Текст книги "День Хорька (СИ)"

Он давно потерял счёт времени, но хорошо помнил тот первый раз, когда все началось. С момента появления Поттера в Большом зале события развивались хаотично и стремительно. Все куда-то бежали, сражались, кричали. Вспышки от заклятий сверкали со всех сторон. Кто-то падал, кто-то умирал. После нескольких часов битвы у Драко было единственное желание – чтобы всё наконец закончилось. Уйти из замка, выбраться наружу, на воздух, туда, где никого не убивают.

Он не знал, где находилились Поттер, Грейнджер и Уизел; не знал, где его родители и живы ли они. Когда прозвучал первый призыв Тёмного Лорда отдать ему мальчишку, Малфою стало страшно; когда Лорд дал час, чтобы Поттер пришел сам, – ему было всё равно.

Два года он жил в персональном кошмаре, созданном Волдемортом и его отцом. Принятие Метки, служение Тёмному Лорду, задание убить Дамблдора и последующий седьмой курс опустошили его. У него давно не было ни ярости, ни сожалений, ни ненависти, только бесконечная усталость и апатия. Пусть все кончится, здесь и сейчас. Он брёл вниз по лестнице, стараясь остаться незамеченным, как кто-то толкнул его, и он полетел вниз.

Очнувшись, он открыл глаза. Над ним был привычный зелёный полог. Тишина. Прислушавшись, он понял, что всё было как обычно. Повседневные звуки: вот Блейз ворчит, что ещё слишком рано, а надо вставать, вот Тео сбивает спросонья стул по пути в уборную. За стенкой смеются девчонки. Никаких следов битвы.

Он потрогал лоб, затылок – ничего, ни шишки, ни даже ссадин, после такого-то падения.

Не понимая, что происходит, Драко вышел в гостиную. Всё как всегда! Тогда что это было? А как же Поттер? Волдеморт? Грейнджер?

От воспоминания о Гермионе к лицу прилила кровь. Он видел её вчера, почти разговаривал, почти прикоснулся. Глубокий вдох, выдох, ещё вдох. Неужели это был сон? Такой реальный. Но как?

– Драко, дорогой, – Панси привычно обвила его шею руками и чмокнула в щеку. – Доброе утро. Сегодня трудный день, Слизнорт обещал устроить пробный экзамен, ты помнишь?

Обычно он отвечал дежурным, ничего не значащим поцелуем в щеку, спрашивал, как дела, и шёл умываться. Сегодня, после воспоминаний о Гермионе, отвечать поцелуем не хотелось. Он отстранился, буркнул: “Нормально, я всё помню”, – и пошёл прочь.

– Драко! – Панси подбежала к нему и потянула за руку. – В чем дело?

– Голова болит, извини, – он скрылся за дверью ванной комнаты для мальчиков.

Дальше день шёл в привычном ритме. Уроки, обед, библиотека, ужин. Только Кэрроу зверствовали сильней обычного, выдавая свою нервозность. Или ему так казалось?

А потом все повторилось. Поттер. Большой зал. Побег Снейпа. Нападение Пожирателей Смерти. Битва за Хогвартс. В этот раз Драко больше внимания уделил деталям, попытался найти Гермиону, а, когда разговор не вышел, он решил покинуть замок. Но не успел. Битва была в самом разгаре, он бежал по лестнице вниз. Толчок, снова падение, и темнота.

Открыв глаза и увидев зелёный полог, он выдохнул с облегчением – всё в порядке, но тут же напрягся.

Что это было? Опять тот же день? Что вообще здесь происходит?

Он вышел в гостиную.

– Драко, дорогой, – Панси подошла и обняла его, чмокнула в щеку. – Доброе утро. Сегодня трудный день, Слизнорт обещал устроить пробный экзамен, ты помнишь?

– Помню, – бросил он и отошёл.

“Это уже точно не дежавю, это… это…” – он не смог подобрать слова, чтобы описать, что это. Но это ему точно не нравилось.

Спустя неделю Малфой уже неплохо ориентировался в событиях того дня.

Спустя месяц мог с точностью сказать, что произошло с Поттером, Грейнждер и Уизелом. Он видел тело Снейпа, видел, как умирали однокурсники и Пожиратели Смерти. Но что бы он ни делал, всё повторялось раз за разом.

Идея помириться с Гермионой пришла довольно быстро, но сделать это оказалось очень сложно. Сколько раз он услышал от неё: “Я тебя ненавижу, не подходи ко мне”, прежде чем она призналась, что все ещё его любит.

В тот день он её поцеловал. Этот момент был самым лучшим за последние недели, а может, и месяцы его жизни.

– Давай уйдём отсюда, прошу тебя, – он прижимал тонкую измождённую фигурку к себе и целовал её губы, нос, щеки. Он обнимал её как самое ценное, что у него было.

– Я не могу, я должна помочь Гарри, – она отстранилась. В карих глазах было столько боли, что он не выдержал её взгляд.

– А кто поможет тебе? Ты же можешь погибнуть, – он сжимал её в объятиях, не в силах отпустить.

– Это не важно, мы почти у цели. Тот-кого-нельзя-называть должен умереть.

Гермиона внимательно смотрела на его реакцию. Она вдруг испугалась, что Драко может быть здесь по заданию своего Лорда, что он может даже схватить её и передать в руки Пожирателей.

От страха, промелькнувшего в любимых глазах, у Драко всё внутри оборвалось.

– Ты боишься меня? – он резко отступил, выпустив из объятий.

Гермионе сразу стало холодно и неуютно, хотелось подойти и опять прижаться к нему, забыть обо всём, но нельзя. Она должна была думать о крестражах. Слишком много сил и времени уже потрачено, осталось совсем немного.

– Нет, – рука потянулась к нему, но он сделал шаг назад.

– У тебя на лице всё написано, Грейнджер. Ты думаешь, что я сдам тебя? После всего, что между нами было?

– Драко, нет. Послушай…

– Уходи. Помогай своему Поттеру, спасай мир! Ты же для этого сюда пришла?

Звонкий звук пощёчины оглушил его. Прикоснувшись к горящей щеке, он сделал шаг вперед, но Гермиона резко развернулась и побежала к лестнице.

– Гермиона! – она не обернулась.

Она уже бежала вниз, когда ей навстречу вышел Яксли. Зелёная вспышка, и она сломанной куклой упала к его ногам.

Это был первый раз, когда Драко увидел, как умирает Гермиона Грейнджер. Как безумный, он кидал какие-то заклятия в Яксли, пока тот не упал. Был ли он мёртв или оглушен, его не интересовало. Подбежав к телу Гермионы, он схватил её и прижал к себе. По щекам текли слезы, но он их не замечал. Боль потери прожигала насквозь, выворачивала душу наизнанку. Покачиваясь из стороны в сторону, он баюкал ту, что любил и не сумел уберечь.

На следующее утро он проснулся в своей постели. Волна облегчения нахлынула на него, заставляя биться в голове одну мысль – она жива. В её сегодняшнем дне ещё не было ни возвращения в Хогвартс, ни битвы, ни их примирения. Не было поцелуя, ссоры и смерти. Он ещё может всё исправить. Должен.

В следующий раз события почти повторились. Драко бросился на лестницу первым и сбил Яксли Ступефаем. Гермиона оттолкнула его и побежала вперёд. Авада Долохова настигла её двумя пролётами ниже.

И так было всегда. Рано или поздно она уходила и погибала. Он менял место встречи, обезвреживал будущих убийц до того, как Гермиона придёт к нему, но ничего не мог поделать. Примирение и поцелуй словно запускали фатальную цепь событий.

И Малфой оставил эту идею. Долгих два месяца он не подходил к Гермионе, лишь наблюдая издалека, иногда защищая её тайком.

Сегодня был первый раз, когда он вновь с ней помирился. И вот она утешала его, целовала, а он боялся пошевелиться и разрушить момент.

– О чем ты думаешь? – тихий голос вырвал его из задумчивости.

– Что бы ты сделала, если бы могла прожить этот день опять? Если бы каждое утро ты просыпалась в один и тот же день, но помнила всё, что было вчера?

Гермиона на миг задумалась и рассмеялась.

– Ты имеешь в виду День Сурка?

– Какого еще сурка? – не понял её Малфой. – Я говорю о временной петле или какой-то странной магии, или о проклятии. Не знаю, как это назвать.

– Никогда о таком не слышала в мире магов. Но есть такое маггловское кино – “День Сурка”. Там показан такой феномен.

– И чем всё кончилось? Он смог выйти из этого дня?

– Он пробыл там тридцать или сорок лет и смог выйти, только прожив его правильно и осознав свои ошибки. Он сильно изменился за это время.

– Тридцать – сорок лет? – Драко задохнулся от такой перспективы. Нет уж. Спасибо. Не в это день и не с ним.

– А почему ты спрашиваешь? У тебя есть хроноворот или что-то ещё? – любопытный взгляд внимательно изучал его лицо.

– А что если я скажу, что я тоже попал в такую петлю? Что я уже несколько месяцев проживаю один и тот же день – этот день.

– Но это невозможно, – скептический взгляд пронзил его.

– И кто мне это говорит? Ведьма!

– Я много читала о хроноворотах и времени, но там не было описано ничего подобного.

– Вот выберусь и обязательно напишу, – шутливый тон и серьёзный взгляд заставили её усомниться. А что, если он говорит правду? Это же такая возможность всё изменить, помочь Гарри избежать ошибок.

– Тогда ты должен мне обо всём рассказать! Немедленно!

– Не торопись. Это не так просто. Что бы я ни делал, становится только хуже.

– Поэтому ты хотел?.. – она нервно сглотнула и жестом указала на висок.

– Да. Прости, что увидела это. Минутная слабость. Тебе нельзя уходить отсюда.

– Но почему? Я нужна Гарри! У него задание от Дамблдора. Я должна помочь ему.

– Я тебя никуда не отпущу, слышишь? У Поттера патологическая способность притягивать беды на свою геройскую задницу, но при этом он ни разу, ты понимаешь, ни разу не погиб. С ним все будет в порядке.

Смысл сказанных им слов дошёл до Гермионы не сразу. Но, поняв всё, она прикрыла рот рукой и всхлипнула.

– Ты хочешь сказать, что все остальные? И… и я?

Драко медленно кивнул и опустил глаза.

– Я не знаю, как спасти тебя. Я столько раз видел, как ты… – он подошёл к ней и сжал в объятиях. – Я не могу без тебя. И я не могу видеть, как тебя убивают. Яксли, Долохов, Беллатриса или кто-то ещё. Даже Нагайна.

– Но почему? Может быть, это моя судьба сегодня… – она опять сглотнула и посмотрела ему в глаза. – Не выжить.

– Ты не всегда погибаешь. Только если мы миримся. Но и без меня ты иногда… – он замолчал.

– Но мы должны что-то сделать! Самое важное – это задание. Ни ты, ни я, никто, понимаешь? Если ОН победит, настанет конец всему! Я не могу сидеть и спокойно ждать, наблюдая, чем всё закончится.

Драко все ещё обнимал её, но она вырвалась и заходила взад-вперед.

– Если ты говоришь о твоей способности…

– Я бы назвал это проклятием, – усмехнулся он.

– Не важно. Если это правда, то ты можешь нам помочь! У тебя куча времени, которого у нас нет, – глаза заблестели от возбуждения, азарт борьбы вспыхнул в ней с новой силой.

– Что ты имеешь в виду? – он с изумлением смотрел на неё. – Мне помочь Поттеру? И чем же я могу ему помочь?

– Пока не знаю, но мы обязательно придумаем, – она с такой надеждой смотрела сейчас на него, что он смутился.

Всё, что он хотел, – быть с ней, спастись и пережить, наконец, это дракклово первое мая. Строить из себя героя в его планы никогда не входило.

– Ты ведь поможешь нам? – видя его замешательство, она внимательно всматривалась в серые глаза.

– Да, наверное, – очень неуверенно пробормотал он. – Я не знаю.

– Не знаешь? – в глазах вспыхнул упрек и разочарование. – Что тут можно не знать, Драко? Оглянись вокруг – идет битва, она решит исход войны! Или ты на ЕГО стороне?

– Не говори глупостей, я никогда не был на ЕГО стороне. Но на стороне Тёмного Лорда моя семья, и я не могу забыть об этом.

– И что, ты так и собираешься отсиживаться по углам, день за днем наблюдая, как гибнут люди? – она не могла поверить, что он был так малодушен. Слишком давно она убедила себя, что он лучше, чем есть на самом деле, и даже смогла полюбить его, но сейчас разочарование накатывало на неё волнами, и она с трудом справлялась с этими эмоциями.

– Гермиона, послушай, – он сделал шаг вперёд.

– Не подходи ко мне! Ты трус. Никчёмный жалкий трус! Ты можешь переломить ход битвы, но при этом не хочешь сделать ничего. Мы говорили про День Сурка, так вот, у тебя День Хорька! Трусливого, мелкого хорька!

Едва сдерживая слезы, она побежала вниз, не разбирая дороги. Пятнадцать минут спустя зелёная вспышка Авады настигла её в коридоре седьмого этажа у дверей Выручай-комнаты.

========== Глава 2 ==========

Следующие несколько дней Драко был сам не свой. Идея рассказать обо всём Гермионе была спонтанной, и он не был готов к её реакции и просьбе. По зрелом размышлении он понял, что всё было логично. Это же Гермиона – гриффиндорка до мозга костей. Что ещё она могла сказать?

Он давно привык к ней, к её несносному характеру и мании всех спасать. Их роман начался на шестом курсе и прервался после его побега со Снейпом в ночь убийства Дамблдора. За прошедший год Драко спасали мысли о ней; он надеялся, что, когда окончится война, они смогут начать всё сначала.

Сейчас его единственным желанием было защитить её, увести из замка, не дать ей умереть. А она не боялась смерти и была готова отдать свою жизнь за победу. И вот в тот момент, когда она попросила помощи, он оказался не готов.

Драко ходил и думал, думал, думал. Чем он рисковал? Да ничем, каждое утро он просыпался в своей теплой постели и день начинался заново. Он ни разу не умер за это время, но почему-то был уверен, что даже если погибнет, то назавтра опять всё повторится. И даже такой жизнью он не был готов рискнуть ради помощи любимой девушке? По всему выходило, что не был.

С тех пор, как он застрял в петле времени, он не посещал уроки, предпочитая уходить на берег озера, где мог побыть с собой наедине. Кэрроу не обращали на него внимания, он сам был Пожирателем Смерти, и теперь он оценил это особое положение по достоинству.

Добравшись до своей излюбленной поляны, он бросил сумку на камень. Деревья скрывали его от любопытных глаз, от лишних ушей он накидывал заклятье Оглохни, чтобы никто не помешал.

Уже пятнадцать минут он ходил из стороны в сторону, размышляя о случившемся и не мог ни на что решиться.

– Ты права, Гермиона. Я трус, и этот долбаный День Хорька – мое наказание. Прожить его правильно, чтобы прервать цикл и перейти в новый день? Но как?

Ответ был очевиден. Но принять его было не просто. Помочь Гермионе и Поттеру – правильно? А как же его семья? Что будет с его родителями? Что, если Волдеморт их убьет?

Что будет, если Волдеморт победит, а он окажется не на той стороне? Он ненавидел Тёмного Лорда и где-то в глубине души был уверен, что Поттер сможет его убить. Но помогать ему в этом он не собирался.

А что если он, Драко, схватит Поттера и выдаст Волдеморту? Для него это было бы так просто – он уже давно знал маршрут Поттера и мог схватить его, обезоружив. Но он не был готов и к этому. Знать, что Волдеморт хочет убить Гарри – это одно, передать ему Поттера на блюдечке – совсем другое.

– Я не могу! Я не убийца! – почти кричал он в пустоту.

– Это спасет твою семью, – шептала рациональность.

– Ты никогда себе этого не простишь, – отвечала совесть.

– Гермиона никогда тебе этого не простит, – плакала любовь.

– К дракклам грязнокровку, все женщины будут у твоих ног, если ты займешь прежнее место отца в свите Темного Лорда, – слизеринская сущность поднимала голову.

– Заткнись! Закрой свой рот, – отвечал ей Драко. – Я не такой!

– Ты слабый, трусливый, маленький хорёк, так назвала тебя эта девка? – шипел слизеринец в ответ.

– Я люблю её, – протестовал Драко.

– Глупости, она пожалела тебя тогда, на шестом курсе; ты был разбит, подавлен, а она просто оказалась в нужном месте в нужное время, только и всего. А ты принял свою благодарность за любовь, – убеждал его внутренний слизеринец.

– Это неправда; Гермиона – самое светлое, что есть в моей жизни! – Драко не хотел поддаваться на его провокации.

– Ну так помоги ей! – крикнула совесть.

– Помощь стороне победителей – правильный ход, – поддержала совесть рациональность.

– Это если стороной победителей окажется Поттер, – многозначительно усмехнулась трусость.

– Ты всё равно слабак, чтоб творить великие дела, куда тебе до Волдеморта, – слизеринец поддевал его, как мог.

– Я не хочу иметь ничего общего с этим змееголовым маньяком, – Драко злился на вдолбленные в него правила и постулаты. Его всю жизнь учили, каким он должен быть, и приоритеты отдавались отнюдь не геройству, взаимовыручке, храбрости и прочим гриффиндорским заморочкам.

– Ну так что ты решил, глупый чистокровный малыш? Будешь сохнуть по своей грязнокровке или вспомнишь, кто ты, и вернёшь своему имени былое величие? Сдай Поттера, и Волдеморт наградит тебя, ты займешь достойное место в новом мире.

– Я не сделаю этого, понятно? Я завтра же помирюсь с Гермионой и предложу свою помощь, – Драко остановился, осознавая, что только что сказал. – Ну или хотя бы попробую.

– Вот и молодец, – похвалила его совесть.

– Ты ещё пожалеешь, – прошипел слизеринец и затих.

*