Текст книги "Time will put everything in it place (СИ)"

Автор книги: Старая_Сирена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

«Да. Особенно Джордж.» пронеслось в голове. Провести несколько часов в Норе в обществе близнецов, да еще и привести туда родителей. Ну уж нет!

– Нет, вы простите, но я хочу провести это Рождество с родителями, – Гарри, молчавший все это время, понимающе кивнул.

– Ну ладно. Тогда мы пошли. Счастливого Рождества. Рады были повидаться с вами мистер и миссис Грейнджер, – папа, никак не замечавший наших гостей, что-то буркнул себе под нос.

– Вы простите его, он последнее время не очень жалует волшебников, – попыталась оправдать папу мама.

– И я его прекрасно понимаю, – улыбнулся Гарри.

Когда друзья дошли до аппарационного барьера, Джинни трансгрессировала сразу, а Гарри, выпустив ее руку, остался.

– Гермиона, нам нужно поговорить, – мрачно сказал он.

– Что-то случилось? Ты сейчас выглядишь так, как будто Волан-де-морт вернулся.

– Он, хвала Мерлину, никогда не вернется… Сегодня утром от Кингсли я узнал, что ты поступила на службу в Министерство Магии. В Болгарии. Почему?

– Гарри, кто еще об этом знает? Из наших. – севшим голосом спросила я.

– Только я, – я облегченно выдохнула. – Я решил никому не рассказывать, пока не узнаю все от тебя. Почему ты хочешь уехать так далеко? Что происходит, Гермиона? Сначала бегство в школу, под какими-то неубедительными предлогами, а теперь это.

– Гарри, это сложно объяснить, но так надо.

– Кому? – задал друг вполне логичный вопрос. – И не смей прятаться за общими фразами! Я не дурак и вижу, что с тобой что-то происходит. Это меня беспокоит, Гермиона.

– Гарри, пожалуйста. Я понимаю твое беспокойство, но все правда в порядке. Я давно приняла решение уехать и менять его не буду. Поэтому, пожалуйста, прими его и не переживай за меня.

– Я всегда буду за тебя переживать! – крикнул друг. – Ты говоришь, что давно приняла решение, а я вижу, что ты запуталась! Что ты не знаешь, как быть дальше. Не иди на поводу у своей гордыни, слышишь? Ты думаешь, что бежишь от него, а на самом деле ты бежишь от себя! Но от себя не убежать, как ты не понимаешь? – я вздрогнула, понимая, что друг, как всегда, видит меня насквозь. Он увидел суть, и я не знала, что ему сказать на это. – А как же твои родители?

– После Нового года они улетают обратно в Австралию. Не отговаривай меня Гарри, я не передумаю, – упрямо повторила я, сама прекрасно понимая, что друг прав.

– Отлично!.. Как же ты там будешь одна? Не зная языка?

– Меня приняли в отдел международных отношений, ждут только, когда я закончу школу. Проблем там с языком не возникнет, там все знают английский, так что не переживай! И, пожалуйста, никому не говори об этом. Я сама все расскажу, как буду готова.

– Хорошо. Но как же ты там будешь одна в чужой стране? – не унимался он.

– Я буду не одна. Со мной будет Виктор. Он обещал помочь, – Гарри как-то странно посмотрел на меня и криво усмехнулся.

– Тогда понятно. Ты ведь понимаешь, что совершаешь самую большую ошибку в своей жизни? – и, не дождаясь ответа, трансгрессировал.

========== Часть 9 ==========

После рождественского разговора с Гарри, в моей душе поселились сомнения. Каждый день я прокручивала его у себя в голове и приходила к одному и тому же выводу – Гарри прав. Я запуталась. Вот только гордость моя, так некстати проявившаяся, не давала мне признать свою неправоту. По старой привычке, сформировавшейся еще в начальной школе, я считала свое мнение единственно правильным, поэтому проницательность Гарри достаточно больно ударила по моему самолюбию. И я постоянно отбрасывала от себя мысли, что нужно не торопиться, что люди меняются, что Джордж искренен в своих чувствах, что моя обида – пустое. Мне надо бы написать Джорджу, высказать свои опасения, обсудить с ним все, но я упрямо стою на неправильной дороге, которая приведет меня к несчастливой, убогой жизни, и делаю шаги в сторону от любви всей своей жизни.

Пребывая в легкой прострации, постоянно о чем-то думая, но не задерживаясь ни на чем мыслью больше секунды, я провела все каникулы. Это состояние беспокоило родителей, поэтому вечером перед отъездом ко мне в комнату пришла мама, принеся с собой мятный чай.

– Гермиона, дочка у тебя все в порядке? Ты последнее время сама не своя. Тебя что-то беспокоит, я чувствую. Ты ведь помнишь, что я всегда тебя выслушаю и помогу? – после последней фразы у меня в горле встал комок, и я, еле сдерживая слезы, кивнула.

– Гермиона, дорогая, расскажи мне, что с тобой? Вот увидишь, тебе станет легче, когда выговоришься. Держи чай.

– Спасибо! – шмыгнув носом, я приняла кружку из маминых рук. – Все хорошо, правда. Просто, я немного переживаю из-за того, что не провожу вас в Австралию.

Мама проницательно посмотрела не меня и явно не поверила, но ничего не сказала. После долгого молчания, она взяла меня за руку и заглянула мне в глаза.

– Знаешь, это нормально, когда ты чувствуешь страх, слабость, боль или обиду. В этом нет ничего страшного. Это значит, что ты живешь. Я понимаю, тебе многое пришлось пережить, но я прошу тебя, чтобы ты всегда помнила – рядом с тобой есть люди, искренне любящие тебя и во всем поддерживающие. И не важно, в Австралии ли они или в Норе – только позови и они примчатся к тебе, чтобы помочь. – после этих слов, она поцеловала меня и поднялась, чтобы уйти.Когда она подошла к двери, я окликнула ее, собираясь с силами.

– Мама! – она повернулась и внимательно посмотрела на меня, но я не смогла ей ничего рассказать, вспоминая, как они с отцом радовались моему поступлению на такую серьезную должность в Министерстве. Я просто не могла сказать ей правду, зная, что тогда они отменят свой переезд в Австралию. Этого я допустить не могла. – Сп…спасибо. И я люблю вас. Тебя и папу.

Тяжелое прощание на перроне с родителями, сменилось не менее тяжелой поездкой. Джинни, с которой мы вдвоем занимали целое купе, все время смотрела на меня с осуждением, всем своим видом показывая – «я знаю про Болгарию; Гарри все мне рассказал, но я жду, когда ты сама мне все расскажешь.» Я же, в свою очередь, не готова была к этому разговору и всю дорогу либо читала, либо спала, полностью игнорируя свою подругу.

– Гермиона? – не выдержала Джинни.

– Что? – спросила я, не отрываясь от книги.

– Как у тебя дела? Что нового?

– Дела – хорошо. В жизни все по-старому. У тебя как?

– У меня все замечательно, – немного помолчав, она добавила. – Ничего не хочешь рассказать мне?

– Ничего! – я посмотрела прямо на нее. – Я знаю, что ты хочешь услышать, но я не готова к этому разговору. Дай мне, пожалуйста, время, хорошо? – Джинни кивнула, недовольно поджав губы. – И передай Гарри, что мое прощение ему придется долго и мучительно вымаливать.

– Не злись, – усмехнулась подруга. – Я, в отличии от него, умею хранить секреты, помни об этом. И меня очень беспокоит то, как ты замкнулась, в последнее время. Гермиона…

– Джинни, пожалуйста, – оборвала ее я. – Не надо!

– Как знаешь, – всю оставшуюся часть пути мы не произнесли ни слова.

По возвращении в школу я с головой окунулась в подготовку к Ж.А.Б.А. Дата сдачи экзамена была назначена на 14 марта. И, как сказала профессор Макгоногал, результат станет известен в начале апреля, что продлевало мое пребывание в школе на пару недель.

После разговора с профессором я сидела в гостиной и писала письмо Виктору, договариваясь о том, чтобы он встретил меня в аэропорту Софии. Когда письмо было готово, я заметила, что забыла конверт и пошла за ним в спальню. Возвращаясь, я еще с лестницы заметила, что за моим столом сидит Фред и читает письмо. Ощутив некоторое дежавю, я манящими чарами забрала у него письмо.

– Тебя не учили, что чужие письма читать нельзя? У кого еще из вашей семьи есть эта отвратительная привычка? – прошипела я, подойдя ближе. Мое шипение распугало первокурсников, сидевших неподалеку, и они, наспех похватав свои вещи, пошли в другой угол гостиной.

– А тебя не учили, что нельзя морочить голову тем, кто любит тебя? – невозмутимо спросил он, провожая взглядом ретировавшихся первогодок.

– Еще эта дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос! – проворчала я, забирая сумку и направляясь в совятню, прекрасно понимая, что продолжать этот разговор с Фредом, себе дороже.

Но я не прошла и пары лестничных пролетов, как он сам догнал меня и грубо схватив за руку, затащил в первый попавшийся класс.

– Ты что творишь? Мне больно! Отпусти! – я попыталась, вытащить палочку, но Фред, опередив меня, забрал ее. – Фред, верни мою палочку! Ты меня пугаешь!

Толкнув меня в глубь класса, он сел на ближнюю к двери парту и начал вертеть мою палочку в руках.

– Отдам, когда поговорим.

– О чем? О том, как ты без разрешения читаешь мою почту? Или запираешь в классе без палочки? Или твое отвратительно поведение? Что ты хочешь обсудить? – начала кричать я, надеясь привлечь внимание проходящих мимо учеников, задержавшихся на ужине. Но и этот замысел Фред сразу разгадал и наложил заглушающие чары.

– Я о многом хочу поговорить. И уясни сразу, я – не брат – церемониться с тобой не стану.

– О, и ты уясни – этого тебе я точно не забуду, – злобно парировала я.

– Ну, угрожать ты мастер, как и вертеть моим братом.

– Ты, что, собрался говорить со мной о Джордже? Тебе не кажется, что мы взрослые люди и сами в состоянии разобраться?

– Я заметил, как вы разбираетесь. Ты ему даешь надежду, а сама договариваешься с Викки о вашем совместном будущем. Это нормально? Честно по отношению к ним обоим?

– Ну, во-первых, я не о совместном будущем договаривалась! Если бы ты читал внимательнее, то заметил, что я просила его встретить меня в аэропорту и отвезти в Министерство. А во-вторых, я никакой надежды не давала твоему брату! Я ему ясно дала понять, что между нами ничего не может быть!

– Да? – усмехнулся он. – А что же ты творишь-то тогда? Зачем улыбаешься ему? Над шутками его смеешься? Это разве не надежда? А эти влюбленные взгляды, которые ты на него кидаешь? Это не надежда? Он ведь считает, что ты оттаиваешь и все у вас будет хорошо! И это ты его в этом убедила, – он указал на меня пальцем. – Ты! Никто другой!

– Я не…

– Прекрати строить из себя дуру! – ударил он по столу. – Прекрати! Если ты любишь себя морально насиловать, пожалуйста! Продолжай в том же духе. Но не впутывай в это моего брата! Чем больше я наблюдаю за тобой, тем больше убеждаюсь, что ты сошла с ума на войне.

– Не смей! – закричала я. – Не смей говорить о войне! Ты не знаешь, что нам пришлось пережить! Так что даже заикаться об этом – не смей!

– Прости, – прошептал опешивший Фред.

– Я, наверное, действительно сошла с ума, – после недолгого молчания начала я. – Я всего боюсь. И особенно – Джорджа…

– Что?

– Не перебивай меня, ладно? В Рождество я говорила с Гарри. Он сказал тогда, что я запуталась. И он прав. Я много об этом думаю, анализирую…но выхода не вижу. Все так смешалось. Война столько боли принесла, страха, но знаешь какой кошмар мне снится? Мне снится Джордж. Тот день, когда он ушел. Даже Беллатриса не смогла его вытеснить. Я боюсь, что Джордж снова от меня уйдет. И боюсь я не самого его ухода, а той боли, которая придет после. Знаешь, я ведь в библиотеке ночевала, под мантией-невидимкой, когда вы покинули Хогвартс.

– Я не знал, – пораженно ответил Фред.

– Теперь знаешь.

– Слушай, Джордж больше не уйдет от тебя. Никогда. Ты зря боишься.

– Может быть. Просто дай мне время побороть свои страхи, ладно?

– Обещай, что примешь правильное решение, ладно?

– Это надо обдумать. – улыбнулась я.

– Знаешь в чем твоя проблема? – спросил Фред, поднимаясь. – Ты много думаешь головой, когда надо бы думать сердцем, – посмотрев на меня долгим взглядом, он вышел, оставив мою палочку на парте.

– Если бы я умела его слушать, заварила бы я эту кашу? – спросила я в пустоту.

Комментарий к

Спасибо всем кто ждет продолжения.

========== Часть 10 ==========

Время летело с необычайной скоростью. Кажется, вот только вчера я разговаривала с Фредом в пустом классе, после этого разговора наши отношения, кстати, стали налаживаться. А сегодня уже 14 марта, и я сдаю Ж.А.Б.А. Я так волновалась по поводу экзамена, что не спала всю ночь, и как только на горизонте забрезжил рассвет, я быстро собралась и побежала в библиотеку, чтобы что-нибудь повторить.

– Доброе утро, мисс Грейнджер. Что вас привело в обитель знаний в столь ранний час?

– Доброе утро, мадам Пинс. Вот, решила кое-что повторить перед экзаменом. Я сегодня досрочно сдаю Ж.А.Б.А.

– Правда? – я кивнула в подтверждение. – Тогда, пожалуйста, проходите. Не буду вас задерживать.

– Спасибо! – улыбнулась я и направилась к своему рабочему месту.

– Мисс Грейнджер, позвольте задать вам вопрос?

– Конечно! – слегка удивилась я.

– Если вы сдаете досрочно, значит вы уедете раньше, чем остальные ученики, да?

– Да, скажу вам по секрету, меня приняли на службу в иностранное Министерство. Так что, как только придут результаты, я тут же уеду за границу.

– Это очень хорошо. Поздравляю вас. Но, простите, как же мистер Уизли? Мне показалось, что вы снова вместе.

– Вам показалось, – холодно ответила я. – Мы просто друзья.

Когда я села на свое место, то не о каком повторении речи и не шло. Все мои мысли были заняты вопросом мадам Пинс. Уж если даже ей показалось, что между мной и Джорджем что-то есть, то нужно прекращать отрицать очевидное и посмотреть правде в глаза – между нами, определенно что-то есть. В последнее время, мы действительно стали больше общаться, на некоторых уроках даже сидим теперь вместе, спасибо Фреду за это. Он, вдруг, решил, что ему необходимо сидеть с Невилом. И по вечерам в гостиной Джордж сидит ко мне все ближе, а я, замечая его приближение, никак не реагирую, позволяя ему, каждый вечер подсаживаться все ближе, и мне это нравится. А Джинни, та вообще делает разнообразные намеки, как-будто наше воссоединение – дело решенное. Эта всеобщая уверенность будит во мне мою нездоровую гордость. Понимание того, что все уже считают нас парой и что наше примирение – дело решенное, вызывает желание сделать все вопреки всеобщим ожиданиям. Разозлившись от этих мыслей, я схватила свою сумку и пошла завтракать, так и не открыв ни одной книги. Экзамен, к слову, прошел отлично. Не было ни одного вопроса, на который я бы не ответила, ни одного практического задания, которое я бы не выполнила.

После сдачи экзамена я позволила себе расслабиться. Праздно шатаясь по школе, ничего не записывая на большинстве уроков, я вызывала недоуменные взгляды со стороны своих однокурсников. И от моей соседки изменения в моем поведении, как и стоило ожидать, не остались не замеченными.

– Гермиона, что происходит? – в один из весенних вечеров, спросила меня подруга.

– Ты о чем?

– Я о том, что ты перестала учиться. Тебя случаем не подменили? Мне не нужно задавать тебе секретный вопрос?

– Что? Какой еще секретный вопрос? Почему я о нем не знаю? – возмутилась я, но, заметив каким взглядом на меня смотрит Джинни, поспешила ответить на ее вопрос. – Все хорошо, Джинни. Меня не подменили, просто… поклянись, что об этом не узнают близнецы,

– дождавшись утвердительного кивка, я продолжила. – Мне не нужно больше учиться. 14 марта я сдала Ж.А.Б.А. и теперь жду результаты. А профессор Макгоногал любезно разрешила мне на это время остаться в Хогвартсе.

– Это получается, что до конца учебного года ты будешь просто так шататься по школе? Ничего не делая?

– Можно и так сказать, – ушла я от прямого ответа, понимая, что если Джинни узнает правду, то мокрого места от меня не оставит.

– Обалдеть! – восхищенно ответила Джинии.

Результаты пришли 1 апреля. Чего и стоило ожидать. По всем законам подлости именно в этот день все и должно было решиться. Хотя мне с утра было известно о том, что заветный конверт уже лежит в кабине профессора Макгоногал, я не торопилась его забирать. Прекрасно понимая, что как только я узнаю результаты – мне придется собирать вещи и уезжать. Этого делать в день рождения близнецов я не хотела. Мне нужно было поговорить с Джорджем. Я, все-таки, вняла голосу разума и решила не уезжать, не поговорив с ним о нас.

Весь день я пыталась начать этот разговор, но нам все время что-нибудь мешало или кто-нибудь: то подходили поздравлять, то сова письмо приносила, то кто-нибудь был рядом. Как-будто само провидение не хотело, чтобы этот разговор состоялся. Оставив попытки начать разговор днем, я решила расставить все точки вечером. В гостиной у меня точно будет возможность поговорить с ним.

Но мои надежды насчет вечера не оправдались. И не потому, что вокруг именинников было полно народу, а потому, что в гостиной был только один именинник.

– Фред! Где Джордж? – выкрикнула я, пытаясь перекричать толпу. Фред, удивленно посмотрел вокруг и, пожав плечами, продолжил веселиться.

Поняв, что мне остается только ждать, я присела в самый дальний угол гостиной и принялась наблюдать за толпой. Но где-то примерно через полчаса от шума и запаха алкоголя у меня разболелась голова, и я пошла подышать свежим воздухом, надеясь, что встречу Джорджа где-нибудь в коридорах школы. Мои надежды оправдались.

Он сидел на подоконнике и, не замечая ничего вокруг, задумчиво смотрел в окно.

– Привет, – тихо произнесла я, – почему ты здесь?

– Привет, – так же тихо ответил он, продолжая вглядываться в пейзаж за окном. – Да, как-то устал от шума. Вот, сижу – отдыхаю. А ты почему?

– По той же причине. Джордж? – он наконец-то посмотрел на меня, и этого хватило, чтобы сделать следующий шаг. Я подошла к нему и, приподняв подбородок, заглянула в глаза. Он, как завороженный, смотрел на меня, затаив дыхание. Я слегка улыбнулась и, перед тем как поцеловать его, прошептала ему в губы. – С днем рождения, родной!

Утром, проснувшись от неловкого движения Джорджа во сне, я долго не могла сообразить, где мы. События прошлой ночи развивались настолько стремительно, что мозг просто не успевал их анализировать. Вот мы целуемся в коридоре, вот мы в Выручай-Комнате, а вот мы… Ох, Мерлин, что-же я наделала?

С утра все представало совсем в ином свете. Это спонтанное решение поцеловать Джорджа, вылилось совсем не в разговор о будущем. И как вот теперь, после всего произошедшего, начать этот нелегкий разговор? Да и стоит ли? Может просто поставить его перед фактом, и если он любит меня, то примет все как надо. А если нет, то это разобьет мне сердце. И как вот мне теперь быть. От душевных метаний меня отвлекла серебристая кошка, возникшая прямо передо мной, и голосом профессора Макгоногал сказавшая – Пора.

Это подстегнуло меня к активным действиям, тихо, чтобы не разбудить Джорджа, встав с кровати, я наспех оделась. Наколдовав бумагу и перо нацарапала Джорджу записку, скомкано объяснив все. Положив ее на свою подушку, я еще раз посмотрела на спящего парня и стиснув зубы пошла забирать свои вещи.

– Доброе утро, мисс Грейнджер! Готовы? – поприветствовала меня профессор Макгоногал.

– Почти. Профессор, могу я вас попросить еще кое-о-чем?

– Конечно, моя дорогая.

– Я не смогла найти Джинни Уизли, передадите ей мое письмо? – честно сказать, я ее и не искала. Представив, каких размеров меня ждет скандал, я смалодушничала и написала ей письмо. Лучше разбираться с кучей кричалок от Джинни, чем отправиться в больничное крыло от ее летучемышиного сглаза.

– Конечно, положите его мне на стол, я передам, – я выполнила просьбу профессора. – А теперь, давайте уладим пару организационных моментов. Вот держите пергамент, здесь ваши результаты. А вот на этом вам нужно поставить свою подпись, – я расписалась там, где указала профессор. – Вот так, хорошо. Ну что ж, все готово. Хотя нет, осталось еще кое-что, – она подошла ко мне и крепко обняла, после секундного замешательства я ответила на объятия. – Не забывайте нас, мисс Грейнджер, пишите.

– Обязательно!

Дальнейшие события я смутно помню. Очнулась я только тогда, когда стюардесса попросила меня пристегнуть ремни, потому что мы приземляемся. Внутри все ныло и осознание того, что я совершила ошибку накатывало на меня волнами, каждый раз увеличиваясь и грозя превратиться в цунами. Я на автомате совершала простые действия, отвечала на вопросы персонала аэропорта и не осознано искала глазами знакомую рыжую макушку. Так и не найдя ее, я забрала свой багаж и пошла к выходу, туда, где должен был ждать меня Виктор. Возле выхода меня окликнул знакомый хрипловатый голос.

– Привет!

Борясь с подступившими слезами, я глубоко вдохнула и развернулась, тут же попав в крепкие и такие нужные мне объятия.