Текст книги "Измена. Куранты любви (СИ)"

Автор книги: Софи Вирго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 6

Виолетта

Ты чего грустишь. Выше нос! До курантов два часа. Ну-ка! – подлетает ко мне Ольга и начинает подбадривать, а у меня не получается веселиться.

Все мысли куда-то не туда улетают. Мы на базе уже несколько часов, а я все время прокручиваю в голове последние два месяца. Нашу первую встречу с Лешей, то, как он начал красиво ухаживать за мной. Как добивался. Мне казалось, что это чудо, сказка какая-то.

Я даже не замечала фальши, настолько он правдоподобный играл. А может, просто не хотела замечать? Это ближе к истине. Мне льстило его внимание.

Как так, самый завидный парень в институте, да что там, в институте, один из самых завидных женихов города, обратил внимание не на кого-то там, а на меня. Это вскружило голову. Да, сначала я была насторожена, не верила, посылала его куда подальше, в вежливой форме, но, в какой-то момент сдалась, даже вспомнить уже не могу, в какой настолько.

Все было так стремительно, каждый день был насыщен событиями, что в голове сейчас каша.

– Летта, ну ты чего? Выше нос, говорю. Ты ведь веселая, всегда на позитиве и с огоньком, а сейчас что? – все не унимается официантка, пихая меня в бок.

Смотрю на нее, такую веселую, жизнерадостную и не знаю, стоит ли рассказывать все и портить ей праздничное настроение. Наверное, нет, все же.

Если плохо, мне не значит, что должно быть плохо другим. А Оля эмоциональная, не уймется, будет переживать за меня. Весь праздник для нее пройдет мимо, как и для меня. Девушка все время будет думать, как мне помочь и как наказать мерзавца. Уверена.

Нет, как бы ни хотелось выговориться, не буду. Ни себе душу не облегчу, еще и человека загружу.

Да и надо самой для начала разобраться во всем. Почему Леша мог так поступить? Потому что я не подпускала его к себе, боялась, что подумает – ветреная? Все может быть. Он привык к динамике, а я раскачиваюсь долго, присматриваюсь к человеку.

Вдруг сама все испортила?

Нет. О чем я. Я же должна была стать когтеточкой для его семьи. Я с самого начала была ему удобной вещью, не более. Интересно, он до меня или после спал с Агатой? Не удивляюсь, если до. Удивительно то, что звезда института, королева всех конкурсов красоты позволила выдвинуть меня вперед, а себя задвинуть.

Она ведь из приличной семьи, манерной такой, местная. Он мог бы показать семье достойную парти, ю и это было бы не хуже. Или она не сможет отвлечь внимание? Скорее всего. У него же был план.

Так, хватит. Он не стоит того. Не стоит. Совершенно. Абсолютно. Не позволю ему испортить мне Новый год. Буду сегодня упиваться жалостью к себе, весь год такой буду. Не хочу.

– Все нормально. Просто нет настроения, Оль. Не переживай, так, – вымученно улыбаюсь, и она щурит глазки, показывая, что недовольна ответом.

Ох и не нравится мне ее взгляд. И чего ей не гуляется с остальными? Они ведь давно работают все вместе, есть что обсудить, о чем посплетничать, она душа компании, а сидит со мной, с девчонкой, которая весной может вылететь из коллектива и не факт, что вернется.

– Ну кого ты обманываешь? Давай, говори, – спокойно просит, выбивая из равновесия. – Обещаю, что сегодня я просто тебя выслушаю, а строить планы отмщения будем завтра, – словно прочитав мои мысли, давит в нужное место.

Мы ведь с ней даже не подруги. Хорошие коллеги? Да. Даже очень. Часто в перерывах болтали ни о чем, бывало, прикрывали друг друга перед Зоей. Неужели этого для нее достаточно, чтобы не оставаться равнодушной?

– Поверь, я буду настолько в кондиции именно завтра, что мама не горюй. Люди, посмевшие тебя обидеть, пожалеют, что на свет родились. Давай, Виолетта, рассказывай.

– Что рассказывай? – к нам присоединились другие девочки.

– Мы уже устали ждать, Оль, прости. Гора не хочет колоться? Значит, мы с ломами спешим к ней, – Лиска подхватывает разговор. – Но! Девочки. Я предлагаю нашу гору не трогать, а просто отвлечь. Клещами вытаскивать не очень хорошо. Она сама должна нам открыться.

– Что за сбор? – за нашими спинами раздается грозный голос Зои Павловны.

Мы все выпрямляемся и подбираемся, и неважно, что не в ресторане. Рефлексы уже.

– Выдыхайте, – мягко смеется управляющая, присаживаясь на широкую спинку диванчика. – Летта, рада, что ты приехала. Прости за шантаж, но я из тех людей, которые считают, если человеку плохо, значит, его нельзя оставлять одного. Его надо отвлечь, поддержать. И всем советую не давить, а просто отмечать, – последние слова сказала уже строже, обводя девочек тяжелым взглядом и почему-то задержалась на Ольке.

– Поняла я, поняла, – официантка виновато опускает голову и между нами повисает тишина.

Она давит, хочется ее чем-то заполнить, но не знаю чем. Открывать душу не хочу, а чем отвлечь в голову не идет. Ситуацию спасает Лиска.

– Зоя Павловна, а правда, что у нас будет новый хозяин и он молод, холост и ужасно одинок? – с широкой улыбкой спрашивает девушка, а мы все дружно стонем.

Глава 7

Виолетта

– Кому что, а лысому расческа. Лиска, ну вот тебе лишь бы об одном, – осаживают ее девчонки, все же начиная смеяться.

– Ну а что? Что вы на меня так смотрите? Все говорят, все шепчутся, а спросить боятся?

Искренне возмущается с прищуром смотря на нас, еще и обвинить шуточно пытается за то, что не поддерживаем, хотя хотим. Но тут не знаю, как остальные, я не интересуюсь данной темой. Мне бы практику закрыть, корочку в зубы и работать.

– Вот мне интересно, какой он и когда придет. Ну, вы представляете, какие перспективы открываются девочки? Не стройте из себя ни таких. Все уже новенького успели в ЗАГС мысленно сводить, – Лиска дует губки, скрестив руки на груди, откидывается на спинку стула.

По комнате проносится волна смеха, в том числе и Зои Павловны. Она смотрит на сотрудницу с теплой улыбкой и без осуждения. Мы все знаем, что Лиска примерила на себя роль шута в трудные моменты. Для нее это дело чести – рассмешить остальных.

Оля говорила, что сначала они пытались с этим что-то делать, а потом просто дали девчонке жить так, как она хочет.

– Я слышала, что наш филиал хотят закрыть, и еще два, как самые отдаленные и нерентабельные. Это правда? – со спины раздается голос Светы.

Вот это новости. Не слышала о таком. Да и судя по округлившимся глазам девочек, они тоже не знали об этом. Все замерли, затаив дыхание в ожидании официального ответа от нашей управляющей.

– Не думала, что расскажу об этом сейчас и так. Все же праздники впереди, настроение у всех должно быть веселым, – потупив взгляд, Зоя Павловна тяжело вздохнула.

Мы замерли, открыв рты. Это чтоже получается, скоро грядут перемены? Не хочу. Господи, хватит столько сюрпризов. Неужели мне на сегодня мало было потрясений?

– Я перебираюсь в столицу. И нет, слухи о закрытии филиала ложь. Хозяин сети готовит проект один и собирает людей для его реализации. Я не смогла отказаться. Подслушивая, Света, делай это внимательно и не перевирай, – девушка фыркает и рассматривает свой маникюр.

Она пришла в ресторан со мной, только на работу, а не на практику и все это время ведет себя надменно и нагло. Но поговаривают она по протекции, и недавно ее этот человек послал. Теперь могут уволить из-за стервозного характера.

– Нового управляющего на мое место пока не выбрали. Я подала несколько кандидатур на выбор руководству, они посмотрели и обещали прислать человека, который посмотрит все изнутри, оценит уровень кандидатур и примет окончательное решение.

Зоя Павловна хлопает в ладоши, а затем разводит руками. Мы все молчим. С одной стороны, надо радоваться, что ее заметили, оценили по достоинству, а с другой новый человек, который решит чью-то судьбу, пугает и не хочется, чтобы она уезжала.

И да, нового человека не хочется принимать, ведь, по сути, не с добрыми намерениями едет. Как сейчас посмотрит со своей колокольни, как разгонит половину персонала. Нет, не хочу сегодня об этом думать.

– Не вешайте нос, девочки. Я вас в обиду не дам в любом случае. И да, мужчина едет молодой, видный. Я с ним знакома. Жесткий, сухарь, но справедливый, – пытается приободрить нас, но поздно.

– Зоя Павловна, вы же нам родная. Мы рады, но… – первой отмирает Олька и бросается к ней вся в слезах обниматься, и все. Дальше по цепочке заревели все и начали обнимать управляющую.

– Цирк, – фыркнув, Света ушла, а я последняя подошла к большой куче рыдающих и присоединилась.

Мне тоже жалко, что она уйдет. Как бы я ни старалась держать лицо на людях, сейчас нет сил притворяться. Мы еще долго обнимаемся и плачем, спрашиваем у управляющей о переезде, когда запланировано, просим не забывать о нас.

Вечер перестает быть томным, и примерно через час мужчины наведываются к нам и заметив сырость, зовут есть шашлыки.

За столом настроение праздника ко всем потихоньку возвращается. Через десяток минут застолья начинаются шуточки, травля баек и так далее. Все возвращается на круги своя, а меня вновь накрывает волной грусти. Чужая я пока среди них. Практикантка.

Встаю из-за стола и схватив куртку, выхожу на улицу.

Метель начинается. И пусть. Я ненадолго прогуляться вышла. Не заметет.

Брожу по округе. Много красивых домов и домиков. Наш один из самых больших. Телефон начинает звонить. На этот раз и вправду Лешка. Только не страшно теперь. Я далеко, он не мог меня найти. Сбрасываю вызов. Второй, а на третьем выключаю телефон.

Завтра созвонюсь с девочками и поздравлю. Я забывчивая в плане техники, они привыкли к разряженному телефону и раньше времени не будут поднимать тревогу.

– Блин! – возмущаюсь, топнув ногой.

Пока сбрасывала вызовы, витала в собственных мыслях о девочках и выключала телефон, умудрилась уйти далеко и выйти на небольшой одиноко стоящий домик. Свет не горит, но снег заметает следы колеи от машины. Странно. Ой, ладно, не мое дело. Надо возвращаться, а то полночь скоро, куранты, Новый год.

– Аааа, – пищу, поехав ногой на льду под снежной шапкой. – Уууууу, больно.

Лодыжка начинает пульсировать от боли. Черт. Как теперь ползти? На карачках? Оборачиваюсь к домику и тяжело вздохнув, начинаю идти к нему. Пять минут, и я вообще не смогу наступать на ступню. Нужно срочно хоть куда-то приютиться и попросить помощи, иначе буду встречать праздник под снегом, на улице, вся в слезах и одна.

На крыльце долго стучу в дом, но ответа никакого. Свет не загорается, шума неслышно. Собрав всю волю в кулак, потому что нага уже вовсю ноет и, кажется, уже начала опухать. Мне бы сесть и не вставать.

Понимаю, что могу кому-то испортить праздник, но, если бы только могла поступить иначе.

Выдохнув, нажимаю на ручку двери, и она подается. Захожу внутрь, включая тусклый свет в коридоре. При входе стоят массивные мужские сапоги. Черт. Не очень расклад, но вопреки здравому смыслу разуваюсь и иду в дом.

– Простите, кто-нибудь есть? – кричу в пустоту, заходя в темную гостиную, а у самой ладошки от страха вспотели. Все же вторглась на чужую территорию. – Кто-нибудь. Отзовитесь, пожалуйста.

– Стой на месте, – за спиной раздается мужской голос, а в спину упирается дуло ружья. Кажется, что от двустволки, как любит говорить дедушка.

Глава 8

Виолетта

Страх прошибает моментально. Меня буквально простреливает от макушки до пят, даже волосы во всех местах начинают шевелиться, чувствую, как каждый встает. Сердце начинает бешено стучать, по позвоночнику стекает капля пота, обжигая вмиг похолодевшую кожу.

– От… Отпустите меня, – заикаясь, в пищу в прямом смысле, зажмурив глаза. – Я не хотела вас тревожить. Но…

– Кто ты, и какого черта здесь делаешь? – грозно спрашивает мужчина за спиной. – Говори.

– Я… Отпу… отпустите меня, – слезы полились из глаз, голос задрожал.

Я не в силах это контролировать. Страх за жизнь, дикое желание жить, отчаянье, все смешалось, не давая здраво мыслить, сказать хоть что-то внятно и связно.

– Пожалуйста. Я не хотела ничего дурного. Поверьте мне. Я не хотела. Отпустите.

– Рот закрой и отвечай на поставленный вопрос, – он поправляет ружье и направляет дуло четко между лопаток, еще и перехватывает его поудобнее, понимаю по шуршащему звуку.

Незнакомец в куртке, тоже с мороза. Свитер так не шуршит. Нет.

– Говорить или молчать? – да что же я творю, зачем дергаю тигра за усы?

Страх совсем затуманил разум, отключил инстинкт самосохранения. Или, наоборот, мне так плохо после предательства Леши, что я решила найти на свое мягкое место неприятностей, чтобы вытеснить из памяти, из сердца, воспоминания о нем.

– Придержи язык и не умничай. Отвечай на вопрос, пока я не пристрелил тебя, как бешеную собаку.

– Да зачем меня не стрелять? Просто отпустите, пожалуйста, – почему он такой жестокий? – Я случайно забрела к вам. Пожалуйста.

– Прекрати истерить. Отвечай. Не верю я в случайности. Девка забредает в дом к мужчине, в Новогодняя ночь, и совершенно случайно. Сказки эти прибереги для другого. Для сопляка своего, например. Поругались и решила отомстить ему, раздвинув ноги перед другим?

– Да что вы себе позволяете? Вы… – от возмущения перехватывает дыхание.

Остатки самоконтроля, элементарного самообладания улетучиваются, и я резко к нему поворачиваюсь, оказавшись лицом к лицу к дулу пистолета. Ой, ружья. И как правильно показалось, старой двустволки.

На мгновение теряю дар речи, а потом смотрю на мужчину. Пусть стреляет, если хочет, хоть мучится не буду. Но когда мы встречаемся взглядами, весь боевой запал пропадает.

Передо мной высокий, явно на голову выше меня, возможно, даже больше. Темноволосый и нереально огромный. Да он в плечах, как две меня. Вот так встану за спиной и не видно будет. Рядом с таким мужчиной явно ничего не страшно.

Мы так и замираем друг напротив друга. Ничего не говорим. Играем в гляделки, а потом он делает то, чего я никак не ожидала. Он нагло клацает зубами, чем пугает и расшатанные нервы сдают.

– Ой, – жмурюсь и делаю шаг назад и начинаю падать.

Машу руками, стараясь ухватиться хоть за что-то, но все, что удается поймать – воздух. Ногу подвернула, сейчас вообще расшибусь и буду с переломанным позвоночником и сотрясением, лежать посреди чужого домика и встречать Новый год.

– Да твою м… – звучно ругается, но не успевает договорить.

Отводит дуло в сторону или откидывает ружье, не поняла, что именно он сделал, а потом делает резкий выпад вперед и ловит меня в паре сантиметров от пола.

Его сильные руки на моем теле опалили жаром даже сквозь пуховик. Дыхание сбилось. Нет, это все не от его близости. Нет. Это все из-за страха. Да, из-за него. Не из-за мужчины, чей парфюм приятно ударил в нос, невольно заставляя сравнивать его с запахом Леши.

Да что же это такое. Почему даже сейчас я вспоминаю его? Если поставить этих мужчин рядом, Леша проиграет по всем фронтам. В росте, в силе, в волевом, немного грубоватом, голосе. Даже в запахе. У бывшего жениха он был сладким, дерзким, а у этого мужчины он спокойный, уверенный в себе запах мужчины, который знает чего хочет от жизни.

– Можешь не хлопать глазами. Не поможет, – понизив голос, дергает меня на верх, больно ставя на ноги.

Боль в ноге отрезвляет, прогоняет непрошеные мысли, развеивает романтику момента. Господи, какую романтику. Он чуть не пристрелил меня. Совсем с ума сошла уже.

Резкий свет бьет по глазам. Быстро моргаю, привыкая к свету комнаты, а когда мне это удается, вижу перед собой шикарного, но немного заросшего молодого мужчину. С размерами не ошиблась.

Глаза цвет грозового неба смотрят с подозрением, губы скривились в ехидной ухмылке. Волосы взъерошены после шапки и чуть длинноваты то ли для модной укладки, то ли давно не стригся. Нет, явно первое.

– Насмотрелась? Теперь отвечай, – скидывая куртку и свитер, оставаясь только в штанах, начинает незнакомец, а я понимаю, что окончательно теряю дар речи.

Вот это мужчина. Да это самый настоящий самец, альфач, тот, кого будут слушать все. В нем все шикарно. И даже чертовы восемь кубиков пресса. Нельзя мужчине быть таким красивым. Это нужно запретить на законодательном уровне. Думать же ни о чем невозможно. Только жадно смотреть могу на него.

– Стриптиз не бесплатный. Или наоборот, боишься мужика и мне стоит раздеться полностью, чтобы ты заговорила?

Глава 9

Виолетта

Что? Что он сказал? Это уже верх наглости. С чего он вообще о таком подумал? О господи, неужели я так откровенно пялилась на него?

Да. Иначе и быть не может. Рука непроизвольно дергается проверить не пустила ли я позорную слюну, но вовремя успеваю одернуть саму себя. Если бы он это увидел, еще бы пару шуточек отвесил наверняка. Хорошо, что вовремя опомнилась.

Не дождется. Не смутит. В душе буду переживать, ругаться, смущаться, смеяться и плакать от обиды, но лицо постараюсь держать.

– Так. Слова на тебя не действуют, значит будем действовать иначе, – незнакомец тяжело вздыхает и опускает руки на пояс брюк, а потом рывком расстегивает молнию.

– Вы что делаете? – меня бросает в жар, щеки становятся красными. – прекратите! – продолжаю истерично верещать, а он все так же ухмыляется.

– А что я делаю? Я в своем домике. Имею полное право делать все, что захочу. И сейчас я собираюсь раздеться. И никто не может меня остановить.

– Остановитесь! Нет, не смейте этого делать! – кричу на него, но ему все равно.

Только еще больше улыбается хищной, предвкушающей улыбкой. Ему нравится то, что происходит. Ему нравится надо мной издеваться, испытывать.

– А кто меня остановит? Никто. Но есть вариант, при котором я готов перенести процесс раздевания в другую комнату.

Он со мной флиртует или это игра в провокацию? Не понимаю его. То волком смотрел, то… мамочки. Да почему он не останавливается. Зачем делает это? Уже даже пуговицу на джинсах расстегнул и стало видно трусы.

– Да прекратите вы уже! – закрываю лицо руками не в силах смотреть на это безобразие.

Это же вообще ни в какие ворота не лезет. Даже если он очень красивый молодой мужчина, на которого слюной будет капать любая, это не значит, что он может вот так вот нагло, дерзко раздеваться при посторонней девушке.

Слышится шуршание, потом включается телевизор. Звучит какая-то песня, но мне не до нее. Шаги становятся более тяжелыми, чтобы я их наверняка слышала. Мужчина останавливается в шаге от меня. Чувствую его дыхание на своих ладонях. Молчит, а потом слышу, как вжухает молния пуховика.

Резко убираю руки и смотрю на него во все глаза и хватаю за руки, когда его ладони оказываются на моей талии.

– Что вы себе позволяете?! Уберите руки, не трогайте меня, – ему все равно, снова ухмылка и наглец впечатывает в свое крепкое тело.

И я бы может даже успела бы оценить его каменные мышцы, если бы лодыжку не прострелила вспышка боли. Сейчас мне не до него. Тут бы слезы сдержать успеть, чтобы не увидел слабости и не вцепился в нее, как хищник в раненую жертву.

Хотя, что ему до моей ноги. Ничего не даст, никак не поможет. Скорее посмеется и назовет неуклюжей. Он же ведет себя как варвар, и повадки даже такие же дикие.

– А что я себе позволяю? В моем доме, симпатичная девка, которая ничего не говорит, ничего не делает. Из этого делаю вывод, что мои друзья решили сделать мне подарок и прислали подарок, который должен отыграть свою роль на пятерочку. Правда не вышло, но мордашка ничего так, – притягивает к себе еще ближе я чувствую, что больше джинсы он не застегнет.

Стало резко страшно. Захочет, скрутит и возьмет что хочет, тем более он принял меня за девушку легкого поведения.

– Но это не так. Я просто гуляла и попала в нелепую ситуацию. Вы все не так поняли. Отпустите меня. Я сейчас же уду, не буду портить вам вечер, – продолжаю упираться и пытаться скинуть его руки, которые уже в наглую пробрались под свитер и гладят кожу.

– Верю, девочка, охотно верю. Играешь хорошо, только сценарий плохой. Но так и быть, я ему подыграю. Давай-ка скинем это, – говорит, а я среагировать не успеваю, скидывает куртку.

Только пищу, начинаю вскидывать руками, чтобы оттолкнуть и бежать, как он подхватывает края свитера и тянет вверх, но успеваю скрестить руки и помешать ему в этом.

– Не хочешь смотреть, как хочешь. Мне же проще уравновесить. А то я голый по пояс, а на тебе еще есть одежда. Может мне тоже хочется посмотреть на красивое женское тело, его пальцы тянутся к лифчику и тут я проигрываю.

Среагировав на мое трепыхание, стягивает свитер, растрепав волосы. И смотрит еще так довольно, пока я прикрываю себя руками. Хоть и в белье, но стыдно. Он мне никто, чтобы видеть такой. Мы не в бассейне и на мне не закрытый купальник.

– Другое дело, – довольно скалится, хватая за подборок и заставляя смотреть ему в глаза. – Дальше играем, или уже доставим друг другу удовольствие? Деньги надо отрабатывать.

– Да какие деньги? – откидываю его руку со своего лица, хочу вцепиться маникюром в глаза, искренне сожалея, что не делаю длинные когтищи. Красивый бы раскрас мужского лица вышел.

– А вот это перебор, – успевает поймать меня за запястья, и толкает назад.

Делаю шаги, подавляя желание кричать от боли, а потом удар под коленками и падаю спиной на диван, а этот монстр падает сверху.

– Хочешь оставить на мне следы? Нехорошо. Ты не моя женщина, чтобы я разрешил тебе оставлять их на своей спине, когда нет сил сдерживаться от удовольствия.

– Отпустите меня, пожалуйста. Вы ошиблись. Я к вам забрела, надеясь найти помощь. Простую, человеческую. Вы ошиблись, – глаза явно начинают блестеть от слез, и он это видит, только останавливаться не хочет.

Его рука нагло оглаживает мое бедро, гладит попу, сжимает, а потом еще и раскладывает так, как ему удобно. Бью его кулачками в грудь, пытаюсь кусаться, а он лишь смеется, его забавляют мои попытки отбиться. Конечно, одной рукой держит две мои над головой, а второй шарится по телу, делает, что ему вздумается.

– Аааааа, – не выдерживаю, кричу от боли, когда он, схватив под колено, поднимает больную ногу, а потом хватает щиколотку. – Пусти меня! Аууууууу.

– Твою… какого ты так орешь? И ревешь. Сама пришла!