Текст книги "Кислотные черви (СИ)"

Автор книги: sollh

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Есть, сэр! – Козырнул Микель и выбежал из кают-компании. Кажется, он был только рад спихнуть на доктора необходимость выяснять, что случилось с инспектором. Джемми проводил его печальным взглядом.

– Какого брать, инспектор? – Доктор иронично изогнул бровь, ожидая приговор Джемми. – Рад, что мы, наконец, добрались до самого интересного. Четвёртый иск меня уже не волнует.

– Иска не будет. Если я прав, дело просто замнут. – Джемми почесал нос и посмотрел на лежавших на полу, креслах и диванах мертвецов. – Возьми вон ну женщину рядом с горшком.

– Рыжую? – Эйчер усмехнулся и присел рядом с выбранной жертвой. Доктор расстегнул комбинезон и аккуратно провёл скальпелем по коже там, где собирался делать основной надрез. – Твоя бывшая подружка, кажется, тоже была рыжей. Та ещё стерва, если хочешь знать моё мнение. Хороший выбор, одобряю.

– Да иди ты! – Раздражённо отмахнулся Джемми, иногда ехидство доктора переходило все границы.

– Куда же я уйду, когда у меня такая красавица под ножом лежит? – Эйчер рассмеялся лающим злым смехом и надавил на скальпель. Он сделал надрез в нужном месте, потом замер, то ли раздумывая о чём-то, то ли примериваясь перед следующим действием. – Сдаётся мне, что ты прав, инспектор.

Джемми тяжело вздохнул. Уверенность доктора его совсем не радовала. Всё-таки Эйчер как всегда не ошибся – они должны были провести вскрытие сразу же, но не могли, пока не исчерпали все другие варианты.

– Я принёс ещё одну банку! – Микель демонстративно не смотрел в сторону доктора Хоббинса и изо всех сил не замечал того, что он делает. Его чистый и не замутнённый опытом и чужими советами разум не мог принять факта нарушения закона, но и противиться против целесообразности вскрытия тоже.

– Отлично. Док, помести содержимое желудка и содержимое банки в разные контейнеры и засунь в анализатор. – Джемми болезненно поморщился и закрыл глаза. Ему начало казаться, что содержимое его желудка шевелится, испугавшись того, что его раскрыли. Это был всего лишь страх, неприятный и липкий, всего лишь ожидание чего-то ещё более мерзкого.

– Инспектор, вы так побледнели! – Микель участливо сложил руки на животе. Конечно, с ними был доктор, и этот доктор не показывал никаких признаков беспокойства. Значит, и с предполагаемым пациентом всё должно быть в порядке. Но подсознательно Микель не доверял Эйчеру.

– Побледнел? – Джемми мученически скривился. – Это потому, что если я прав, меня ждёт промывание желудка.

– И что? – Микель недоумённо посмотрел на инспектора. Неприятная, конечно, процедура – им про неё рассказывали – но это же не повод так бледнеть и падать в обморок!

– И что?! – Джемми едва не задохнулся от возмущения. Этот мальчишка понятия не имеет, о чём говорит!

– Да он предпочёл бы съесть пару мотков кабеля и запить это всё это ракетным топливом, лишь бы не делать промывание. Ещё раз. – Эйчер криво усмехнулся и запустил анализатор. – На что проверяем в первую очередь, инспектор?

– Химический состав добавок и устойчивость к соляной кислоте. – Джемми поморщился, но предпочёл не развивать тему своих фобий. – Микель, ты ведь читал ту статью про червей. Скажи, как именно они проедали банки?

– Я не помню, – смутился стажёр.

– Зато я помню. Они вырабатывали концентрированную соляную кислоту, которая вызывала коррозию металла. Ещё они производили сложное соединение-основание, которое при необходимости могло её нейтрализовать и превратить в безвредную соль. – Джемми поймал взгляд Эйчера и дождался его кивка. Подозрение подтвердилось, и это было самым противным. – А теперь, док, ответь мне, из чего состоит желудочный сок.

– Там много чего намешано, но в основном – из соляной кислоты. Плюс куча всяких ферментов и прочих добавок для расщепления пищи. – Эйчер покачал головой. Ситуация могла бы показаться комичной, если бы не тридцать трупов в одной с ними комнате.

– А теперь рассказываю, в чём было дело. – Джемми вздохнул и замолчал, собираясь с мыслями. Не так важно, что потом пойдёт в отчёт, разобраться самому всё равно надо. Конечно, это только предположение, но вполне доказанное результатами анализов. – С самого начала меня заинтересовал новый запатентованный консервант в составе консервов. Анализатор ничего не выдал, так что причин подозревать его, кроме интуиции у меня не было. Я решил провести эксперимент на себе и подождать. А тем временем отработать остальные варианты. Так что, Эйчер, это не было прихотью, просто проверкой одной из гипотез.

– Ну и как, проверил? – Доктор недовольно хмыкнул. Он всё ещё считал это простой глупостью и блажью инспектора, хотя давно уже научился прощать ему подобные выходки.

– Проверил. Фирма, выпустившая эти совершенно новые и безопасные консервы, решила обезопасить их ещё и от кислотных червей, уничтоживших целую колонию. Та история дала большой общественный резонанс, и маркетологи решили, что это будет удачным рекламным ходом. На основе ферментов самих червей химики компании синтезировали нейтрализатор для соляной кислоты и добавили в готовый продукт под видом консерванта. В итоге мы имеем тридцать трупов – человеческий желудок оказался неспособен переварить эти консервы, а другой еды здесь просто не было.

– То есть как, не способен переварить? – Микель ожидаемо запутался в объяснении.

– Этот новый консервант полностью нейтрализовал соляную кислоту в желудке, крайне замедлив переваривание пищи. Соляная кислота не только создаёт кислую среду, но и взаимодействует с некоторыми ферментами, позволяя переваривать белки. – Джемми развёл руками. Он объяснял не так сложно, просто правда оказалась слишком уж невероятной. – Их желудки полны пищей, но они не смогли её до конца усвоить. И умерли от голода.

– Откуда вы всё это знаете, инспектор? – Микель поражённо смотрел на своего старшего товарища так, словно тот был одним из этих новоявленных пророков, предвещающих конец света прогнившей цивилизации. Такие появлялись едва ли не быстрее, чем исчезали их предшественники и несли чушь про очищение человечества кометой или пресвятыми инопланетянами.

– Я могу лишь предполагать, стажёр. Предполагать, основываясь на фактах. – Джемми только пожал плечами. Он собирал ответ на вопрос как кусочки головоломки, разве можно было объяснить, откуда именно он знает, что всё было так, а не иначе?

– К этому предположению могу ещё добавить, что полученная в результате реакции нейтрализации соль при большой концентрации подавляет выработку многих пищеварительных ферментов и резко снижает перистальтику кишечника. Анализ на критических значениях вообще показал много чего интересного. Его явно не проводили раньше, иначе никогда не допустили бы такого в производство. Хотя бы потому, что при достаточной концентрации эта соль является смертельно опасной для человека. Но при малой она вполне безвредна и быстро выводится из организма естественным путём. Поэтому её и пропустили. – Эйчер равнодушно вытряхнул содержимое контейнеров анализатора в утилизатор. – Из-за этого червиного нейтрализатора кислотность желудка резко снизилась, в нём осталась недопереваренная пища и вместе с ней результат реакции нейтрализации – соль. По-видимому, она стала накапливаться в остатках еды, и постепенно её концентрация достигла критического значения. После этого соль начала подавлять выработку пищеварительных ферментов, ещё больше замедлив процесс переваривания. Это и привело к тому, что мы наблюдаем у трупов – забитые желудки и признаки истощения. Сканер не смог сопоставить противоречащие друг другу факты и ограничился терапией полиорганной недостаточности и резкого снижения кислотности желудка. Смерть от голода длилась дольше, чем при полном голодании, однако её ускорил стресс. Всё-таки стоило им дождаться объяснения учёных, зачем черви вообще делают этот нейтрализатор. Для чего-то же он им определённо нужен.

– Но как они могли допустить такое? Консервы же должны были проверить! – Микель взмахнул руками и замер, не в силах поверить в такую безалаберность людей.

– Должны и проверили. Диетологи проверили состав продуктов, химики – нового консерванта. Потом это всё смешали и прогнали через стандартные проверки. Наш анализатор тоже ничего не нашёл, кстати. – Джемми говорил спокойно и безразлично, привычная злость почти не ощущалась. – Их подгоняли, чтобы как можно быстрее выпустить новые консервы в продажу, пока не утихла шумиха с червями, под которую можно спихнуть эту партию. Поэтому ограничились стандартными проверками.

– Но ведь теперь эту фирму закроют? – Вопрос прозвучал до дрожи наивно. Джемми прикусил нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Мальчишка уже не маленький, как он может быть таким невинным, так слепо верящим в справедливое возмездие?

– Конечно же, нет. Дело замнут, руководителей фирмы-производителя отшлёпают за плохое поведение, они отзовут все партии под предлогом криво наклеенной этикетки. Это всё. На этом всё и закончится. – Джемми скривился и отвернулся к иллюминатору. От едкой горечи не могла спасти даже тьма космоса. Это не первое его такое дело. Официальная версия всегда далека от истины, а настоящее правосудие творится равными среди равных за закрытыми дверями. – Может быть, выпустят пару регламентов и нормативов для ужесточения проверки качества пищевой продукции.

– Этого быть не может! Тут же столько людей погибло! Они не могут просто замять! – Микель пошатнулся и схватился за косяк двери. С такой наивностью он точно долго не протянет. Если, конечно, не поймёт.

– Людям это не надо. Успокойся, у тебя ещё два дня обратного пути на то, чтобы во всём разобраться. – Джемми мысленно выругался и посмотрел на Эйчера. Сейчас ему предстояла одна из самых омерзительных процедур, изобретённых человечеством. – Сейчас мы тут всё приберём и обратно, домой.

– Инспектор Окайяс, сэр. – Как-то очень тихо позвал Микель.

– Что? – Джемми обернулся и посмотрел на стажёра.

– А почему вы упали в обморок? – Микель поднял глаза, в них светилась искорка живого любопытства, чудом выжившая под обрушившейся на него минуту назад правдой.

– Из-за дефицита белка. От голода, проще говоря. У меня такое бывает, если долго без еды обхожусь. Как-то это даже по-медицински называется. Я забыл. Не бери в голову. – Джемми равнодушно пожал плечами и вышел из кают-компании.

Через два дня шаттл снова пристыковался к причалу. Микель во время полёта был необычно тихим и молчаливым, Эйчер, как всегда сидел отдельно и занимался чем-то своим, поэтому Джемми успел закончить предварительный отчёт и отослал его начальнику, едва они покинули стыковочную шлюзовую кишку. Теперь у них был свободный вечер перед высящейся впереди горой бумажной работы.

– Ну что, Эйчер, по пиву? – Джемми расслабленно улыбнулся, предвкушая поход по барам и бесконечные споры о том, где выпивка лучше.

– Тёмное опять? Только в этот раз я выбираю, а то будет как в прошлый раз. – Привычно проворчал Эйчер. Он никогда не отказывался от таких посиделок и говорил, что инспектор Окайяс заливает дурное настроение не столько пивом, сколько хорошей компанией и безбашенными выходками. В этом его мнение совпадало с мнением Джемми.

– Возвращайся домой, стажёр, и хорошенько выспись. Это как раз то, что тебе сейчас нужно. – Джемми повернулся к Микелю и улыбнулся. Парню ещё ко многому предстоит привыкнуть и со многим смириться.

– Знаете, инспектор, кода дядя назначил меня вам в напарники, я был против, просил его передумать. О вас ведь в управлении всякое говорят. Что вы безответственный, старомодный, часто действуете не по инструкции. Сплошная неприятность с дурным характером. – Микель увлечённо рассматривал какую-то пустую банку у себя под ногами.

– Я знаю, что обо мне говорят. Они не очень-то понижают голос. – Джемми равнодушно пожал плечами. Его не волновали сплетни и даже всякие мерзкие расследования, на которые его назначали – это было его ценой за то, чтобы вести дела так, как он считал нужным. Своеобразный пакт о ненападении с начальником Родом.

– Но сейчас я понял, что он хотел преподать мне урок, показать, какими разными бывают инспектора, как по-разному можно вести расследования. Чтобы я мог выбрать. – Микель закусил нижнюю губу, он всё ещё не решался поднять голову и посмотреть в глаза Джемми.

– И что же ты выбрал? – На удивление мягко поинтересовался Эйчер.

– Я ещё не решил. Мне нужно идти, может, ещё встретимся, инспектор Окайяс! – Микель развернул и побежал сквозь толпу, стремясь оставить Джемми и Эйчера как можно дальше за спиной. Он никак не мог забыть того, что сказал ему инспектор, и никак не мог смириться с таким положением дел.

Немного успокоившись, он поймал такси и доехал до управления полиции. Конечно же, дядя не ждал его так скоро, но Микель хотел задать ему несколько вопросов и услышать ответы, правдивые и чёткие на этот раз. Секретарша проводила его удивлённым взглядом, но ничего не сказала – она прекрасно знала, как её начальник любит своего племянника.

– Микель, мальчик мой! Рад, что ты благополучно вернулся! Присаживайся! – Начальник управления полиции Квазар Род приветливо улыбнулся молодому стажёру. Рассказывай, что привело тебя ко мне сразу после приезда.

– Дядя, дело правда замнут? Это же преступная халатность, повлёкшая столько смертей! – Микель вскочил на ноги, едва успев сесть. Копившийся и, казалось, утихший уже гнев вырвался наружу безудержным потоком. – Объясни, разве это работа полиции – покрывать таких людей?!

– Микель, успокойся и сядь. Будешь чаю? Нет? Ну ладно. – Квазар хитро прищурился и посмотрел на племянника. – Ты знал, что инспектор Окайяс уже прислал мне предварительный отчёт?

– Нет, не знал. – Микель всё-таки сел в кресло, недоумённо глядя на дядю.

– А кого он назвал ответственным за смерть этих людей? – Квазар продолжал улыбаться. Он говорил мягко и спокойно, передавая это спокойствие своему разгорячённому племяннику.

– Нет, не знаю. – Микель опустил голову, как ученик, которого отчитывал учитель. Почему-то ему стало очень стыдно за свою горячность и несдержанность.

– Тогда слушай меня внимательно. Микель, никто не уйдёт от ответственности. Получи дело огласку, виновными назвали бы диетологов и химиков, а вовсе не их начальство, торопившее их и сократившее сроки до минимума. Это ведь не справедливо, верно? – Квазар сцепил пальцы в замок и положил на них подбородок. – Кроме того, фирма, выпустившая эти консервы, является одним из крупнейших производителей самой разной продукции. Так что правда могла бы стоить не только места работы тысячам людей, но и стать угрозой безопасности. Самой разной безопасности. К тому же, людям это не нужно. Микель, мы – полицейские, а значит, должны хранить покой граждан. Порой даже от правды.

– Но… – Микель не договорил. Дядя остановил его всего одним жестом.

– Это вовсе не значит, что такие расследования не нужны. Наоборот, это бесценный опыт, особенно для тебя. Это возможность понять больше, заглянуть в суть процессов. Большинство боится и избегает подобного. Такая работа неблагодарна и не совсем чиста, но необходима. – Квазар Род легко читал по лицу племянника все сомнения и решения, которые проносились у него в голове. – Мальчик мой, ты понимаешь?

– Понимаю, дядя, теперь, кажется, понимаю. – Микель кивнул и встал. В его голове всё ещё был полный хаос, но в нём уже начал зарождаться некий порядок. – Я, пожалуй, пойду.

– Я рад, что ты понял. Инспектор Джемми Окайяс уже слишком отравлен сарказмом и горечью, поэтому он и не смог тебе всего объяснить. Иди, отдохни, мой мальчик. – Квазар тоже встал, чтобы проводить племянника до двери. – Кстати, я же так и не сказал, кто преступник.

– И кто же? – Микель обернулся у самой двери, с усталым любопытством глядя на дядю. Ему было почти всё равно, что он скажет. Это всё равно не будет правдой, просто не может быть правдой.

– Кислотные черви, Микель, кислотные черви. – Квазар продолжал улыбаться, а Микель на смог сдержать смеха. Он смеялся и не мог остановиться. Черви? Это ведь даже не было ложью – косвенно именно они были виноваты в смерти тридцати человек на исследовательской станции «Снежинка-3». Инспектор Окайяс всё-таки смог найти правду, подходящую всем.

Микель прекратил смеяться только тогда, когда уже начал задыхаться. Он вышел из управления и ещё час бесцельно бродил по орбитальной станции. Потом он зашёл в первый попавшийся бар и заказал себе большую кружку тёмного пива. А потом ещё одну. После третьей он уже пытался кого-то убедить, что никогда в жизни больше не будет есть консервы. Правда, он так и не смог объяснить – почему.