Текст книги "Убийства для зрителей"

Автор книги: Соня Лаврова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Соня Лаврова
Убийства для зрителей

«Игра в прятки»

ПРОЛОГ

Серийному убийце Карлу Кеер был вынесен приговор, он выслушал судебный выговор, и определенно принял его очень близко к сердцу. – «Мистер Кеер, вы, по всем известным мне критериям, самый злой человек, который когда-либо предстал передо мной в этом зале суда -” сказала судья Сана Вильде

«Большое вам спасибо, судья Вильде, – перебил ее Кеер. Я польщен вашими добрыми и, я совершенно уверен, глубокомысленными словами. Кто бы не был рад стать лучшим? Продолжайте же. Это музыка для моих ушей.”

Судья Вильде спокойно кивнула и продолжила, словно Кеер не произнес ни слова:

– В качестве компенсации за эти чудовищные убийства и неоднократные пытки вы приговариваетесь к смертной казни. До тех пор, пока этот приговор не будет приведен в исполнение, вы проведете остаток своей жизни в тюрьме строгого режима. Оказавшись там, вы будете отрезаны от человеческого контакта, как это известно большинству из нас. Ты никогда больше не увидишь солнца. Уберите его с моих глаз!”

“Очень драматично, – крикнул Карл Кеер судье Вильде, когда его выпроводили из зала суда, – но так дело не пойдет. Вы только что вынесли себе смертный приговор. “Я снова увижу солнце и увижу вас, судья Вильде. Вы можете на это поспорить. Я еще увижу Нила Проссе. Конечно, я увижу Нила Проссе. И его очаровательную семью . У вас есть мое слово, мое торжественное обещание перед всеми этими свидетелями, этой жалкой аудиторией искателей острых ощущений и пресс-гиен, и всеми остальными, кто почтил меня своим присутствием сегодня. Вы еще не видели Карла Кеер в последний раз.”

В зале, среди “искателей острых ощущений и пресс-гиен", был и Нил Просс. Он выслушал пустые угрозы. И все же он не мог не надеяться, что тюрьма была так же безопасна, как и предполагалось.

Четыре года спустя Карла Кеер все еще держали в тюрьме, а может быть, и душили-очень подходящее описание – для тюрьмы строгого режима. За все это время он ни разу не видел солнца. Он был отрезан от большинства человеческих контактов. Его гнев рос, расцветал, и об этом было страшно даже подумать.

Среди его сокамерников были , заговорщик и террористы. Заключенных держали взаперти в звуконепроницаемых бетонных камерах размером семь на двенадцать дюймов по двадцать три часа в сутки, полностью изолировав от всех, кроме их адвокатов и охранников высокого уровня безопасности. Об этой тюрьме говорили и сравнивали с “умиранием каждый божий день".”

Даже Карл признавал, что побег из этой тюрьмы был пугающим испытанием, а может быть, и невозможным. На самом деле, никто из заключенных внутри никогда не преуспевал в этом и даже близко не подходил к этой мысли. И все же можно было только надеяться, мечтать, строить планы и упражнять старое воображение. Можно было бы совершенно определенно спланировать небольшую месть.

В настоящее время его дело находится на стадии апелляции, и его адвокат Морин Уйтин, навещает его раз в неделю. В этот день он приехал, как всегда, ровно в четыре часа дня. Морин Уйтин щеголял в длинном серебристо-сером пиджаке, потертых черных ковбойских сапогах и ковбойской шляпе, небрежно сдвинутой на затылок. Он был одет в куртку из оленьей кожи, пояс из змеиной кожи и большие очки в роговой оправе, которые придавали ему вид довольно прилежного певца кантри или любящего кантри профессора колледжа, как вам будет угодно. Он казался довольно странным кандидатом в адвокаты, но у Карла Кеер была блестящая репутация, так что выбор Уйтин не вызывал серьезных сомнений.

Кеер и адвокат обнялись. Как обычно, Кеер прошептал на ухо адвокату: "в этой комнате запрещено снимать на видео? Это правило все еще действует? Вы уверены в этом, мистер Уйтин?”

“Здесь нет видеокассеты, – ответил Уйтин. “У вас есть адвокатская тайна, даже в этой жалкой дыре. Мне очень жаль, что я не могу сделать для вас больше. Я искренне извиняюсь за это. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.”

“Я не сомневаюсь в вашей преданности, Морин.” После этого объятия Кеер и адвокат уселись по разные стороны серого металлического стола для совещаний, надежно прикрепленного болтами к бетонному полу. Так же как и стулья.

Теперь Кеер задавал адвокату восемь конкретных вопросов, всегда одни и те же, на каждом заседании. Он задал их быстро, не оставляя времени на ответы своему адвокату, который просто сидел в почтительном молчании.

–Так что же из этого хуже-предательство или оставление?– Начал было Карл Кеер, но тут же перешел к следующему вопросу.

“Что было самым первым, из-за чего ты заставила себя не плакать, и сколько тебе было лет, когда это случилось?”

А затем “ " скажите мне вот что, адвокат: каков средний срок, в течение которого тонущий человек теряет сознание?

“Вот что меня интересует: большинство убийств совершается в помещении или на улице?

“Почему смех на похоронах считается недопустимым, а плач на свадьбе-нет?

Затем между Карлом и адвокатом воцарилось молчание. Иногда осужденный убийца задавал еще несколько вопросов о интересном ему убийце, о котором ему рассказал адвокат.

Затем последовало еще одно объятие, когда Морин Уйтин уже собирался выйти из комнаты.

– Адвокат прошептал , уткнувшись Карлу в щеку. “Они уже готовы идти. Все приготовления закончены. Скоро начнутся важные события. Это будет расплата. Мы ожидаем большую аудиторию. И все это в твою честь.”

Карл Кеер ничего не сказал на эту новость, но он сложил указательные пальцы вместе и крепко прижал их к черепу адвоката. Это было действительно очень трудно, и он произвел на Морин Уйтина безошибочное впечатление, которое мгновенно проникло в его мозг.

Пальцы были в форме буквы дула пистолета.

Часть Первая

ВЕСЬ МИР-ЭТО СЦЕНА

Глава 1

Солдат наблюдал за двенадцатиэтажным роскошным многоквартирным домом и думал: Вот так живут богатые и знаменитые. В лучшем случае глупо, и уж точно очень опасно.

Он начал составлять список возможных вариантов взлома.

Служебный вход в задней части роскошного многоквартирного дома редко использовался жителями или даже их угрюмыми лакеями. Более уединенный, чем главный вход или подземный гараж, он был также более уязвим. Единственная усиленная дверь не демонстрировала никакого внешнего оборудования. Рама была обмотана проволокой со всех сторон.

Любая попытка взлома вызовет одновременную тревогу в главном офисе и в частной охранной фирме, расположенной всего в нескольких кварталах отсюда.

Статические камеры над головой следили за всеми поставками и другими пешеходными потоками в течение дня.

Вход туда был запрещен после семи вечера, когда включались также детекторы движения.

Но серьезной проблемы не было, полагал солдат.

Карим Юси уже двенадцать лет служил капитаном У него было шестое чувство в отношении таких вещей, все, что связано с иллюзией безопасности. Карим видел то, чего не могли видеть другие,-что любовь к технике делает людей самодовольными и слепыми к опасности.

Ответом был вывоз мусора. Карим знал, что это делается каждый понедельник, среду и пятницу после обеда, без исключения. И это было еще одним уязвимым местом этого роскошного здания.

Эффективность – это предсказуемость.

Предсказуемость – это слабость.

Глава 2

И действительно, в 4: 34 вечера дверь служебного входа открылась изнутри. Высокий чернокожий лакей в заляпанном зеленом комбинезоне и серебристом пиджаке прикрепил цепочку от внутренней двери к крючку на внешней стене. Его плоская тележка, нагруженная выпуклыми пластиковыми мешками для мусора, была слишком широка, чтобы пролезть внутрь.

Мужчина двигался медленно, лениво неся по два мешка за раз к двум коммерческим мусорным контейнерам в дальнем конце крытой погрузочной платформы.

"Этот человек все еще раб белых", – подумал про себя Карим. И посмотрите на него-жалкое шарканье ног, опущенные глаза. Он тоже это знает. Он ненавидит свою работу и ужасных людей в здании.

Карим внимательно наблюдал и считал. Двенадцать шагов до двери, девять секунд на то, чтобы бросить туда мешки с мусором, и снова назад

В третий раз Карим проскользнул мимо него незамеченным. И если его собственной кепки и зеленого комбинезона было недостаточно, чтобы обмануть камеру, то это не имело решающего значения. К тому времени, когда кто-нибудь придет расследовать нарушение правил безопасности, он уже будет далеко. Он довольно легко нашел плохо освещенную служебную лестницу. Карим осторожно поднялся на первый пролет, а затем взбежал на следующие три. На самом деле, бег высвобождал сдерживаемый адреналин, который был полезен, чтобы взять себя в руки. На площадке четвертого этажа располагался неиспользуемый чулан, где он спрятал сумку с одеждой, которую принес с собой, а затем продолжил путь до двенадцатого этажа.

Менее чем через три с половиной минуты после того, как он вошел в роскошное здание, он стоял у входной двери квартиры 14А и оценивал свое положение относительно глазка в двери. Его палец завис над зуммером-утопленной в крашеный кирпич белой кнопкой.

Но дальше этого он не пошел. Сегодня он даже не нажал на кнопку звонка.

Не издав ни звука, он повернулся на каблуках и ушел тем же путем, каким пришел. Через несколько минут он снова оказался на оживленной улице.

Тренировка, репетиция прошли довольно хорошо. Никаких серьезных проблем, никаких сюрпризов тоже не было. И вот теперь Карим толкался в потоке пешеходов в час пик. Он был невидим здесь, так же невидим в этом стаде, как и должен был быть. Он не испытывал никакого нетерпения по поводу казни на двенадцатом этаже. Терпение и нетерпение не имели для него никакого значения. Подготовка, сроки, завершение, успех-вот что имело значение.

Когда придет время, Карим Юси будет готов внести свою лепту.

И он это сделает.

Глава 3

Я когда то работал в полиции. Но сейчас у меня была частная практика . Пока что меня это вполне устраивало.

Я стоял, прислонившись спиной к кухонной двери, потягивая из кружки бабушкин кофе и думая, что, может быть, в воде что-то есть, но я знал только одно: мои трое детей растут слишком быстро. Все это происходит в мгновение ока. И вот еще что: либо ты не можешь вынести даже мысли о том, что твои дети уйдут из дома, либо ты не можешь ждать это. Мой младший сын, Пит-младший-теперь будет ходить в детский сад. Он тоже был необычным малым, который редко, если вообще когда-нибудь, молчал, за исключением тех случаев, когда знал, что ты хочешь что-то узнать от него. Его страсти в данный момент включали самые экстремальные игры и все, что связано с космическим пространством, включая очень странное телешоу , с еще более странной музыкой, которую я не мог выбросить из головы.

Еще в подростковом возрасте Паула хотела быть моделью. Она была нашим постоянным художником и актрисой, и брала уроки живописи.

И Ричард, который только что прошел отметку в шесть футов один дюйм, с нетерпением ждал старшей школы. До сих пор он был очень сдержан и не болтал всякую чепуху, и, казалось, лучше других осознавал свое окружение. Ричарда даже завербовали в пару подготовительных школ, в том числе в одну из самых лучших. Все изменилось и для меня тоже. Моя частная практика психотерапевта шла довольно хорошо. Впервые за много лет моя жизнь не имел никакого "официального" отношения к правоохранительным органам. Я был не в курсе происходящего.

Ну, во всяком случае, почти. У меня действительно был знакомая Шелла Моун– один старший детектив по расследованию убийств : Шелла Моун, также известная как скала, если вы спросите некоторых детективов, которые работали с ней. Я познакомилась с Шелл на вечеринке по случаю выхода на пенсию для полицейского, которого мы оба знали. Первые полчаса той ночи мы провели в разговорах о работе, а следующие несколько часов-о себе, о каких-то сумасшедших вещах .К концу вечера мне почти не пришлось приглашать ее на свидание. На самом деле, как я сейчас думаю, она могла бы сама пригласить меня. Но потом одна вещь привела к другой, и еще к одной, и я пошел домой с Шелл той ночью, и мы никогда не вспоминали об этом.. И да, я думаю, что Шелл попросила меня пойти с ней домой в тот вечер. Шелл полностью контролировала себя-напряженно, во всех хороших отношениях . И совсем не обидно было, что она быстро нашла общий язык с детьми. Они ее сразу приняли и полюбили. Она играла с ними – гонялась за Питом на олимпийской скорости через первый этаж дома , ревя, как пожирающий детей инопланетянин, которым она, очевидно, стала, в то время как Пит использовал световой меч Звездных Войн, чтобы держать ее на расстоянии. – Этот меч не может причинить мне вреда!– закричала она. – Приготовься съесть ковер!”

Однако в то утро мы с Шелл не задержались дома слишком долго. Честно говоря, если бы мы остались там, я, вероятно, был бы вынужден утащить ее наверх, чтобы показать ей мои несуществующие гравюры или, возможно, мой световой меч.

Впервые с тех пор, как мы начали встречаться, нам удалось синхронизировать наши планы на несколько дней вперед. Я вышел через парадную дверь, громко распевая окончание хита

Часть 2

“:" прощай, прощай. Прощай, прощай. Прощай, прощай, прощай.” Я знал эти слова наизусть, это был все, что я мог спеть .

Я подмигнул Шелл и чмокнул ее в щеку. “Всегда счастливо улыбайся , – сказал я.

“Или, по крайней мере, будь в замешательстве, – сказала она и подмигнула в ответ

Наша цель кемпинг, открытый для простых смертных вроде нас. Я не мог дождаться, когда доберусь туда и останусь с ней наедине.

Я почти чувствовал, как гудение города уходит из моей головы, когда мы направлялись на север. Окна моей машины были опущены, и, как всегда, мне нравилось ездить на этом чудесном автомобиле. Лучшая покупка, которую я сделал за долгое время. В данный момент жизнь была довольно хороша. Трудно было меня переубедить.

Пока мы мчались вперед, у Шелл возник вопрос: "почему именно Мерседес?”

“Здесь удобно, да?”

“Очень комфортный.”

Я нажал на газ. – Отзывчивый, быстрый.”

– Ладно, я понял, в чем дело.” “Но самое главное-это безопасно. В моей жизни было достаточно опасностей. Мне это не нужно в дороге.”

У входа в парк, когда мы расплачивались за участок, Шелл перегнулась через меня, чтобы поговорить с дежурным. “Большое спасибо. Мы будем с уважением относиться к вашему парку.”

“И что же это было?– Спросил я Шелл, когда мы отъехали.

“Да что там говорить, Я же защитник окружающей среды.”

Место для лагеря было определенно впечатляющим и достойным нашего уважения. Он располагался на маленьком клочке суши, с трех сторон его окружала мерцающая голубая вода, а позади не было ничего, кроме густой зелени леса. Но я нечего не видел, не кого кроме Шелл..

Только та, которая имела значение, Шелл, которая оказалась самой сексуальной женщиной, которую я когда-либо знал. Один только ее вид приводил меня в восторг, особенно здесь, в одиночестве.

Она обняла меня за талию. “Что может быть прекраснее этого?”

Я не мог придумать ничего такого, что могло бы испортить наши выходные здесь, в лесу.

Глава 4

ИСТОРИЯ, ТРИЛЛЕР, ПРОДОЛЖАЛАСЬ. Через сорок восемь часов после репетиции, безупречно пройдя весь путь, Карим Юси вернулся в многоквартирный дом с его богатыми и беззаботными жильцами.

Но это была не тренировка, а настоящая работа, и его затошнило. Это был поистине великий день для него и для его дела.

И действительно, в 4: 34 пополудни дверь служебного входа открылась, и все тот же высокий черный портье вяло выволок на улицу свои мусорные мешки. Старый черный Джо, подумал Карим Юси. Все еще в цепях, ведь ничего не меняется, правда? Ни за какие сотни лет.

Не прошло и пяти минут, как Карим Юси уже был наверху, на двенадцатом этаже, возле квартиры женщины по имени Мия Стоун.

На этот раз он позвонил в колокольчик. Дважды. Он ждал этого момента так долго-месяцы, а может быть, и всю свою жизнь, если быть честным с самим собой. – Ну и что?– Глаза Мии Стоун блеснули за глазком 14А. – кто там?”

Карим Юси позаботился, чтобы она увидела его комбинезон и кепку с надписью "МО". Без сомнения, для этой женщины он был бы похож на любого другого смуглокожего работника техобслуживания-человека, который должен был мастером в своей профессии. В конце концов, она была известным криминальным писателем, и это было очень важно для истории. Решающая деталь.

– Миссис Мия Стоун? В вашей квартире произошла утечка газа. Кто-нибудь звонил Вам из офиса?”

– Ну и что же? Не поняла.”

У него был невероятно сильный акцент, и английский язык казался ему настоящей пыткой. Он говорил медленно, как какой-то идиот. “Утечка газа. Пожалуйста, миссис? Я могу к Вам зайти проверить оборудование, утечку? Вам Кто-нибудь позвонил? Предупредили, что я приду ?”

“Я только что вернулась домой. Никто не звонил” – сказала она. “Я ничего об этом не знаю. Я не думаю, что там было какое-то сообщение. Полагаю, я могу это проверить.” “Ты хочешь, чтобы я пришел попозже? Тогда исправим утечку газа? Ты чувствуешь запах газа?”

Женщина вздохнула с нескрываемым раздражением человека, у которого слишком много тривиальных обязанностей и недостаточно наемной прислуги. “О, ради Бога, – сказала она. “Тогда входите. Поторопись с этим. Мне нужно закончить одеваться и выйти отсюда через двадцать минут.”

Услышав щелчок засова, Карим Юси приготовился. В тот момент, когда женщина приоткрыла дверь и он увидел оба ее глаза, он бросился вперед.

Чрезмерная сила была в данном случае излишней, физически говоря, но она имела большую полезность. Мия Стоун открыла дверь и отступила на несколько шагов. Его удар был таким сильным, что даже туфли на высоких каблуках упали с ее ног, обнажив ярко-красные ногти на ногах и длинные костлявые ступни.

Прежде чем ее шок и удивление сменились криком, Карим Юси оказался на ней, прижавшись к ее груди всем своим весом. Прямоугольник серебристой клейкой ленты, которую он приклеил к штанине брюк, быстро переместился на рот женщины. Он резко включил магнитофон, чтобы показать, что говорит серьезно и что ей будет глупо сопротивляться. “Я не желаю тебе зла” – сказал он, и это была первая ложь из многих.

Затем он перевернул ее на живот и вытащил из кармана красный собачий поводок, закрепив его на ее шее. Поводок был ключевой частью плана. Это была недорогая нейлоновая сетка, но более чем достаточно прочная.

Поводок был ключом к разгадке, и только первым, что он оставит здесь для полиции и для тех, кто еще заинтересуется.

Женщине было около сорока лет, волосы выкрашены в светлый цвет, но она не была физически сильной, несмотря на то, что старалась держаться стройной.

Теперь он показал ей кое-что-нож для разрезания коробок! Очень неприятный на вид инструмент. Убедительный.

Ее глаза широко раскрылись.

– Вставай, трусиха” – прошептал он ей на ухо. – Или я разрежу тебе лицо на ленточки.– Он знал, что мягкость его голоса была более угрожающей, чем любой крик. Кроме того, тот факт, что его английский внезапно улучшился, смущал и пугал ее. Когда она попыталась встать, он резко дернул поводок на ее тощей шее . Она тут же упала на четвереньки.

“Этого вполне достаточно, Миссис Олсен. Не двигайся, ни на дюйм больше. Будьте очень спокойны, очень спокойны. Сейчас я использую нож для разрезания коробок.”

Ее дорогое черное платье упало, когда он разрезал его на спине. Теперь она безудержно дрожала и пыталась закричать, но кляп не давал ей этого сделать. Без одежды она выглядела еще красивее-крепкая, немного привлекательная, хотя и не для него.

“Не волнуйтесь. Я не трахаюсь по-собачьи. А теперь иди вперед на коленях. Делай, как я говорю! Это не займет много вашего напряженного дня.”

Она только застонала в ответ. Чтобы донести эту мысль до нее, Карим Юси пнул ее каблуком ботинка сзади.

Наконец она начала ползти.

“Как тебе это нравится?– спросил он. “Неизвестность. Разве не об этом ты пишешь? Вот почему я здесь, ты же знаешь. Потому что вы пишете о преступлениях в своих книгах. Можете ли вы решить эту проблему?” Они медленно прошли через кухню и столовую, а затем в просторную гостиную. Одна стена целиком была занята книгами, многие из которых были ее собственными. Стеклянные раздвижные двери в дальнем конце комнаты вели на террасу, уставленную причудливой садовой мебелью и блестящим черным грилем.

– Посмотри на все свои книги! Я очень впечатлен. Вы все это написали? И иностранные издания тоже! Вы сами делаете какие-нибудь переводы?

Карим резко дернул поводок, и миссис Мия Стоун повалилась на бок.

“Не двигайся. Замри! У меня еще много работы. Ключи к растению. Даже вы-ключ к разгадке, Миссис Мия Стоун. Ты уже все поняла? Разгадала тайну?” Он быстро переставил кое что в гостиной именно так, как хотел. Затем он вернулся к женщине, которая не двигалась с места и, казалось, уже начала играть свою роль.

“Так это ты? На этой фотографии?– вдруг спросил он с удивлением в голосе. “Это ты и есть.”

Карим ткнул ее ногой в подбородок, чтобы заставить посмотреть. Над богато украшенным диваном висел большой портрет, написанный маслом. На ней была изображена Мия Стоун в длинном серебристом платье, ее рука покоилась на полированном круглом столе с замысловатой цветочной композицией. Лицо его было суровым, полным незаслуженной гордости.

“Это совсем на тебя не похоже. В реальной жизни ты еще красивее. Еще сексуальнее без одежды” – сказал он. – А теперь наружу! На террасу. Ты станешь очень известной леди. Я обещаю. Твои поклонники уже ждут тебя.”

Глава 5

После того как Карим еще раз сильно дернул за поводок, Мия Стоун с трудом поднялась на ноги, затем вытянула руки и наконец обрела равновесие, чтобы, по крайней мере, идти.

Все здесь казалось таким нереальным. Дрожа, она попятилась на террасу-пока железные перила не коснулись ее поясницы. Все ее тело сотрясала дрожь. Двенадцатью этажами ниже по улице ползли машины в час пик. Пешеходы, сотни из них, шли по тротуарам, большинство с опущенными головами, не подозревая о том, что происходит в доме-башне .

Карим Юси протянул руку и сорвал ленту со рта женщины.

– А теперь кричи, – сказал он. – Кричи так, как будто это твои последние минуты жизни! Кричите так, будто вы до смерти перепуганы! Я хочу, чтобы они услышали тебя на другом конце планеты.

Но вместо этого женщина заговорила с ним, заговорила с едва уловимой торопливостью. “Пожалуйста. Ты не должен этого делать. Я могу тебе помочь. У меня очень много денег. Ты можешь взять из квартиры все, что захочешь. У меня есть сейф внутри, во второй спальне. Пожалуйста, просто скажи мне -”

“Чего я хочу, Миссис Мия Стоун” – сказал Карим и поднес дуло пистолета к одной из бриллиантовых сережек в ее ушах, – так это чтобы вы закричали. Очень, очень громко. Прямо сейчас! Так сказать, по сигналу. Вы меня понимаете? Это простая инструкция-кричи!” Но ее крик был не более чем всхлипом, жалким всхлипом, который поглотил ветер.

– Отлично” – сказал Карим и схватил женщину за голые ноги. “Мы сделаем все по-твоему!– Одним мощным рывком он перебросил ее через перила, и она повисла вниз головой.

Теперь послышались крики, высокие и ясные, словно сработала охранная сигнализация. А Мия Стоун цеплялась за воздух в поисках опоры, которой просто не существовало.

Красный поводок на ее шее свободно развевался на ветру, как струйка крови из яремной вены. Хороший эффект, кинематографический, подумал Карим. Как раз то, что он искал. Все это было частью плана.

Тут же внизу начала собираться толпа. Люди останавливались и показывали вверх. Некоторые начали звонить по сотовому телефону. Другие пользовались телефонами, чтобы делать снимки.

Наконец Карим втащил Мию Стоун обратно и поставил ее на террасу.

“Ты очень хорошо справилась, – сказал он ей, и его голос смягчился. – Прекрасная работа, и я не шучу. Вы можете поверить этим людям с их камерами? Какой-то мир, в котором мы живем.” Ее следующие слова хлынули потоком. “О Боже, пожалуйста, я не хочу так умирать. Должно же быть что-то, чего ты хочешь. Я никогда в жизни никому не причинила вреда. Я ничего этого не понимаю! Пожалуйста … остановись.”

“Это мы еще посмотрим. Не теряйте надежды. Делай в точности то, что тебе говорят. И это самое лучшее.”

– Я так и сделаю. Я обещаю. Я сделаю то, что ты скажешь.”

Он наклонился, чтобы лучше видеть улицу внизу.

Даже в последние несколько секунд толпа внизу росла и росла снова. Он подумал, что те, кто звонит по мобильным телефонам, звонят в полицию-или просто хотят произвести впечатление или пощекотать нервы. Ты не поверишь, что я сейчас вижу. Вот, посмотри сама!

Зрители тоже не поверят тому, что им предстоит увидеть. Никто не будет этого делать, и именно поэтому миллионы людей будут смотреть эти изображения по телевизору снова и снова.

Пока он не решил, что это убийство будет следующим.

“В твою честь, – прошептал он. – И все это в твою честь.”

Глава 6

“А ты разожги огонь” – предложила Шелла. “Я сейчас.”

Я пожал плечами и подмигнул ей. – Я думаю, огонь уже готов, – сказал я. “Я знаю, что это так.”

– Терпение, – сказала Шелл. “Оно того стоит. Я того стою, Нил.

“Я никогда не был разведчиком, – сказал я. “Я слишком возбужден, чтобы быть разведчиком.”

“Терпение. Если хочешь знать, я тоже возбуждена.”

Пока я искал растопку, Шелл распаковала остальную часть багажника машины. Оборудование, которое я вытащил с чердака дома, выглядело как реликвии рядом с ее снаряжением. Она быстро поставила сверхлегкую палатку и принялась наполнять ее надувным матрасом, тепловым одеялом и парой фонарей . У нее даже была система фильтрации воды, на всякий случай, если мы захотим напиться из ручья. Наконец она повесила на полог маленький ветряной колокольчик. Аккуратное прикосновение.

Что касается меня, то у меня была пара хвостов Омара и два великолепных мраморных стейка , мариновавшихся в холодильнике и готовых к жарке. Черные медведи могли быть здесь фактором страха, но обезвоженная пища не была для нас вариантом. “Тебе там нужна помощь?– Спросил я, когда огонь разгорелся довольно сильно, взметая искры к небу. Шелл только что вытащила с заднего сиденья парусину, вероятно, чтобы использовать ее в качестве тента от солнца..

– Да, открой это вино. Пожалуйста, Нил. Мы уже почти все приготовили..”

К тому времени, как вино задышало, Шелл натянула брезент на три ветки над головой, с помощью петлевых узлов она могла поднимать или опускать углы прямо там, на земле.

“Мы должны быть осторожны с едой, – сказала она. – Рыси и медведи, знаете ли. В этих краях водятся медведи.”

“Так я и слышал.– Я протянул ей стакан. “Знаешь, ты довольно ловко управляешься в доме.”

– А ты, держу пари, хороший маленький повар.”

Иногда я пропускал слова Шелл мимо ушей, потому что была слишком занят ее очаровательными карими глазами. Это было первое, что я в ней заметил. У некоторых людей просто замечательные глаза. Конечно, меня отвлекали не только глаза. Во всяком случае, не сейчас. Она уже сбросила туфли и начала расстегивать обрезанные джинсы. И блузку. А потом она уже стояла там в бледно-голубом лифчике и трусиках. На мгновение я забыл о ее глазах, какими бы прекрасными они ни были.

Она вернула мне стакан. “Ты знаешь, что самое лучшее в этом месте?”

“Не совсем уверен, но думаю, что скоро это выясню.

Глава 7

Я всегда чувствовал, что жизнь находится на грани абсурда и бессмысленности, но она все еще может быть красивой, если посмотреть на нее в правильном свете.

Так что остаток раннего вечера был для нас идеальным. Мы с Шелл поспешили, держась за руки, вниз к очень привлекательному большому охотничьему ручью. Мы сняли остальную одежду и вошли в воду. Через несколько неприятных минут вода показалась нам второй кожей на наших телах. В тот момент я не знал, смогу ли когда-нибудь снова выбраться. А мне этого совсем не хотелось. Мы целовались и обнимали друг друга, а потом плавали и плескались, как пара детей на каникулах. Где-то поблизости лягушки-быки пытались петь нам серенаду с неизменным "ква,ква,ква".

“Вы думаете, это смешно?– Крикнула Шелл лягушкам. “Ну, вообще-то, наверное, так оно и есть. Ква! Ква!”

Мы еще немного поцеловались. Она шепнула мне, что у меня самые нежные руки, и попросила легонько поласкать ее, и не останавливаться. Мне нравилось то, что я делал, и я сказал ей, что у нее самое мягкое тело, что было странно, учитывая, насколько она была крепкой. Такое чувственное исследование должно было привести к неприятностям, и оно привело. Мы сделали несколько шагов назад, пока не оказались по грудь в воде. Затем Шелл повернулась ко мне лицом и обвила меня ногами, когда я вошел в нее. Пребывание в такой воде делало все дольше, но все хорошее должно было когда-нибудь кончиться. Шелл закричала, я тоже, и даже чертовы лягушки на минуту заткнулись.

Потом мы лежали на одеяле на травянистом пляже, где солнце позднего дня высушивало нас, и мы целовались и целовались. В конце концов мы не спеша оделись и приготовили себе ужин. “Я мог бы привыкнуть к этому, – сказал я Шелл. “По правде говоря, я уже привык к этому.”

После бифштекса и омара, а также моего полузасыпанного салата, на десерт была порция убийственных пирожных. В этот момент я уже был готов опробовать палатку вместе с моей Шелл.

К тому времени, как стемнело, мы чувствовали себя довольно расслабленными и счастливыми. Работа была всего лишь воспоминанием. Медведи и рыси вызывали у нас лишь легкое беспокойство.

Я посмотрел на нее сверху вниз, уютно устроившуюся в изгибе моего тела у огня. Сейчас она казалась такой же мягкой и уязвимой, какой была сильной и невозмутимой на своей работе.

“Ты потрясающая, – прошептал я. – Весь этот день был похож на сон. Не буди меня, ладно?”

“Я люблю тебя” – сказала она. Затем она быстро добавила: – Упс.”

Глава 8

Слова Шелл повисли в воздухе в течение следующих нескольких секунд, и это был первый раз, когда я был не в состоянии говорить с ней.

“Это просто как-то само собой вырвалось. И вообще, кто это сказал? Извиняюсь. Извини, – сказала она.

“Шелл, я… почему извиняюсь?– Переспросил я.

– Нил, тебе не нужно больше ничего говорить. Вау. только посмотри на эти звезды!”

Я потянулся и взял Шелл за руку. “Все нормально. Это просто происходит немного быстрее, чем мы оба привыкли. Это не обязательно плохо.”

Шелл ответила мне поцелуями, а потом смехом, и еще раз смехом. Все это могло бы быть неудобно, но почему-то все было как раз наоборот. Я крепко обнял ее, и мы снова начали целоваться. Я пристально посмотрел ей в глаза. – Ну и ну, – сказал я в ответ.

И поэтому тот факт, что ее телефон в этот момент зазвонил, был… чем? Поэтическая справедливость, я полагаю. Классическая Ирония судьбы? Но самое смешное было в том, что именно мне всегда звонили по мобильному в самый неподходящий момент. Телефон в палатке снова зажужжал. Шелл смотрела на меня, не двигаясь.