Текст книги "Карамболь (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Договорить он не успел, мягкие губы, накрывшие его рот, просто не дали ему этого сделать. Римус замер, изо всех сил стараясь не отвечать на этот поцелуй, но оторвавшийся от его губ парень прошептал: «Луни», и столько тоски и желания было в этом голосе, что оборотень сдался, полностью подчиняясь своим чувствам. Прижав юношу к груди, он своей властью директора велел замку доставить их в ванную собственных апартаментов и, одним заклинанием избавив партнера и себя от одежды, шагнул вперёд под ласковые струи тёплого душа, смывавшего с их тел грязь и усталость:

– Ну как, не передумал? – Нет! – приподнявшись, Джордж обнял его за плечи и втянул в поцелуй.

Они почти не отрывались друг от друга ни пока мылись в ванне, ни потом, по дороге в спальню. Припухшие губы уже саднило от поцелуев. Добравшись до кровати, Римус уронил на неё свою ношу и тотчас же оказался сверху, сжимая, гладя, покрывая поцелуями, извивавшееся под ним тело.

– Луни.

Джордж хотел, было, изменив положение, опрокинуть любовника на кровать и перейти к более активным действиям, но оборотень глухо зарычал, удерживая его собственным весом, и продолжил ласки, сводившие парня с ума:

– Нет…

Луни целовал его, жадно сминая податливые губы, прикусывал кожу на шее, оставляя алеющие метки. Горячие руки гладили плечи, бока, живот, заставляя юношу выгибаться и тереться о его бедро возбуждённым членом.

– Не так быстро, родной, не так быстро.

Кровь стучала в висках, посылая волны жара по всему телу. Дыхание вырывалось хриплыми стонами. Ладони Джорджа гладили его шею и плечи. Пальцы вжимались в кожу до боли, оставляя за собой белые следы. Но им было всё равно. Пульс зашкаливал. Рука Луни медленно скользнула вниз, лишь слегка приласкав эрекцию парня, и сжалась, перекатывая в ладони напрягшиеся яички.

– А-а-а!

Римус поймал этот полный желания крик губами и яростно улыбнулся, глядя в затуманенные страстью глаза метавшегося под ним мага. В голове шумело. Его зверь довольно ворчал внутри, предвкушая удовольствие власти и обладания. Ни стыда, ни сожаления не было и в помине. Этот парень принадлежал ему, был создан для него. Сдерживать желание становилось всё сложнее, но Луни продолжал ласки, стараясь не обращать внимания на гладившие тело руки и мольбы, срывавшиеся с губ Джорджа. Прошёлся поцелуями по телу, постепенно спускаясь всё ниже, и осторожно обхватил губами истекавший смазкой член, погружая его в рот на всю возможную глубину. Парень выгнулся, захлёбываясь криком, а пальцы Луни уже кружили вокруг колечка ануса, нежно гладя и массируя сфинктер.

– Луни, сволочь, кончай издеваться!

Но оборотень умел сдерживать свои желания и не хотел спешить. Он знал, насколько возросла его сила накануне полнолуния, и опасался причинить боль. Просто дарил ласку и наслаждался криками метавшегося в его руках любовника. Смазки в его комнатах не было, пришлось воспользоваться заклинаниями – не самая приятная процедура, и Луни скользнул вверх, заглушая поцелуями недовольное шипение. Его пальцы проникли в податливое тело, растягивая, дразня, лаская. Напряжение в паху стало нестерпимым, и Римус не выдержал, сжав руку на собственном члене. И тотчас же поверх его пальцев легла ладонь Джорджа. Вторая рука парня терзала ни в чём неповинное покрывало.

– Луни, сади-ист… Ну же! – Ну же – что? Я… не выполняю… невразумительных… приказов, – голос оборотня хрипел и срывался, тело выходило из-под контроля, страсть туманила разум, угрожая накрыть штормовой волной. Пальцы вторгались в податливое тело жёстко и настойчиво, заставляя партнёра подаваться им на встречу. Ему до тянущей боли хотелось ворваться в эту тугую глубину, но Римус из последних сил заставлял себя сдерживаться, дожидаясь ответа. – Хочу… Возьми меня, Луни! Мужчина одним движением вошёл в парня, заставив того с криком выгнуться, подаваясь навстречу, и окружающий мир для них перестал существовать. Они не могли насытиться друг другом всю ночь и уснули только под утро, усталые, но довольные. Люпин проснулся, когда часы в гостиной пробили семь. Привычка – вторая натура. Джордж ещё спал, чему-то улыбаясь во сне, по-детски подогнув под себя ногу. Лучик яркого утреннего солнца бегал по его лицу, заставляя парня смешно морщиться. Сейчас этот хитрый, изворотливый маг выглядел удивительно безобидным и юным. Римус осторожно убрал с его лба лезшую в глаза рыжую прядь и замер, любуясь своим ночным наваждением. В камине гостиной вспыхнуло зелёное пламя, и знакомый голос Малфоя тихо спросил: – Люпин, мне можно войти? – Дай мне пять минут, – Римус заклинанием привёл в порядок себя и всё ещё не проснувшегося Джорджа, укрыл парня простынёй, оделся и, убрав с камина блокирующие перемещения чары, сказал: – Входи.

Люциус появился в комнате не один, а со спящим Фредом на руках. И аристократ, и его «ноша» были полностью одеты, но нюх оборотня было сложно обмануть. Он сразу понял, чем они занимались этой ночью. Люпин предполагал что-то подобное и не собирался читать мораль. В конце концов, Фред сам нарывался на хорошую взбучку, а Малфой не был садистом, чтобы у директора Хогвардса была необходимость беспокоиться о самочувствии парня. Его волновало не это, а непривычно серьёзное лицо Люциуса, не выражавшее ни малейшей толики удовлетворения местью и злорадства, и то, с какой бережностью он обращался со своей ношей.

– Что, влип, твоё сиятельство? – Ты, оборотень, похоже, тоже? – А я, в отличие от тебя, никогда и не корчил из себя циничную сволочь.

Мужчины обменялись понимающимися взглядами. Римус нажал на открывавшие потайной ход завитки стенной панели и, осторожно подхватив тело спящего Джорджа на руки, направился в сторону комнаты близнецов, показывая путь идущему следом Малфою. Они уложили парней в постели, укрыли одеялами и бесшумно покинули помещение, вернувшись в гостиную директорских апартаментов. Люпин предложил гостю расположиться в кресле у камина и, вызвав домового эльфа, приказал доставить завтрак на двоих.

– Я думаю, ты не откажешься разделить со мной трапезу, господин Министр? – Спасибо, не откажусь, – Малфой вытянул ноги к огню, в окружении толстых каменных стен было прохладно даже летом, и, словно продолжая внутренний монолог, тихо произнёс: – М-да-а, не думал я, что так всё обернётся, когда затевал это. – Чем он так тебя зацепил? – Признаться, я сглупил, понадеявшись на ловушки. Думал, они полезут в Менор ночью, когда Фред разнюхает всё и прекратит изображать из себя лектора. Кстати, он на самом деле фанат пиротехники. К своему удивлению, я действительно увлёкся беседой с ним и не сразу проверил периметр. Сигнальные чары твой Джордж исхитрился-таки обойти, не потревожив ни одной ловушки. Хорошо хоть, мы с Северусом догадались поставить маячки на контейнеры, иначе я бы так и не понял, что меня ухитрились обвести вокруг пальца. Признаться, узнав об этом, я вспылил, высказав этому махинатору всё, что о них думаю. И представляешь, каково же было моё удивление, когда этот юный самоубийца с вежливой улыбкой стал изворачиваться и врать мне в лицо. Мне?! После того как я припёр его к стенке неопровержимыми доказательствами. Ещё посочувствовал, змеёныш, что я слишком много работаю и от этого мне мерещатся всякие ужасы. – И ты сорвался? – Не тогда. Сначала. Я на полном серьёзе пригрозил ему уголовным делом и попытался связать, чтобы сдать для воспитательной беседы нашему другу Кингсли. Но этот изворотливый лис увернулся и запустил в меня одним пакостным проклятием. В меня! В моём собственном доме! Пока я ставил щит и снимал последствия заклинания, он ухитрился выскочить из комнаты. На центральном входе и каминах были блокирующие чары, и мне вначале показалось, что поймать его будет лёгкой задачей. Но не тут-то было. Беглец тоже сложил два и два, даже не попытавшись прорваться в том направлении, а отправился тем путём, который использовал его брат. Когда я его догнал, Фред уже ухитрился обойти почти все ловушки. Пришлось использовать «Левикорпус». Хмм, его рожица, перепачканная в смоле, показалась мне настолько забавной, что я пропустил ответный удар, и через пять минут мы с ним оба боролись, перемазанные в смоле и вываленные в перьях, как два петуха. Клянусь, никаких перьев там перед этим и в помине не было! Меня, Люциуса Малфоя, ещё никто не выставлял на посмешище! – Вот тогда тебе и сорвало крышу. – Да, но ты не поверишь, какое удовольствие я испытывал от борьбы с этим мальчишкой, – Люциус мечтательно улыбнулся и тяжело вздохнул, покосившись на дверь потайного хода. – Ну, почему же не представляю? Представляю. Дальнейшее можешь не описывать – и так всё понятно. – Что делать будем? – С их «дьявольским изобретением»? Отдадим Кингсли. Он от этой взрывчатки в полном восторге. Думаю, эта ошибка в рецептуре даст «WWW» новый выгодный государственный контракт. – Ты прекрасно знаешь, что я не о том спрашиваю. – Знаю, только для меня этот вопрос вообще не стоит. Я взрослый волшебник, не обременённый семьёй. И я – тёмная тварь. А мы никогда не отказываемся от своих партнёров. – «Своё не отдам никому». Это девиз Слизерина. – А как же Нарцисса? – Цисс с радостью возьмёт под своё крылышко летний дворец Малфоев в Италии. Ей никогда не нравился климат Туманного Альбиона. Да и… юных дарований там гораздо больше, чем здесь. Проблем с разводом не будет, мы с ней останемся друзьями. – А сын? – У Драко своя семья. Не думаю, что он будет против. А на остальных мне плевать.

Римус рассмеялся, поставив на стол пустую кофейную чашку:

– Ты, смотрю, уже всё рассчитал? – А в чём проблема? – В наших рыжиках. Я сомневаюсь, что они так просто согласятся на брак, подчиняясь нашим желаниям. – М-да, это может стать проблемой, – Малфой улыбнулся с видом настоящего заговорщика. – А мы не будем на них давить. Сделаем вид, будто ничего не произошло. – Это собьёт их с толку и вызовет обиду. – Пускай дуются. Зато это заставит их следить за каждым нашим шагом. – И наша задача – не дать угаснуть этому интересу. – Вот именно. Дадим им сдать экзамены и пару месяцев помучиться. – А если эти двое найдут себе кого-то другого? – Ты настолько не уверен в собственных силах? – Нет, но… – Забыть о себе мы им не дадим. – Ну, тогда, как говорят магглы, «Ни пуха ни пера». – «К чёрту!»

И два интригана, довольные собой и друг другом, расстались, договорившись встретиться сразу после окончания Т.Р.И.Т.О.Н.ов.

====== Эпилог. ======

Наутро близнецы, проснувшись в своих постелях, готовы были списать всё на прекрасный волшебный эротичный сон, но приятная истома во всём теле и исчезновение фейерверков из импровизированной лаборатории заставляли в этом усомниться. Утром, в понедельник, явившись на завтрак в Большой зал, Фред с Джорджем не знали, куда прятать глаза от Луни… но тот вёл себя так, будто ничего не произошло. Малфой же вообще не появлялся в Хогвардсе. Сначала это заставило их вздохнуть с облегчением, но в глубине души росла обида. Как? Значит, всё, что произошло этой ночью, не имело для Римуса и Люциуса никакого значения? Парни замкнулись в себе. Ходили везде мрачные и озлобленные. Их впервые стали интересовать полученные баллы. Близнецам хотелось с блеском сдать экзамены, чтобы утереть нос, казалось, позабывшим о них магам. А те словно издевались над юношами, постоянно появляясь в поле зрения, но не допуская ничего, кроме дружеского и делового общения. Фред с Джорджем с головой погрузились в учёбу и работу, стараясь отвлечься, но не тут-то было. Прекращение отшельничества и выход в свет Люпина и развод Малфоя подняли вокруг двух завидных женихов настоящий ажиотаж. Да такой, что к моменту окончания экзаменов, которые, кстати, близнецы сдали на «превосходно», братья готовы были лично заавадить каждого мага или ведьму, вешающихся на шею их избранникам. Люциус оказался отличным психологом. Там, где давление превратило бы зарождавшуюся любовь в ненависть, мнимое игнорирование лишь подпитывало растущее чувство. Летели дни и недели. Порой ребята ловили себя на том, что полностью оборвали все личные контакты, послав восвояси всех прежних любовников и любовниц и погрузившись с головой в работу. Римус и Люциус по-прежнему соблюдали дистанцию, но периодически братья ловили на себе их изучающие взгляды. После той ночи пролетело три месяца, когда близнецы стали по утрам находить на тумбочках возле своих постелей небольшие подарки-сюрпризы. Порой это были интересные редкие книги или свитки, порой – приятные мелочи, а порой – просто бельгийский шоколад, который парни обожали с детства. Братья проверяли Защиту на доме, ставили хитроумные ловушки и плели Сигнальную сеть, но так и не смогли никого поймать. А подарки продолжали появляться. Так продолжалось ещё месяц. Дошло до того, что ребята, раньше высмеивавшие подобные романтические бредни, целый день ходили словно в воду опущенные, если не находили утром очередного послания. И вот однажды вместо подарков на тумбочках их дожидались флаконы с воспоминаниями о ТОЙ ночи, а вместе с ними… кольца с просунутыми в них свёрнутыми трубочкой записками, в которых стояло лишь одно слово: «Согласен?» Парни и так давно догадывались, кто же ухаживает за ними столь своеобразным способом, но подобной наглости, признаться, не ожидали. Переглянувшись между собой, они, подхватив кольца и фиалы, отправились выяснять отношения с адресатами. Объяснения вышли довольно громкими, с лёгкой примесью мордобоя и прижимания оборзевших юнцов ко всем подвернувшимся горизонтальным и вертикальным поверхностям, внезапной недельной отлучкой господина Министра Магии и директора Хогвардса с рабочего места и последующей свадьбой в тесном кругу друзей. И жили они долго и счастливо… И о том, что Магрибскую смесь, с которой всё и началось, им подбросили Северус и Гарри, узнали далеко не сразу… Но это уже совсем другая история.

Карамболь – разновидность бильярда, а также определение удара, при котором биток (шар, по которому нанесён удар) совершает последовательное соударение с двумя прицельными шарами.

Па́ртис Те́мпорус – раздвигает созданное пламя. Использовалось Дамблдором в фильме «Гарри Поттер и Принц-полукровка».