Текст книги "Однажды мы все бываем безумны (СИ)"
Автор книги: stezia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Впоследствии, часто сидя напротив нее за столом, он наблюдал, как она хмурилась приложив палец к губам, обдумывая свой ход, а когда ее милую головку осеняла идея, она озорно улыбалась и тянулась к доске.
Она всегда соблюдала субординацию, никогда не пытаясь выставить их отношения на всеобщее обозрение, не лезла к нему с обниманиями и поцелуями.
Этот контраст – ее холодность на людях и бесстыдство в постели, возбуждали и заводили Эрика похлеще самых искусных ласк.
Только однажды она нарушила собственные правила.
В тот вечер она пришла в клуб в компании Линн, Марлен и Зика.
На ней платье-майка, одетое судя по всему на голове тело и это делает ее безумно сексуальной. Эрик видит, как на нее обращают внимание мужчины, как Зик вьется ужом, вызывая смех своих женщин и как она все таки соглашается потанцевать с одним из наиболее настойчивых парней. Они двигаются на танцполе под вспышки красного и белого цвета, бесстрашный пытается обнять ее плотнее, а Мол трется об его пах ягодицами. Когда песня заканчивается, рыжая машет парню рукой и уходит к бару, на обратном пути она проходит мимо дивана на котором сидит Эрик, и он, ловко поймав ее за руку, усаживает к себе на колени.
– И что это было?
– Попытка тебя подразнить! – лукаво улыбается девушка.
Мужчина видит напрягшиеся соски, что бесстыдно оттягивают ткань платья, и хоть знает, что это реакция ее тела на него, все равно просовывает руку между ее ног, желая удостоверится в своих подозрениях. На ней действительно нет белья, он втягивает, вдруг ставший раскаленным воздух, и зло поджимает губы.
– Ты играешь с огнем! Я ведь накажу тебя! – он зарывается пальцами ей в волосы и стягивает их в кулак, демонстрируя степень своей ярости.
Мол делает глоток из стакана, что все еще держит в руке, и наклонившись к его губам, прижимается к ним в поцелуе. От неожиданности Эрик приоткрывает рот и чувствует обжигающий вкус виски, которым девушка делится с ним. Он пьет его, почти захлебываясь, моментально хмелея, сжимает руками ее ягодицы, не то что бы придвинуть еще ближе, не то что бы столкнуть со своих колен.
– С Днем Рождения! – оторвавшись от его рта хрипло шепчет рыжая.
Эрик действительно удивлен, он не любит этой даты, всему виной плохие воспоминания из детства. Уйдя из Эрудиции он больше не праздновал его, считая бессмысленным и глупым.
– Как ты узнала?
– Залезла в архив.
– Плохая девочка! – грозно рычит мужчина.
– Очень! – выдыхает девушка ему в губы.
– Ты ведь знаешь, что делают с плохими девочками? – он пытливо всматривается в ее лицо. – Наказывают!
Она кивает головой и поднимает на него шальной, зовущий взгляд, ее радужка сейчас, своим цветом, напоминает Эрику гречишный мед, который он так любит. А дальше, она делает невообразимую вещь – щелкает пряжкой его ремня и осторожно вытягивает его из шлевок.
– Твой подарок будет ждать в комнате! – она встает с его колен, одергивает платье и, развернувшись, идет к выходу с его ремнем в одной руке и стаканом с виски во второй.
Эрик смотрит ей в след и думает, что, такими темпами, он сможет полюбить свой День Рождения всем сердцем.
***
Через два дня Молли пришла в себя, первое, что она увидела, открыв глаза-внимательный, немного напряженный стальной взгляд.
Она попыталась пошевелиться, но тело не слушалось, а памяти всплыли воспоминания: старая фабрика, выбитые стекла, запах плесени и сырости, скрипучие полы и ощущение опасности, что буквально пронизывает затылок.
Треск под ногами раздается неожиданно и доски проламываются, словно хрупкий лед на лужице, когда бьешь по нему каблуком ботинка. Секундное ощущение скольжения, мозг еще успевает зафиксировать полный ужаса вопль Питера за спиной, но тело уже летит вниз в свободном падении. Удар о землю знаменуется дикой болью, где-то на задворках сознания слышны крики – это последнее, что помнит Молли.
– Почему я не чувствую ног?
– Ты упала со второго этажа, напоролась на обломок арматуры. Поврежден спинной мозг. – Голос у мужчины спокойный, даже немного равнодушный.
– Я что не смогу ходить?
– Я не знаю.
Через два дня стало понятно, что у Мол частично парализована правая часть тела, рука не двигалась, а в пальцах отсутствовал хватательный рефлекс, нога не сгибалась в колене. Шансы, что она сможет восстановиться минимальные и для этого понадобится слишком много времени. Эрик знал, в Бесстрашии таких привилегий, как время, никому не дают, даже Лидеру. И Макс это ему четко озвучил.
– Ты сам знаешь правила! Ты сам выносил приговор таким больным. Им не место во фракции! И я не поменяю закон, даже ради тебя! Я даже ради себя такого не сделаю! Мне жаль, но у Молли два выбора: или изгои, или Бездна!
После их разговора, он около часа, бездумно бродил по коридорам угрюмой тенью, пугая случайно попадающихся на пути бесстрашных.
Он плохо понимает те чувства, что разрывают грудную клетку, но отчетливо осознает, что не сможет ее отпустить. Ему надо найти лазейку, как оставить ее во фракции – это сейчас, единственная толковая мысль в его шокированном мозгу.
Когда в желудке стало крутить от голода, спустился в столовую, взял пасту с чашкой кофе. Он сидел, уперев локти в столешницу, накручивал длинные спагетти на вилку, чертя по соусу линии и зигзаги.
Слышал тихое шептание за спиной, знал, что бесстрашные были возмущены, что он, не щадящий никого, четко выполняющий все предписания и законы фракции, посмел выторговать для Мол две недели – это было не слыхано.
Он ухмыльнулся, зло, не добро, они осуждали его, но никто из них, никогда, не приходил просить за своих близких и любимых, они не рисковали, боясь пойти против правил, боясь гнева Лидеров.
Эрик швырнул вилку на тарелку, кусок в горло не лез.
Прошло уже десять дней, а он так и не смог найти решения. Он забрал Мол из лазарета и она целыми днями безвылазно сидела в комнате, читая или смотря в окно.
Первую неделю, к ней регулярно, приходила Линн и развлекала разными забавными историями, но чем ближе был «момент истины», тем реже она появлялась. Эрик догадывался, что урожденная бесстрашная ощущает чужое отчаяние слишком сильно – это пугает ее, ведь неожиданно приходит осознание, что с тобой, в любой момент, может произойти тоже самое.
***
Как-то раз вечером, вернувшись с выезда и раздеваясь, что бы принять душ, он словил взгляд, невзначай брошенный девушкой на его оружие. Его это не на шутку встревожило, он присел у ее ног.
– Мол! Посмотри на меня! – Рыжая подняла глаза, они были спокойными и решительными, и от этого становилось еще страшнее. – Пообещай мне, что до конца срока, ты не сделаешь никакой глупости!
– Эрик, ты пытаешься оттянуть неизбежное!
Он упрямо сжал челюсть, так что на скулах обозначились желваки, и посмотрел на нее злым взглядом.
– Если я не найду выход, я сам тебя пристрелю! Идет?
– Идет! – и впервые за эти дни, она искренне улыбнулась. – И не прячь оружие, я не застрелюсь, обещаю!
Она здоровой рукой погладила его заросшую щеку, зарываясь пальцами в волосы на затылке, мужчина прикрыл глаза, наслаждаясь лаской, а потом поддался вперед целуя ее требовательно и остервенело. Развел руками ее бедра, придвигаясь ближе и гладя спину, скользнул к ягодицам, притягивая еще плотнее к себе, нетерпеливо, жадно. Расправился с одеждой за какие-то секунды, подтянул Мол выше по кровати и навис сверху, прижимаясь, чувствуя ее мягкость и влагу. Взял ее больную руку, прижался губами целуя, проводя языком, прикусывая, посасывая, и тонул в ее полных желания глазах. Закинул ее ладонь себе на шею, упираясь локтями по обе стороны от ее головы, и толкнулся бедрами, на всю глубину, сразу задавая ритм.
Она вцепилась пальцами, оставляя синяки, сминала кожу до жжения, но Эрик терпел, ему было необходимо чувствовать ее, понимать, что она сейчас здесь с ним, а не там в своем мире отчаяния и безысходности. Она отдавалась ему со всей пылкостью на которую была способна, так, словно любила его в последний раз, он это почувствовал и зарычал.
– Не смей прощаться! Запомни! Ты моя! – вбиваясь в нее, повторял он, как заклинание. – Моя…только моя, моя…
***
Эрик задумчиво вертел в руках один из ножей для метания, краем глаза фиксируя, как Лорен отчитывает неофитов. Мысли опять вернулись к Молли, осталось четыре дня, а он ни на шаг не продвинулся к решению проблемы.
Перехватил лезвие и метнул в мишень, нож со стуком упал на пол, в очередной раз, огласив зал жалобным звоном.
Почему-то в памяти всплыла родная фракция: стерильная белизна стен, огромная библиотека, светлые кабинеты, склоненные над микроскопами и компьютерами ученые.
Мужчина поднял валявшиеся под щитами ножи и вернулся к столу, он не сможет найти выход из положения, пока будет думать, как бесстрашный, а вот эрудит сможет найти решение, минимизируя негативные последствия.
Эрик расплылся в ухмылке и выверенными движениями загнал все клинки прямо в центр мишени. Развернулся и, бросив на ходу Лорен, что ему нужно отлучиться, покинул Яму.
Зайдя в кабинет, он достал их шкафа стопку папок командирского состава, быстро их пролистал, пока не нашел нужную ему фамилию.
«Купер Джонатан, перешел в Бесстрашие из Дружелюбия, инициацию закончил в первой тройке. Силен, вынослив, 9 страхов. Назначен командиров отряда быстрого реагирования. Подал документы на место Лидера…»
Эрик его помнил по инициации, при всех своих достоинствах, у парня был один ощутимый недостаток, он был глуп. Он хотел быть Лидером, но его завернули в самом начале тестов, даже несмотря на то, что дед Джонатана, являлся важной фигурой в совете города.
Мужчина понимал, почему Макс так решил, парень годился только на то, чтобы исполнять приказы – это был его потолок. Но сейчас, страстное желание Купера пробиться в верхушку фракции, является самым главным козырем для Эрика. Он еще раз прочитал досье, потом подошел к окну, закурил, прикидывая в уме варианты и все просчитывая.
Оставалось только задать самый главный вопрос самому себе.
Действительно ли, он готов так рисковать ради девчонки?
***
Мужчина устало брел по коридору, азарт испарился, как пузырьки из бутылки шампанского, он чувствовал себя безумно уставшим и выжатым словно лимон.
Наконец-то все это закончилось.
Но напряжение и тревога не хотели разжимать когти на сердце.
Ускорив шаг, Эрик повернул к жилым комнатам, распахнул знакомую дверь, прислушиваясь, в помещении было пусто. Он прикрыл глаза, впервые захотелось побиться головой о бетонную стену.
Неужели все напрасно?
Он быстро покинул комнату и ринулся в сторону Пропасти.
Интуиция не подвела, девчонка стояла на мостике, занеся одну ногу и балансируя над бездной. Он замер на мгновение, а потом молниеносно и бесшумно метнулся к ней. Успел схватить ее за талию за секунду до смертельного шага, а второй рукой уцепится за перила. Они так и повисли, а потом Мол всхлипнула и забилась в его руках.
– Отпусти меня!
– Если отпущу, упадем вместе!
– Я не пойду к изгоям!
– Тебе и не надо! Тебе разрешили остаться во фракции!
– Но как? Правила запрещают…
– Я договорился! Я же обещал.
Он аккуратно подтянул ее к своей груди, не ослабляя хватки. Девушка повернула голову, на ее лице было написано потрясение.
– Господи, что ты сделал?
Он мягко поцеловал ее в висок и прошептал:
– Самую правильную вещь в своей жизни!
========== Пока дышу – надеюсь ==========
Комментарий к Пока дышу – надеюсь
http://cs408622.vk.me/v408622908/3d0d/ur1BNxcpU7w.jpg
http://cs408622.vk.me/v408622908/3d06/9GL13eG2n70.jpg
– Он приезжает через два дня! – устало откинувшись на спинку стула, говорит Макс.
В комнате повисает тишина, Лидеры молчат, только Тобиас удивленно вскидывает брови, он последние пару дней мотался по Чикаго и пропустил все главные события.
– Эрик! – поясняет темнокожий мужчина. – Все свободны, Фор, останься.
Когда кабинет пустеет, Макс указывает ему на стул, стоящий напротив, и просит секретаршу принести им кофе.
– Чем он будет заниматься? – интересуется Тобиас. – Его не было тут пять лет, все поменялось. – он не находит слов, чтобы точно выразить свою мысль.
– Эрик будет тренировать спецотряд и снайперов.
– Но это почти «офисная» работа. – Фор в замешательстве.
– Он сам этого захотел – это было основным условием его возвращения. Никаких боевых выездов, только по очень суровой необходимости.
Бывший отреченный потрясенно переваривает информацию.
Эрик захотел сидеть во фракции? Никаких тебе рисков, адреналина и прочего, что он так любил и без чего просто не представлял своей жизни.
– Но… – обычно спокойный и бесстрастный, сейчас Тобиас не может скрыть своего изумления.
Макс поднимается из-за стола идет к окну, вглядывается в голубое небо, заложив руки за спину, и молчит несколько минут, словно что-то для себя решая.
– Об этом пока мало кто знает. – тихим голосом говорит Лидер и Фор, от неожиданности, вздрагивает. – На полигон, два месяца тому назад, напали афрокционеры – радикалы, среди ночи забросали основной корпус самодельными взрывными устройствами. Под обломками оказались командир полигона, зам. начальника и еще пятнадцать человек, среди них и Молли. – он опять замолкает. – Эрик в тот момент находился в жилом корпусе. Они смогли отбиться, но ему, как старшему по званию, пришлось брать на себя командование и уводить оставшихся людей и их семьи в безопасное место. Погребенных под обломками пришлось оставить.
– Но почему он ждал два месяца?
– Я хотел, что бы он вернулся раньше, но Эрик отказался. Находится там сейчас смысла уже нет и только по этому он возвращается во фракцию. – Макс все так же вглядывается в даль.
– Я не понимаю…
– Они вернулись на полигон на следующий день. Шестерым удалось выжить. Они несколько недель разбирали обломки разрушенного здания, собирали по кускам погибших. Они нашли всех…Кроме Молли…
– Ооо!..
– Он верил, что она смогла выбраться! До сих пор верит! – Лидер трет глаза. – Но никаких следов не нашли… Если честно, я думаю, что она просто находилась ближе всего к эпицентру. Судя по взрыву, там ничего не должно было остаться.
В комнате снова повисает молчание, о чем думает темнокожий мужчина не понятно, а Тобиас пытается осмыслить только что услышанное, но в голову, почему-то лезут воспоминания пятилетней давности.
«В тот день, он спустился на завтрак в столовую и поразился, оживлению и эйфории, что царили там. Мужчина не сразу смог понять ее причину, пока один из командиров не рассказал ему сенсационные новости.
Накануне вечером Эрик, которого два дня во фракции никто не видел, объявился в компании Джанин Метьюс. Они сразу отправились в кабинет Макса и провели там целый час.
Как потом оказалось бывший эрудит, пообещал Метьюс решить ее конфликт с Отречением, в пользу Эрудиции, если она уговорит Макса оставить Молли во фракции. Джанин согласилась.
Эрик в свою очередь договорился с Оуеном Купером, что его внук станет одним из Лидеров Бесстрашия, если сам Оуен уступит Метьюс, и подпишет, так необходимое женщине соглашение. Гарантией будет служить то, что Эрик откажется от своего поста в пользу Джонатана.
Бывший эрудит умудрился не только добиться своего, но еще и подстраховаться, Джанин намекнула Максу, что выгнать Эрика из фракции будет очень нежелательно.
Покрыв хитрого и умного засранца всеми ругательствами, что приходили на ум, Лидер успокоился и подписал бумагу, в которой обязывал Эрика сразу же отправится за стену, на один из Богом забытых полигонов. Поедет он один или вместе с Мол, было не важно.
Макс все таки смог отомстить, на полигон бывший Лидер ехал в звании рядового.
Бесстрашному уровня Эрика – это была даже не пощечина, а плевок в лицо, но очевидцы поговаривали, что тот выслушал Макса молча, только полыхнул глазами, забрал приказ и через час, вместе с девушкой, покинул фракцию.
Бесстрашные устроили вечеринку по этому поводу, прогуляв несколько дней…»
– Ладно! Иди отдыхай! – голос Макса выдергивает Тобиаса из воспоминаний. – Отчет принесешь завтра.
***
Эрик и еще несколько человек приезжают во фракцию глубокой ночью. Он умудряется не появляться на людях последующие три дня, а в день первой тренировки, заходит в Яму за десять минут до начала.
Фор, следящий за неофитами, не сразу его узнает. Он понимает, что и сам изменился, но перемены в Эрике слишком кардинальные. Исчез пирсинг, появилась борода, волосы теперь длиннее и видно, что от природы они у мужчины кудрявые, а сам он похудел и осунулся. На нем темно серые штаны и широкая футболка с длинными рукавами, которые мужчина закатал, являя взгляду знакомые татуировки – это наверное, единственной, по чему сейчас можно узнать, бывшего Лидера.
Он равнодушно прислонился к бетонному блоку, сложил руки на груди и изучал взглядом собирающихся бойцов.
– Кто не знает, меня зовут Эрик! – спокойным голосом представился мужчина, когда вся группа собралась. – Я ваш новый инструктор! – по шеренге бойцов прошелся удивленный шепот. – Я посмотрел ваши показатели и теперь мне понятно, почему у вас такая текучка кадров, удивительно, как вас еще всех не перебили. Ваша программа поменяется, кто не сможет сдать нормативы будет искать другое направление, а сейчас я хочу посмотреть, как вы стреляете. Шагом марш в тир!
Он гоняет солдат по Яме, выматывая физически, часами тренирует их в тире, отрабатывает тактику и прочие премудрости войны, а потом сидит в маленьком темном кабинете без окон, что выделила ему фракция, и делает пометки в личных делах. Он почти ни с кем не общается, изредка появляясь на людях, но всегда притягивая к себе любопытные взгляды.
Фор знает, уже вся фракция в курсе произошедших на полигоне событий, так же он знает, что бесстрашные разделились на два лагеря: первые, они в меньшинстве, сочувствует мужчине, а вторые, злорадствуют, считая, что судьба, справедливо, наказала Эрика.
В одни из дней, когда тренировка у неофитов уже закончилась, а спецотряд еще выполняет последние нормативы, Фор задерживается на пару минут, чтобы перекинутся несколькими фразами со знакомым командиром, а потом замечает три маленькие фигурки, что прячутся на втором ярусе, и не сводят взгляда с тренирующихся внизу солдат.
Эрик быстро заканчивает тренировку, отпуская бойцов на обед, затем поворачивает голову и говорит:
– Хватит прятаться! Идите сюда!
Фигурки дергаются, слышится тихий спор, следом топот маленьких ножек и с лестницы слетает маленькая девочка. На вид ей не больше трех, на ней полосатая футболка и пышная черная юбочка, но ошеломляет Фора не это – малышка копия Молли. Девочка подлетает к Эрику, он подхватывает ее, а она оплетает его шею маленькими ручками, звонко целуя отца в колючую щеку. Следом появляются две близняшки, они постарше, им около пяти, у них кудрявые рыже-русые волосы и они внешне тоже, очень похожи на мать. Мужчина опускается на одно колено и девочки повисают на нем, чуть не завалив его на спину. Эрик свободной рукой старается обнять их и прижать к себе еще ближе.
– Папа, мы скучали! Ты совсем к нам не приходишь! – на перебой начинают галдеть близняшки. – И Линн не разрешает нам лазить на стену! Говорит, что это опасно!
– Пап, а покажи поезд! – просит младшая, ерзая на руках отца.
– Вы такие шумные! – улыбка озаряет хмурое лицо Эрика. – Амбер, Хейз никакой стены! Линн права, вы еще маленькие! Памела, поезд можно будет посмотреть после обеденного сна! – говорит он, ставя дочь на пол. – Я отведу вас на крышу, увидите куда прыгают бесстрашные! – заговорщицки шепчет мужчина. – А потом съедим по шоколадному кексу!
– Папа, ты же не любишь шоколад! – удивленно говорит одна из кудрявых непосед.
– Ладно, съем что-нибудь другое!
– Блинчики с медом? – хитро спрашивает младшая дочь. – Правда они тут не такие вкусные, как мама готовит.
– Папа, а когда мама вернется? – нетерпеливо прыгают девочки, стараясь заглянуть в серые отцовские глаза, в надежде увидеть там ответ.
– Я не знаю! – мужчина замирает, а потом, вздохнув, продолжает. – Но надеюсь, что скоро! Давайте отведу вас к Линн, а то она, наверное, уже и в Пропасть успела слазить разыскивая вас. Не сбегайте больше! Хорошо?
– Хорошо! – обещают малышки нестройным хором.
– Я скучаю по маме! – вдруг признается младшая, и близняшки кивают в подтверждение ее слов.
Эрик опускает голову и, на мгновение, Фору кажется, что он пытается сглотнуть образовавшийся в горле ком.
– Я тоже, очень скучаю! – и он уводит дочек из Ямы, по дороге что-то им рассказывая.
А Тобиас догадывается о причине, по которой мужчина отказался от боевых выездов – он боится, что девочки, оставшиеся без матери, могут стать круглыми сиротами, если и его убьют где-то на задании.
Бывший отреченный ежится от внезапно пронизывающего его холода и направляется в сторону жилых блоков. Ему сейчас, до ужаса, необходимо обнять своего сынишку и уткнутся носом в мягкие, пахнущие чем-то сладким, волосы Трис.
========== Да будет дано достойнейшему ==========
Линн откидывается на спинку стула и смотрит, как мужчина укачивает на руках Пэм. Девочка отказывалась ложиться спать, закатив истерику, и женщина не могла ее успокоить.
Пришлось звать Эрика. Он укладывает дочку на кровать, садится рядом и гладит ее волосы, шепча что-то, слов не слышно, но Линн впервые видит его таким спокойным и нежным.
Она проводит рукой, по своему, уже достаточно большому животу, и вспоминает Марлен. Урожденная бесстрашная может только догадываться, какие чувства испытывает Эрик, видя в дочках свою потерянную любимую женщину каждый день .
Им с Зиком в какой-то мере «повезло», когда Марлен погибла, сорвавшись с крыши многоэтажки, они хотя бы смогли ее похоронить. Это примерило их с суровой действительностью, они смогли с ней проститься, пережить боль утраты и двигаться дальше. Конечно, важным фактором стало и то, что Марлен успела подарить им сына. Двэйн и воспоминания стали тем связующим звеном, что позволил им не разбежаться, погрузившись каждый в своем горе, а разделить его на двоих. И сейчас, по прошествии двух лет, они снова ждут ребенка и наконец-то чувствуют себя счастливыми.
У Эрика такой роскоши нет. Хоть прошло уже четыре месяца, он до сих пор упрямо верит, что Мол жива, и не позволяет себе, хоть на мгновение, усомнится в этом. Линн кажется, что именно эта вера дает ему силы на то, что бы каждое утро вставать с кровати, улыбаться дочкам, дышать, есть, ходить.
Многие думают, что мужчина тронулся умом, страдать по погибшей женщине, сидеть безвылазно во фракции, простым инструктором, отказываясь от предложения Макса занять отличный командирский пост. Разве нормальный человек так поступает? Но мужчина, в очередной раз, плюет на все устои фракции.
Они даже, не догадываются, что все что делает Эрик, подчинено холодному расчету. Он не зря выбрал себе спецотряд и снайперов – эти две группы, принимают активное участие в поимке радикально настроенных изгоев, а он, как их инструктор, имеет доступ ко всем материалам донесений разведки, результатам допросов или любой другой информации. Он держит руку на пульсе, пытаясь в тоннах мишуры, найти хоть какую-то зацепку, продолжая ее искать, с упорством одержимого и Линн восхищена его силой духа.
Наконец Памела засыпает, а Эрик, укрыв ее одеяльцем, тихо покидает детскую и в дверях сталкивается с взбудораженным Зиком.
– Эрик, тебя срочно вызывает Макс!
Мужчина кивает и направляется в сторону лидерского кабинета, а капитан патрульных заходит в комнату и присаживается на пол у ног Линн.
– Как рейд прошел? Что-то случилось? – спрашивает женщина. – На тебе лица нет!
– Мы взяли нескольких изгоев, один из них, как оказалось, участвовал в нападении на полигон, где были Эрик и Мол. Разведчики его допросили, прямо на месте. Мы знаем, где их лагерь. А еще он сказал, что у них там есть пленник. Ее держали для обмена.
– Ее? – глаза Линн расширяются.
– Он говорит, что одета она была в форму бесстрашных и… У нее рыжие волосы.– Зик утыкается лбом в ее живот, долго молчит, а потом, вздохнув, тихо шепчет. – Может и не такой уж он и псих…
***
Эрик слушает Макса, подперев плечом один из шкафов с документами, в кабинете сидят еще два Лидера и капитан разведчиков, по имени Гейл.
– В указанную изгоем точку мы отправили несколько людей, они подтвердили движение, но это старые катакомбы. Неизвестно их протяженность, количество людей внутри, пока у нас не будет информации, мы не можем так рисковать.
– Да и насчет пленника это может быть деза. Чувак просто решил таким способом выторговать себе жизнь. Знает, что на нем сыворотку не применят, мы не может на сто процентов проверить, говорит ли он правду. – скептично сказал Гейл.
– Хорошо, но даже если никакого пленника нет, то все равно с ними надо разобраться. Эти радикалы уже навели шороху в городе, взорвав ферму Дружелюбия. – Фор хмурится, прохаживаясь по кабинету.
– Эрик? – задает вопрос Макс.
Мужчина вскидывает серый взгляд, на его лице нет ровным счетом никаких эмоций.
– Если мне не изменяет память – это здание находится, над запасной веткой метро. Там минимум три выхода, один ведет на поверхность, а два под землю. Ловить их там верная смерть, блуждать по тем тоннелям можно годами. Их нужно загнать в ловушку, а потом уничтожить, отрезая пути отхода. В Эрудиции должны быть довоенные планы города. – Эрик складывает руки на груди и на миг снова становится похож на себя, пятилетней давности. – Но времени у нас максимум сутки, может двое. Как только они поймут что мы знаем их местоположение они растворяться под землей.
– Тогда, Райт, ты в Эрудицию за планами. Фор, Гейл, на вас вся разведка и координация, узнайте, как можно больше информации, Эрик, ты главный. – мужчина вскидывает бровь и Макс не сдержавшись рявкает. – Ничего, корона не упадет! Станешь на пару дней снова Лидером, от Купера, все равно, толку ноль! После окончания операции можешь делать, что хочешь!
Эрик до глубокой ночи сидит над чертежами, что привез Райт. Над планами тоннелей витает сизый дым сигарет, делая схемы почти нереальными. Он вместе с Фором изучил их вдоль и поперек, разрабатывая план, но перед сном, все равно еще раз все просматривает, перерисовывает себе на бумажку краткий вариант и запоминает.
О сидящем, где-то под землей пленнике, мужчина запрещает себе думать, иначе сорвется, а сейчас ему нужна холодная голова и никаких чувств.
Он собирает группу из солдат, что были с ним на полигоне, все парни, соглашаются – не раздумывая. Вместе с Эриком их семь человек, более, чем достаточно для операции.
Мужчина еще раз допрашивает изгоя, и хоть тот плюется желчью и проклятиями, но Лидер добивается от него внятных ответов, о расположении главного штаба и камеры пленника.
Эрик вытирает о куртку хрипящего и скулящего мужчины свой нож и уже у двери, развернувшись, спокойно обещает:
– Не ной, тебя подлечат, но если ты соврал мне, я вернусь! И ты проклянешь тот день, когда родился на свет!
Дочкам он ничего не говорит, просто целует и дает слово, что завтра обязательно заберет их из садика на целый день.
***
До нужного им здания они идут пешком, внутри пусто, они спускаются по скрипучей лестнице в подвал и видят старый ржавый люк в полу. Он открывается с первой попытки, петли смазаны и крышка откидывается без единого шума, они осматриваются, и Эрик говорит в какую сторону идти.
Чертежи Эрудитов не соврали, они легко находят главный коридор и разделяются, что бы поставить заряды С4 – в конце операции, они обрушат тоннели.
Петляя по сырым и мрачным подземельям, Эрик и еще три человека выходят к широкой площадке, на ней, сидя у огня, греются с десяток изгоев, один из бойцов, молодой парень по имени Слай, выдергивает чеку на гранате и аккуратно выкатывает ее к костру. Через секунду своды коридора оглашает взрыв светошумовой гранаты, освещая ржавый низкий потолок и шпигуя изгоев кусками дроби.
Через разлетающиеся вопли боли слышен топот ног и на площадку выскакивают несколько человек. Они сразу начинают палить, но бесстрашные быстро кидаются в рассыпную и хладнокровно расстреливают помощь.
– Рик! Заканчивайте тут, встретимся возле выхода, через двадцать минут. Если я не появлюсь в положенное время, взрывайте все! – говорит Эрик и, перехватив автомат поудобней, растворяется в темноте.
Бесстрашные быстро крепят взрывчатку на железные балки перекрытий, включают датчики и идут к следующей точке.
***
Мужчина аккуратно продвигается по сырым коридорам, с потолка капает вода, делая спертый воздух совсем тяжелым. Ему везет, на пути никто не встречается, это наводит на мысль, что есть еще один проход, значит, при обратной дороге, могут взять в «клещи». Эрик достает бумажку с кратким планом тоннелей, подсвечивает себе фонариком, находит обходной путь и возле одного из проемов ставит растяжку. Убить не убьет, но сигнал подаст отлично.
Похоже, изгой под пытками все таки не соврал, Эрик находит нужную дверь и толкает ее, открывая взгляду, внутренность камеры.
Слабая лампочка под потолком, тускло освещает тряпку на полу и человека, что сидит, опустив голову на обмотанные проволокой руки, а длинные, грязные и свалянные волосы не дают увидеть лица. То, что это точно женщина, мужчина не сомневается, разорванная на вороте футболка, бесцеремонно демонстрирует полукружья нежных грудей. Эрик фиксирует, что левая рука пленницы, неестественно опухшая, видимо сломана, когда он делает шаг внутрь, она равнодушно вскидывает голову.
В один миг, воздух покидает грудь, и мужчине кажется, что камера крутится перед глазами с дикой скоростью, но он с усилием втягивает в себя кислород, делает еще один шаг и падает перед ней на колени. Пленница дергается, словно желая отползти, но видимо узнает мужчину и запоздало всхлипывает.
– Эрик?!
– Я, малыш! – он крепко и осторожно обнимает ее, – Все закончилось! – достает нож и разрезает проволоку, освобождая руки.
Осторожно ощупывает запястье, заматывает его камуфляжной лентой и помогает Мол подняться. Она еле стоит на ногах, Эрик замечает, что обувь тоже отсутствует и зло скрипит зубами.
–Сможешь идти?
–Да! Дай мне пистолет! – просит она осипшим голосом.
Он протягивает ей беретту с полным магазином и проверяет автомат, потом целует женщину в висок и говорит.
– Нам надо торопится, через десять минут, тут все взлетит на воздух!
Удача снова на их стороне, они без проблем успевают дойти до площадки, где Эрик расстался с бесстрашными, когда в глубине катакомб раздается взрыв.
– Растяжка! – вслух говорит мужчина и тянет Мол за собой к выходу.
Им несколько раз попадаются озверевшие изгои, но Эрик безжалостно полосует их автоматной очередью. Когда они добираются до лестницы, лимит времени исчерпан окончательно, а Молли еле стоит на ногах, все время норовя рухнуть на пол.
