Текст книги "Строптивость - сестра таланта (СИ)"

Автор книги: Стигмата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

19 глава.

От третьего лица.

Яна и Денис поднялись по лестнице и направились к кабинету директрисы, дабы спасти Артёма от наказания. За пару минут ребята уже успели подготовить речь, которую скажут в защиту Артёма, как вдруг из-за угла выходит тот самый человек, ради которого, собственно, эти оба и пришли в школу.

– Артём? – удивленно сказал-спросил Денис.

Черноволосый посмотрел на друга злым взглядом, после чего метнул его на стоящую рядом девушку. На ее лице было выражено беспокойство. Только она открыла рот, чтобы задать вопрос, мучавший ее, у парня зазвонил телефон:

– Да, мам? Уже успела позвонить? Ничего удивительного. Что? Ты уже…?! Я на втором этаже … да, я понял… – и положил трубку, вновь посмотрев на Яну, которая поменялась в лице.

– Знаешь, – начала она язвительным тоном, – такое чувство, будто не ты начал драку, а Антон, и побили тебя, а не его.

– Что сказала? – возмутился парень, сжав руки в кулаки.

– Что слышал. Ладно, – выдохнула говорящая. – Почему ты не у директора?

– А что ты тут делаешь?

– Спасать тебя пришла, неудачник, – пожала плечами.

– Что?! Вообще-то тебя я не звал, мне нужен был Денис. Хотя уже тоже не нужен. Пришла мама, – прикрыл глаза Артём и шумно вздохнул.

– Артемий, пойдем, – позвала Макарова женщина, которая только что подошла к ним. – Здравствуй, Денис и…?

– Яна. Очень приятно, – слабо улыбнулась девушка.

– Да… Буду знать, – кивнула мать и быстрым размеренным шагом направилась в кабинет директора.

– Я так понимаю, что наша помощь не нужна? – скрестив руки на груди и поджав губы, прищурилась Яна.

– Думаю, что ты права. Тем более так сказал Артём, – ответил Денис и присел на скамейку.

– Денис… – начала девушка – парень поднял голову.

– Да?

– Я… это… наверное, пойду… мне плохо, – упавшим голосом говорила Яна.

– Да, конечно. Звони, если что, – улыбнулся Дэн.

– Да, хорошо. Пока, – помахала она ему и направилась домой.

POV Яны.

Я еле-еле передвигала ноги в сторону дома – болезнь сломила меня совсем. ОРВИ – диагноз, который мне поставили в больнице. Ну да, я же сама не знала. Думала, у меня грипп. Надо бы зайти в магазин и купить себе что-нибудь. Только вот что? Сколько у меня там денег с собой? Я засунула руку в карман толстовки и достала сразу же. Деньги я с собой не брала. Ну и ладно. Мама что-нибудь купит.

Войдя в квартиру и переодевшись, я направилась на кухню, дабы налить себе горячего чаю и найти варенье или мед. Что ж, второе у нас было всенепременно, потому что мама делает себе медовые маски и с утра натощак ест чайную ложку меда. Фу, ненавижу, но это действенно, поэтому ничего не поделаешь. Как только чайник вскипел, я поставила на стол большую кружку, кинула дольку лимона и залила все это дело горячей водой. Сбегав в комнату за ноутом и пледом, я уселась на диванчик на кухне, который стоял около обеденного стола, включила фильм и начала попивать чай, заедая его медом.

Звонок в дверь. Я распахнула глаза и не понимала, что происходит. Я что, спала? Да еще и на кухне?! Во смеху-то будет. Отодрав тяжелую голову, которая раскалывалась на два полушария, от дивана, направилась ко входной двери. Так и не посмотрев в глазок, я ее открыла и увидела там Катю, которая стояла с небольшим пакетом в руке.

– Привет, подруга, – на ее губах мелькнула улыбка. – Это тебе от нас, – и, всучив мне пакет, прошла в квартиру, за ней туда же вошла Ира.

– Привет, как самочувствие? – мягко улыбнулась девушка.

– Девочки, – я была растрогана до слез, – спасибо, что пришли ко мне, – глаза были на мокром месте.

– Ну-ну, что ты плачешь? – пихнула меня Катя. – Пойдем чай пить. Мы тебе тортик купили, клубничное варенье и слойки.

– Закатим пир! – захлопала в ладоши вторая подруга.

– Но… зачем вы пришли? – уже наливая подругам чай, поинтересовалась я.

– Ну… это… – начала Ира, задумавшись.

– Вообще-то, мы тебя проведать решили. Я ее притащила с собой, – сказала Катя. – Слушайте, может, посмотрим какой-нибудь фильм? – узрев мой ноут на столе, предложила она.

– Неплохая идея, – закивала я. – Зайдите ко мне в «вк» и выберите фильм. Я в ванну.

Застряла я там надолго. Меня не по-детски колотило и вдобавок ко всему тошнило. Черт, мед во всем виноват! Не поесть мне тортика сегодня. Я вздохнула и опустилась на край ванны. Не знаю, сколько тут просидела, но из транса меня вывел хлопок входной двери. Не уж то Оля вернулась? Сделав над собой великое усилие, я-таки встала с ванны и вышла из помещения. В дверях стояла Катя. Повернувшись ко мне, девушка стала очень серьезной.

– Катя? – распахнула я глаза. – Что-то случилось? Где Ира?

– Ей позвонили родители и попросили брата с сестрой из садика срочно забрать.

– Ах, вот оно что… Понятно, – вздохнула я. – Ну, ничего. Вдвоем фильм посмотрим.

Мы прошли на кухню. Катя села на стул напротив меня, вперив в мое лицо взгляд пристальных серых глаз.

– Надо поговорить.

– Я… с-с-слушаю? – голос предательски дрожал, а по коже пробежался рой мурашек.

Меня такая Катя пугала. Обычно Ермакова либо весела, либо на все наплевавшая, с покер-фейсом. Нынешние перемены не могли оставить равнодушным.

– Не делай такое ахуевшее лицо. Это для начала, – фыркнула подруга.

И только сейчас я поняла, что глаза были вылуплены до такой степени, что странно, почему они до сих пор не вылетели из орбит, рот приоткрыт, а брови были изогнуты. Успокоившись, я посмотрела ей в глаза.

– Я слушаю, – голос все еще подрагивал, но я плевала на это.

– Что у вас с Артёмом? – в лоб спросила девушка.

– А? – не поняла…

– Бэ. Вы встречаетесь или как? – усилила она напор.

– Нет, что ты! – вскочила я. – Почему тебя это так волнует?!

– Ты ему нравишься? – не унималась подруга. Да что это за допрос?! Я забилась в угол, сжав руки в кулаки, сложив губы в тонкую полоску и прижав одну ногу к стене.

– Откуда мне знать?!

– Его вышвырнули из школы.

– Эм… что?! – лицо престало выражать какие-либо эмоции. И только через несколько секунд до меня дошел полный смысл Катиных слов. – ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?! КАК ТАК «ВЫШВЫРНУЛИ»?!

– Из-за драки. Его мама пришла, они пошли к директору. Там они провели с ним профилактическую беседу, – спокойной констатировала Ермакова, отпив налитый мною чай, – после чего он психанул и сказал, чтобы его личное дело отдали, и он не может больше учится в этой школе. Крокодилица дала ему три дня на обдумывание. Если надумает – может еще принести документы обратно. Но она не горит желанием.

– А? – чувствовала себя двухгодовалым ребенком, который кроме «агу», да «гу-гу» сказать ничего не может. Собравшись с мыслями, я спросила. – З-з-зачем ты мне все это рассказываешь?

– За тем, что на данный момент только ты можешь оказать на него влияние. Даже Денис не в силах ничего поделать. Артём очень амбициозный и гордый. Он никогда… никогда не простит такого и не вернётся в школу только из-за того, что…

– Стоп, а почему же тогда я смогу оказать на него влияние? – сделав глоток чая, настоятельно спросила я.

– А ты не понимаешь? – хитро улыбнулась подруга. Неужели она знает? Сердце ушло в пятки.

– Понятия не имею, – развела я руками.

Она наклонилась ко мне еще ближе, сложив губы в какой-то кровожадной улыбке.

– Потому что он тебя любит. Только ты сможешь его переубедить.

– Но, Кать, – сердце пропустило удар от ее слов. – Если он не хочет оставаться в этой школе, то…

– Молчи. Ты должна его вернуть, Ян. Себе дороже будет.

– Что?! Почему? Я тебя не понимаю, Кать, объясни, – потребовала я.

Подруга взглянула на меня, глубоко и тяжко вздохнула. Что–то мне это совсем не нравится.

– У тебя намечаются крупные проблемы, подруга.

20 глава.

POV Яны.

– Надеюсь на тебя. До скорого, – помахала мне рукой Катя в знак прощания и довольная тем, что смогла меня переубедить, ушла восвояси.

– Да что ж ты будешь делать, Яна? Как ты собираешься прийти к нему и потребовать, чтобы он не уходил? Какая тебе ко всем чертям разница, останется он или нет? Пофиг на него, пусть катится, – говорила я сама себе, сидя у монитора ноутбука в комнате. – Написать или не написать? Как думаешь? – повернулась я к своему отражению в зеркале. – Сходить или не сходить? – меня разрывало на части.

Я встала из-за стола и прошла к зеркалу. На меня уставилась пара болезненных карих глаз, бледное до одури лицо с мешками под глазами, пересохшими губами. Да, болезнь берет свое. Надо бы пойти выпить таблетку от температуры и головной боли. Все еще стоя около зеркала, начала:

– Не смеши саму себя. Ты же не хочешь, чтобы он уходил… Да, не хочу, но это его решение, и влиять на него я никоем образом не собираюсь. Так, ладно, – взяла себя в руки.

Я подошла к столу и взяла мятый листочек с его адресом. Хотя зачем он мне? Я и так помню его адрес. С того самого раза, когда ходила к нему. Вспомнив, как он учил играть на гитаре, как он держал меня за руки и водил ими по струнам, по коже пробежал холодок. Сердце приятно ёкнуло от понимания того, что я влюбилась. Быть может, все-таки сказать ему об этом? Может… я снова взглянула на себя в зеркало, в котором увидела полную решимости девушку. Вдруг мне припомнились его последние слова: «Я никогда не бросаю слова на ветер, запомнила? Ты будешь моей. Рано или поздно.»

Я упала на кровать и уставилась в потолок. Повернув голову на бок, мой взгляд упал на гитару. Я сразу же подскочила. А вот и предлог. Взяв музыкальный инструмент, я оделась в джинсы и толстовку с Дональд Даком, выпила таблетки, померив до этого температуру, которой, к счастью, пока не было. Все-таки горячий чай, мед и сон сделали свое дело. И побежала на Вознесенскую улицу. Вдруг кое-какая мысль заставила меня остановиться. Браслет! Да! Я его получу сегодня! Точно получу! И вся на радостях побежала к Артёму. По счастью, как только я подошла к подъезду, оттуда вышла молодая мама с коляской, и я сразу же прошмыгнула в здание. Поднявшись к нужной квартире, я прикрыла ладонью глазок и позвонила. Дверь не открывалась. Снова звонок – ноль эмоций. Меня что, динамят?! Я начала стучаться в дверь, попыталась ее открыть, но все без толку. Уже совершенно отчаявшись, я со всей имеющейся силой ударила об дверь и взвизгнула от боли. Да, маленько не рассчитала. Ну, что же поделать.

– Вообще-то, – послышался надменный и до боли знакомый голос над ухом, – эта дверь денег стоит. И не маленьких. И вот еще: если ты позвонила в дверь пару раз – оставляй попытки, потому что это означает, что дома никого нет, – его дыхание обжигало кожу.

– Но если бы ушла, то не увидела бы тебя, – еле сдерживаясь, ответила я. – И вот еще: ты что, видел, как я до тебя пыталась достучаться, и смотрел?! – я резко повернулась и оказалась в его объятьях.

Он обнял меня и прижал к себе сильнее, зарывшись носом в волосах.

– Я знаю, зачем ты пришла, – прошептал он. – Я так и думал, что Денис обо всем догадался, но, Ян, я не вернусь в школу. Не хочу. Там больше половины – гниль.

– Но…

– Я не вернусь ради тебя туда. Ни ради тебя, ни ради Дениса… – сердце заскулило, как собака, и билось так, будто сейчас остановится. Значит… ну, ладно.

– Знаешь, – отпрянула я от него, – ты слишком много о себе возомнил. Уж слишком много чести. Я пришла не возвращать тебя в школу, – черт! Ну, вот. Ты все испортила, Яна!

Поздравляю. Вот знала же, что такого говорить нельзя, но все… теперь словесный понос не закончится. – Я пришла к тебе, – горделиво задрала голову и сняла с плеча чехол. – Я пришла к тебе, чтобы ты дал мне урок игры на гитаре! – и, усмехнувшись, начала следить за его реакцией.

Ну что, голубок, съел? Король мне тут нашелся.

– Ясно, – вздохнув, сказал он. – А я-то думал, что ты поняла. Ну ладно, пойдем, – и открыл квартиру.

Когда мы вошли в помещение я взяла его за руку и спросила:

– Что поняла? Что я должна была понять?

– Сейчас не поняла – поймешь со временем, – улыбнулся парень.

Черт, ненавижу-обожаю его улыбку. А когда он так на меня смотрит… сердце пускается в пляс. На глаза навернулись слезы. Ненавижу. Я опустила голову, слеза скатилась по щеке. Я присела, чтобы развязать кроссовки, точнее делая вид, что я этим занимаюсь. На самом же деле, я пыталась успокоиться. Артём куда-то ушел. Ладно, сейчас… сейчас я успокоюсь, и все будет по-прежнему. Закончив с первым предметом обуви, я перешла ко второму, как вдруг передо мной упал мой браслет. Да, тот самый, который… я подняла голову, надо мной навис Артём:

– И не говори, что не твое, – резко оборвал меня он, как только я раскрыла рот. – Я знаю, что это твое. Я знаю, что тогда в парке это была ты.

Я так и застыла на месте. Нет-нет-нет! Этого не может быть, что же делать? Я так и вперила в него взгляд, он смотрел пристально мне в глаза. В голове кружилось только лишь одно слово: «Поцелуй. Поцелуй. Ну же…». Но, видимо, мои мысли не были услышаны, потому что он отвернулся и сказал:

– Как закончишь истерить, иди в комнату. Я жду тебя там.

Что?! Неужели он видел, что я плачу? Но как? Ладно, не будем сейчас об этом.

– Эй! Ну, ты где? Ладно, когда девушки собираются на свидание, но обычно разуваются они в разы быстрее. Или это не про тебя? – кричал из своей комнаты Артём.

– Иду я, уже иду, – проворчала я себе под нос. И вот какой черт меня потянул согласиться прийти сюда?! – Аааа… дура! Дура! Дура! – колотила себя по башке.

– Ты что, в мазохисты подалась? – насмешливо спросил Артём.

– Я не истеричка! – ткнула я в себя пальцем и достала гитару из чехла.

– Ммм.. как моя, только цвета другого. У тебя неплохой вкус в этом, радость моя, – заулыбался он.

– Что?! Какая я тебе радость? Попридержи язык!

– А то что? – подошел он к кровати, на которой я сидела.

– А то… а то… – глаза бегали из угла в угол, не желая встречаться взглядом с ним. Сердце пропускало удар за ударом. – А то я уйду! Вот, – и насупилась.

– Вот как, – навис он угрожающе надо мной. – Ну, что ж, попробуй, Рязанцева, – он опёрся ладонями на кровать, тем самым заставив меня упереться в кровать локтями.

– Артём… – он заставил меня лечь на кровать. Я уперлась ладонями ему в грудь. – Что ты… что ты делаешь, черт бы тебя побрал? – совладала я с мыслями. – Ты разве не понимаешь? Я болею! А если ты тоже заболеешь?! Что ты тогда делать будешь?! – в его лице что-то изменилось, после чего он рассмеялся и упал рядом со мной.

– Вот дура. Ахахаха, черт,– приложил руку ко лбу. – Как можно быть такой дурой? Ахаха, – смеялся он все пуще и пуще.

– Хватит! Не смейся! – насупившись, я приняла вертикальное положение. Он сел рядом со мной.

– А то что? – заинтересованно посмотрел он мне в глаза. Ненавижу.

– Иначе мне придется тебя как-нибудь успокоить.

– Не надо было меня смешить, – усмехнулся он и улыбнулся. – Ладно, давай приступим. Бери свою гитару. Будем вместе аккорды перебирать, а то у тебя плохо получается.

– Ладно, – пожала плечами. А что мне остается делать? Только согласиться. Потому что как бы упорно я самостоятельно не пробовала – все без толку.

Он сел сзади меня, как тогда, взял мои руки в свои и начал водить пальцами по струнам. Положив мне голову на плечо и дыша мне на ухо, он перебирал аккорды. От его дыхания захватывало дух, сердце готово было выскочить из ушей, руки предательски дрожали… Видимо, он заметил это, потому что остановил игру, но не отодвигался, оставаясь сидеть на месте.

Вдруг он убрал волосы на другую сторону и нежно поцеловал меня в шею. Боже, что он делает? Он сводит меня с ума. Я томно вздохнула, а он продолжал покрывать мою шею поцелуями. В итоге, мне пришлось убрать гитару из рук и повернуться к нему. Закрыв глаза, я нашла его губы своими и прильнула к нему всем телом. Наши губы соприкоснулись. Артём просто издевался надо мной, играл. Оттягивал нижнюю губу, прикусывал, ласкал. С каждым мгновением парень углублял поцелуй. Вдруг я оторвалась от него и начала целовать его шею, пытаясь стянуть с него красную футболку. Макаров же тоже не отставал, поглаживая мои бедра одной рукой, а второй – играя с волосами, иногда поглаживая мою спину и покусывая мочку уха. Боже мой, я завелась. Завелась как ненормальная. Рукой он проник под толстовку, нащупывая застежку лифчика. Оказавшись сверху, я оторвалась от его губ и победоносно посмотрела ему в глаза. Видишь ли, радость моя, застежка у меня спереди. Парень присел и притянул меня к себе, целуя мою шею. Я застонала. Я хочу его! Здесь и сейчас! Вдруг он оторвался от меня и посмотрел в глаза:

– Нет.

– Что? – удивленно приподняла бровь.

– Нет. Мы не будем этого делать. Я не хочу с тобой просто перепихнуться, – он встал с постели, предварительно сняв меня с себя. – Я же говорил тебе, что хочу, чтобы ты была моей. Только моей и ничьей больше. Пока я не услышу от тебя этого, я не собираюсь с тобой ничего делать, – с этими словами вышел из комнаты.

– Но… – я потянула за ним руку, но его уже не было в комнате. Весь мой мир рухнул. Неужели так рано придется признаться?

– Ладно, – взяв себя наконец в руки, вскочила с постели я.

Губы до сих пор горели после страстного поцелуя, который я до безумия хотела продолжить.

Я выбежала из комнаты и направилась на кухню, где увидела сидящего возле открытого окна Артёма и курившего сигарету.

– Если хочешь, чтобы я стала когда-нибудь твоей, то бросай курить, – уставила я руки в боки. Артём поперхнулся и посмотрел на меня.

– Что?!

– Что слышал, – я подошла к нему и забрала у него изо рта сигарету, затушив ее в пепельнице. Когда повернулась, он выдохнул мне сигаретный дым. Намек понят.

– Курить вредно, мальчик. Тем более в твоем возрасте.

– Правда? А по тебе не скажешь, что ты не куришь.

– Внешность – всего лишь обертка от конфеты. Пока не попробуешь – никогда не узнаешь, насколько она хороша, – после этих слов я подошла к нему и прижалась всем телом. Тёплый. – Я люблю тебя, Тём… – прошептала я.

– Что сказала? – даже не посмотрев на него, чувствовала на его роже издевательскую улыбку.

– Я сказала, что ненавижу тебя, неудачник, – и уткнулась носом в его грудь.

– Знаешь… – начал было он.

– Чем это вы тут занимаетесь? – услышала я знакомый девичий и мужской голоса, которые звучали в унисон.

Я резко отпрянула от Артёма и увидела там… да. Тимур и Алёна собственной персоной. Вот только их тут не хватало.

21 глава.

От третьего лица.

Тимур прищурил злобно глаза, посмотрев на свою бывшую. Значит, тогда на улице ему не показалось. Девушка действительно изменилась. Не столь внешне, сколько внутренне. Ее взгляд выдавал ее. Ожесточился и был полон решимости. Откуда такие перемены? Вскоре по его лицу расползлась злобная усмешка, которую Яна знала и всем сердцем ненавидела, и, сложив руки на груди и облокотившись о стену, спросил:

– Братец, так эта та дурочка, которая на тебя вешается и про которую ты мне рассказывал? – он подошел ближе к девушке и посмотрел ей в глаза, которые выдавали шок, хотя снаружи даже бровью не повела. – Никогда бы не подумал, что это ты, Ян. Знаешь, просматривая твои фотографии в контакте, подумал было, что ты повзрослела, ума набралась, но, по всей видимости, ты так ничего и не поняла. Ты не дотягиваешь до нашего уровня, – и победоносно посмотрел на обезумевшего брата.

Честно говоря, парень ожидал совершенно другой реакции: поддержку, которую он всегда оказывал, всегда соглашался с ним. Видимо, сегодня не его день.

– Знаешь, – начала девушка спокойным ледяным тоном, который прорезал тишину, повисшую в комнате, – думай, что тебе заблагорассудится. Лично мне, – положив ладонь себе на грудь и буравя его взглядом, продолжила Яна, – совершенно плевать. Ты мне никто, ты для меня ничего не значишь. Пока Артём мне сам лично ничего не скажет, я не двинусь с этого места ни на шаг! – и повернулась к вышеупомянутому Артёму. – Я жду.

В тот момент его надо было видеть. Услышав такое от брата, сначала он пребывал в неком шоке, но после просто обезумел. Глаза распахнулись, став вдвое, если не втрое, больше, кулаки были сжаты до такой степени, что побелели костяшки. Медленно направляясь в сторону брата, он на удивление спокойно начал:

– Да что ты говоришь? Что, – и тут его спокойствие как ветром сдуло, – совсем страх потерял?! – в воздухе взлетел кулак. – Ты что, думаешь, я тебе позволю говорить такое в адрес моей де… – и тут он запнулся, повернувшись к Яне; рука остановилась перед самим носом Тимура.

Она же еще не сказала, что станет его. Девушка посмотрела ему в глаза, взгляд смягчился, на лице заиграла легкая улыбка. Вдруг, метнув взгляд на своего обидчика, она победоносно улыбнулась и, подойдя к Артёму, схватила его за футболку и нагнула к себе настолько, что между ними оставалась всего пара миллиметров.

– … девушки, все правильно, Тём, – и с этими словами отпустила его.

Подойдя к Тимуру, который непонимающе стоял посреди кухни, Яна резко схватила его за ворот светлой рубашки и, нагнув к себе, влепила звонкую пощечину.

– Я уже не та девочка, которой ты меня запомнил, Тим. Я выросла. Да, всего лишь за каких-то два года я выросла! Знаешь, что самое приятное? – все, стерва онлайн.

Она нагнула его еще сильнее к себе и зашептала, от чего у парня по коже побежали мурашки.

– Осознавать, что такой меня сделал ты. Не уж-то ты не помнишь свои последние слова? Разве нет? – отрицательное покачивание головой. Смешок. – Ты жалок, Тим, – продолжила Яна, отстранившись от него. – А жалок потому, что говоришь обо мне такое. А говоришь обо мне такое, – она стояла уже в дверном проеме и, повернув голову, закончила, – потому что до сих пор любишь меня! – и вышла из помещения.

Его сердце пропустило удар. Тимур уставился в пол и застыл, словно статуя. А девчонка-то, молодец. Зрит в корень. Но тогда почему он ее так жестоко бросил?

POV Артёма.

Я готов вырвать ему печенки! Что этот ублюдок себе позволяет, что за ересь несет?! Тьфу! Я разжал кулаки и, смерив брата презрительным взглядом, направился за Яной. Она оказалась у меня в комнате и убирала гитару в чехол.

– Ян, послушай. Все получилось не…

– Нет, Тём, это ты меня послушай, – она повернулась ко мне и села на кровать. – Он начнет говорить всякое дерьмо про меня. Не верь ему. Не верь ни единому его слову! – подскочила девушка и подлетела ко мне, взяв за руки. – Я… нет. Если хочешь что-то узнать – спроси у меня! Я тебе на все вопросы отвечу, только не верь ему… – ее голос резко сел, а на глаза накатили слезы, – пожалуйста… – и опустила голову.

– И, правда, дура, ну, – усмехнулся я и вырвал одну руку, взяв ее за подбородок и подняв к себе ее лицо. – Думаешь, если там, на кухне, я заступился за тебя, то когда ты уйдешь я поменяю свое решение?

– Но он же твой брат… – мямлила она. Блин, это надо было снять на видео! Расскажи я кому – не поверят. Никто еще не видел ее в таком состоянии.

– И что? А ты моя девушка. Ты, правда, такая дура, – я прижал ее к себе. – Не для того я так долго мучился и обещал тебя сделать своей, чтобы потом послать куда подальше из-за каких-то левых слов. Нет. Добивался я тебя потому…

– Стой… – еле слышно заговорила Яна. – Почему? Почему ты все это делаешь? Каких бы глупостей я не вытворяла, ты всегда был рядом и помогал мне, хоть я тебя не раз отшивала. Я же…

– Не выставляй себя еще больше дурой, чем ты есть на самом деле. Думаешь, это не правильно, когда парень добивается девушки, к которой у него гетросексуальные чувства? – я усмехнулся, поняв, что ни за какой другой так бы бегать я не стал.

– Но ровно с таким же успехом ты мог начать встречаться с любой девчонкой, – не уступала девушка.

– Вот именно. С любой. А я не хочу с любой. Мне нужно именно с тобой. Заниматься сексом и целоваться с любой – это одно. Но совершенно другое – когда у тебя есть чувства к человеку. Совершенно разные ощущения. Уж поверь, – ну, все, меня понесло. – Целуя любую девушку, я думаю только лишь о том, чтобы самоудовлетвориться, а потом отшить очередную шлюху без истерик. Но целовать тебя… я… я даже не могу описать этого словами.

– Молчи. Не говори ничего больше, хорошо? – она поднесла палец к моим губам, проведя им дальше по щеке и накрыв ее в последствии ладонью.

Встав на носочки, она обхватила мою шею второй рукой и нежно поцеловала.

– Но, – отстранившись от меня, уставила руки в боки. – Мы не можем встречаться.

– Эм… что, прости?! – глаза стали размером с солнце.

– Пока ты не бросишь курить, мы не будем встречаться, увы. Как бы мне этого не хотелось. Я же тебе говорила, – Яна подошла к кровати и закрыла чехол, после повесив его на плечо, – я не стану твоей, пока ты не бросишь курить! Я все сказала, прости. И… – она вкрадчиво посмотрела мне в глаза. – Спасибо за то, что защитил меня от Тимура. Проводишь меня?

– Да, – еле сдерживая злобу, ответил я.

Мы вышли в коридор, и она быстро натянула кроссовки. Я открыл ей дверь; Яна вышла на лестничную площадку, как вдруг резко обернулась, улыбнулась и, подскочив ко мне, впилась своими губами в мои. Я схватил ее за талию и прижал к себе. Но девушка сразу же расторгла поцелуй, как только я вошел во вкус. Прижавшись своим лбом к моему и держа мое лицо в своих руках, она прошептала:

– Я буду очень ждать, чтобы смело назвать себя твоей девушкой, – и, подмигнув, побежала вниз по лестнице.

Я вскинул голову. Отличная мотивация.