Текст книги "Забери меня отсюда (СИ)"

Автор книги: Tasted

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Я махнул им, но увидели не все, поэтому пришлось сказать «садитесь».

В классе было подозрительно тихо. «Куколки» вообще не подавали признаков жизни, по крайней мере, большая их часть.

– Достаем двойные листочки, – как можно строже сказал я, а класс загудел. Никто не хотел самостоятельной работы, скорее всего, потому что никто и не учил. Ну, разве что некоторые люди. – Самостоятельная работа по прошедшей теме, плюс задача. Астахов, ты же любишь генетику, что же ты так расстроился? – я перевел взгляд на растроенного Антона. – Всего будет два варианта, – бросил я им, разворачиваясь спиной к классу, начал писать задания.

Прошло двадцать минут от урока, самостоятельная работа в самом разгаре. Я встал из-за стола, от чего ученики заметно напряглись. Проходя между первым и средним рядом, я остановился у третьей парты, за которой сидела Сафронова и Киреева. Рита написала теорию, а вот с задачей плохо справлялась. У Марины все наоборот – задача решена, а для теории оставлено пустое место. Девушки напряглись и перестали писать, ощущая спинами мое присутствие. Я еле слышно хмыкнул себе под нос и отправился дальше. Как я отошел от них, Рита стала что-то быстро писать на клочке бумаги, а затем передала Марине. Я на это закрыл глаза, заставив себя держать язык за зубами.

– Можно сдать? – услышал я тихий голос Лизы.

– Конечно, положи на край моего стола, – ответил я, оглядывая класс. – Самойлов, убери телефон, все равно не найдешь решения в интернете, учитывая то, что задачу я составлял сам, – соврал я, а ученик убрал телефон в карман толстовки. Лишил надежды бедного Кирилла. – Кочеткова, смотри к себе, – продолжил я. – Князев, Орлова сама ничего не написала, – «обнадежил» я, возвращаясь на свое место.

Я сел и решил проверить работу Лизы, все равно заняться сейчас нечем. Все было сделано правильно, поэтому я поставил ей заслуженную «пять» в журнал, оповестив ее об этом.

– Напоминаю, что до конца урока осталось пять минут, дописывайте и сдавайте, – сказал я, скрестив руки на груди. Я посмотрел на Марину, как раз в тот момент, когда она смотрела на меня. Она, засмущавшись, опустила глаза. На ее щеках появился румянец, от чего я невольно улыбнулся. Она снова посмотрела и, увидев мою улыбку, улыбнулась в ответ. Марина снова опустила глаза, а я осмотрел класс, убедившись, что наш «обмен улыбками» никто не заметил – все быстро писали, судя по скрипу ручек. Астахов нервно щелкал ручкой, заставляя некоторых учеников раздраженно на него смотреть.

– Сдаем работы, – сказал я со звонком. Все как-то обреченно встали, кто-то просил своего соседа «захватить» листочек, кто-то отнес сам. Инга Кутузова сдала пустой лист, края которого были изрисованы всякими узорами.

– Поразительная продуктивность, Кутузова, – хмыкнул я, принимая листок, – за весь урок – ничего, – усмехнулся я. Теперь она точно меня возненавидит. Хотя, это мне на руку – никаких разговоров про мою спину. И зад. И некоторых других частей тела.

Марина сдала листок, как свой, так и Риты и отправилась к ней, но я вовремя сказал:

– Киреева, задержись, – заслышав это, девушка резко остановилась.

Класс быстро покинул кабинет, явно не желая получить домашнюю работу. Я усмехнулся, завидев раздраженный вид Киреевой.

– Не забудь подождать меня после работы. Сбежишь – отшлепаю, – предупредительно сказал я, – Можешь идти.

– Отшлепаете? – девушка хитро прищурилась, – Звучит как вызов, – съехидничала Марина.

– Ой, не стал бы так радоваться, – покачал головой я, – иди уже.

– Сначала сами оставляете, а потом гоните, нормально вообще, – возмущенно развела руками девушка.

– Киреева, я думал, ты есть хочешь, – я приобнял ее, подталкивая к двери, – не знаю, как ты, но я хочу, тем более меня там ждут.

– Романтический… Завтрак? – предположила она.

– Ага, завтрак втроем, – не стал отрицать я. – Тебя Рита ждет, – я увидел девушку краем глаза.

– Ну, до вечера, Михаил Владимирович, – попрощалась она, направляясь к подруге, пока я закрывал кабинет.

========== Глава 8 ==========

POV Марина

Весь день Рита ходила и поглядывала на меня с хитрой, глуповатой улыбкой. На мой вопрос, чего она такая странная, она загадочно хихикнула, и придумывала отговорки. Я сжала руки в кулаки и взглянула на девушку самым злым взглядом, на который способна.

– Что? – удивилась она, будто не понимая, с чего такой взгляд. Я обиженно скрестила руки на груди, а та поправила высокий хвост, смотря на меня с некой насмешкой.

– Сафронова, блин, ты чего ходишь, словно кот мартовский? – нет, а как по-другому объяснить ее поведение? Если, конечно в школьный завтрак нам не подсыпали какой-нибудь курительной смеси.

– И это я словно кот мартовский? – усмехнулась Рита. – Точно? Может, это все-таки ты? – она вытаращила на меня свои серые глазенки, а мне тем временем хотелось выковырнуть их. Ножницами.

– С чего, черт возьми, такие выводы? Может, объяснишь уже, что происходит? – меня стала она немного раздражать этими неуместными шуточками. Ну, ладно. Пусть бы хоть объяснила!

– Чего он это с тобой так воркует? – Рита скрестила руки, посмотрев на меня с улыбкой.

На мгновение повисло молчание. Я огляделась, чтобы убедиться, что никому не нужен разговор двух ничем не примечательных девушек. Тем не менее, команда «принцесс» на нас странно поглядывала. Я взяла Маргариту под руку и уточнила:

– Он – это кто?

Девушка раздраженно вздохнула, а затем оглянулась, убедившись, что нас никто не слышит.

– Вот не надо делать вид «я не при делах и вообще моя хата с краю», – девушка скривилась. – Михаил Владимирович, – девушка уставилась на меня, выискивая эмоции на моем лице.

– Он со мной воркует? – я самодовольно улыбнулась.

– Ой, да ну тебя. Обещай, что если вас что-то связывает, то ты обязательно расскажешь мне.

Не думаю, что я рассказала бы ей, что он является моим личным водителем в свободное от школы время, это бы хорошенько подпортило нам репутацию.

– Ой, ну я подумаю, – я театрально махнула рукой.

Я знаю, что она нисколько не обиделась. И я бы рассказала ей, но еще сама не понимаю, что же за такие отношения у нас. Странные, мягко говоря.

Меня все равно мучил вопрос, зачем ему все это нужно. Но сердце настаивало на том, чтобы я наслаждалась моментами с молодым учителем. «Какими такими моментами?», – я резко одернула себя.

***

Я обслуживала столик с какой-то ненормальной дамой. Хотя, дамой ее назвать было сложно. Один силикон, тонна косметики. Хотя, сама сейчас выгляжу не лучше. Она придиралась ко мне со своими претензиями – кофе – несладок, то – невкусное, это – несъедобное. О, Боги всемогущие, избавьте меня от этого тупизма. Не нравится – не ешь, а лучше сваливай в другое кафе.

Дверь открылась, в бар вошла до боли знакомая фигура. Михаил Владимирович был одет не по официальной форме – джинсы, теплый,

белый вязаный свитер, так как на улице было по-осеннему холодно, а на руке висела черная кожаная куртка. Мне было слегка непривычно видеть его таким. Он выглядел более молодым, как мне показалось. Мужчина, заметив меня, слабо кивнул, ровно убранная за ухо челка скользнула по лбу, прикрывая оба глаза. Он раздраженно спрятал выпавшие пряди обратно за ухо, поспешно подходя к барной стойке.

Блин, он решил понаблюдать за мной? Или что? Почему он не мог приехать чуть позже и подождать в машине? Просто, я буду чувствовать его присутствие и это будет слегка напрягать.

Мужчина протянул руку Диме, а тот пожал ее, слегка тряхнув. Улыбаясь, бармен окинул рукой свой ассортимент, как бы предлагая «выбирай, что хочешь». Со стороны учителя послышался бархатистый, буквально сводящий с ума смех, но он не стал брать ничего из предложенного и аккуратно присел на стул за барной стойкой.

Они стали оживленно болтать друг с другом о чем-то.

– Девушка, принесите мне книгу жалоб! – голос «дамы» от моего столика заставил меня вздрогнуть. Я закатила глаза и пошла искать книгу жалоб и предложений. Ну почему именно я, а?

– Слушай, Маринк, давай я сделаю все за тебя, – этот жалобный взгляд официантки Люды не предвещал ничего хорошего. Я последнее предложение вслух сказала что ли?

– А что взамен? – я уставилась на нее, заранее готовясь ответить отрицательно. Знаю я эти «замени меня» и прочие просьбы, которые мне поднадоели.

– Вон тот мужик, – она кивнула на мужчину за моей спиной и я оглянулась. – Он ко мне пристает.

Я лишь пожала плечами. Мне, конечно, уже не привыкать, но таких идиотов, мне тоже обслуживать не очень-то и хотелось. Хотя, что лучше – похотливое существо или тупое, агрессивное, с вечным ПМС, а в голове с одними брендовыми шмотками. Ни тот, ни другой вариант мне не нравился, а третьего, к сожалению, не дано.

– Хорошо, – выдохнула я, – Но только последний раз! – пригрозила я.

– Конечно! – девушка сорвалась с места, отдаляясь от меня как можно быстрее, пока я не передумала.

Я передернула плечами и пригладила немного помявшуюся юбку, которая была мне чуть выше колена. Мне нравилась эта форма, и, видимо, особям мужского пола тоже. Я поправила высокий конский хвост на макушке и направилась к клиенту, чтобы тот огласил заказ.

– Вы уже выбрали? – я достала блокнотик и ручку, чтобы записать.

Он оглядел меня и был явно чем-то недоволен. Скорее всего, ему была больше по вкусу скромненькая Людочка, которая практически не использовала косметику и выглядела натурально. Не то, что я сейчас. Тот пару раз беспорядочно тыкнул пальцем в меню, а я записала названия блюд.

– Ожидайте, – кинула напоследок и удалилась, относя заказ.

Я подошла к стойке, у которой оживленно болтали мужчины, и протянула листок Диме. Михаил проследил за моим действием, издав звук кашля, как бы привлекая внимание. Я подарила ему быстрый взгляд, потому что была прервана Димой.

– А вот это непонятные закорючки ниже белого вина, это что? Не понимаю, убить тебя за такой почерк, Марина! – нахмурился Дима, почесав затылок.

– Согласен, – кивнул учитель.

Я нервно оглядела учителя, намекая на то, что он взболтнул лишнего. Черт, почерк! Димка наверняка знает, что Михаил работает учителем, а соответственно, откуда ему знать, какой у меня почерк. Михаил переводил взгляд с меня на бармена, но быстро нашелся.

– Издалека заметно, – лукаво указывая на блокнот, пояснил преподаватель, а я расслабилась, незаметно показав кулак учителю. Слава Богу, выкрутился. Надеюсь, что Дима ничего не заподозрит.

– Эти закорючки предназначены не для тебя, а для повара, дубина, – язвительно ответила я, обидевшись на «приятный» комплимент. – Так что если увидел знакомое для тебя слово – действуй, – я фыркнула и отвернулась, поглядывая на своего клиента, который о чем-то раздраженно говорил по телефону. М-да, лучше бы я, наверное, осталась у той блондинки.

– Марь, а ты натуральная брюнетка? – ища нужную бутылку, спросил Дима. Я краем глаза заметила, что биолог разглядывает меня, улыбаясь. Мне стало как-то не по себе, и я ощутила резкий прилив крови к моим щекам. Господи, что он творит со мной, а? Может, он это специально делает?

– А ты сомневаешься? – слишком саркастично, – Ты думаешь, что я блондинка, которая тщательно скрывает свой натуральный цвет, дабы не казаться глупой? – я искренне недоумевала, к чему такие вопросы.

– Нет, я просто спросил, – усмехнулся бармен, протягивая несколько бутылок, а я, в свою очередь, понесла их заказчику. – Не разбей! – крикнул он напоследок.

У меня появилось желание разбить этому кретину лицо.

Нет, он был нормальным парнем, мы даже сдружились, но как он меня иногда раздражает! Прямо до дрожи в руках, когда хочется влепить мощную оплеуху, да и ни кому-нибудь, а именно ему.

– Ваш заказ, – я аккуратно ставлю бутылки на столик, убедившись, что все они стоят ровно, уж было отправилась за остальными блюдами, но…

– Давай поживее! – скомандовал клиент, шлепнув меня по пятой точке. Ему это казалось очень забавным, может даже и возбуждающим, но для меня подобное было как оскорбление.

Неприятно, скажу я вам.

За все то время, что я здесь работала, со мной еще подобного не происходило.

Хотелось развернуться, и, наплевав на все устои, расколоть бутылку с алкоголем об его лысую голову. Плевать, что увольнение – это лучшее наказание для меня. А все может дойти и до более серьезных…

– Ну, что застыла? – услышала я за спиной голос этого ублюдка. – Я же сказал, живее! – на нас смотрела половина бара, в том числе и мой преподаватель с его другом. О, этот неловкий момент, я скользнула взглядом по биологу и он, к моему ужасу, вставал с места. Я кивнула сама себе, сжав кулаки побежала за заказом.

Хорошо, что нести пришлось всего ничего, даже было слишком легко. Я не удержалась и плюнула в одно из заказанных блюд и, знаете что, полегчало. Как только я снова взяла поднос в руки, то почувствовала невероятную легкость от сделанного. Обходя другие столики, я старалась опередить своего преподавателя, но, какая жалость – он раньше пришел к месту назначения и уже о чем-то пытался говорить с клиентом. Я аккуратно стала снимать с подноса блюда на стол.

– Умница, – противно промурлыкал заказчик, от чего я скривилась.

– Попрошу больше не распускать руки, – с холодной вежливостью отчеканил преподаватель, – особенно против воли девушек.

Хоть бы не подрались. Я мельком оглядела биолога, что он уже готов был набить этому мужику морду, но не сделал этого, пытаясь все же избежать конфликта.

– Парень, ты мог бы не лезть, а? Давай-ка по-хорошему…

– Давайте-ка по-хорошему – доедайте и езжайте домой, жена, вероятно, волнуется, – кивнул учитель на его правую руку, на безымянном пальце которой красовалось обручальное кольцо.

Клиент злобно уставился на нас, переводя глаза с меня на учителя. Рука преподавателя по-хозяйски расположилась на моей талии, а я прижалась к нему, что было непозволительно для меня. Для нас обоих.

Слишком близко. Это же мой учитель! Но так я чувствовала себя более защищенной.

– Кстати, если вы думаете, что эта девушка не может постоять за себя, то вы глубоко ошибаетесь. Но все же, если она не сможет – смогу я, – предупредительно продолжил биолог.

Мы поняли, что этот ублюдок нам не ответит и преподаватель повел меня подальше от этого столика, все так же придерживая меня за талию.

– Твоя смена уже закончена? – поинтересовался он, останавливаясь недалеко от барной стойки.

– Да, – робко ответила я, поглядывая на загадочного ухмыляющегося Диму. – Я сейчас вернусь.

Я пошла переодеваться. Когда я вышла, Михаила уже не было, от чего сердце бешено заколотилось в груди. Я вопросительно уставилась на Диму, а тот насмешливо посмотрел на меня.

– Иди уже, в машине он тебя ждет, – с той же ехидной насмешкой послал меня он.

– Засунь свой юмор, знаешь куда? – ядовито прошипела я, подходя к двери.

– Я тебя тоже люблю, мелкая, – бармен отвернулся к ассортименту, хихикая. – Не воспринимай так близко к сердцу, – он повернулся ко мне и кивнул на дверь, – а то твой защитник мне лицо начистит.

– О, Боги всемогущие, – в который раз взмолилась я, выходя из бара. На глаза мне кинулась знакомая черная машина, в которой сидел учитель и терпеливо ждал. Я рванула к машине, желая побыстрее оказаться дома. Открыв дверь, я плюхнулась на сидение, вытаскивая ремень безопасности.

– Киреева, я буду неустанно повторять тебе о том, чтобы ты увольнялась с работы,– сквозь зубы прошептал он, мрачновато стало. – И как ты терпишь всю эту нервотрепку? – криво усмехнулся он, заводя автомобиль.

– Вы так говорите, как будто это мое любимое дело или хобби. Мне, знаете ли, тоже осточертела эта работа, но увы, она мне нужна, – разочарованно пробормотала я, с нотками сарказма.

Он всегда задавал одинаковый вопрос, на который получал одинаковый ответ.

Учитель пробубнил что-то нечленораздельное, продолжая вести машину. Я сидела и смотрела в окно, рисуя на запотевшем стекле какие-то рожицы, геометрические фигуры и сердечки. Получилось как-то ужасно с последними сердечками, они были слегка кривоваты. Поэтому, я стерла их, тем самым убрав следы своего преступления.

Учитель затормозил на светофоре, когда загорелся красный цвет. Пока мы стояли, он открыл бардачок, находящийся перед передним сидением, и начал рыться в каких-то фантиках, документах, и в итоге, шурша, достал оттуда пару… Конфеток? Серьезно?

– О, конфетки! – радостно пролепетал он, сомкнув находку пальцами, а затем разомкнув. – Будешь? – он посмотрел на меня вопросительно, протягивая открытую ладонь.

«Мужчина перестает быть ребенком в сорок лет», – вспомнились мне слова мамы, в чем я убедилась. Выражения лица у меня, наверное, было слишком удивленное, может даже шокированное, поэтому учитель выдал:

– Киреева, да не смотри ты на меня, как на дауна! Да, я люблю конфетки, – грустно уставился он, на парочку малюток, лежащих у него на ладони. – И вообще, что ты на меня так смотришь? Я тоже человек! И я люблю сладкое! Думаете, только вам, девушкам, позволено.

– О, Господи, я буду, давайте! – я закатила глаза, забирая у него одну малютку, случайно коснувшись пальцами раскрытой ладони. Я развернула конфетку и отправила ее в рот, заметив, что она со вкусом винограда. Учитель проделал тоже самое, держась за руль одной рукой.

– Фкуфно? – невнятно поинтересовался он, смотря на дорогу.

– Очень, – улыбнулась я. Я покачала незаметно головой, поражаясь таким странным поведением учителя, но улыбка все не сходила с моего лица.

– А у тебя с чем? – учитель совершенно серьезно посмотрел на меня. Я поджала губы, дабы не рассмеяться прямо при нем. Я глубоко вздохнула и ответила на выдохе:

– Виноград. А у тебя?

– Клубника, – он повернул ко мне лицо и показал язык. Как ребенок, а!

– Господи, – я закатила глаза уже в который раз.

Он остановил автомобиль у моего подъезда. Я отстегнула ремень безопасности и посмотрела на учителя, который только что повернулся ко мне.

– Спасибо, – я кивнула в знак благодарности.

– У тебя сколько завтра уроков? – поинтересовался учитель, будто проигнорировав меня. Стало как-то обидно, все даже сжалось в груди. Я сглотнула.

– Четыре. Завтра же суббота, у всех четыре, – учитель кивнул, получив ответ на свой вопрос.

– Ты завтра работаешь? – так же продолжал донимать меня он.

– Я не работаю только по воскресеньям.

– Хорошо, значит завтра как всегда, – кивнул учитель, – и еще. Если еще раз я увижу, что Сафронова пишет тебе теорию – наказаны будете обе. Поняла?

– Поняла, – я улыбнулась, а сама в душе недоумевала. Как он заметил? Он же отошел. Наблюдательный какой. – Еще раз спасибо.

– Я уже слышал. Отдыхай, Киреева, – учитель кивнул и посмотрел вперед.

Вам когда-нибудь хотелось забить человека? Ногами? До смерти? А вот мне хотелось. Он многое для меня делает, особенно в последнее время. А я? Я только и могу выразить слова благодарности, которые он отвергает. Я понимала, что нужно смириться, но меня уже было не остановить.

– Спасибо огромное! – Я налетела на него, обняв за шею, от неожиданности учитель издал стон. Я уткнулась носом в его плечо, – ты столько для меня делаешь, спасибо, – продолжала бубнить я, а учитель неловко погладил меня по спине. Он, мне кажется, опешил от таких действий. Я чмокнула его в слегка колючую, щетинистую щеку, а затем вылетела из машины, словно ошпаренная, оставляя шокированного учителя наедине с самим собой.

Я забежала в квартиру, пробубнив «я дома», а в ответ услышала тиканье часов и гудящий холодильник. Осторожно подошла на цыпочках к двери братьев, унимая дрожь и взрыв бабочек в животе. Дверь со скрипом открылась, от чего я поморщилась и зашипела – братьев будить совсем не хотелось. Я заглянула и увидела два лежащих тела на своих кроватях.

Успокоившись, я скинула с себя одежду и рухнула на кровать. Как мне завтра смотреть ему в глаза, черт возьми? Марина, где был твой мозг?

========== Глава 9 ==========

POV Марина

Я медленно поднялась с кровати. Голова раскалывалась, я взглянула на часы с надеждой, что сейчас не семь часов утра. Увы, мои надежды не оправдались. Пять минут восьмого. Тогда я зажмурилась и медленно открыла один глаз, взглянув на календарь, с верой, что сегодня воскресенье. Но, к большому сожалению, сегодня была суббота. Я разочарованно вздохнула и крикнула:

– Саша, Миша, подъем!

Я удивилась. Обычно я слышала бубнеж, крики, разочарованные вздохи, перепалки, грохот и прочие звуки. Но сейчас все было тихо, будто они даже и не пошевельнулись.

Я перевела взгляд на стул, на котором висела моя одежда. Ладно, переоденусь позже, а пока поставлю чайник.

Зайдя на кухню, я поняла, что мама домой так и не заявилась. Могла бы позвонить ради приличия, поинтересоваться, как тут ее дети.

– Так, а ну живо подъем! – разозлилась я, поставив чайник на газовую плиту. В ответ – все та же тишина.

Я моргнула. Почему они не отвечают?..

На первой спринтерской я полетела в комнату к братьям. Они лежали на своих кроватях, Миша постанывал, Саша был повернут к стене лицом, свернувшись калачиком.

– Вот только не надо мне тут: «Мари-и-инка, ну сегодня же суббота!», – пародировала их я, – Два змея-искусителя. Одеваемся и бегом завтракать!

Никакого движения. Теперь застонал Саша и приложил руку ко лбу, а Миша притянул колени к подбородку, явно не собираясь вставать. Я присела в ногах у Саши на кровати и приложила ладонь к его лбу. Кожа под моей рукой пылала. Заболели.

– Та-а-к, только этого мне не хватало, – покачала головой я, – Мишань, у тебя тоже? – я посмотрела на несчастного брата, который медленно кивнул. Наклонилась к Мише и измерила температуру поцелуем в лоб. Такой же горячий, как и Саша. – Где же вы так, а? – сочувственно спросила я, поднимаясь с кровати. – Сейчас принесу жаропонижающее.

Порывшись в аптечке, я краем глаза увидела, что чайник уже вскипел. Я выключила плиту и вытащила из упаковки две таблетки. В два стакана с Винни Пухом налила из пакета молока и понесла это больным братьям.

Саша принял таблетку, запив ее водой. С Мишей было труднее – мальчик никак не мог подняться с кровати. Я придерживала его за спину и тот смог выпить лекарство.

– Спите, скоро будет полегче, – обнадежила я, помогая Мише аккуратно лечь на кровать. Саша что-то невнятно прохрипел, а я надеялась, что болезнь не скажется на мне.

– Марин, не уходи в школу, – если слышно сказал Миша, когда я подошла к двери. – Пожалуйста.

Я запаниковала. Эти два маленькие, всегда веселые обормоты, которые всегда поддерживали меня, сейчас ужасно себя чувствовали. Я поняла, что им нужна моя помощь, но что я могу сделать? Только дать жаропонижающее, теплое молоко, мед и малину, плюс куриный суп. Черт, суп. Куриный. У меня же даже курицы нет! А если бы даже и была, то я не смогу ее разрезать! Или смогу?

– Не уйду. Я буду с вами, – я улыбнулась, хотя знала, что они этого не видят. Я вышла из комнаты, пытаясь сообразить, с чего мне начать.

В панике я прислонилась к стене, понимая, что не в силах сейчас рационально думать. Так-так-так, о чем я там думала… Молоко.

Тем временем, я уже была у холодильника, судорожно пытаясь найти хоть что-нибудь. Я, словно током ударенная, стала вытаскивать все из него. В итоге я нашла только полупустой пакетик молока.

Я запустила пятерню в волосы, пытаясь сообразить, что же мне делать? Главное – не поддаваться панике.

Я вытащила мобильник из кармана пижамных штанов и набрала номер мамы. Женщина на другом конце оповестила меня, что «абонент временно недоступен». Я с яростью засунула телефон обратно. А когда этот «абонент» будет доступен?! Мама, ответь, прошу, ты нужна мне сейчас. Очень нужна, мама!

Хотя, как тут не поддаться панике? Я даже не знаю чего делать! Идти в магазин или остаться? Если останусь – то тогда не смогу вылечить братьев, а если уйду, то куплю все самое необходимое, но мало ли, что может случиться за время моего отсутствия.

Да ничего не случится, только вот сейчас полвосьмого утра и вряд ли работают какие-то супермаркеты.

Врача я вызывать пока не собиралась. В конце концов, холодильник пуст, мамы дома нет, не дай Боже, маму прав лишат родительских! Так что не сейчас.

Пока я давала детям горячий чай с лимоном и занималась другими делами, то уже успела ближе к десяти утра уснуть рядом с кроватью Саши.

Звонок вывел меня из моего короткого. Я, не посмотрев на экран, ответила:

– Да? – в глубине души я надеялась, что это мама. Надеюсь, что голос не был слишком взволнованным.

Какое-то шуршание. Меня это сначала насторожило, я уже хотела сбросить трубку, но собеседник резко откликнулся.

– Киреева, ты чего так орешь? – голос классного руководителя меня немного успокоил, но легче мне не стало. Да и не орала я, однако, из комнаты все же вышла. – Я что звоню, ты чего в школу не пошла? А? – это уже прозвучало довольно строго, но истерить по этому поводу мне не хотелось, потому что есть такая штука “семейные обстоятельства”, – Проспала что ли? Проспала мой урок? Негодяйка! – пусть он и говорил серьезно, в его тоне просачивались нотки насмешливости.

– Михаил Владимирович, у меня братья заболели! – выдала я, в надежде, что мне больше не придется ничего объяснять.

– Хм. – Снова какой-то хруст, судя по всему, преподаватель ел сухарики. – Скажу тебе, Киреева, что из тебя бы вышла неплохая актриса. Ты не пришла из-за вчерашнего поцелуя в щечку? – игриво поинтересовался он, а сердце ухнуло на пол, разум выдал события вчерашнего вечера, от чего я резко покраснела. – Можешь не смущаться, не обязательно было прогуливать школу, – по звукам, исходящих из динамика, учитель усмехнулся.

– Михаил Владимирович, я серьезно! – воскликнула я, не понимая, что он хочет услышать от меня.

Тишина. Даже хруста сухариков не было слышно.

– Я сейчас приеду, в магазин и аптеку только сгоняю. Жди, – отрывисто проговорил он, после некоторого молчания.

Не скажу я вам, что я почувствовала облегчение. Принимать гостей мне сегодня не хотелось.

Снова вернувшись в комнату, я обнаружила, что дети еще спали. Или уже спали. В любом случае, будить я их не собиралась, потому что сон – лучшее лекарство. Потрогав голову Саши, я поняла, что температура спала. Убедившись, что и у Миши температура понизилась, я наконец-то успокоилась.

***

Звонок в дверь вывел меня из своих, как и маленьких, так и не очень, переживаний. Я полетела открывать дверь, надеясь, что это мой преподаватель, который заехал в магазин. И все же, я чувствовала волнение и неловкость. Неловкость за вчерашнее, а волнение… Просто, волнение.

Я распахнула дверь и увидела учителя во вчерашнем образе – джинсы, правда свитер был темно-зеленый, а куртка была накинута на его плечи.

Он оглядел меня, а я, к своему ужасу, поняла, что нахожусь в домашней пижаме с розовыми единорогами, с мокрым гнездом на голове и не накрашенная. «С каких пор тебя стал волновать твой внешний вид?», – возникли у меня такие мысли, но я все равно покраснела.

– Милая пижамка, – пробормотал он. – Может, уже пропустишь? – спросил он, явно недовольный тем, что до сих пор стоит в дверях.

– Как вы узнали, где я живу? – вдруг опомнилась я, уведя разговор от своего внешнего вида, но все так же не пропуская.

– Киреева, тупорез ты мой, – ласково начал он. – Перед тем, как ехать, я заглянул в журнал, чтобы лишний раз не тревожить тебя. И мы же договорились, что во внеурочное время на «ты», – напомнил он и улыбнулся как-то натянуто, норовя задеть меня своим сарказмом, – Я тут в магазин заехал, – в подтверждение своих слов, он поднял пакет с эмблемой известного супермаркета. Мне наконец-таки вспомнилось, зачем мы тут собрались.

– Ой, – вскрикнула я, а учитель дернулся. – Проходите, – я посторонилась, пропуская его.

– Надо же, – хмыкнул он, заходя в квартиру. – А в следующий раз мне придется пройти особый тест, или купить дом в центре Москвы, чтобы ты меня пропустила? И вообще, ты меня слышишь?

– Ага, – пробурчала я, выхватывая пакет, – Вам чаю налить? – проигнорировала его я, заходя на кухню. – Присаживайтесь, – я махнула рукой в сторону стола.

– Я тебя убью когда-нибудь, – как-то не по-доброму сказал он, но мне сейчас было не до этого. – Что происходит?

– Что конкретно? – невозмутимо пробормотала я, стараясь не смотреть на учителя, наливала молока в кастрюлю, чтобы прокипятить жидкость.

– Какая-то ты странная, – снова хмыкнул мужчина. – Вчера целуешь, сегодня «выкаешь», смущаешься.

«Как он сумел углядеть смущение?», – искренне возмутилась я, вытаскивая содержимое пакета. Он, оказывается, еще и в аптеку заехал. Я улыбнулась и поняла, что надо было сразу звонить ему. Хотя, у него и без меня проблем полно, поэтому я резко себя одернула. Размечталась. Он и так тебя до дома довозит в позднее время.

– Почему молчишь? – тихо спросил он.

– Что такое? Спасибо тебе, большое. Извини за вчерашнее. Я вернусь сейчас, – отрывисто ответила я, и собралась было уйти в комнату к братьям, чтобы проверить их состояние.

– Я сам, – вскочил он. – Ты пока приготовь что-нибудь, – учитель отвел взгляд от меня и уверенно отправился в комнату к братьям.

Почему это он вдруг решил это сделать? Думает, что я еще совсем маленькая и ничего не понимаю? Нет, это он серьезно? Подготовила воду для того, чтобы сварить суп. У меня такая странная странность – наливать уже горячую воду из чайника, а затем кипятить ее. Так быстрее просто, пусть и вредно.

– Все нормально, – я вскрикнула от неожиданности и едва не вылила кипяток на себя, но мелкие капли все равно попали на руку, а я зашипела и быстро поставила кастрюлю на плиту.

– Марина, черт подери! – воскликнул учитель, беря меня за обожженную руку. – Больно? – более нежно спросил он.

– Естественно! – язвительно шикнула я, – Вы, как персонаж из американских ужастиков. «Ты в порядке?», – процитировала я. – «Конечно, я в порядке, не обращай внимания на мою оторванную голову!», – саркастично добавила я. – Извините, но нельзя же так резко.

– Прости, – он приложил губы к месту ожога, поцеловав меня в руку, а затем включил холодную воду. Пока я была в состоянии легкого шока от происходящего, он опустил мою пострадавшую конечность под струю холодной воды. – Близнецы в порядке, – он отвернулся от меня и стал разрезать курицу. – Ты давала им жаропонижающее?

Дьявол. Как быстро тему переводит. Я выключила воду, и встряхнула мокрую руку.

– Да, – сквозь зубы ответила я. Боли особой и не было – бывало и хуже, но все равно ощущения неприятные.

– Что опять? – недовольно пробурчал он. – Я же извинился, – более примирительно продолжил он.

– А мне, может, нравиться бубнить, – я гордо подняла голову. – Тем более, я тебя ни в чем не обвиняю.

– Ага. Тебе целовать меня можно, а мне тебя нельзя? – обиженно осведомился он.

Я нервно хихикнула и выключила газовую плиту, на которой кипятилось молоко, урегулировав положение кастрюли. Меня иногда поражала это наигранная обиженность учителя.