Текст книги "Белое сердце в чёрной темнице (СИ)"

Автор книги: Solar Valkyrie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Глава 1. «Я буду твоей смертью!» ==========

Ветер, резким порывом, погнал рябь по стеклянной поверхности реки, и смазал отражение девушки, который час сидевшей на ответвлении ивы. Ветер был до того холодным и пронизывающим, что даже очень тепло одевшийся человек старался меньше находиться на улице. Но этого нельзя было сказать о Даше, одетой в не очень плотное пальто, такие же штаны и тяжелые громоздкие сапоги, выглядевшие, словно уменьшенная копия солдатских берцев. Всегда одетая в черное, с длинными волосами, выкрашенными в тот же цвет, не большим пирсингом на левой брови и густо накрашенной подводкой для глаз. Это существо с затравленным вороватым взглядом, казалось мрачной тенью смерти, которая была лишней в пестром городе Крамлшире.

Болотистое захолустье, самая бедная и криминальная часть мегаполиса, а точнее его окраина, была не богата на людей, и это радовало посетительницу насиженного местечка на иве. Девушка из богатой семьи бизнесмена могла прожить всю жизнь в Крамлшире, даже не подозревая о такой его части, но волею не благосклонной судьбы, это место стало одним из самых любимых спасений, где Даша отпускала свои мысли на волю. Будучи еще маленькой девочкой, она приходила сюда поплакать, но сейчас просто молчала, давно возненавидев чьи-либо слезы.

На душе висел камень уже многие годы не позволявший ей улыбнуться, порадоваться простым вещам, почувствовать уют и заботу, и это, словно яд, травило и не давало расправить крылья. Порой, это чувство давило так сильно, что хотелось закричать, чтобы хоть кто-то заметил, как ей больно в душе, но Даша, так долго училась скрывать свои эмоции, что теперь никак нельзя было дать слабину.

Каждый день стал маленькой войной, которую надо было выигрывать у окружающих. Семья давно вызывала у нее только чувство ненависти. Хотя, в детстве все было иначе. Любящая, донельзя, своих дочерей мама. Папа, который проводил время с семьей. Родная сестричка – Лена, которая была тогда для всех нормальным ребенком и Даша – веселая и жизнерадостная девочка, пребывающая в своих мечтах и живущая беспечной спокойной жизнью.

Все это рухнуло, как карточный домик, развалилось за считанные месяцы, ушло, увы, безвозвратно. Сначала умерла мама, когда Даше было всего десть лет, а Лене – девять. Мало, чтобы понять все до конца, но много, чтобы запомнить мать, чтобы ее уход переживать так же мучительно, как и взрослые. Практически ничего не означающее для нее слово «рак» стало началом того Ада, в котором уже семнадцатилетняя Даша прибывала и поныне, в день, когда семь лет назад умер самый главный для нее человек на планете.

Потом была мачеха, интернат, поножовщина там, признание сестры – Лены умственно отсталой, ссылка ее в глухую деревню, где та превратилась в девушку легкого поведения и начала пить, несколько лет психбольницы для Даши – все это пронеслось в голове девушки, будто она быстро пролистала страницы книги и резко ее захлопнула. Она не хотела ворошить весь этот кошмар, длившийся уже седьмой год.

Неожиданно из туманных воспоминаний вырвали несколько холодных капель упавших на лицо. Даша подняла глаза и посмотрела на тучи, которые были до того темны, что создавали унылый грязно-фиолетовый цвет, предупреждавший о скором дожде.

В камышах, на другой стороне речушки послышались глухой шум и тихий разговор. Девушка недовольно посмотрела в сторону, откуда шел звук. Сегодня утром, после грозившей начаться расправе над мачехой, отец забрал ее нож-бабочку, без которого девушка чувствовала себя неуверенно, но в этой части города без средств защиты было попросту опасно находиться.

Она быстро спрыгнула на мокрую землю у края воды и пошла по тропинке, являвшейся старыми изрядно прогнившими досками. Девушка шла быстро, минуя брошенную стройку, узкие, заросшие кустарником улочки, несколько подворотен, и вот, она оказалась в старой части города, на одной из центральных старых улиц Крамлшира. Не обращая внимания на косые взгляды прохожих, девушка шла все так же быстро, будто опасаясь погони, но вперед ее подгонял начавшийся дождь.

Даша прекрасно ориентировалась в городе и домой дошла бы даже с закрытыми глазами, но испортившаяся погода заставила пожалеть девушку о том, что в кармане не было ни гроша денег. Поездка на автобусе была бы кстати. Могла она и позвонить водителю отца, который забрал бы ее на белом Range Rover-е, но это был бы явный проигрыш, по мнению девушки. Ее излишняя самостоятельность и независимость теперь играли с ней злую шутку. Дождь усиливался с каждой минутой, и стало ясно, что домой она вернется промокшая до нитки.

Тело зябло от порывистого ветра и крупных капель дождя, но в душе Даша чувствовала радость – такая погода ей по нраву. Злорадство и ликование окутывали сердце, при виде людей, пытающихся спрятаться от непогоды.

В суматохе ее внимание привлекла неподвижная фигура парня на мосту. Он показался ей знакомым и Даша, подойдя еще ближе, наконец, узнала его. «Максим!» – с ненавистью прошептала она.

Как-то еще в детстве, друг ее отца – Леонов, пригласил всех на вечеринку по случаю дня рождения сына. И этот, тогда еще ребенок, ужасно страдающий нарциссизмом, вызвал не детское отвращение. Из-за слишком тесной дружбы родителей, а ее мама на удивление тоже сдружилась с женой Леонова, видеть ненавистного человека приходилось часто, от этого вся их неприязнь с годами только росла и вырвалась наружу нешуточной дракой, произошедшей несколько лет назад. Момент, когда Даша, своим тяжелым ботинком, со всего размаху, ударила по припудренному личику Максима, оставляя огромные кровоподтеки и разбитую губу, положил край, той до фальшивости идеальной, дружбе семей.

Одна только встреча и предвкушение возможности отпустить колкость в адрес Максима во время нее, заставили девушку забыть об обещании вернуться не поздно домой и все еще не потерявшем силы дожде.

Подойдя уже вплотную к дрожащей, худощавой фигуре, в светлом пальто, кислотно–зеленых кроссовках и обтягивающих джинсах, стоящей на мосту, Даша заметила, что Максим находился за перилами, на маленьком парапете.

– Интересно, что таких, как ты заставляет совершать самоубийства? – с заинтересованным видом произнесла Даша, так, словно ее этот вопрос волновал долгие месяца, а не пару минут.

– Я… – промямлил Максим, но слезы, хлынувшие так же сильно, как и лил дождь, помешали закончить ему предложение.

– Да, ты. Я обратилась к тебе! – с недовольством прикрикнула девушка, ожидая ответа.

– Я попал в аварию… и теперь у меня на руке остался шрам от пореза стеклом. – запинаясь сказал Максим.

Даша бросила взгляд на руку парня, крепко вцепившуюся в красивую кованую решетку, выкрашенную в черный цвет, и увидела, еле заметную тонкую полосу на тыльной стороне ладони. Она немного прищурила глаза, снова обратив свой взгляд на заплаканное лицо.

– Если бы ты не сказал, я бы и не заметила, к тому же шрамы украшают мужчину, – безучастно бросила она парню, – Хотя, какой ты мужчина? Весь из себя, на свою прическу вылил столько лака, что даже под дождем держится, рыдаешь, как пятилетняя девочка, да еще и собрался прыгать в реку из-за маленького следа на руке. Видимо машину новенькую, подаренную твоим папочкой разбил на очередном стрит–рейсинге, вот и ноешь.

– Шрамы? Украшают? Что за бред, ты несешь. И вообще, уходи, а ни то я прыгну, и тебя обвинят в моей смерти.

Даша со злорадством, громко рассмеялась, будто бы ей сказали очень смешную шутку.

– Да, брось. Ты устроил этот спектакль, чтобы привлечь внимание, и чтобы тебя не убили дома за машину. Спрыгни ты, и все начнут жалеть тебя. Здесь до воды-то метра четыре, от силы. И в этой части города Глицерна совсем не глубокая. Да и тебе бы никогда не хватило сил покончить с собой, – произнесла девушка, подходя вплотную к Максиму, и переходя на зловещий шепот. – Поэтому… Я буду твоей смертью!

Она резким движением толкнула парня в спину и он полетел в холодную осеннюю воду в реке. Даша зловеще ухмыльнулась, спрятала руки в карманы и даже не обернувшись, пошла быстрым шагом дальше.

Дождь прекратился, словно кто-то просто его выключил, и закатное Солнце заиграло красками уходящего дня на остатках облаков, еще не ушедших с неба.

Барахтающийся и вопящий Максим, вызвал большой ажиотаж и привлек внимание зевак, которые слетелись, словно осы на варенье. Никому и в голову не пришло, что причиной всему была быстро удаляющаяся, неприметная фигура девушки, которую ждало очень много перемен.

========== Глава 2. Переезд ==========

Вся дальнейшая дорога прошла для Даши совсем без событий, а потому она пришла домой в хорошем настроении. Единственным, что действительно интересовало ее и ворошило любопытство была будущая поездка к ее дальним родственникам. Очередная попытка родителей избавиться от нее, только теперь не в такой жестокий способ, какие использовали они ранее.

Даша на секунду замерла, глядя с неприязнью на огромный пестро раскрашенный дом. Это место для девушки стало полем боя, где каждый день надо было находиться на линии фронта. Тяжело вздохнув, она открыла высокую калитку и пошла по дорожке выложенной плиткой песочного цвета. Открыв стеклянную дверь, девушка пошлепала грязными ботинками по дорогому паркету, отливающему чистотой.

– Даша, соберись, пожалуйста, тебя будет ждать мой водитель через час, возле гаража. Помнишь? Ты едешь к двоюродному брату моего троюродного дяди и будешь пока жить в его семье, потому что я боюсь, что ты убьешь, кого-то из нас. И переоденься, я не хочу, чтобы ты заболела. – произнес отец девушки совершенно спокойно даже не сделав ей замечание о грязных ботинках, которые она не сняла специально. Мужчине не хотелось начинать скандал в вечер отъезда дочери.

– Верни мне мой нож. – с недовольством, отчеканивая каждое слово, ответила ему дочь.

– Разуйся для начала, меленькая мерзавка! – крикнула из-за угла мачеха и подскочила к Даше.

– Ой, да пошла ты.– пренебрежительно бросила Даша и развернулась к отцу, с ожидание протягивая руку, – Я жду мой нож.

– Разуйся, выполни все, что я просил, и я его отдам. – все также спокойно ответил он.

– Что значит: «Я его отдам»? – рявкнула мачеха.

Папа девушки хотел было ответить, но непослушный подросток перебила его.

– Заткни свою проститутку, и идите с ней в жопу со своими условиями!

Даша почти бегом поднялась по лестнице, оставляя позади замолчавших взрослых. Прошла по коридору и улыбнулась, увидев свою разрисованную граффити дверь, которая явно не вписывалась в дорогой светлый интерьер. Это, когда-то давно мама решила, что дом будет таким – светлым и ярким. И дверь изначально была белой с не прозрачной стеклянной вставкой. Но почти пять лет назад, Даша, доведенная до отчаянья, когда мачеха сказала, что перекрасит ее салатовую комнату в розовый и привезет мебель для настоящей принцессы, купила красные и черные баллончики с краской и наляпала ее, сначала на дверь, а потом на мебель и стены. Обвешала их постерами с любимыми рок-группами и готичными картинками, и решила вести себя так, как она делает это по сей день. Так девушка похоронила добрую, маленькую, воспитанную и милую девочку Дашу, буквально за несколько дней превратившись внешне в гота. Закрыла свою душу на замок, завесилась грубостью и злостью от внешнего мира и стала, словно кактус с мягкой сердцевиной, но множеством иголок снаружи.

Девушка вошла в комнату, включила громко рок на музыкальном центре и с наслаждением упала на большую кровать с черным постельным бельем. Она закрыла глаза и решила поразмышлять над тем, какой будет ее «сестра»: «Она будет глупой. Да, такой глупой, что я буду троллить ее каждый день. Прямо до ужаса глупой. А еще она будет постоянно носить милые вещички, и растрепанный пучок на голове. Милая, сказочная и няшная просто до тошноты». В подобных размышлениях время летело быстро и, когда Даша открыла глаза, поняла, что прошел уже почти час.

Она кинулась быстро собирать вещи в рюкзак и сумку. Спешила она, потому что не хотела нового скандала. По правде говоря, Даше очень не нравились ссоры, но так как это было одной из ее форм протеста, то разгорались они практически на ровном месте. Девушка собралась действительно быстро, и ей невыносимо хотелось забрать с собой, как можно больше вещей, но она понимала, что всю комнату не увезешь, потому и ограничилась практически одной одеждой и ноутбуком, а компьютер папа обещал привезти позже, если девушка сможет там более-менее нормально уживаться.

На лестнице она снова столкнулась со своей мачехой, где между ними произошла перепалка с не цензурной бранью. Это послужило одной из причин для того, чтобы отец передумал отдавать Даше нож. Вся история кончилась тем, что она, высказав все, что думает о родителях, показала им средний палец, положила вещи в багажник и с окончательно уставшим и испорченным настроением уселась в машину.

Единственным человеком с кем девушка еще ни разу не сорилась из этого дома, был Сергей, он уже очень давно работал водителем у отца Даши и каким-то образом никогда не влезал и не попадал ни под чью горячую руку во время скандалов, поэтому Даша, сев в машину, практически сразу успокоилась. Белый Range Rover увозил ее на другую сторону Крамлшира в один из спальных районов города застроенный современными двадцатичетырехэтажками. Дорога была не близкая и девушка просто уставилась в окно на ночной город сиявший яркими огнями, и выяснив у тезки своего отца, сидевшего за рулем, что ехать еще несколько часов, одела наушники.

Дашу мучили не веселые мысли. Родители избавлялись от нее не первый раз, но тогда это были интернат и вообще психбольница, а что теперь? Семья каких-то дальних родственников, где она – седьмая вода на киселе. Ее решили отправить в нормальную семью, чтобы она перевоспиталась или ее отправили в семью с еще более ужасной обстановкой, чтобы девушку довели совсем до крайности, не прекращающиеся скандалы. Неожиданно Даша отметила для себя, что они уже миновали район с дорогими коттеджами, где она жила, старую часть города и были на дороге, которая заканчивалась разъездом влево – запущенное захолустье, где она была несколько часов назад и вправо – спальный район с новенькими двадцатичетырехэтажными домами.

В голове заметалась мысль, что сейчас Сергей повернет влево, что все было обманом, она окажется в какой-нибудь семье алкоголиков, ведь не зря же девушка никогда ничего не слышала об этих родственниках, но машина плавно повернула направо и Даша шумно выдохнула. Еще немного пропетляв по району, внедорожник остановился около, белого с оранжевыми полосами, дома.

«Даша, мы приехали».– сказал Сергей, но девушке перебила его слова музыка в наушниках. Он вышел и пошел доставать ее вещи из багажника, а Даше, хоть убей, не хотелось покидать автомобиль, но дверь возле нее была уже открыта водителем и она лениво вылезла под яркий свет фонарей. Спотыкаясь, плелась она за ним до дверей, ждала пока ответят водителю по домофону и откроют дверь, ехала в лифте, засунув руки в карманы и прислонившись к кремовой стенке лифта, а потом все также бесстрастно смотрела, как Сергей разговаривает с ее новыми родителями. Настроение подниматься не собиралось, поэтому девушка забрала сумку и рюкзак у водителя, нехотя вытащила наушники из ушей, оставив их болтаться на шее.

– Здравствуй, Даша. Проходи в квартиру, я проведу тебе маленькую экскурсию. – произнесла женщина средних лет с немного вьющимися каштанового цвета волосами и милой доброжелательной улыбкой.

– Спасибо, но мне никакие экскурсии не нужны, я сама разберусь, просто покажите мне мою комнату. – приторно растянув губы в улыбку, ответила Даша.

– Хорошо. Прямо по коридору, вторая дверь налево. Если что-то понадобиться, зови. Кстати, я – Кристина Сергеевна, а это мой муж – Вячеслав Иванович, но можно и без отчеств, чтобы было короче. Завтра познакомишься с нашей дочерью Настей, потому что сейчас она уже спит. А теперь, я думаю, что ты устала с дороги, иди к себе.

«Даже поспорить не из-за чего».– подумала девушка и пошла в свою комнату по коридору.

Открыв дверь, она некоторое время подождала пока глаза привыкнут к темноте, а потом решила нащупать выключатель на стене и включила свет. Комната была не большой, но вполне обычной и уютной. Возле двери стояла односпальная кровать, у окна письменный стол, куда видимо должен был стать ее компьютер, на другой стороне от кровати шкаф, этажерка с множеством полочек, а напротив стола кресло. Светло зеленые обои, без какого либо рисунка, с просто выдавленным на них витиеватым узором. Все было пустым, видимо ожидало ее вещей. На часах оказалось уже около часа ночи и Даше не хотелось заниматься раскладыванием вещей, но и спать она тоже почему-то не хотела и решила посмотреть сериалы на ноутбуке. Она достала его из сумки и поставила на стол. Сериалы были скачаны, поэтому даже не пришлось идти к «родителям» узнавать пароль от Wi-Fi.

Даша сняла ботинки и пальто, аккуратно закрыла шторы, и так же практически крадучись выключила свет. Ей не хотелось тревожить тишину, повисшую в воздухе, слишком уж умиротворенно и идеально все выглядело. Она воткнула наушники и окунулась в мир любимого кино.

Ночь проходила совсем без сна, а утром девушка собиралась отоспаться и осмотреть пустую квартиру, потому что был понедельник и «сестры», и «родителей» дома не было бы. Но Даша даже не подозревала, что судьба внесет в ее планы свои коррективы.

========== Глава 3. 8 кругов Ада и 10 кошачьих жизней ==========

Даша проснулась почти в одиннадцать часов утра, когда Солнце уже во всю свою слабую осеннюю силу грело растения и людей. Девушка подняла тяжелую голову с рук, и несколько секунд щурясь, смотрела на погасший экран ноутбука. Очень хотелось пить и болело горло, щеки пылали нездоровым румянцем. Заболеть было очень некстати, но все указывало на это, хотя Даша упорно отрицала первые тревожные звоночки. Она подбодрила себя мыслью об исследовании квартиры, и вяло поднявшись, побрела из комнаты на кухню. По дороге остановилась, и какое-то время рассматривала дверь, ведущую в комнату «сестры». Хотела войти, но услышала шум на кухне. Даша обрадовалась, что не успела совершить задуманное и избежала тем самым неловкой ситуации. Она украдкой пошла узнавать, кто же стал причиной шума.

На ее шаги обернулась девушка и уставилась пристальным изучающим взглядом, тоже сделала и Даша. Ее «сестра» оказалась немного не такой внешности, как нарисовало воображение. Настя была в красной клетчатой рубашке, одетой поверх белой футболки, в черных лосинах и тапочках со странным, зверьком. У девушки были длинные распущенный волосы, темно коричневого цвета и черный лак на ногтях, точь-в-точь, как у Даши.

Эту неожиданно повисшую в воздухе паузу прервал шум закипающего чайника и девушки, словно им кто-то снова нажал плей, неловко начали разговор.

– Привет. А ты Даша, да? – сказала Настя и мило улыбнулась.

– Да. А ты Настя? – неожиданно для себя, спокойно ответила Даша, хотя и собиралась сострить, но почему-то поддалась доброжелательному тону собеседницы.

– Хочешь чаю? Я как раз поставила чайник. Сегодня вот проснулась и поняла, что очень плохо себя чувствую. Оказалось температура. В школу естественно не пошла, – Настя стесненно улыбнулась, опустила глаза и подытожила, – Заболела.

Мысли Даши заметались между доброй и злой ее частью. Одна говорила, что надо грубо отказаться и показать этой ненавистно по-домашнему одетой собеседнице, что жизнь не такая уж и радужная. Другая, чувствуя, что и сама заболела, неожиданно осознавая, что доброжелательность ее «сестры» совершенно не сквозит фальшью, тянулась к горячему чаю и домашнему уюту, который, казалось, излучала эта девушка. И пока Даша, опять застыв, не знала, как же ей ответить, около нее на столе уже оказалась чашка, испуская приятный сладковатый аромат.

– Бери. Сейчас еще конфеты и печенье принесу. – быстро проговорила Настя.

– Ничего мне не надо. Сама пей! – все-таки девушка слишком привыкла быть на стороне агрессивности, чтобы так быстро растаять от хорошего отношения к ней.

Резко развернувшись, Даша вышла из кухни, но дойдя до своей комнаты, остановилась, почувствовав укол стыда, чуть ли не впервые в жизни. Она прижала отдающую приятной прохладой ручку и медленно, даже нехотя вошла во внутрь. Устало опустилась на кровать и ее мысли стали плыть медленно, а сердце все еще неприятно сжималось, не довольное произошедшим. Когда Даша устраивала ссоры с мачехой, это была обоюдная ненависть и девушка чувствуя постоянные попытки притеснить ее волю, считала себя несчастным борцом за добро, но сейчас, ситуация была совсем иной. Это она, подобно своей мачехе, накинулась на человека, который обращался с ней по-доброму, это она сама теперь стала злом.

Но все-таки, не привыкшая долго переживать и размышлять над скандалами Даша, быстро успокоилась и ее мысли совсем застыв, оказались в желе сна.

Проснуться было еще труднее, чем утром, потому что состояние стало хуже. Жутко тянуло вернуться в сон, ноги и руки стали, словно у набитой ватой куклы, энергию за несколько часов сна, видимо высосал вампир, а легкие то и дело сдавливал не сильный кашель. Теперь Даша уже по-настоящему сожалела, что не согласилась выпить чашку горячего ароматного чаю. Идти на примирение не хотелось, но это решение было наиболее разумным, и она отправилась на поиски «сестры».

Даша встретила Настю, когда та выходила из своей комнаты и, поймав на себе взгляд с укором, замялась и не смогла сказать дельное извинение. Мысли предательский путались, а слова цепляясь друг за друга, упорно не хотели сложиться в предложение, поэтому она нашла наиболее простое решение:

– Извини. – неожиданно и резко произнесла она на выдохе.

Но Настя ничего не отвечала, продолжая мерить ее взглядом. Она видела, что девушка уже сотню раз раскаялась в душе, но так как всегда была довольно гордой собой, считала обязательным поиграть на нервах собеседницы в назидательных целях.

Когда ей впервые сообщили, что у них будет жить одна девушка ее возраста, которая была их дальней родственницей, Настя очень разозлилась. Ревность напала на нее, и она всеми силами пыталась отговорить родителей от этого, а главным и неоспоримым аргументом стало: «Да, вы вообще представляете себе, что такое перевоспитывать трудного подростка!». Но родители ее были добрыми людьми и они не могли отказать отцу Даши в помощи, хотя и понимали, что совершают опасный шаг для своей семьи. Потом настроение девушки постепенно сменилось на милость, а после она и вовсе прониклась альтруистическим желанием родителей помочь.

И вот теперь этот человек стоял перед ней совершенно несчастными стушевавшимся, с бледным лицом, с ярким не здоровым румянцем на щеках, иногда немного подкашливая. Ей явно нужна была помощь и Настя, оттаяв, протянула:

– Ладно.

– Просто для меня так странно, что кто-то пытается помочь. – неожиданно для себя разоткровенничалась Даша.

– По-моему ты зря отказалась от чая. Выглядишь заболевшей. Да и лекарства тебе бы не помешали и… кажется, обедать пора.– скороговоркой ответила Настя, будто бы она и не заметила слов девушки, но в душе ужаснулась услышанному.

– Может, когда мама была жива, все и было по-другому, но сейчас, когда все, как бешеные собаки, которые с цепи сорвались, это правда странно. – отрешено ответила она.

– А твоя мама умерла? – с каким-то детским сочувствием в голосе спросила Настя.

– Да.– последовал печальный ответ.

– Ой, да, что мы тут стоим, я же говорила, что пора обедать. Я пока буду все готовить, ты мне расскажешь. – не уточняя, что именно, сказала Настя, – Ты же расскажешь? – задала она абстрактный вопрос заискивающим голосом.

Даша утвердительно кивнула, и они пошли на кухню.

Она неожиданно для себя поняла, что вот он видимо и настал момент той задушевной беседы, которой так не хватало в ее жизни. И ей попался человек, который не будет осуждать, а станет самым внимательным слушателем истории.

Настя суетилась, разогревала борщ и доставала посуду, но всем своим видом показывала, что готова слушать хоть сию секунду. Даша, однако, ждала пока сердце подскажет ей самый подходящий момент. А наступил он только тогда, когда девушки уже успели поесть и пили чай.

– Так ты расскажешь? – не выдержав и уже не скрывая чистого любопытства без капли сострадания сказала Настя.

Даше не понравился ее тон, будто бы она собиралась слушать о веселом приключении, а не о грустной жизни человека, но стоило ей только начать, как от возбужденного любопытства Насти не осталось и следа.

– Была я в детстве совсем обычным веселым ребенком. Заботливые родители, большой, просторный и светлый дом, забавная младшая сестричка – все, как и должно быть в нормальной семье. У папы свой бизнес – сеть ресторанов, в то время как раз пошел вверх, все новые и новые рестораны открывались. И тогда родители решили построить дом. Мама была известным дизайнером, поэтому в нашем коттедже она все интерьеры создавала, такие же легкие и добрые, как она сама. А сестра моя всего на год меня младше, и хотя мы очень разные, хорошо ладили. Я была такой… не то, чтобы совсем, но можно сказать пацанкой, а она – леди. Моя мама вообще была уникальным человеком. Она родилась в маленьком поселке, у не богатых родителей и сделала такую карьеру. Ей очень многие завидовали, как и вообще нашей семье. Слишком уж идеальная и правильная она была.

Все это просто обязано было разрушиться, потому что все-время белая полоса не может быть. Как-то в одну ночь маме стало плохо, папа вызвал скорую, причем я даже не знаю, что именно с ней случилось, просто помню серьезного папу и врачей у нас дома и ее забрали в больницу. А меня и сестру, перепуганных и ничего не понимающих, отправили к маминым родителям в деревню. Там нам было не очень хорошо жить, но почти через две недели нас забрали, и сказали, что мама умерла и у нее была последняя стадия рака крови. Наверное, она знала, но никому не говорила, а может, не знала. Но представляешь, каково это было узнать в десять лет, а Лене вообще тогда было девять, – Даша запрокинула голову и посмотрела вверх, чувствуя, как глаза стали наполняться слезами, – А примерно через полгода папа встретил эту Виолетту. Не знаю под каким забором он ее нашел, но вот она то и постаралась превратить нашу жизнь в Ад. Причем самое интересное, что когда она общается только с папой, она сама доброта, а, когда нас видела, у нее в голове, вроде бы кто-то переключателем щелкал на другой режим и она превращалась в адскую стерву. Мы явно не входили в ее планы, и она всеми силами пыталась сжить нас со свету, но пока безуспешно, – девушка ехидно ухмыльнулась, – Не знаю, она решила, что прутики ломать лучше по отдельности, чем вместе или она действовала по принципу «разделяй и властвуй», но только решила, что лучше нам не видеться часто.

И меня под предлогом получения хорошего образования сослали в какой-то интернат для богатеньких детей, где было куча таких же никому не нужных оторв. Только вся проблема была в том, что в таком закрытом обществе, сложилась своя иерархия. Они с первого класса видимо распределили «роли», кто крутой мажор, а, кто мальчик для битья. Естественно новенькая была в самом конце этой «пищевой цепочки». Надо мной издевались, меня гнобили и подставляли, а учителя это знали, но все-равно оставались на стороне «главных».

Один раз меня побили. Не сильно, но пара синяков осталось… у меня, а вот напавшим досталось гораздо больше. И они пообещали, что если я через неделю не стану на колени перед всем классом и не извинюсь перед «главными», то со мной уже разберутся по-настоящему. Это были не дети, а звериная стая, причем даже далеко не волчья. Меня спасло то, что на выходных детей можно было забрать домой, обычно мало кого забирали, но я обманула охранника, что меня ждут, на соседней улице, в общем, наплела всякой ерунды, и он почему-то даже поверил.

Пошла домой, но плохо знала город и свернула не туда. Оказалась в районе, где Глицерна еще напоминает болото, это не далеко отсюда, – и Даша, убедившись, что Настя утвердительно кивнула головой, поняла, что дальше можно не объяснять и продолжила, – Дальше все было еще более абсурдно. По идее меня там должны были убить или украсть, но все обернулось в мою пользу. Блуждая по тому, не очень благополучному району, я случайно вышла на их базар. Там в основном продавалась всякая ерунда, но один мужик, у которого на лице, скрытом под капюшоном, просто было написано, что он зек, продавал ножи, – и Даша весело улыбнулась, хотя Насте все происходящее совсем уж не казалось смешным, – Довольно не дорого, а у меня деньги были, папа то все еще заботился обо мне. И вот представь себе эту картину, а точнее абсурдность ситуации. Подошла к этому угрюмому типу двенадцатилетняя девочка, пытаясь сделать как можно более важный вид, пренебрежительно бросила внушительную сумму на прилавок и ткнула пальцем в самый, как мне показалось, крупный черный нож-бабочку. Уж не знаю, о чем думал в тот момент мужик, и тем более каким местом думала я, но приобретение удалось вполне. Видимо, продавца мало интересовало, кто покупатель, главное, что заплатили. Со своим новым оружием я почувствовала себя гораздо увереннее.

На столько, что, когда я выпутала из того странного местечка, я решила не возвращаться домой, чтобы попросить помощи у папы, да и вообще рассказать ему, что там происходит в этом интернате, потому что он не знал, а вернуться в интернат и дать бой мерзким одноклассникам. Тогда я злилась, и даже не понимала, к чему может привести мой план, но, что было, то было. На входе меня естественно никто не обыскивал, охрана там была скорее для видимости, комнаты наши тоже никто не осматривал, поэтому с моим секретом проблем не возникло. Их требования, понятное дело, я выполнять не стала, и через неделю ко мне нагрянули всем классом. В интернате везде были камеры, кроме душа и туалета, а те, что в комнатах, тоже можно было выключить самим. Вообще-то это сделали якобы из этических соображений, что, мол, дети будут переодеваться и на это время выключать камеры и потом опять включать, но все пользовались этим совсем в других целях, чтобы прикрыть, как кто-то всю ночь играл за компьютером, а то и косячок курил. Да-да, не делай такого удивленного взгляда, там и такие были.

Так вот, когда я зашла в комнату и увидела, что камера выключена, то все сразу поняла, потому что комната была двухместная, но я там – одна, а камеру никогда не трогала. Я ее включила, чтобы потом было алиби, что не я первая напала на нечастных одноклассников, и не сама билась в истерике об стены. Я бы конечно могла сразу кинуться в атаку на врагов со своим балисонгом, но дала им с минуту меня побить, чтобы можно было сказать, что просто защищалась. А потом, когда они повалили меня на пол, достала его из-под кровати, и просто наугад, полоснула одному мальчику, из «главных», по животу. Это хорошо, что он чисто случайно в тот момент увернулся, и я ему кишки не выпустила, а то папа меня точно не смог бы уже отмазать от убийства. Когда охранник увидел, что происходит у меня в комнате, туда сразу же набежала куча людей. И представь себе зрелище, я стою в углу с разбитым лицом и ножом в крови, несколько человек оттаскивают этого порезанного пацана, а там еще ковры были светло бежевые, почти белые, лохматые такие, и на них пятнами растекается кровь. Ужас, шок, скандал.