Текст книги "Психотомия Цивилизации. Пантеоны жизни. Апология совершенства"
Автор книги: Текелински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Обладание
Ты имеешь только то, что имеешь у себя внутри… Всё остальное, – химера, обман, иллюзия «амбициозных ганглий сознания», и в конце концов, лишь условность. На самом деле, ты лишь условно можешь обладать чем-то внешним, и лишь косвенно влиять на такие объекты обладания, которые не можешь унести с собой, – те, что ты не можешь сложить в свои карманы, ну или на худой конец, в рюкзак.
Это, как обладание электронными деньгами, или виртуальным имуществом, в сравнении с реальными активами. Такое обладание существует лишь в твоей голове, в виртуальной платформе в виде образов, или цифр. Это не имущество, но символ, – формула, за которой нет ничего, кроме твоего убеждения в обладании, убеждения в твоей власти над чем-то, исходящим из условленного договора с обществом.
Разумный человек не признаёт за каким-либо имуществом, собственного безапелляционного обладания. Ибо оно не может контролироваться в полной мере, а его юридический статус, может быть легко пересмотрен, в случае какого-либо коллапса в государственном устройстве. Мало того, оно может быть потеряно, растрачено, отнято, украдено, или переведено в иные активы. Тем не менее, обладание, одна из иллюзий нашего общества, за которой выстраиваются легионы! А точнее сказать, почти все…
Начать всё же надо с того, что Обладание – самое желанное чувство человека. Пантемида этого чувства имеет широкую линейку градаций, и нескончаемую вереницу «колон» в эмпирическом пространстве человеческого осмысления и созерцания. Начиная от Великого чувства обладания любимым человеком, как основы гендерной любви…, далее осознание обладания активами, что нивелирует страхи голода и всякой неустроенности в жизни…, или обладания средствами достижения целей, что дают возможность самореализации…, и заканчивая обладанием информацией, обладанием простыми и особыми навыками, что дают уверенность в завтрашнем дне, несмотря ни на что. Как в той присказке:
«И наградила нас богатством,
незримым тем, Великим счастьем,
что невозможно ни украсть,
ни потерять, ни обанкротить,
ни разбазарить, не спалить,
ни уничтожить, ни убить…»
Но самое экзотическое, самое скрытое и завуалированное, самое глубинное обладание, это – обладание миром! И это гиперамбициозное, архаическое, и самое иллюзорное стремление человека, просачивается во всем его поведении. Глубокое убеждение человеческого разума в том, что ему потенциально подвластны все механизмы природы, и обладание ими вопрос лишь времени, создаёт тот Великий контент, в котором, словно в муравейнике обитает человечество. На нём собственно, построены все Великие строения, созданы все продукты цивилизации, и сама цивилизация, в конце концов, является произведением этого, самого иллюзорного из всех, убеждения. Начиная от научно-технического прогресса, с его основами-стремлениями обладать физикой мироздания, до психологии и философии, с их основами-стремлениями обладать глубинными психофизическими и трансцендентными законами этого мироздания, через познание самого человека, и всех антропогенных образов внешней действительности.
Всё историческое полотно жизни человека, его становление, подъёмы и спады, его достижения и победы, его ошибки, вызывающие антропогенные катастрофы, имеют своим основанием этот основополагающий для человека мотив, – Обладание.
Обладание имеет своим началом глубоко древние консоли, что зарождались и развивались на фоне страха древнего человека, перед голодом, холодом, и другими опасностями внешней реальности. Вместе с укреплением его воли, крепло и чувство обладания. И это чувство, вместе со всеми прикладными мотивами, поработив всё человечество, и заняв своё место на пьедестале, преобразовалось и материализовалось в «Колос», называемый Цивилизацией. Обладание, – один из немногих мотивов, что имеет такую силу. Превратившись за века в инстинкт, это чувство достигло своего апогея, прежде всего в науке. Ведь что, как не «обладание», слышится во всяком «познание». Познать, – значит сделать простым, и положить в карман. После чего всплывают неизбежно мотивы пользы. Всякая Наука, и тем более прикладная, в своей работе никогда не обходиться без мотивов пользы. Всё, чего она бы не касалась, так или иначе, сопряжено с этими мотивами. В противном случае, она чувствует себя бесполезной, праздной и даже паразитической.
Единственная наука, существующая вне академических понятий пользы, это – философия. В строгом смысле, они ей, – не присущи. «Бесполезность», которую не терпит никакая иная наука, это прерогатива именно философии, в которой, если она чистая, редко отыщешь какую-либо академическую пользу. Но не спешите обвинять её в паразитизме, и опускать в отвал. Ведь если вдуматься, то именно поэтому она и имеет такую абсолютную ценность. Также, как в нашей бытовой агломерации, именно «безделушки» представляют собой наибольшую ценность, так-как они – самоценны, и не несут в себе ремесленнических мотивов, так и в трансцендентальной агломерации, философия это – самоцвет, драгоценный камень, с идеально отшлифованными гранями, который только своим блеском, и сверкающей чистотой, привносит свою, отличную от других элементов, пользу.
Далее. Польза, – мотив, на котором выстроено всё громадное здание цивилизационных институтов. И эта «польза» всегда связана с мотивом обладания. То, во что выросло изначальное простое разжигание огня под вертелом с ужином, имело, и имеет до сих пор архаическое чувство обладания. Обладание таинственной субстанцией, – огнём, родило в человеке все последующие стремления, и укрепило в нём консоли, что ныне уходят за горизонты, на самые глубины океан, и в конце концов, в космос… Вся наша цивилизация, с её научно-техническим прогрессом, имело своим истоком, простое обладание огнём.
Но вот, что важно понимать. Повторяю, всякое чувство обладания, это всегда иллюзия. Также, как мать, безапелляционно убеждена, что обладает собственным ребёнком…, также, как наш разум убеждён, что обладает собственными мыслями…, так душа – убеждена, что обладает собственными чувствами… Но это – заблуждение. На этой бренной земле, на самом деле, никто ничем не обладает. И даже боги – не могут этим похвастать. Их власть над нами гнездиться в нашем разуме, который через чувство обладания, порождает эту власть в себе, и в себе же её, – удовлетворяет. И точно также всякое иное обладание, и всякая иная власть, выходя за черепную коробку, попадая в сферу действительности, необходимо окисляется, словно железо на ветру, и превращается в прах. Как превращается в прах, в конце концов, всякий живой организм, при всей его Великой организованности, божественной красоте, и запредельной разумности, так восхищающей нас при жизни, своей властью, и своим обладанием…
История
История, – некогда «целомудренная девица» с чистейшими помыслами, была превращена в «шлюху политического борделя». Теперь она всё время врёт нам, и мы, пытаясь добиться от неё правды, раз за разом сталкиваемся с очередной ложью, не в силах вывести её на чистую воду. Ныне, она всегда предвзята, всегда меркантильно заинтересована, и всегда готова «улечься на перины», и раздвинуть ноги перед очередным «политическим хлыщом», с его «вассалом-историком», что на какое-то время завладел властью, и всеми силами стремящийся удовлетворить свои низменные потребности. (Я даже недавно одного такого видел воочию, на экране телевизора. В моей оценке он представляет собой одномоментно и «политического хлыща», с раздувшимся до размеров земли, апломбом, и «вассала историка», придумывающего и оценивающего историческое бытие, соответственно своим непомерным амбициям. Фамилия его, толи Поносенков, толи Панасенков).
Теперь, правдивая история, всё равно, что «верная шлюха» – невероятное явление… Но как она прельщает! Как манит своей доступностью! И каждый «образованный подонок» готов забраться на неё, отбросив стыд, и иметь прилюдно в своё удовольствие, и свою пользу.
Дело здесь в том, что теперь, истории, единой для всех и каждого, независимой и целомудренной, словно недоступной королевы, – не существует. Теперь, она принадлежит всем и каждому. И потому требовать от неё «целомудрия» и честности, не приходится. История теперь живёт своей жизнью, она стала – свободной. И эта «свобода», стала для неё самым пагубным и роковым состоянием, ибо развратила её в конец, лишила её – корней на земле, и – якорей в море… И ныне она, словно «перекати поле», несомая ветрами по земле, или словно шлюпка, болтающаяся в переменчивых течениях океана…
Теперь, у всякого историка, она – своя, и лишь пересекается своей сферой с другими историями, такими же индивидуальными. Добиться от истории всеобщей правды, это как найти всё объединяющую философскую истину, её всеобъемлющую правдивую доктрину… Об этом может только мечтать добросовестный философ! И историки также, лишь мечтают об единой, правдивой и всеохватывающей истории, которая бы включала в себя всю правдивую последовательность и всеобъемлемость исторического полотна, и представляла бы собой картину окончательной истинности и неопровержимости. И это невозможно не потому, что все мы фатально лживы, и не в состоянии говорить даже себе правду, (хотя и это присутствует), но потому, что история, это взгляд на мир, на его события и последовательности, а главное, на его причины, – всегда через виньетку заинтересованности, ангажированности, и преднамеренности. Взгляд, в котором нет, и быть не может никакой холодности, честности, и объективности. Который, доходя до своего апофеоза, превращает всё в хаос, в отсутствие какой-либо дисциплины, а значит научности. И истинностью здесь, ныне – даже не пахнет. Предвзятость и лоббированность – суть нашего разумения и всяких оценок исторического полотна. И всякая история имеет то отражение, коим обладает смотрящий в это, некогда «Великое зеркало».
Убеждения
«Ничто на Земле не принесло столько горя,
и столько страданий людям, сколько принесли убеждения…»
«Истина рождается в абсолютной тишине…»
Хотите нивелировать влияние врагов? Ограничьте, а лучше совсем уберите их СМИ, и все их высказывания, из поля общей информационной сферы. (К СМИ я разумеется отношу, и социальные сети, и все иные платформы сегодняшнего дня). И вы поразитесь, как быстро они стали слабы, и уже не представляют почти никакой угрозы. Правда, к которой апеллируют все СМИ, – самая лживая субстанция на земле! Ограничьте до ноля СМИ врага, и вы победите, не начав войны… При объёмах теперешней глобализации, и повсеместной демократизации, кажется, что это сделать невозможно, что это затронет свободу слова, демократию, и ещё целую ватагу выдуманных, и завоевавших политес нашей цивилизации, палеоанахранизмов. Побеждающий в пропагандистской войне, уже побеждает наполовину… Это хорошо знал когда-то доктор Гебельс, и это хорошо осознают ныне «Англосаксы».
Попробуйте, для начала, хотя бы не замечать, и не тиражировать такие высказывания своих врагов. Когда врага не замечают, он становиться слабым и настолько малым, что перестаёт быть опасным. Сильным, мы сами его делаем, своими цитированиями, своими оценками, своими вторящими в голос, журналистами. Если бы можно было искоренить журналистику, как явление, мир стал бы чистым настолько, что вызывал бы впечатление первородной тропической колыбели… И никто не мешал бы добру, побеждать зло.
Но вам мешают ваши убеждения. Кто создаёт их? Либо ваши родители, как это было до наступления всеобщего информационного покрытия планеты, либо СМИ. Которые играют всегда на ваших низменных, простых и пошлых чувствах. Нет, не потому, что в своей ипостаси пошлы и низменны, но потому, что их «порнографическое разумение», ищет всегда самых простых, самых прямых путей к вашему сердцу и разуму. Ведь, что такое порнография, как не прямой путь к вашему либидо? И как это развращает вашу душу? Да так, что в силу прямого пути, все ваши сложные, глубокие и изысканные «дорожки», становятся не востребованными, и засыхают, атрофируются, приводя весь ваш организм к развращённости, – развращённости сердца и разума… Ему уже становятся не интересны никакие сложности, изысканности и тонкости своих собственных переживаний, оно требует удовлетворения прямыми, «сильными наркотиками возбуждения», чья агрессивность разрушает все изысканные, глубокие, и тонкие пути сознания, и душа становиться грубой и чёрствой, она покрывается корой, за которую может пробиться только всё самое прямое, низменное, и пошлое, с его сильными орудиями возбуждения и удовлетворения.
Такова «порнография» теперешней жизни на планете. И эта «порнография» имеет распространение во всех сферах нашей жизни, и особенно в искусстве, как отражении самой чувствительной сферы жизни, называемой духовной. Посмотрите на музыку, на изобразительное искусство, на кино, театр… Всё опошляется, и превращается в порнографию…Чем проще, чем прямее, чем непосредственнее воздействие на душу, тем лучше… Так считает теперь, всякий убеждённый в своей правоте, художник, что полагает, что властвует пантеонами искусства, и несёт в мир свою модернистскую, или даже революционную концепцию.
Те векторы, что когда-то, на заре становления искусства, в Греции ли, или на Востоке, имели направление на усложнение, на упразднение непосредственного, пошлого прямого воздействия на душу, теперь развернулись на противоположное направление. И ветры, что ныне дуют в залах и комнатах цивилизационных «храмов искусства», пахнут «сероводородом пошлости», нигилизма и разврата, превращая общую атмосферу, в квакающее болото упадка и разрушения, возвращая мировосприятие и созерцание, к плагинам «Каменного века», к животному состоянию человека.
Но что же непосредственная сфера убеждения, с которой я начал, и в которой СМИ являются апологетами, и создателями всяких убеждений ныне на планете, заменяющими учителей и родителей, что некогда были основными создателями, «сеятелями и агрономами» полей духа для детей, растущих в «огородах-государствах», и удобряемых всякого рода благостями научно-технического прогресса. Здесь убеждения становятся основаниями, мотивами и провокаторами всех войн и конфликтов. Как когда-то на земле, Религии, Конфессии, и всякого рода секты были провокаторами войн и конфликтов, с их непоколебимыми убеждениями в своей правоте, в правде Евангелия, или своей правде апокрифических трактований, правде Корана, или Талмуда, так ныне разжигателями войн служат СМИ. Их «лживая правда», их выверенная подача своего материала, их «порнографическая манера» воздействия на самые низменные аспекты духа, способна разжечь пожар во всяком разуме! Они поджигают костры там, где к этому не было никаких предпосылок, и подливают бензина, где уже разгорелось… Их умение возбуждать ненависть даже в самых миролюбивых сердцах, – достойна восхищения! Ещё никогда до них, «порнография от сознания», так не правила миром!
Журналист, при всех редких исключениях, в большинстве своём есть суть «порнографист», и ваятель зла на земле… Он – самая, что ни на есть, чернь… Его панибратство, хамство, отсутствие субординации, и хоть чуточки благородства, сравнимо только с тем пренебрежением к уважению и святости бога в Христианстве, где всякий адепт этой веры, лезет со своими просьбами, словно к своему деверю, обвиняет и хулит без меры, если бог не даёт, и наделяя его своими свойствами, своими намерениями и желаниями, опускает его на свою ступень, и садиться рядом, как ни в чём не бывало, похлопывая того по спине…
Страх
Когда акцентируешь своё внимание на одном из аспектов жизни, и словно в «камере обскура», концентрируешься на выделенной картинке, всё остальное становиться малозначительным, теряет в своей важности, и приобретает образ чего-то лишь прикладного, чего-то лишь продуцируемого этим главным аспектом. Так посмотрев пристально на аффект страха, его мотивы и последствия, я познал, как мне кажется, его глубинные причины, и цели природы, порождающей в наших душах этот неприятный, но такой необходимый аффект.
Он – одна из главных консолей нашей жизни. Всё, что когда-либо создано цивилизацией, было создано благодаря, в том числе, этому чувству нашего духа. Человек, задумываясь о будущем, прежде всего включает свои страхи. И на этих страхах выращивает мотивы, что заставляют его шевелиться, строить, ломать, создавать, и запасаться… Даже когда он воюет, при всём кажущемся бесстрашии и доблести, одним из главенствующих мотивов, является именно страх.
Страх настолько многолик п всеобъемлем, что создаётся впечатление, что он и есть сама жизнь! Что именно на нём выстраивается весь цивилизационный контент, и что именно он, является зерном, форпостом, и главенствующим основанием, как всего животного мира, и его становления, так и всей нашей цивилизации. Его реальность – неоспорима! Но он, порой настолько завуалирован, скрыт за «пеленою майи», что различить и идентифицировать его, как страх, – не поднимется и не шевельнётся извилина.
Его планы распространяются во все стороны мироздания, и охватывают все временные категории нашей жизни.
Страх перед настоящим и будущим, страх замёрзнуть, страх перед волками, – заставляет строить дома…
Страх остаться голодным, заставляет выращивать скот, строить комбайны, и сеять пшеницу…
Страх перед космосом, и его многочисленными опасностями, заставляет строить космические корабли…
Страх остаться одиноким, страх потерять близких, страх смерти, и самый изысканный страх – пропасть в овале истории, толкающий царей на невероятные подвиги, и заставляющий поэтов, музыкантов, художников, писателей, и философов, создавать бессмертные творения своего искусства…!
Наша цивилизация, вся её урбанизация, от Великих эмпирических построек, бесчисленных изобретений и созданий научно-технического прогресса, до психофизических достижений, без доли преувеличения, одной из своих консолей имеют именно Страх.
Вторая консоль – это Скука. И третья – Победа. На этих трёх основных консолях, по преимуществу, строиться и держится вся наша цивилизация. Если удаётся нивелировать большинство страхов, вступает в силу вторая «консоль» – Скука. Которая заставляет уходить во все тяжкие и разрушать всё созданное, всё построенное, и выпестованное… Третья консоль – Победа, активируется тогда, когда наступает переизбыток, и человек испытывает пресыщение, – как самую опасную, и сложно аннулируемую фикцию души. Она – заставляет его воевать…
«Личность войны»
Кто полагает, что война, это цивилизационная ошибка, что её причины кроются в червоточинах человеческой души, что она является тем нарушением, тем сопутствующим злом, которое необходимо искоренить, как нечто неправильное, нечто проникающее в нашу жизнь из «адских погребов», пусть посмотрит непредвзятым взглядом на «животный мир», на всю обширнейшую фауну нашей планеты, и также на флору…
При всей, как будто бы пошлости такого сравнения, это является самым наглядным и убедительным контентом, доступным нашему осмыслению, для понимания самой сути войны.
Глупые возгласы, вроде: Но мы же люди…Мы не должны уподобляться животным… Или: Человек – совершенное существо природы, и должен поступать соответствующе… Это ваше раздувшееся самомнение, и хамство, вроде того, с каким вы безапелляционно и беззастенчиво говорите от имени самого бога, ссылаясь на Великие книги, Евангелие и пр. будто бы написанные им, или под его диктовку. Отсутствие какой-либо скромности, пиетета и трепета, при столкновении с запредельным, тончайшим и изысканнейшим, говорит о вашей родовой низменности. Вы – чернь от познающих и рассуждающих… Фамильярно, нагло, с апломбом, безапелляционно и пагубно самоуверенно проникать, и прикасаться своими влажными ладонями к сокровеннейшему… А ваше: Это же ясно и очевидно…! Вызывает лишь сарказм в моём сердце. Свои, вылитые в формы бетонные «убеждения-заблуждения», затвердевшие на ветрах истории, и превратившиеся в основания и фундаменты для ваших горячеголовых речей, оставьте для имбецилов и недоумков, коими заполнены ваши кафедры, и залы.
Я ещё раз спрашиваю: Вы хотите упразднить войну? Считая её ошибкой, человеческим недоразумением, грехом человеческой души, и наказанием и искуплением за этот грех? Вы считаете войну преградой к благоденствию, о котором грезите, и на которое уповаете, как на справедливость, и очевидное и естественное состояние жизни? – Блаженные! Вы не видите дальше своего носа, своего брюха и животного страха! Вы не чувствуете дальше своего экзистенциального голода! Вы не созерцаете выше своего эмоционального колодца! Вы, саму Великую природу, как того бога, наделяете своими мотивами, мыслями, и желаниями, и подводите под свои лекала. – Лекала слабости, подобострастия, и страха, лекала червоточин лени, и слабоумия. Ваша низменная воля ждёт от жизни только одного – расположения, благоположения, и доброснисходительности… Таких вещей желает всегда только раб, – раб по своему менталитету!
Но что же наши, так называемые «сильные мира сего»? Вы полагаете, что это вы решаете, быть войне, или нет. – Наивные! Это война, как некий «премьер-министр природы», решает, когда и где ей быть. Она назначена на этот пост «глубинным государством», что существует в самых тонких областях нашего естества. В глубинах физиологии нашего сознания, на границах «Лимба» и Неокортекса», и имеет корни своей власти, в «позвоночном столбе». Ваше надменное и самоуверенное мнение, она не учитывает. Вам только кажется, что вы способны отменить ту, или иную войну, оттянуть её начало, и закончить, когда на то будет ваша воля. Но действительность показывает, что, начавшись, война сама решает, когда ей закончиться. И все усилия, что направленны на преждевременное её окончание, как правило обречены на фиаско.
Всякое напряжение, должно иметь своё разрешение. Мы всегда чувствуем напряжение, но плохо его воспринимаем и идентифицируем. И всегда видим воочию разрешение этого напряжения. Война, это всегда разрешение того внутреннего напряжения, что образуется от столкновения наэлектризованных частиц, свободных электронов, или заряженных положительно и отрицательно, людей. Возникающее в астральных полях нашего естества, напряжение, может разрешатся только войной. И это естественная природа, она – неумолима. Там, где не образуется напряжения, где не скапливается энергия, ждущая до поры до времени своего разрешения, там нет жизни.
Здесь самым наглядным примером служит напряжение тектонических плит в земной коре, которое необходимо разрешается землетрясениями и цунами. Там, где есть движение, там есть жизнь, и там должно быть перманентное напряжение и разрешение.
Что же такое война, в её сакраментальной сути? Это некая субстанция нашей воли, которой, словно креозотом шпалы, пропитан всякий ствол нашего «душевно леса». И также, как «креозот», она не даёт загнивать этим «стволам». И в этом смысле, пока в нашей жизни существует война, жизнь – вне опасности. Этот парадокс говорит лишь о том, что нашу жизнь, её корни и ствол, сохраняет именно зло. Да, как бы это не звучало парадоксально для вашего уха, зло является охранительной субстанцией для жизни.
Когда-то человек отделил жизнь от войны, и противопоставил их друг другу. Он поставил войну вне закона, а мир воздвиг на пьедестал. Но если бы жизнь могла, она бы посмеялась над нами. У жизни и войны – одно тело. И разделять здесь, обособлять и противопоставлять, – вот та ошибка, которую действительно надо бы исправить. Ведь если вы хотите искоренить войну, то помните, что придётся искоренить и все производные войны, все игры, коими заполнена наша жизнь, как суррогатами войны. Все спортивные состязания, все математические и химические спартакиады, все единоборства, формы искусства, и даже шахматы, – всё, то, что так или иначе, является производными войны, её ростками, её мультифационными произведениями, исходящими из гнездящихся в наших сердцах, в наших генах и эукариотах, глубинных консолей жизни, управляющих всем на земле, как природным, так и цивилизационным. Выходит, стремление искоренить войну, – значит стремление искоренить жизнь…
Но кто, скажите на милость, внемлет этому жёсткому, но такому очевидному для глубокого сознания, правилу? Средние века ушли, и вместе сними ушли и очевидные для жизни основы в душах аборигенов планеты. Человеку средних веков не надо было объяснять, что значит его жизнь. Он это знал, и принимал безапелляционно и с благоговением. Но с тех пор, человечество сильно изменилось, и его оценки своей жизни, стали более противоречивыми, «женственными» и близорукими. Они стали слабыми. Но инстинкты никуда не девались. И на почве слабеющего человечества, в его сознании все ужасы войны, стали ещё ярче, ещё ужаснее. Он стал – «здравомыслящ», и рассудителен. Но стал ли он более совершенен? Боюсь, что наоборот. И человек будет и дальше деградировать, стагнировать, и становиться слабым духом и разумом, становиться пресмыкающимся, в котором хитрость и подобострастие всё более будут преобладать.
Я вижу закат человечества. И виной тому, его душевные и разумные векторы, что ведут его к полному анабиозу внутренних сил, и распылению целостных конструкций воли, что выхолащиваются от века к веку. Эти векторы, имеют цели облегчения жизни человека, нивелирования его инстинктов, и упразднения войны, как явления. Он называет это прогрессом. Но видящий, да увидит! – Это чистый регресс.
