Текст книги "Дядя Брок все разрулит (СИ)"

Автор книги: STBarto

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

9.8.2001 год.

Дорогая Мэй!

Безумно скучаю по тебе, моя милая сестра, но ты не хуже меня знаешь о том, что я должна оставаться в больнице до самого рождения моего сыночка. Я решила назвать его Питером – в честь нашего дедушки. Не переживай, наш брат Брок всегда находится рядом со мной и заботится о том, чтобы я ни в чем не нуждалась. Моя беременность проходит очень тяжело и доктора опасаются, что если я не буду соблюдать всех их рекомендации, то могу потерять моего сына. Когда-то, я обязательно расскажу тебе о том, кто его отец, хотя, я не думаю, что это так важно. Главное, что в жизни Питера будем всем мы: ты, я и Брок. Мы сможем воспитать его добрым, честным и любознательным. Я очень люблю тебя, моя дорогая.

Твоя сестра, Мэри.

– Мне так больно от того, что нам приходится врать ей, – нахмурилась худенькая женщина с бледным лицом, обрамленным темно-каштановыми волосами. Она лежит на больничной кровати и с тоской смотрит на старшего брата, который стоит у окна, сложив руки за спиной.

– Мэри, малышка, – с сочувствием ответил Брок, – все будет хорошо. Ты прекрасно знаешь, что мы делаем все это ради того, чтобы обезопасить Мэй. Чем меньше она знает о нашей работе, тем проще.

Она с пониманием кивнула. Все эти игры в конспираторов и тайны начались около трех лет назад. После того, как лабораторию, где Мэри работала врачом-вирусологом, расформировали и она осталась без работы. Но удача улыбнулась ей слишком быстро, однако ни она, ни ее брат и сестра, не знали о том, что скрывается под аккуратным фасадом крутого исследовательского института, где ей обещали просто космическое жалование и полную свободу в ее исследованиях. Сначала так и было. Мария буквально летала на крыльях, хотя и не говорила о том, чем именно занимается.

Первый звоночек был через год после начала ее трудовой деятельности. Заведующий лабораторией – доктор Шульц, стал часто просить сотрудников остаться в институте на проживание. Мэри находилась там в будние дни, но на выходные ее отпускали домой. Это больше настораживало Мэй, которая трудилась фармацевтом в одной из аптек Куинса. Брок – отдавший большую часть жизни на службу в армии, не любил задавать вопросов и действовал по уставу. Положено жить в институте – значит так надо.

Мэри всегда мечтала о ребенке, но из-за ошибки молодости, когда она, еще будучи студенткой медицинской школы, забеременела от случайной связи и сделала прерывание, она не могла теперь иметь детей. Тогда ей предложили лечение, в том же институте, где она и работала, потом ЭКО, и она даже не успела заметить, как лопнули розовые очки, что появились у нее от одной только мысли о скором материнстве, и она поняла, что стала подопытной. Но за полгода до ее беременности Брок, взяв фамилию бабушки – Рамлоу, устроился в институт на должность специалиста по внештатным ситуациям. Так он смог помогать сестре и имел уверенность в том, что с ней все в порядке.

И вот, Мэри, накаченная кучей препаратов, которые ей практически сутками вливали доктора, лежит в уютной больничной палате, и ожидает появления на свет своего сына. Ее постоянно тошнило, часто не было аппетита, но она старалась стойко переносить все это и успокаивать себя мыслями о том, что будет мамой чудесного мальчика.

– Он стал таким активным в последнее время, – мягко говорит она брату, ощущая толчки в живот. Питер был активным ребенком и практически не давал своей маме выспаться ночью.

Брок хмурится. Если бы его сестра знала всю правду, то все это закончилось куда более трагично. Отцом ее сына является Баки Барнс – он же Зимний Солдат – эксперимент одной из самых опасных организаций в истории человечества – ГИДРА. Баки подвергся введению сыворотки суперсолдата еще в далеких сороковых годах прошлого века, после чего ему стерли память, заменили потерянную во время падения с поезда руку на бионический протез и заморозили. Но после того, как Барнс был разморожен в последний раз, за пару недель до зачатия Питера, ученые установили, что больше его замораживать нельзя, иначе пользы от него не будет, а планы на него были грандиозные. Так было принято решение назначить Рамлоу смотрящим за Барнсом, что в какой-то степени было даже на руку, ведь Брок считал, что Баки имеет право знать о том, что у него есть сын.

– Мисс Паркер, – на пороге появляется молодая девушка в белой медицинской форме. В руках у нее небольшой лоток, – я поставлю вам укол, для стимуляции родов. Доктор считает, что сегодня оптимальный день для появления на свет вашего малыша.

Мэри привыкла не спорить, да и у нее была тридцать девятая неделя и последние анализы показывали хорошую динамику. Медсестра вводит содержимое шприца в вену Паркер и сообщает, что скоро вернется, чтобы отвезти ее в родильный зал.

– Все будет хорошо, сестренка, – с натянутой улыбкой говорит Брок, когда они снова остались одни. Никто не знает об их родстве, – Питер принесет в этот мир любовь и счастье.

– Конечно, братик, – она ласково погладила покрытую щетиной щеку. Она любила брата и сестру, всегда с особой нежностью относилась к ним.

Брок решает подождать в коридоре и дождаться окончания родов. Он был одним из кураторов программы, и ему должны были доложить о состоянии Мэри и ее ребенка. Судя по тому, какие эксперименты проводила ГИДРА до и во время беременности его сестры – Питер должен родиться сильным, здоровым и крепким малышом, с отменным здоровьем и сверхчеловеческими способностями, все же его отец – суперсолдат.

Сестры – это все, что осталось у него в этой жизни, но теперь в ней еще будет и Питер. Брок был средним ребенком в семье, Мэй была старше его на семь лет, а Мэри младше на восемь. Их родители погибли, когда ему было восемнадцать, и вся забота о младшей сестре легла на их с Мэй плечи.

Рамлоу, – проходит около шести часов, прежде чем из зала выходит женщина-врач.

– Есть новости? – он старается быть максимально безучастным и сухим, хотя в этот момент речь шла о жизни и здоровье его сестры и племянника. Будь они все в других условиях, он был бы вне себя от счастья. Ни у него, ни у Мэй своих детей не было. Старшая сестра долгое время была в браке, но у них с Беном ничего не получалось, а два года назад ее муж разбился в аварии. А он сам так и не нашел себе даму сердца, посвятив свою жизнь заботе о сестрах.

– Мальчик родился слабым, есть вероятность врожденных заболеваний, – произносит доктор, – а женщина… она умерла. Был разрыв матки, сильное кровотечение. Сообщите руководству и узнайте, что делать с младенцем, он не оправдал наших ожиданий. У него будет слабое здоровье и плохой иммунитет. Конечно, мы проведем несколько тестов, но я бы не возлагала на все это особых надежд.

========== Часть 2. ==========

В небольшой спаленке с голубыми обоями в полоску, под звуки тихой колыбельной тети, посапывал закутанный в серый плед младенец. Брок стоял в дверях и наблюдал за тем, с какой любовью и нежностью Мэй принялась заботиться о Питере. Она практически не задавала вопросов, когда вчера он притащил к ней новорожденного племянника и сказал, что Мэри не пережила роды. Он был уверен в том, что ГИДРА даже искать ребенка не станет, ведь Рамлоу зарекомендовал себя, как ответственный сотрудник и у ни у кого не было даже тени сомнения в том, что он выполнил приказ и избавился от ребенка.

Было несложно сделать документы для Питера. Так он получил свое полное имя – Питер Бенджамин Паркер, второе имя у него было от покойного мужа тети. В свидетельстве его матерью числилась Мария, Брок позаботился и о справке о смерти, в том числе и о документах на опекунство. Он специально делал все в другом штате, чтобы не было никаких хвостов, так что официально Питер родился в городе Лоренс, штата Канзас. В графе отец стоял прочерк.

– Они точно не заберут его? – старшая сестра – худая темноволосая женщина, тридцати пяти лет в домашнем сарафане и очках, с опаской смотрела на брата.

– Нет, – успокоил ее Брок, вяло улыбнувшись, – он наш племянник и мы будем заботиться о нем. Я сделаю все, чтобы вы ни в чем не нуждались, – ГИДРА хоть и была мерзкой организацией, платили они всегда хорошо, да и Мэй не сможет выйти на работу, пока Питер не подрастет.

– А его отец? – с опаской спросила она, когда они прошли в гостиную.

Еще вчера, оставив Питера с сестрой, Рамлоу позаботился о том, чтобы у мальчика была кроватка, коляска, одежда и другие необходимые вещи, так что теперь на гладильной доске ровной стопкой были сложены выстиранные и выглаженные Мэй костюмчики и шапочки, а на кухонной тумбе появился целый угол с бутылочками и смесями. На диване валялись мягкие игрушки, а на столике небрежно раскиданы яркие книги для малышей. Мэй была немного в шоке, когда сотрудники службы доставки привезли все это в их квартиру, в Куинс и от того, как ее брат собирал белую кроватку. Они поставили ее в спальне Мэй, так как было понятно, что первое время к младенцу придется вставать по ночам, чтобы покормить или поменять памперс.

– Это не так важно, но потом я вас с ним познакомлю, – Барнс сейчас был в его квартире, в Вашингтоне и пока что не знал о том, что стал отцом чудесного малыша, но Брок собирался провести с ним беседу, – если соседи будут спрашивать что-то, то так и говори, что сестра умерла в родах, а ты взяла ее сына под опеку.

– Хорошо, а ты? – она боялась, что он оставит ее одну с Питером на руках. Что может погибнуть также, как и Мэри.

– Обо мне не беспокойся, – брат осторожно берет ее за руку, – я должен вернуться в Вашингтон, но на выходных я буду здесь. С тобой и Питти. Все будет хорошо, Мэй. Я уверен, что ты отлично справишься с его воспитанием.

Мэй понимала, что так нужно. Что если брат просто так исчезнет, то вызовет кучу подозрений, да и ее работа в настоящий момент заключалась в документообороте и она могла все делать из дома, лишь иногда отправляясь в аптеку, где работала, но в это время Питера можно было оставить с няней или даже взять с собой.

– И еще, – Брок сунул руку во внутренний карман кожаной куртки, – его медицинская карта. Он родился слабым, и могут быть проблемы со зрением.

– Да, я поняла, – закивала Мэй, открывая результаты анализов, которые были сделаны в институте, где он родился. Она была готова выть от боли, ведь потеряла свою сестру. Малышку Мэри, которая была ярким солнечным лучиком, что согревал их с Броком все эти годы, но держалась ради Питера.

– Мне пора, – с сожалением говорит Брок, – будем созваниваться, списываться. Все будет в порядке.

Мэй обнимает его и провожает до двери. Теперь она осталась одна с младенцем. Питер был как маленький ангел. Большие и слишком серьезные для новорожденного глаза, цвета темного шоколада, как и у его мамы. Каштановые волосы, густые и растрепанные. Он был таким миниатюрным и славным, что она просто не могла поступить по-другому.

Женщина присела на диван, чтобы еще раз все обдумать, пока Питер мирно спал в своей кровати. Она не знает, кто отец малыша, хотя зачем ей это? Достаточно того, что его мама – ее любимая младшая сестра, и теперь ее нет, а Питер есть и ему нужна любовь, забота, внимание. Ему нужен кто-то, кто не только накормит его и поменяет пеленки, но и кто будет петь по ночам колыбельные, читать сказки, кто будет дуть на разбитую коленку и учить говорить, ходить, кто подарит ему всю свою любовь и нежность, воспитает хорошим и порядочным человеком. И она готова была сделать все, чтобы Питер не ощутил того, что у него нет мамы, но заменять Мэри не собиралась, четко дав себе отчет, что как только Питер начнет худо-бедно соображать, она расскажет ему правду о том, каким потрясающим человеком была его мама.

***

Броку предстояла долгая дорога до Вашингтона и потом, не менее долгий и трудный разговор с Барнсом. В последнее время ему не стирали память и они просто жили в квартире Рамлоу, смотря фильмы по вечерам и играя в покер. Слишком высокий был уровень доверия у Брока, так что ГИДРА больно обжигается, каждый раз, когда Рамлоу что-то узнает. Он успешно выполнил свое задание по ликвидации младенца и Александр Пирс – руководивший всем подразделением, дал ему время, чтобы просто отдохнуть. Он был уверен в том, что Брок не в курсе того, кто отец ребенка Мэри, но сильно ошибался, ведь его ценный сотрудник знал пожалуй слишком много, чем полагалось.

Брок ни на миг не сомневался в том, что с Мэй Питер будет в безопасности. Она сможет позаботиться о нем, дать ему хорошее воспитание и образование. Сам он не мог оставить мальчика у себя, ведь в любой момент в квартиру могли прийти его коллеги или же сам Пирс.

Квартира, которую он купил пару лет назад находилась в одном из жилых комплексов, вблизи от центра города. Уютная, с двумя спальнями, она расположилась на третьем этаже одной из высоток.

– Ты вернулся? – когда у Баки были мозги не после миксера, он был вполне себе нормальным и адекватным. Смотрел тупые черно-белые фильмы, слушал старую музыку и по долгу принимал душ. Еще он много тренировался, облюбовав широкую лоджию, примыкающую к гостинной.

– Ага, привет, – бросил Брок, стаскивая кроссовки с ног и оставив пакет с продуктами на тумбочке в коридоре, – есть разговор.

Когда он прошел в гостиную – просторную комнату, Баки был там. У окна стояло старое фортепиано, которое осталось от прошлых владельцев квартиры, а выбросить его у Брока рука не поднималась. Вдоль стены – шкаф набитый книгами и журналами, еще в комнате стояли угловой диван, пара кресел и тумбочка с телевизором и приставкой. Стены выкрашены в коричневый, отчего в комнате было довольно темно. Барнс сидел на диване и смотрел по телеку старые ситкомы. Пока он был не на заданиях, то таскал футболку и спортивные штаны, а волосы собрал в тугой хвост.

– Да, я тебя слушаю, – нажав кнопку пульта, он вырубил телевизор и посмотрел на Брока, который рухнул в одно из кресел. Он мысленно готовился ко всему этому, хотя толком не понимал, какой реакции ждать от человека, мозги которого почти шестьдесят лет подвергались куче всякой хрени от препаратов для подавления воли, заканчивая электрошоком и заморозкой.

Но с другой стороны, общение с Броком возвращало первоначальную личность Баки. Иногда он вспоминал свое прошлое, довоенные годы, службу. Как-то раз даже промелькнуло имя Стив, но Рамлоу просто сказал, что Стив погиб на войне, а его смогли спасти, найти способ продлить его жизнь на столь долгий срок.

– Я понимаю, что это будет звучать странно и дико, – Брок болезненно усмехается, но вспомнив кареглазый комочек, который он отвез в Куинс, собирает в кулак нервы, – ГИДРА использовала твою сперму для искусственного оплодотворения одной женщины, которая работала на них… моей сестры…

– Я… я не совсем понимаю, – Баки никогда не слышал о такой штуке. И тут Рамлоу вспомнил, что процедура ЭКО появилась в 70-х годах прошлого века.

– Это такая процедура, когда оплодотворение наступает не после… ну полового акта, а в пробирке, под контролем специалиста, – он сам не особо знал, что и как, так как имел весьма смутное представление о медицине, в отличие от своих сестер.

– И эта женщина… ну твоя сестра, она была беременна? – в его голове начало все складываться, хотя трудности в понимании многих вещей все еще были частой ситуацией, Баки старался преодолевать это.

– Да, – коротко кивает Рамлоу и тяжело вздыхает, – Мэри… она умерла во время родов, но я смог сохранить жизнь ее сына… вашего сына.

– У меня есть сын? – брови Зимнего вопросительно поднялись. Голубые глаза сосредоточенно смотрели на собеседника, а на лице было удивление или скорее смятение.

– Да, Барнс, у тебя есть сын. Его зовут Питер, и пока что он в Нью-Йорке, у моей старшей сестры, – пояснил он, – она сможет позаботиться о нем.

– Но я… я смогу его увидеть? – он никогда не думал о том, что у него может быть ребенок. Еще в далеких сороковых годах, Стив шутил, что друг не создан для семейной жизни, ведь в голове у Барнса по большей части был ветер и жажда приключений.

– Да, но позже…

========== Часть 3. ==========

– Можно? – с опаской поинтересовался Баки, посмотрев сначала на Мэй, потом на лежавшего у нее на руках Питера. Мальчик был одет в голубой комбинезон с мишками и в смешную черно-белую шапочку с ушками и мордочкой панды.

– Нужно, – мягко улыбается Мэй, – уже приходилось держать таких малюток?

– Нет… да… не помню, – сбивчиво ответил Зимний Солдат, – это было так давно, что я не помню, – собрав мысли в кучу, добавил он.

Питер внимательно изучал нового человека, который стоял перед ним. Брок наблюдал за всем со стороны. Они смогли вырваться в Куинс только через десять дней после того, как он рассказал Баки про сына, раньше сделать это никак не получалось, так как Рамлоу перевели на работу в правительственную организацию – Щ.И.Т. на должность главы подразделения по ликвидации террористов, которое состояло из агентов ГИДРЫ и Пирсу было важно иметь на этой должности своего человека. Так как Зимнего нельзя было заморозить и пока что он был не нужен, то его так и оставили жить с Рамлоу, ведь он ему подчинялся и не устраивал никаких форс-мажоров.

– Ладно, это несложно, – Мэй не хотела выяснять что-либо. Этот человек – папа Питера и кем-бы он ни был, все равно имеет право на общение с сыном, – осторожно, – Питер немного напрягся, так как не понимал, что с ним делают, и даже издал недовольный писк, чем напугал Баки, – все в порядке, малыш, смотри, это твой папа, – ласково сказала она.

Маленький комочек устроился на руках Барнса и смотрел на него своими глазками, приоткрыв ротик. Баки не мог точно сказать, что испытывал в этот момент, так как в голове все смешалось в один большой клубок, где не было начала и конца. Баки осторожно поднял пальцы здоровой руки и дотронулся до ручки, которая была во много раз меньше его собственной. Тоненькие, как спички пальчики Питера сжали самый кончик отцовского мизинца.

– Он… с ним все в порядке? – с опаской спросил Баки, позволяя ребенку теребить его палец. Рамлоу говорил ему о том, что пацан не был нужен ГИДРЕ из-за ряда врожденных проблем.

– Да. Конечно, – заверила его Мэй, поправляя шапку, которая сползла младенцу на глаза, – он хорошо кушает и спит, в целом спокойный и любознательный ребенок.

Брок с улыбкой наблюдал за этим странным действием. Баки Барнс – огромный, как шкаф, безжалостный убийца при ряде обстоятельств, человек владеющий навыками ведения боя, с нежностью смотрит на крохотного Питера, который, кажется, весьма уютно устроился на бионической руке своего отца, совсем не чувствуя опасности. Рамлоу считал, что поступает верно. Он знал, что ГИДРА сделала с Барнсом еще в 1940-х и что продолжает делать с ним, поэтому и хотел разрушить их планы настолько, насколько это вообще возможно. Ему было выгодно, что они доверили ему Барнса, так как переманив его на свою сторону, он получил очень мощного, во всех отношениях, союзника. И то, что он рассказал ему о сыне и дал возможность навещать пацана, давал Броку огромное преимущество, ведь рано или поздно от ГИДРЫ ничего не останется.

– Хотите покормить его? – предлагает Мэй, бросив взгляд на часы, что стояли на ее тумбочке. Питеру пора было пить свою смесь и отправляться спать.

– А? – с непониманием Баки уставился на женщину в бежевых штанах-клеш и полосатой кофте. Он толком не знал, чем питаются младенцы.

– Ну я сделаю ему смесь и вы сможете покорить его из бутылочки, – спокойно ответила Мэй, так как даже на примере своего брата отлично знала, что в мужчины не особо разбираются в том, что и как делать с маленькими детьми.

– Да, конечно, – быстро соглашается Баки, взяв Питера удобнее, – и можно на ты, – ему было непривычно, что с ним так общаются, так как раньше он слышал от людей только приказы.

– Я скоро, – она улыбается и покидает спальню.

– Он такой крохотный, – сообщает Барнс Рамлоу.

– Все дети такие, – усмехается он, – и важно, чтобы о нашей поездке никто не узнал, – Брок уже говорил Баки об этом, но решил повторить снова, зная, что у того случаются провалы в памяти.

– Само собой, – ответил Зимний Солдат.

Общаться с Броком ему нравилось, тот хотя-бы не унижал его и не приказывал, а просто говорил или просил о чем-то, стараясь быть вежливым. Они хорошо проводили время в квартире Брока и Баки не хотел возвращаться к прошлому, так как без постоянной промывки мозгов, к нему начали возвращаться воспоминания. Он начал вспоминать тех людей, которых ему было велено устранить. Помнил пытки, начал вспоминать все свое прошлое и ничего хорошего от этого не было. Спасало только то, что когда все это закончится, он сможет быть рядом со своим сыном, и дать Питеру всю ту любовь и заботу, на которые он мог быть только способен.

– Питер, сынок, – в голосе Барнса мелькнули нотки тепла, от которых даже сердце Брока дрогнуло.

Малыш был похож на его сестру – на Мэри, и он ничуть не сомневался в том, что Питер вырастет таким же добрым и умным, как его мама, и таким же сильным и мужественным, как папа, но пока он лепетал что-то тихое и непонятное, продолжая рассматривать замысловатый узор на бежевом свитере отца, еще не зная о том, какое вообще чудо, что он жив. Если бы это задание дали другому агенту, то тот бы избавился от младенца не моргнув глазом. Для него это лишь кусок мяса, бесхозный и подлежащий устранению. Но главное, что везение было на стороне Брока и его семьи, и он готов сделать все, чтобы ГИДРА никогда не узнала о том, что Питер жив, и что Баки Барнс знает о его существовании.

========== Часть 4. ==========

25.12.2002.

Питер радостно хлопает в ладоши и заливается звонким смехом каждый раз, когда паровозик и три металлических вагончика с громких стуком мчат по рельсам. Локомотив светится огоньками и из него доносится звук рождественской песенки. Он сидит на пестром коврике в своей спаленке, где еще в начале года Брок и Баки сделали ремонт и все оборудовали под нужды маленького владельца.

– Теперь это надолго, – смеется Мэй, наблюдая, как Барнс снова заводит игрушку и паровозик снова стучит колесами по треку, а маленький кареглазый мальчишка в рождественском свитере и смешной шапке с помпоном, гогочет от радости. Ему скоро полтора года и это самый очаровательный малыш из всех, что троице приходилось видеть, – Питер просто обожает заводные игрушки, – сообщила она отцу мальчика.

ГИДРА кажется решила забить на существование Барнса, хотя и он, и Рамлоу понимали, что это лишь временно, но тем не менее, сегодня Рождество и никому нет дела до того, где проводит свои законные выходные Брок Рамлоу, ну и с ним Баки. За этот год с лишним они даже пару раз выбирались в паб, естественно соблюдая все меры предосторожности, да и вероятность того, что кто-то из пьянчуг узнает в молчаливом брюнете героя войны, который должен быть мертв, уже кучу лет, была ничтожно мала. Так что Баки, без постоянных заморозок и промывок мозгов стал практически нормальным человеком, который всеми силами старается заботиться о сыне.

Как-то раз, когда Питеру было шесть месяцев и он сильно заболел, а Брок был на задании от Щ.И.Т., Барнс лично примчал в Нью-Йорк, чтобы помочь Мэй и побыть с малышом, пока тому не станет лучше. Мэй и Брок считали его хорошим отцом, который буквально на все готов ради сына. Питер же, маленький манипулятор, который обожал, когда отец катает его на спине, подкидывает в воздух и читает ему на ночь книги.

– Скоро будем ужинать, как только Брок вернется из магазина, – сообщает она. Мужчина в белом свитере грубой вязки коротко кивает и страхует Питера, который пытается забраться на кресло из голубого плюша, в котором сидят мягкие игрушки.

– Кис! – кричит Питер и бросает в отца небольшого плюшевого котика белого цвета. У него гора игрушек, которые постоянно появляются в доме.

– Ого, какой у тебя котенок, – отвечает Барнс и показывает игрушку сыну. Тот смеется и закрывает ротик ладошкой. У Питера копна пышных каштановых волос, которые вьются в мелкие кудри каждый раз, когда Мэй купает его.

Женщина уходит на кухню, чтобы проверить на какой стадии готовности окорок, что запекался в духовке вместе с овощами. Сейчас ее и Питера практически полностью содержал Брок, так как во время удаленной работы ее заработок заметно упал. Они уже подыскали для мальчика неплохой детский сад, куда он отправится в три года, но пока Мэй заботилась о нем.

Баки знал о том, что официально он мертв с 1940-х годов, после того, как упал с поезда в горное ущелье, когда выпонял боевую миссию под руководством своего друга – Стива Роджерса. Капитан Америка погиб в конце войны, совершая героический поступок, уводя вражеский самолет подальше от города, который мог оказаться под обстрелом.

Брок приносит из магазина пакет с фруктами, кучей шоколадок и прочих вкусняшек для Питера, большую пожарную машину и еще кое-что из продуктов. Пока Мэй разбирает покупки, убирая игрушку и упакованные в коробку сладости под наряженную елку, установленную в гостинной. Баки переодевает Питера в праздничный костюмчик оленя, с рожками на капюшоне. Мальчик отбивается, так как одевание – не самое любимое занятие, но он знает, что с отцом нет смысла спорить.

– Эй, привет, ребенок, – говорит, Брок, присев на корточки, когда неуклюже покачиваясь из стороны в сторону, Питер выходит из своей спальни. Увидев дядю, он смеется и падает в крепкие объятия мужчины.

Рамлоу даже думать не хотел о том, что будет с агентами ГИДРА, если они узнают о существовании Питера и захотят его забрать. Баки уничтожит их, мокрого места не оставит, особенно если учесть, что с ним делали эти люди, и собирались сделать с его сыном.

Но сейчас он просто наблюдал за тем, как Барнс помогает Питеру развернуть очередной подарок, который ждал его под елкой. Слышен шелест блестящей подарочной упаковки, звонкий смех Питера и спокойный голос Барнса. Это было хорошее Рождество, так как в прошлом году они толком не отмечали, ведь Питти был совсем маленький, но сейчас он с любопытством рассматривает шарики и гирлянды, с увлечением собирает конструкторы и строит башни из кубиков. С каждым днем мальчик все больше становится похожим на свою маму.

– Бок-Бок, – так он называет своего дядю и таща в руках шоколадку в шуршащей упаковке, бежит к Броку, огибая диван. Он забавный и смешной, шустрый и неугомонный. Мужчина даже не понимает, как у его сестры хватает сил и терпения справляться с ним.

– Давай сначала поедим пюре и мясо, а потом шоколадку, – уговаривает он мальчика, но тот отрицательно мотает головой, широко улыбаясь во весь рот, – Питер, – чуть строже говорит Брок, бросив взгляд на Баки, ища поддержки. Тот лишь смеется, и делает вид, что совершенно ничего не понимает.

Питер крепко прижимает к себе шоколадку и с все тем же задорным смехом, убегает от дяди, хотя Брок всеми силами пытается поймать его.

– Как ты с ним справляешься? – развалившись в ходе игры на полу Брок, смотрит на сестру, которая накрывает стол.

– О, это не сложно, – отмахивается Мэй. За это время она выучила Питера от и до, отлично знала, как его успокоить, – на самом деле, он такой только пока вы тут, когда мы одни, он спокойнее.

Это было так. Питер мог долгое время разбирать конструкторы или специальные пазлы с большими деталями, еще он любил рисовать и лепить, как все дети в его возрасте. С папой и дядей он просто любил бегать, шуметь и играть в прятки.

– Питер, пора садится за стол, – Мэй подходит к Питеру, который устроился на коленях у отца и рассматривает снятого с елки ангелочка с пышной юбкой, – я сделала тебе твой любимый пудинг.

– Пу-ди, Пу-ди! – понимая, о чем идет речь, мальчик снова радуется и тянет ручки к Мэй.

– Баки, идем к столу, – женщина мягко улыбается ему, – эй, жертва годовалого ребенка, кушать идешь? – с усмешкой спрашивает она у брата, который все также лежит на полу.

– Да, я иду, – соглашается Рамлоу, и ухватившись за спинку дивана, встает на ноги. Пока что он еще ни разу не пожалел о том, что ввязался во все это.

========== Часть 5. ==========

До почти четырех лет Питер практически не болел, а если у него все же начиналась простуда, то она, на удивление, проходила за пару-тройку дней. Единственное, что остро воспринял организм маленького Паркера – прорезывание зубов, так как этот период жизни племянника Мэй вспоминает с содроганием. Но едва мальчик пошел в детский сад, в паре кварталах от своего дома, где были яркие коврики, много игрушек и мисс Синти, которая сразу ему понравилась, он стал практически постоянно болеть. Он вечно ходил с соплями и жаловался, что ему трудно дышать, а еще кашлял и у него довольно часто стала подниматься температура. Разумеется, о том, чтобы Питер посещал детский сад и речи быть не могло.

Мэй ушла на повышение и теперь работала в лаборатории по разработке противовирусных препаратов, так что о том, чтобы постоянно брать больничные и сидеть с Питером и речи идти не могло. Рамлоу не вылезал из командировок, проводя много времени в Европе. Спасало только то, что Баки все еще не был нужен ГИДРЕ и он мог сидеть с Питером, когда тот болел.

– Так, градусник и лекарства на тумбочке в кухне, – Мэй в спешке собиралась на работу, так как сегодня было внеплановое совещание, на которое она могла опоздать. Барнс приехал ночью, так как днем в квартиру Рамлоу приходил Пирс, и Зимнему следовало быть там, – все телефоны записаны. Я… скорее всего сегодня я буду поздно.

– Все в порядке, Мэй, – заверил ее Барнс, сидевший за столом на кухне. Было шесть сорок утра и Питер еще спал в своей кроватке, – ты же знаешь, что это не первый раз, когда я с ним остаюсь. После завтрака дать ему сироп с розовой крышкой. Через час брызгать в горло и закапывать в нос. После обеда тоже самое. Измерить температуру. Если ты не вернешься до ужина, повторить первый пункт.

– Супер, – улыбается женщина, набрасывая плащ поверх серого офисного платья и забрав сумку, покидает квартиру. Она знала о том, что отец ее племянника – ветеран войны, и что ему около ста лет. Знала о том, что ГИДРА делала с ним долгие года, но она без опасений оставляля с ним Питера, даже несмотря на то, что Барнс всегда носит с собой ствол и нож. Этот человек любит своего сына и готов сделать все, чтобы обеспечить его безопасность. О большем она не хотела думать.

Баки прошелся по ставшей родной квартире. Ему нравилось проводить время тут. Он собирал с Питером конструкторы и читал ему книги про космос и про динозавров. Вместе они смотрели мультики и играли в настольные игры. У него был самый лучший ребенок. Он служил прямым доказательством того, что Баки сможет вернуться к нормальной жизни после всего того, что ему пришлось пережить.