Текст книги "После падения (СИ)"
Автор книги: sнежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Чтоб у вас ни хрена не вышло. Обломитесь.
Он вытаскивает иглу из вены.
– Показатели неизменны, – без тени каких-либо эмоции говорит Альтрон. А что должно было случиться? Вырасти вторая голова или третья нога? – Кроме сбоя в работе гиппокампа. Наблюдаются нарушения перехода кратковременной памяти в долговременную. Как блокируется. На синдром Корсакова не похоже. Впервые наблюдаю столь необычное явление. Чем были вызваны эти нарушения?
– Путешествием между мирами. Из моей памяти стираются воспоминания о прошлых переходах.
И зачем объясняю ему?
– При первом осмотре врачи ничего не нашли. Их технологии развиты хуже, чем…
– Продолжай.
Попробуй. У меня рот заморозился. Без шуток. Как от укола обезболивающего при лечении зубов. Ощущения схожие, но тут не десны теряют чувствительность, а всё лицо. Еб твою мать. Что происходит?! По телу растекается обжигающий мороз, а снаружи температура стремительно повышается. Я чувствую, как леденею изнутри. Застываю.
С ними точно свихнусь.
– Процесс запущен, нужно было немного подождать – дольше, чем при прошлом испытании.
Охуеть.
Даже матом послать его не могу. Беспредел.
– Если боль окажется нестерпимой, думай о чем-нибудь хорошем, – Альтрон заправляет мне за ухо прядь волос. – Найди то, за что зацепиться, причину, ради чего или кого стоит оставаться в этом мире, потому что ни одно обезболивающее не сможет тебе помочь.
Эй! Я плохо переношу боль. Давайте не будем ни в кого меня превращать. Как позвать Тони? Я целиком парализована, от макушки до пяток. А стал бы он слушать меня? Особенно после пощечины. Слабые люди тоже имеют права на существование, как и сверхлюди. Почему нельзя жить спокойно? Войн недостаточно? Сколько крови должно пролиться до наступления мира на Земле?
Альтрон обещает зайти через полчаса – после завершения процедуры и уходит. Снова в трудную минуту я остаюсь одна. Полчаса не выдержу. У меня не получится. Остановите процесс! Кто-нибудь, услышьте мои молитвы.
С мозгами и так уже не в порядке: воспоминания о прошлых мирах исчезают, так в довесок скоро из меня кого-то сделают. Ту, что станет сильнее? Превратят в бездушную куклу, которой неведомы страх, боль, сожаление. Тони этого не чувствует?
Не верю.
Всё должно оставаться на своих местах, там, где им положено быть. Мой родной мир был единственным подходящим домом, но Стрэндж решил иначе. Как он посмел сделать выбор за меня? Посмел втянуть в разборки богов, суперсолдат, инопланетных существ. Война, война. Кровь, убийства, жестокость.
Уничтожение целых планет, цивилизаций. Это красиво на экране. Неописуемо прекрасное зрелище. Жутко признавать, но разрушения завораживают. Катастрофа происходит не с тобой, ты – обычный наблюдатель необычного явления. Дух захватывает от эпичности, до мурашек. Я помню ощущения от просмотра Войны Бесконечности. Нам нравятся фантастические фильмы – они позволяют окунуться в придуманные миры.
Обратная сторона медали – когда ты в эпицентре тех самых событий и на кону жизни тех, кто тебе дорог, кто не просто выдумка художника комиксов. Никакого чувства прекрасного, остается лишь страх. Именно он порождает ярость, а ярость в свою очередь толкает людей на необдуманные, отчаянные поступки.
Или я была рождена монстром? Паразит внутри просто дремлет и готовится к скорому пробуждению. Тони освободит его. Зачем против воли заставлять пройти через боль? Зачем изменять? Если любит ее… Любит меня, почему он сейчас не рядом? Я могу погибнуть.
Всё началось с семьи Виктории. Что заставило их сделать выбор в пользу бутылки? Как самые родные люди могут бросить своих детей? И дальше живут спокойно, зная, что ребенок брошен, страдает в детском доме или скитается по улицам. Котенка жалко выбросить, а что уж говорить про человека.
Я постоянно оправдываю ее. Зачем?
Пальцы на руках снова шевелятся. Аллилуйя! Но жар не спадает. Что-то внутри застывает – чужое, инородное, чего быть в человеке от природы не должно. Ощущение, будто твердеют кости. Ударишь – и разобьешь на миллионы ледяных кубиков.
Всё закончилось? Сколько прошло? Минут десять? Альтрон гово…
Резкий хруст в позвоночнике, и затем адская боль выворачивает меня наизнанку. Я бы изогнулись пополам и сломала хребет, не будь прикована к кровати. Ремни до крови натирают запястья, но эта боль ничто по сравнению с действием ебучей сыворотки. Отпустите меня! Бешено извиваюсь на кровати, стремясь вырваться из оков. Бежать. От него. Надо бежать.
Внутри тела, по ощущениям, действующий вулкан. Вены, мышцы – всё плавится, кроме костей.
Если выживу, тебе конец, Старк.
Не понимаю, откуда взялась такая злость. Я не настолько кровожадная. Это… Не я. Это не я. Побочный эффект сыворотки? Чей-то посторонний голос звучит в голове, кто-то говорит за меня и принимает решение. Галлюцинации? Этот кто-то ослеплен яростью. Ненавистью. Желанием убивать.
Я не такая.
Но слезы высыхают.
Пора перестать верить в судьбу. Даже если ты есть, слышишь? Пошла ты, сука. Пошли вы все! Мной достаточно наигрались. Пришла пора менять правила. Знал ли Стрэндж, что переход будет стоить мне воспоминаний? Он видел все варианты, в которых я останусь в этом мире? А если тоже наврал? Чтобы обезопасить свой мир. На меня ему было плевать.
Мне есть ради кого бороться. Так или иначе, я должна выбраться отсюда и вернуться к Тони. Мы будем вместе. Клянусь. Не злость поможет справиться с болью, а желание вернуться в мир, где меня любят и ждут…
Сознание повторно возвращается, сейчас медленнее, словно выхожу из комы. Голова гудит, мышцы ноют. Кто-то помогает мне приподняться и подносит стакан с водой. Выпиваю всё до капли. Глаза режет, но пытаюсь открыть. Миссия выполнима. Я нахожусь в помещении с приглушенным светом, высоким потолком. Большая площадь. Его студия?
– Первый этап пройден, любовь моя.
– Сколько их всего? – спрашиваю сиплым голосом. Помедлив, Тони отвечает: «Три». Сил нет спорить, обвинять в недосказанности. Бесполезно. Приходится терпеть прикосновения его рук, нежно скользящих по моему животу. Тянет скорее отмыться с тонной геля для душа.
С чувствами покончено. Сердцу больше не взять контроль над разумом. Хотя, даже тело мне отныне не принадлежит. Что это была за процедура? Чью кровь переливали? Пробую очистить разум, избавиться от мыслей, абстрагироваться и проверить внутренние ощущения.
Закрываю глаза. Вдох-выдох.
Тони наклоняется ко мне и целует место укола. Проклятье. Мешает сосредоточиться. По крайней мере, чужой голос не слышно. Списываю вспышку ярости на боль. Меня пытали. Любой человек пожелал бы врагу смерти.
– Поспи еще немного. Отдыхай. Неделя будет трудной.
На том свете высплюсь.
– Вы допросили Таноса?
– Избавляя от утомительных вопросов, спрошу сразу: ты хочешь поговорить с ним?
– Да.
– Без проблем. Завтра вам устроят встречу. Ты рада?
Безгранично.
Уже пора падать в ноги?
Питеру неизвестно о камнях и о магах, но это вовсе не означает, что их нет. Нельзя впадать в отчаяние. Тони бы не сложил оружие, он борется до победного. Погибнет, но не сдастся.
– Надо повысить уровень сахара в крови, во избежание обморока. Сейчас принесу тебе что-нибудь поесть.
Бляха-муха. Я за весь день ничего не съела. Тони отстраняется, придерживая меня за плечи, и встает с постели. Могу теперь свободно положить голову на подушку. Когда он отходит, я вдыхаю полной грудью.
У лифта мой соулмейт оборачивается, ища встречи взглядом. Эти карие глаза, они способны убить. Или воскресить. Я вновь перестаю дышать. Смотрю на него и думаю: стало бы мне легче, если бы в этом мире Тони Старк погиб? В любом из миров, каким бы жутким он ни был.
Отвожу взгляд.
За пределами стен камеры сломаны либо отключены. Ни Тони, ни Альтрону дистанционно меня не выследить. Слепая зона. Но это не точно. Как добраться до этой «зараженной» территории незамеченной? На ум приходит лишь одно имя – Роджерс. Она тоже приходила к нему с проблемами?
Откидываю простынь и еле сажусь на кровати. Как же болят позвоночник и конечности. Та боль после редких посещений уроков физкультуры в школе кажется теперь пустяковой. Школа. Столько всего произошло за те годы. Мое детство. Родные коридоры, классы, чудаковатая учительница по истории. Или по математике? А потом университет, зачеты, экзамены, вечеринки. Диплом. Мне его уже никогда не защитить.
Соня. Еще помню ее. Их обеих из разных миров. Но черты лица расплываются. Совсем скоро, даже если бы встретила на улице, я бы не узнала лучшую подругу. Не узнала родителей. Никого. Не вспомнила бы, что произошло в фильмах Марвел.
Сесть получается. Осталось найти свою одежду. Куда она подевалась? Валялась на полу. Чем черт не шутит – посмотрим, что в шкафу.
Ноги сводит, словно отсидела их. Меня будто каток переехал. Опираюсь о стену. И вот зачем было ставить шкаф в другом конце комнаты? Шаг за шагом я всё ближе к цели. Тони тот еще модник, но даже для него шкаф объемный.
Отворяю дверцы. Бинго! Здесь и ее вещи. Он сохранил их. Эта версия Тони Старка ностальгию не считает пороком.
Каковы тонкости путешествия во времени? С таймлайном нужно быть осторожным. Любые изменения приводят к созданию новой ветви реальности, или искажается сама временная линия. Не угадаешь, пока не проверишь. Вмешиваться в ход событий нельзя – это всё, что я узнала из Гарри Поттера. Как отразится на будущем исчезновение человека из прошлого? Проконсультировать бы со специалистом.
Если Тони вернет свою Викторию, куда мне деваться? Жить втроем? Господи, прости.
Это что за шлюховатая одежда? Судя по нарядам, вся ее жизнь с Тони походила на праздник. Где футболки, джинсы? Меня тошнит от всего в этом мире. Всё чужое.
Руки плохо слушаются, мышцы слабо работают. Наклоняться не могу, боль прожигает весь позвоночник. Со слезами надеваю самое приличное нижнее белье, поверх бордовое платье до колен с волнистой юбкой. Балетки есть, кеды. На каблуках не поскачешь, и в них далеко не уйдешь.
Завтра, после разговора с Таносом, сбегу отсюда. Пора искать путь домой.
***
2018 год.
Летящей походкой захожу в лабораторию. Какой прекрасный день. Хочется петь. Семь лет ожидания. Мое терпение окупилось. Врачи последний раз перепроверяют, всё ли готово, исправно ли оборудование. Финальный третий этап – самый тяжелый. Что будет нестерпимая боль, это и так понятно. Я всё выдержу.
Обман не раскрылся. Мне удалось уговорить Тони не испытывать на себе созданную им же сыворотку до окончательного результата. Я вызвалась первой испытать ее действие. Прям героиня. Он поверил в мою заботу. Когда всё закончится, ему конец. Жалко, ведь он так хорош в постели. Но власть над миром достанется кому-то одному, и это буду я.
Врач протягивает стакан воды.
– Волнуетесь, миссис Старк?
– Я не сомневаюсь в его гениальности. Всё пройдет успешно, – игнорирую протянутый стакан именно потому, что брезгую брать вещи из чужих рук – передалось от муженька. Само отвращение к людям у меня появилось еще в детстве, отношение не лучше, чем к вонючему мусору. Всю планету своим существованием засрали. Омерзительные создания.
– Может…
– Мне повторить? Займитесь своей работой, док.
Дверь лаборатории с раздражающим грохотом распахивается. Влетает Капитан, а следом за ним заходит взбешенный Тони. Что опять? Всю неделю цапаются. Что-то не поделили? Стиву ни в чем не стать лучше своего друга, пусть даже не рвется. Не сможет. Он всегда будет позади него, всегда под номером два – во всём.
– Процедура отменяется.
– По какой причине? – встреваю между ним и доктором, который наблюдал за моим состоянием целый месяц со дня первой процедуры. – Отменять нельзя. У нас был назначен срок, Тони. Ты знаешь, чем грозит перенос даты.
– Я отдал приказ.
– Ничего не объяснив? Ладно – им, но мне?! У нас нет друг от друга секретов.
– Ах, нет, значит? – он бросает на меня прищуренный, переполненный ярости взгляд.
Не чувствую доверия. Только злость, отчаяние и боль от предательства. Что он узнал? И как? От кого? Я никому не проболталась, даже по пьяни держала рот на замке. Хотя, бывает, могу себя не контролировать в нетрезвом виде. Черт, черт, черт. Ну почему не позже?
Стив отмалчивается, не лезет со своим дохуя важным мнением. Ему сказать нечего? Или он не в курсе? Тогда зачем пришел? В качестве моральной поддержки? Мог бы еще подтирать задницу за другом.
Прикинусь-ка дурочкой.
– Объясни, в чем я провинилась перед тобой.
– Всем выйти.
Я не подам виду, что мне от его слов стало страшно. Пусть запугивает, раз уж запамятовал, с кем разговаривает. Не той угрожать собрался. Коллектив врачей, состоящий из десяти человек, беспрекословно подчиняется приказу. Если я попрошу их остаться, они останутся? Или не послушают? У нас ведь равноправие в браке.
– Ты тоже, – рычит он в сторону Стива.
В лаборатории остаемся только мы вдвоем. Многообещающее начало.
– Будет чистосердечное признание или мне самому открыть твою тайну?
– Бездоказательно обвинять в чем-то? Валяй. Интересно послушать, что твоя фантазия сочинила.
– Поразительно.
– Что?
– В тебе души не осталось.
– Давай без этого.
У меня нет времени слушать нытье. Каким-то чувствительным он стал. Даже сентиментальным. Стареет, что ли? Часто вспоминает день нашей встречи, первую близость, годовщину. Помнит все даты. Другие парни такой памятью не могут похвастаться.
– Ты использовала меня.
– Я бы не…
– Закрой рот, – он приближается крадущейся походкой, будто есть опасение, что у меня за спиной по старой привычке припрятан складной нож и я собираюсь им воспользоваться. Я должна остановить его, не дать свернуть проект. Последняя процедура будет проведена. Любой ценой. Нож и не пригодится: сила, что течет по моим венам, одним поворотом рук легко свернет Старку шею. – По-твоему, создавая сыворотку, я не подстраховался на случай чрезвычайной ситуации? Я влюбленный дурак, но работу свою знаю и справляюсь с ней на отлично. Я всё просчитал.
Я, я, я. Эго во всей красе. Но сейчас он кажется до безумия сексуальным. При иной обстановке его злость меня бы возбудила. Речь идет о годах, потраченных на осуществление грандиозного плана, который перевернет весь мир. Я не могу сдаться, отступить назад и начать всё сначала. Уже не с ним. Или попробовать переспать? Заставить вновь ослепнуть от любви и ничего другого вокруг не замечать.
Способен Старк простить предательство?
– Что бы там ни было, прости меня, – иду навстречу Тони. Он замирает. Я чувствую пристальный почерневший взгляд, но не смею поднять голову. Пусть думает, что я искренне сожалею, что мне стыдно.
Тони протягивает руку. Поцелуй был бы кстати. Мы переживем вместе трудный момент жизни и благополучно забудем. Всё будет, как раньше. Вкладываю свою ладонь в его. Наши пальцы переплетаются. Самое время поцеловать. Это же так просто. Для меня переспать с ним всегда было плевым делом.
– Когда мы проверим действие сыворотки, проведем тесты и убедимся, что она работает без вреда для здоровья, – расцепляю пальцы и обнимаю Тони за шею, – ты станешь следующим на очереди. Мы будем непобедимы.
– Будем, – шепчет ответное эхо у моих губ. – Я люблю тебя.
Он столько раз это говорил, что и не счесть.
Ай!
Бедро пронзает колючая боль. Опять игла? Да твою-то мать, Старк! Ну вколол убойную дозу транквилизатора, дальше что? Как долго игра, вышедшая на новый уровень, будет продолжаться? Отправит в вечный сон? Типа комы. Принц и спящая красавица. Сказка без счастливого финала. Что это будет за совместная жизнь? Последствия не обратить вспять, если только у него в соседней комнате не припрятана машина времени. Обмана другим способом не избежать.
Дурак он, если думает, что меня можно изменить. Всё повторится. Так задумано Вселенной.
Непонятное действие у снотворного. Я остаюсь в сознании. Оно ли было в шприце? Тони явно чего-то выжидает, раз обнял меня. Словно… собрался прощаться.
– Наши идеи по изменению мира будут воплощены в жизнь, милая, но не тобой.
Он же не…
От пронзающей боли в спине отказывают ноги. Неизвестное мне вещество тоже непосредственно действует на позвоночник. Тони не выпускает меня из объятий, чтобы я не упала и не ударилась головой? Какой заботливый. Он использовал вещество для нейтрализации действия сыворотки? Почему не сказал о его создании? Недоверие зародилось раньше? Или никогда не переставал недоверять – с первого дня знакомства.
Во рту соленый, металлический привкус. Кровь. Такого эффекта не было при предыдущих процедурах. Внутри всё жжет. Разъедает до костей. Кислота? Зато боль не слабее. Инстинктивно пытаюсь сжаться в комочек. Я в детстве так делала, когда родители в очередной раз напивались и отец устраивал скандал с рукоприкладством. Хочу спрятаться под кроватью, скрыться от всего мира, чтобы мне больше никто не смог причинить вред.
Когда человек один, ему не больно. Ведь рано или поздно любые отношения заканчиваются трагично. Не стоят они того. Счастье – быть себе хозяином, никому не обязанным, не идущим на компромиссы. Полная свобода и независимость. Всё это у меня отобрали. Некоторым людям не суждено быть свободными, их миссия на грешной земле – страдать.
Рот наполняется кровью, и я захожусь надрывным кашлем. Можно привыкнуть к телесной боли, мазохисты даже наслаждаются ею, но нельзя привыкнуть к предательству. Мне за короткую жизнь довелось испытать и то, и другое.
Перед глазами всё чернеет, но я собираю остатки сил, чтобы сказать Тони о самом главном:
– Я никогда… тебя… не любила.
Руки смыкаются на моей шее, перекрывая доступ к кислороду, – желает скорее избавиться, покончить с обманом, травившим его душу семь лет. На месте Тони я поступила бы точно так же.
Это конец.
Прощай, милый.
***
Эксперимент лишил меня оставшихся сил на борьбу. Я заснула после позднего ужина. Не удивлюсь, если в еду подсыпали снотворное. Не помню, как уснула, но спала крепко, не просыпалась ни разу. На часах десять утра. Взглядом случайно натыкаюсь на записку. Даже знать не хочу, что там. Досыта накормили ложью, до отвала. Спасибо, больше не надо. Оставляю записку не прочитанной.
Как назло вчера Тони отправил меня на процедуру, словно знал о плане побега на следующий день. Предусмотрительный. Всё-таки есть опасения, что он умеет читать мысли. Стремно. Не хочу, чтобы кто-то без спроса копался в моей голове. Да и с разрешения тоже. Это вторжение в личное пространство. Ментальная, мать ее, лоботомия.
У лифта дожидается Альтрон. Без сопровождения никуда. Ну понятно. Я под колпаком.
– Еле ходишь. Донести тебя на руках?
В оцепенении смотрю на огромного робота. Челюсть сама отвисла – ее привычное положение. Каким образом? Он в лифте для перевозки людей не поместится. По воздуху? Я боюсь высоты.
– Это означает отказ?
Это означает: «Отстаньте от меня все».
– Танос в тюремном отсеке, с остальными?
– Естественно, столь опасного врага держат в другом месте. Выходи на тринадцатом этаже. Я тебя там встречу.
– Хорошо.
– Может, обезболивающее? Оно подействует.
– Потерплю.
Хватит тыкать в меня иглы.
Они сами не устают притворяться? Роботам легко, они не чувствуют. Но Старк. От Виктории набрался? Два сапога… Ох, черт. Я вновь напрасно обвинила его. Тони поплатился за свою доброту. Недаром говорят: не делай добра, не получишь зла. А если иначе не умеешь? Не можешь оставаться равнодушным к людским проблемам. Злодеем быть проще. Всё относительно.
Мышцы ноют, даже стоять подолгу не могу. Колени подгибаются. Когда боль пройдет?
В лифт уже который раз никто не заходит. Им пользуются избранные? Раз я одна доехала. Чужой не войдет. А я – своя среди чужих, чужая среди своих.
На входе, как было обещано, встречает Альтрон. Мы проходим через дверь, толщиной с дверь сейфа, которую ставят в банках. Вскрыть ее можно только взрывом бомбы, или у тебя есть оторванный палец с руки Тони.
– У вас десять минут.
– Я хотела бы поговорить с ним без свидетелей. Этот разговор только между нами, – обращаюсь к Тони, притаившемуся у темной стороны стены. – Я не стану помогать ему сбежать.
– Десять минут, – повторяет он за Альтроном. Я и с первого раза расслышала. Не надо обращаться, как с умственно отсталой. Уходя, Тони целует меня в висок. – Потом возвращайся в постель. Тебе нужен отдых.
Побегу, спотыкаясь.
– Итак, – деловито начинает Танос, сцепляя пальцы в замок. Он сидит в клетке, наподобие той, в которой содержат Питера с остальными заключенными, только эта посреди помещения. Титан без оружия и доспехов. На руке не красуется Перчатка Бесконечности. Подхожу к заранее подготовленному стулу. – Неудачно сошла с лестницы? – намекает он на мою хромоту.
– Итак, тебя поймали.
– Тебя тоже.
Сравнил, блин. Тю. До сих пор злится на обман с камнем? Мне тоже знакомо чувство предательства, но я стараюсь что-то с этим сделать, вернуть всё на свои места, а не тупо обижаться. На удар он отвечает ударом. Так разговор не получится. Не с того мы начали.
– Стрэндж обманывал меня долгое время. Он знал, что ценой победы над тобой будет моя прежняя жизнь. Я оставила там всё: родных, друзей, учебу, мечты. Он лишил меня всего. Я осталась одна в мире, полном безумия. Но тебе не понять чувств человека, каменная башка. У тебя и сердца, наверное, нет. Если бы ты любил Гамору, ты бы не сбросил ее со скалы для получения камня Души.
– Я сделал это?
– О, да, обронив скупую мужскую слезу.
Он трепался о спасении мира, но подразумевал геноцид. Это не спасение. Естественный отбор сам всё сделает. Больным на голову лечиться надо, а не собирать камни и уничтожать щелчком пальцев половину населения во всей Вселенной.
– Разве ты не пошла бы на всё для достижения мира на Земле? Помнится мне, ты пожертвовала всем ради Старка. Разве это не то же самое?
Сказочный долбоеб.
– Я спасала Землю от тебя! Это разное! – с криком подбегаю к камере. – Ты был угрозой. Мир не нуждался в спасении, особенно путем истребления. Пойми, никто не должен обладать такой силой и брать на себя безграничную власть. Ты не всемогущий!
– Ошибаешься.
– Без камней ты ничтожество!
Злость во мне закипает. Хочется что-нибудь разбить, желательно ебало титану.
– Я бы собрал их, но ты помешала. Я бы сделал это.
Я, я, я. С размаха ударяю кулаком по стеклу. На месте удара образуется трещина. Господи. Как у меня… Что? Смотрю на свои руки. Боль в спине уже не чувствуется, и ноги ходят. И такой прилив сил. Активировалось действие сыворотки? Трещины ползут дальше, по всему стеклу. Оно же разобьется.
Вбежавшие агенты выводят меня из комнаты. За дверью неизменно поджидает сладкая парочка. Самодовольство на лице Старка злит еще сильнее, чем бред Таноса. Я тебе сейчас вернусь в постель. Кулак зудит, тянет заехать по наглой физиономии человека, который похож как две капли воды на моего любимого. Тянет, но не могу. Против него я бессильна. Эта слабость меня погубит.
– Ты станешь причиной моей смерти, Тони. Только ты.
Всего на долю секунды тьма в его глазах рассеивается и проясняется свет. Не убиваемая вера – это дар или проклятье?
– Уведите ее в камеру и ни в коем случае не выпускайте.
Снова будут проводить эксперименты? Я не останусь здесь. Проверим, что могут мои новые силы.
========== глава 5 ==========
– Не убегай.
С какой это стати? Чтобы меня дальше пытали?
– Чего ты добиваешься? – извиваюсь в руках агентов и нечаянно одного отталкиваю к стене. Улетает, как букашка. Упс. Прошу прощения. Живой? Слышу, кряхтит. Вроде бы ничего не сломал. – Ты всё делаешь для того, чтобы изменить меня – превратить в нее. Я не хочу становиться ею. Сказать, почему? Твоя Виктория по каким-то причинам предала тебя, поэтому ты злишься, и тебе больно! Я права? Ты же только об этом думаешь. Она разбила твое не железное сердце. Лишь это имеет для тебя значение. Не заставляй меня проходить через всё то, что пережила она! Мы росли в разных условиях. Мы не похожи. Я была и есть любима! Конечно, трудно вновь довериться человеку, когда самый близкий сделал больно. У нас общего с ней только внешность. Я понимаю, мое лицо… Ты сразу вспоминаешь о ней, и это причиняет тебе боль. Но пойми, насильно мил не будешь. В вашем мире есть такая пословица?
– Уводить ее? – равнодушно спрашивает Альтрон. В его пустых глазах отражено то же безразличие, что и в глазах создателя. Им всем поебать на мои чувства.
– Я стараюсь для тебя.
О мой бог.
Старается, превращая в монстра? Что, в процессе вспыхнет любовь? Привязанность? Через боль не зарождаются крепкие и доверительные отношения. Когда он нормально объяснит, что происходит и зачем испытывать на мне какую-то сыворотку?
– Ты получала самое лучшее, но даже «всего» тебе было мало.
– Ты стараешься не для меня!
Как слепой с глухим разговаривает. Или здоровый человек с психически больным. Тони воспринимает правду по-своему, и бесполезно что-либо доказывать. Он вбил себе в голову, что я так же мечтаю заполучить власть над миром и ни в чем другом не нуждаюсь, особенно в его любви. Ну разумеется, с этой целью нахожусь здесь.
– Я не маленькая девочка, которую нужно обеспечивать всем лучшим. Та Виктория выросла, и она погибла. Это она носила твою величественную фамилию, а моя – Лебедева. Тони, очнись!
– Ты любила его?
Выдыхаю.
– Что значит «любила»? Я по-прежнему люблю его. Так будет всегда.
Ему больно слушать об этом, но придется. От правды не убежать, не спастись. Она тенью будет преследовать год за годом, до конца его дней.
– Я ни в чем не бываю абсолютно уверенной, но одно знаю точно: даже если нас разделяют миры, мои чувства к Тони не угаснут. Он – моя заветная мечта, которая стала реальностью, но, чтобы спасти любовь всей своей жизни, мне пришлось покинуть его. Танос виновен в том, что мы теперь не вместе. Всё еще думаешь, что титан мне союзник? Будь у меня достаточно сил, я бы убила его голыми руками. Танос разрушил мою жизнь, а ты пытаешься растоптать то малое, что осталось. И я должна полюбить тебя за это? Как?! Научи.
Говорила же, правда, мысленно, что если открою рот, меня прорвет. Сюда бы Стива позвать. Пусть тоже отъебется со своими загадками или скажет прямо, что плохого их Виктория сделала каждому, по отдельности. По всем пройдусь, попрошу прощения. Если это поможет – сделаю. Я запарилась брать на себя ответственность за чужие злодеяния.
Взгляд Тони лихорадочно бегает по лицу, которое наверняка снится ему в кошмарах – что-то старательно разглядывает. Не пропитано ли каждое мое слово ложью? Надо не мозгами разбираться в проблеме, а сердцем. Чувствами управляет сердце. Оно у него бьется?
– Отцепитесь от меня!
Остальные два агента следом отправляются к стене. Показалось, что Альтрон хмыкнул. Он это предвидел?
Подхожу к Тони с поднятыми руками. Сдаюсь. У меня не припрятано оружие для удара, как только он повернется спиной. Я не лицемерная, не подслащаю смертельную пилюлю красивыми речами.
По глазам вижу, он боится. Чего? Будущего? Или кого-то – ее? Она не восстанет из могилы, не растопчет осколки разбитого сердца. Впервые проявились его истинные чувства. Пора смириться с потерей, отпустить боль и расстаться с ненавистью к мертвой девушке.
До Виктории он был героем и, как любой герой, помогал нуждающимся, занимался благотворительностью. Держался светлой стороны. С последующими выходами новых фильмов Железный человек исправлялся, жертвовал собой, рисковал. Он искал искупления своих грехов – за ошибку по причине банальной халатности.
Позади звучат гулкие шаги Альтрона. Он почти никогда не отходит от создателя в моем присутствии. Всегда настороже и готов защищать своего бога. Пожалуй, для него он больше чем просто создатель. Старк подарил ему жизнь, дал цель, работу.
– Что я сделал не так?
Ох, Тони…
– Не ты виноват в том, что с ней случилось.
В памяти всплывает сцена из Противостояния. Да, я помню, что бывает, если предать его доверие. Барнс так и вовсе чуть не погиб. Не будь рядом Капитана, Тони разорвал бы Зимнего Солдата на части. А что оставалось делать? Если в паре метров стоял убийца родителей. Смог ли Тони в финальной части простить Стива? Или доверие к другу безвозвратно утрачено?
Кладу ладонь ему на грудь. Сердце бьется. Живое.
– Что ты ждал от нее?
– Любви.
– И это желание взаимно. Мы находим друг друга во всех мирах. Я без колебаний оставлю всё позади, буду жить под открытым небом, без крупных счетов на банковских картах, без роскошных нарядов, – сминаю в кулаке его рубашку, – только бы рядом был ты.
От него исходит невероятный жар. Или… это в моем теле идет какая-то реакция? Сердце подпрыгивает от прикосновения Тони к моей руке. Всё норовит схватить, сжать в своих объятиях. Не хочет отпускать. Лучше держаться с ним на расстоянии. Я помню про чувства. Они не… Этому не бывать.
– Он. Прости, – аккуратно высвобождаюсь из капкана цепких пальцев, – оговорилась.
– На второй стадии можно остановить процесс обращения.
– Есть «но»?
– Синдром отмены переносится в адских муках, вплоть до летального исхода. Ощущения схожи с ломкой, потребностью дозы наркотиков, усиленной в сотни раз. Твой организм попросту не справится с этой болью.
– Не загадывай наперед, что случится. Не в первый раз мне приходится совершить прыжок веры. Неизвестность пугает, но попытаться стоит. Я доверяю тебе, – касаюсь кончиками пальцев его опущенной руки, надеясь на ответный шаг. – Прыгнешь со мной?
– Да.
Но облегчения не испытываю. Никак не наступает. Покоя нет душе. Что не так? Всё кажется, он о чем-то не договаривает.
– Подготовь и проверь клетку для ее содержания, – Тони переводит взгляд на Альтрона. – В изоляторе. Для надежности укрепи. Ей придется просидеть там с неделю.
– Зачем?
– Боль может вызвать потерю самоконтроля. Если не хочешь замарать руки кровью, слушай, что я говорю. Камера создана из вибраниума – самого крепкого из всех известных металлов на Земле. Его содержание в твоих костях придало тебе такую силу, но концентрация невысокая. Ты не сможешь вырваться.
Если бы не его приказ действовать аккуратно, очнувшиеся агенты пинками увели бы меня в этот изолятор. С не поддающимся описанию выражением лица Альтрон переглядывается с создателем. Ближе всего по определению подойдет сомнение. Примется отговаривать? Кому в итоге Тони поверит?
Перед тем, как закрываются двери лифта, я успеваю крикнуть:
– Не оставляй меня там одну!
Будь рядом.
***
Он придет.
Считаю секунды, переходящие в минуты. Время идет. Сколько прошло уже? Я не знаю. Больше часа? Наматываю круги по клетке. Меня поместили в настоящую клетку размером где-то пять на пять метров. Тони не образно выразился о ней. Одноместная кровать есть, туалет в углу, стол с книгами. Чувствую себя инфицированным зверем, которого следует держать в изоляции.
Нужно быть коронованным от рождения лохом, чтобы перепутать местоимения. Либо тоже перестаю различать их. Показалось, я видела в нем прежнего Тони. Это сбило меня с толку.
