Текст книги "After Midnight (СИ)"
Автор книги: StrangerThings7
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
========== 3:00 a.m. ==========
POV Чангюн
500.000 долларов. Продажа квартиры, дома за городом и машины смогла оплатить только 350 тысяч. Осталось долбанных 150 тысяч, если вернуть и их, то всё бы закончилось. Но продавать больше нечего. И достать такую сумму не у кого.
Все случилось ровно два года назад, когда отец влез под этот неподъемный долг. Хотя, скорее всего, началось все не два, а восемь лет назад, когда от нас ушла мама. Мы жили безбедно, можно сказать даже хорошо. Я учился в элитной школе, готовился поступать на экономический факультет крупного местного университета, посещал курсы изучения французского языка и ходил на танцы. Родители меня баловали и ни в чём не отказывали. Одним словом, я жил обычной жизнью паренька, необременённого какими-то заботами и проблемами.
Я до сих пор не совсем понял, почему мама нас бросила, потому что всегда знал, что отец любил её безумно и до сих пор любит. Он буквально носил мать на руках и выполнял любое её желание. Поэтому, став свидетелем ночного разговора своих родителей на кухне ровно восемь лет назад, я, как ребенок, которому тогда только стукнуло десять, не понял, что означало мамино «Я люблю другого». Следующим утром мать ушла. Я удостоился только короткого поцелуя в лоб и, начиная с того дня, стал ждать её возвращения каждый день.
Мой детский мозг отказывался верить в то, что мама ушла навсегда и что она меня больше не любит. Именно тогда, пытаясь отвлечься от вечных посиделок на окне в ожидании матери, я открыл в себе безумную любовь к готовке. Я стал сутками изучать технику приготовления блюд и десертов и даже смог выбить у отца деньги на курсы кулинарии. Возможно, это был мой личный способ борьбы с реальностью, в которой мама не просто ушла от отца, а бросила ещё и своего единственного ребенка. Готовя, я словно погружался в другой мир, где не было никаких проблем и где я почти не скучал по маме. Отец же нашёл для себя другой путь выхода из ситуации и стал пить. Несмотря на то, что я был несовершеннолетним, отец мог неделями не появляться дома, даже не интересуясь тем, чем я питаюсь, хожу ли я в школу. Словно меня вообще и не было. Из-за всего этого мне очень рано пришлось повзрослеть.
Основным доходом нашей семьи был автомобильный бизнес. Отцу принадлежали несколько салонов автомобилей в городе и плюс сеть профилакториев по сборке и ремонту на выезде из города. Любовь отца к бутылке привела к тому, что отец отдалился полностью от дел компании, и за четыре года нам пришлось продать весь бизнес, который стал работать только в ущерб. После того как были оплачены все неустойки и налоги, на оставшееся мы прожили ещё два года. Я бросил все курсы и с трудом закончил среднюю школу. Конечно, никуда я не поступил из-за отсутствия финансов, хотя всегда учился хорошо, просто у нас в стране нет бесплатного высшего образования.
То, что отец задолжал большую сумму крупному бизнесмену в городе, я узнал только через несколько месяцев. Я этих денег в глаза не видел и был сильно удивлен, когда за ними в нашу квартиру пришли двое громил. Отца, конечно, не было дома. Они сказали, чтобы я предупредил его, что дата возврата долга приближается, и ушли. Я тогда сильно испугался, хотя они даже в квартиру не вошли и пальцем меня не тронули. Всю ночь я не мог сомкнуть глаз и ждал, когда вернется отец. Он не пришел и на следующий день, и я отправился в местный кабак, зная, что отец сидит там. Он долго смотрел на меня помутневшим взглядом, а потом просто сказал, что это правда. По словам отца, он собирался начать новое дело и одолжил полмилиона у г-на Ли Сана. Долг должен быть возвращён в конце месяца. Потом он сказал, что завтра сам поговорит с тем, кому должен, и попросит отсрочку. На мой вопрос, где эти деньги, отец сказал, что вложил их в какое-то дело, которое погорело. Я так ничего и не понял, потому что он нес какой-то пьяный бред, а на мою попытку вытащить его из кабака он сильно толкнул меня и обозвал сучьим отродьем. Это было что-то новое, потому что обычно, когда он злился, он просто называл меня педиком, а мать никогда не обзывал. По его мнению, именно моя нетрадиционная сексуальная ориентация довела его до такого положения. Факт того, что спился он после ухода матери, а про мою ориентацию узнал намного позже, не имел никакого значения для него. То, что я гей, я сам понял ещё в школе, когда безумно влюбился в своего одноклассника, но моя детская любовь, конечно же, была безответной. В девятом классе я, как идиот, написал объекту своей любви валентинку, а на утро вся школа уже смеялась надо мной. Все издевательства и насмешки я вынес с высоко поднятой головой, возможно ещё и потому, что они все казались мне мизерными на фоне домашних проблем.
Я вышел из кабака и прорыдал от обиды всю дорогу до квартиры. Начиная с того дня, я ужасно боялся, что те парни снова придут, и не мог придумать, что я им скажу. Но они больше не приходили. Позже, когда мне пришлось срочно паковать вещи в нашей квартире, я понял, почему. Отец продал все оставшееся у нас имущество и закрыл часть долга. Также, по его словам, личное знакомство с Ли помогло, и оставшийся долг можно будет вернуть позже. Насколько позже, он мне, конечно же, не сказал.
Я устроился работать танцором в местный небольшой клуб, а в свободное время продолжил ходить на курсы кулинарии, ибо мечта когда-то открыть свой ресторан отказывалась умирать. Отец фактически перестал появляться в нашей двухкомнатной съёмной квартире, которую оплачиваю я. Иногда, возвращаясь с работы, я видел его перед кабаком, но мы даже не здоровались – он только брезгливо морщился и отворачивался. А иногда умудрялся и в спину прокричать что-то из серии «кто тебя научил так глаза красить», «у меня нет сына» и все в этом роде. Но я «нарастил» себе ещё один слой кожи, и все его оскорбления уже на меня не действовали. Человек ведь ко всему привыкает? Вот и я привык так жить, уже почти забыв, что когда-то у меня была прекрасная полноценная семья и беззаботные дни. Так я и прожил два года до сегодняшнего дня.
Отработав свой номер в клубе, я спустился в гримерку и переоделся, мечтая о том, что приеду домой и завалюсь спать. Но стоило мне только выйти на улицу, как меня без лишних слов затолкали в черный джип двое парней. Я кричал и пытался вырваться, но все было бесполезно. На вопрос, какого черта здесь происходит, единственное, что я услышал, было – «Надо долги платить вовремя».
Конец POV Чангюн
***
Пока машина двигалась в неизвестном Чангюну направлении, он пытался успокоиться и решить, что ему дальше делать. Заявление одного из бугаев, что они от господина Ли, окончательно добило Има, и весь оставшийся путь он лихорадочно придумывал пути выхода из ситуации.
Когда машина остановилась и парня выволокли наружу, сердце Чангюна рухнуло куда-то под пятки. Страх словно парализовал все тело парня. Они стояли перед воротами старого городского кладбища. Зловещая тишина, учитывая, что главная дорога находилась далеко от кладбища, и глубокая темнота ночи невыносимо давили на психику испуганного паренька. Им не смог удержаться на дрожащих коленях и прислонился к машине.
– Что, малявка, страшно? – мерзко стал ржать один из парней и, взяв Чангюна за локоть, потащил к воротам.
Парня буквально волочили по земле: самому идти у Има просто не было сил.
– Пожалуйста, отпустите, я все верну. Пожалуйста, – хрипел Чангюн, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
Има подвели к свежевырытой пустой могиле и опустили на землю. Чангюн не мог унять дрожь, он словно не контролировал свое тело. От осознания, что эта яма приготовлена для него и что прожить на этой Земле ему было дано всего 18 лет, он не сдержался и начал рыдать, чем вызвал только гогот у троих парней, стоявших рядом. Один из парней встал напротив сидящего на земле Има и, грубо зажав пальцами его подбородок, резко поднял его лицо к себе.
– 150.000. Ты должен вернуть 150.000 долларов до конца недели. Иначе мы закопаем тебя в этой яме. Понял? – прошипел он в лицо Иму.
Не веря тому, что его сейчас, кажется, не убьют, Чангюн стал без остановки кивать и утирать рукавом кофты слезы.
– Раз уж мы проделали такой путь, может, хоть развлечемся? – противно протянул тот, кто ещё в машине недвусмысленно гладил бедро Има.
Страх с новой силой накрыл побледневшего Чангюна. Но всем было наплевать: парни только противно смеялись и курили, пока тот самый, подойдя вплотную к Иму и встав напротив него, расстегивал свои брюки. От осознания того, что сейчас произойдет, Им резко поддался назад и упал на пятую точку. Не поднимаясь на ноги, Чангюн стал отползать, вызывая еще больший смех, у стоявших напротив парней. Инициатор «развлечения», в два шага оказался снова напротив Има и, схватив его за волосы, больно дернул его голову назад.
– Соси, – коротко приказал парень, указывая взглядом на свой член. Им шумно сглотнул и, поддавшись вперед, словно собираясь взять член в рот, резко толкнул парня напротив, от чего тот, не удержав равновесия, рухнул в могилу, которую вырыли для Чангюна.
Воспользовавшись всеобщим замешательством, Им немедля рванул в сторону ворот и, не оборачиваясь, стал бежать к главной дороге в надежде поймать попутку. Чангюн слышал голоса за спиной, и в какой-то момент ему даже показалась, что его почти догнали, но он не оборачивался и, не останавливаясь, продолжал бежать по кочкам и засохшим листьям. Им наконец-то выбежал прямо на трассу.
Седан, перед которым выскочил Чангюн, чудом успел притормозить, но водитель не разблокировал двери и на все попытки Има объяснить, что ему нужна помощь, просто объехал его и скрылся в ночи. Увидев появившихся на дороге парней, Чангюн стал бежать прямо по трассе, тщетно пытаясь поймать машину. Никто просто не останавливался. Тогда он решился на последний вариант и, зная, чем рискует, резко выскочил перед проезжавшим в тот момент черным BMW X6. Водитель BMW еще издалека заметил человеческую тень, и именно своевременная реакция и долгое торможение спасли Чангюна от смертельного удара. Им только больно ударился ребрами об капот и сполз на асфальт, прижимая руки к бокам.
– Ты больной ублюдок! Убиться можешь, где хочешь, блять, но не под моими колесами! – хозяин авто вышел из машины и остановился напротив сидящего на асфальте парня.
– Пожалуйста, довезите меня в город, за мной погоня, – не поднимая головы, говорит Им и с трудом встает на ноги, все еще держась руками за правый бок. – Умоляю, – просит он, лихорадочно оглядываясь по сторонам, и замирает, заприметив вдали бегущих в их сторону парней.
Хозяин машины пристально смотрит на сгорбившегося паренька напротив, прослеживает за его взглядом и, бросив короткое «Садись», идет обратно к дверце водителя.
Как только дверца машины захлопнулась, и Чангюн оказался в приятно пахнущем салоне дорогого автомобиля, BMW срывается с места и, уже пролетая мимо своих мучителей, Чангюн жмурится, не решаясь посмотреть на их лица.
– Где-нибудь ближе к центру, в любом удобном для Вас месте, высадите. Буду благодарен, – тихо говорит Им, впервые за вечер подняв глаза на своего спасителя, и замирает.
Еще сидя на асфальте, Им понял, что хозяин автомобиля намного выше него и хорошо сложен, но сейчас, вблизи, он не оставил бы равнодушным никого. На нем была черная кожаная куртка, надетая поверх белой обтягивающей майки, и черные джинсы. Иссиня-черные волосы были зачесаны назад, и сам парень создавал впечатление уверенного в себе харизматичного человека. При всем при этом, шестое чувство подсказывало Иму, что от этого парня лучше держаться подальше.
– Нравится то, что видишь? – водитель авто резко поворачивается к Иму лицом и улыбается.
Чангюн от смущения быстро отворачивается к окну, ругаясь на себя, что так глупо спалился, и пытается унять бешено бьющееся сердце в груди.
– От кого убегал? Чего им от тебя нужно? Ты же, вроде, малявка совсем, – продолжает незнакомец.
– У меня проблемы… То есть не у меня, или у меня… Я денег должен, то есть не я… Прости, мысли путаются, – пробурчал Им, изучая свои пальцы на коленях.
– Интересно. Нам ехать минут тридцать, и мне скучно. В благодарность за то, что я тебя довезу, расскажи по-человечески, что троим взрослым бугаям нужно было от тебя на трассе в три часа ночи, – спокойно говорит незнакомец, выруливая на дорогу к центру.
Несколько секунд Чангюн словно собирается с мыслями.
– Мой отец задолжал крупную сумму одному большому человеку в городе, а вернуть деньги мы не можем. Тот человек послал своих людей за мной. Они вырыли могилу на кладбище недалеко, предупредили, что, если не заплачу, они меня в ней закопают. Привезли, чтобы я ее оценил, – Чангюн нервно засмеялся. – Сказали, чтобы заплатил до конца недели, а потом хотели, чтобы я им отсосал. Я толкнул одного в свою же могилу и сбежал, а потом никто не останавливал машину. А ты остановил.
– И я бы не остановил, если бы ты не полез под колеса, – улыбнулся незнакомец и, резко нагнувшись к Чангюну, открыл бардачок у колен парня.
Локоть незнакомца, фактически примостился на бедрах Има, пока он шарил в бардачке. Чангюн неосознанно вдохнул запах шампуня с волос парня и даже прикрыл глаза от удовольствия. От парня пахло апельсинами, вперемешку с невероятно приятным запахом туалетной воды. Через секунду он снова сидел на своем месте, вызвав у Чангюна вздох разочарования. Одной рукой, незнакомец держал руль, второй при помощи зубов, распечатывал пачку сигарет, которую достал с бардачка.
– Чего бы тебе в полицию-то не пойти? – спрашивает незнакомец, прикуривая сигарету.
– С такими людьми, как Ли Сан, полиция не поможет, и потом, мы же и вправду должны ему. Он требует свои деньги. Можно и мне сигарету? – робко спрашивает Им.
– Ли Сан значит, – хмыкает парень. – А курить маленький еще, – беззлобно добавляет незнакомец и снова улыбается. – Долг какой?
– 500.000 был. Осталось 150.000, – обиженно отвечает Им, косясь на зажатую между пальцев собеседника сигарету.
Машина останавливается на светофоре.
– Одна затяжка, – говорит незнакомец и протягивает к губам Има свою сигарету. Чангюн теряется, недоумевая от интимного жеста незнакомца, который черными, как ночь за окнами глазами, прожигает его взглядом. Потом Им медленно нагибается к сигарете, глубоко затягивается и сразу выдыхает, откинувшись на спинку сиденья.
Загорается зеленый, машина снова двигается и несколько минут парни проводят в абсолютной тишине. Незнакомец докуривает сигарету и выбрасывает окурок.
– Как тебя зовут? – на очередном повороте спрашивает незнакомец.
– Чангюн, – отвечает коротко Им и ждет, что тот тоже представится, но он молчит.
– Что делать будешь, Чангюна? Есть идеи, где деньги достать? – вместо этого спрашивает незнакомец.
– Сбегу. Это не мой долг, и я уже устал, а еще одной встречи с теми уродами я не переживу, – тихо говорит Им, поглаживая ребра, которые, по его мнению, уже точно покрылись синяками от удара.
– Может, тебя в больницу отвезти? – спрашивает незнакомец, следя за движением руки Има.
– Нет. Домой хочу, а там просто синяк, – отвечает Им и поворачивается к окну.
– Где ты живешь, трусишка, которая сбежать собирается? – весело спрашивает парень, обижая своими словами Има.
– Через две улицы, тут недалеко. Можешь здесь остановить, я пройдусь, – не скрывая злость, бурчит Им.
– Довезу. Все равно мне оттуда проезжать, – отвечает незнакомец, и до подъезда Чангюна парни едут в полной тишине, каждый думая о своем.
– Большое тебе спасибо. Ты буквально меня спас, – говорит Им и выходит из машины.
Чангюн оборачивается, не дойдя до подьезда, когда слышит звук открывающейся дверцы автомобиля. Незнакомец подходит к Иму и останавливается напротив. Чангюн с усилием заставляет себя оторвать взгляд от подтянутой фигуры парня и не понимающе смотрит ему в глаза.
– Кстати, я ведь так и не представился, – говорит с ухмылкой парень напротив. – Меня Ли Джухон зовут. И ты можешь сбежать от моего отца, но от меня вряд ли, – улыбнувшись на прощание, словно приросшему к тротуару Чангюну, Джухон идет обратно к машине.
Комментарий к 3:00 a.m.
Я нарушаю данное самой себе же слово и снова пишу.
Фанфик не бечен.
========== 00:30 a.m. ==========
Комментарий к 00:30 a.m.
Просьба, если заметили ошибку воспользуйтесь ПБ. Текст не редактируется. Спасибо.
– Я машину ему купил, – говорит Мир, сидя на диване в просторной гостиной квартиры Джухона.
– И нафига? Его отец один из самых богатых людей города. Да и машина у него не одна, – спрашивает сидящий на кресле рядом Ли.
– Ну, он намекал, что хочет последний Porsche 911 Turbo, вот я и купил. Мне, как бы, не жалко было, – Мир берет бутылку с водой с низкого столика напротив и залпом выпивает.
– Если ты его купить пытался, то я не думаю, что это сработает. Опять же, он не бедный паренек и может сам себе все позволить, – говорит Джухон.
– Так в том-то и дело, что сработало. Вот только ты не приехал в тот вечер в клуб, хотя обещал, а слинял спать. Так что гони мои 100 штук. Ты проиграл, Джухона, – тянет Мир и смеется.
– Да ну нахуй, – Джухон встает на ноги. – Как же он так дешево продался? Ты за ним три месяца ходил, а надо было просто машину купить? Что за фигня?! – злится Ли.
– Спокойно, – Мир продолжает смеяться. – Считай, что ты не проиграл. Машина дороже нашего спора стоит, и плюс я вообще разочарован. Чего это я так хотел его в постель затащить, сам не понимаю. Ну вообще не впечатлил. А сейчас не знаю, как его из нее выставить. Он достал звонить и писать в день по сто раз, а у меня весь интерес пропал. Так что придумай, как от него избавиться, но при этом не портить отношения между нашими семьями, – уже серьезно добавляет Мир.
– Ну ты и попал, – Джухон начинает смеяться. – Я ведь всегда говорил, что ни одна задница в мире не стоит того, чтобы так за нее убиваться и столько времени потратить. Заварил кашу, теперь расхлебывай. Ну, а спор есть спор, деньги я тебе переведу, правда, поздравлять уже не буду.
– Не смешно, – понуро говорит Мир. – Вот если бы ты в тот вечер пришел, как и договаривались, то может ты бы меня и отговорил, и не было бы ни машины, ни секса.
– Я папашины дела решал, а потом у меня неожиданно ночной пассажир объявился. Пока я закончил дела и его довез, у меня все настроение улетучилось. Извиняй так что.
– Что за пассажир? – Мир открывает окно в гостиной и закуривает.
– Паренек один прямо под колеса выскочил на 56-й трассе. Какого же было мое удивление, когда оказалось, что он от папашиных коллекторов убегал, точнее моих, – Джухон смеется.
– Как романтично, – мечтательно говорит Мир, делая затяжку. – Как в американских фильмах небось, красивый, беззащитный, и тут ты – рыцарь на черной бехе или белом ауди. Тут я уже не знаю, на чем ты был.
– Все совсем не так. Паренек никакой. Серая мышка, неинтересный и напуганный настолько, что мне же объявил, мол, сбежать собирается. Ну, а когда я представился, он, конечно, прифигел. Так что вот так.
– Жаль. Такой момент ведь был. Короче, ты мне помогать будешь или как? – Мир возвращается к дивану.
– Сперва к отцу заеду, а вечером в клубе пересечемся и поговорим.
POV Чангюн
– Как же я так попался-то? Это же надо, чтобы человеку так «везло»? Сесть в машину человека, от которого убегаешь! Поздравляю, Им Чангюн, ты чемпион среди лузеров, – злится Им на самого себя, дожидаясь, пока сварится кофе. – Ну, блять, где я сейчас деньги-то достану? Как и куда мне теперь сбежать? Сто процентов этот мудак уже нас под наблюдением держит. Я же красавец, сам ему все объявил. Как же бесит! Плевать, пойду отцу все выскажу. Не могу больше. Какого хрена я должен отвечать за то, чего не делал? Почему я должен бояться собственной тени?! – он обжигает палец, пока переливает кофе в чашку, и, сделав ровно один глоток, берет ключи от квартиры и выходит за порог.
Конец POV Чангюн
***
Отца Чангюн застал перед его любимым в последнее время баром, из которого его пока не выгоняли. Пятиминутный рассказ о последних событиях не произвел на отца Има особого впечатления.
– Ты понимаешь, до чего твои безрассудство и наплевательство довели? Понимаешь, что они могли со мной сделать? Я уже не говорю о том, что через три дня, возможно, меня и в живых не будет. И даже мысль, что и тебя уберут, меня тоже не радует. Но больше всего меня бесит, что ты ничего не делаешь! Я не сплю и думаю, где деньги достать, а тебе наплевать! – Им не может больше сдерживаться и, несмотря на то, что они стоят на тротуаре посередине улицы, переходит на крик.
– Ну, отсосал бы им. Тебе ведь не привыкать. Вы же, пидоры, это дело любите. Авось бы и простили или срок продлили бы, – гадко смеется отец парня.
– Урод. Какая же ты скотина, и, кажется, я понимаю, почему мать ушла от тебя, – Чангюн не успевает договорить, как получает звонкую пощечину по лицу.
Джухон сильно удивляется, заметив из окна автомобиля знакомую фигуру – того самого паренька, которого подвозил недавно. Ли замедляет скорость и, подъехав ближе, убеждается, что это именно он. Парень, видно, тоже узнает машину, так как перестает кричать на своего собеседника. Чангюн, не отнимая правую руку от щеки, резко поворачивается спиной к отцу и быстрыми шагами идет в обратную сторону. Ли, чувствуя, что еще пожалеет о своих действиях, не прибавляя скорости, едет за ним. Подъехав максимально близко к тротуару, он опускает стекло машины вниз.
– Садись, – выкрикивает Джухон из автомобиля.
– Обойдусь, – бурчит Им и не сбавляет шаги.
– Да сядь ты, не в первый же раз, – злится Ли.
– Отвали! У меня есть еще три дня, – кричит ему в ответ Им и поворачивает за угол, куда машине уже не повернуть. Джухон бросает машину у тротуара и, догнав Чангюна, резко останавливается перед ним, не давая парню двинуться ни влево, ни вправо.
– Чего, блять, ты от меня хочешь? – зло шипит на него Им.
– Такой маленький, а какие нехорошие слова уже знаешь, – ухмыляется Ли, следя за движениями паренька напротив. – Это твой отец был? Если да, то с таким папашей ты долг точно не вернешь.
– Послушай меня, мажор, – Им вздыхает и пытается говорить спокойно. – Не верну – закопаете в той могиле, но эти три дня меня не беспокой. И твою машину, кстати, эвакуируют.
Джухон машинально выглядывает за угол и не видит признаков эвакуации. Когда он возвращает взгляд к парню, то Има и след простыл. Усмехнувшись про себя, Ли идет обратно к BMW.
***
Чангюн отказался от мейка со стороны клубного визажиста сразу же, как устроился работать. Им считал, что сам прекрасно с этим справляется и плюс, если подготовкой внешности к номеру займется визажист, то придти на работу надо как минимум за два часа, что совсем не выгодно. Обычно сделать макияж перед выходом на сцену не составляет для Чангюна труда. Но не сегодня. Сегодня у него дрожит рука, и он уже четыре раза смывал неаккуратно наложенную на глаза подводку. Голова Има разрывается от потока мыслей, ни одна из которых не посвящена тому, как достать деньги. Все мысли только о Ли Джухоне. Чангюн решает, что он ЕГО ненавидит. Он вообще со школы еще ненавидит таких, как он, думающих, что им все можно и весь мир у их ног. Ненавидит мажоров, сорящих деньгами своих родителей налево и направо и творящих все, что им вздумается, зная, что папочка из любой передряги свое драгоценное дитя вытащит. Им считает, что это точно не зависть. «Потому что глупым и избалованным людям завидовать не стоит. Особенно таким, как Ли Джухон, который одним своим видом доводит до белого каления. Как же чешутся руки вмазать ему по его наглой роже. Хотя, и это его лицо не испортит», – тут Чангюн осекается, придя в ужас от своей последней мысли, и идет на сцену, так и не докрасив нормально глаза.
Вот уже два года, как Чангюн танцует в клубе ALZ. Когда он впервые пришел устраиваться на работу, то хозяйка клуба Лили сразу отказала ему, объясняя тем, что он пока несовершеннолетний. Им обошел почти все клубы города, но ему нигде, также мотивируя отказ возрастом, не дали работу. Чангюн был согласен на все, начиная от официанта, заканчивая уборщиком, но все поиски заканчивались безрезультатно. Но Иму повезло с Лили. Оказалось, что ее дочь ходила с Чангюном вместе на танцы, когда у того была возможность их себе позволить. И именно благодаря ее неожиданной помощи, Чангюн получил работу в клубе и, более того, стал одним из лучших танцоров Лили. Сама хозяйка клуба не раз отмечала, что невероятно пластичные движения и вообще энергетика, исходящая от Чангюна, способна расшевелить любую публику.
У Лили были связи в полиции, и она даже на всякий случай состряпала для Чангюна фальшивое удостоверение личности. С тех пор Им считал клуб и его персонал своей семьей, где никто никогда не обижал, а если клиенты позволяли себе лишнее, то охрана и сама хозяйка клуба спокойно успокаивали разбушевавшихся. В клубе Им чувствовал себя в безопасности и очень любил свою работу, которая помимо того, что полностью содержала парня, также позволяла ему не бросить любимые кулинарные курсы. Танцы всегда были страстью Чангюна, и именно на сцене парню удавалось хоть на некоторое время абстрагироваться от всего. В ALZ были три полукруглые сцены для танцоров. Самая большая – по центру, а две другие – по бокам. Напротив каждой сцены было углубление с овальными бордовыми кожаными диванами и столиком, смотрящим прямо на сцену. Эти места были самыми дорогими в клубе, и их бронировали обычно те, кто приходил просто выпить и насладиться зрелищем. Позади углублений же был большой танцпол, с двух сторон которого были расположены барные стойки. Вдоль оставшихся свободных стен стояли диваны и низкие столики.
Чангюн выходил на сцену три раза за вечер и по десять минут. Большая часть танца Има – импровизация, притом у него она получалась под любую музыку. Ничего общего танец Чангюна со стриптизом не имел. Единственное, что снимал Им ближе к концу танца – это рубашку или футболку. Главное для Чангюна – это музыка и умение ей отдаваться полностью, до последней капли. Лили – строгая хозяйка, и если гостям в клубе скучно, то выговора не миновать. Именно поэтому все танцоры на сцене выкладывались по полной, развлекая и «зажигая» публику.
Большинство танцоров охотно соглашались на приватные танцы, но даже несмотря на хорошие деньги, Им в них никогда не участвовал. Максимум, на что хватало Чангюна, – это раскрутить настырного клиента на самые дорогие коктейли, процент с которых начисливался и к его зарплате.
Офис компании Lee Group.
Легальный бизнес – люксовые отели и недвижимость. Подпольно – организация нелегальных казино.
– Мой сын, которого порой днем с огнем не сыщешь, заявляется ко мне в кабинет добровольно и несет какой-то бред. Я все равно из всего, что ты сейчас сказал, ничего не понял, – говорит, откинувшись на спинку кресла в своем кабинете, отец Джухона.
– Я хочу, чтобы семья Им свой долг отработала. Они все равно не смогут вернуть тебе деньги, и ты это прекрасно знаешь, а пачкать руки в чьей-то крови из-за мизерной суммы ты не станешь. Так что позволь мне самому решить эту проблему, – говорит сидящий напротив него младший представитель семьи Ли.
– Джухон, если бы я имел свойство прощать долги, притом вне зависимости от суммы, то мы бы сегодня не обладали всем тем, чем обладаем. Когда ты так говоришь, то сильно меня расстраиваешь, заставляя усомниться в том, что ты сможешь продолжить мое дело. Каждый доллар должен быть для тебя дорог, и, если кто-то берет твои деньги, то он должен их вернуть, и это не обсуждается.
– Отец, он отработает сумму. А пока я закрыл их долг и не понимаю, почему ты так уперся, – спокойно говорит Джухон.
– Закрыл долг моими же деньгами? – Сан начинает громко смеяться. – Он – это кто? Старый алкоголик?
– Ты прекрасно знаешь, что я от твоих денег не завишу, и у меня свой доход. Долг оплачен из моих денег, а ОН – это его сын. Я дам ему работу, а зарплату он получать не будет. Не понимаю, почему мы тянем время. И, кстати, работать он будет в нашем особняке. Ты там все равно почти не живешь, а торчишь у Фей.
– Какого черта, Джухон? Зачем тебе это все? Только не говори мне, что ты запал на какого-то безродного пацана. Я только смирился с твоими неразборчивыми связями, но никогда не смирюсь, если ты мне в дом уличную шавку попробуешь привести, – зло говорит старший Ли и идет к бару.
– Если я тебе скажу, почему это делаю, то тебе не понравится. Притом настолько, что ты бы согласился именно на тот вариант, который сам только что изложил, – спокойно говорит Джухон, вертя в руках статуэтку, взятую со стола отца.
– Я не должен из тебя слова тащить. Говори как есть, – Сан возвращается к столу с бокалом в руке.
– Жалость. Мне его жаль. А так он вообще не в моем вкусе, – Джухон встает с кресла. – Думаю, разговор окончен, и не буду более тебя отвлекать и злить. Хотя, если ты утро начал с виски, то не злить тебя не получилось.
– Жалость – непозволительная роскошь для нас. Не понимаю, почему мне приходится это тебе повторять. В любом случае, у меня тяжелый день впереди, а я уже устал. Ты такой же упертый, как твоя мать. Делай, что хочешь, но только с умом. Ничто не должно запятнать мое имя, и даже тебе я этого не позволю, – серьезно говорит Сан.
***
«Единственный выходной. Единственная ночь, когда я могу выспаться, но нет, кто-то обязательно должен все испортить» – думает Чангюн, пока идет к двери, в которую стучит настырный ночной посетитель.
Чангюн открывает дверь и на пару секунд застывает, увидев напротив Ли Джухона. Придя в себя, Им резко захлопывает дверь перед Ли, но тот оказывается проворнее и, подставив ногу, не дает двери полностью закрыться. Через секунду Им отлетает к стене от одного легкого, как кажется Джухону, толчка, и Ли входит в квартиру.
– Ты всех гостей так грубо встречаешь? – бросает ему Джухон и, пройдя мимо все еще прислонившегося к стене коридора Чангюна, идет в гостиную.
– Незваных – да, – уже в спину ему отвечает Им и идет следом. – Какого черта тебе от меня нужно? Я уже 1000 раз пожалел, что сел тогда к тебе в машину. Почему ты не оставишь меня в покое?
Джухон садится на потрепанный диван и взглядом приглашает застывшего у телевизора Чангюна присесть. Им не двигается с места.
– Я тебе хорошие новости принес, а ты даже выпить не предложишь, – Джухон оглядывает комнату и морщится на давно умерший, но так и не выброшенный цветок в горшке на окне.
– Могу предложить воды, – бурчит Им. – Говори, зачем пришел, и уходи – мне надо выспаться.
– Не хочу воды, – Джухон встает с дивана и подходит вплотную к Чангюну, нависнув над ним так, что Им вжимается в стену до боли в лопатках. – Я придумал, как ты можешь вернуть долг моему отцу, – медленно, растягивая слова, говорит Ли, смотря в глаза парня.
