Текст книги "Вселенская шутка (СИ)"

Автор книги: Странник по мирам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Зеркала раздражают. Я смотрю в них и постоянно вижу не то, что хочу там увидеть. Оттуда на меня смотрит мужчина лет тридцати пяти, подтянутый и вроде как вполне сносный по современным человеческим меркам красоты. Мой брат Бальтазар говорит, что этот вессель подходит мне как нельзя больше, и что был бы я человеком, выглядел бы именно так. Он говорит, что бледная кожа этого человека мне невероятно идет, я бледен как мертвец, а внутри как раз уже давно мертв. По крайней мере, сдохла моя любовь и терпение. Затем черные взлохмаченные волосы этого человека – словно черные перья моих крыльев. И наконец, синие глаза, как память о доме, о небесах. Только вот я накричал тогда на Бальтазара, посылая его в ад вместе с небесами. Послать рай в ад. Ну не глупец ли я после этого?

Поднимаю взгляд этих синих глаз в зеркало и сталкиваюсь с холодом. Раньше они не были такими. Эти глаза. Кому они там принадлежали? Джимми Новаку. У него была семья, а я убил ее. И жену его, и маленькую дочь. Девочку звали Клэр, ее я хорошо помню. Она смотрела на меня огромными такими глазищами и кажется, она видела мои крылья. Такое случается у детей. Смотрела на черные перья и тихо спросила меня, ангел ли я смерти. Она знала, что я не ее отец. Я улыбнулся и ответил, мол, нет, что ты дитя. А потом убил ее, руками ее папы. Я слышал, как Джимми кричал внутри меня. Он был верующим, он сам впустил меня, лишь только узнав, что я ангел. Наивный глупец. Совсем как я. Пришлось засадить в свое новое тельце нож, чтобы заткнуть Джимми. Не сказать, что это приятно. Но зато сумасшедший вой этой несчастной души исчез, как только она покинула тело. Я не жесток. Я убил их быстро. Их всех. Отправил их в любимый всеми рай, куда они вымаливали себе место каждый день перед завтраком, обедом, ужином и перед сном. А так же каждый полдень по воскресеньям. Чертовы верующие люди, молятся Богу, которому плевать на них! Побывал кто-нибудь из них на моем месте. Служишь этому сукину сыну верой и правдой миллионы лет, а потом он посылает тебя куда подальше, махнув тебе и твоим чувствам на прощание ручкой, и громко прокричав – «Аривидерчи»!

Впрочем, с тех пор как папочка бросил меня и еще пару тысяч моих братьев, а так же все чертово человечество на произвол судьбы, прошло уже чуть более ста лет. Почти сразу же на небесах, в аду и на земле воцарил хаос и все это вылилось в Первую Мировую Войну. Люди если задуматься, такие неуправляемые. За Первой Мировой была Вторая, и если вам интересно мое мнение вот-вот нагрянет Третья. И это будет концом человечества. А возможно новым началом. Мне плевать. Я ушел в загул. Первые пятьдесят лет я пытался, что-то сделать, конечно, как любой порядочный сын Божий, но потом Бальтазар открыл мне глаза. Эти гребаные синие глаза, которые и сейчас смотрят на меня из зеркала. Нет, я не Джимми Новак и это больше не его глаза, не его взгляд. Я ухмыльнулся сам себе. Это я. Меня зовут Кастиэль и я черт возьми падший ангел, пьющий алкоголь, трахающий людей и слушающий их музыку, живущий в их домах. Черт, да я же даже выгляжу как человек. Да я скатился ниже некуда. Но сейчас я улыбаясь показываю средний палец папочке и очень надеюсь, он слышит как я громко подпеваю этой странной песне. Я больше не ангел, хотя у меня все еще есть крылья. Я теперь один из тысяч заблудших сыновей Господа Бога, и если он хочет, чтобы я стал прежним, пусть хорошенько всыпит мне розг. Ну, а пока… Пошло все нахуй.

Я наливаю себе какой-то алкогольный напиток и выпиваю залпом, почти ничего не чувствуя. Мне определенно нечего делать. Совершенно. Один из минусов этой странной людской жизни. У меня в их мире, почти бесконечные возможности, как и, нескончаемый запас времени. Раньше мне давали указания – я исполнял. Все было просто, понятно и логично. Сейчас же приходится как-то развлекать себя. Я чувствую, как медленно слабеют мои ангельсике силы. Не сильно, но все же. Может это из-за моего нынешнего образа жизни, а может от того, что Отец шляется хрен знает где. Я не знаю и мне плевать. Начинает играть песня какой-то вроде как знаменитой человеческой группы с глупым как по мне названием, но песня мне нравится. «Highway to hell» – раздается из динамиков и я совершенно безбожно подпеваю. Мне нравится вести себя так. Это довольно необычно, возможно глупо и я зря нарываюсь на гнев того же Михаила, но кажется старшему братцу тоже не до меня.

Мои завывания под песню неожиданно прерывает звонок в дверь. Даже несмотря на сумасшедшую громкость я прекрасно слышу его и это меня напрягает. Готов поклясться, что если это опять соседи со своими жалобами на шум, то я сожгу их на месте. Наверное. Однако я выключаю музыку резко погружаясь в тишину и иду к входной двери. Кто бы там не был, он пожалеет, что отвлек меня. Щелкаю замком, и резко распахиваю дверь, заранее нагло улыбаясь своему посетителю. Передо мной стоит слегка ошарашенный юноша лет семнадцати – восемнадцати. Какое-то время он просто молча рассматривает меня своими зелеными глазами, моргая, а потом лучезарно улыбается. Он одет в серую довольно строгую одежду, а в руках держит какую-то книжку и бумажки.

–Здравствуйте, вы не хотите поговорить о Господе нашем Боге?– неожиданно спрашивает он, и теперь настает уже моя очередь глупо моргать.

Сначала я перевариваю поступивший вопрос, потом смотрю на кажется полного надежд парня, и прикусываю губу, чтобы не рассмеяться в голос. Это такая вселенская шутка?

–Что?– все таки почти срываясь на смех спрашиваю я его, а он только берет какую-то бумажку и протягивает мне.

Я смотрю на листовку, на которой жирными буквами написано: «Бог спасет мир и всех верующих!», а потом вскидываю брови и опять смотрю на парня. Он выглядит дружелюбно и кажется правда верит в эту брехню. Я знаю таких людей как он, сектанты. На самом деле не самые приятные личности, но я так же понимаю, что секты бывают абсолютно разными. В любом случае у меня не возникает желания испепелить этого парня на месте, хотя его улыбка и задорные веснушки меня изрядно раздражают.

–А что будет с теми кто не верует?– Спрашиваю я, внимательно глядя на него.

–Думаю они сгорят в аду, сэр.– Совершенно невинно парирует парень и я все-таки не выдержав, начинаю заливисто смеяться.

Он немного теряется, явно не ожидая такой реакции, но все еще стоит на моем пороге, лишь крепче прижимая к груди книжку. Вдруг я отчетливо понимаю, что это библия в его руках и задаюсь вопросом, неужели он правда ее везде за собой таскает.

–Как тебя зовут?– Почему-то интересуюсь я и парень сияет.

–Дин.– Сообщает он все еще улыбаясь.

–Что ж, Дин. Проходи.– Я отхожу чуть в сторону, давая ему возможность пройти внутрь, но он только странно смотрит вглубь квартиры, а затем на меня.

–Зачем?– Немного настороженно спрашивает Дин и как-то весь зажимается.

–Ну как зачем.– Я дарю ему самую соблазнительную улыбку из всех, на которые способен. -Говорить о Господе нашем Боге. На пороге не очень удобно, как думаешь?

Он явно теряется, не зная, стоит ли входить. Я понимаю его опасения, выгляжу я так себе – до человека, которому стоит доверять, не дотягиваю. Но кажется в этом заключается его работа или хобби, ходить и просвещать грешников, наставляя их на путь истинный. Право, я разочаруюсь в нем если он не зайдет в квартиру, а трусливо сбежит. Смотрю на него и буквально вижу как он мечется внутренне, решая насколько плохим будет решение зайти в гости к незнакомому мужчине. Насколько я могу судить мне лет тридцать пять, может больше, а мужчины этого возраста, чуть покрытые щетиной, живущие в одиноких квартирах сами по себе не внушают доверия. Однако мой мальчик, почему-то я назвал его в своей голове именно так, кажется решается и шагает в квартиру.

Я усмехаюсь, так чтобы он не заметил и закрываю дверь, которая автоматически защелкивается. Дин оглядывает мою скромную обитель, в которой почти ничего нет, и аккуратно разувается, что вызывает у меня улыбку. Он смотрит на меня, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Я взмахом руки указываю в сторону гостиной и он покорно плетется туда, все еще изучая квартиру взглядом.

Дин садится на один единственный диван, где не так давно назад я трахал какого-то парня, и складывает руки на коленях. Молчит. Я тоже молчу. Беру два стакана (удивительно, что у меня нашлась пара), наливаю виски себе и Дину, который наверняка откажется. В его стакан я ловко добавляю небольшую белую таблеточку, которую незаметно взял из соседнего шкафчика. Таблетка быстро растворяется в напитке. Не знаю почему я это делаю, но Дин явно симпатичный и судя по всему, скорее всего девственник, что довольно мило. Но абсолютно точно исправимо.

Я усаживаюсь в большое кожаное кресло напротив него, и ставлю алкоголь на низкий стеклянный столик. Меня забавит вся эта ситуация. Парень вопросительно смотрит на стакан перед собой, пока я делаю глоток из своего.

–Хороший алкоголь способствует откровенной беседе.– Поясняю я, улыбаясь.

–Я не пью.– Как и ожидалось, докладывает Дин.

–Теперь пьешь.– Холодно говорю я, тоном не терпящим возражений.

Мой гость заметно вздрагивает и я вижу как он поглядывает на входную дверь, наверное уже жалея, что зашел сюда. Однако мой настойчивый взгляд не дает ему возможности отказаться от любезно предложенной выпивки и он неловко берет стакан в руки. В обе руки. Будто это кружка горячего чая, а он невероятно замерз. Я выразительно приподнимаю бровь, он наконец делает глоток и тут же морщиться.

–Так что заставило тебя уверовать, Дин?– неожиданно задаю я просто, но правда интересующий меня вопрос, чтобы разрядить обстановку.

–Я всегда верил.– Сообщает он и я усмехаюсь, ну да, как же иначе.

–Знаешь я раньше тоже верил в Бога.– Неожиданно говорю я и он с интересом поднимает свой взгляд. -Я не просто верил в него, Дин, я его любил. Всегда любил и был уверен, что он так же любит меня.

–Бог и вправду любит всех нас.– Встревает Дин и это на секунду раздражает меня. -Я это знаю.– Чуть тише добавляет он, опуская глаза.

–Я лишился дома, всех своих братьев, своего положения, на самом деле всего чем дорожил. У меня осталось лишь небольшое воспоминание о том кто я… Точнее кем был. И лишившись всего, при том, что я был, поверь мне, очень послушным сыном Божьим, как я могу верить в его любовь ко мне?– Я отпиваю еще глоток и щурюсь, глядя на Дина, то выглядит задумчивым. -Выпей еще.– Приказываю я.

Он лишь молча кивает, делая очередной глоток. Я не собираюсь обсуждать с этим человеком свою жизнь, но кажется он правда думает о моих словах. И я очень не хочу услышать от него какую-нибудь банальность вроде того, что господь преподнес мне испытание.

–Мне жаль.– Вдруг говорит он. -Что ваша жизнь так сложилась.

Я хмыкаю. Что ж, в любом случае мне не нужна его жалость.

–До дна.– Чуть грустно улыбаюсь я и опрокидываю в себя весь стакан, почти не ощущая вкуса алкоголя, он даже не греет меня.

Дин мешкает, но все таки тоже выпивает все содержимое стакана, мило жмурясь при этом. На его щеках почти сразу расцветает румянец и он глупо улыбается, ставя стакан на столик. Я внимательно слежу за ним из под ресниц, справедливо отмечая, что он довольно рисковый парень. Хотя он наверное думает, что пол стакана виски сильно не скажутся на его разуме. Наивный мальчик. Честно сказать – он мне даже нравится. Не только внешне, что странно. Интересно когда он попросится домой, когда я буду раздевать его или раньше?

–Знаешь, Дин, я думаю тебе повезло. Бог дал тебе очень симпатичное лицо и я уверен красивое тело.– Я улыбаюсь, глядя на то как он настораживается от моего комплимента. -Разве не грешно прятать все это под серыми водолазками и жилетами?

Дин хмурится глядя на меня. Потом моргает жмурясь и я понимаю, что наркотик начинает действовать.

–Сэр, я думаю… Думаю мне пора.– Произносит он и встает с дивана, однако тут же падает обратно, явно напуганный и растерянный.

–Дин, ты ведь послушный мальчик?– Спрашиваю я, на что он отрицательно мотает головой, наверное понимая к чему я веду. -Побудь сегодня для меня послушным мальчиком и завтра я отпущу тебя живым.– Ласково проговариваю я.

–Не надо.– Еще вполне твердо произносит он, однако его быстро накрывает.

–Тише, сладкий. Иди сюда. Не бойся, я тебя не обижу.– Я маню его рукой, расставляя ноги пошире и он явно улавливает мою просьбу, но все так же отрицательно мотает головой. -Иди сюда, Дин. По хорошему.– Я немного повышаю голос и кажется это действует, ибо он неуверенно приподнимается и чуть шатаясь направляется ко мне.

Я буквально ловлю его теплое тело, когда потеряв равновесие он падает в мою сторону. Мне нравится, что он послушался, приятно когда тебя слушают. Я вижу, что он все еще против, но как ангел я так же вижу его тайные, глубоко запрятанные, грешные желания. И они совпадают с моими. Это весьма приятный сюрприз.

Дин сидит на моих коленях и все еще отрицательно мотает головой, рискуя кажется оторвать ее себе. Я хватаю его за подбородок, останавливая сие нелепое движение и смотрю в зеленые глаза напротив, которые кажется упорно пытаются сфокусироваться на мне. Зрачки уже расширены и периодически меняют свой размер, то закрывая, то открывая зеленую радужку. Мне нравится этот цвет и веснушки уже не раздражают. Дину правда повезло родиться таким красивым. А мне повезло сегодня встретить его. Он медленно моргает и я вдруг целую его пухлые губы, сразу раскрывая их языком. Руки парня ложатся мне на плечи и отталкивают, но я не позволяю отстраниться, так что он сдавшись, уж чересчур быстро, покорно открывает губы, давая немое разрешение исследовать его рот.

Я был возбужден с тех пор наверное как запустил его в свою квартиру, но сейчас это весьма приятное человеческое чувство усиливается, а когда Дин ерзает на мне я и вовсе тихо стону в его рот. Хватаю его за талию и слегка разминаю свои невидимые крылья, перемещаясь из гостиной в спальню на широкую кровать. Дин лишь охает, падая спиной на мягкую постель. Он кажется растерянным такой быстрой сменой окружающего мира, но я нависая над ним, опять целую, так что он расслабляется. Думаю лишь, что мне попался хороший мальчик, покладистый. Я медленно стягиваю с него одежду, на что он послушно приподнимает руки. Сняв серую, явно не идущую ему одежду, я рассматриваю голый торс, и я ни капли не разочарован. Дин подтянут, спортивен, хорошо сложен. Кожа под губами ощущается отлично. Теплая и бархатистая. Я целую чужую шею, оставляя багровый засос, парень подо мной стонет, ему нравится, так что я довольно улыбаюсь. Быстро стаскиваю и свою футболку и теперь мы соприкасаемся кожа к коже. Дин явно теплее меня, что мне весьма нравится. Когда я всасываю в рот его сосок, он вскрикивает и подкидывает бедра.

Для него все сейчас как в тумане, но ему все равно нравится, это я не только вижу, но и чувствую сквозь его старомодные брюки. Неожиданно я понимаю, что этот предмет его гардероба мне чрезвычайно не нравится, так что я даже не трачу сил на расстегивание ширинки и прочее, просто щелкаю пальцами и вот Дин уже лежит подо мной совершенно обнаженный и разгоряченный.

–Не… Не понимаю.– Запинаясь говорит он, но я лишь целую его впалый живот и из прекрасных человеческих губ вырывается лишь рваный выдох.

Мне лень растягивать его, хотя наверное было бы интересно его немного помучить, но не сегодня. Сегодня я опять прибегаю к своим ангельским способностям, которые вообще-то не рассчитаны на растягивание и смазывание человеческого ануса, но вполне пригодны для этого. Свои собственные спортивные штаны я решаю снять простым человеческим способом, к тому же под ними нет нижнего белья. Уже скоро все лишнее было снято и откинуто как можно дальше, а я продолжил покрывать прекрасное юношеское тело поцелуями. Дин удивительно чутко реагирует на все мои довольно примитивные ласки, и я кайфую, наслаждаясь этим. Он возбужден и прекрасен и даже то, что он почти полностью дезориентирован, не мешает мне наслаждаться ситуацией. Он полностью под моим контролем, он возбужден, разгорячен и готов для меня.

Однако видимо он соображет достаточно хорошо для того, чтобы напугаться, когда чувствует мой член у своей дырочки. Парень смотрит на меня испуганно, но я пытаюсь успокоить его поцелуями. Однако он все равно пытается отстраниться, думает я сделаю ему больно, не знает, что уже подготовлен.

–Тише, я тебя не обижу.– На удивление ласково и терпеливо шепчу я, толкаясь внутрь.

Он жмурит глаза, но почти сразу открывает, удивленно выдыхая, я вынужден тихо выругаться, ибо Дин внутри просто идеален. Тесный, горячий и достаточно мокрый. Просто идеальный. Мой идеальный мальчик. Он удивленно хлопает ресницами, я могу только представить какая каша творится сейчас в его голове, но я решаю не давать ему возможности много думать. А потому начинаю трахать. Жестко и бескомпромиссно. Возможно Дин и не девственник, потому что даже несмотря на наркотики в организме, девственник наверняка бы зажимался и сопротивлялся. Дин же развязно стонет и хватается за мою спину, впиваясь в нее ногтями. Он неосознанно задевает мои крылья, что весьма приятно, и я ускоряюсь.

Мне нравится все в этой ситуации – Дин, его внешность, его состояние, его стоны. Глядя на то как распахиваются его губы я понимаю, что хотел бы увидеть их сомкнутыми на своем члене, а потому я врятли отпущу его завтра как обещал. Может через пару дней, стерев все воспоминания. Однако трахая его сейчас, не хочется вообще никогда его отпускать, но и думать ни о чем не хочется, так что я просто продолжаю. Дин даже в почти бессознательном положении довольно хорош. Он крепче сжимает меня за шею и по его щеке катится слеза, может от переизбытка эмоций. Как бы там не было, а это точно не изнасилование, хотя, наверное, если бы была нужда, я бы связал его и все равно трахнул. Уж слишком аппетитный парень.

Я кончаю внутрь всего через полчаса интенсивного траха, тогда как Дин отстрелялся почти сразу. Правда, он успел возбудиться еще раз, так что в качестве бонуса второй раз я помог ему рукой. Он весь извивался и стонал, что мне определенно понравилось. Сейчас же, я стоя с влажным полотенцем у кровати наблюдаю за тем как медленно выравнивается его дыхание. Он выглядит хорошо в моей постели, правильно. Вот такой – голый и оттраханный, то, что нужно. Подхожу ближе и заботливо вытираю его, чего раньше никогда ни с кем не делал. Для удобства я переворачиваю его на живот и тут же застываю. Вся его чертова спина украшена шрамами от чего-то наподобие хлыста. И все бы ничего, но на дворе двадцать первый век и меня невероятно раздражает мысль о том ,что кто-то посмел увечить это прекрасное тело. Вот оно, настоящее богохульство.

Я сжимаю зубы сдерживая ярость и аккуратно провожу по шрамам рукой. Некоторые из них совсем свежие и они явно мне не нравятся. Все это уродство портит вид на милые веснушки, расположившиеся на плечах и лопатках. Так что я просто глажу Дина по спине и все шрамы под моей ладонью исчезают. Теперь кожа на его спине такая же гладкая как и везде. Мне это нравится. Даже хочется поцеловать его. Но я сдерживаюсь, ложусь рядом и накрываю нас одеялом. Дин теплый, и я сам пододвигаю его к себе приобнимая рукой. Мне нравится это ощущение. И спать тоже нравится, пусть у меня нету необходимости во сне.

Засыпая, я чувствую теплую кожу Дина своей, его умеренное дыхание и умеренное биение сердца. Почему-то этот факт удивляет меня. Дин – живой, и это черт побери так странно. Разве нет? Наверное и мое сознание несколько путается, так как я медленно, но верно засыпаю.

Уже утром, я завариваю кофе себе, и Дину на всякий случай тоже. Когда я встал он все еще крепко спал, но сейчас судя по всему проснулся. Из комнаты до меня донесся шорох и шаги, и через секунду Дин входит на кухню в моей футболке теперь стоит и смотрит на меня растерянно. Должен признаться ему очень идет моя одежда. Футболка сидит свободно, закрывая собой все самые интересны места, вплоть до бедер. Я специально выбросил с утра всю его скудную одежду прочь, надеясь, что утром он выйдет ко мне голым, однако увы.

–Доброе утро, сладкий. Кофе будешь?– Улыбаясь, спрашиваю я, однако Дин счастливым не выглядит.

Он поджимает губы, а на его глаза наворачиваются слезы.

–Что вы сделали со мной?– сдавленным полушепотом спрашивает он и еще немного и мое сердце защемило бы отжалости, но нет.

–А то ты не помнишь, красавчик.– И правда, наркотик, что я ему дал, никак не влияет на память, Дин должен помнить буквально все. -У меня к тебе вопрос.– Я подхожу к нему ближе, почти вплотную и он опускает глаза. -Откуда у тебя те шрамы на спине?

Вот только вместо ответа Дин начинает дрожать, склонив голову, так, что это настораживает меня.

–Что я наделал… Они накажут меня…– Шепчет Дин себе под нос, так тихо и неразборчиво, что я не должен бы был услышать, но я слышу. -Не хочу…– Плачет парень и его плечи трясутся в рыданиях.

Не знаю, что меня сподвигает на это, но я шагаю к парню и крепко обнимаю его, прижимая к себе. Дин продолжает плакать. У меня есть вопросы и один из них – кто черт возьми наказывает его и за что. Впрочем это я у него и спрашиваю, держа за плечи и смотря прямо в глаза.

–Кто и за что тебя наказывает, Дин?– Щурю я глаза и он мотает головой в отрицательном жесте. -Дин.– Я настаиваю и моя интонация не терпит возражений.

–Это плохо. Плохо желать мужчин, Бог не любит таких как я. Я должен быть наказан и я буду. Буду.– Он явно запуганный Богом или еще кем-то и это еще один пунктик к моему списку о том почему я зол на Отца. -Так больно когда они бьют меня.– Шепчет Дин, будто рассказывает страшную тайну. -Так больно.

–Они больше никогда, не обидят тебя. Слышишь?– Дин опять лишь мотает головой из стороны в сторону, я вздыхаю, сжимая зубы.

На самом деле без разрешения человека делать это довольно опасно, но я не думаю, что Дин будет сопротивляться в таком состоянии, так что беру его голову в свои руки и погружаюсь в воспоминания. Я не роюсь сильно глубоко, хотя понимаю, что жизнь парня явно наполнена страданиями с детства. Меня интересуют лишь люди, которые калечат его. Эти воспоминания довольно яркие, так что быстро их нахожу. И все верно, это секта. Обыкновенная секта, в которую Дин угодил по несчастью. Верующие фанатики, которые узнав, что Дин склонен к гомосексуализму лечили этот «недуг» старым добрым способом – поркой. Я увидел их лица, их штаб, адрес. Имена – все что знает Дин. Теперь я знаю где они и кто они, так что больше не копаюсь в подсознании юноши, оставляя его в покое. Дин вздрагивает когда я покидаю его разум и смотрит на меня изумленно. Я улыбаюсь.

–Будь здесь и жди меня, ты ведь послушный мальчик, правда?– Я усмехаюсь, взмахиваю крыльями и исчезаю из квартиры оставляя на кухне, наверно ужасно ошарашенного Дина.

Я появляюсь в небольшом помещении с большим количеством людей внутри, и их взгляды тут же оборачиваются ко мне. Прежде чем они начнут задавать вопросы о том кто я, я решаю сам показать им это. Расправляю крылья, тень которых падает на стену позади, людишки тут же шарахаются прочь и крестятся, восславляя Бога.

–Это ангел! Ангел посетил нас!– Слышу я возглас какой-то женщины, и оборачиваясь узнаю в ней одну из тех, кто присутствовал пока Дин стоял на коленях в какой-то сырой комнате и его хлестали по спине до крови. -Бог услышал нас!– Восторженно восклицает она, и я решаю убить ее первой.

Оказываюсь рядом буквально за полсекунды и проламываю ей рукой грудную клетку, нащупывая сердце. Она все еще жива, когда я держу его в руке и последнее, что она слышит в своей жизни это мой голос.

–Ты будешь гореть в аду.– Обещаю я ей, хотя на самом деле совершенно не знаю так ли это, но испуг в ее глазах того стоит.

Вырывая ее сердце я чувствую как оно еще два раза бьется у меня в руках и слышу как тело женщины падает с грохотом на пол. Задорно улыбаясь и отбрасывая от себя кусок человеческого мяса, я смотрю на до ужаса запуганную толпу, и блокирую все двери, которые они упорно пытаются открыть.

А потом я убиваю их всех. И мне совершенно плевать, кто из них виновен, а кто нет. Их крики услащают мой слух и на секунду я задумываюсь над тем кем стал, но лишь на секунду. Пусть эти несчастные молятся своему Богу, и если он придет спасти их. То так уж и быть, я лично преклоню перед ним колено. Но Он так и не приходит. Крики затихают, и я осматриваю пол усеянный трупами и кровью. Я чувствую какое-то умиротворение глядя на это. Усмехаюсь, вытирая руки в крови, о какую-то ближайшую тряпку и через мгновение оказываюсь в своей квартире.

Дин тут же подскакивает с дивана, на котором видимо сидел только что, и удивленно смотрит на меня.

–Прости, кажется я лишил тебя дома только что.– Говорю я, стоя перед ним весь в крови, он не шевелится и лишь молчит. -Но ты можешь жить со мной. И поверь мне, мужеложство не грех и тебя больше никто не накажет. Это я говорю тебе, как ангел Господень. Веришь мне?

–Я верю.– Тихо произносит Дин. -Я вижу твои крылья.

После этих слов я поспешно складываю их, не любя когда на них кто-то смотрит, хотя в зеленых глазах читается лишь немое восхищение. Некоторые люди вправду видят их. Возможно прошлым вечером, Дин их видел, когда на пике наслаждения я позволил себе раскрыть их, но он принял это за галлюцинацию. А сейчас увидел вновь.

–Примешь со мной душ?– Спрашиваю я как ни в чем не бывало, разглядывая подсыхающую кровь на себе.

–Да.– Кивает Дин и улыбается.

И в этот момент я понимаю, что кажется нашел, чем заняться в ближайшую жизнь, в которой точно не место Господу Богу.