Текст книги "Obscure (СИ)"

Автор книги: So..The End

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

Глава 28 Линия жизни II

Одним своим появлением Эльсерафи поставила жирную точку невозврата. Я судорожно обдумывала все правдивые варианты насчет Эльсерафи, но находясь внутри разума, трудно скрывать свои настоящие мысли. Как вообще можно объяснить, что в твоей голове есть кто-то помимо тебя? Дабы прекратить собственные душевные муки, пытаясь отвертеться, я решила сказать правду. В кои то веке можно же…

– Гермиона, знакомься с Эльсерафи.

– Привет, – вымолвила в ответ полностью обескураженная девушка.

– Элейн, что происходит? – не удосужилась представиться в ответ Гермионе моя дражайшая «я».

– Эльси, тут это… – как же сложно объяснить. И, честно, как-то в лом, – В общем, не бери в голову.

Ага, видели? Вот наглядный пример мастерского ухода с неудобной темы. Естественно, такое не прокатит. Однако, всё произошло с точностью до наоборот. Хм… Впредь возьму на вооружение. Услышав мой фиговый ответ, почему-то никто из них не стал сыпать меня вопросами.

– Как скажешь, Элейн. Почему здесь слишком тихо? – говорила о чем-то своем Эльси, прогуливаясь по пустой комнате.

– Эл, что происходит? – подошла ко мне Гермиона и спросила тихим шепотом.

– Если вкратце, то я – немного того, ну, ты понимаешь, – в знак подтверждения своим словам я даже сделала руками спирали возле виска, типа у меня не все дома.

– Эм… Не понимаю.

– Короче, она – моя другая личность. Хотя, я бы еще поспорила, а «моя» ли?

– Элейн, я не могу выйти отсюда, – раздался рядом голос второй «я». Та словно мим упиралась об невидимую стену.

– Погоди, не спеши. Тебе тоже будет полезно немного узнать о настоящем мире.

– О настоящем? – настал черед удивляться Эльсерафи. – Разве мы не в настоящем мире?

О, боги… Мне что, придется объяснять ей всё как маленькому дитё? Хотя, да. Повадки Эльсерафи имели много общего с маленькими детьми.

– Пока не думай об этом. Если хочешь, я потом всё объясню.

– Хорошо.

– Эльсерафи, верно? – до сих пор не приняв всю истину, Гермиона обратилась к ней.

Та вновь ничего не ответила. Зато хотя бы кивнула. Всем своим видом Эльсерафи показывала, что ей здесь не очень нравится. Она всячески держалась от неё как-то отстраненно, словно застенчивый ребенок, который оказался в кругу незнакомцев.

– Как ты здесь оказалась?

– Элейн? – посмотрела сначала на меня Эльси, будто бы ища разрешения ответить на вопрос Гермионы.

– Эльси, ничего не бойся. Здесь все свои. Ну, как бы…

– Свои… – ее реакция на это слово была довольно странной. – Я уловила изменения в фоне.

– Я… Ясно, – ответила Грейнджер и сразу же обернулась ко мне. – О чем она?

Я тоже хотела бы узнать, но… Нет. Лучше не знать.

– Гермиона, давай потом. Нам нужно быстрее собрать твои воспоминания и привести в порядок. Иначе нам не просто пиздец, а полный…

– Ладно, – нехотя согласилась Грейнджер, продолжая с великим интересом посматривать на пепельноволосую.

Третье по счету воспоминание гриффиндорки началось с мелодичной музыки и запаха свежескошенной травы, который ощущался уж слишком явно. На серой стене перед нами появилось изображение, как на экране в кинотеатре. В кадре показалось открытое окно, за которым стояла чудесная ясная погода. Фокус камеры плавно перешел на столик рядом, где играл патефон. Музыкой наслаждался старик в очках и в теплом халате. Рядом с ним сидела и читала книжку маленькая девочка с длинными косичками и пышным бантиком.

– Деда, я могу еще побыть у вас? – с мольбой в голосе спросила девочка, на что старик тепло улыбнулся.

– Конечно, но разве ты не скучаешь по маме и папе?

– Скучаю… Но когда вернусь, мне снова не с кем почитать книжки.

– А ты найди себе друзей. Уверен в новой школе у тебя будет полно друзей.

– Школа… – немного надулась девочка. – Мне здесь нравится.

Маленькая Гермиона разговаривала с дедушкой, и от теплой и такой милой атмосферы мне аж стало не по себе. Брр, словно я увидела кадры из фантастики.

– Последний разговор с дедушкой, – с печалью произнесла Гермиона.

Я заметила на ее глазах выступившие слезы. Да уж… Не все воспоминания – приятны. С другой стороны, у нее есть что вспомнить. У некоторых и того даже нет, верно?

Воспоминание о дедушке длилось долго, что я невольно начала искать себе место поудобней. Стоять даже в нереальном мире мне не хотелось. Однако вокруг кроме пустоты ничего не было. Я бы простояла так до конца сеанса этой «память терапии», как вдруг позади нас из воздуха возникли удобные кресла. Я тут же уселась на мягкое сиденье и закинула одну ногу на другую.

Да… Так гораздо лучше. Был бы ещё попкорн, вообще было бы шикарно. Не успела я помечтать, как в мои руки упало ведро с попкорном, и вроде с карамелью, судя по запаху.

Хм…

Что за фигня? Это что, стоит мне что-либо захотеть, то оно тут же появится?

Ладно, проверим-ка. Такс… Чего я хочу? Допустим, я хочу сигареты. И вуаля, пачка сигарет обнаружился в кармане толстовки.

Мда… Разум, что ты творишь…

– Что? – заметила на себе взгляды. – Садитесь рядом. Проведем полезное с приятным. Походу мы тут застряли надолго.

Эльсерафи устроилась на правом кресле без каких-либо вопросов.

– Будешь? – протянула ей попкорн и та с благодарностью взяла себе полную ладонь. – Гермиона, давай, крути дальше.

– Тебя ничем не смутить, да? – покачивая головой, устроилась слева.

– Да ладно, если будут постыдные и интимные места, я закрою глаза и уши. Даю слово.

– Ох… Зря я вообще согласилась.

– А что такое интимные?

– Ох, Эльси… Ты знаешь, что такое «синхронизация», но не знаешь «интим»?

– Никогда не интересовалась. Кстати, что это я ем, Элейн?

– Это называется «попкорн».

– Поп… Корн, – с детской любознательностью разглядывала кусочек жареной кукурузы Эльсерафи.

Далее по программе нас ожидали другие детские воспоминания Гермионы: как она впервые пошла на младшие классы, ее дни рождения, первые уроки в школе и подобная житейская муть. В общем, ничего такого выдающегося и запоминающегося. Ну, во всяком случае для меня. А для неё эти воспоминания наверняка самое ценное, что есть в жизни.

Мда, ну и волосня. Первое, что всплыло в уме, когда увидела ее в возрасте восьми лет. Маленькая Гермиона с этим хаосом на голове, который достигал в длину чуть ли не в ее полный рост, выглядела крайне забавно. Далее, одна картина из ее жизни сменялась другой. На этот раз воспоминание на экране было красочнее предыдущих, а значит в нем было нечто важное. Гермиона, чуть повзрослевшая, но все равно маленькая, в возрасте где-то 10–11 лет снова читала книги у себя в комнате.

Чтение девочки прервал голос матери снизу. Крикнув маме: «иду», девочка захлопнула книжку и побежала вниз. В гостиной она застала свою маму в компании странно одетой старой женщины. На глаза смышленой девчонки сразу же бросилась остроконечная шляпа гостьи и ее мантия. Старческое лицо женщины с острыми глазами повернулось к ней и испытывающе глядело на малышку.

– Гермиона, милая, подойди сюда, – позвала ее мама. – Познакомься с миссис Макгонагалл.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась девочка.

– Здравствуйте, юная леди.

– Гермиона, ты помнишь то письмо?

– Да! – конечно же помнила судьбоносное письмо маленькая ведьма.

– Простите, она обычно спокойная.

– Не надо извиняться, миссис Грейнджер. Я всё понимаю. Не просто поверить в магию.

– Значит, у нее и вправду есть дар?

– Да, – услышав ответ Макгонагалл, миссис Грейнджер облегченно вздохнула, покрепче обнимая дочь.

– Мама, я же говорила! Я знала! – в отличие от взрослых девочка была сама энергичность.

– Вы сказали, что вы из той школы. Нам что-то нужно для школы? – отойдя от удивления, спросила мама Гермионы.

– Я как раз за этим…

Воспоминание резко перешло на другую локацию. В этот раз Гермиона вместе с матерью и Макгонагалл шли по смутно знакомой улице. С неудержимой любознательностью смотря на каждого, девочка буквально хотела остановить и спросить у них о магии. Девочка просто горела делиться своими впечатлениями. Гермиона вспомнила свои первые магические покупки: палочку, рыжего кота, мантии, учебные принадлежности и, конечно же, учебники.

– А это место когда-то было довольно многолюдным, – заметила я, узнав улицу.

– Да, Косая аллея… Когда-то она была для меня чем-то чрезвычайно таинственным и волшебным.

– Как много людей… Почему они все молчат?

– Это просто воспоминания, Эльси… Ты ведь не запоминаешь, о чем болтали рядом с тобой стоящие люди мм… примерно год назад? – объяснила я ей.

Гермиона на экране выглядела такой счастливой, держа на руках жирного рыжего кота с приплюснутой мордой. Мне кажется, или он смотрел на всех как на го… как на мышей. Огромный комок шерсти явно наслаждался тем, что его величество несут на руках.

– Я назову… Я назову тебя – Живоглот! – весело воскликнула девочка, крепко обнимая животину и растаяла во тьме.

Ну, чтож, что же там дальше?

Я искоса посмотрела на Гермиона. Она сидела и смотрела на экран с легкой улыбкой на лице.

– Что за существо она держала? – мы с Гермионой одновременно повернулись к Эльсерафи.

– Это кот. Это ведь кот, Гермиона?

– Наполовину.

– Наполовину? – удивилась я. – Ладно, пусть будет полукот.

А то не хватало ещё экскурса в сторону магозоологии.

– Полукот… – повторила за мной Эльсерафи.

Долгое время вновь ничего не происходило. Блин, только не говорите, что здесь тоже есть рекламные паузы. Сейчас же не выскочит что-нибудь такое и будет орать в попытке втюхать нам какую-нибудь шнягу, нет? Слава богам, пока ничего кроме тишины. Только шорох от попкорна раздавался в комнате. Вдруг до боли пронзил оглушительный звон. Невыносимый шум длился несколько секунд и в скором времени стих. От неожиданности я посыпала остатки попкорна на пол.

– Что это было? – придя в себя, спросила Гермиона.

– На меня не смотри. Видимо, это, как его… Доктор что-то делает.

– Точно… А где она?

Я перевела взгляд справа, где сидела Эльсерафи. Её там не оказалось. Она словно испарилась.

– Эльси? – попыталась я позвать ее. Ничего. – Так, а это уже мне не нра…

Не успела я докончить свою мысль, снова раздался болезненный звон. В этот раз он длился чуть дольше. Во рту я отчетливо ощутила привкус крови. Да… До чего знакомые ощущения. В итоге голова начала раскалываться просто жуть.

– Эл, ты как? – заметила мое недомогание Гермиона.

– Нормально. Давай дальше.

– Ты уверена? Выглядишь плохо. И где она?

– Гермиона, не волнуйся. А Эльсерафи я потом найду, – даже думать было нереально больно.

Вся в сомнениях, девушка сосредоточилась на своей проблеме. Наконец, серое полотно начало менять краски. Вскоре оно сформировалось в образ вокзала. Гермиона, ничуть не повзрослевшая, зато уже в мантии, стояла на перроне вместе со своими родителями.

– Береги себя, доченька.

– Мам, мне уже одиннадцать. Я уже взрослая.

– Ну, конечно, – обняли ее теплые руки матери затем сильные папины.

– Будь, умницей. И пиши каждый день! – услышала она отца.

– Каждый день?! – не на шутку испугалась Гермиона.

– Хотя бы в неделю, – поспешила успокоить девочку женщина. – Давай, беги, а то опоздаешь.

Рядом стоящий поезд загудел на всех парах. Вокруг девочки толпились дети самого разного возраста в практически таких же одеждах как у нее и в довесок с громадными чемоданами.

Вновь давшая о себе знать головная боль не дала мне наслаждаться кинцом до конца. Массируя виски, я лишь хотела быстрее закончить со всем этим. Я даже попыталась создать таблетки, но себя обмануть не удалось. Из-за боли даже зрение трудно было сфокусировать.

Боль, о тебе то я забыла на некоторое время. И не рада была встретиться.

– С тобой точно всё в порядке? – кое-как разобрала обеспокоенный голос Гермионы.

– Гермиона, думай о себе. Я пока немного отдохну.

И как я собиралась это сделать в таком месте – без понятия. Просто закрыла глаза и пыталась ни о чем не думать. Выходило пока так себе. Тем временем Гермиона усердно прокручивала свои воспоминания. Увидеть на экране это было весьма забавно, будто смотришь фильм на ускоренной перемотке. Я так поняла, она встретила своих самых лучших друзей в этом поезде, ну, которых сейчас нет в живых…

Первый курс в Хогвартсе для тогда еще девчонки запомнился ярче всего. Столько красочных и эмоционально подкрепленных картин мелькали друг за другом. Она хорошенько запомнила виды замка, первую встречу как с другими однокурсниками, так и с совсем не друзьями. Малфой. Да уж, я сначала думала это какая-то девочка. Уж слишком голос у него был тогда писклявый, особенно с его зализанными волосами. Как обычно и бывает, помимо приятных моментов были и не очень. Она вроде как даже плакала в одном моменте.

В общем, первый свой курс она вспоминала заново очень и очень долго. Исходя из увиденного, многое же ей удалось пережить в свои одиннадцать лет. Повторюсь, я поражаюсь, что это заведение до сих пор работает. Тут едва не погибли первокурсники. Кстати, я увидела брата Аберфорта. Что сказать, старик как старик.

Второй курс был наполнен весьма тревожными ощущениями. Все обрывки памяти сопровождались давящей атмосферой страха и тревоги. Словно она пребывала в постоянном страхе. Весь второй курс пролетел намного быстрее чем первый.

– Василиск, – объяснила мне Гермиона.

Она и еще некоторые ученики лишь чудом остались в живых против гигантской змеи, насколько я поняла.

Третий курс прошел уже бодрее. Самым запоминающимся воспоминанием помимо прочего, о которых также стоило бы упомянуть, но да ладно, был полет на гиппогрифе. Вроде правильно запомнила название того крылатого существа. Хотя, тут думается мне важен не сам полет, а с кем.

За всей ее историей я немного отошла от хренового самочувствия. Приступы боли… Я не успела по ним соскучиться. Я проглотила всю выступившую ко рту кровь. Я и забыла какова же она на вкус – мало приятного. Пока я изо всех сил пыталась держаться бодрячком, раздались стуки непонятно откуда. Экран мгновенно застыл на паузе.

– Ты слышала? – с тревогой спросила Гермиона.

Стуки раздались еще раз.

– Теперь да.

Ну, а теперь-то что? Раздраженно обронила в уме. Тьфу, ум в уме, блин.

– Войдите, – ляпнула я просто так.

И, о чудо, из пустоты появилась дверь. Она медленно отворилась, пропуская к нам свет и виновника стуков.

– Прости, Элейн, – на пороге стояла Эльсерафи. – Мне не понравился тот звон.

– Заходи, – позвала я ее. – Гермиона, продолжай.

Я не желала особо останавливаться на протяжении всей памяти Гермионы. Они принадлежат только ей. Поэтому я видела лишь самые «выдающиеся». Например, дракон. С одной стороны они внушали, да, но с другой, мне было их жалко. Огнедышащие монстры и на цепи. Вот это класс, да? К слову, фантастических зверей я увидела довольно много. Чего стоит кентавры, цербер, тролль, домовики, русалки, оборотень, эм… кот? Ладно, кое-что да забыла, пофиг. В общем странной живности в магическом мире хватает.

– Ой… – услышала я взволнованный возглас Грейнджер.

И я, кажется, поняла, почему она так взволновалась. Похоже мы подошли к тому моменту, когда в определенный момент девушка начинает понимать, что она как бы отличается от мальчиков, то есть юношей. Все ее воспоминания были наполнены такой бурей из эмоций – просто жуть. Период полового созревания, что еще сказать. Ох, сколько же у нее было много забот и вопросов. Впрочем, стоит отметить, девушка держалась весьма спокойно.

Опершись подбородком на руку, я с истинно вялым настроем ожидала, когда же все это закончится и я нормально закурю. Мои мозги походу скоро заклинит от перенапряжения. Мне не хотелось думать, больше чем положено.

– О, мне нравится эта музыка, – ну, конечно, Эльси понравилась какая-то музыка.

На экране начиналось некое торжество. Все люди в кадре были такими нарядными и все такое. Торжества – мне это не по душе. Но для Гермионы, по-видимому, этот день был особо важным. Она в изысканном платье шла на свою первую тусу, ой… на бал вместе с парнем и волновалась как никогда. А паренек то был старше нее. Такой высокий, плечистый и хмурый? Я запомнила лишь его акцент.

– Что? – Гермиона украдкой посмотрела на мои сонные глаза.

Ее радостный и довольный смех из воспоминания действовал как снотворное.

– О, ритм уменьшился, – комментарии Эльси не переставали поражать своей бессмысленностью.

По всей видимости люди на этом балу перешли на медленный танец после недавней угарной музыки. Я довольно продолжительное время не понимала, что там происходило, да и не очень хотела. Какой-то Важный Магический Турнир и всё. Самое гадкое – это фальшивые попкорны есть больше не хотелось. Наелась в разуме, блин.

– Долго нам еще, Гермиона?

– Я… Я не знаю, я думаю, уже скоро…

Блеск…

Тяжело вздохнув, я понуро опустила голову. Моя каменная голова тут же сползла с ладони и я чуть не рухнула столбом вперед. Пересилив себя, преклонила свою башку направо, и оперлась об плечо Эльси. Судя по отсутствию возмущения с ее стороны, та не была против.

Гермиона решила оборвать показ, когда настал самый сок всего. Он и она, тело к телу в темноте под медляк, слегка навеселе и… Черный экран.

– Эй, на самом интересном.

– Ты же вроде говорила, что хочешь убраться отсюда побыстрее, – легкий румянец на щеках девушки подсказали ее волнение и возможно стеснение.

– Ну ладно, будем считать, что это плашка «18+».

– Нет! Ничего не было.

– Да ладно, Гермиона, здесь нечего стыдиться. Просто пестик встретил тычинку. Это в порядке вещей.

– Пестик?! Ничего не бы… Стоп, а у тебя что, было?

– Да.

– Да?! – оживилась она. – И… как?

– Церковь. Ночь. Кладовка… – Гермиона начала слушать с придыханием. – Повсюду лежали свечи и я расставляла их по полкам на высокой такой стремянке и тогда я неудачно упала на ящик.

– Что? Ах! Лучше бы не спрашивала.

– Почему, когда я говорю правду, мне не верят. А когда вру, принимают за чистую монету, – оскорбленная в самых лучших чувствах, всплеснула я руками.

– Элейн, а что такое пестик?

– Спроси у Гермионы. Сдается мне, она у нас весьма опытная и хорошенько тебя просветит.

– Нет! – возмутилась названная.

– Ладно. Давай дальше.

– Нет.

– Нет?

– Я хочу увидеть и твои воспоминания!

Обиделась? Решила ответить?

– Вовсе нет. Просто это будет справедливо, – гордо скрестила свои руки девушка и вздернула подбородок.

– Хм… Ладно, в отличие от некоторых, мне нечего стесняться. Прошлое не изменишь, так чего париться о нем. Только предупреждаю, вряд ли ты после увиденного можешь относиться ко мне, как и прежде.

– Что? – нахмурилась Гермиона.

– Так что выбор за тобой. Можем обойтись и без моих воспоминаний, а можем посмотреть.

Глава 29 Линия Жизни III

– Неужели всё настолько ужасно? – её полный сопереживания взгляд уперся мне в глаза.

Похоже Гермиона по-прежнему лелеяла надежду на то, что я, как всегда, всё иронизирую или сарказмирую… Хм, есть ли такое слово? В общем – я снова отвлеклась. Знаете, постоянно слышать посторонние голоса оставили на мне свой отпечаток. Так что, не удивляйтесь, если я внезапно начну думать совершенно о другом посреди каждого разговора.

Возвращаясь к Гермионе – любой бы мог сказать, что все мои нагнетающие жуткие слова о самой себе и о собственном прошлом – это всего лишь моя жалкая попытка отвертеться. Не могу сказать, что в этих словах нет смысла, однако реальность всё же куда страшнее. Просто стоить помнить – я не всегда могла контролировать себя и свою «магию». Мда уж, как будто сейчас контролирую…

– Ты точно хочешь узнать, Гермиона? – повторила я. – Подумай как следует.

– Я хочу, Элейн, – вдруг выдала Элси.

– Эльсерафи, с тобой у нас будет много времени, чтобы вдоволь пообщаться. Я на тебя рассчитываю. Кстати, соседи твои не шумят?

– Ах… Хорошо, – отозвалась она. – Нет, ничего такого, – поправляя свои наушники, ответила Эльси.

– Вот и славно.

Гермиона ненадолго ушла в молчанку во время моего общения с Эльси. Любопытно, она как-то быстро свыклась с тем, что в моей голове есть несколько личностей. Это, знаете ли, странно. Или у магов подобное в порядке вещей? Ладно, неважно. Спустя несколько минут обдумывания, она приняла про себя некое решение и уверенно кивнула. Её взгляд вернулся ко мне и горел уверенностью.

– Ну ладно, моё дело предупредить, – пожала я плечами. – Посмотрим, что там у меня в закромах памяти. Сразу скажу, с памятью у меня всегда всё было не слишком радужно. Так что, всё может быть весьма обрывисто и вообще непонятно.

Такс… А как тут транслировать память? Ээ? Хм…

Наша «комната» долго перестраивалась на нужный, скажем так, канал вещания. Уловив мои мысленные приказы, она вроде бы нашла нужный разум – на экране возникла черная стена. Ну, самая привычная для меня среда обитания, да? Темнота постепенно рассеялась, окуная нас в мрачную тесную комнату, похожую скорее на темницу. От увиденного так и веяло холодом и гнетущим чувством безысходности и одиночества. Ничем не примечательная комнатка с тусклым светом с единственного окна выглядела заброшенной. На заржавевшей кровати с пожелтевшими матрасами сидела маленькая девочка с длинными черными волосами. Она прижимала свои уши ладошками и безмолвно кричала в пустоту.

Эм… Я чего-то не смогла точно сказать, откуда это воспоминание. Тут мне вроде бы семь или шесть. А значит, это мой самый первый приют – муниципальный приют Лондона номер какой-то. Не самое милое местечко. Мучения девочки не сопровождались никакими звуками.

– Кажется, тебе больно… – услышала рядом взволнованный комментарий Гермионы.

Девочка на экране прекратила кричать и вскоре опустила ручки с головы. Но звуков все равно не было. Мы сидели в абсолютной тишине и смотрели старое немое кино. Главная героиня фильма поднялась на ноги и прошагала до дверей. Её рука остановилась около дверного косяка, а другой рукой она снова схватилась за голову от боли. В этот раз девочка не упала, она собрала свою ладошку в кулак и резко взмахнула ей в сторону кровати. Ржавую мебель с силой откинуло к стене. Странность произошедшего никак не смутило девочку. Она как ни в чем не бывало собрала свои растрепанные черные локоны в одну косичку и вышла из комнаты. Странный фрагмент памяти прервался с закрытием двери и вроде бы появился звук: на шум кто-то явно прибежал.

– Даже не спрашивай. Я этого не помню, – встретилась с вопрошающими глазами Гермионы.

– Ну, пока ничего страшного, – успокаивала себя Грейнджер.

– Ага. Пока… – я не стала растягивать свои воспоминания и сразу же прокрутила до следующего фрагмента, который помнила.

События перенесли нас в младшую школу. Младшая школа Лондона – до чего милое заведение, по сравнению с приютом. По всей видимости, уроки уже закончились, и вся ребятня дружно играла на детской площадке. Мир вокруг был озарен ярким и теплым солнечным светом с детским смехом со всех сторон. Картина с радостной и веселящейся малышни переместилась на темную сторону площадки. Появилась тревожная музыка. В сторонке ото всех в тени здания на скамейке сидела я – маленькая я, чуть повзрослевшая копия предыдущей девочки. Изредка отвечая кому-то невидимому, девочка играла с огромным пауком возле скамейки. Внезапно её окликнуло несколько голосов. Перед ней появилась группа из трёх ребятишек.

– Фу, как ты можешь играть с этой мерзостью, – картавый голос мальчишки я помнила весьма отчетливо.

– Что я вам говорил? Она какая-то не такая… Говорят, она чокнутая, – вторил ему другой голос.

– Ты чокнутая, да? Чокнутая? – поддакивали друг друга ребятишки.

– Нет, – получили они краткий и четкий ответ.

Мальчишки явно не ожидали такого простого и скучного ответа. Вместо того, чтобы отстать, они начали донимать её сильнее. От множества голосов и мельтешений паук спрыгнул с руки маленькой я и попытался скрыться. Но его растоптал один из дружков мальчишки. К слову, их лица на экране были видны очень и очень детально.

– Поймал! Я поймал! – радовался топотун. – Фу, ну и мерзость, – протер он свои кроссовки об край скамейки.

Девочка смотрела на них долго и пристально, как будто не понимала, чему они так радуются, отняв чужую жизнь. Взгляд пронзительных синих глаз исподлобья на экране выглядел действительно устрашающе. Хм, со стороны я, кажется, и в самом деле произвожу неизгладимое впечатление. Вновь отвлеклась я – вернемся к фильму. Вот этот момент я запомнила на всю жизнь. Скажу вам было довольно больно. До сих пор временами ощущаю, как ноют сломанные ребра. Девочка на экране тихо молча собрала свои вещи и хотела уйти, как ее толкнули в спину. Она упала на землю и схватилась за поврежденное колено.

– Куда это ты? Что там у тебя ещё е… сть…

На экране появились сильные помехи. Картинку зажевало словно старую пленку. А поврежденные звуки доносились будто из преисподней. Неприятные звуки раздавались недолго. Спустя несколько секунд картина резко вернулась в норму. Мы, кажется, пропустили несколько кадров. Маленькая я уже встала и стояла перед гогочущими мальчишками, готовая наброситься на них в любой момент, только дай повод. Что я, собственно, и сделала прямо сейчас.

Пухлые розовые щечки первого толстоватого пацана стали самым лакомым куском. Маленькая я спрыгнула на мальчишку и откусила его щеку до крови, вырывая кусок плоти своими зубами. От неожиданности и боли мальчик заорал как резаный. Пока его друзья стояли столбом, девочка продолжала бить и царапать. Со стороны это выглядело, скажу я вам, очень и очень стремно. Представьте только, девочка с окровавленным лицом с особой жестокостью била пацаненка. Ногти девочки окрасились алым цветом. Держу пари, если бы не чужое вмешательство, то пацану было бы не жить.

Минуту другую спустя его друзья пришли в себя и насели на нее. Своими ударами они смогли оттащить девочку от своего друга и повалить её на землю. Они стали топтать и пинать девочку, а рядом плакал и орал их друг. Драка продолжалась недолго. На шум и крики прибежали взрослые. Те и урезонили детей, пока драка чуть не дошла до трагедии. Судя по моему состоянию, я уже перестала двигаться. Последствия происшествия мы не увидели, зато я помнила – меня отправили на обследования и я на несколько месяцев была прикреплена к больнице. Экран мгновенно погас в конце драки. Да… что тут дополнить, вспомнила, блин, своё счастливое детство. От увиденного я аж проголодалась и оглянулась на своих.

Гермиона некоторое время сидела в тишине, тупо уставившись на черный экран. А Эльси… Ну, она слушала музыку. Невозможно было определить, что она думает по этому поводу.

– Признаю, это не то, что я ожидала увидеть.

– Да ладно, Гермиона. Ты то уж должна понять. Ты со своими друзьями бывала в ситуациях похлеще. А тут всего лишь детская драка – ничего серьезного.

– Ничего серьезного… – фыркнула она. – Сколько тебе здесь? Семь? Восемь?

– Вроде восемь. Если верить документам и дате. Смотрим дальше?

– Элейн, это же ты, да?

Эльсерафи как всегда с опозданием проснулась со своими странными вопросами.

– Да, Эльси. Это я. То есть мы.

Больше она ничего не спросила.

– Погнали дальше?

А дальше что, тоже ничего особо интересного. На экране белыми крупными буквами появилась надпись: «2 года спустя». Очередная серия фильма началась со двора кирпичного здания. Там девочка в красной вязаной шапке лежала на асфальте и смотрела на небо. Её грудь то поднималась, то опускалась, и раздавалось чьё-то тяжелое учащенное дыхание.

– Вставай, Эл! Солнце ещё высоко! – на полной громкости крикнула девочка.

От внезапности я чуть было не задергалась. Я узнала голос. Боже… Этот давно забытый голос принадлежал Энн. Первой «я», с которой мне удалось, скажем так, сосуществовать в относительном мире. Она была вспыльчивой и энергичной особой.

– Я не могу, Энн, – с хрипотцой в голосе вымолвила ответ девочка на асфальте.

– Вставай, а то так ничему и не научишься. Мы же только начали!

– Отстань от меня. Не ты же тут валяешься и подыхаешь, – огрызнулась я.

– Тцк, – услышала я её характерное цоканье. Она издавала его, когда была предельно недовольна. В особенности, когда я поддавалась лени и унынию.

– Ладно-ладно. Я встаю, довольна?

Ворча под нос, я встала с холодного бетона и теперь стало понятно, чем это я тут маялась – мои первые шаги к скейтбордингу. Ух… сколько боли и падений меня ждут впереди, что и не счесть. Однако, результат того стоило. Мне нравится кататься, это, пожалуй, единственное, что мне нравится в этой жизни. Ощущение свободы от ветра и одновременно чувство полного контроля над доской, словно я действительно чем-то могла управлять в своей жизни.

– Пхах, сделай ещё круг! Да! Вот так! Юху! – радостно вопила Энн, когда я делала круги по трамплину.

В тот момент я увидела то, что не могла видеть раньше – уголки губ девочки тронула легкая искренняя улыбка. Хм, а я-то оказывается умею улыбаться. И очень даже мило. Хм, кто бы знал. Да и темных мешков под глазами нет. В общем, я себя не узнавала. Милое, по-домашнему уютное воспоминания закончилось слишком быстро. На секунду мне хотелось остаться там. Предотвратить всё то, что будет. С нынешними знаниями о природе своей аномалии… Я… Я… Я могла бы спасти её. Могла бы, да?

– Так, Гермиона, на этом киносеанс прерывается, готова вернуться в настоящий мир?

Департамент Магического Правопорядка

С организацией Отдела Чистоты Крови и прочих боевых отрядов под их ведомством, как Ищейки и Егеря, роль департамента стала слишком невзрачной, если не сказать ненужной. Аврорат вместе с ДМП продолжали функционировать, но их функции заметно ослабли и скорее приняли формальный характер, чтобы народ просто был в курсе, что новая власть беспокоится об их безопасности. По негласным данным уровень криминала резко возросла, но никому не было дело. Волдеморта заботили другие дела.

После смерти Яксли место главы департамента опустело. В очередном заседании было принято решение назначить на эту должность волшебника из чистокровной, но из малоизвестной семьи. Хотя Долорес Амбридж яро просилась на его место, ее оставили на старом месте – в комиссии по учёту маггловских выродков.

– Пий будет идеальным кандидатом. Мы должны привлекать наших идейных волшебников, которые доказали свою верность, – говорил мужчина в шикарном костюме.

– Да!

Со своего места встал мужчина в костюме в полоску средних лет с длинными волосами и козлиной бородкой. Он вежливо поклонялся и скромно улыбался, принимая поздравления. Пий Тикнесс. Тот ещё скользкий тип. Его нельзя было отнести к ярым сторонникам чистоты крови, но он умел подстраиваться под любое руководство. Люди, подобные ему, за теплое и безопасное место будут делать всё.

Наблюдая, как храм порядка, превращается в балаган, негласный преемник Амелии Боунс, последней главы ДМП бывшего порядка, едва сдерживал свою ярость, но внешне он это никак не показывал. Из всей радостной когорты людей, мужчина с короткими и местами седыми волосами в молодом возрасте, сильно выделялся своим хмурым видом – Говард Стикс, один из лучших авроров, чувствовал, что он не на том месте, что всё идет как-то неправильно. Он вспоминал прежние дни, когда всем руководили достойные люди, вроде Амелии Сьюзен Боунс. Он не мог не вспомнить трагичную участь. После её смерти прошло уже почти три года. А никто уже и не в курсе, как она ушла из жизни, но Говард подозревал – нет, он точно знал, что её убили. И убили её те, кто сейчас сидят на самом верху вместе с самим Лордом Волдемортом, место которого только в Азкабане.