Текст книги "Квинтэссенция безумия (СИ)"

Автор книги: sнежная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Он останется с Рэйчел до конца.

Он останется, даже если вся планета затрещит по швам, проваливаясь прямиком в ад под тяжестью населяющих Землю грешников. Их не счесть. Падая, Дик протянет руку ей, спасая от удушающего адского пламени. Он пойдет на риск, заглянет смерти в лицо и пожертвует собой, но не допустит падения Рэйчел.

Она – лучшее, что случилось с ним за всю жизнь.

Он жалеет о многом, хотел бы исправить старые ошибки. Не жалеет Грейсон лишь о чувствах к девочке-подростку. Почему он должен перед кем-то оправдываться и всякий раз опускать голову, когда кто-то заметит его взгляд, обращенный на Рэйчел? Он любит ее и не стыдится этого. Любовь – единственное, что еще не погубило гнилой мир, пронизанный насилием, алчностью и безразличием.

Принятие демонов – первая стадия к искуплению грехов, а темная душа Грейсона кишит ими. Сегодня там праздник, знаменательное событие. Гуляют все.

Звучит до смеха нелепо: родители взяли Дика в свою семью. Почти одобрили выбор дочери, да еще с такой гордостью. В завершении обряда не доставало церемонии венчания и белого платья.

Рэйчел не тянется к родным, она стремится достучаться до того, кто действительно имеет для нее значение…

– Дик, пожалуйста поговори со мной.

Как в замедленной съемке, парень моргает, словно пробуждается от долгого сна. Его рука касается ее щеки, следует за слезинкой и, как бы сердито, стирает с лица. Не надо, не плачь, милая, – говорит она мысленно словами Дика. С детским любопытством его голова наклоняется набок. Он по-прежнему слышит всё, но не отзывается.

Тьма поглотила его, завладела разумом и телом. Если кому-то удается спасти Дика, так только Рэйчел. Ни Кори, ни Гарфилду не дано понять всего того, что происходит у них. Между ними.

– Не сдавайся, слышишь меня? Не смей, – она встает на носочки и обхватывает ладонями лицо Дика. – Ты сильнее любого, кого я знаю. Ты справишься, Дик. Ты сможешь!

Ради нее.

Ради нас.

Ее слова оставляют брешь в глухой стене, но вместо любимой теплой заботы ее встречает кривая улыбка, и внутри Рэйчел что-то с треском надламывается. Это что-то давит ней на плечи, заставляя прогнуться.

Она всхлипывает.

– Дик, прошу…

Он обращает взгляд на нее. Глаза в глаза.

Проходит секунда, может пять, или несколько минут, пока Дик наконец не заговорит.

– Ох, Рэйчел, как же хорошо оказаться дома.

Леденящий шепот отдает жаром на солоноватых губах девушки. По позвоночнику проносятся мурашки, поднимающие волну первобытного страха. Всё тело начинает дрожать под напором темных глаз.

Его дом там, где Рэйчел; где ее тьма.

Так было, и всегда будет.

========== #8 ==========

Комментарий к #8

Визуализация: http://uploads.ru/fpzex.jpg

За окном кружатся крупные хлопья снега. По прогнозу еще неделю будут идти снегопады, затрудняя дорогу как водителям, так и пешеходам. Снегоуборочные машины не справляются со стихией, которая, кажется, решила засыпать город метровыми сугробами.

Часовая стрелка переваливает за одиннадцать часов – до наступления Рождества остаются считанные минуты. Небольшой уютный дом на окраине Детройта наполнен тихой праздничной музыкой. Из плейлиста играет композиция Faith Hill – Where are you Christmas.

Живая пышная ель верхушкой почти достигает потолка. Разноцветные огоньки мелькают на ней: то медленно сменяются с одного цвета на другой, то мерцают быстро-быстро, завораживая причудливой игрой. Под главным символом Рождества уложены подарки; стены по всему периметру гостиной украшены искусственными еловыми ветками, с которых свисают блестящие в свете огоньков шарики.

Воздух наполнен волшебством, таинством и томительным ожиданием того, что с наступлением полуночи все загаданные желания исполнятся…

Рэйчел давно определилась с желанием, но не всем дано свершиться – Дик не бросит свою «вторую» работу, на которой он стал пропадать чаще обычного. Перед праздниками всегда учащаются случаи грабежей и нападения.

Со дня, как они стали жить вместе в роли дочери и приемного отца, Рэйчел ждала, когда Дик вернется с очередной вылазки и заявит, что с него хватит. До сих пор ждет. Ему пришлось взять над ней опеку до наступления совершеннолетия, иначе по закону запрещено жить под одной крышей с подростком, не имея с ней кровного родства. Это вызвало бы подозрение не только у соседей, но и у правоохранительных органов.

Они обеспечили себе относительно спокойную жизнь. Рэйчел снова учится, Дик вернулся к работе детектива в участок. Она часто заходит к нему после школы, приносит приготовленный обед и украдкой целует в уголки губ. Ей еще семнадцать. Они не зайдут дальше. Но отношения ведь не кончаются постелью? Они счастливы тому, что у них есть сейчас.

На накрытом скатертью столе остывает мясная запеканка, салаты давно пропитались майонезом; из открытой бутылки шампанского выветрились почти все пузырьки. Рэйчел тоскливо вздыхает, глядя в окно. Дик пропускает их совместное Рождество, разбираясь с преступниками.

Медленный танец снежинок убаюкивает девушку, и вскоре она засыпает.

За десять минут до полуночи открывается входная дверь. Дик бесшумно передвигается по гостиной, подходя к креслу, в котором, свернувшись как маленький зверек на морозе, спала Рэйчел. Из плейлиста продолжает звучать музыка и по списку начинает играть композиция Sarah Connor – Christmas in my heart.

– Котенок?

Девушка не отзывается. Весь день она провела у плиты, готовила различные блюда. Вымоталась так сильно, что не дождалась его возвращения. Он бы не стал тревожить ее сон, будь сегодня обычный день. Но этот день они хотели провести вместе, поэтому Грейсон трясет Рэйчел за плечо, тихо проговаривая:

– Просыпайся, соня. Всё волшебство пропустишь.

Длинные ресницы трепещут, и глаза девушки открываются. Сонный взгляд различает силуэт человека в красном колпачке с белым помпоном. Рэйчел протирает глаза, сгоняя остатки сна. Нет, ей не померещилось. Дик, пусть и не полностью облачился в костюм Санты Клауса, но это уже был прорыв.

– Тебе идет. Такой милый, – она поправляет колпачок и встает с кресла, освобождая место, а сама потом садится Дику на колени.

– То есть, до этого я не был милым?

– Ты знаешь, что был, – нежно шепчет Рэйчел, целуя его замерзший нос. Внезапно она ловит на себе хитрый взгляд. – Что задумал?..

Без предупреждения Дик запускает руки ей под свитер, и на весь дом поднимается крик. Рэйчел под искренний смех парня пытается соскочить с его колен, но холодные руки, обвитые вокруг талии, крепко удерживают ее на месте.

– Я греюсь! – оправдывается он. – Ты теплая, как грелка. Иди сюда, – Дик прижимает ее к себе, утыкаясь носом в макушку. Руки быстро согреваются и больше не приносят неприятных ощущений. Рэйчел успокаивается, со вздохом закрывая глаза.

– Ты проголодался?

– А то. Всё съем, что ты приготовила и потребую добавки!

– Только если поможешь мне.

– На ближайшие дни я весь твой. Никакой работы: ни в участке, ни на улицах. Обещаю. Я останусь на все выходные с тобой.

Часы отбивают ровно полночь.

– С Рождеством, котенок.

– С Рождеством.

Любимый мой.

========== #9 ==========

Комментарий к #9

Визуализация: http://oi63.tinypic.com/1687rdt.jpg

Тригон с самого начала, с появления снов-воспоминаний о детстве Дика направлял дочь по темной дорожке, ведущей к его победе. Он стремился подчинить своей воли человека, который стал бы для Рэйчел всем. Грейсон ожидаемо заменил ей отца, старшего брата, друга и возлюбленного. Между прочим, сам Тригон и не надеялся на такой успех, вовсе не ожидая, что его дочь так сблизиться с героем в маске.

Его влекла в этот мир внутренняя тьма Робина. Дело было не только в поисках рычага давления на Рэйчел. Но, безусловно, она сделает что угодно, лишь бы сохранить Дику жизнь.

Они оба пошли бы против всего мира, устранили любого, кто попытался бы их разлучить или причинить вред. Они как тоскливая теплая осень и беспощадная холодная зима: одно следует за другим и не существует врозь. Им будет суждено на какое-то время расставаться по разным причинам и обстоятельствам, но вопреки всему они всегда встретятся в точке пересечения…

Родители Рэйчел, завершив с превращением Грейсона, отправляются разделаться с членами команды, дабы они не мешали их грандиозному плану по уничтожению мира. Дочь они оставили дома под присмотром нового «родственника». Рот, конечно, мечтала о присоединении Дика в их семью, но не таким извращенным способом.

По приказу Тригона, Грейсон связал его дочь по рукам и ногам, чтобы не пыталась спасти друзей. Вырваться Рэйчел от пут удастся всего одним способом – обратиться к внутренней тьме, взывать к ней, прося о помощи. Но сейчас у нее с этим серьезные проблемы.

Подобное тянется к подобному.

Она опасается, что встреча их демонов приведет к настоящей катастрофе или заведет через границу дозволенного. Демонам, в отличие от их носителей, не знакомо чувство стыда, сожаления, сочувствия и жалости. Это темная энергия, наполненная ненасытной пустотой.

Полчаса они просидели в полной тишине. Дик не сводил с девушки глаз, похожих на черные дыры: такие же всепоглощающие и вечно голодные. Он смотрел так, как еще никогда прежде не смотрел на нее, потому что не имел права.

– Освободи меня, Дик.

– Не трать напрасно время, – лениво бросает в ответ парень, поднимаясь с кровати. – Ты знаешь, что без своих способностей ничего не сможешь сделать.

– Это говоришь не ты, – упрямо качает она головой. – Настоящий ты не причинил бы мне вред.

– Какой вред? Боже, нет. Я просто связал тебя по просьбе нашего отца. Его следует слушаться, – черты смуглого лица искажает зловещая улыбка. Он подходит к Рэйчел вплотную и садится на корточки. – Я не сделаю тебе больно, милая. Не надо бояться.

Нашего?

– Что ты…

Дик вопросительно вскидывает бровь, приподнимаясь, чтобы лучше расслышать ее шепот. Тело Рэйчел сотрясает дрожь, как от озноба. Она перестала чувствовать себя рядом с ним защищенной. Рядом с ним она не в безопасности. Он – неприкрытая угроза, представляющая огромную опасность. Это видно по пустым глазницам.

Даже если Рэйчел согласится принять тьму и уступит главенство, то в схватке против Дика ей не победить. Робин был переполнен жаждой насилия, он знает множество боевых приемов. Он ловкий и быстрый, а действует интуитивно. Его не обмануть и не обхитрить.

Тригон довел Грейсона до совершенства.

– Что ты такое? – в страхе спрашивает она, вздрагивая от прикосновения пальцев к запястьям. Дик движется плавно, точно ядовитая змея перед нападением на жертву. – Ты – не он.

– Неужели ты еще не догадалась?

Рэйчел всматривается в него, как в зеркало. Разумеется, у нее была пугающая догадка насчет их схожести и того, что отец поселил в тело Дика демона – ее брата. Вопрос заключался в том, которого именно? Слова Тригона о семье стоило воспринять буквально.

Сейчас над ней склоняется не Дик Грейсон. С потерей родителей ему пришлось расколоть душу надвое и держать в узде темную сторону. Теперь вместо Робина поселилась тьма. Но разница в том, что своим альтер эго он мог хоть как-то управлять, а тьмой – нет. Она полностью им завладела.

Они почти родня.

– Верни его, умоляю.

– Не могу. Прости, детка.

Их губы сливаются в пламенном поцелуе на долю секунды, потом (не)Дик отстраняется.

Я верну тебя. Обязательно верну. Клянусь.

========== #10 ==========

Комментарий к #10

Визуализация:

http://ipic.su/7yGuZ9.jpg

Ursine Vulpine & Annaca – And so my heart became a void

Сан-Франциско, башня Титанов.

Утренний город заволокло туманом. Рэйчел отвлеченно смотрит в окно, погруженная в тягостные мысли. Нескрываемый интерес Джейсона и Гарфилда к загадочной гостье не вызывает у нее злости или других отрицательных эмоций. Она их не ревнует, нисколько. Чего не сказать о Грейсоне. Этот неутомимый защитник потерянных душ готов приютить у себя всех необычных людей, попавших в передрягу. Особенно детей. Рэйчел по сей день благодарна ему за помощь и с готовностью сделает ответный шаг.

Они же… друзья?

Появление незнакомки в башне пробудило в Рэйчел собственнический инстинкт – на территорию вторгся чужак. Она не думает, что у Дика вдруг возникнет симпатия к милой девушке, он еще толком не разобрался, какие отношения его связывают с Кори. Рэйчел всё понимает: между ней и Диком простирается бездонная возрастная пропасть.

Но если бы даже возраст не стал помехой, Грейсон перейдет черту с любой, только не с ней. Рэйчел замечала, как он смотрел на нее. В его глазах читались забота, тревога, радость – что угодно, кроме огонька страсти. Он и прикасался-то с осторожностью, словно боялся сломать.

Со вчерашнего дня Грейсон полностью поглощен девушкой, чье имя хранится ото всех в тайне. Рэйчел вся сложившаяся ситуация жутко раздражала. Она старательно борется с желанием не попросить незваную гостью покинуть башню. Та сама рвется уйти, но Дик всеми силами удерживает ее, чтобы помочь. Это его кредо…

Рэйчел подходит к зеркалу и долго разглядывает свое отражение. Что в ней было не так? Дружбой Грейсон пренебрегал, это доказанный факт. Или грешки остались в далеком прошлом? Настолько ли сильно люди могут измениться? Их привычки, повадки, характер, систематическое повторение ошибок. Люди обжигаются, но уроки плохо осваивают.

А она хорошая ученица. Его ученица-отличница. Грейсон хвалит ее за старания – всё ради подаренной им улыбки и, возможно, случайного прикосновения к плечу.

Она дотрагивается до глубоких царапин на боку. Раны по неведомым причинам не заживают.

– Откуда вы взялись? – шепчет Рэйчел.

В дверь стучат.

– Войдите.

Дик проходит в спальню. При виде полуобнаженной девушки, которая почти считается младшей сестрой, он издает звук удивления и быстро отводит взгляд.

– Надень что-нибудь!

В нем вскипела злость – Рэйчел чувствует это на расстоянии.

– Зачем?

– То есть? Тебе надо объяснять? Я парень, а ты… – предложение обрывается, когда Дику попадаются на глаза царапины, оставленные чьими-то ногтями. – Кто…

– Никто. В смысле, я не знаю.

– Кто…

– Боже, Дик! – настает ее очередь терять терпение. – Меня никто не трогал, если ты об этом.

Было предельно ясно, какого ответа он добивался.

Рэйчел вздыхает, принимая протянутый черный свитер. Невольно мужчине приходится смотреть на нее. Конечно, его волнует, кто или что могло оставить уродливые кровавые следы на теле подопечной.

– Больно?

– Проверь. Ты не умрешь, если посмотришь мне в глаза. И я не обращусь в прах, если меня коснуться, – прежде, чем он успевает что-нибудь возразить, девушка берет его за руку. – Хватит бояться. Я устала от этого, а ты нет?

Чужая теплая ладонь ложится на ее бок. Рэйчел ощущает исходящие от него напряжение и… сопротивление.

– Мы разберемся, откуда они взялись, – произносит он сквозь зубы. Классический Грейсон. Во всём разберется, кроме бардака, творящегося в его собственной жизни. – Я попрошу Джейсона или Гара присмотреть за тобой этой ночью.

– Ты будешь чем-то занят?

– Да, – ответ прозвучал подозрительно поспешно.

– Не забывай о моих способностях, Дик, – она крепче сжимает его ладонь. – Солгать не удастся. Тебе неуютно находиться наедине со мной? Ты что-то чувствуешь? Смущение? Смятение? Что? Я могу сказать…

– Достаточно, – Дик резко одергивает руку.

– Мы не виноваты в том… Постой. Дай договорить, – Рэйчел преграждает ему путь к двери. Он выглядит как отчаявшийся человек, готовый пойти абсолютно на всё, лишь бы избежать разговора. Избежать правды.

Он никогда не простит себя за эти чувства и тем более не признается в них.

– Тебе шестнадцать.

– Я не прошу о многом. Просто не закрывайся от меня.

И она первой обнимает его. Как всегда.

========== #11 ==========

Герой в черно-синем костюме затаился на крыше, терпеливо дожидаясь прихода скупщика оружия с покупателем. Место было верным, преступники должны объявиться. Наконец освещенную улицу озаряет вспышка яркого света от фар машины. Найтвинг выглядывает из укрытия и готовится к атаке, как вдруг робкий женский голос заставляет его встрепенуться.

– Что ты здесь делаешь? – шипит Грейсон, стараясь не отвлекаться от совершаемой сделки.

– Любитель торчать на крыше. Я пришла обсудить твое странное поведение. Почему во время операции? – опережает Рэйчел с вопросом. Она тоже выглядывает, насчитывая с десяток вооруженных людей. – В обычной обстановке ты попробуешь уйти от разговора, а здесь деваться попросту некуда. Почти неделю ты весь на взводе. Это началось в день смерти Донны. Хочешь что-то спросить? Спрашивай.

– Рэйч, я…

И он отодвигается от нее – боится оказаться запретно близко, сорваться, как бешеный пес с поводка. Грейсон не способен владеть собой, когда Рэйчел рядом. Даже хреново притворяется, изображая спокойствие. А ведь когда-то он был в этом профи. Или всё в прошлом? Его метания напоминают потерянного и медленно сходящего с ума путника в пустыне, ищет глоток воды, но источник всего один – отравленный ядом.

При любом раскладе исход фатальный.

– Тебе страшно. Это из-за моих сил? Ты впервые увидел их такими… Но почему всякий раз краснеешь, стоит мне заговорить с тобой? О чем так стыдно спросить? Говори, пока я не начала предполагать самое худшее.

Кажется, Дик единственный, кто способен заметить ее демонов, даже когда они в режиме ожидания. Силы никогда не дремлют, когда он рядом. Действует на них, как триггер. Рэйчел порой сама не осознает, что они берут над ней верх, но Грейсон замечает. После тактильного контакта с этой темной разрушительной силой он стал более чувствительным к ее воздействию. «Связь» ощущается на расстоянии. Словно частичка живет в нем и разрастается, заполняя душу.

Тьма томится в небесно-голубых глазах. Выжидает.

Во сне и наяву Рэйчел занимает все его мысли. Он знает, что обречен. Она манит. С виду – ангел, внутри – дьявол. Брюс учил его видеть во всём подвох, никому всецело не доверять и надеяться на себя. Грейсон старается ни в чем не винить свою подопечную, но черно-фиолетовые сгустки энергии копошатся в его мозгах – уже захватили контроль над разумом. Рэйчел в недоумении моргает и кладет руку на его колено. По коже сквозь кевлар точно электрический заряд проносится.

– Мне нравится твой новый костюм, Дик.

Горячо шепчет она или внутренняя тьма? Взбудораженная его перерождением подобно фениксу.

– Этот символ на груди – птица… – тонкие пальцы сжимают колено. – Тебе не кажется, что совпадений очень много? Теперь я знаю, почему ты боишься, – Рэйчел продвигается к нему почти вплотную, вынуждая того отодвигаться всё дальше. Он готов схватиться за палки эскрима и вырубить себя мощнейшим разрядом, если всё зайдет слишком далеко.

Дожил – боится девочку. Совсем еще юную девчонку: не силы, которыми она обладает, а то, что она способна провернуть с его разумом. Ей нет и семнадцати. Найтвинг только сейчас вспоминает об этом.

– Не начинай то, что нельзя будет потом остановить, Рэйчел, – просит он. Ни перед кем Грейсон не проявлял такую слабость. Настоящее бессилие.

– Тебе это нужно, – она протягивает ему руку, охваченную беспорядочными всполохами. Камень и глаза стремительно обретают красный оттенок. Дик нервно сглатывает и слабо тянется в ее сторону. Тьма шевелится активнее, чувствуя его приближение – что-то близкое, такое узнаваемое и родное. – Дороже тебя у меня никого нет. Я не причиню вреда. Смелее.

Мысли о задании вытесняет желание вновь объединиться с темной силой, как она приятно пронзит всё тело. Рэйчел не обманывает, она не сделает ему больно, испытывая отнюдь не дружеские чувства. Он давно догадывался, но реальность жестока. А мечты их поистине уродливы.

Они попадают в пустую комнату, где любую мысль Рэйчел может обратить в реальность, и никто их за совершенные поступки не осудит. Никто не узнает, не увидит. В их мире стертых границ всё осуществимо.

– Мы одни, – голос пленительней, чем пение сирены. Рэйчел становится напротив растерянного парня. Он взглядом умоляет остановиться и отступает назад, боясь ощутить ее прикосновения. Пальцы дотягиваются до искаженного болью лица, мягко поглаживая бритую щеку. – Всё хорошо, открой глаза.

С первой их встречи Рэйчел подросла, всего на полголовы не достает. Прошло не так много времени, но она успела измениться. С каждым днем Грейсону всё труднее видеть в ней ребенка.

– Прошу тебя, Рэйчел.

Чем больше он сопротивляется, тем сильнее желание покориться этой силе.

– Я делаю только то, что ты хочешь, – она тянет его к себе за воротник футболки. – Не мучайся. Эти силы – часть меня. Теперь они всегда незримо будут с тобой. Мы едины. Пожалуйста…

Выдох.

Он впивается в развратно-пухлые губы поцелуем и рефлекторно обнимает Рэйчел за талию, не собираясь отпускать. Но ей мало. Не то. Слишком по-детски. Она позволяет силам управлять ею, до боли надавить Грейсону на скулы и вызвать протяжный стон. Язык проскальзывает в его рот.

Поцелованный тьмой.

Они связаны.

Навеки.