Текст книги "Невеста Ветра (СИ)"
Автор книги: Смотрящая В Окно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Сын, я знаю, что наша мама бывает порою невыносима. – Начал он, а парень устало вздохнул. Хотел избежать этого разговора, но, похоже, не получилось. – Да ты и сам знаешь, если ей что-то втемяшилось в голову, то ничем не выбьешь. Помнишь, когда Олеска была маленькая, наша мама решила, что дочь непременно должна стать балериной. Она водила её в кружок по пять раз в неделю и заставляла заниматься с тремя группами подряд. Ругались тогда все, и преподавательница, и Олеска, и я. Но разве её это волновало?
– Это я помню.– Улыбнулся Рысь. – Мы тогда в Олеской вместе придумывали, как уничтожить очередные пуанты и разрывали в клочья купальник.
– Вот-вот. Вы рвали, а я платил за новое! Потом она увлеклась реставрацией антиквариата, и ненадолго отстала от вас. А после ты начал встречаться с девочками и ну, сам знаешь. Иногда я думаю, что в роду у твоей мамы были ослицы. Она просто не прошибаема. Я столько раз ей говорил оставить тебя в покое. Её уже не изменить. Так что когда она придет мириться, я прошу тебя, прости её.
– Ладно, пап. Ты тоже меня прости. Я не должен был так срываться.
– Да, чего уж там. Удачной тебе завтра дороги. Кстати когда самолет? – На утренний рейс билеты взять не получилось. Поэтому поедем в обед.
– Зато выспишься. И помни, будь помягче с мамой.
– Хорошо. Спокойной ночи?
– Давай, спи.
***
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Крис у сестры. Они совершали ежедневную прогулку, которую прописал Ане врач, в парке при больнице. Она пролежала в коме 2 месяца, мышцы атрофировались и их надо было разрабатывать.
– Немного устала, – спокойно улыбаясь, ответила Аня. – Но погуляем еще. Надоело все время сидеть в палате. Да и Костик только через час придет.
При упоминании друга Крис погрустнела. Её очень волновало, что сестра не рассказала ей о том, что стала с ним встречаться. Неужели она перестала ей доверять? Когда у них вдруг стали появляться секреты друг от друга?
3 недели Крис мучилась, не спрашивала сестру о Косте. Не хотела расстраивать ни себя, ни Аню. 3 недели она молчала об изменениях в своей жизни, в отместку за её молчание и на радость своей обиде.
Но сегодня сил терпеть уже просто не осталось.
– Ань, почему ты мне ничего не рассказала о вас с Кощеем?
Девушка остановилась, задумавшись, подняла голову к небу.
– Крис... Я не сказала... – с трудом подыскивала она слова. – Для тебя он всегда был только Кощеем. Скелетиной. А ты всегда говорила, что мне нужен сильный, серьезный, ответственный. Чтобы защищал "хрупкую" меня от всего на свете. А разве Костик такой? Нет, он, конечно, сильный и ответственный, но он еще и авантюрный, дурашливый, оболтус немного, не всегда просчитывает последствия своих действий. Ну, ты сама знаешь. Я его очень люблю. Но я боялась, что ты не поймешь... Ты прочила мне кого-то типа... ну, не знаю... Руслана. А для меня Костя самый лучший, самая надежная стена и крепость в мире. И я, наверное, все-таки эгоистка, мне не хотелось ни с кем делиться своим счастьем.
– Я не понимаю! Если вы уже давно встречаетесь, зачем было просить меня передавать сообщения Руслану? Зачем говорить, что он тебе нравится?
– Но он мне нравится. Как человек. А сообщение – это элементарная вежливость, Крис. Мы с ним хорошо общались, а я уехала не предупредив и не попрощавшись. Между прочим, некоторые люди все-таки волнуются о своих друзьях. Хотя о чем я? Крис и вежливость – две не пересекающиеся параллельные прямые.
– Вот не правда! Я вежливая! Нас между прочим одни родители воспитывали.
– Но ты всегда все делала наперекор всем, и родители с тобой намучались.
– Да уж, куда уж мне до ангела во плоти и по совместительству своей сестры. Хотя между нами говоря, это замечание сильно преувеличено, очень сильно.
– Согласна! – звонко рассмеялась Аня, а Крис подхватила её смех. – Кстати, как там Руслан?
Крис подавилась смехом, покраснела:
– Я... Ну... Мы... Эээ... – попыталась она выдавить из себя что-то вразумительное. Наконец, зажмурившись выпалила на одном дыхании. – Мы встречаемся. Я люблю его.
Аня сперва недоуменно хлопала глазами, а потом повисла на шее сестры.
– Поздравляю! Крис, я так счастлива за тебя. Наконец-то, ты выбрала нормального парня.
– Чего это наконец-то? – пробурчала Крис, обнимая сестру в ответ. – Я его с самого начала выбрала. Просто пытаясь заменить оригинал, натыкалась лишь на паршивые копии.
– Всегда знала, что в глубине души ты – философ. Подожди-ка... – отстранилась Аня, чтобы посмотреть сестре в глаза. – То есть как с самого начала? – Крис на это лишь пожала плечами и загадочно улыбнулась. – Это ты мне так тонко намекаешь, что Тот Руслан и этот Руслан один и тот же человек? – сразу же правильно угадала Аня. – Так не бывает...
– Как видишь бывает.
– Да уж, мир – это одна большая деревня. Просто невероятно!
– Мне самой не вериться. Но вообще-то я немного обижена, поэтому требую полного подробного рассказа о вас с Кощеем. Как вы вообще вместе сошлись?
Аня опустила руки, обнимающие сестру, взгляд устремился куда-то вдаль. Девушка сошла с дорожки и направилась к кусту, увеличивая расстояние между собой и сестрой. Крис, удивляясь резкой переменной настроения, вслед за Аней сошла с дорожки. Сестра не торопилась поворачиваться, как впрочем, и говорить. Крис, засмотревшись на воробья, копошившегося в ветках уже сбросившего листья куста, отступила на пару шагов, тоже отворачиваясь. Грустный голос Ани заставил её вздрогнуть.
– Кристин... Я не хочу тебе рассказывать о нас с Костей. – Крис промолчала, а сестра тем временем продолжила. – Мы с тобой всегда всем делились. И я знаю, ты меня поймешь... У нас всегда была словно одна жизнь на двоих. Я всегда знала, когда ты расстроена или зла. На расстояние делила с тобой все твои радости. А ты, если мне было плохо, в рекордно короткие сроки оказывалась рядом, неся возмездие тем, кто меня обидел. Одна одежда на двоих, порой одни и те же мысли. Наверное, так со всеми близнецами. И мне это всегда нравилось. Но сейчас... с Костей... я хочу, чтобы это было только моё, понимаешь?
Крис понимала, но все равно обида опутывала сердце, слезы выступили на глазах, руки, защищая, легли на живот. Ей так хотелось поделиться с сестрой своей новостью. Пусть считает её глупой и легкомысленной, но все равно порадуется за неё. А теперь, Крис точно знала, слова встанут колом в горле, при первой же попытке все рассказать. Крис украдкой вытерла скатившиеся слезинки и развернулась к сестре. Та все еще стояла к ней спиной, руки, опущенные вдоль тела, сжаты в кулаки. Крис понимала, что Ане тоже тяжело далось сказать ей все это, но она уже все решила, и теперь боялась только, что близняшка её не поймет, осудит. Крис подошла к сестре, обняла за плечи, прислонив свою голову к её.
– Я все понимаю, Ань. Давай тогда просто поговорим о чем-нибудь еще?
– Крис, не обижайся на меня.
– Я не обижаюсь. – Соврала девушка, выдавливая из себя улыбку. – Всё! Забыли! Пойдем?
Аня вывернулась в объятиях сестры, крепко прижала её к себе.
– Спасибо. Я люблю тебя, сестренка.
– Я тоже тебя люблю.
– Может, расскажешь что-нибудь? – схватив сестру за руку, Аня повела её обратно к тропинке.
– Даже не знаю... – задумалась Крис, неуверенно переставляя ноги. – Завтра Руслан приезжает. – Расплылась она в нежной и искренней улыбке, решив не грустить.
– А он куда-то уезжал?
– Ездил на пару месяцев домой, помогать отцу на фирме. Я так ужасно по нему скучаю. Не вериться, что прожила без него эти два месяца.
– То-то я смотрю, ты какая-то подавленная ходишь. Поедешь встречать?
– Конечно. Правда, он говорит, что не стоит, что сам приедет, как только они с сестрой устроятся. Я вроде как согласилась не приезжать, но мне так хочется его поскорее увидеть. Так что сделаю сюрприз.
До аэропорта ехать было часа 4-5 и через другой город. Крис отсидела две пары в универе и помчалась домой. В ожидании такси считала минуты, не зная чем себя занять. Несколько раз поправила макияж и прическу, словно на праздник собиралась. Пыталась читать, но на месте сидеть не получалось, поэтому она ходила с книгой по всей квартире, постоянно отвлекаясь на посторонние мысли, раз за разом прочитывая одну и ту же строчку.
Наконец, мобильник запел. Крис, свалив мимоходом с тумбочки в коридоре какие-то счета, которые сама же и вытащила из почтового ящика, бросилась в комнату. Голос оператора сообщил, что возле подъезда её ожидает черный форд. Схватив сумку, Крис через минуту выскочила на улицу.
Машина была новая. Кондиционер создавал в салоне приятное тепло, тогда как на улице было холодновато, ночью ударили первые морозы, покрыв все ледяной корочкой. Посетовав на гололед, водитель тронулся с места. Тихий, плавный ход машины быстро укачал девушку, и она, чуть откинув сидение, заснула.
***
– Мамочка!
Кто-то врезался ей в живот. Крис удивленно оглядывалась по сторонам. Знакомый берег, знакомый лес неподалеку, а прямо перед ней её «убежище». Чьи-то маленькие ручки крепче впились в её талию, причиняя легкую боль. Крис опустила взгляд: уткнувшись в её живот, рядом стояла маленькая темноволосая девочка. Плечи её вздрагивали, и Крис почувствовала грусть от того, что малышка плачет. А сердце подсказывало, что это не просто какая-то посторонняя девочка.
– Милая, ты плачешь? – спросила Крис, пытаясь отодвинуться и заглянуть в её лицо. Девчушка помотала головой, оторвалась от её живота и, взглянув снизу вверх робко улыбнулась.
– Я не плачу. – Упрямо заявила малышка, и хотя Крис видела мокрые дорожки на её щеках, решила не уличать её во вранье.
– А как тебя зовут? – решила Крис сменить тему.
– Василиса. – Гордо сказала девочка, задирая подбородок.
– Какое красивое имя. – Восхитилась Крис, присаживаясь на корточки. – Кто тебя так назвал? Мама или папа?
– Папа. – Ещё выше поднялся подбородок.
– Какой у тебя хороший папа, раз выбрал для дочки такое имя.
Девочка энергично закивала.
– У меня самый лучший папа и самая красивая и умная мама. – На последних словах она положила свои ручки на щеки девушки, сводя их к губам. – Мамочка, я тебя очень люблю. И папу очень люблю. Знаешь, я так сильно хотела побыстрее родиться, чтобы быть с вами. Но... Дяденька Ветер всегда мне говорил, что я торопыжка. Он говорит, что пока еще не время, слишком рано, что вы не готовы. Только я боюсь, что, если не сейчас, моё время никогда не настанет. Поэтому ты должна пообещать, что никогда не оставишь папу. Он конечно мужчина, весь такой сильный и невозмутимый. Но я точно знаю, что без нас он сломается. Так обещаешь?
– Обещаю, Василёчек, обещаю.
– Это хорошо. Потому что мне запретили навещать вас. Это последний раз. Дяденька Ветер говорит, что нам нельзя вмешиваться в жизнь живых. Мне еще надо попрощаться с папой.
– Попрощаешься. Но посиди со мной чуть-чуть.
Девочка кивнула. Крис села на траву, обняла примостившуюся рядом малышку. Они смотрели, как переливается вода в реке, пока тишину не пронзил противный дребезжащий нарастающий гул. Полянку озарила вспышка, боль пронзила Крис, а потом девушка погрузилась во мрак, услышав напоследок.
– Кстати, мам, я хочу старшего брата.
***
После ухода отца Руслан долго не мог заснуть. Смотрел в потолок и вспоминал Ириску. Её глаза, голос, смех, улыбку. Запах её волос, её роскошных длинных волос, в которые он так любил зарываться руками и пропускать пряди сквозь пальцы. Заснул только под утро, а уже спустя 2-3 часа его разбудила Олеска. Встав, он бодрячком стал собирать вещи. Чувствовал себя выспавшимся, видимо организм привык недосыпать за последние 2 месяца. Собрав свою сумку, пошел инспектировать сумку сестры. Посоветовал взять побольше свитеров или толстовок. Все-таки конец октября. Он хорошо помнил, как в прошлом году брал теплые вещи у деда, потому что как-то резко похолодало.
Руслану все время чудилось, будто его кто-то подгоняет, словно кто-то шептал на ухо: " Опаздываешь, опаздываешь. Ты опоздаешь". Как следствие Руслан заставлял сестру "шевелить булками", и в аэропорт они приехали за 3 часа до вылета. Олеска ворчала на него всю дорогу. Она могла понять нетерпение брата, но все равно беззлобно его подкалывала. Правда, когда Руслан предложил ей пройтись по магазинам, чтобы развеяться, раздражение в девушке заметно прибавилось. Выслушивая её ворчание, сидя в зале ожидания аэропорта, Руслан проклинал себя за то, что позволил себе забыть, что сестра ненавидит ходить по магазинам. Устав слушать её нытье, он повел её в кондитерскую, которую заприметил ещё в прошлый свой отлет из страны. Большой кусок шоколадного торта задобрил, наконец, Олеску, и она перестала капать ему на мозги. Руслан по такому случаю даже взял пару кусочков "эффективного средства от ворчания" с собой.
В самолете он пропустил Олеску к окну, и она, включив плеер, стала увлеченно что-то рисовать в своем блокноте. Боинг только начал заходить на взлет, а организм Руслана уже затребовал свое, и парень вырубился на не очень удобном сиденье эконом-класса.
***
В этот раз Васька не ругала его, не плакала. Она медленно подошла к нему, улыбаясь, крепко обняла, когда он присел перед ней, и так и стояла не говоря ни слова.
– Василёк, – Тихо позвал Руслан, подавляя появившееся беспокойство.
Она так же тихо заговорила, но не посмотрела на него.
-Папочка! Я тебя очень-очень люблю. Ты у меня конечно тугодум и страдаешь провалами в памяти. Да к тому же «Маша-растеряша»...
– Эй! – возмутился парень.
– Я вообще не понимаю! Тебе же мама прям в руки упала, а ты все тормозил.
– Васька! Ты как с отцом разговариваешь. – Он попытался отстраниться, но она крепче сжала руки на его шее. – И что значит, прям в руки упала?
– Сам все узнаешь. – Загадочно ответила малышка, быстро меняя тему. – Я буду очень скучать. И ещё пообещай мне, что не будешь желать глупости. И больше не заставишь маму плакать. Ты же все-таки мужчина. Ты должен быть здравомыслящим и рассудительным и защищать тех, кого ты любишь. А все глупости и так мама сделает. Ты просто будь с ней. Вообще будьте вместе и мы обязательно встретимся. Когда-нибудь...
Она напоследок посильней прижалась к нему, отступила и отвернулась.
– Стоп! Василёк, что значит когда-нибудь? Я думал, уже совсем скоро.
– Пока, пап. – Тихо добавила девочка, не отвечая на вопрос, и припустила к лесу.
– Вась! – окликнул он дочку, не понимая, что происходит. Когда она даже не оглянулась, Руслан бросился следом, но малышка уже скрылась за деревьями. Он вновь и вновь выкрикивал её имя, продираясь сквозь кусты и отталкивая мешающиеся ветки, но его Василёк словно растворилась в воздухе.
***
– Руслан! Руслан! Ты ж зараза! Рус! – трясла его за плечи Олеска. – Да, просыпайся же!
– Надо же! Ты вернулся в мир живых! Я прям себя с некромантом чувствую. – Язвила Олеся.
– Чего тебе? – грубо отозвался парень. Сон он опять не запомнил, но гнетущее чувство потери прочно обосновалась в его груди. К тому спать он хотел просто зверски.
– Чего мне? – Прифигела сестра. – Мне?! Мы приземлились вообще-то. Но, конечно, если ты хочешь обратно, то можешь и дальше изображать спящую красавицу. – Надувшись, она отвернулась к окну. Рассматривать аэропорт ей казалось более привлекательным занятием, чем разговаривать с этим "свежим зомбиком".
Рысь подскочил с места, осмотрел почти опустевший салон самолета и засуетился вытаскивая сумку с верхней полки.
– И чего ты расселась? Пошли на выход, а то сдохнешь потом в очереди на паспортном контроле стоять.
Олеся аж онемела от возмущения. Руслан же схватил её за руку и, вытащив в проход между сиденьями, стал подпихивать вперед.
– Давай, сестренка, шевелим булками, а я так и быть угощу тебя потом тортиком.
– Мог бы и поблагодарить, что я тебя разбудила.
Бурчала Олеся. Так переругиваясь они вышли из самолета, стояли в очереди, ехали в такси. В машине Руслан пытался дозвониться до Крис, но её телефон почему-то не отвечал. До дома ехали часов семь, сказался и гололёд, и пробки из-за криворуких водил. Им пришлось объезжать 3 аварии. Когда они, наконец, добрались до квартиры, часы показывали начало четвертого ночи. Олеска сразу побежала в душ, а Рысь прошел в свою комнату и, не раздеваясь, завалился на кровать. До Ириски он так и не дозвонился, но решил не будить её ночью и приехать сразу с утра. Уставший мозг отрубился спустя всего 5 минут лежания в кровати. Ему казалось, что его подушка все еще пахнет любимой девушкой. Тело впервые за последние 2 месяца расслабилось, погружаясь в сон, Руслан думал о том, что еще чуть-чуть, и он уже никогда не отпустит от себя Ириску так надолго, чего бы ему это не стоило.
***
По улице, закутавшись по самый нос в теплый темно-зеленый шарф, но не озаботившись шапкой, брела 11-классница. Зеленые глаза безразлично скользили по прохожим. Сознание заволакивала апатия. Жизнь давно летела в тартарары, просто раньше она старалась смотреть на все позитивно. Не сдаваться не смотря ни на что. Всегда находить что-то радостное. Когда 5 лет назад стали разводиться родители с ужасным скандалом и дележом всего имущества, кроме единственной дочери, она пошла петь в группу. Правда, пришлось чуть-чуть пошантажировать парней, которые были старше и считали, что мелкой девчонке не место в их группе. Но преодолела все предрассудки, и они стали для нее семьей, безусловной поддержкой в любой ситуации, точкой опоры в стремительно разрушающемся мире. Полтора года назад и эта "семья" стала распадаться. Вчера она отпустила последнюю ниточку, связывающую её с ними, единственного парня, которого она смогла бы когда-нибудь полюбить, не смотря на то, что ругались они чаще, чем жили мирно. Просто препираться с ним было намного интересней, чем вежливо разговаривать соблюдая мнимые приличия. А сейчас просто надоело чувствовать себя обузой, и она снова ушла в тень. Совсем как тогда для родителей. Когда они развелись, их общая дочь стала досадной помехой.
Не сказать, чтобы история повторялась, но в какой-то момент девушка поняла, что из-за неё её названные братья (она сама их так назвала) не могут идти вперёд. Что ей оставалось? Только отступить и не мешать.
Вчера она пришла домой и, глотая тихие слезы, скидывала на плеер грустные, можно сказать депрессивные песни, безжалостно удаляя все более менее веселые треки.
Сегодня она шла вдоль дороги, стараясь скинуть свой депрессняк в музыку, мысленно пропевая с солистами каждую песню. Ночью ударили первые морозы, а нынешняя осень на осадки была щедра. Так что гололёд прочно захватил позиции на дорогах. Машины ехали медленно, большинство из-за того, что не сменили летнюю резину. Зима, как всегда в России, наступила внезапно.
Девушка остановилась на перекрестке, ожидая смены светофора на зеленый. Плеер как раз в этот момент сменил трек. В наушниках затянулась тонкая заунывная нота, а потом вступил и голос.
Всю ночь метель мела, на землю саван бросила,
Девушка равнодушно рассматривала проезжающие мимо машины, краем сознания отмечая их цвет. Красная, зеленая, грязно-серебристая, черная, черная, грязная, грязно– зеленая, грязно-белая, грязная...
Потом в мой дом вошла и сердце заморозила...
Какие-то ребята, также ждущие возможности перейти дорогу, громко заржали. Недовольно поморщившись, она увеличила звук до максимума.
Закрылась тихо дверь, души равнина снежная.
Противно дребезжащая нота сменилась мягким гитарным перебором, ненавязчиво поддерживающим основную мелодию. А она отмечала про себя, что именно эти строчки тонко совпадают с состоянием её души. Пустота... Кругом сплошная пустота...
Я, милый мой, теперь лишь для метели нежная
Светофор сменил режим, машины, до этого мирно ждущие своей очереди, медленно трогались с места. Сейчас они проедут, и, наконец, можно будет перейти дорогу. В мелодию влились сразу несколько инструментов, включая барабаны, создавая мощный взрыв звуков. И в него же вклинился отчаянный визг тормозов, перекрывший даже играющий на полную мощность плеер.
Сын ли ты? Дочь ли ты? Я не узнаю никогда.
Со стороны только что закончившего движения направления вылетела машина. Проскальзывая на льду, серебристый Фольксваген несся на уже начавший движения черный форд. В характерной аэрографии форда легко узнавалось такси.
У дверей пустоты ждет меня черная беда.
Девушка с ужасом наблюдала за неминуемой аварией. Ни та, ни другая машина не успеют остановиться. Водитель фолька резко вывернул руль, стараясь снизить повреждения обоих автомобилей к минимуму.
Сын ли ты? Дочь ли ты? Мне не ответят небеса,
Чуть ли не плача вопрошала солистка в наушниках. Девушка отчаянно качала головой, про себя молясь, чтобы никто не пострадал. Ещё пара метров, и Фольксваген, пройдя по касательной, сминает часть капота форда со стороны пассажирского сидения. Можно различить, как в его салоне разворачиваются подушки безопасности... Секунда... И в салоне такси также взрываются белые пятна.
Докричаться до небес не хватит голоса...
Светофор сменился на зеленый для пешеходов. Но девушке уже плевать на каких-то там зеленых человечков. Наушники выпали из ушей, руки уже судорожно набирали короткий телефон скорой. Движение других машин остановилось: авария развернулась прямо посередине перекрестка. К двум покореженным авто мчались сердобольные прохожие и другие водители, спешно вылезающие из машин. «Все будет хорошо, все обойдется, все будет хорошо...» – беззвучно твердили губы, пока в трубке звучали гудки.
– Алло! Скорая?..
Сын ли ты? Дочь ли ты? Мне не ответят небеса,
Докричаться до небес не хватит голоса... (7)– все ещё неслось из наушников, унылыми капельками висящих на шее.
***
Воскресенье. Прекрасный день. Прекрасное утро. И самое прекрасное в этом дне то, что можно спать столько, сколько твой организм требует. Единственный день в неделе, когда можно просто отдохнуть. Потому что учебный год уже начался, на работу ты уже вышел, и в принципе вечером воскресенья ты снова пойдешь в гараж "че-нить поделать", потому что машинам все равно какой день недели, когда они ломаются. А еще аварий после ночи субботы гораздо больше, и не все клиенты могут дотерпеть до понедельника, чтобы поехать в мастерскую со своей проблемой. Но это все такие мелочи, особенно потому, что это все вечером, а утром – ты просто прижимаешь к себе поближе подушку и спишь. Сладко. Крепко. Безмяте...
И именно поэтому ты готов убить к чертовой матери тех, кто звонит тебе в дверь в 9 утра!
По дороге от кровати до двери Пашок мысленно обматерил того, кого повис на дверном замке, всеми самыми яркими эпитетами в своем словарном запасе. Даже не взглянув в "глазок", он рывком открыл дверь, собираясь высказать этому *** всё, что он о нем думает. Но замер открыв рот, пытаясь понять, кто прислонился к косяку его двери.
Определенно девушка. Но лица не разглядеть, потому что она стоит в кепке и опустив глаза в пол. И все также продолжает давить на чертов звонок! Оторвав ненавистную конечность девушки от источника раздражающего шума, и проследив, как та безвольно шлепнулась вдоль тела, он попытался определить, кто же все-таки перед ним стоит.
"Тааак... Худенькая. Невысокая. Волосы короткие. Света что ль? Да нееет, не похожа. Черт! Дурацкий козырек! Лица ж вообще не рассмотришь". И тут словно что-то щелкнуло в его голове.
– Пумба? – ошеломлено прохрипел парень.
Дернувшись, девушка подняла пустой взгляд на парня, и он чуть не сел прям на пороге своей квартиры. Зло чертыхнувшись, он схватил её за руку и затащил в дом.
Закрывающаяся дверь, словно в отместку за плохое утро хозяина, огласила подъезд таким мощным хлопком, что проснулся мужик из соседней квартиры. А собака на верхнем этаже разразилась заливистым лаем, что перебудила всех еще на два этаже выше и ниже. Старый панельный дом редко мог порадовать хорошей звукоизоляцией. Отомстившая за хозяина дверь радостно щелкнула замком, как будто так и надо.
Одним метким движением сбив кепку с головы девушки, Пашка изумленно разглядывал подругу. Или лучше сказать то, что осталось от его подруги. Криска, конечно, потеряла много килограммов после того, как сестра впала в кому. Но когда он уезжал, она наоборот стала поправляться. Да и Аня вышла из комы. Так что вопрос номер 1. Какого она сейчас еще худее, чем тогда?
Вопрос номер 2. Какого она сделала со своей роскошной шевелюрой?! Что это за пакли, неровными лохмотьями свисающие чуть ниже ушей?!
Вопрос номер 3. Откуда такие синячище под глазами, что кажется, что у нее провалы вместо глаз? И что это вообще за взгляд такой словно сквозь него?
Ииииии, внимание знатоки, главный вопрос! Какого черта должно было случиться, что Криска теперь в таком состоянии?!
"Отвечает Друзь! ТВОЮ МАТЬ!!!"
А день обещал быть таким спокойным!
Схватив за руку, Паша потащил её на кухню, усадил на стул. Еще раз осмотрел с головы до ног и, неодобрительно покачав головой, пошел греметь посудой, хлопать дверцами шкафчиков, включил воду. В общем развел бурную деятельность.
А Крис сидела на стуле, разглядывая свои руки. По-хорошему надо было придумать, как оправдать свое появление здесь, в другом городе, в разгар учебного года. Но в сущности это была самая малая из её проблем. Хотя мягко сказано проблем. Скорее по её жизни пронесся ураган. И теперь она стояла возле руин своих надежд, планов на будущее. А верный друг ветер гонял по земле превратившиеся в пыль мечты. Дороги вперед нет, а за спиной – обрыв, как напоминание, что ничего не вернуть.
Пашка приземлился на соседний стул, поставил перед Крис чашку с чаем, а сам стал цедить крепкий черный кофе. Обхватив свою чашку руками, девушка наблюдала за странными танцем чаинок, не сделав ни глотка. Паша тоже молчал, по опыту зная, что как только Криска соберется с мыслями, сама все расскажет.
– Можно я у тебя поживу некоторое время? – лишенным эмоций голосом, вместо объяснений спросила Крис.
Чашка с кофе с треском опустилась на стол. Но девушка даже не вздрогнула.
– Чего? А учеба? Или собираешься прогуливать? – Крис равнодушно пожала плечами. – Не думаю, что это одобрят твои родители.
– Они в отпуске.
Паша сощурил глаза, откровенный пофигизм подруги и не меняющееся выражение лица стали потихоньку его бесить.
– А твоя сестра? Аня недавно вышла из комы. Если твои родители уехали, то кто будет за ней присматривать?
Крис устремила взгляд в окно.
– У нее есть Костя.
– Костя? Это типа Кощей? А он тут при чем? Хотя забей пока. Объясни мне лучше, что у тебя случилось?
Паша внимательно следил за подругой, пока она пялилась в окно. Тень эмоции проскользнула на её лице, но исчезла так быстро, что ему впору было заподозрить себя в глюках. От разглядываний девушки его отвлек разразившийся трелью мобильник.
– Слушаю. Да. Да. Ты знаешь, не хотелось бы. Ох, ладно, говори адрес. – Отложив мобильник, Пашка тяжко вздохнул. – Пумба, ты прости, но мне нужно уйти. Так что посиди здесь, пока я не вернусь. Продукты в холодильнике. Поешь что-нибудь, а то на тебя смотреть жалко.
Сказав все это, он оставил девушку на кухне, пробежал в спальню, быстро оделся, зашел в ванну и вышел в коридор. Попрощавшись на всю квартиру, он выбежал на улицу.
Звонил зам их директора, попросил об одолжении, забрать какую-то тачку с другого конца города. Обычное дело в приниципе. Но Пашка всерьез беспокоило состояние Криски. Самое странное в её поведение было то, что она никак не реагировала на Пумбу. А на его памяти такого не было ни разу. Она всегда взрывалась с первой искры, если её называли прозвищами. "Господи, что ж у тебя случилось, Криска!"
В течение трех дней у Пашки особо не было времени поговорить с подругой. Он правда пытался еще в первый же день вечером поговорить с ней, но она отмалчивалась на все вопросы. А в последующие он приходил так поздно, что она уже спала или притворялась, что спала. Сама нашла постельное белье в его комнате и постелила себе на диване в гостиной. Приятно удивило, что несмотря на её состояние абсолютного пофигизма, его каждый вечер ждал ужин на кухне. Ничего особенного, но определенно лучше того, что он сам себе готовил. На четвертый день у Пашки наконец появилось свободное время. Крис сидела на широком подоконнике в гостиной. Парень уже понял, что на прямые вопросы она вряд ли будет отвечать, поэтому пришел с «даром».
Протянув гитару подруге, он взглядом просил сыграть. Крис отрешенно смотрела на инструмент. Пожав плечами, она свесила ноги с подоконника и взяла гитару. Пашка сел на диван, откинулся на спинку и расслабился.
Девичьи пальцы тронули струны и комнату заполнила тихая мелодия.
Я не вернусь
Так говорил когда-то
и туман
Глотал мои слова
и превращал их в воду.
Неправильная нота вырвала Пашку из нирваны, но списав это на сорвавшуюся струну, он даже не открыл глаза.
Я все отдам
За продолжение пути,
Еще одна заставила его скосить глаза на подругу, а потом и выпрямиться. Крис сидела сгорбившись, напряженно вглядываясь в гриф.
Оставлю позади,
свою беспечную свободу.
Левая рука напряженно прижимала струны аккордов, словно девушка впервые взяла гитару. Все больше и больше струн срывалось. Правая рука, беря ноты, начала дрожать.
Не потерять бы...(8)
Пашка вскочил с дивана и подлетел к подруге. Успел подхватить гитару, как раз перед тем как она выпала из рук девушки. Прислонив инструмент к стене, он обнял ошарашенную девушку и стал гладить по коротким волосам.
– Эх, и зачем ты только волосы постригла. – посетовал Пашка.
А у Крис в голове будто что-то щелкнуло. Снова перед глазами понеслись картинки прошлого.
"– Блин! Руслан, – с досадой проговорила Крис, – ну я же объяснила, что я потом волосы не расчешу! Зачем ты мне их еще больше запутываешь?!
– Ничего не могу с собой поделать, – отозвался Рысь, уже и носом зарывшись в кристинину шевелюру, – они так приятно пахнут, такие мягкие и шелковистые... "
Руслан с блаженным лицом, перебирающий её волосы, зарывающийся в них носом.
«-Обожаю твои волосы».– говорил он ей тогда, на даче. – «Ни за что не стригись».
Пальцы снова зазудели. Крис задрала голову от груди Пашки, чтобы взглянуть на него.
– Где у тебя ножницы?
– На кухне в ящике с приборами.
Спрыгнув с подоконника, Крис промаршировала на кухню. Пашка последовал за ней, опасаясь неестественного блеска глаз подруги. Вереницей они дошли до ванны. Крис взглянула на себя в зеркало, склонилась над раковиной, одной рукой отделила прядь волос, другой раскрыла ножницы...
