Текст книги "История Джона, омеги, чья любовь нашлась не сразу (СИ)"

Автор книги: Sumya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Джону захотелось запрыгать на месте и захлопать в ладоши. Ему ответили! Его вечером кормят! Его чудесный альфа готовит ему ужин! Семейный рецепт!

– Кто это тебе готовит? – снова задал вопрос Грегори. – Неужели тот красавчик-альфа, о котором все только и судачат?

– Ну да, – Джон непонятно почему смутился и покраснел, и тут же принялся оправдываться, – я ему с ремонтом помогаю. Это так… В благодарность.

– То-то у тебя от этой благодарности уши горят и глаза блестят, – ехидно заметил Грегори, – даже на омегу стал похож.

– Отстань от парня, – шикнул Энтони, – не видишь, ему и без тебя нервно. Блэк, заканчивай давай свою любовную переписку, мне нужны цифры за прошлый квартал.

– Да, – кивнул Джон.

Он быстро набрал.

“Буду ждать вечера с нетерпением, чтобы попробовать”, – и попытался вернуться к работе.

Анхель больше не писал, но Джон то и дело поглядывал на телефон, надеясь на весточку от него.

С работой не заладилось. Джон никак не мог на ней до конца сосредоточиться. Да что там! Даже усидеть на месте было непросто. Он несколько раз выходил на улицу под разными предлогами. Хотелось ходить, бегать, прыгать. Он просто не находил себе места. Хотелось самому позвонить Анхелю и услышать его голос. Он вел себя как самая обыкновенная омега из пошлых любовных романов и ужасно этого стыдился.

“Опомнись! – взывал к нему внутренний голос. – Он в два раза тебя младше! Когда тебе будет шестьдесят, ему только тридцать девять. Да и не смотрит он на тебя в этом смысле. Ты для него сосед и бесплатная рабочая сила. Парень кроме тебя и не знает никого. Из дома его выгнали. Он, небось, видит в тебе отца. А ты размечтался”.

К сожалению, это было крайне похоже на правду. Джон был омегой и годился Анхелю в отцы. Не исключено, что тот и правда пытается подсознательно примерить на Джона образ своего о-папочки. От этой мысли Джон окончательно расстроился и даже наделал ошибок в расчетах. К счастью, вовремя все обнаружил и успел исправить, но хорошего настроения ему это не прибавило.

Эван поймал его прямо на выходе из кабинета по окончании рабочего дня. Джону даже показалось, что тот его караулил.

– Ну, – Эван нетерпеливо всплеснул руками, – ты готов? Ты обещал, помнишь?

“Да чтоб тебе!”

Джон уже и забыл о своем обещании познакомить Эвана с Анхелем. Даже не обещании, но, судя по виду Эвана, тот уже все решил за них обоих.

Джон, скрипя зубами, пошел к выходу.

Анхель уже приехал и теперь ждал, прислонившись к своему автомобилю и небрежно скрестив руки на груди.

Джон сразу почувствовал его запах, хотя расстояние между ними было не менее пятидесяти метров. Аромат манил и влек. Эван тоже не остался равнодушным.

– А он ничего, – прошептал Эван, взяв Джона под руку, – даже лучше, чем мне показалось из окна.

“Ничего?” – Джон изумленно глянул на идущего рядом парня.

Да Анхель восхитителен! Идеален! Совершенен! Предел мечтаний!

Хотя… возможно это так казалось только престарелым омегам вроде Джона. У синих чулков выбор небогатый. Им любой альфа сойдет.

И всё же Джон смотрел на Анхеля и не видел в нем ни одного изъяна.

Джон попытался понять, что молодой омега видит в Анхеле. Отличную фигуру, небрежно облаченную в самые простые джинсы и лонгслив? Забавную, в чем-то даже бунтарскую, прическу с торчащими во все стороны косичками? Стильную машину, в которых Джон никогда не разбирался? Или все решал этот восхитительный запах?

– Привет, – сказал он, когда они с Эваном дошли до машины.

– Привет, – Анхель тепло улыбнулся Джону, даже не взглянув на стоящего рядом омегу.

Эван тут же принялся щипать Джона за локоть.

– Это Эван, мой коллега, – пришлось тому представить парня.

– Привет, – Анхель лишь на секунду перевел глаза на Эвана и снова посмотрел на Джона, – мы едем? Ужин стынет.

– Едем, – улыбнулся Джон, отцепил Эвана от своей руки и сел в машину.

Отъезжая, он увидел лицо оставшегося на улице парня. Такой смеси изумления и негодования ему прежде видеть не приходилось.

Дома Анхель только на минутку дал Джону зайти к себе переодеться и сразу потащил наверх, мотивируя все тем же остывающим ужином, который, конечно, нельзя было разогревать, потому что он был бы уже не таким вкусным и полезным.

Спаржа с артишоками оказалась ужасно вкусной. Джон, который, как и большинство омег, был склонен к полноте, пытался удержать себя в рамках, но это было просто невозможно. Тем более, это альфа кормил его. Как тут можно было устоять?

Анхель с явным удовольствием смотрел, как поглощаются плоды его кулинарных трудов.

– Ты говорил, у твоего отца ресторан, – вспомнил Джон, – почему ты не пошел на повара? Мог бы заниматься семейным бизнесом.

– Ага, – рассмеялся Анхель, – так он меня и допустил в святая святых. Мой о-папочка омеганист. Причем очень активный. Я помню, как он раньше таскал меня и братьев на демонстрации и пикеты. Он яро борется за права омег. А а-папочка его в этом поощряет. Он говорит, что пусть лучше его омега продвигает в мир идеи равенства, чем засматривается на других альф. Они у меня ревнуют друг друга все время.

– Омеганист? – Джон сильно удивился, раньше он омеганистов только по телевизору видел. – И его альфа поощряет это? Воистину, ты вырос в очень странной семье!

– Только не думай, что о-папочка притеснял меня или Анри, потому что мы альфы. Он любит всех нас одинаково. Даже близнецов, хотя они настоящие исчадия ада во всем, что касается проказ, – Анхель улыбнулся, видимо что-то вспоминая, – просто он хочет, чтобы его сыновья-омеги выросли такими же свободными омегами, как он сам. Так что ресторанный бизнес отойдет Эмилио и Марселю. Марсель вроде и не против, ему нравится готовить, но вот руководить рестораном у него получится вряд ли. Он вообще из кокетливых омег, ориентированных на семью. О-папочка этому совсем не рад. Зато Эмилио серьезный, даже на бету иногда походит. Так что вместе они, вполне возможно, смогут чего-то добиться. У нас вообще чокнутая семейка. За столом о-папочка любит рассказывать о том, какие еще несправедливости остались в мире. Например, ты знал, что в странах Востока и Южной Азии омеги вынуждены ходить в отдельные от альф и бет туалеты? А в некоторых заведениях общего пользования даже нет туалетов для омег. И на дверях висит знак с перечеркнутым омегой, означающий, что им туда вход запрещен. Где-то омеги не могут голосовать, а где-то у них бюллетени для голосования другого цвета. И голос одного альфы приравнивается к голосам четырех омег. Или в некоторых странах омеги не могут иметь в собственности дом или машину. В одиннадцати странах омегам не дают получить водительские права из-за их “чрезмерной эмоциональности, способной привести к возрастанию опасных ситуаций на дорогах”. В двадцати пяти – омеге не продадут противозачаточные, если у него менее трёх детей. А высшее образование? Ты знаешь, что…

Джон диву давался. Он смотрел на Анхеля и поверить не мог, что слышит это от альфы. Джон вырос в консервативной семье. Его отец-омега всегда доносил до сыновей, что альфы важнее и лучше омег. Альфы выносливей, они больше зарабатывают, они заслуживают уважение уже одним тем, что они альфы. И задача омеги найти себе альфу и прожить жизнь за его спиной в комфорте. Альфой можно незаметно управлять, наводя его на правильные мысли. Но никогда не спорить с ним всерьез. Принимать его решения. Жить на вторых ролях.

И вот сейчас Анхель, молодой альфа нового поколения, рассказывал Джону о том, как он возмущен творящейся в мире дискриминацией. А Джон мучительно давил в себе желание согласиться с тем, что омеги за рулем и правда – стихийное бедствие. И ему было стыдно. Потому что он знал, что это не правда. Статистика показывала, что альфы и беты попадали в аварии ничуть не реже. Но шутить и издеваться было принято именно над омегами. Весь интернет пестрил роликами, высмеивающими только омег. Даже выражение было устойчивое «Водить, как омега», означавшее хаотичную и неуверенную езду. Как тут не начать верить, что именно омеги – корень всех бед на дорогах?

– … и этот отвратительный уточняющий параграф в закон о вождении, который сейчас пытается протащить консервативная партия? – Анхель раскраснелся, глаза у него горели. – Который запрещает беременным омегам водить? И это в двадцать первом веке! В нашей прогрессивной стране! Неужели парламентарии считают, что беременным омегам лучше передвигаться на общественном транспорте? Ведь деньги на такси есть далеко не у всех. Или закон, по которому родители за рождение беты получают в два раза меньше денег от государства, чем за альфу или омегу? А ведь беты – это половина доходов этой страны! Что за отвратительное отношение?

– То есть ты борешься не только за права омег, но и за права бет? – улыбнулся Джон.

– Я не борюсь, – смутился парень, – это все о-папочка. Если бы не он, я ведь тоже мог вырасти таким высокомерным ублюдком, который считает, что он лучше других только потому, что у него на члене узел набухает! Ой, прости!

Анхель смутился и прикрыл рукой рот.

– Ничего страшного, – заверил его Джон, – я рад, что ты таким не вырос. Но я никогда не слышал, чтобы беты боролись за свои права.

– Ну, они и не борются, им все равно. Кроме того – это в какой-то мере борьба за права омег. Знаешь, сколько абортов происходит только из-за того, что родители узнают, что ждут бету? А ведь это вредит организму омеги! Пока общество не будет одинаково относиться ко всем своим членам, ситуация не изменится.

– Да, – согласился Джон, он знал, что один из его братьев сделал аборт, когда узнал, что ждет бету. И хотя Джон признавал святое право омеги на то, чтобы распоряжаться своим телом по собственному усмотрению, причина для аборта всегда казалась ему неуважительной.

– Я загрузил тебя, да? – Анхелю явно было неуютно.

– Ну что ты, наоборот, я рад, что ты такой… неравнодушный. Чем больше будет такой молодежи, готовой отстаивать не только свои интересы, но и интересы других, тем лучше, – Джон потянулся и погладил Анхеля по руке.

Анхель ответил ему пожатием.

Потом они собирали кровать. Это было увлекательно в первую очередь потому, что инструкция была на всех языках кроме нужного. В интернете тоже не нашлось никакого пособия, которое могло бы помочь. Так что они действовали на свой страх и риск. Так и провозились до самой ночи. Но кровать всё-таки собрали.

– Ух, – Джон вытер со лба выступивший пот, – это был очень интересный опыт. Но я бы не рискнул его повторить. Помочь тебе положить на неё матрас?

– Я сам, – отрицательно покачал головой Анхель, – он тяжелый.

– Тогда я домой, – Джон с сожалением встал с пола, сходил на кухню, где остались его пиджак и галстук.

– Я завтра могу отвезти тебя на работу? – спросил Анхель у самого лифта.

– Конечно, – заверил его Джон, – если ты этого хочешь.

– Хочу! – пылко отозвался альфа.

– До завтра, – Джон протянул Анхелю руку, чтобы лишний раз прикоснуться к нему. Но тот с характерной для него порывистостью стиснул Джона в объятиях и долго не отпускал.

– До завтра, – сказал он, наконец разжимая руки.

К себе Джон вернулся в приподнятом настроении, даже скорее какой-то эйфории. Он быстро принял душ и не удержался, чтобы не приласкать себя, думая об Анхеле. О его фантастическом запахе, длинных крепких пальцах, физической силе, улыбке. Оргазм, скрутивший Джона, был силен. Он даже почувствовал, как сжимается анус, хотя обычно, кончая, испытывал удовольствие только в области члена. Совершенно вымотанный произошедшим он лег спать и проспал всю ночь без сновидений.

Утром в душе он опять предался мастурбации, хотя совершенно этого не планировал, да и времени на это у него не было. К счастью, как и вчера, времени, чтобы кончить ему понадобилось совсем немного. Быстро перекусив и одевшись, он принялся ждать Анхеля, который не замедлил появиться. После короткого обмена приветствиями они спустились вниз.

– Я тут шарлотку вчера приготовил, – Анхель протянул Джону контейнер, – может, возьмешь на работу? Чаю попьешь?

– Спасибо, – Джон неловко забрал контейнер из рук альфы, – ты что, вчера сразу не лег? Я так вымотался, что моментально уснул.

– А мне не спалось, – Анхель завел автомобиль, – мысли всякие бродили, да и неуютно как-то, я похоже уже привык спать на полу. Так что встал и приготовил. Папочкин метод приведения нервов в порядок. Он когда психует – у нас на столе всегда какие-то экзотические блюда, требующие многочасовой готовки. Зато и правда помогает успокоиться.

– Надо взять на заметку. А я, когда нервничаю, люблю белье гладить. Тоже помогает. Только обычно у меня нет нужного количества белья.

Так, в разговорах ни о чем, они доехали до работы Джона.

– Вечером заберу тебя. Хорошего рабочего дня, – Анхель снова обнял Джона и долго не отпускал. Но Джон и не думал возражать. Он был бы не против, если бы Анхель не отпускал его вовсе.

– Привет-привет, – ехидно поздоровался с ним Грегори, – поздравляю, ты теперь притча во языцех. Ты и твой альфа, конечно же.

– Он не мой, – настороженно ответил Джон, идя к своему месту.

Контейнер с шарлоткой он пристроил на подоконник за жалюзи.

– А Эван утверждает, что твой. Знаешь, что он о нем сказал? Что это альфа-геронтофил! Потому что предпочел уже такого немолодого тебя, такому юному ему. Кстати, он очень удивился, когда узнал, что тебе сорок, он-то считал, что не больше тридцати двух. Рад, что так хорошо сохранился?

– Мне всё равно, – пожал плечами Джон, хотя в душе закипел. Хотелось вот так сразу встать и пойти прочистить Эвану мозги, чтобы не смел распускать слухи об Анхеле.

– Ну, как знаешь, – хитро улыбнулся Грегори, – хотя я бы на твоем месте…

Хорошо, что вовремя появившийся в кабинете Энтони избавил Джона от необходимости выслушивать коллегу и дальше. Неизвестно на сколько бы хватило его сил.

На обеде стало ясно, что уже весь офис в курсе случившегося. Причем версии были одна фантастичнее другой. Джон, конечно, уже привык, что в их коллективе сплетни – это одно из главных развлечений, но, впервые попав в главные персонажи досужих домыслов, мечтал скорее оттуда исчезнуть.

На него смотрели, хорошо еще пальцем не тыкали. Его обсуждали. Эван выглядел ужасно довольным. Как будто вытянул счастливый билетик в лотерее. Хотя Джон не понимал, что тот надеется выиграть, ведя себя таким образом. Потом, наконец, до Джона дошло. Эван таким образом компенсировал свою неудачу. Делая из Джона еще большего неудачника. Благодаря стараниям Эвана, чуть ли не пол-офиса считала, что Джон встречается со школьником, да еще и приплачивает ему за это деньги.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Джон решил сам написать сообщение Анхелю.

“Что будем собирать сегодня вечером?”

Анхель ответил почти сразу.

“Наверное, шкаф для одежды. Надоело, что вещи лежат на полу. Все время о них спотыкаюсь”.

Надо было что-то ответить. Джон мучительно заозирался по сторонам. Второй раз заводить разговор про ужин не хотелось. А никакие другие темы, как назло, в голову не приходили.

“Надо обязательно купить тебе компьютерный стул”.

Наконец придумал он и выдохнул. Энтони и Грегори цепко следили за ним и тихо посмеивались между собой.

“Можно заехать после твоей работы, если ты не устанешь”.

“Не устану. Давай заедем”.

“Ок, тогда я в интернете посмотрю”.

Джон подумал еще немного и написал.

“Закажи доставку на дом, чтобы не тратить время. Кто знает, сколько мы будем собирать шкаф?”

“Так и сделаю. Спасибо за совет”.

На этом беседу пришлось прервать, потому что время обеда закончилось. Но Джон вернул утраченное было самообладание и с легким сердцем вернулся к работе.

Ближе к трем часам дня Джон вспомнил о шарлотке.

– Может быть прервемся и попьем чаю? – предложил он.

– Дельная мысль, – Энтони оторвал взгляд от экрана и потянулся, – а то у меня скоро мозги закипят. Грегори, ты с нами?

– Да я, в принципе, тоже “за”.

Беты шустро поставили чайник, достали чай, кофе и сахар.

– У меня шарлотка есть, – скромно произнес Джон и достал контейнер.

Когда они открыли крышку, то даже беты не смогли сдержать восторженных возгласов. Шарлотка выглядела и пахла изумительно.

– Боже, Джон, – восхитился Грегори, – какие еще таланты ты от нас скрываешь? У меня слюна от одного аромата течет.

– Это не я, – Джон аккуратно достал произведение кулинарного искусства и положил его на тарелку, – это Анхель меня угостил.

– Твой альфа – мой новый бог! – Энтони достал нож и сам принялся нарезать пирог на кусочки.

– Он не мой, – тихо и как-то неуверенно поправил его Джон, – мы знакомы-то всего четыре дня.

– Не имеет значения, – Грегори, не дожидаясь пока закипит чайник, схватил кусочек и принялся жевать, – ммм… не вздумай его упустить.

– Вкуснотища, – подтвердил Энтони, последовав примеру коллеги.

Джон хотел продемонстрировать терпение, но шарлотка пахла так вкусно, что удержаться не было никаких сил. Он тоже взял кусочек и отправил его в рот.

Это было неописуемо. Нежное тесто буквально таяло на языке, а яблоки придавали вкусу завершенность.

– Официально заявляю – это самая вкусная шарлотка в моей жизни! – сказал Грегори после второго или третьего куска. – У моих родителей яблоневый сад! Я знаю сто блюд из яблок или с яблоками. Но это просто шедевр.

– Угу, – Энтони всем видом показывал, что он тоже так считает, но набитый рот мешал ему выражать свои мысли вслух.

Джон смущенно улыбался, как будто это его хвалили. Он мысленно представлял, как вечером расскажет Анхелю, какой фурор произвела его шарлотка.

От немаленького пирога трое мужчин, каждый из которых искренне считал себя равнодушным к сладкому, не оставили и кусочка.

Вечером, поедая на кухне у Анхеля очередной вкуснейший ужин, Джон заметил:

– Раскормишь ты меня, придется гардероб менять и штаны расставлять.

– Нет, – возразил тот, – я готовлю только сбалансированную пищу! В шарлотке вообще сахара совсем немного. Там просто само тесто сладкое…

– Да я не против, – успокоил его Джон, – я так вкусно в жизни не ел. Твой отец много теряет, что не берет тебя в свой семейный бизнес. А второй отец, он чем занимается? Ты не говорил.

– У него своя фирма по строительному альпинизму. Но там мне тоже ничего не светило. Это однозначно вотчина близнецов. А я выше сорокового этажа неуютно себя чувствую. Так что пришлось искать свою стезю.

– Они у тебя очень разносторонние, – заметил Джон, – родители, я имею в виду.

– Ага, – Анхель горделиво вскинул голову, – а еще активные, любят спорт. И начитанные. Хотя я не объективен – это же мои родители! Но я серьезно тебе говорю, они самые лучшие! Вот увидишь, они тебе очень понравятся.

– Мне? – удивился Джон.

– Ну да, – Анхель смешался, – я тебя с ними обязательно познакомлю, когда мы помиримся с а-папочкой… Скоро, я надеюсь. Обычно он быстро отходит, но тут как-то не очень…

Джон еле сдержал желание выспросить, в чем же суть конфликта между альфами двух поколений. Он бы год жизни отдал, чтобы удовлетворить свое любопытство.

После еды они опять собирали мебель. Шкаф был многосекционный. Джон всегда о таком мечтал, но в его квартире он бы попросту не поместился. А у Анхеля с его просторными и светлыми комнатами шкафу было самое место.

Как Джон и ожидал, на шкаф ушло все время, и им даже не удалось собрать его до конца. Но часы показывали далеко за полночь, поэтому пришлось сворачивать бурную деятельность.

Отчаянно зевая, Джон сказал:

– Пожалуй, мне пора, а то завтра на работу не встану. Боюсь, что сборка мебели вряд ли будет достойной причиной для прогула.

– Останься!

Джон замер на полушаге.

– Что? – он потер глаза кулаками, хотя объективно надо было бы прочистить уши.

– Останься у меня, – твердо повторил Анхель. – Кровать теперь есть. Я тебе утром завтрак приготовлю, чтобы ты мог подольше поспать.

– Не стоит, право, – Джон почувствовал себя смущенным, – это неудобно, да и не нужно.

– Нужно. И удобно, – теперь Анхель уже не просил, он настаивал на своем. – Иди в душ, там есть чистое полотенце в шкафу. Я возьму твои ключи и схожу вниз за пижамой.

Джон почему-то и не вздумал сопротивляться. А послушно пошел принимать водные процедуры.

Уже стоя под горячими струями и намыливая свое тело, он осознал, что, оставшись в квартире Анхеля, он весь пропахнет его запахом, и тут уже никому не докажешь, что они просто… Кто? Соседи? Друзья? Знакомые? Просто никто друг другу.

Пижама появилась на крючке, пока Джон мылся. Как Анхелю удалось незаметно проникнуть в ванную и так же незаметно её покинуть – оставалось загадкой. Джон без труда нашел нераспакованную зубную щетку и позволил себе ею воспользоваться.

Анхель встретил его сразу за дверью, как будто караулил.

– Спать? – чуть заискивающе спросил он.

– Я все еще могу пойти к себе, – напомнил Джон, – тебе совершенно не обязательно…

– Не можешь, – тут же последовало возражение, – я хочу, чтобы ты оставался рядом со мной. Иди ложись.

Джон послушно пошел в спальню и забрался под одеяло.

– А как же ты? – вспомнил он.

– А я посплю в гостиной на полу, – отмахнулся Анхель, – мне не привыкать. На раскопках вообще на голой земле спим.

– Это неправильно, – забеспокоился Джон, – получается, я тебя из собственной кровати выжил. Тут же много места, можем устроиться рядом.

Анхель дернулся и распахнул глаза.

– Можем, – осторожно согласился он, – я только еще кое-что должен сделать. Так что ты спи, а я приду, когда закончу.

– Не выспишься ведь совсем, – Джон улыбнулся немного укоризненно.

– Ничего, – заверил его парень, – тебя утром отвезу, вернусь и лягу спать.

– Как знаешь. Все равно не сиди долго.

Джон был уверен, что не сможет сразу заснуть на новом месте. Но аромат альфы укутал его, как кокон, и уже через минуту Джон крепко и сладко спал.

Утром его разбудил восхитительный запах оладьев.

– Пора вставать, – Анхель стоял на пороге спальни, одетый в свой передник.

– Сколько время? – Джон резко сел, вспоминая, что остался ночевать у альфы.

– До выхода еще почти сорок минут, – успокоил его Анхель, – иди в душ. Я уже сходил к тебе и принес костюм… и всё остальное. Так что не стоит терять время. Завтрак почти готов.

Джон мылся не долго. Он пребывал в некотором шоке от самоуправства альфы и от его скрупулезности: Анхель не постеснялся влезть в его комод и принести трусы и носки. Костюм он выбрал просто ужасный, Джон даже не мог вспомнить, при каких обстоятельствах его купил. Клетка! О чем он только думал? Несколько оттенков серого, клеточка средней величины – это все было слишком импозантно для такого бесцветного омеги, как он. Рубашку Анхель взял черную, а галстук зеленый. Джон вообще был не в курсе, что у него есть такой.

Одевшись и рассмотрев себя в зеркало, Джон был вынужден признать, что всё не так плохо, как казалось ему в мыслях. Костюм сидел хорошо, клеточка не била по глазам, да, необычно, но ничего криминального, галстук подчеркивал цвет глаз.

– Так я и знал, что тебе пойдет, – самодовольно заявил Анхель, увидев его на кухне.

– Мне неуютно, – признался Джон, – не люблю этот костюм – он слишком вычурный.

– И ничего не вычурный, – Анхель поставил перед ним чашку чая и тарелку с оладьями. Потом пододвинул три разных соусника, – тебе вообще лучше носить что-то такое, нестандартное, подчеркивая индивидуальную красоту.

– Индивидуальная красота? – усмехнулся Джон. – Это что-то вроде аналога из мира моды для фразы «альтернативно одаренный»?

– Зря ты так, – Анхель был непреклонен, – ты очень интересный. Просто твоя внешность требует правильной подачи. Прическа, костюм, аксессуары. С их помощью можно каждый раз создавать твой образ с нуля, при желании меняя его кардинально. Поверь мне, быть таким намного лучше, чем одним из тех красиво-карамельных омег, которым всю жизнь приходится придерживаться одного стиля, потому что другое им не идет.

– Откуда такие познания в омежьей красоте? Я имею в виду, альфы обычно не смотрят на омег с этой точки зрения. Не с точки зрения альфы, я имею ввиду, – Джон с удовольствием уплетал оладушки за оба уха, щедро поливая их кленовым сиропом.

– Это всё о-папочка. Он считает, что омеги, которые снимаются для гламурных журналов, все как один несчастны, потому что являются заложниками своей внешности и из-за этого теряют собственную индивидуальность. Мы пару раз ходили пикетировать редакции этих изданий. Весело было. Мне даже школу разрешили прогулять. Точнее о-папочка разрешил. А потом обоим влетело от а-папочки.

Анхель рассмеялся и Джон вместе с ним.

– Поел? Тогда поехали, время поджимает. Я тут еще вафли приготовил, возьмешь?

– Спрашиваешь, – усмехнулся Джон, – ты так готовишь, что тебе отказать невозможно!

– Приятно слышать, – Анхель посмотрел на него как-то по-особому.

Уже у офиса он предупредил.

– Мне надо сегодня в универ заехать, расписание посмотреть, книги взять, может быть. Но я тебя все равно заберу. Только не факт, что с ужином получится успеть.

– Не беда, – заверил его Джон, – закажем пиццу, чтобы не тратить время зря. Напиши мне, что у тебя там с расписанием, ладно?

– Конечно, – просиял Анхель.

В офисе коллеги почему-то не стали доставать Джона расспросами об альфе. Просто оба синхронно вздохнули и сделали какие-то загадочные лица. Джон посчитал за благо не развивать эту тему.

День прошел хорошо, Анхель несколько раз писал, жалуясь на неудобное расписание или присылая забавные названия учебников.

За полчаса до конца рабочего дня он позвонил.

– Да? – Джон вышел в коридор, чтобы поговорить без свидетелей.

– Слушай, тут такое дело, – начал Анхель, – я в аварию попал.

– Какой ужас! С тобой все в порядке? Где ты?

– Нормально все. Так, чуть-чуть ударился головой об руль. Меня тут один придурок “догнал” на светофоре. Короче, пока сюда доберется полиция, пока все оформят… Джон, я боюсь, что не успею забрать тебя.

– Ничего страшного, – отмахнулся Джон, – ты главное съезди в больницу обязательно. Голова – это не шутки!

– Съезжу, но только если ты пообещаешь мне позвонить, когда доберешься до дома.

– Хорошо. Конечно. Может, мне приехать к тебе в больницу?

– Не стоит, – Анхель сделал небольшую паузу, – ничего страшного не произошло. Я уже вызвал страховую. Машину в ремонт отправлю. Сам на такси доберусь до дома. И так тебе ждать придется. Ты лучше, и правда, закажи пиццу на дом.

До конца рабочего дня Джон не находил себе места от беспокойства. Он то думал поехать к Анхелю в больницу, то собирался ехать домой и оттуда звонить парню. Ясно было одно, он хотел лично увидеть Анхеля, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Домой он добирался, как в тумане. И поэтому не обращал внимания на поведение окружающих. Но если бы обращал, то обязательно заметил, что практически все альфы и в автобусе, и на улице так или иначе уделили ему внимание. Кто-то даже подошел познакомиться, но Джон не понял, что с ним заигрывают, потому что все его мысли были только об Анхеле.

Едва закрыв за собой дверь, он тут же принялся звонить парню.

– Ты где? Давай я приеду?

– Я еще в больнице, – устало отозвался Анхель, – похоже, что останусь здесь на ночь. Приехал о-папочка и навел тут шухер. Так что меня кладут на обследование на сутки. И вместо тихого вечера за пиццей, я буду питаться больничной едой и сдавать дурацкие анализы. Они даже сперму заставили сдать! Она-то им зачем? И какое это имеет отношение к удару головой? Хорошо еще, что а-папочка в Испании, он вообще знатный паникер, меня бы на месяц уложили в больницу. А так есть шансы, что все-таки выпустят завтра. Я так и знал, что универ – это зло! Съездил, называется, расписание посмотреть…

Джон стоял, прислонившись к двери, и до боли сжимал трубку в руке. Ему так сильно хотелось быть рядом с Анхелем, что от этого было даже больно. Он очень хотел быть рядом, держать за руку, слышать голос, чувствовать запах. Но все, что у него было – это телефонный разговор.

– Ничего страшного, – сказал он, проглотив комок в горле, – хорошо, что приехал твой отец, мне так спокойнее, ты под присмотром. Зато мы будем знать, что с тобой точно все в порядке. Я очень испугался, когда ты сказал, что попал в аварию.

– Испугался? Черт! Прости! Я не собирался тебя пугать! Да тут вообще мелочь: одна шишка и царапина, даже швов не стали накладывать. Не расстраивайся. Эта ерунда яйца выеденного не стоит. О черт! Джон, прости, тут пришли меня забрать на МРТ. Я тебе еще вечером позвоню, чтобы спокойной ночи пожелать!

– Хорошо.

Джон нажал на отбой и сполз по двери на пол. Он подтянул колени к груди и обнял себя за плечи. Наверное, так себя чувствуют наркоманы во время ломки. Все существо Джона стремилось к Анхелю, его так сильно не хватало. Хотелось быть с ним. Так сильно хотелось. Ему не хватало Анхеля Ларраньяги в крови, в воздухе, под кожей.

Разумеется, ни о каком ужине не могло быть и речи, Джону бы кусок в горло не полез. Вместо этого он решил заняться какими-то простыми бытовыми делами, чтобы хоть немного отвлечься. Поставил стирку, протер пыль, полил цветы. Но время двигалось катастрофически медленно, а он смотрел на часы каждые пять минут, что не прибавляло ему спокойствия.

В конце концов он решил провести обработку спреем-подавителем. После встречи с Анхелем в Джоне проснулись самые низменные инстинкты, он часто ходил возбужденным, не то чтобы он верил в возвращение течек, но иногда ощущал пульсацию в анусе и желание быть наполненным. Так что не мешало бы подстраховаться на всякий случай.

В ванной Джон разделся, принял душ со специальным щелочным мылом, аккуратно сбрил легкую растительность в паху. У омег вообще волосяной покров был менее густой, чем у альф и бет, а сами волоски тоньше. Потом Джон достал бутылочку с распылителем, потряс её и принялся наносить спрей. Следовало обработать пах, под коленями, сгибы локтей, запястья, подмышки, поясницу, за ушами и затылок по линии волос.

Жидкость, впитываясь, оставляла малоприятное ощущение сухости, некоторые омеги даже жаловались, что обработанные участки начинали шелушиться. Джон не страдал ни от чего подобного, но признавал, что возникающие ощущения нельзя было назвать приятными. Подождав, когда все подсохнет, он оделся и пошел заварить себе чаю. Не потому, что хотел пить, а потому, что не мог усидеть на месте.

Джон еще помнил те времена, когда спреем приходилось пользоваться каждый день, а иногда даже по нескольку раз в день, бедным омегам приходилось срываться в туалет, под понимающими взглядами окружающих. Но прогресс не стоял на месте. Спрей-подавитель нового поколения появился одновременно с ф-духами, тогда многие СМИ видели в них прямых конкурентов и предрекали победу то одному товару, то другому. Но время рассудило иначе, в обиходе прижились оба. Возможно, скоро появится еще более простое и универсальное средство. Хотя многие консерваторы считали, что омеги не должны скрывать или подменять свой запах, что это разрушает устои, на которых зиждилось их общество. К счастью, сторонников у них с каждым годом становилось все меньше. Молодежь смотрела на мир иными глазами и шла по пути прогресса, не взирая на возможные последствия.