружиной вытолкнули. Метнулся к омеге и был сбит с ног бурым собратом. Альвар почувствовал удар в живот – хотя никто не прикоснулся к нему пальцем – опустился на колени, пытаясь втянуть воздух. Драки не вышло. Из песка, один за другим поднялись вараны квадры, и сама квадра в полном составе – все промокшие и довольные – вышла на белый свет.

– Мощно Таурх задвинул! – без тени почтительности к богам заявил старший омега. – Жрецы мечутся – разрушать арку грешновато, а три нижних этажа затопило, и выше прет. Хочется что-то сделать, и колется… Яци, почему ты в мокрой одежде сидишь? Молодой человек… – выбор пал на альфу с бурым вараном. – Сгоняйте, пожалуйста, к главному входу, принесите нам сухую форму и чай, если там дают. А, вы один не унесете. Фаль, будь другом, смотайся с ним.

Альфы поклонились, дружно направились выполнять приказ. Альвар отдышался, встал, вытянул руки по швам.

– Папа, а как ты тут оказался? Рядом пролетали? Не успела арка воздвигнуться, и вертолет уже приземляется!

– Меня сегодня на консультацию приглашали. Я немножко опоздал… это и к лучшему. Сейчас другие дела важнее. Чаю выпьем, и я на Совет пойду. Будем решать, что с аркой делать.

От старшего омеги веяло уверенностью и ровным теплом. И Альвар снова позавидовал – альфы квадры нежились в этом тепле с полным правом, как владельцы пухового одеяла в холодную ночь. Тоска нахлынула, но не успела накрыть с головой. Два варана квадры обратили внимание на его бестолковое воплощение магии, приходящее в себя после трепки. Подошли – степенно, без угрозы – обнюхали, потыкались носами в бок. Альвара словно за локти от песка приподняли. Чужая магия помогла распрямиться, обрести ускользающую уверенность – да, он альфа; да, он стоит возле омег и Цитадели с полным правом.

– О, чай! И вещи, вещи сухие! Не знаю, что там эти фельдшера говорят о простуде, но мокрая ткань натирает самое дорогое… ну вы понимаете. А ты что застыл? Бери чай.

Альвара втянули в общий круг – незаметно, мягко, без принуждения. К его варану кинулся золотистый варан альфы по имени Фаль. Не задирался, позвал поиграть – это Альвар понял без слов. Он отпустил магию на свободу и чуть не засмеялся, глядя на золотисто-оливковый клубок. Варан Фаля был такой же придурковатый, парочка подкатилась под бок к варану Дара, огребла удар хвостом и умчалась в пески с посвистыванием и шорохом.

– Совсем забыл!

Почему кажется, что старший омега – да и вся квадра – едва сдерживает улыбку?

– Яци! Ты можешь проверить спонтанную арку? Мне сейчас не с руки, но и оставлять ее без инспекции нельзя. Возьми мой вертолет, возьми ребят и слетайте. Тут недалеко. Дар тебе координаты скинет.

– Каких ребят?

– Этих, – палец уперся в альфу с бурым вараном. – Тебя как зовут?

– Терен, эсинбат.

– Вертолет водить умеешь?

– Так точно, эсинбат.

– Замечательно. Переодевайтесь в сухое и летите. А тебя как зовут?

– Альвар, эсинбат.

– Вот и познакомились, – кивнул старший омега. – Мет, поделись с ребятами парой напалмовых гранат, я знаю, у тебя припрятаны, ты запасливый. Маловероятно, что арка в населенный мир, уже бы датчики движение зафиксировали… но береженого Таурх бережет, а Ашер помогает. Вернете гранаты, если не пригодятся.

Яцинт

Всё произошло слишком быстро – он даже рассказать отцу об отсутствии аттестата у Альвара не успел. Заморочили голову, заставили переодеться, запихнули в вертолет, и… и вот он уже сидит рядом с Альваром и смотрит на уменьшающуюся Цитадель. А рядом, прячась по разным углам, шипят два варана.

Вертолет качнуло. Яцинт вытащил из-под сиденья газету, свернул в трубочку. Вараны метнулись друг к другу, получили два крепких шлепка по лбам и снова спрятались в углы.

– Мы так и не познакомились, – он повысил голос, перекрывая грохот двигателя. – Ты – Альвар, я запомнил. А меня зовут Яцинт. Я заметил, что обидел тебя словами о преступлении и приговоре. Извини. Я действительно не знаю подробностей дела. Мне рассказывали только о последствиях для омег.

Отец говорил: «Яци, любой из нас может ошибиться. Это нестрашно. Мы не потомки богов, не эталоны безгрешности. Главное – не упираться, если ты понял свою ошибку. Не оборонять рубежи глупости. Признайся честно, признайся вслух – ни в коем случае не шепотом. Это залог гармоничных отношений – и с альфами, и с бетами, и с чужаками».

Признание помогло. Альфа удивился, посмотрел недоверчиво и вдруг смягчился – поверил. Яцинт облегченно вздохнул. Исчезло царапающее чувство: мало того, что наступил Альвару на больную мозоль, еще и позволил Терену варана на него спустить. Силы альф были неравны. Терен – настоящий боец, с таким не страшно проверить спонтанную арку. Альвар… Альвар порывист и ненадежен. Но это не повод его обижать.

– Извините, эсинбат, – прикосновение к локтю было коротким и осторожным. – А какие были последствия для омег? Вы же… ну… неподсудны. И это магия. Арка тогда сама разрушилась. Извините, я не знаю, можно ли об этом спрашивать. Вдруг я…

– Можно.

Яцинт заметил странную робость – Альвар словно пересиливал себя, чтобы заговорить. Альфы были почтительны, это прививалось наставниками в Школе. Но одно дело внешние приличия, другое – почти осязаемая нерешительность, заставляющая проглатывать слова.

Рассказ об обязательных медкомиссиях, оформлении допусков и психологической экспертизе Альвара поразил – это было видно по округлившимся глазам. Яцинт поколебался, потом решил, что не выдаст особой тайны, и привел пример:

– Мой отец тоже оттягивал превращение триады в квадру. Все время что-то не складывалось, не добирались до Цитадели, не было молний… и его отстранили прямо перед выходом на смену. К аркам отправилась подменная квадра. Отец побурчал и уехал в Цитадель. Сам. Сказал, что ему надо помолиться в одиночестве. А вернулся с Фалем. Мы уже знали и ждали: молния в лоджию угодила, сплит-систему расплавила, у Дара и Мета метки появились. Признаюсь честно, я тогда удрал – уехал в гости к однокласснику. А когда вернулся, дома все было обломками фальгара по щиколотку засыпано, вараны неделю на крыше жили, а отец потом излишек магии на «Южном потоке» сбрасывал, арки ставил, одного укрепления старых ему мало было.

Альвар внимал, приоткрыв рот, как будто ему сказку рассказывали. Яцинт судорожно вытаскивал из памяти сведения о пенитенциарных учреждениях Эсанта. О колониях-поселениях он только слышал. Кажется, их размещали в оазисах около естественных водоемов. Поселенцы возделывали абрикосовые сады – фрукты, выращенные без искусственного полива, ценились на рынке гораздо выше оранжерейных; занимались скотоводством, перерабатывали молоко дромедаров на шубат, сыры и мороженое.

«Жизнь по заветам предков, как наказание для потомков. Странно, что Альвар не озлобился, попав в цивилизованный мир и обнаружив, каких благ лишился из-за отцовского приговора. Или озлобился, но хорошо скрывает ненависть к омегам… Нет, ненависть я бы почувствовал».

Вертолет пошел на посадку. Терен доказал, что на него можно положиться: приземлился в стороне от арки, сам облачился в экипировку, Альвара заставил, и только после этого позволил Яцинту выйти на песок. Пока альфы разбирали и делили снаряжение, Яцинт их рассматривал. Откровенно, не упуская деталей. Терена боги наградили ростом и статью – вынес же из подземелья как пушинку, не напрягаясь. Приятное лицо, только хмурое очень. Темные волосы, янтарные глаза, светлеющие на солнце, темнеющие в тени и в гневе. Хороший альфа, надежный. Будет какому-то омеге радость. Даже жаль, что Яцинт опять остался без метки. Альвар был чуть ниже, суше. В движениях проглядывал азарт хищника. Такой помчится за добычей, не задумываясь о преградах, ввяжется в драку, не считая врагов. Тот, кто сможет его приручить, получит верного защитника. Не сразу, может быть, через год, может быть, через два. Когда Альвар поверит в откровенность омеги и ответит своей. Тоже симпатичный – волосы светлее, чем у Терена, или выжжены беспощадным солнцем. Темные серые глаза, родинка на скуле. Да, тоже симпатичный. Да, жаль, что Таурх не расщедрился на метку.

Яцинт взял кепку Мета, хоть немного, но укрылся от солнца, выпрыгнул на песок и пошел к арке. Терен его немедленно обогнал, закрыл широкими плечами от всех возможных опасностей. Вараны чинно шли по бокам, Альвар дышал в затылок. Инспекция не обещала сложностей. Если датчики не фиксировали движения возле арки больше двенадцати часов, она считалась «пустышкой». Фальгар начинал разрушаться через сутки, песок прятал обломки с глаз долой, а следующая сухая гроза воздвигала новую спонтанную арку. Иногда они соединяли пустыню с другими мирами. Чаще всего – с землями, покупавшими нефть. Реже – с диким и безлюдным миром, из которого перла прожорливая живность. Обычно это были насекомые. Огромные красные муравьи, представлявшие серьезную угрозу. Яцинт перевидал обглоданных до костей дромедаров, и понимал, что против муравейника не выстоять без запаса напалмовых гранат. С гранатами тоже неизвестно чем закончится, но шанс есть.

В чистом небе разлетелся, пророкотал гром. Это не насторожило и не испугало – сухие грозы, вызванные магией, в Эсанте за диковинку не считались. Яцинт не мог понять, откуда возникло плохое предчувствие. Возникло, и усиливалось с каждым шагом к арке.

Фальгар переливался на солнце, заставлял щуриться от бликов. Яцинту показалось, что между двух хрупких столбов что-то шевелится. Нет, не показалось. Терен замер, как вкопанный, предупреждающе поднял руку. Минуту или две ничего не происходило: Яцинт тупо смотрел на съехавший рукав формы, обнаживший свежую метку на запястье альфы – багровую петлю, оставленную молнией Таурха. Он пытался понять, почему Терен подчинился приказу отца, ушел прочь от Цитадели, не бросился разыскивать своего омегу. Надумать что-то дельное не получилось. Тишина закончилась, и над аркой и возле арки разверзся ад.

Муравьи – каждый размеров с кулак Терена – хлынули на песок потоком, разбежались в стороны, выискивая добычу. Солнце скрылось за сухими тучами, Таурх нагнал грозу, швырнул щедрую охапку молний. И если бы в муравьев, а то прямо в вертолет! Терен бросил в муравьев первую гранату, арка дрогнула, но устояла. Поток ширился, муравьи вспыхивали, сгорали, следующие выходили в Эсант по их обугленным телам. Альвар потащил Яцинта к вертолету, шарахнулся от очередного снопа молний, уложил на песок, прикрывая телом. За их спинами выругался Терен – видимо, вторая граната не смогла сдержать наступление муравьев. Яцинт выбрался из-под Альвара, бегло осмотрелся. Стихия перекрыла им отход, можно было не сомневаться, что в вертолете сгорела вся электроника. Альфы встали рядом, локоть к локтю, расстреляли патроны, отправили варанов к муравьям – в безнадежной попытке задержать хотя бы на десяток минут. Новый раскат грома вызвал у Яцинта ярость. Воля богов или происки пустынных демонов – плевать! Он не допустит гибели альф, не позволит муравьям сожрать тела, полируя кости.

Крик переплелся с громовым рокотом. Яцинт шагнул к альфам, вытянул руки к небу и позволил молниям скользнуть в ладони. Тряхнуло, пронизало невыносимой болью, которая отступила перед острой нуждой – защитить, увести альф в безопасное место. Трещащие вилки молний ввинтились в песок, добрались до скудной глубинной влаги, подняли на поверхность вскипающий фальгар. Яцинт увидел обгоревшие манжеты форменной рубашки, петли ожогов – Таурх одарил-таки двойной меткой – и с усилием соединил фальгаровые ветви, замыкая арку. Ноги заскользили, поехали по мокрой глине. Альфы, стоявшие на пару шагов впереди, уже катились кубарем по склону обрыва – прямиком в бурную реку. Яцинт взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, не удержался и полетел следом. Перед ударом об воду у него мелькнула мысль: «Умеет ли Альвар плавать?» Ни крикнуть, ни спросить, ни даже толком подумать Яцинт не успел – встреча с рекой вышла ошеломительной, практически вышибла дух.

Терен

Снаряжение потянуло ко дну. Он не стал сопротивляться, задержал дыхание, позволил воде протащить себя до первой преграды. Встреча со скалой была жесткой. Терен едва не глотнул воды, уцепился за шероховатую поверхность, подтянулся на выступе, завис, жадно глотая воздух. Страх – «где Яцинт, что с ним?» – туманил разум, подталкивал к глупостям. Об Альваре Терен не думал: взрослый альфа, если не сможет выбраться из такой передряги, значит слабак. Помянуть и забыть.

Терен кое-как догреб до галечной отмели, отлежался пяток минут и пошел искать песок, прислушиваясь к окружающим звукам. Выкрикивать имена, не вызвав варана, с мокрым оружием, он не рискнул. Неизвестно, куда их занесло – а вдруг в какой-то неизученный враждебный мир? Тогда безоружному лучше не привлекать к себе внимание.

Глина, камни, глина, глина, камни… о, глина с песком… можно попробовать. Терен сжал оплетенный серебром обломок фальгара, отринул боль и усталость, собрал волю в кулак. Варан встал на лапы с неприятным чавкающим звуком. Слишком мало песка, слишком много влаги… ничего, для поиска сойдет. Варан встряхнулся, исчез в зарослях – для поиска омеги приказа не требовалось. Терен его сейчас остановить бы не смог, даже если бы рехнулся и такое сделать захотел. Он присмотрелся к прибрежным деревьям и кустам – отгоняя панику и непрошеную дрожь. Похоже на Гаэрру, мир, где гор и воды больше, чем плодородной почвы. Если это так, то у них есть все шансы добраться до ближайшего трубопровода – отношение к эсантам в Гаэрре было достаточно дружелюбное. Только сначала надо найти Яцинта.

Магия позвала, дернула невидимый поводок. Терен определил направление, пошел, не скрываясь, выкрикивая:

– Цинто! Это я, Терен! Цинто! Где ты?

Омега нашелся на глинистой террасе, тянувшейся параллельно галечному берегу. Сидел, обняв колени, размазывая грязь по брюкам, смотрел на реку. Светлые волосы потемнели от воды, лицо осунулось. Варан держался в отдалении, не решался потревожить, нарушить короткий покой.

«Тяжело ему арка далась, – понял Терен. – Спас, спасибо, спас…»

Он коснулся горящей метки и решил: «Надо признаться».

Спуск по крутой тропе окончательно испачкал мокрую форму. Терен стал похож на глиняного голема из компьютерной игры. Особой беды в этом не было – альф не за красоту брали. Таурху виднее, кого грязью заляпать, а кого окунуть в романтику.

Терен присел на корточки, зацепился взглядом за лохмотья манжет, жадно осмотрел запястья Яцинта. Две свежие метки и ни следа брачного браслета. Неужели?.. Он молча закатал рукав, сравнил росчерк ожога. Двое. Он и кто-то еще. Альвар? Терен знал, что в освященной богами триаде не будет соперничества. И все равно не хотел думать и беспокоиться об Альваре. Боги привязали его только к Яцинту, не поставив второй метки. Появится, не появится… всякое бывает. Альфы Терена не интересуют. Его забота – безопасность и благополучие омеги.

– Надо искать Аля, – глухо проговорил Яцинт. – Ему плохо, я чувствую. А у меня нет сил встать. Не могу понять, куда мы попали.

– Похоже, это Гаэрра, – Терен не выдержал, коснулся метки Цинто. – Посиди. Я оставлю тебе варана и поищу Альвара.

Он не мог подавить глухое раздражение: хотелось сидеть рядом, прижиматься щекой к колену омеги, а надо идти на поиски придурка.

– Вместе, – Яцинт со стоном ухватил его за плечо, приподнялся. – Я ему нужен.

Терен выдохнул, закрыл глаза. Сам себе прошептал: «Надо – значит надо». Надо привыкать, учиться делить беды и радости на троих. Омега не бросит второго альфу, не отступится.

На краю обрыва Яцинта качнуло, чуть не скатился обратно на террасу. Терен подхватил его на руки, выбрался на траву, пошел вдоль берега реки, ожидая указаний. Молчание успокаивало, придавало сил: Терен наслаждался приятным запахом, ерошил носом подсыхающие прядки светлых волос, бережно баюкал ношу. Яцинт положил голову ему на плечо, пробормотал:

– Это моя первая арка.

– Я не думал… я думал, у тебя уже триада, – честно сказал Терен. – Когда проступила метка, помолился Ашеру, чтобы ты искал второго альфу. Боялся, что тебе нужен третий. Я бы…

– Стой! – Яцинт оборвал признание. – Там, за кустами!

Терен прислушался к себе. Варан дернул хвостом, проломился сквозь переплетение ветвей, тревожно засвистел – увидел бесчувственного собрата. Яцинт вскрикнул, рванулся, встал на ноги. Терен взглянул на лежащее ничком тело, на лужу крови, и начал потрошить аптечку во вкладке бронежилета.

Альвару не повезло во время перехода – напоролся на отросток фальгара, скверно раскроил бок. Спасибо Ашеру, выбрался из реки, прежде чем потерял сознание.

– Разрежь одежду, – Терен кинул Яцинту нож. – Я продезинфицирую рану, посмотрим, можно ли выдернуть осколок… видишь, край торчит.

– Я выдерну. Дай салфетку, я протру руки.

– Может быть…

– Нет, – отмахнулся Яцинт. – Это мое дело.

Терен видел, как пальцы скользили по обломку, резались, сжимали мокрое от двойной крови песочное стекло. Он только и мог, что стискивать зубы: полезешь под руку – помешаешь. Пичкать Альвара лекарствами рано, сначала надо вынуть фальгар. Осколок вытягивался медленно, варан Альвара дергался, как в корчах, а когда Яцинт завернул фальгар в салфетку, развоплотился.

– Возьми, – Яцинт протянул Терену маленький сверток. – Положи в аптечку, только осторожно, не раздави. Вернемся домой – отдадим в оплетку. Будет Альвару амулет.

«Точно! Он же говорил, что амулет подобрать не могли. Если этот не подойдет, варана уже никогда не обуздаешь. Должен подойти – дарован через кровь и арку».

Яцинт сел, облокачиваясь на изъеденную солнцем и водой корягу, пожаловался:

– Шевельнуться не могу.

– Отдыхай, – обрабатывая рану Альвара, попросил Терен. – Я сейчас разобью временный лагерь. Скоро стемнеет. Бродить наугад, таская раненого – глупо. Переночуем, а завтра двинемся в путь. Куда-нибудь да выйдем.

– Или я открою арку, – ответил Яцинт. – Лучше бы, конечно, выйти. Не знаю, куда нас аркой забросить может. Не хотелось бы попасть к муравьям.

Через час Терен соорудил шалаш, завесил его мокрыми куртками – от ветра укроют и просохнут заодно. Отдал Яцинту свою рубашку, как самую сухую и относительно чистую вещь. Нарубил мягких веток для подстилки, принес две охапки листьев для подобия одеяла. Костер решили не разводить. Не столько от него тепла, а привлечь хищников или лихих незнакомцев может. Терен не боялся принять бой, но не хотел рисковать – рядом-то раненый и омега.

В шалаше разместились по указаниям Яцинта.

– Ляг на спину, вытянись, – скомандовал он. – Так, а теперь сядь, и подвинь Альвара, пусть он положит голову тебе на живот.

Они переплелись в странный клубок – на Терене лежали Альвар, Яцинт и его собственный варан. Магия льнула к раненому, помогала регенерироваться. Терен делился, чем мог – телом, теплом, силой. Шалаш заполнил ровный уют, вытеснивший даже намеки на злость, ревность и соперничество. Терен млел от дыхания Яцинта, то обжигающего, то леденящего шею. Вздрогнул, когда тот спросил:

– Почему ты боялся стать третьим? Потому что силен и не желаешь видеть рядом равных альф?

Терен не стал запираться – глупо что-то скрывать от омеги, с которым тебя связывает метка.

– Десять лет назад я решил, что раз Таурх и Ашер не посылают мне пару, надо об этом позаботиться самому. Я обратился в брачное агентство. Мне довольно быстро подобрали вариант – омега Омад хотел превратить триаду в квадру. Мы не посещали Цитадель, Оман сразу ввел меня в дом, игнорируя недовольство своих альф. Я получил праздник тела – мы встретились за пару дней перед течкой, и Омад впустил меня на ложе. После головокружительной недели начались суровые будни. Омад выделил мне квартиру напротив своей. В один из вечеров ко мне зашли его альфы… во время драки мы выкатились в подъезд и напугали соседей. Альфы Омада порвали моего варана на клочки, я месяц не мог его воплотить – потерял силы, опустился на уровень первокурсника. Потере поспособствовало то, что Омад выставил меня вон. За неуклюжесть в постели и вздорный характер. Позже я узнал, что он…

– …получил вызов на Совет Цитадели за планомерное нарушение моральных норм, – закончил фразу Яцинт. – И эту историю я знаю. Отец категорически запретил мне пользоваться услугами брачных агентств. Это помогло избежать такой же ловушки. Забудь об этом. Тебя использовали. Ты надежный, я это чувствую. У тебя не может быть вздорного характера.

– А неуклюжесть в постели? Вдруг я тебя не устрою? – Терен спросил это шутливо, а на самом деле сердце екнуло в ожидании ответа.

– Боги не сводят тех, кто друг другу не подходит, – фыркнул Яцинт. – Поработаем над твоей неуклюжестью. Будем почаще тренироваться.

Альвар заворочался, застонал, и они оборвали смех. Уже задремывая, Терен прошептал:

– Эсинбат Дамиан помог мне воплотить варана. Я помню, что мой наставник говорил – он не обязан заниматься с молодыми альфами, его просят о помощи в самых сложных случаях. Как ты думаешь, он мог прилететь в Цитадель из-за Аля? Он говорил, что опоздал. А у Аля это было первое построение.

– Мог, – согласился Яцинт. – А еще он сказал – это и к лучшему. Непонятно… как будто метки у меня увидел. Их же не было!

Терен вспомнил ухмылку старшего альфы, Надара, и признал:

– Наверное, связанные духом и телом видят планы богов. Ты прав. Они нас выставили разбираться со своими проблемами, и при этом изрядно веселились.

Аль недовольно брыкнулся. Терен и Яцинт одновременно положили руки ему на грудь. Пальцы переплелись, смешивая силу и оберегая покой раненого. В шалаше воцарилась тишина.

Терен так и не заснул – дремал вполглаза, прислушиваясь к плеску реки и шороху кустарника. Яцинт спал, и это радовало. Омеге надо было восстановить силы. Альвар постанывал и ворочался. На рассвете Терен почувствовал, что от него пышет жаром – телу не хватало сил, чтобы преодолеть невидимый барьер и залечить рану. Беспокоить Яцинта не хотелось. Терен высвободил пальцы и положил ладонь Альвару на лоб – смирившись перед необходимостью помогать придурку всю оставшуюся жизнь. Ну, послал Таурх такого напарника… что уж теперь поделаешь?

Жар начал утихать. Альвар потерся лбом о его ладонь, сонным движением перехватил руку. Запястье обожгло. В скудном рассветном полумраке Терен увидел, как рядом с первой проявилась вторая метка. Такой же двойной браслет опоясывал запястье Альвара.

Освященная богами триада. Вместе и навсегда. С чистого листа.

Альвар

Ощущение тепла, исходившее от квадры, не могло сравниться с уютным покоем, в котором Альвар проснулся после падения в арку. Он помнил молнии, рывок варана, острую боль в боку, ледяную ванну. Не помнил, как выплыл из реки – в бассейн в Школе себя не мог заставить войти – и уж тем более не знал, откуда взялся шалаш, в котором спали он, Терен и Яцинт. Вернее, спал омега – альфа лежал на спине, позволяя использовать себя как подушку, поглаживал Альвару лоб и скулу, напитывая силой, помогая зарастить рану. Квадра разрешала прикоснуться к своему единству. Терен дарил ему поддержку, не требуя отдачи долга, медленно, но уверенно закладывая крепкий фундамент для… Альвар поднес запястье к лицу, убедился – нет, это не варан поцарапал, это та самая метка, о которой ему рассказывали наставники. Похоже, боги прилепили его к Терену и Яцинту, двум половинкам. Только зачем?

Терен силен и щедр, в самом расцвете сил. Сможет и защитить, и ублажить своего омегу.

Яцинт добр. Это чистая и незамутненная доброта, витающая в прохладных облаках, не подозревающая о жизни в «сухом режиме», когда тебе на день выдают полтора литра воды, и ты можешь делать с ней, что хочешь – пить, готовить еду, мыться… Наверное, Яцинт покупает упакованные фрукты с пометкой «из оазиса» и думает, что таким образом вносит вклад в развитие сельского хозяйства Эсанта. На него трудно злиться – можно обидеться, но ненадолго. После короткого приступа приходит понимание: омега не от мира сего. Небожитель, взирающий на пески с вертолета, не знающий тягот перехода по пустыне.

Кольнуло беспокойство: как это тепличное растение пережило удар молнии и купание в ледяной воде? Альвар шевельнулся и замер, почувствовав палец Терена на своих губах. Призыв к тишине: «Яцинт в порядке, он спит, не надо его будить». Альвар удивился тому, что Терен понял его беспокойство без слов, отозвался жестом – «буду лежать тихо». Терен принял его ответ. Они терпеливо ждали, пока Яцинт проснется. Вышколенный варан Терена не двигался, грел Альвару бок, и это заставляло углубляться в бездны самоедства.

Зачем боги сводят неподходящих? Яцинт и Терен идеальные частицы родного мира – вышколенный защитник-альфа и чудотворец-омега, мастер песка и молний, открывающий пути. Альвар для них обуза и источник неприятностей, неумеха, едва овладевший магией. В бою Терен стоит троих таких, как он. В постели… Альвар чуть не пожал плечами, тревожа омегу. Он не чувствовал физического притяжения к Яцинту. Привык к женщинам-бетам, искал и не находил взглядом пышную грудь, которая могла вызвать томление и желание протянуть руку. Можно признаться хотя бы себе: скорее всего, не встанет. И вот тогда Яцинту придется его выгнать. Можно ли выгнать альфу с меткой? Наверное. Омеги же неподсудны. Им можно всё.

– О чем ты думаешь?

Яцинт взъерошил ему волосы. Альвар почуял тонкий одуряющий запах, пробивающийся сквозь сырость и тину, соврал:

– Пытаюсь понять, куда мы попали и как выбираться.

– Сейчас схожу на разведку, выясню.

Терен шевельнулся, побуждая его подняться. Альвар сел, теряя источник тепла и силы. Без принуждения и от чистого сердца сказал:

– Спасибо. Без тебя бы я не выкарабкался. Без вас обоих… я не ожидал от тебя помощи.

– Привыкай, – усмехнулся Терен. – И поблагодари Цинто. Это он осколок вытащил и тебе жизнь спас.

Беззлобное «привыкай», не требующее возвращения долга, звучало в ушах, пока Альвар благодарил Яцинта, а Терен ходил на разведку. Спустя полчаса выяснилось, что арка забросила их на Гаэрру – достаточно приветливый и цивилизованный мир. Терен добрался до фермерского дома, договорился о том, что их довезут до ближайшего перехода – в общем, приключение без опасностей, нервы пощекотали, в шалаше переночевали и хватит. Пока сидели в безвестности и ожидании, Альвар прислушивался к себе – не в заживающем боке дело – и искал искру желания, из которой можно постараться раздуть костерок страсти. Увы… Яцинт выглядел, как мужчина-бета. В нем не было хрупкости, женской капризности, слабости и покорности, заставляющей чаще забиться сердце. Альвару очень нравился его запах – это вам не едкая химия, которой был пропитан оазис, но дальше этого дело не шло.

Их отвезли на берег моря. Машина вдоволь накрутилась по горному серпантину, от видов дух захватывало, Альвар обо всех заботах забыл. Вспомнил, когда их высадили у ресторана. Знакомым теплом повеяло – на веранде завтракала квадра. Надар с Джакме чинно трапезничали, Фаль, расправившийся со своей порцией, подворовывал с тарелки эсинбата Дамиана. Золотистый варан метнулся навстречу, осмотрел Альвара, разочарованно засвистел.

– Нашли фальгар для амулета? – спросил Дамиан, не удосужившись ни поздороваться, ни спросить, где и как они провели ночь.

– Да, – ответил Яцинт.

Аптечную коробку достал Терен. Предъявил Дамиану обломок фальгара, завернутый в грязную бурую салфетку. Эсинбат отдал свою тарелку Фалю, забрал фальгар, повертел, пощелкал ногтем и укоротил почти на треть, отломив кусок.