Текст книги "Истории Эписа. Некромант"

Автор книги: Софья Эл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Шок. Повернулась, думая, что ошиблась. Но нет. Тонкая нить потока устремилась к Крейну. И я не поверила своим глазам. На тебя только что напал голодный некромант, а ты… Будто стал чувствовать себя лучше? Прилив сил? От Крейна несло весельем. Черт, да он был в восторге, словно маленький ребенок, получивший любимую игрушку. Я приподнялась на локте, морщась от боли.

– Не было у тебя вопроса о питании, Крейн, – руками откидывая осколки, сказала я, – ты прекрасно знал. И все это, – я указала рукой на него, – подстроил.

Смех Крейна стал подтверждением моим словам. Парень встал с кровати, отряхивая брюки от несуществующих пылинок, и посмотрел на меня сверху вниз.

– Ты же сама сказала, что нам нужно работать в команде, правда? Мешают мои эмоции? Ну и мне с ними не очень сладко живется, веришь? Вот и решил прислушаться к твоим словам, Вел, – Эрик хмыкнул, наклонив голову набок. – Что-то не так? Ты же, кажется, только что неплохо подкрепилась, – Крейн усмехнулся, – или только тебе можно использовать людей, Вел?

Подавившись собственным возмущением, я прислушалась к потокам. Гнев Эрика целебной волной плескался, наполняя задействованный уже на полную недельный резерв, даря ощущение сытости и спокойствия. Жизнь. Но этого все равно было катастрофически мало.

– Только не могу понять, как тебе стали известны такие тайны некромантов? – зло прошипела я, стряхивая осколки уже с одежды.

Лицо его перекосило от боли. Сожаление в его глазах и жесткий угол улыбки. Челюсть напряглась так, что по щекам заходили желваки, а на и без того светлой коже выступили белые пятна. Выжидающий взгляд. Он не скрывал от меня ничего. Пять лет? Кажется, что не говорили мы нормально еще больше. По-моему, мы вообще никогда не были честны друг с другом так, как сегодня.

– Ты нашел меня, – в груди все сжалось, раздавливая и ломая все границы, установленные очень давно. – Когда? – нотки ужаса и сожаления, которые я даже не пыталась скрыть, сквозили в моем голосе.

Эрик положил руки в карманы, носком дорогих ботинок откидывая осколки в сторону. Вот почему ты не удивлялся, когда увидел меня. Просто злился. Ты знал, кто я теперь. Меня похоронили все, кроме тебя, Крейн.

– Через два года, – парень присел на корточки возле меня, а я боялась пошевелиться, – уже тогда отец болел, а инвесторы отозвали свои вложения. – Эрик размял шею, противно хрустнув позвонками, и продолжил: – Я никогда не хотел продолжать его дело. А тут был шанс снова войти в этот круг, вернуть доверие благородных. Но это меня тогда беспокоило в последнюю очередь. В итоге мать взяла все на себя. Мы просто договорились, что их деньги теперь только их. А моя семья сама по себе, – отсутствующий взгляд Эрика был направлен на мой покосившийся шкаф.

– Я совсем недавно узнала про смерть твоего отца. Соболезную, – выдавила из себя, снова привлекая внимание детектива.

– Не соболезнуешь. Даже я расстроился только потому, что он мой отец, – Эрик усмехнулся и провел рукой по короткому ежику волос, – тогда я и подался к Смотрящим. А участие в Бесконечной войне, выписка из Дома Рабоса и фамилия Крейнов за плечами сделали процесс быстрым и безболезненным, – парень вздохнул, а я сглотнула ком, вставший в горле. – Все искали тебя, опираясь не на то, что знали о тебе, а на то, что думали, что знают. Я не специально познакомился со Старейшим – мы случайно столкнулись на границе Эписа, на братских могилах Воинов. Он не знал, кто я. А мне достаточно было лишь взглянуть на его исписанное письменами тело, чтобы понять. Только тогда я подумал, что если ты не среди умерших, то или в Доме, где никому не придет в голову тебя искать, или среди некромантов. Дальше – дело техники. Вылазки некромантов, жалобы людей на «темные дела». Вот в один из таких допросов мне и описали тебя, – Крейн вздохнул, замолкая.

– Некромант… – начала было я, но Эрик перебил.

– …не может иметь семьи, – Крейн провел рукой по доскам и продолжил, – Воин, выбирающий между защитой общины или своего ребенка – плохой воин, – подняв с пола осколок, произнес Эрик, – это сказал мне Старейший в первую же нашу встречу. Поэтому я не задавал ему вопросов о тебе. Никому из них. Поэтому ни слова не сказал при Лео. Но ты же понимаешь, что настанет день, когда они все узнают? – Крейн натирал осколок пальцами, полируя зеркальную поверхность, а я, как загипнотизированная, не могла отвести взгляд.

День, которого я боялась и оттягивала как могла. Что сделает община, когда поймет, что у меня есть сын? Безмолвную это не смутило, и я прошла инициацию, хотя и рисковала жизнью. Им же просто и в голову не пришло, что Рабос, прошедший войну, мог иметь детей.

– Макс нулевой, Эрик. Рабос без энергетического резерва. Дом убьет его. Как еще я могла защитить своего сына? – проговорила я, отчеканивая каждое слово.

– Например, воспитывать его, как любая нормальная мать, Вел. Воином его и без нас сделают окружающие. Ты – Воин, Вел. С очень слабым энергетическим резервом – но ты выросла в Доме и стала настоящим бойцом. Ты, да не сожрет твою душу Безмолвная, была на Бесконечной войне. Смотрела в глаза Чудовищу и выбралась живой! Почему тогда именно ты так не веришь в него? – Крейн повернулся и вопросительно посмотрел на меня.

– Я верю в него больше, чем ты думаешь, Эрик! Поэтому знаю, что то, что убивает остальных, станет его спасением. И если для защиты необходимо отказаться от ребенка – то именно это и должна сделать мать, Крейн. Он мой сын! – голос сорвался на крик.

Крейн снова вздохнул. Не знаю, что он так старательно пытался высмотреть в моих глазах, но судя по тому, как разочарованно отвел взгляд – не нашел. А я снова почувствовала, как накатило облегчение. Всегда тяжело, когда он словно пронзает глазами, заглядывая в самую душу.

– Как и мой, Вел.

Нервно дернувшись, я отвернулась к окну. Все время в подземельях гнала от себя мысли о том, что на другой стороне оставила не только сына. Я сосредоточилась на Максе и старалась не думать больше ни о ком. Долгое время Крейн был моим хорошим другом. Мы сами все испортили.

– Тогда кому, как не тебе, понять меня, Эрик? Ты бы не сделал для него того же? Ты, – ткнула пальцем в мужа, – отказавшийся от всего ради него, от семьи, от денег и наследства, – прошипела я, – еще тогда, когда Макс даже не родился.

– Он – моя семья, – Эрик поднялся, – вы оба были семьей. И плевал я на его энергетический резерв, на твое происхождение и на то, что так неправильно. Я готов был отдать жизнь за вас обоих, Вел. А теперь что? Если раньше моему сыну грозила опасность из-за того, что он – Рабос, то теперь его пропавшая на пять лет мать стала некромантом, – голос мужчины перешел на рык, а я втянула голову в плечи – ты понимаешь, что именно сделала? Теперь для Макса угроза как твои друзья-некроманты, так и все твои враги!

– Не вали все на меня, Эрик! У тебя-то, детектива Башни Смотрящих, наследника, отрекшегося от рода, обладателя самых высоких запасов энергии с неконтролируемыми выбросами, врагов, конечно, нет, – практически выплюнула я.

– Зато моя собственная мать не может меня сожрать, Вел.

Лучше бы ты влепил мне пощёчину, Крейн. Да, некромант должен питаться. Теперь я не просто источник угроз для сына. Я сама представляю опасность для него. Но не настолько.

– Я не могу поверить в то, что ты делала это для защиты сына, Вел.

Брови поползли на лоб. То есть настолько отвратительной матерью меня считает человек, с которым мы вместе прошли самые главные ужасы жизни? Осирис, знавший меня с детства, видевший в походах и заставший безумие. Оскорбить сильнее Крейн просто уже не мог.

– Зря.

Эрик схватил меня за руку и потянул на себя, поднимая на ноги. Я зашипела, а мужчина схватил за плечи и, сжимая их до боли, тряхнул.

– Сейчас, глядя мне в глаза, скажи, что ты не пыталась поднять. И я поверю тебе, Вел. Каждому сказанному тобой слову. Я сделаю все, чтобы помочь тебе выбраться из этого дерьма. Ну?

Надежда, которую я никогда не смогу оправдать. Горечь моей лжи, готовой вырваться наружу. Но я не поступлю так. Больше никогда.

Рука с висящими на ней грязными кусками гниющей плоти, тянущаяся ко мне. Запах, от которого желудок стоит в горле. Белые обглоданные кости. И жуткий вой в моих ушах. «В-в-ва-а-а-а-а-а-а…». Воспоминания, которые навсегда поселились в моем мозгу. То, от чего хочется вскрыть череп и вытащить пальцами, лишь бы не видеть снова и снова. Ни одна печать не смогла удержать. Старейшина блокировал, но оно снова возвращалось. Мертвые братья вокруг. «Я отпускаю тебя».

– Не могу сказать, Эрик. – Крейн вздрогнул и отпустил меня.

– Собирайся, нас ждет Башня Смотрящих. Я готов очень внимательно выслушать все, что расскажешь, – Эрик было направился к двери, но остановился.– Вот, Макс сказал передать тебе, – в воздухе что-то блеснуло.

Поймав, я раскрыла ладони. В руках лежало фамильное кольцо Крейнов. То, что я оставила в кроватке. Единственное, что было у моего сына от матери все эти годы. Я посмотрела на Эрика.

– Если ты думала, что сын не скажет своему папе про то, как общается с мамочкой, то ты совершенно его не знаешь, Вел, – Крейн усмехнулся.

– Эрик, – замялась, но слова, на удивление, полились сами, – я не могла желать лучшего отца для Макса, чем ты.

Мужчина грустно улыбнулся. Старые загрубевшие раны кровоточили сегодня у нас обоих. Казалось, что мы давно вылечились и очерствели. Но нет. Пять долгих лет. Бездна между нами. Но если бы это был не он – могла я быть спокойна за Макса все это время?

– Мы оба знаем, что это не так. И кого ты хотела видеть на моем месте, – детектив отвернулся, – жду тебя внизу.

Когда еще не было Правящих, задолго до начала Бесконечной войны, на Земле жили люди. Говорят, что не было у них Даров, а была лишь жизнь. Конечно, те, кто не предполагает Мира другого, кроме созданного последним гневом Всевышнего, уже и забыли, как в его же Книге описано создание общества. Люди, разозлившие Его. Древнее человечество. Отрицание их существования тем не менее не мешало современному обществу вовсю использовать блага старой цивилизации. Одним из таких даров и была Башня Смотрящих.

Стояла она на севере Эписа, где начиналась граница, острой пикой пронзая облака. Но мало кто из законопослушных граждан знал, что подвалы Башни были так же глубоки, как высока вершина. А уж о том, что происходило глубоко под землей, знали лишь сами Смотрящие. Целые лабиринты, уходившие в самое сердце Мира. Говорят, что, если прислушаться, от Башни доносятся стоны навечно заблудших душ. Про нее ходило множество слухов, но одна легенда, больше похожая на сказку, которую еще детьми мы шепотом рассказывали в Доме Рабоса, была моей любимой.

Жил в Эписе мужчина из Древних людей. Плохи были дела его – молодая жена ушла, забрав детей, засуха убила урожай, а голод и морозы – всех его родных. От горя решил он руки на себя наложить. Выпил крепко и начал мылить веревку. И тогда, пожалев, явился Всевышний к нему и предупредил, что, если не исправятся люди, падет на них Его гнев. Но если мужчина заставит всех подчиниться – помилует Всевышний, а самого человека вознаградит Дарами. И станет его жизнь веселее, вернется жена, а поля всегда будут плодородить.

Только вот ошибся Всевышний. С черной душой был человек. Не любил он людей и не стремился к помощи. Решил он, что не нужна ему жена, променявшая на другого, да и дети не нужны. А возделывать поля каждый год слишком долго и хлопотно. Не стал он предупреждать никого, решил извлечь выгоду от гнева Его. Продал все свое имущество и закупил камня. И начал строить башню.

Всевышний явился снова. Спросил он: предупредил ли тот людей? Утвердительно ответил человек. Исправились ли люди, спрашивал Всевышний, готовы ли преклониться. На это отрицательно ответил человек. Каждый день возводил он здание вверх, а каждую ночь прятался внутри и рыл вниз. Снова пришел к нему Всевышний. И снова спросил про людей. И заново отрицал все мужчина. Тогда Всевышний сказал: «Если через седмицу не одумаются – сожгу я всю землю, высушу реки, и не будет покоя ни единой душе». Заплакал мужчина и попросил не трогать лишь Башню. Мол, сам в ней спрячется, запасет еды и будет после землю восстанавливать. Не понравилось это Ему, но вида не подал. И дал добро Всевышний.

Перестал человек и спать, и есть – только строил Башню. Но теперь уже всем рассказал о гневе Всевышнего. И что есть место в Эписе, которое обойдет кара Его. И предложил купить место в Башне. Только от усталости забыл совсем, когда же назначенный день. Очередь выстроилась от всех концов Эписа.

Дни шли, а ничего не происходило. Потребовали деньги свои назад люди – отказал человек, уверяя о воле Его. Разозлись люди и заперли мужчину в подвале Башни. Мол, как вспомнит, куда их деньги спрятал, тогда и выпустят. В назначенный день явился Всевышний и не нашел доверенного своего. Разгневался он на род людской, запылало Солнце. И как только огонь пошел по земле, увидел Всевышний, что побежали люди в Башню. И понял тогда все.

Переоделся в обычного человека и вместе со всеми зашел. День искал он своего доверенного – не нашел. Второй искал. И каждый раз забирался все выше и выше. Добравшись до пика, кинул Всевышний взгляд на владения свои и понял, что лучше, чем на вершине, не видел никогда Эпис. Но так и не найдя человека, разозлился и разжег Великий огонь. Не пощадил Всевышний никого – выгорела Башня дотла. Но от огня открылись замки подвала, и вышел человек оттуда, и пал ниц в покаянии. Хотел покарать его Всевышний, да больно понравилась Башня. И сказал Он человеку: «Быть тебе глазами моими, не знающими сна и отдыха. Блюсти закон и порядок». И вырвал один его глаз Всевышний, забрав себе, чтобы не мог более обмануть Его человек. Так появились Смотрящие.

Поправив на плече рюкзак, я забежала в крутящиеся стеклянные двери, стараясь успеть вслед за Крейном. Детектив шел не оборачиваясь. Вот и зачем, спрашивается, я ходила в душ? Мокрые чистые волосы лишь слегка охлаждали шею, еле прикрывая шрам номера. За две минуты ходьбы моя свежая одежда была такой же противной и липкой, как та, что я сняла после дневных приключений. Да и гардеробчик у меня не разгуляешься, черные и белые майки да такие же шорты. Что еще могло пригодиться некроманту в такую жару? Поселиться под носом у самих Смотрящих пришло в голову мне в последний момент. Всем известно, что самое важное лучше прятать на виду. Да и как показал сегодняшний день – это оказалось весьма предусмотрительно.

Поток холодного воздуха от кондиционеров заставил остановиться. Безмолвная, в вечном покое храни души тех, кто придумал это гениальное изобретение. С удовольствием ощутив прохладные потоки на лице, я закрыла глаза. И тут же в меня врезались, снося с дороги. Рюкзак упал на пол.

– Извините меня! – приятный молодой Осирис наклонился вместе со мной за рюкзаком. – Вы не ушиблись?

Отрицательно помотав головой, я улыбнулась, пытаясь вытянуть рюкзак из рук своего нового знакомого. Парень улыбался, не выпуская сумку. По-моему, от непривычного внимания порозовели щеки. Надеюсь, что это не сильно заметно на смуглой коже.

– Манти Валери, мне еще долго ждать? – Крейн стоял чуть поодаль, сложив руки на груди.

Лицо молодого Смотрящего перекосило, а черные зрачки в почти бесцветных глазах расширились, заполняя радужку. Улыбка исчезла, а вместо нее появилась гримаса злости. Очень знакомое мне выражение лица.

– Манти? Вы – некромант? – словно не веря в услышанное, спросил Осирис.

Утвердительно кивнув, я покрепче сжала лямку упавшего рюкзака. Осирис отшатнулся, выпустив свой край сумки, и, раздирая руку, стал бешено тереть ладонь о штанину формы.

– Крейн, ты окончательно поехал? Что Оно, – не поворачиваясь, ткнул на меня пальцем парень, – здесь делает?

– Это ты поехал, Марил, – сказал Эрик, а я подумала, что это один из многочисленных родственников Елены, – манти Валери консультирует нас по важному делу. И если тебе не хватает воспитания не зубоскалить в коридорах, а яиц на то, чтобы не шугаться каждого прикосновения к вещам, – то тебе тут делать нечего, – Крейн отвернулся и пошел прочь.

Поймав вторую лямку рюкзака, я удивленно приподняла брови. Интересный след. Что-то с молодым Осирис было не так, но я не могла сейчас понять что. Быстро достав из рюкзака блокнот, я подцепила остывающее пятно жизни и пихнула на первую попавшуюся открытую страницу. Разберусь потом.

– Манти Валери, я вас жду.

Кинув блокнот в сумку, я перекинула рюкзак через плечо и устремилась за Крейном. И только сейчас почему-то подумала, что извиниться очень хотелось мне. Я снова приволокла неприятности для него.

Глава 4

В кабинете Крейна было прохладно и очень тесно. Кирпичные красные стены, увешанные картами, досками и полками с книгами, настойчиво намекали на клаустрофобию. Тонкое маленькое окно, расположившееся под самым потолком, надежно прятало помещение от любопытных глаз. Пройдя вперед, Эрик нажал кнопку на чайнике и выдвинул стул из-за деревянного письменного стола Я поискала взглядом, на что присесть. Найдя за дверью табурет, наконец скинула на пол рюкзак, устроилась поудобнее.

– Прежде чем мы начнем, – Эрик покрутил в руках Книгу, – ты должна дать клятву, что все, что будет произнесено здесь, по твоему мнению, является правдой.

Протянув мне главный атрибут каждого человека, детектив ждал. Клятва на крови. На Его слове. От напряжения хрустнула шея. Я нервно сглотнула, отгоняя страх. Может ли некромант держать в руках Книгу? Никто из нас этого не знал. Пройдя через испытания на инициации, выжившие уже никогда не прибегали к Слову. На переходе Безмолвная забирала Дары Всевышнего. Наделенные возможностью управлять потоками жизни, некроманты навсегда лишались энергетической оболочки. Ведь именно она была ограничителем внутренних ресурсов каждого из нас. Мы избегали атрибутов Всевышнего скорее по наитию, от незнания. Пока все вокруг не считали нас людьми, мы и не заметили, как сами поверили в это.

– Эрик, – сложенные на коленях пальцы дрожали, – я не знаю, могу ли я, – окончание фразы застряло где-то в горле.

Крейн продолжал держать Книгу в вытянутой руке. Чувство жалости к себе захватило меня с головой. Откуда этот первобытный страх? Сердце трепетало, заставляя хватать ртом воздух. Задыхаясь, я отрицательно помахала, заставив волосы прилипнуть к щекам.

– Возьми чертову Книгу и произнеси клятву, Вел, – процедил сквозь зубы детектив.

– Эрик…

– Бери, я сказал! – удар кулаком по столу заставил меня сжаться. – Ты питалась мной, Вел. Не потому, что всегда мечтала меня придушить. Не из желания убить. И даже не от ненависти. А из-за голода. Который ты, Вел, не сумела сдержать. Ты пыталась меня сожрать. Кажется, что я имею все основания сомневаться, что существо, сидящее передо мной, действительно когда-то было моей женой. Поэтому сейчас ты или возьмешь чертову Книгу и ничего не произойдет, просто произнесешь клятву, или я убью тебя, используя право Смотрящего вершить суд при угрозе его жизни, – вбивая каждым словом внутрь меня лед, закончил Эрик.

– Я бы ничего не сделала с тобой, Крейн. Наполнив резерв, некромант «отваливается» от кормильца, будто пиявка, напившаяся крови, – выплюнула отвратительное сравнение, но правда и не должна быть всегда приятной. – Да, если бы хотела – действительно могла тебя убить, Эрик. Так же, как и любой другой человек. Но с уровнем твоей энергии, объемом жизни и эмоций, плескавшихся, как в вулкане, мое питание ничем, кроме легкой усталости и шока, тебе не грозило, – договорив, я опустила глаза.

Осирис, знавший меня с детства. Единственный друг оттуда, откуда не возвращаются. Отец моего ребенка. Если ты не веришь мне – то никто не поверит. Я вздохнула, разжимая пальцы. Никогда я бы не причинила тебе вреда, Эрик. Не после того, как ты спасал мою жизнь.

– Просто возьми Книгу и поклянись, Вел.

Я протянула вперед дрожащую руку, стараясь не смотреть. Грубая теплая кожа коснулась моих пальцев. Резко сжав ладонь, невольно зажмурилась. Легкий укол, протыкающий кожу, и капля крови коснулась поверхности Книги.

– Клянусь, что все, сказанное мной здесь и сейчас, я считаю правдой. Под взглядом Всевышнего. Да не сожрет мою душу Безмолвная. На все Воля Его.

Капля крови впиталась в обложку, принимая клятву. Облегченный вздох вырвался одновременно у нас обоих. Электрический чайник закипел, щелкнув кнопкой выключателя. Как ни в чем не бывало Эрик поднялся со стула и, положив Книгу на стол, повернулся ко мне спиной. Разливая кипяток, детектив был расслаблен. И, по-моему, даже напевал под нос какой-то мотив. Ты не боялся меня, Крейн. Тогда зачем был весь этот цирк? Просто захотел проучить меня? Думать о том, что Эрик ведет свою игру, совершенно не хотелось. Безмолвная, как же просто с трупами.

Разлив кипяток по кружкам, Крейн протянул мне чашку и сел напротив. Кивком поблагодарив его, открыла блокнот и пробежалась глазами по всему, что успела пометить за этот день. С чего начинать? Информации было много, а Осирис, как прилежный адепт, сидел, приготовившись слушать. Сделав глоток обжигающего чая, встала и, взяв в руки маркер, подошла к доске.

– Давай начнем с самого начала. Я читала дело, но многое остается непонятным. Моя цель сейчас – максимальный обмен информацией, – сняв колпачок, приготовилась записывать.

Крейн поставил свою кружку на стол и повернулся.

– Первая жертва – девушка, Осирис, восемнадцать лет. Признаков энергетического либо физического вмешательства не обнаружено. Найдена через три дня после исчезновения. Причина смерти – внезапная остановка сердца, – Крейн снова сделал глоток и продолжил.

За час работы с Эриком на доске было выписано все, что он знает о деле. Семьи, возраст, имена, места обнаружения и внешность жертв, насколько это возможно у представителей одной расы, отличались. Общими признаками были: Осирис, девушки, причина смерти и круг знакомых. Задумчиво почесав подбородок, я посмотрела на числа. Дата исчезновения девушек – дата обнаружения тел. По спине пробежал холодок, а костяшки пальцев хрустнули. Протянув руку, Крейн кивнул, забирая маркер.

– Да, Вел. Мы не просто находим девушек каждые три дня, – первая цифра «три» с легкой руки детектива была написана на доске, – мы получаем тело через три дня после пропажи, – вторая тройка встала рядом с первой, – угадай, какая тройка должна быть следующей?

Написав цифру с вопросительным знаком, детектив закрыл колпачок и отдал маркер мне. Черные цифры были будто выдавлены на доске. Зияющие дыры еще теплой, но уже оборвавшейся жизни. Невидящими глазами я смотрела на число. Желтая от времени, потертая, похороненная в далеких архивах страница из посланий Безмолвной.

Стоя коленями на каменном полу, я старалась удержать равновесие. Жесткая веревка связывала щиколотки, не давая возможности пошевелиться. Свет факела возле лица ослеплял, но грубые ладони держали мою голову прямо. Нельзя отворачиваться. Жутко холодно. Потоки братьев окружили, создавая кокон. Согреться, только бы дали согреться. Потоки крови из открытых вен смешивались с грязью и просачивались куда-то дальше, в самые глубины, к Царству Безмолвной.

Старейший стоял передо мной, рассматривая вытекающие из рук реки. Внимательно принюхавшись, вдруг опустил палец в самую рану. Меня оглушил собственный крик. Сжав руку сильнее, он потянул на себя. От падения удерживала лишь мертвая хватка Лео.

– Твоя кровь отравлена, Дочь. Она насквозь провоняла гнилью. Почему? – острый ноготь вонзился в мясо, а я забыла, как дышать. – Отвечай мне!

– Мертвое – мертво, Старейший, – хватая ртом воздух, произнесла я.

– По твоим венам течет жизнь, Дочь. Так почему в ней я вижу трупоедов? – вторая рука Старейшего метнулась к шее, сжимая горло.

– Мертвое – мертво, Старейший, – просипела, стараясь не терять сознание.

– Что будет с тем, кто, приняв Дар Безмолвной, направит его против Нее?

Перед глазами бежали цветные пятна. Я почувствовала, как мое тело потеряло устойчивость.

– Мертвое – мертво, Старейший

– Тогда почему, скажи, Дочь, мы должны сохранить тебе жизнь? – Старейший кричал, почти касаясь своим носом моего лба.

Я чувствовала дыхание Безмолвной на лице. Потянула нить, но та, не успев начаться, уперлась в купол. На этот вопрос ответа не было. Отчаяние и понимание. Меня не простят. Макс… Прямо сейчас жизнь утекала из меня, горячими потоками уходя куда-то далеко. Кажется, что я уже перестала чувствовать боль. Веки смыкались, но я заставила себя в последний раз открыть глаза.

– Потому что живое – живо…

Жутко чесались руки. Будет девять тел. Уже сегодня пропала или прямо сейчас исчезнет девушка, которой суждено будет стать источником. Ее приговор уже приведен в действие. Механизм запущен. Потому что Оно уже не сможет разорвать цепь. Стоит только начать – дальше нет выбора. Или убиваешь – или умираешь сам. Оно пойдет до конца. Три тройки. Вот почему тела такие спокойные. Нет синяков и царапин. Ему было надо сохранить их. Горько усмехнувшись, я посмотрела на Эрика. Вот почему Старейший послал именно меня, вот зачем со мной поехал Лео. Некроманты проверяют меня. Им больше недостаточно клятвы Безмолвной. Я должна искупить вину за смерть братьев. Потому что никто, кроме меня, действительно не мог здесь ничем помочь. Клятва вечного молчания. Но не действий же. Не могу сказать.

– Эрик, – победоносно улыбнувшись, я решительно повернулась к детективу, – это не настоящий ритуал. Кем бы Оно ни было – совершить задуманное у него не выйдет.

Детектив удивленно приподнял бровь, сложив руки на груди. Мышцы напряглись. Сжав руку, я остановила вырывающийся поток. Слишком мало еды. Надо будет сегодня озадачиться поиском ресурса. Иначе вести дело дальше рядом с вулканом эмоций я просто не смогу.

– Оно готовится к Воскрешению, ведь так?

Утвердительно наклонив голову, я снова повернулась к доске.

– Всего некромант способен проводить четыре вида ритуала над телами, – я расчертила угол доски на столбцы и продолжила, записывая: – Возвращение, создание, призыв, упокоение. Возвращение – это ритуал, при котором оставшаяся магия в виде энергии – оболочки пузыря – под воздействием потока некроманта внедряется в тело, заменяя на короткий срок жизнь.

– Это то, что ты хотела сделать с Лилиан? – спросил Эрик, а я кивнула.

– Таким образом, хоть на очень недолгий срок, но мы получаем разумное существо. Именно этот ритуал наиболее эффективен и популярен среди людей, втайне обращающихся к некромантам. Правда, сейчас это все больше вопросы о последней воле, наследстве, просто попрощаться с любимыми и сказать все, что хотел сказать. Но для Смотрящих это могло бы стать новой ветвью для раскрытия дел. Риски ритуала – некромант и люди вокруг должны быть внимательны, чтобы мертвое не осознало своей смерти. Обычно разыгрываем, что человек просто очнулся в больнице, и с ним хотят поговорить родные. Этим объясняются и слезы, и странные вопросы. Иначе оно может создать свой поток, меняя живое на мертвое. Минусы – тело должно быть свежим, а пузырь энергии еще держаться. Раскопать труп Древних людей и узнать причины гнева Всевышнего мы точно не сможем, – я улыбнулась, подписывая риски и минусы в соответствующий столбец.

Крейн отошел и сел на стул, раскрыв блокнот. Пара минут скрежетания ручки о лист бумаги, и глаза детектива снова направлены на доску, ожидая продолжения. Некромантоведение, черт возьми.

– Создание – один из самых полезных для некромантов, но абсолютно бестолковый и опасный для обычных людей ритуал. Так как мы все в обычной жизни делаем сами, не прибегая к лишним расходованиям резерва, часто нужны помощники. Тогда некромант дает обет Безмолвной и на протяжении определенного количества времени ограничивает свой расход, «сцеживая» остаток жизни в выбранное тело. В результате – тело без разума, наполненное потоками. Мы получаем слугу, которого напитываем «вчерашней жизнью». Риски – выход из-под контроля. Самое главное его вовремя кормить, иначе завтра оно легко прожует соседа и не поморщится. Плюсы – если сожрет живое, тут же погибнет само. В целом, безобидная животина получается. Минусы – приходится искать мертвую плоть для кормежки, – и не успела я договорить, как Крейн остановил меня, смешно подняв руку вверх.

Я не смогла сдержать улыбки. Поправив пальцем мифические очки, опустила взгляд.

– У вас вопрос, адепт Крейн? – Эрик улыбнулся.

– Почему нельзя направлять прямой поток? Зачем сцеживание?

– Законы некромантов, Эрик. Ты же их знаешь? – детектив утвердительно кивнул, а я продолжила: – Энергия – к энергии, живое – к живому, а мертвое – к мертвому. Если в такое тело направить прямой поток – оно развалится. А вчерашняя жизнь – это уже не жизнь. Точно по этой же причине, если создание съест живую плоть, оно погибнет.

Внимательный к деталям Эрик снова опустил голову над блокнотом. Несмотря на все свои изменения, Крейн был похож на себя прежнего сейчас как никогда. Точно так же чуть склоненная набок голова, краешек слегка прикушенного уголка губы. Не хватало лишь свисающей на глаза белой челки. В период позднего пребывания в Доме я очень часто видела Осириса в таком положении. Эрик любил, возвращаясь из походов, присесть где-нибудь на тихом берегу Исиды и, погрузившись в себя, рисовать. Каждый переживал Бесконечную войну как мог. Ему помогал блокнот, а мне… Я оборвала мысль, не давая ей появиться. Не сейчас.

– С призывом все сложнее. Этот ритуал на грани законов некромантии. Призыв запрещен, но осуществим. Есть подтвержденные случаи и технические знания. И я начну с рисков. Самый главный – смерть того, кто призывает. Даже если сразу после ритуала некромант остается жить, что маловероятно, то с течением времени существо, которое он создал, выпивает его. Это неминуемо, так как питаться мертвое без преобразования само не может. Ритуал включает в себя и жертвоприношение, и артефакты. Минусы – это неконтролируемое и неуправляемое безумное, но одновременно разумное существо.

Смысл в следующем: за счет сбора остаточной энергии с мертвых создается искусственная оболочка для будущего призванного. Тело погружается в кокон энергии, создавая иллюзию живого. И как только запускаются биологические процессы – это важно не пропустить, иначе сгниет «заживо», – создается передача жизни потока из некроманта. Образуется ложно-живое тело, в которое и проникает вместе с призывом дух. Нельзя выбрать конкретную душу человека – такую оболочку может занять лишь то, что само управляло потоками. То есть любой неупокоенный некромант, что сможет проникнуть в просвет, заберется в тело, – и наконец я сказала то, что собиралась, – и я думаю, что то, с чем мы столкнулись, – и есть призванный.