Текст книги "Истории Эписа. Уроборос"

Автор книги: Софья Эл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Ты называешь двух подростков-Рабосов шашлыком, Вел? – голос Эрика заставил поднять голову.

Закатив глаза, я глубоко вздохнула.

– Эрик, конечно, нет. Это дети, и мне глубоко их жаль. Но пойми, они сами вошли в лес. Им катастрофически повезло, что до них сразу добрались лазутчики. Те хотя бы вешают иллюзию, не давая ощутить всю боль от происходящего. Она же опьяняет. Жертва боится, но не испытывает боли, – спокойно проговорила я, сжимая пальцы в кулаки.

– Конечно, – Крейн поднялся с места, – они умирают от ужаса. Хоть лазутчики и притупляют боль, зато с радостью наслаждаются криками умирающих. Или у тебя память короткая? Они жрут страхи, Валери. Доводят жертву до состояния паники, от которой та и умирает, Вел! Сколько таких умерло у тебя на руках в походах? – Эрик злился, а я плохо понимала, что сделала не так.

– Да, Эрик, услышь меня! Будь там четырехметровая стена – они бы просто не попали в лес! Кинь кусок мяса в загон с тиграми – что получишь? Для нас они, прости, но еда!

Марсель смеялся. Волна мурашек пробежала по спине, приподнимая каждый тончайший волосок. Желание выдрать цепи с корнем и бежать, куда глаза глядят, было невыносимым, но я лишь опустила голову, переводя дыхание.

– Для вас? – голос Патрика зазвенел в возникшей тишине, а я сглотнула слюну.

Крейна словно ударили. Мне хотелось подойти к нему и сказать, что я оговорилась. Сердце билось о ребра, пронося практически физическую боль. Ошиблась, с кем не бывает. Но… Три года голода. Все это железо, что тяжелым грузом висело на мне. Ведь все это придумала я сама. Никто не затягивал меня в него. Код «черный» придумали мы все вместе. Каждый раз после того, как что-то послужило триггером, вынуждая людей защищаться, я придумывала что-то новое.

Людей.

– Для существ Пограничного леса, Патрик, – сказала я, четко проговаривая слова, – для нас.

– Знаешь Вел, – Эрик тяжело вздохнул, – они бы не вошли в Пограничный лес. Девочка, что выжила лишь чудом, рассказала о мальчике в синей пижаме, что играл с собачкой на опушке.

– Это иллюзия лазутчика, – не колебаясь, сказала я.

Крейн усмехнулся, отчего его красивое лицо перекосило.

– И я ответил так же. Ты должна помнить ту девочку. Рабос Валери, мы встречались с ней ранее.

– Да какая разница, – я пожала плечами, – в лесу нет детей. Макса там не было. Это иллюзия.

– Он был там, Вел, – Эрик закрыл глаза, а я почувствовала, как из легких выбило воздух, – он гуляет по Пограничному лесу во сне. Макс разбудил меня криками, что Рабосам нужна моя помощь.

– Так почему ты сразу не позвонил мне? – недоуменно разводя руками, я вдруг почувствовала, как от стального взгляда Крейна что-то внутри обратилось в камень, мешающий дышать.

– Потому что последнее, что могло помочь тем детям, это встреча с тобой, Валери.

Глава 2

Марсель поднялся со своего места, подходя ко мне. Противный стук набоек о плитку, что покрывала пол, каждым ударом отдавался где-то в голове. Осирис торжествовал. Не знаю, откуда в нем было столько ненависти лично ко мне, но сейчас, когда и я, и мой ребенок висели на тонкой нити общественного понимания над пропастью безумия, он злорадствовал. Отвратительная улыбка разрезала лицо в том месте, где у людей обычно можно рассмотреть губы, растягивая облепившую череп кожу. Хотелось злорадно вытащить признаки старения, но его след был молод и свеж. Жить этой белобрысой змеюке еще долго и счастливо.

Пытаясь отвлечься от приближающегося живого, что спазмами тут же откликалось во всем теле, будоража голод, я кинула взгляд на часы. Время шло, а мы все топтались на одном месте. А ведь сегодня, пока все здесь, хотелось поделиться тем, что действительно может приблизить нас к разгадкам тайн бессмертных.

Повернулась к Назару, избегая торжествующего взгляда Осириса. Старейший кивнул. Значит, время еще позволяет. Ситуация была ужасна с самого начала, но то, что на поляне был мой сын. Хотелось скорее бросить все и бежать к нему. Макс был очень одаренным ребенком, а его сила требовала поддержки и контроля.

Сердце гулко ухнуло внутри.

Макс хороший и добрый мальчик. Он любит животных, несмотря на то, живые они или нет. Ребенку нравятся загадки и тайны, сын верещит от восторга, когда я беру его с собой в лес. Он бы никогда не стал трогать людей.

Но…

Если грань стала размываться у меня, неужели подобного не могло произойти с ним? Мы же ничего толком не знаем об истинном происхождении существ до сих пор. Да, выстроенные предположения привели нас к выходу, но разве он устраивал нас? Медленно выдохнув, я подняла глаза на Эрика. Крейн был растерян не меньше моего.

У него выдались не самые сладкие три года жизни. Восстановление Натали проходило тяжело и с переменным успехом, Макса не сразу приняли в обычный Дом для детей благородных, пока мы не вписали нужные поправки. Теперь каждого ребенка-Рабоса родители могли отдать в то учебное заведение, в которое посчитают нужным. Только вот Дом близ Пограничного леса все равно стремительно пополнялся сиротами, что получали свой номер.

Ведь решить вопрос Врат нам до сих пор и не удалось. Тайна, к которой мы, казалось, не просто прикоснулись, а наконец смогли пощупать и погрузиться, отдалилась столь же стремительно с упокоением Оливера. Последние нити растворились навеки и больше не было никого, кроме Лео и Назара, кто знал об Оливере хотя бы то, что тот давал понять. В попытках поговорить с Безмолвной мы с Назаром перепробовали множество не самых приятных для меня методов, но подойти к Вратам вновь не получалось. Или я просто не помнила этого.

Мы смалодушничали. Три года по сути занимались тем, чтобы сохранить свою семью, найти способ удерживать существ внутри, а меня – снаружи. Все, чем мы занимались на протяжении этого времени, положа руку на сердце, все же имело отношения больше к нам самим, чем к спасению Эписа.

Потому что мы оба прекрасно знали, что можно уничтожить всех существ навсегда.

Вместе с Хозяином.

Несмотря на это знание, за три года мы так и не разговаривали о самом поиске способа уничтожить бессмертное. Время взаперти, среди существ, которых интересно было изучать, рядом со своей семьей, вдруг оказалось самым прекрасным в моей жизни.

Если не считать голода, что заставлял кровь полыхать ярким пламенем в венах. и лезть на стену в попытках вырвать его из себя.

Вот и пришла расплата. Два невинных ребенка ступили в лес и не вышли, а я почему-то даже этого не поняла! Как такое могло быть возможно? Я не почувствовала активную энергию живого на территории Пограничного леса, хотя моя связь с существами сейчас укрепилась до возможности смотреть на мир их глазами. Это пугало, но почему-то я больше не могла противиться слиянию потока.

Глядя в серые глаза Крейна, я закусила губу от напряжения. Он же не думает, что наш сын мог это сделать?

– Макс просто ребенок, – медленно проговорила я, – даже маленький Оливер не сделал бы подобного.

Марсель сделал еще один шаг, и удушающий аромат его энергии ломанулся в нос, разрывая легкие. Я слишком резко отшатнулась назад. Цепь натянулась, вжимая стальные наручи в кожу, повреждая ее. Зашипев, подняла ладонь, показывая вскочившим на ноги Лео и Старейшему, что все в порядке.

Нестор заволновался. Гибрид был не в восторге от того, что находится среди людей и не может ничего есть. Я практически чувствовала, как он нервно двигает носом, пытаясь втянуть глубже. Но он понимал, что все это лишь ради спасения, поэтому терпел. Иногда мне начинало казаться, что это мертвое гораздо более сдержанно, чем я, но Нестор говорил, что просто не может ослушаться слова Хозяина.

Надолго ли еще, интересно, этого слова хватит.

– Правящая Крейн права, – на ноги поднялся среднего роста полноватый Ра со смешными кудряшками темных волос, – мальчику девять лет. Если опустить лирику, в таком возрасте ребенок просто не способен на то, чтобы спланировать жестокое убийство трех человек.

Холод побежал по венам, острыми иголками пронзая словно каждую клеточку тела. Постараться абстрагироваться, посмотреть на ситуацию со стороны. Именно это было необходимо нам с Эриком, чтобы решить задачку с названием История Эписа до конца. Но как это возможно? Ведь… Если бы мы были способны на это, то Эрик сейчас был бы мертв, а если и нет, то тогда я. Мы выбрали сторону. А Макс наш сын. Мой сын. И я ни за что не поверю, что он сознательно заманивал людей в лес.

– Он позвал на помощь, как и обещал, – раздался хриплый голос Крейна, а я не нашла в себе сил взглянуть на него снова, – да, Макс крайне способный и необычный ребенок…

– Хотя бы потому, что он на четверть Всевышний? – перебил Эрика Марсель.

– Мальчик истинный некромант, но это не делает его жестоким убийцей, – процедил сквозь зубы Назар.

– Именно поэтому вы, друг мой, так настойчиво несколькими годами ранее убеждали Правящих в необходимости его уничтожения? – раздалось из зала.

Голоса смешивались в один поток раздражающего гомона. Я привыкла к тишине леса, вся эта какофония звуков сейчас вызывала злость. Просто попробуй понять их, Валери. Макс ни в чем не виноват, надо просто это доказать, и все. Они люди и боятся того, что им не понятно. А ребенок, что может материализовываться во сне и почти в девять лет потоками управляет лучше, чем шестисотлетний некромант, явно не вызывает отклика в людях, которые не знают его.

Но понимания не было.

Хотелось вцепиться в самодовольную рожу Прика и пустить его на фарш для существ. Желание было настолько сильным, что я вновь дернулась, на секунду потеряв контроль. Цепи натянулись, резко отбрасывая меня назад.

– Тишина! Марсель, в сторону! – Лео уже сидел возле меня.

А я отмахнулась от брата, не сводя взгляд с самодовольной рожи Прика.

– Знаешь, Марсель, – прошипела я, пытаясь наладить дыхание, – ведь именно из-за таких, как ты, Эпис и обречен. Не Всевышний годами поддерживал разделение между благородными и Рабосами. Не он с праведными речами отправлял детей на смерть. Еще три года назад ты бы не обратил внимания на то, что Рабосы погибли в лесу. Это же их долг. Умирать, – выплюнула я, – но сегодня это для тебя недопустимо. Двуличная сволочь.

– Валери, ты считаешь людей едой и читаешь мне морали?

– Никто не виноват в этой ситуации, кроме самих Правящих, – вновь подал голос Ра, что до этого внимательно слушал, – мы должны были раньше принять все меры для обеспечения безопасности Эписа, а не полагаться на связь существ и Хозяина.

Мой недоуменный взгляд он растолковал правильно. Получив кивок Назара, Ра нерешительно подошел ко мне, протягивая руку. Хорошее начало. Моя ладонь легла в слегка вспотевшие пальцы Правящего, пожимая их. Любопытный персонаж. Я была уверена, что не встречала его раньше. Действительно, слегка полноват, но при этом достаточно притягательный и вызывает улыбку. Он осторожно держался на расстоянии, но прекрасно контролировал собственные эмоции, не позволяя им оглушить ни меня, ни некромантов. На висках среди темных кудрей виднелись залысины, а крупные глаза на круглом лице светились какой-то болотной зеленью. Я глядела на него, и вдруг мне захотелось улыбнуться.

– Правящий Ра Леонид Зельдман, Валери. Последнее время мы плотно работаем с Сильнейшим, поэтому я хорошо осведомлен о вас заочно, но, к сожалению, случая познакомиться лично не выдавалось, – Правящий поправил явно давивший ему галстук, – я прошу прощения, не слишком близко стою?

Звякнула в руках брата маска, с треском разорвав сложившуюся иллюзию спокойствия. Вытянув пальцы, я улыбнулась, отворачиваясь. Рука Лео легла на мое плечо.

– Правящий, вам стоит отойти хотя бы на пару шагов назад, – спокойно проговорил Лео, – на всякий случай, не более того.

Ра спешно отступил назад, чуть не столкнув Прика. Вот так, Валери, теперь на самом деле выглядит твоя жизнь. Круг безопасности длиной с цепь, что удерживает железный крюк в стене. Свобода диаметром кольца на шее. Уважение, продиктованное страхом, а не реальными делами.

Чудовище Пограничного леса.

Местный клоун.

– Так вернемся же к теме, коллеги, – Правящий все же ослабил узел, разворачиваясь к остальным, – о чем это я говорю. Вне зависимости от того, был ли умысел в поступках Рабоса Макса Крейна, как совершенно точно подметил мой коллега Марсель Прик, мы собрались здесь в первую очередь не рубить голову ребенка, а понять причины и не допустить повторения. С этим все же согласны?

– Постойте, уважаемый, – Ра, что до этого бурно жаждала крови, возмущенно подскочила с места, – если Макс Крейн виновен, то он должен понести наказание.

– Совершенно верно, дорогая Дейдра. Но предотвратит ли сейчас это ту глобальную катастрофу, которая надвигается с ужасающей скоростью? – Ра расправил плечи, а я нахмурилась, недоуменно кидая взгляд на Крейна. – Мы сейчас говорим о том, что в Пограничном лесу заперты смертоносные существа, что на протяжении трех лет испытывают нечеловеческий голод. Неужели вам был не ясен пример, Дейдра? Я вот слушал очень внимательно, – Ра развернулся ко мне, прищурившись, – Валери, я же правильно услышал, что из-за того, что ваша связь с существами крепнет, вы и сами, как бы это корректнее сказать, несколько больше понимаете их?

– Так, мы прекращаем все это, – Эрик поднялся со своего места, – достаточно вопросов.

– Сильнейший, я ничего плохого не имею в виду, – Ра выставил вперед руки, – просто мне кажется, что это здорово поможет в решении вопроса. Ведь какую высокую стену мы ни воздвигнем вокруг Пограничного леса, голод, который описывает Валери, все равно рано или поздно выведет существ наружу.

– Значит, пока мы поставим эту стену, Ра, – оперевшись на стол, прорычал Эрик, – а после еще одну.

– Это же невозможно, вы сами понимаете лучше меня.

– Да, – тихо сказала я, прокашлявшись.

Рука Лео на моем плече дрогнула, а Крейн выругался, плотно сжав зубы.

– Вы все верно понимаете, Правящий Зельдман. С каждым днем моя связь с существами крепнет, но это не значит, что я могу лучше их удерживать. Да, они определенно получают от этой сети пользу, ведь в них просыпаются чувства. Осязание и обоняние их фиксирует теперь не только жертв. Совместно с доктором Лазарем мы проводим исследование, как с помощью этого бонуса можно зацепиться за память существ и упокоить тех, кого еще не удалось. Но, Правящий Зельдман, вы абсолютно правы в невысказанных предположениях, – я усмехнулась, – есть лишь один способ избавиться от существ навсегда.

Эрик отвернулся. Закрыв глаза, он просто стоял, медленно вдыхая воздух, от чего рубашка на его груди натягивалась с каждым движением ребер.

Я не сделала этого с тобой.

Поэтому ты упорно не желаешь выполнять свое обещание.

Хотя поклялся.

Закусив губу, я вдохнула поглубже, стараясь уловить эмоции Крейна, но лишь ореол пламени коснулся обоняния. Запах жженого леса. Он словно состоял из него с того дня в Башне. Словно он сам был пламенем Врат.

– Патрик, слушайте внимательно и ничего не упустите, – сказала я, так и не решившись открыть глаза.

Голос не слушался и дрожал. Ведь впервые я решила, что Правящие должны знать. Они должны помочь найти способ.

– Мой предшественник успешно держал в узде существ, не питаясь живым на протяжении шести сотен лет и сохраняя достаточно острый разум лишь по одной причине – они питались. С усилением связи не только существа перенимают нечто от меня – я перенимаю от них. Я чувствую голод и боль каждой твари Пограничного леса с каждым днем все сильнее. Просыпаюсь по ночам, не в силах успокоиться. Я думала, что у меня будет больше времени, – сглотнув ком в горле, я повернулась к Назару.

Старейший стоял, закусив нижнюю губу. Он часто моргал, а мышца на щеке дергалась. Вина захлестывала некроманта с головой. Мы думали, что времени будет больше. Мы были уверены, что сможем еще пару десятков лет искать. Но… Лоб Лео уткнулся мне в плечо на секунду, но брат тут же отстранился, усаживаясь в кресло.

– Время кончается. Мой разум все больше походит на некоторую кашу из голода и попыток от него сбежать. Чуть позже я расскажу вам все, чего мы смогли достичь за три года, чтобы все эти находки не потерялись, если вдруг мы окажемся не правы, – подняв руку, что тут же отозвалась лязганьем цепи о пол, я зажала нос, его почему-то сильно щипало, – если моя смерть не откроет Врата для всех существ и не заберет их с собой.

Прик захлопал в ладоши, улыбаясь во весь рот.

– Как прискорбно, Ва…

– Еще звук, и ты сдохнешь, клянусь, – прошипел Крейн в лицо Марселя.

Когда Осирис успел подобраться к Правящему, я не поняла, но сейчас его пальцы плотно сжали шею Правящего, не пропуская кислород. Никто не дернулся. Патрик изумленно смотрел, как по коже Крейна разливалось золотое свечение, вырываясь вспышками наружу. Завтра об этом не напишет никто. По глазам журналиста было видно, что его память стирается прямо здесь и сейчас. Огонь Врат – это не то, с чем захочется иметь дело.

– Коллега, – Ра коснулся локтя Эрика, – будьте благоразумнее. Марселю, как и многим людям, свойственно ошибаться.

Пальцы Эрика медленно разжались, а я тут же спрятала взгляд.

– Так вот. Вопрос лишь в том, что при отсутствии в ближайшее время других альтернативных вариантов упокоения существ нужно найти способ, которым возможно умертвить тело, что обладает смешанными потоками, но при этом живо. За три года мы испробовали все способы умерщвления стандартного живого, плюс попытки упокоения из живого тела, плюс стандартное смешение мертвого и живого. Но, как видите, результата это не дало. Поэтому стену все же придется поставить, так как у нас нет четкого понимания, как решить вопрос с существами здесь и сейчас.

Ра внимательно смотрел на меня, а я поглаживала холодные звенья цепи, удерживающие меня. Вот и сказала. Ничего страшного не случилось, все живы.

– Что же случится, если вы не успеете найти способ, прежде чем, – Ра откашлялся, – разум бессмертного затуманится? И еще, вы сказали, что не знаете, как решить вопрос здесь и сейчас, но понимаете перспективу?

Я кивнула.

– Бесконечная война вернется. Но я уверена, что ответ на мой второй вопрос если и не решит проблему, то серьезно поможет снизить потери и дать численное преимущество живым. Нам понадобится ваша помощь.

Месяц назад

Пограничный лес

Валери

Все блага цивилизации в лесной землянке – это, конечно, из какой-то сказки. Водопровод, электричество, телефония и видеосвязь. Если бы не отягчающие обстоятельства, можно было решить, что я уже за Вратами постигаю вечный покой. Ноутбук, раскрытый на столе, был четко направлен камерой на лежащего на полу Нестора. Закатав рукава, я снова наклонилась над ним, запуская поток по нервным связям в теле существа.

– Еще раз, тебе нужно нащупать его самую сильную эмоцию, Валери, – Бак откашлялся, ближе двигаясь к камере, – ты там слышишь меня, женщина?

– Не мельтеши, – прошипела я, не отрываясь от Нестора.

– Не свою, как в прошлый раз!

Но я уже неслась по частично восстановленной сети.

Первый раз мысль о том, что воссоздание биологии может привести нас к разгадке работы нервных импульсов у существ, пришла Баку, когда он увидел Нестора, спокойно наблюдающего за Максом, так же, по видеосвязи. Лазутчик сидел смирно, пока сын ему старательно что-то рассказывал про потоки, даже кивая головой. Мы решили копнуть глубже и оказалось, что если человек не обладает слоем энергии, то он не просто для них становится непривлекательной пищей – они практически принимают его за равного. То есть никаких импульсов голода в этот момент в мертвом не возникает. Но если голодный гибрид видит животное, что тоже по сути энергией не одаренно, потоки тут же активизируется.

Таким образом мы окончательно вытделили существ Пограничного леса из разряда «абсолютно мертвое». Ведь обычное создание убило бы живое.

Что также оказалось любопытным, так это то, что, не активируя энергию, живое хоть и привлекательно для гибрида, но вызывает настороженность. То есть просто присутствие рядом человека не заставляет гибрида тут же нападать. Он больше проявляет любопытство, изучает. Мы сначала даже приняли это как подтверждение того, что гибриды активизируются лишь в случае защиты, но отмели теорию достаточно быстро. Здесь все больше в итоге оказалось завязано на эмоциях, что испытывает жертва. По ним мы так же постарались условно разделить существ, пытаясь их классифицировать, но потерпели неудачу. Практически у каждого существа был свой особый вкус. Не были привередливыми низшие. Но в основной массе все они предпочитали страх.

Нестор был самым разумным и по факту самым целым из всех существ. Несмотря на то, что, судя по связкам в сети, с него она когда-то и началась, лазутчик обладал и умом, и логикой, и способностью к аналитике. К сожалению, у Нестора полностью отсутствовала память, а ведь именно это была тонкая нить, ведущая к настоящей правде.

Вот и сейчас, обволакивая потоками его существо, я старалась нащупать тень свойственных человеку эмоций. Мы пытались в прошлый раз подселить подобную, но опыт окончился неудачно, причинив боль и мне, и лазутчику.

– Хзн? – Нестор хмурился, сводя брови на восстановленном лице. – Плчтся?

– Что ты чувствуешь?

– Чт?

Выругавшись, я положила ладонь на голову лазутчика, вновь поправляя биологию. Собрать мозг существа, вот это задачка казалась сверхневыполнимой. Но по сути Бак утверждал, что весь он нам и не нужен. Только задачу это ни капли не упрощало.

– Обычно ты чувствуешь что, Нестор? – голос Бака из динамика заставил лазутчика тяжело вздохнуть.

Словно ему нужен был воздух.

– Глд.

Не то. Черные точки загорелись сразу по всем нервным окончаниям лазутчика, а мой рот тут же наполнился слюной. Твою ж. Утерев пот со лба, я постаралась потянуть его на себя, но от этого черные точки лишь разгорелись с новой силой, а потоки лазутчика облепили экран. Правда, этого Бак видеть не мог.

– Нестор, ты его все равно через эту штуку не съешь, – устало проговорила я, ложась на пол, – вот что мне с тобой делать?

– Спаснй?

– Спасешь вас тут, конечно, да, – я швырнула блокнот с записями в стену, – если вы упертые как бараны.

– Валери, не халтурь, – Бак что-то черкал на бумаге перед собой, – еще одна попытка.

– Жлст, – вдруг пробормотал Нестор, – лю-у-уди-и, – медленно двигая губами, лазутчик схватил мою руку, прислоняя к груди, – жлст.

Ноутбук Бака явно свалился со стола, судя по грохоту и исчезнувшему изображению. Осирис там ругался, пытаясь восстановить связь, а я уже полностью потоками была в голове Нестора. Не знаю, какое слово активировало аппарат, но это случилось снова! Гибрид испытывал жалость. Острую, что доставляла ему неудобство, но это было самое настоящее человеческое чувство. Правда, не к людям, а к созданиям, но я уже прыгала высоко к потолку землянки, радуясь, словно маленький ребенок.

Нестор оскалился, пытаясь изобразить улыбку, что обрадовало еще больше. Я держала крепко за сосущую и ноющую, глубоко зарытую веками и голодом нить, что связывала Нестора-существо с Нестором-человеком.

– Что видишь, Вел! – Бак что-то активно подбирал с пола, то и дело кидая взгляд в камеру. – Ну!

– Все те же существа, Бак. Но, – нахмурившись, я вновь потянула чувство, вызывая вспышку яркой картинки в голове лазутчика.

Слишком быстрой. Настолько сильно урезаны воспоминания. Но он был, этот маленький просвет. Я тянула вновь и вновь, заставляя вспышку мелькать чаще.

Не показалось.

Сглотнув слюну, я открыла глаза, судорожно раздирая лохмотья на теле Нестора. Где-то должно быть. Плоть восстановлена, но если пройти потоком, точно должно быть. Потянув снова, я успела кинуть картинку на новую смуглую кожу Нестора.

Этот знак не должен был исчезнуть даже после смерти. Ведь этот участок кожи некроманта не гниет, оставаясь для не повторения ошибок.

Но исчез.

Я вновь и вновь водила пальцами по рисунку, что спустя шесть столетий занял свое место.

Отрубленная голова змеи сразу под левой лопаткой Лазутчика. Знак предателя, нарушившего клятвы Безмолвной.

Такой же, как у меня.

Как у Оливера.

– Бак, – я кашлянула, поднимаясь, – кажется, мы что-то нашли.