Текст книги "Дом с привидениями (СИ)"

Автор книги: Svir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Глава 1

– Хочешь гулять с моей сестрой, пройди испытание, – сказал Кайл, и не то чтобы Маргаретт очень нравилась Рину, но не согласиться тот не мог.

– Грозно-то как, – протянул он.

Кайл был на год старше и на полголовы ниже, но плотнее, и выглядел представительнее, особенно учитывая пирсинг в брови и серьгу в ухе. Ну и одевался он соответствующе: в косуху и джинсы. Белобрысые прямые волосы, собранные в куцый хвост на затылке, наэлектризованные синтетическим платком, который Кайл носил на шее, будто бандит из вестерна, торчали во все стороны. Карие глубоко посаженные глаза буравили Рина пристально, но неожиданно беззлобно.

Рин тоже не вызывал впечатления пай-мальчика из воскресной школы, но уступал Кайлу во всем. И то, что одевался он по последней моде, и одни брюки на нем стоили, как весь месячный бюджет семьи Кайла, сейчас казалось совершенно неважным. Внешне Рин особо не выделялся, если не считать незначительной гетерохромии, не позволяющей понять: более серые у него глаза или все же более карие.

Вообще сцена со стороны выглядела живописно и сильно напоминала отрывок из сериала для подростков. Хорошенькая блондинка в белом топике и светло-голубых шортах самозабвенно сосала чупа-чупс и наблюдала за разговором двух парней. То, что именно она – предмет этого разговора, нисколько ее не смущало, а возможно, даже льстило.

Рин подобного ее поведения не понимал. Более того, считал дикостью. Если бы его прежняя подружка просто услышала о чем-то похожем, касающемся ее лично, по шеям получили бы оба. Мелисса терпеть не могла, когда кто-нибудь лез в ее жизнь и навязывал свое мнение или выбор. Маргаретт проигрывала ей по всем статьям, только делать оказалось нечего: пришлось вместо королевы школы довольствоваться девушкой-банни.

Рин переехал в этот район около месяца назад. Мать устроилась на работу в другом городе, и ничего не осталось, как жить у отца: временно, но, как говорится, нет ничего более постоянного. Район оказался так себе, заселенный в основном работягами. Отпрыски этих работяг полностью соответствовали родителям: ничем не интересовались и ничего не делали. Одно слово – маргиналы. О школе даже вспоминать не хотелось. Единственный плюс во всем этом – Рину практически не приходилось напрягаться, чтобы заработать хорошую оценку, потому как однокашники не учились вообще. Разумеется, развлечения у местной молодежи высокоинтеллектуальными назвать не получалось даже с большой натяжкой. Рину казалось, она только и делала, что сидела в парке по лавочкам и слушала хип-хоп довольно паршивого исполнения, не говоря уж о содержании.

Маргаретт подошла к нему после занятий и предложила проводить ее до дома. Рин согласился: отцовский коттедж находился на той же улице. Встречались они всего несколько раз: сходили в кино на какую-то дебильную комедию, в кафе посидели, а однажды Маргаретт затащила его на репетицию местного драмтеатра (давно Рин не сидел в таком фейспалме!). Если бы не Кайл, он бросил бы Маргаретт через неделю, однако сейчас очень уж не хотелось выставлять себя богатеньким трусом.

Рин хмыкнул, зачесал назад челку и, склонив голову набок, смерил Кайла взглядом из-под полуопущенных век – вышло одновременно и высокомерно, и презрительно. Причем проняло даже такого тупицу, как Кайл, тот аж затрясся и покраснел.

«В конце концов, участие в испытании меня не убьет», – подумал Рин.

Он не сомневался: у Кайла фантазии не хватит на нечто большее, нежели предложить забраться в супермаркет и стащить из него бутылку пива, не попавшись, или попросту подраться. От полиции Рина отмазал бы отец (возможно, это подтолкнет его позвонить матери, а та изыщет резервы и, наконец, снимет нормальную квартиру или дом, куда Рин и переедет очень скоро, забыв о нынешнем своем обиталище, как о кошмаре). Синяки же сами сойдут со временем: вряд ли Кайл намерен причинить ему вред, просто хочет самоутвердиться.

Самоутверждаться за свой счет Рин не позволил бы никому. Здесь Кайл явно не на того напал.

– Хорошо, давай условие, – взвесив все «за» и «против», сказал Рин, мысленно пообещав себе бросить Маргаретт при любом раскладе.

Кайл кивнул и озвучил свои требования.

– Чего? – переспросил Рин, а потом долго хохотал, буквально согнувшись пополам. Зря он недооценил фантазию Кайла, ох, зря.

Условие, которое тот поставил, являлось в высшей степени оригинальным: провести ночь в заброшенном здании. Некогда в нем располагалась библиотека, затем произошел пожар, кажется, кто-то погиб. С тех пор у местной ребятни оно стало считаться «домом с приведениями». И все бы ничего, но Рин уже давно окончил началку, а Кайл учился в выпускном классе!

Рин так и заявил, а потом долго повторял, подвывая от смеха:

– Выпускной класс! Ох… выпускной класс.

– Да ты просто зассал! – выкрикнул Кайл, вконец разозленный такой реакцией. – Там люди пропадают, понял?! А ты ржешь тут.

Рин перестал смеяться и посмотрел на него с неким подобием сочувствия на лице: похоже, этот дебил действительно верил во всякого рода мистику, обитающую в сгоревшей библиотеке.

– Да иди ты со своей Мартгаретт, – устало сказал Рин. – Ты меня еще на слабо возьми.

– Зассал-зассал!

– С другой стороны, это даже забавно, – признался Рин. – Дом с привидениями, черная-черная ночь, скрипы и шорохи… Ууу… – И он, улучив секунду, ущипнул Маргаретт за почти незаметную складочку на талии.

– Дурак! – взвизгнула та.

«Кто бы говорил», – подумал Рин.

Похоже, ей действительно было все равно. Кайл позволит – будет гулять, не позволит – нет. Ну и на кой Рину такое аморфное создание в подругах? Он всяко ценил себя больше, чем с такой встречаться.

– Испытание для учащихся младшей школы, но, так и быть, я его пройду, – сказал он и добавил: – Сегодняшней же ночью.

Кажется, Кайл хотел что-то сказать, но махнул рукой, развернулся и направился вниз по улице. Маргаретт немного задержалась, но видя полное нежелание Рина продолжать с ней беседу, поторопилась вслед за братом, бросив на прощание:

– Ну… пока.

– И на такую чушь я трачу собственную жизнь, – пробормотал Рин себе под нос.

И вот теперь он стоял возле покосившейся вывески: «Биб…тека». Литеры, находящиеся в середине, оказались довольно живописно выжжены в виде треугольника, правда неясно: при пожаре или постарался некто из захаживающих сюда юных вандалов. В принципе, место считалось знаковым, и в отличие от местной шантрапы, сюда многие стремились: те же готы или сатанисты. Рин вполне мог встретить здесь развеселую компанию неформалов и неплохо провести ночь.

Дверь отворилась с натужным скрипом, в общем-то, Рин ничего другого от нее и не ждал – натужный скрип, завывание ветра, сквозняк, паутина по углам и прочие атрибуты фильмов ужасов здесь просто обязаны быть, – а потом вздрогнул от неожиданности и расхохотался. Встретил его самый настоящий скелет, наверняка умыкнутый кем-то из биологического класса. Скелет пристроился аккурат напротив двери, привалившись к стене и возложив костлявую руку на бедро. В зубах он сжимал самую настоящую сигару, похоже, даже кубинскую.

– Кажется, меня ждут сюрпризы, – подмигнул ему Рин и снова вздрогнул, услышав:

– Здесь всех ожидают сюрпризы.

В черном провале подсобки, дверь в которую казалась запертой еще мгновение назад, почудилось какое-то шевеление. Вскоре оттуда вышел кот – гладкий зеленоглазый и, разумеется, черный, а затем и парень приблизительно того же возраста, как и Рин.

– Привет! Эффектное появление, – поздоровался он.

Парень на графа Дракулу не смахивал, да и вообще не оказалось в нем ничего зловещего: высокий, плечистый, слегка угловатый, как и все подростки, темноволосый, в квадратных очках. Такой мог жить на соседней улице, и одет был соответственно: в клетчатую рубашку навыпуск и синие джинсы.

– Жаль, мне не удалось подобного тринадцать лет назад, – усмехнулся парень и, подойдя к скелету, возложил руку тому на плечо. – Ты знаешь о пожаре?

Рин пожал плечами:

– Каждый, кто когда-либо видел это здание, догадался бы о нем.

– Пожар вспыхнул случайно, – склонив голову к плечу (не так, как это делал Рин, когда хотел выпендриться, а резко и так, как не у каждого получится), сказал парень. – Кстати. Как тебя зовут?

– Мейдрин Майярс, – представился Рин полным именем и первым протянул руку странному привратнику. Ведь ясно: здесь проходит вечеринка. Остается надеяться, что заявившегося с улицы (можно сказать, с корабля на бал) случайного гостя не выпроводят вон: не хотелось бы лишаться веселья и выигрыша.

– Можешь звать меня Нир, – ответил парень и крепко пожал Рину руку.

Прохладным вышло это рукопожатие: пальцы Нира оказались холодными, как ледышки. Стояла середина осени, и в здании не топили. Отправляясь сюда, Рин надел теплую куртку и ботинки. Если бы он щеголял в одной рубашке, как Нир, то давно закоченел. Однако взволновала его все же не прохладность кожи, а нечто еще, ускользающее от понимания, но постоянно маячившее на периферии сознания. Оно казалось крайне важным, только ухватить его никак не выходило.

– Да будет тебе известно, Мейдрин, тринадцать лет назад сюда залезли пятеро подростков. Полиция уверена, будто двигало ими безделье и желание накидаться дешевым алкоголем, но все вовсе не так просто. В библиотеке находилась старинная книга, которую они и искали.

– Книга, ага… Отправляющая в Хогвартс любого, кто ее откроет, и перемещающая прямиком в тело Темного Лорда. Потому тот к последней серии фильма все сильнее напоминал шизофреника, – сказал Рин и тотчас извинился: – Прости, вырвалось, продолжай.

– Ты не веришь, – упрекнул Нир.

– Просто будь книга действительно ценной, держали бы ее преспокойно в хранилище какого-нибудь музея, и не пылилась бы она на полке не пользующейся спросом библиотеки гопнического района, – заметил Рин.

– Тем не менее, – Нир перестал изображать птицу и привел голову в нормальное положение (снова резко, у Рина от подобного движения наверняка что-нибудь хрустнуло бы). – Книги по призыву обладают собственной волей, а возможно, связаны с конкретными демонами гораздо сильнее, чем кажется. Демонам ведь выгодны призывы, – объяснил он и прибавил с акцентом, наверняка должным посеять в сердце Рина ужас: – С…снаешь… ли…

– И что дальше? – Рин на провокацию не поддался.

– Дальше? Возгорание. Как объявила полиция: по неосторожности. Когда пожарные справились с пламенем, то на первом этаже в той самой кладовке, из которой я появился, нашли обгоревший труп племянника директора библиотеки, парень имел дурную привычку читать по ночам и не терпел, когда ему мешали.

– А подростки?

– Их тел не обнаружили. Полицейские решили, будто они, напуганные последствиями, успели скрыться и пустились в бега. Никто из них так и не вернулся в свои семьи, а те очень быстро переехали в другие города.

– Да… – протянул Рин. – Жаль погибшего парня. Пострадал ни за что.

Нир повел плечом и ответил:

– Кто знает…

В этот момент скелет дернулся и выпустил из зубов густой сизый дым.

– Вау! Эффектно! – восхитился Рин. – В стене какой-то механизм, я угадал? А двигаться он может?

Тебе налево до конца коридора и по лестнице вверх на… второй этаж, – сказал Нир.

– Там вечеринка?

– Вечеринка, – фыркнул Нир. – Именно она.

– Ну, спасибо, – поблагодарил Рин.

Он успел сделать несколько шагов, когда Нир сказал:

– Не знаю, нуждаешься ли ты в советах, и поможет ли мой или нет, однако помни: от твоих слов многое будет зависеть.

Разумеется, снабжать конкретными инструкциями он не собирался.

«А и ладно«, – решил Рин.

Подобное поведение вписывалось в сценарии буквально всех ужастиков для подростков, которые пачками штамповали в Голливуде, начиная с прошлого века и кончая нынешним. Разве что спецэффекты становились круче, но Рин не являлся тем, кто предпочитал подарочные обертки и прочую мишуру содержимому подарка.

– Благодарю, буду иметь в виду, – бросил он, даже не обернувшись, и подумал:

«Судя по скелету, спецэффекты будут обязательно, пусть и не такие зрелищные как в кино».

Глава 2

Добравшись до лестницы, Рин не единожды помянул Кайла, привратника Нира, скелет и собственную глупость вкупе с юношеским максимализмом. Причем, далеко не хорошими словами.

Он шагу не мог ступить, чтобы прямо перед носом что-нибудь не упало, пролетело, вздохнуло или похохотало. Рин к подобным «спецэффектам» внутренне готовился, но сердце каждый раз замирало, а потом принималось стучать в пятке, горле, желудке и остальных местах, для него не предназначенных. Мороз пробегал по коже, и хотелось повернуть назад, сесть рядом с курящим скелетом и просидеть с ним всю ночь. Лишь гордость и упрямство не позволяли этого сделать. И еще – странный иррациональный страх.

В большинстве сказок, которые читали Рину в детстве, главному герою следовало идти только вперед, а если он не выдерживал и оборачивался, могло произойти всякое, но точно фатальное: то он каменел, то оборачивался соляным столбом, то тотчас умирал от сердечного приступа. Глупо бояться страшилок, но и поберечься не мешает.

– У-у…у, – завыло у самого уха, но Рин не стал смотреть, что это за очередной монстр. В последний раз им оказалась швабра, приплясывающая в ведре и подпоясанная тряпкой, на которой светились бледно-зеленоватые литеры, складывающиеся в слова: «вымой пол».

– Спецэффекты хорошие, фантазия – яркая, чувство юмора – никакое, – сказал тогда Рин в пустоту. Видимо, невидимый «кукловод» его услышал.

Коридор был длинный. Дверей справа и слева располагалось немало (просто не библиотека, а гостиница какая-то!), и почти из каждой что-нибудь да выходило. Там, где не оказывалось монстров, обнаруживались проходы в сюрреалистичные миры с несколькими лунами, зеркальные коридоры, омуты, воронки ураганов, гигантские глаза и много-много-много различной жути.

Абсолютно бесшумно отворилась очередная дверь, и из нее вышла девочка лет семи: в светлом платьице, с бантами на голове. Просто таки отличница из началки, если бы не отсутствие у нее половины лица, которую заливала грязно-желтая жижа. Один глаз у нее был голубой, второй – мутно-оранжевый.

– Ты будешь играть со мной? – спросила она.

Рин сглотнул. Зрелище оказалось то еще. Убедить себя, будто сидишь в кинотеатре 5D, никак не получалось.

– Поиграй со мной, – девочка посмотрела исподлобья.

– Нет, извини, – выдавил Рин и заставил себя продолжить путь. Ноги, казалось, увязали в полу, однако чем дальше он удалялся от девочки, тем легче получалось их переставлять.

Он едва успел затормозить, когда прямо перед лицом возникла полупрозрачная рука с выставленным вперед указательным пальцем. Она чуть опустилась и приблизилась еще чуть, заставив Рина отступить на шаг. Длинный желтый ноготь едва не ткнул его в грудь.

– Соблюдай очередность, – потребовал скрипучий голос.

Наверное, следовало его проигнорировать, но Рин действительно застыл на месте, когда одновременно раскрылось несколько дверей, и из них вышли… скажем так, ученики. Правда, почему библиотека вдруг стала филиалом школы монстров – еще тот вопрос.

Их оказалось много: десятка два. Наверное, увидев такую картину – ученики медленно, чуть ли не строем выходят, тихо беседуют, держатся за руки, улыбаются друг другу, – любой директор умер бы от зависти. Прибавить к этому, что все они одеты, как манекены в соответствующих магазинах, да и выглядят соответственно, – и рыдать слезами умиления будет и остальной педсостав. Вот только у каждого «ученика» имелся крохотный изъян. То у симпатичной рыженькой старшеклассницы из-под юбки вылезет лисий хвост, то пацан началки начнет подволакивать ногу, а потом вообще пойдет на четвереньках, медленно обрастая бурой шерстью, а то прямо при разговоре с лица плотного паренька начнет слезать кожа.

Рин вынужденно признал: от зрелища волосы начали вставать дыбом по всему телу, а на затылке еще и шевелиться. При этом уверенность в нереальности ужастика никуда не делась. Казалось, стоит закричать «Хватит!» и крипи-ученики окажутся актерами драмкружка, а из очередной комнаты выйдет Кайл и, похихикивая, скажет: «Я ж говорил, что зассышь».

«А если этого не случится?» – мелькнула в голове неприятная мысль, и Рин выкинул ее подальше, потому что такого быть попросту не могло, и все!

Если хотя бы на мгновение он предположит, будто окружающее – реальность, придется заворачиваться в первую попавшуюся простыню и ползти на ближайшее кладбище. Любого более впечатлительного, наверное, уже давно удар хватил бы.

Словно вторя его безрадостным размышлениям, раздался глухой глас колокола, и монстры-ученики разошлись по своим классам.

– Прошу, – раздался скрипучий голос, а призрачная рука убралась с дроги и зависла под потолком.

Несколько шагов до конца коридора Рин преодолел чуть ли не бегом. Толкнул старую, покрытую облупившейся белой краской дверь с закопченным оргстеклом, треснувшим по краю, и оказался на самой обыкновенной лестничной площадке.

– Самые обычные перила, не спешащие превратиться в удава или еще чего-нибудь малопривлекательное, – прошептал Рин. – Самые обычные бетонные ступени, спускающиеся в подвал и ведущие наверх. Счастье-то какое!

Он с облегчением вздохнул: хоть что-то в этом здании оказалось нормальным. В подвал его никаким пари не заманили бы, хоть внезапно проклюнувшееся любопытство и начало тянуть вниз.

«Меньше знаешь – никому не должен», – пошутил мысленно Рин, перековеркав две общеизвестные поговорки, и принялся подниматься, на всякий случай держась подальше от перил.

Отзвуки шагов гулко отдавались от стен, однако, лишь преодолев первый лестничный пролет, Рин сообразил, что происходит нечто странное. Не могло здесь оказаться такого эха, а если он и ошибался, ступени точно не должны вибрировать под ногами.

Рин приостановился и прислушался. Удары шли снизу, из подвала. Казалось, там располагалась настоящая ударная установка или огромная радио-колонка, бьющая ультранизкими частотами. Сердце каждый раз замирало, и нарастающий ритм отдавался в висках. Рин осторожно глянул вниз между лестницами и похолодел от страха.

Он не разглядел ничего конкретного, лишь багровые отсветы, в которых вверх ползло нечто темное, похожее на поток мазута, но покрытое черно-зеленой чешуей, а воображение уже нарисовало гигантскую анаконду. Почему именно ее – черт знает. Сейчас ему, впрочем, резко стало не до самоанализа, копания в страхах и припоминания дешевых фильмов для не в меру интеллектуальной публики. Рин застыл на месте, а затем, словно кто-то уколол его иголкой чуть пониже спины, резко очухался и кинулся вверх по лестнице так быстро, как никогда еще не бегал.

Дверь на второй этаж оказалась заперта наглухо, и сколько Рин в нее не бился, попасть внутрь не сумел. Значит, ему на третий – плохо, очень плохо! Со второго этажа он сумел бы спрыгнуть: кинуться в окно, если уж сильно прижмет. Если что и сломает – ничего страшного, зарастет. А вот с третьего надо сильно постараться, чтобы не насмерть.

Шум приблизился, Рин побежал дальше, перепрыгивая через две ступени. Когда достиг очередного пролета, здание резко покачнулось. Рин больно приложился плечом о стену и едва не оступился, угодив ногой в быстро расширяющуюся трещину.

От места, где он стоял, и вниз лестница искривлялась, крошилась и осыпалась. Вскоре Рин стоял над пропастью – непроглядной, скрытой сиренево-оранжевыми тучами и багровым туманом. Он не мог увидеть точно, но казалось, там формируется око бури.

Перевести дух ему, впрочем, не позволили. Здание качнуло снова. Камень под ногами наклонился и медленно пополз в пропасть. Рин каким-то чудом перепрыгнул на ступень выше и вновь помчал вверх, не оглядываясь. Ему казалось, промедление его убьет. Он думал, ступени, сразу же, как он наступает на них, превращаются в пыль. Дверь на третий этаж он вышиб, впрочем, она так и так оказалась не заперта, просто открывалась на себя, а не от.

Рин, не удержавшись на ногах, рухнул на пол, перевернувшись так, чтобы упасть на здоровое плечо. Каменная крошка, рассыпанная по некогда дорогому паркету, кое-где сохранившему лаковый блеск, впилась в кожу. Наверняка Рин ободрался до крови, но сейчас это было совершенно неважно.

Он оглянулся и выругался вслух. Лестница стояла целехонькая, обычная, и никаких ударов на ней уже не раздавалось.

Глава 3

– Красиво влетел, – похвалил кто-то, судя по голосу, того же возраста, что и Рин. – Не ушибся?

Рин оглянулся и не увидел в говорившем ничего необычного. Кроме темных прямых волос, белой пудры и черной туши на лице. Гот! Какое счастье, хоть кто-то нормальный в этом бедламе!

– Привет, – выдохнул Рин. – Я в порядке, спасибо.

Гот фыркнул и сказал:

– Ниол сегодня в ударе.

– Ниол?

– Тот парень, который отвечает за эти трюки. Признаться, ты не первый и не последний, кто ведется на них.

– Трюки, значит, – от сердца отлегло, при этом в душе родилось странное разочарование. Похожее посетило его лет в пять, когда Рин узнал, что Санта Клауса нет. Конечно, он догадывался, кто дарит ему подарки: недаром мама с папой осторожно вызнавали его пожелания. Однако пока не сказали прямо, можно было хотя бы надеяться на чудо. А кроме того, Рин действительно испугался сегодня, как никогда в жизни.

– Да не расстраивайся ты, – рассмеялся парень. – Видел бы ты, как я сам ввалился в дверь! А уж когда узнал, что второй этаж перекрыли… ну вообще – думал, окочурюсь на месте.

– Парень внизу говорил про второй этаж… – припомнил Рин.

– Ага, точно. Вот гад! Но мы обычно и заседали на втором, однако на днях что-то там конкретно порушилось, и Ниол запер вход. А может, не признается и готовит нечто особенное. Филиал ада в заброшенной библиотеке бу-а-га-га, – рассмеялся он, наигранно зловеще понизив голос, и поиграл глазами, собрав их в кучку.

Рин фыркнул, сообразил, что все еще валяется на полу, и поднялся. Правое плечо саднило под курткой, ныли мышцы, словно он два километра отбегал, но в остальном с ним все оказалось нормально.

– А кто такой этот Ниол?

– Настоящий гений, – не без гордости в голосе ответил гот. – Физик. Ему хоть и пятнадцать, уже разработал какую-то хитрую систему зеркал, и теперь отрабатывает на нас. Согласись, реалистично смотрится?

Рин кивнул и даже прибавил:

– Более чем.

– Ладно. Чего мы в холле стоим? Добро пожаловать на огонек! – сказал гот и поманил Рина за собой.

Здесь, должно быть, располагался читальный зал. Они преодолели небольшой коридор и вошли в просторное помещение с высоким потолком с самой настоящей лепниной, покрытыми голубой краской стенами и даже колоннами.

– Ничего себе! – воскликнул Рин и присвистнул.

– Готичненько, согласись?

– И почему здание не восстановят?

– А вот пойдем, и все узнаешь.

В центре помещения горела газовая горелка, а вокруг нее сидели четверо парней в таком же готском прикиде и жарили… маршмэллоу! От подобного зрелища смех сам сдавил Рину горло, но он сдержался.

«Не приключение, а сюр сплошной, – подумал он. – Может, я сплю?»

Однако плечо саднило по-прежнему, да и холод ощущался все сильнее. Хотелось как можно быстрее дойти до этой горелки.

– Лион. Ты чего застрял? – обратился к приведшему Рина готу один из парней. – Моя очередь рассказывать, а тебя нет.

– Погоди, у нас гости, – сказал тот.

– Вау! – оживился парень, только теперь кинувший взгляд на пришедших и увидевший Рина. – Рады тебя видеть, будешь жертвой.

– Ну вот еще, – фыркнул Рин.

– Хоть одну историю… – протянул еще один парень неожиданно тонким девчачьим голосом. Надо же! А Рин в их компании девчонку и не признал. Вот что макияж, ночь и нервная обстановка с людьми делает!

– Историю? – переспросил он.

– Ну да, – кивнул Лион. – Каждый год мы собираемся здесь и всю ночь рассказываем страшные истории по очереди.

– Про черную руку и горящий череп, – не удержался от смешка Рин.

– Основное условие: истории обязательно должны касаться этого здания.

– А… – протянул Рин. – Ну, наверное, что-нибудь придумаю.

– Отлично! – взвизгнула девчонка. – Садись поближе, ха-ха-ха.

– Раз уж все мы здесь сегодня собрались, – начал парень, чья очередь настала рассказывать, – поведаю я вам про Уисона, человека в меру тучного, глупого и алчного.

– А здание тут причем? – фыркнул Лион.

– Всему свое время, – парень, конечно же, ожидал этого вопроса. – Итак, жил-был некто Гарри Уисон. Не то чтобы он являлся богатеем, но средства у него водились, и существовал он безбедно. Однако не находил он покоя: денег хотелось все больше. И вот однажды, прогуливаясь по Олдстен авеню, приметил он здание библиотеки. Нашей библиотеки, если кто не понял! И захотелось ему здание купить, а потом продать подороже. Оно ж старинное, только неухоженное: городские власти занимались им из рук вон плохо и все такое.

– Вложился бы в новострой, – пожал плечами Рин. – Странный какой-то этот Уисон.

– А я о чем! Глупый и алчный. Однако ты не учитываешь главного, мой новый друг, – сказал парень. – Хотя ты только пришел, и предыдущих историй не слышал. Тогда я повторю: в библиотеке хранилась очень древняя книга, обладавшая собственной волей и умевшая влиять на людей с тараканами в головах. Вот, скажем, попадется она ревнивцу нервному, и начнется у того паранойя, да такая, что либо девчонка его бросит, либо он сам ее в порыве чувств прибьет. А Уисон тогда в библиотеку зачастил, все сидел и убранство читального зала разглядывал, представлял, какой банкетный зал здесь устроить может. Чтобы не привлекать к себе внимания, он, конечно же, книги заказывал и делал вид, будто читает.

– Но не древние же, – не поверил Рин.

– Конечно, нет. Кто б дал ему древние? К тому ж никто не знал, какое сокровище в этих стенах хранится. Да только книги, обладающие волей, умеют менять облик. Например, ты думаешь, будто тебе принесли Марка Твена и даже читаешь его, а на самом деле – древние заклятия. Именно они у тебя в подсознании и оседают. Только для того, кто сильный, они на пользу, а для остальных – во вред и ломают очень быстро. Уисон стал одержим идеей заполучить библиотеку себе. Он с полгода обивал чиновничьи пороги, однако ничего не добился. Кто-то оказался слишком упертым. И тогда…

– Пожар. Пожар! – снова взвизгнула девчонка и схватила Рина за руку, тот вырываться не стал. Ему льстило подобное внимание. Конечно, это дитя ночи неплохо было бы отмыть от туши и посмотреть при свете дня на личико, но по фигурке она точно не уступала Мартаретт.

– Да! – возликовал рассказчик. – Он решил, что сгоревшую библиотеку никто не станет восстанавливать, поскольку денег у чиновников никогда не хватает, и уйдет здание с молока. Вряд ли он думал о том, будто в нем окажутся люди. Скорее всего, ему было попросту все равно. За это и поплатился, – его голос упал до шепота. – В тот миг, когда пламя добралось до первого несчастного, у Уисона начали самовоспламеняться кончики пальцев, а потом – кисти, руки. В конце концов, он сгорел дотла, и его дом – тоже – весь, даже камни!

В этот момент отворилась одна из дверей, и в нее вошла горящая человеческая фигура. Она казалась слишком реалистичной, и думать о хитрых спецэффектах, которые устраивал гений-оптик, не получалось. Рин, наверное, давно вскочил бы и отбежал подальше, если б девчонка не вцепилась в его руку еще сильнее и не удержала подле себя.

То ли от страха, то ли от самовнушения, то ли призрак действительно горел, но Рину стало жарко. По виску скользнула струйка пота. Не дойдя до компании какого-то шага, Уисон оплавился и исчез по частям, как подпаленный с четырех углов бумажный лист.

– А! – восторженно взвизгнула девица. – До печенок пробирает. – Умница, Арик!

Рин было открыл рот – от Лиона он слышал совсем другое имя, – но спросить не успел.

– Моя очередь, – заявил Лион, – и расскажу я вам о тех якобы несчастных, залезших в библиотеку. Все они к тому времени, как заполыхало, были безнадежно мертвы и вряд ли ощутили жар пламени. Пятеро! До той ночи они не знали друг друга. Их призвала Книга. Они желали заполучить ее любой ценой, но, увы. Овладеть книгой мог лишь лучший.

– Они тоже оказались одержимы, – шепнула девчонка, выпуская руку Рина и обхватывая себя так, словно замерзла.

– И изобретательны, – кивнул Лион. – Первым умер здоровяк Билли.

Выдающихся размеров афроамериканец справа повернулся к Рину и осклабился. В неверном свете газовой горелки его зубы оказались неестественно белыми и отдавали в синеву.

– Он слишком полагался на физическую силу и мало – на разум. Поскользнулся на лестнице, которую единственная в компании девчонка, Кира, полила подсолнечным маслом, и сломал себе шею.

– Глупая кончина, – покивал негр.

– Вторым оказался Майки.

Рин перевел взгляд на первого рассказчика. На нем неожиданно оказалась красная бейсболка с белой надписью «BOOLS». Тень падала так, что скрывала лицо (которое Рин наверняка видел, но почему-то не запомнил, хотя обычно не страдал невнимательностью или потерей памяти).

– Ему не повезло налететь мордой на оголенный провод. Он заимел жуткий шрам во всю щеку и практически мгновенно испустил дух, – сказал Лион. – Третьему выпустили кишки. Разумеется не девчонка, а четвертый участник компании. И вот в читальном зале началась последняя битва за обладание книгой. Началась бы! Однако ею уже овладели. Призванный демон убил обоих. И только потом в здании начался пожар, – он усмехнулся. – Надо сказать, поджигатель тоже далеко не ушел. Его поймали корни деревьев, растущих некогда рядом с библиотекой, и разорвали на куски, – дорассказал он и подытожил: – Бу-а-га-га.

– Твоя очередь.

Все посмотрели на Рина, а парень в бейсболке вдруг поднял голову и продемонстрировал страшный гниющий шрам на щеке.

Рин дернулся, но Кира очень ловко схватила его за запястье и сжимала, пока он не вскрикнул.

– Не советовала бы, – сказала она, бросив взгляд на окно справа (к нему Рин и хотел рвануть). Он тоже посмотрел и вздрогнул: снаружи явно копошилось нечто темное и чешуйчатое – то самое, которое поджидало в подвале.

– Тебе не уйти, – осклабилась Кира, – разве ты не хочешь стать одним из нас?

Более всего на свете Рину хотелось жить, но, похоже, выбора ему не предоставили. Или как раз наоборот? Что-то об этом рассказывал привратник с забавным именем, повторяющим его собственное, звучащее задом наперед – Нир… которого все сидящие рядом твари именовали по-своему.

– Лишь единожды в год мы обязаны приходить сюда, – сказала Кира и широко улыбнулась, продемонстрировав заостренные зубы, – в остальное время находимся в полном своем распоряжении. Мы вечны, свободны.

– И питаетесь людьми, – продолжил за нее Рин.

Она фыркнула и произнесла, поморщившись:

– Вот еще. Человечина преотвратна, дрянь еще та и совершенно несъедобна. Даже акулы и высшие неразумные ею брезгают.