Текст книги "Линии любви (СИ)"

Автор книги: tender madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Есть руки у святых, их ищут пилигримы, Касание ладоней – поцелуй святых. Ромео и Джульетта Акт I, сцена V

***

Тепло.

Удивительное тепло.

Белла нежно ласкала мою ладонь, и ее касания пускали электрические импульсы по моим венам. Никогда не подумал бы, что чьи-то касания могут приносить такое наслаждение.

Солнце, апельсин против фуксии и фиолетового неба. Рассеянный свет проникал сквозь окна моей комнаты. Свет заставлял мою кожу искриться и посылал сотни осколков сияния на стены. Это выглядело как один из тех инфернальных дискошаров с 1970-х годов. Но Белле, похоже, нравилось, и она одарила меня волшебной улыбкой. Кончик ее пальца проследил синие вены на моем запястье, создавая невидимые узоры на бледной коже и заставляя меня дрожать от удовольствия.

Ничто не имело значения, когда теплые пальцы касались моей кожи…

– Тебе когда-нибудь гадали на ладони? – внезапно спросила она. Ясный голос затих, когда она положила мою руку себе на колени.

Я опустился на мягкие подушки, сложив правую руку под голову. Никогда прежде я не занимался ничем подобным. Карлайл изменил меня, и я начал искать свое место в жизни, сосредоточившись на лженауке. Вряд ли я когда-либо верил во все эти гадания и хитроумные трюки. Я всегда был скептиком. С возможностью читать мысли я всегда мог распознать мошенника.

– Не припоминаю, – ответил я, закрыв глаза, когда она провела пальцем по центру моей руки. – А тебе?

– Да. Это был один из прошлых интересов Рене после того, как мы отправились на местный фестиваль эпохи Возрождения. Она прочитала ладонь и была так взволнована перспективами, что купила около дюжины книг по хиромантии, и мы начали учиться, чтобы она могла произвести впечатление на своих друзей и флиртовать с мужчинами.

Я усмехнулся. Это было очень похоже на Рене. Конечно, я мало видел мать Беллы, но она производила впечатление флюгера.

– Значит ты тоже умеешь? – я скептически поднял бровь и с любопытством ожидал ответа.

– Немного. Это не сложно. Тем более после того, как ты изучишь технику. Она просто включает в себя немного интерпретации. Это часто неправильно используется для прогнозирования будущего, но на самом деле ты просто предсказываешь потенциал. Линии на наших ладонях могут и меняться, у обычных людях, в любом случае, я не знаю о вампирах. У нас есть свободная воля, поэтому мы можем изменять нашу собственную судьбу в любой момент.

Я сразу заметил две вещи в ее фразе. Во-первых, она сказала о вампирах с необычайной легкостью и спокойствием в голосе. Меня никогда не переставало удивлять то, что она действительно хочет стать одной из нас. Если бы мне было позволено пробыть хотя бы шестьдесят секунд в ее мыслях, то, без сомнения, мое естество будет ликовать. Неужели она действительно хочет стать монстром? Ну и, во-вторых, концепция свободной воли людей слишком непостоянна. Какая польза от чтения ладоней, если будущее невозможно предсказать? Какую информацию можно получить?

– Прочитай мне, – резко попросил я, перекатываясь к ней.

Ее щеки мгновенно окрасились в самый восхитительный и соблазняющий меня оттенок розового, и я услышал, как ее сердцебиение мгновенно ускорилось.

– Но я не очень хороша в этом… – виновато прошептала она, ее чувственные ласки закончились, когда она заерзала – верный признак того, что она нервничает.

Я приблизился и встретил взгляд кофейных глаз, все время отбиваясь от желания широко улыбнуться. Ослепленная, она называла это так, и я любил ее реакцию на мое ослепление. Я попытался сделать такое лицо, какое делаю всегда, когда хочу что-то получить и слепо потянулся за ее рукой.

– Пожалуйста? – промурлыкал я, делая свой голос настолько соблазнительным, насколько это возможно.

– Эдвард, я правда не очень хорошо в этом разбираюсь, – начала она заикаться. Почти.

Двигаясь с вампирской скоростью, я в долю секунды изменил свое положение, чтобы отразить ее позу со скрещенными ногами. Я старался не нарушать контакт с ее невинными, шоколадно-карими глазами. Я снова прошептал “Пожалуйста?”. Положив руки на колени, я медленно придвигался к ее бедрам, чтобы наклониться еще ближе. О да, мой знакомый неподвижный взгляд.

– Хорошо, – захныкала она, и, хотя я ненавидел, отрывать от нее взгляд, я нашел лучшую награду, когда позволил своим губам спуститься к ее горлу.

Обхватив ее лицо, словно хрустальную вазу, я мягко притянул ее голову к себе, чтобы дать лучший доступ к ее сладкой коже.

Я начал привычный путь посредством поцелуя на ее челюсти, вдыхая запах и смакуя вкус ее тела – я могу быть хорош в этом деле. Тонкие пальчики моей любимой запутались в моих волосах, стараясь прижаться к моим губам сильнее. Я ухмыльнулся ей в губы, когда она вздрогнула, ее сердечный ритм неуклонно рос. Девушка прижалась к моему телу, и я очень старался быть с ней нежным, но мое рвение и безнравственность действовали за меня.

Она оторвалась, задыхаясь от недостатка воздуха, и я воспользовался возможностью, чтобы остыть. Она понятия не имела, как легко я могу увлечься, вряд ли она имеет хотя бы отдаленное представление, как сильно я хочу ее. Я потянулся к своим волосам, чтобы взять ее кулак, сжимавший их. Проведя своими пальцами по ее, я притянул теплое запястье к своим губам. Я чувствовал, как горячая кровь течет по ее венам, ощущая запах сладости на языке – запах, который я запомнил еще с самого первого момента нашего с ней контакта. Амброзия, нектар богов.

– Теперь я верю, мисс Свон, что тебе нужно увидеть мою ладонь, – от моего по ее коже пробежала стайка мурашек, и я с сожалением убрал губы с ее руки, положив ее на колени.

– Почему? – спросила она, немного затаив дыхание.

– А это имеет значение? – я заставил себя рассмотреть эту задачу под открытым небом, стараясь не позволить своим мыслям дрейфовать. А они как раз это и сделали бы – если бы у меня не было совести, и я продолжил касаться губами этого манящего тела.

– Да, это важно, – ответила она, ее дыхание и сердцебиение уже почти пришли в норму. – Нужно читать руку, которой ты пишешь.

– Но я могу писать обеими руками, – сказал я самодовольно.

– Докажи, – ухмыльнулась Белла.

Я одарил ее своей ответной улыбкой и покачал головой.

– Полагаю, тогда мне нужно дать руку, которая мне больше нравится, – Белла выжидательно поиграла пальцами.

Я кивнул, положив правую руку на ее левую.

– Ты полагаешь правильно.

Тепло ее тела уже просачивалось в мою кожу, это было неотразимое ощущение. Она ласкала мою ладонь, снова и снова переворачивая мою руку, медленно водила кончиками пальцев по моей ладони, костяшкам пальцев и по самим пальцами. Если бы у меня была возможность дрожать, я уверен, что сейчас меня можно было бы сравнить с осенним листом; это было слегка щекотно. Кажется, она делала небольшие визуальные наблюдения, иногда поднимая брови и ухмыляясь.

– Что смешного? – потребовал я ответ.

– Ничего, – ответила моя гадалка, снова ухмыляясь.

Я инстинктивно посмотрел на свою руку, а затем быстро поднял взгляд на ее темные глаза, обрамленные густыми ресницами. Проклятье – моя неспособность читать ее мысли.

– Рука для гадания делится на три части: пальцы представляют собой ум, верхняя половина ладони представляет повседневную жизнь и наше сознательное я, а нижняя часть ладони представляет первичные инстинкты, природу и подсознательное я.

Я был впечатлен. Ясно, что она изучала древнее искусство. Не то чтобы я в это верил… Но ее знания действительно могли впечатлить.

– Нужно начинать с наблюдения с пальцев, большого пальца и общей формы руки. У тебя длинные и тонкие пальцы с вытянутыми кончиками – это, кстати, признак творческой личности и интеллекта. – Она сказала это с недовольством… Или мне показалось? – И… – она сделала паузу, измеряя длину пальцев в сравнении с длиной и шириной моей ладони. – А еще у тебя водные руки…

– Водные руки?..

Я кивнул. Сомневаюсь, что когда-нибудь мне будет комфортно в своем теле. Тем более, если Белла станет вампиром.Я кивнул, но я сомневался, что когда-нибудь буду по-настоящему комфортно в моей коже, особенно если Белла пошла и стала вампиром.

– Голова, – прервала она мои мысли, прослеживая прямую линию, которая начиналась между моим большим и указательным пальцами, обрывавшейся не более чем на полпути через мою ладонь, – Характеризует способность мыслить, фокусироваться и рассуждать. Линия головы представляет силу нашего разума.

Я не мог не заметить, что моя голова была самой глубокой, самой заметной линией на моей руке. Я всегда был разумным, старательным и скептичным.

– Мало того, что твоя линия головы глубокая, она еще и короткая. Короткие линии головы означают экстремальный интеллект и… – она сделала паузу, прищурившись, и лукавая улыбка заиграла на ее пухлых губках, – Трудности с контролем эмоций. Не волнуйся, я никому не расскажу, – поддразнила она.

Воспользовавшись возможностью, я ухмыльнулся и тихо зарычал. Белла вздрогнула, но через минуту снова расплылась в улыбке.

– А как насчет моей линии жизни? – спросил я, быстро схватив ее правую руку и надавливая на ее костяшки пальцем.

Она улыбнулась, но улыбка коснулась лишь губ, но не глаз.

– Это тяжело…

Она проследила тонкую линию, начинающуюся чуть выше моего большого пальца и изгибавшуюся к моему запястью. Я сразу заметил четкий разрыв в линии и тот факт, что нижняя половина линии была немного глубже, чем начальная часть.

– Большинство современных хиромантов не приравнивают жизненную линию к продолжительности жизни, а скорее основные изменения в нашей жизни, качество нашей жизни, а также энергию и жизненную силу. Дай мне свою левую руку.

Используя скорость вампиров, я перевернул ладонь и поместил ее в раскрытые ладони Беллы рядом с правой. Я сразу же нашел одну и ту же линию, с другой стороны, заметив, что между двумя руками она явно различима.

– У большинства людей линии на ладонях часто схожи между собой на обеих руках, но линии жизни редко совпадают. Левая рука показывает нашу судьбу в действительности, путь, который мы должны принять и пройти. А правая рука показывает изменения, которые произошли, сдвинув нас с нужного курса. Чем ярче линии жизни…

– Тем больше изменения в жизни этого человека, – опередил я, глядя на свои руки.

– Абсолютно верно.

Голос Беллы был мягким, почти неуверенным и меланхоличным.

– Твои линии жизни очень разные. Левая рука показывает длинную, слабую линию с несколькими нисходящими ветвями. Возможно, твоя первоначальная жизнь была длительной в человеческие годы, но была встревожена.

Я застыл на месте, позволив информации погрузиться в меня: я много раз думал, какой бы была моя жизнь, если бы я не поймал испанский грипп и не отправился на войну во Франции. Может ли Белла быть права?

Нет, конечно, нет – это было похоже на игру… но ее предсказание было максимально точным. Правда, она знала мое прошлое и могла позволить этому влиять на ее «чтение», но это не может быть так. Белла далеко не злая, и явно не мстительная девушка. Возможно, хиромантия не является предсказанием будущего вообще, скорее, диагноз личности, который может быть и правдоподобным.

Но ее теория – может быть, это правда? Это может стать ответом на вопрос, которым я мучился последние 80 лет моей жизни. Что могло бы быть со мной, если бы я не заразился гриппом, и Карлайл меня не изменил? Я бы получил урон на войне? Потерял свои деньги и работу, когда Фондовая биржа потерпела крах? Или я жил бы грустную, одинокую, бессмысленную жизнь, потому что Белла еще не родилась?

– Здесь, на правой руке, начинается жизненная линия, а затем полностью останавливается, пока не начинается новая судьба – серьезная смена жизни.

– Как становление вампиров, – вмешался я, вздохнув.

Она кивнула и снова сжала мою руку.

– Может быть, Карлайл дал тебе шанс на счастливую жизнь.

Это неоспоримо. Карлайл неосознанно дал мне лучший подарок в моей жизни. Он купил мне время, чтобы дождаться Беллу. За это я вечность буду ему благодарен.

Внезапное вдохновение поразило меня, и я повернул руку Беллы и посмотрел на ее линии жизни на обеих руках.

Если бы мое сердце продолжало биться, то именно в этот момент оно бы остановилось.

– У меня две оборвавшиеся жизненные линии, – сказала она самодовольно, отрывая руки от меня только, чтобы опустить ладони мне на лицо. – Это судьба, Эдвард.

Я знаю, что она имеет в виду. Ее судьба – быть вампиром. Ну, в эту игру могли бы сыграть двое… Я обнял теплое тельце и прижал к груди, когда мы упали на кровать.

– А как насчет линий любви? – потребовал я, прижимая одну руку к ее спине, а другой играя с каштановыми прядками шелковистым волос.

Она положила руки по обе стороны от моего лица.

– Большинство современных хиромантов не считают любовь, а скорее серьезное отношения к работе, вере или другим обязательствам, – возразила она, казалось бы, удовлетворенной.

Я убрал свою руку с волос Беллы и поднес повернутую ладонь к ее глазам.

– Смешно. Сколько у меня линий любви?

Она прищурилась и посмотрела на мою руку. Ее выражение дало ответ прежде, чем сладкие губы разомкнулись.

– Одна, – призналась она, прослеживая крошечную складку у внешнего края моей ладони под моим мизинцем.

Я ухмыльнулся, перекатываясь на кровати так, чтобы нависнуть над ней.

– Дай мне руку, – неожиданно для моей красавицы потребовал я.

Она не двигалась.

– Белла, если ты будешь такой упрямой, я просто ослеплю тебя снова, – пообещал я, улыбаясь.

Она закатила глаза и, вздохнув, неохотно протянула мне свою правую руку.

Одна тоненькая линия следовала по ее красивой гладкой коже. Не буду отрицать, что это дало мне очень острые ощущения.

Я наклонился к ее лицу, мои губы исследовали привычное тепло тела подо мной. Гулкий стук родного сердца отдавался в тишине, давая мне поддержку, в которой я так нуждался.

– Это судьба, любовь моя, – прошептал я, позволяя своим губам коснуться горячего атласа ее губ.