Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 89 страниц)

При четвертом ударе латунного молотка, которым аврор излишне активно колотил по ни в чём не повинной двери, та вдруг открылась, и в проёме показалась сама хозяйка, высокая и статная, с идеально убранными в изящную прическу волосами – Нарцисса Кассиопея Малфой.

«Королева в изгнании! – невольно присвистнул про себя Поттер. – Вот, что называется «красиво стареть», теперь понимаю!». Да, бывшая тёща, вечно растрёпанная и пахнущая куриными потрохами, не шла ни в какое сравнение. Что это? Порода, воспитание, телесное строение такое или привычка всегда быть на виду, не позволять себе расслабляться ни при каких поворотах судьбы? Это вызывало невольное уважение, да и вообще Гарри сугубо нейтрально относился к жене Люциуса (вот уж кто был сволочью по определению! ладно…), почти и не знал её, ему несложно было, особенно по прошествии стольких лет, думать о ней с приязнью.

– Добрый день, миссис Малфой, – Поттер постарался придать своему голосу и улыбке максимум вежливости.

– Проходите, пожалуйста. Рада видеть вас, мистер По…

– Можно просто Гарри. Я к вам по делу, не помешаю?

– Будет вам, – едва повела плечом Нарцисса, вовсе не выказывая удивления по поводу визита Главного аврора, – у меня редко бывают гости. Идите за мной, здесь темный коридор и две ступеньки.

Она провела его в небольшую гостиную, в два окна смотрящую на пустой дворик с пожухшим газоном, выложенными кирпичом дорожками и одиноко стоящей поломанной скамейкой. Заметив взгляд Гарри, миссис Малфой неспешно задернула короткую шторку, по датскому обычаю доходившую только до подоконника, и села напротив него, даже не предложив чаю:

– Думаю, вы хотите узнать что-то, связанное с нашей эмиграцией в Датское королевство? Что-то о Драко?

Прямолинейность Нарциссы неприятно царапнула. «А что я, собственно, ожидал, – корил себя Гарри, – надо было шоколаду, что ли, взять, отправляясь к даме, или там заранее какие слова придумать…».

– Да, я пришёл поговорить о ваших семейных делах, хоть это и звучит очень дико. Не как официальное лицо. Просто мне надо понять…

– Гарри, вы вполне можете задавать свои вопросы, у меня уже нет тайн. Так что нет нужды деликатничать. Что конкретно вы хотите узнать? Я понимаю, что из праздного любопытства вы не разыскали бы меня.

– Давайте вы мне в двух словах расскажете о том, почему вернулись в Англию… одна.

– Ну что ж, собственно, вы смотрите в корень. Наша семья распалась, Драко развелся с женой, мой внук Скорпиус покинул дом из-за непримиримой ссоры с отцом, будучи несовершеннолетним и без средств. Я не смогла простить этого сыну. Вот вкратце и всё. Вы не удовлетворены? – Нарцисса встала. – Всё-таки напою вас чаем, у меня есть прекрасные марципановые пирожные.

Поттера, приподнявшегося было со стула, она небрежным, но не пренебрежительным взмахом холеной руки остановила от излишнего в данном случае соблюдения этикета и вышла на кухню.

Гарри остался в комнате и ещё раз оглядел скромную обстановку: на простом, но явно старинном пианино – аккуратная стопка рукописных нот, настольная лампа; на спинке кресла – тёмно-розовая шаль с кистями, рядом на столике – раскрытая книга, шариковая ручка. Ни фотографий, ни картин, ни одной личной вещицы или безделушки. Домашних животных или, например, совы здесь тоже не наблюдалось. Пусто, просто и… бедно. И главное – отсутствие камина. Зимой тут не только одиноко, но и холодно. «Или это жертва, – подумалось аврору, – полный отказ от прошлого, от магического мира?»

Получив небольшую фору, чтобы успокоиться, миссис Малфой вернулась, неся в руках маленький круглый поднос, на котором был сервирован чай, но только на одного человека.

– Не знаю, любите ли вы сливки, но вот – в молочнике. Это деревенские. – Она поставила угощение на стол и устроилась напротив. – Я готова продолжить. Спрашивайте.

Гарри нахмурился, ему хотелось сказать Нарциссе что-то хорошее, правда, ведь она не могла ожидать его визита и не бравировала своим… горем и бедностью, не была враждебной или надменной. Вызывала чувство, похожее на симпатию. А ещё он (что при допросах и всякого рода беседах с фигурантами бывало крайне редко, почти никогда) почувствовал неловкость. Даже начал спрашивать себя, стоило ли беспокоить миссис Малфой, в своё ли дело он суёт нос?..

– Вы преподаете? – догадался Поттер, слегка кивнув на инструмент, стоящий в углу.

– Да. Немного. Французский и пара уроков фортепиано в неделю добавляют к моей пожизненной ренте, оставшейся от отца, 450 фунтов ежемесячно. Этого хватает на аренду дома.

«Почему она отвечает на все мои вопросы?» – мельком удивился Гарри, но продолжил:

– Мэм, вы знаете что-нибудь о внуке? Где он сейчас?

– Вы интересуетесь Скорпиусом? – В глазах Нарциссы мелькнула нешуточная тревога, но быстро сменилась вежливой сдержанностью.

– Э… Не беспокойтесь, всего лишь проверяем архивы, – Гарри выдержал её взгляд, придав голосу беспечности. В сущности, он не обманывал. – Списываем старые дела, таков порядок, рутина.

– Не знаю, к сожалению, внук не пишет… и адреса моего в Лондоне знать не может. Я покинула Данию позже... Возможно, Скорпиус сменил имя, но я знаю, что мальчик жив.

– Его Драко… выгнал? Из рода?..

– О, нет! – Голос Нарциссы зазвенел молодо и зло. – Пока я жива, он не посмеет решиться на это! У моего сына больше не будет детей, и вам прекрасно известно, что он трус… впрочем, Драко любит Скорпи… по-своему. И он теперь глава рода, у него родовой гобелен, прочие атрибуты, родовые книги, надеюсь, он помнит ответственность.

Гарри поражала откровенность и искренность женщины, с которой он по-настоящему никогда и не разговаривал.

– Как вы можете быть уверены, что со Скорпиусом всё в порядке?

Уже задав вопрос, он заметил, что пальцы хозяйки дома, вдовы осужденного Пожирателя смерти, дрожа, ласкают странный золотой, похожий на пуговицу кулончик, висящий на чёрной бархатке у неё на груди:

– Семейный амулет?

– Женщины умеют обходиться простенькими артефактами. Что вы знаете о детской магии, Гарри? – И то был не вопрос.

– Расскажите, миссис Малфой.

– У Скорпиуса была страсть оживлять игрушки, – тепло улыбнулась Нарцисса, – всяких плюшевых львят, собачек, у него были бурундучки такие из мультфильма, Чип и, кажется, Том. – Поттер удивленно поднял бровь. – Да, в Дании магический мир очень близок к маггловскому, страна маленькая, сонная и мирная. Там это легко. А когда внуку исполнилось пять лет, он потерял позолоченную пуговицу с курточки и, боясь наказания матери, трансфигурировал эту из карамельки, даже повторив рисунок. Вот посмотрите. – Нарцисса сняла с шеи и поднесла ближе к Поттеру лежащий у нее на ладони кулон. – Я добавила резервирующее заклятье и кое-какие материнские чары – получился индивидуальный маячок: пока пуговка не теряет свечения, её владелец жив. Хотя я неточно ответила на ваш вопрос… Не могу быть абсолютно уверена, что со Скорпиусом всё в порядке… но знаю только, что он цел…

– А что была за конфета? – задал Гарри нелепый вопрос.

– Noёl Glasse`(1).

Гарри покивал со знанием дела, хотя даже не слышал о такой карамели. Нарцисса покосилась на засыхающие пирожные, и он, чтобы не обижать хозяйку пренебрежением к угощению, выпил немного чаю.

Было заметно, что разговор о внуке взволновал Нарциссу, и весьма, но она отлично это скрывала. Если бы не профессиональная привычка замечать мельчайшие детали при беседе и не поттеровская хвалёная интуиция, внешне миссис Малфой могла бы показаться абсолютно беспечной, разве что немного усталой.

Но Гарри в какой-то момент чётко почувствовал, что сейчас услышит некие вопросы и в ответ сам сможет кое-что расспросить о Скорпи – это-то и нужно!

Только он принялся за второе пирожное, испытывая неловкость от того, что угощается один (но отказаться от чая было ещё более невежливо), как раздался громкий стук в дверь. Нарцисса спохватилась, глянула на часы и отправилась открывать, поясняя на ходу, что это пришла её ученица. Через минуту Гарри увидел в дверях юную особу с нотной папкой. Пришлось спешно прощаться, приносить извинения за отнятое время и уходить. Разговор получился коротким, но ничего страшного, всё самое важное, что хотел, он выяснил: Драко вряд ли изгнал сына из рода, только вот совершенно непонятно, почему сам Скорпиус в этом изгнании абсолютно уверен? Личные дела Малфоев оказались запутанными донельзя, и это лишь подстегнуло интерес Поттера к некогда знаменитому и процветавшему, но канувшему в Лету семейству. То есть эффект от визита к миссис Малфой оказался противоположным: Гарри загорелся «мотыльковой» темой ещё больше, чем прежде.

И вдруг, напоследок, вспомнил, о чём забыл спросить:

– Вы же хорошо владеете датским? Я спрашиваю глупости, но у меня лингвистический кретинизм, – разрешил себе максимально смутиться Поттер. Нарцисса ответила заинтересованной, чуть снисходительной улыбкой. – Проконсультируйте меня: что означает слово «бест»? Не «лучший»?

– О, – удивлённо подняла изящную бровь Нарцисса, – совсем нет. Забавные гомофоны. Вы, наверное, имеете в виду beast? По-датски произносится чуть короче, отрывистее и переводится, как «животное, зверь», но иногда и ругательство в значении… э… «скотина», – усмехнулась она. – В датском языке много других замечательных слов, если вы, Гарри, решили заняться изучением…

– Нет, – слишком поспешно перебил её Поттер. – Мне и английского хватает. Благодарю, просто… слышал в последнее время это словечко, заинтересовался, пустяки. А… кажется, «гамль» или что-то в этом роде, что означает?

– Gamle? Полагаю, что «старый».

Гарри промолчал и поджал губы: «Ах, значит, так?! Скотина?! Да ещё и старая?! Вот же не лебедь, а сварль!»

– Миссис Малфой. – Он, выудив всю свою галантность, любезно поклонился поглядывавшей на часы Нарциссе, но целовать руку не решился (вот ещё! что за наваждение?!). – Не провожайте меня. И, если что-нибудь понадобится, – вот моя визитка, сможете найти меня в Аврорате, она сработает как пропуск для дежурного.

Нарцисса как-то странно на него взглянула:

– Благодарю вас, Гарри… – Будто хотела что-то просить, но передумала, кивнула и быстро ушла в комнату, из которой уже через минуту раздались звуки фортепианной разминки.

Проходя к выходу полутёмным коридором, Поттер случайно задел какую-то драпировку, за ней обнаружилась неплотно закрытая дверь. Он, задумавшись, споткнулся о ступеньку, удержался за дверную ручку, толкая её, и включил слабенький Люмос, – из-за двери ему в ноги выкатился клубок. Не обычная вязальная пряжа, а тугие шёлковые нити бежевого оттенка со странной деревянной «косточкой», торчащей из клубка. Гарри нагнулся, чтобы положить находку куда-нибудь, убрать с дороги, и заметил подушку с приколотым рукоделием, видимо, поспешно брошенную из-за его неожиданного визита. Он вспомнил, что нечто похожее видел у Лили, когда та ненадолго увлеклась домоводством и плетением макраме. Миссис Малфой плетёт кружева? Весьма оригинальное, красивое изделие. Она как будто стесняется ремесла... Внезапно всплыла свежая картинка странного, будто разгромленного сада… и Нарцисса вроде неспешно, но явно с умыслом завесила окно… В саду кто-то или, вернее, что-то было!.. Не все ниточки легли в ровный узор в голове у Поттера, не так проста оказалась Нарцисса Малфой, и не все секреты остались для гордой владелицы Малфой-мэнора в прошлом… Ищейка в Гарри с азартом потянула носом воздух тайн.

Выйдя на улицу, он быстро, оглядываясь, не наблюдают ли из окон, завернул к кирпичной садовой стене… Всё действо заняло несколько мгновений: подпрыгнуть, схватиться за скатное ребро верха кладки, легко перекинуть через него ногу и мягко, по-звериному, приземлиться за чахлой туей. Настроение эта неожиданная мальчишеская выходка подняла невероятно: ещё силен, ещё молод! Но вот впечатление пространство, представшее перед сыщиком, оставляло странное: всё очень неряшливое; поломанные кусты, те, что не были видны из гостиной, раскрошены в щепки; и газон будто не просто вытоптан, а взрыт – можно подумать, что по дворику Нарциссы прошёлся пьяный тролль. И сарай заперт подозрительно тяжёлой подпоркой, да ещё и слегка светящейся голубоватым светом, явно с применением магии. Расследовать непонятно что или обыскивать сад у Поттера не было ни оснований, ни времени. Заметив шевеление занавески в боковом окне, он быстро покинул владения миссис Малфой. Но с удивлением услышал у себя за спиной приглушённое, какое-то булькающее, ни то жалобное, ни то требовательное… конское ржание… – нет, лошадиный рык! – и, содрогнувшись, чуть не споткнулся. Что делает конь в тесном дворе плотно застроенного лондонского квартала, и… животному ли принадлежат такие странные, страшные звуки?..

………………………………………………………

(1)Рождественская глазурь или замороженное Рождество.

Королева в изгнании: http://www.pichome.ru/DNS

====== Глава 7. Суета сует ======

7-1

Тедди Люпин – крестник, можно сказать, третий сын, надёжный соратник, исполнительный и инициативный секретарь – Гарри Поттер был без него как без рук. Когда Люпин уходил в отпуск или брал выходные, чтобы навестить бабушку, переселившуюся на остров Уайт (мудрая миссис Андромеда решила, что внук без её присмотра вернее устроит свою личную жизнь и, сославшись на слабые лёгкие, требующие морского воздуха, переехала в Шанклин, где начала втайне готовить новый коттедж к появлению правнуков); так вот, когда Тедди подолгу отсутствовал (что случалось нечасто), Главный аврор старался вообще по возможности пореже появляться в своём рабочем кабинете, занимался курсантами, пропадал в городе с проверками, сидел в засадах, словно мальчишка-новобранец бывал во всех мало-мальски важных рейдах и даже принимал участие в тренировках «Бойцовских мётел», квиддичной команды Аврората, которую сам и организовал лет десять назад, дабы боевые маги не растеряли азов своего мастерства и при невозможности аппарации и на парадах не валились мешками с мётел.

Придя на следующий день на службу, Поттер первым делом дал поручение Люпину выяснить… а собственно, что именно нужно выяснить про Нарциссу Малфой, Гарри даже для себя не смог чётко сформулировать. Например, куда уходит рента мадам, ведь живёт она крайне стеснённо, не приходили ли ей какие-то важные посылки, что вообще в Аврорате есть на эту даму? Тедди нисколько не удивился расплывчатости поручения, кивнул, и уже к обеду на столе Поттера лежала подробная докладная.

– Почти ничего? – удивился Поттер скудности сведений, раздобытых Люпином.

– Миссис Малфой придерживается очень скромного и подчёркнуто уединённого образа жизни, переписки с сыном и внуком как будто не ведёт, во всяком случае, легальной переписки, ни в чём противозаконном не замечена, налоги платит исправно, недавно зарегистрировалась в маггловской Гильдии Частных услуг и Ремёсел, получила лицензию.

– Ничего себе!

– Даёт частные уроки, в целом добропорядочная, абсолютно незаметная особа. За исключением одного эпизода.

– Да, вижу, – Гарри внимательно, уже в который раз, перечитывал короткую докладную.

– Вот это, точно, – подтвердил Люпин правильность вектора застывшего на нескольких строчках взгляда Поттера. – Справка прилагается. Нарцисса Малфой перевела все деньги из траста, оставленного ей отцом, в счёт оплаты очень дорогой покупки в Дании. Коня Икара Хой. Нелегально перевезла его в Лондон, поместила в частную гостиницу для коней в Ньюмаркете, это филиал лучшего конезавода Чивли Парк Стад. Из-за этого у неё вышел скандал с Отделом регулирования магических популяций, даже дело завели и пока не закрыли. Ещё у неё огромный банковский займ. Сумма в Гринготтсе не разглашается, но наш гоблин, когда по секрету рассказывал про клиентку Малфой, очень выразительно закатывал глаза, а гоблинов редко чем можно удивить.

– Правда? – рассеянно спросил Поттер, покусывая губу. – Стой, как ты его назвал?

– Никак, – немного опешил Люпин, привыкший видеть шефа сосредоточенным и всё схватывающим на лету. – Но если тебе интересно, то Субомб Меднозвон… э… Третий.

Гарри уставился на него, как на похудевшего до четырёх-пяти слаг (1) Хагрида.

– А! Ты про гоблина, что ли? Нет, как ты коня назвал?

– Икар Хой, – сморгнув оторопь, спокойно ответил Люпин, даже не сверяясь с документами.

– Почему Нарцисса так дорого заплатила за него? Это… даже для чистокровного скакуна многовато.

– Да, шеф, сумма огромная. Но и порода особенная – Оркнейский накилеви.

– Откуда это известно?

– На статутной границе дежурные колдозоологи опознали в животном потомка древнего демона, фейри-оборотня, о чём и составили акт для Аврората, но миссис Малфой предприимчиво задобрила таможенников и поместила магическое существо на конюшню. Прямое нарушение Статута; за дело взялся Комитет по избавлению от опасных существ, но предмет разбирательства, то бишь конь, исчез. Он вообще себя мирно вёл, а потом вдруг ночью сильно напугал и даже травмировал конюха, вышел скандал, короче, застрелили его. Но вот трупа поутру не нашли, в Министерстве обеспокоены, копают. Думают, что этот оборотень сбежал. Так что коня у миссис Малфой нету.

«Ага, нету, а кусты у неё во дворе ломают взбесившиеся клобопухи? Вечные Малфои! И вечно на мою голову!» – подумал Поттер, хмурясь.

– Ага, исчез, – задумчиво повторил он. – Ладно, с этим понятно. – И преувеличенно бодро хлопнул ладонями по столу; поблагодарив Люпина, вернулся к текущим рутинным делам.

*

Провести вечер с пользой у Поттера не получилось. Отправив сыновей к друзьям Джеймса, он решил было навести порядок в мыслях и спокойно за бутылочкой некрепкого эля и маггловскими новостями по «ящику» проанализировать прошедшую сумасшедшую неделю, как в прихожей вдруг раздался грохот. Но входная дверь не взревела сигнальными чарами: значит, свои.

И в холл ворвалась четырнадцатилетняя рыжая катастрофа. С неё посыпались каникулярные трофеи, по-маггловски рассованные в многочисленные сумки и пакеты. Не сумев нормально, без ущерба пройти через магический заслон (обратное превращение лишило веса её багаж), оборвав лямки рюкзака, знаменитая искательница приключений Лили Поттер бухнулась почти с потолка на кучу своих гербариев, книжек, платьев и сувениров.

– Незадача! – невозмутимо констатировала она. – Привет, пап!

Гарри, выбежавший с палочкой наготове, расслабился:

– Ты почему вернулась, выгнали? Что вы, мисс Поттер, там натворили? Мы ждали тебя только во вторник. – Гарри обнял дочь и поцеловал в веснушчатый лоб. – Помочь?

– Почему сразу «выгнали»? Не может человек просто по дому соскучиться, да? А где Ал и Джей? Я им магнитики привезла и диски маггловские… ну, то есть модные, и фоток, а ещё браслеты из бисера и камушки с дырочками, на счастье. Пап, ты ведь не такой, как мама?

Гарри щелкнул пальцами, вызов остался втуне: хорошо натренированная интуиция посоветовала Кричеру воздержаться от ответа хозяину, и тот, подгоняемый безостановочно щебечущей дочуркой, собственноручно потащил багаж наверх в её комнату:

– А что значит «не такой»?

– Ну, ты же не собираешься размножаться?

Поттер остановился на пороге:

– Ты у матер… мамы была, что ли? Почему она не сообщила? В лагере не волнуются? – Он легко допускал, что его «крошке» могло прийти в голову устроить такое каникулярное приключение, как побег.

Лили фыркнула и сложила руки на груди:

– Представляешь, она у меня спросила, не хочу ли я братика или сестричку! Ну, я ей и ответила… – Всем своим видом демонстрируя крайнее возмущение, младшая Поттер покосила зеленым глазом на отца, побаиваясь его реакции.

– Не «ей», а маме. Лилища, что за вожжа тебе под… попала?.. Почему это Джинни не может завести ребенка? Она мне ничего не говорила. Ты серьёзно?

– Пап, ну ты вообще! Они же старые! И я, я – самая младшая! И мне они ещё собаку должны! Короче, я сбежала…

– Ну, я так и понял. – Гарри вздохнул. – А в лагере что случилось? Двойной побег за один день – это даже для гриффиндорки перебор, не находишь?

– Ничего. Соскучилась по маме, – Лили сначала сказала, нахмурившись, и только потом поняла, что сморозила глупость. Но прибегать к правдоподобной версии досрочного прекращения своей лагерной смены было поздно («Эх, плохо разработала легенду!» – было написано разочарование на мордашке юной разведчицы) и приходилось гнуть линию «маменькиной дочки». – Мама послала Роджера утрясти, он поскандалил с магом-наставником лагеря по сети, они разрешили мне остаться дома. Пап, а ты знаешь, что такое интернет? – Лили пошвыряла сумки прямо на кровать и, плюхнувшись на пуф у зеркала, стала расплетать свои толстые рыжие косы. Но рот у нее не закрывался.

Поттер стоял, прислонясь к косяку двери, почти накрытый, как плащом с капюшоном, тенью коридора, только лицо и плечи белели в темноте, слабо подсвеченные причудливой настенной лампой в виде гнома; света она давала мало, и в комнате дочери царил приятный, розовато-бежевый, как крем-брюле, сумрак.

– Ты подросла. – Он задумчиво смотрел на дочь. – Барышня…

Лили это явно понравилось, она крутанулась на своём сидении:

– Я красивая, пап? Скажи мне как мужчина.

– Мужчина мужчине? – Гарри стало весело. – А что, есть сомнения?

– Вот вечно ты так, трудно ответить? Мне надо знать.

– У мамы спроси. Какой из меня ценитель? Для меня ты самая красивая, но тебе же нужно объективное мнение? – попытался не улыбаться Гарри.

– Альбус, между прочим, сказал, что я очень хорошенькая. Но я считаю, этого мало.

– Для чего это мало, курносая? – продолжил подтрунивать над своей младшенькой отец.

– Для любви, – заявила, не смутившись, пигалица.

– О как! – присвистнул Поттер. – А не рано?

– В самый раз, ты что? Когда же любить-то, в тридцать, что ли? Только вот Алькин дружок говорит, что у меня щиколотки толстые… смеется надо мной. Знаешь, а противный этот Гай, – спрыгнула с темы Лили. – Альк к нему на свидание побежал?

– Да нет, они вроде поругались. – Гарри напрягся, но сделал вид, что не заметил словцо, что от возбуждения выдала дочка. – Чем противный?

– А… – та замялась, почувствовав, что сболтнула лишнего. – Дружит всегда с пользой, с нужными людьми, и врать мастак. Хорошо, что наш Суслик с ним порвал… ой, то есть раздружился.

«Значит, и Лили в курсе, – подумал Поттер, – а я и не увидел, что дети-то взрослеют!»

– Да, понятно. – Сказать ему было нечего. – Ну, я пойду Джинни сообщу, что с тобой всё в порядке. А ты – в ванну и спать.

– Пап?

– Что, милая?

– Ты же, не скажешь Альбусу, что я… Я не доносила, это случайно…

– Я и так всё знал, не волнуйся. – Гарри подошел к Лили и, нагнувшись, положил обе руки ей на плечи. – Отец всегда всё знает про детей, – с печальным вздохом позволил он себе маленькую ложь. – Ал у нас умный, всё будет хорошо.

Лили прижала кисть отца щекой:

– У него будет вообще самый лучший парень!

– Ага… ну или девушка, – преувеличенно бодро поддержал Гарри. «Ну, ты подумай, либералов родил!» – подумал он.

– Да на что ему девушки? – собралась то ли от смущения, то ли от облегчения продолжать Лили. Но Гарри, останавливая словесный фонтан житейских мудростей, приложил к её губам указательный палец:

– Спать. – Потом кивнул и вышел из спальни.

*

Выходной, как часто бывало, не удавалось полностью посвятить семье: надо было заскочить в Министерство (уже ночью пришло сообщение о ЧП в следственном отделе), на консультацию с курсантами, решить ещё несколько дел. Но утро Гарри решил провести дома и битый час воевал с домовиком, водя его за ухо по комнатам и показывая те места под шкафами, за диванами и на люстрах, которые требуют уборки хотя бы раз в неделю, тем более, когда все дети дома. Старикан Кричер охотно кивал, но Гарри вовсе не был уверен, что завтра им с детьми не придётся организовывать воскресник и самим брать в руки тряпки и швабры.

– Куплю пылесос! – использовал Поттер последний устрашающий аргумент – Кричер проникся и тут же приступил к уборке: для него наличие в доме маггловской бытовой техники было страшнейшим оскорблением и жестоким лишением смысла жизни.

Гарри какое-то время, разыгрывая строгого хозяина, понаблюдал за рвением домовика, начавшего с комнаты Лили, заодно подивился художественному беспорядку на столе, на тумбочке и комоде дочери. Чего тут только не было! Мобильный телефон в виде поросенка, безумно нужные брелоки, пара полосатых гетр (вот, уже стала маскировать “физические недостатки”?), “тайный” ночной недоеденный бутерброд, пластиковый стакан – пузатый синий пингвинчик, несколько коробок блёсток для век и лаков для ногтей самых невообразимых цветов, заколки для волос в виде лягушат-скелетов и прочих странных зверят, множество журналов, свисток, карамельки, несчётное количество колечек и браслетов, собрание магнитов, не поместившихся на холодильнике и… Что ещё? Стихи? Серьёзные стихи про… конечно, уже про любовь – толстая тетрадка в твёрдой обложке с замочком в виде сердечка.

Лили вернулась в комнату и, увидев, что отец держит в руках её тетрадку, вся вспыхнула прямо как её пламенный рыжий беспорядок на голове, который она называла своей «новой модной прической»:

– Ты что, па?! Нельзя!!!

– Да я не смотрел, Лил, что ты.

– Я там о чувствах пишу – а ты!.. – Она смутилась и спрятала тетрадку под подушку, как в самый надёжный тайник. Даже села сверху. – Что вы вообще понимаете, взрослые…

Гарри стало очень неловко, хотя ничего постыдного он не совершил.

Даже Кикимер перестал шуршать за гардеробом, не смея нарушить тягостную тишину.

– Мы хуже, да, дочь? Мы, взрослые.

– Вы злее. Тупей. Ой, пап, ну… ты-то хороший, но нельзя так лапами… Слово, знаешь, как убивает? Или взгляд… Вот ходит человек, а его прикончили… не унизили... а…

– У тебя что-то случилась, девочка моя? – Гарри был встревожен – до ошеломления! – он даже протянул к дочери руку в непонятном ему самому жесте, как бы притягивая и заслоняя одновременно.

– Не со мной, с другом... Пап, я не расскажу. Но очень плохо было. Когда один любит, а все вокруг смеются. Так нельзя. Но и сдаваться нельзя. Мало ли, что их много, а ты один. Правда? За любовь надо бороться, если это любовь конечно. И не трусить. Я поэтому и ушла из лагеря. Одному подон… парню мерзкому, предателю и обманщику, по морде врезала и ушла. – Лили покосилась на отца, готовая в любой момент ощетиниться колючками своей подростковой, самой главной на свете правды.

– Ну и молодец, – совершенно непедагогично ответил тот и обнял дочь.

*

На этот раз он, подойдя к дому миссис Малфой, направился первым делом не к парадному входу, а завернул к заднему дворику. Демонстративно, не скрываясь, лишь оглянувшись, нет ли поблизости магглов, наколдовал обычную монтёрскую лестницу и поднялся по ней, принялся внимательно изучать взглядом «доказательства». Теперь следы пребывания в тесном дворике не вполне адекватного коня казались очевидными. За пару прошедших дней от кустов и саженцев роз почти ничего не осталось – торчали обглоданные прутики, клумба была вытоптана, туя накренилась, дорожка перекосилась, два наверняка поломанных деревца были перевязаны просмолёнными бинтами. Диагностические чары почти ничего не показали – похоже, что Нарцисса очень серьёзно подошла к сокрытию присутствия магического существа у себя во дворе, скорее всего, с помощью сильных артефактов, на которые и потратила огромные средства.

Поттер «сидел» на заборе до тех пор, пока в доме не колыхнулась занавеска – его заметили. Он не спеша спустился, но дверь открылась только через несколько минут: хозяйка как будто не могла на это решиться, оно и понятно: неглупая ведь женщина.

– Что вам угодно, господин Главный аврор?

«Даже так? Без приветствия и не «Гарри»? Сегодня я вызываю у вас раздражение, мадам контрабандистка? Ну-ну. Поиграли в любезную леди, теперь поиграем в гордую фурию? Вам любые роли к лицу».

– Добрый день, миссис Малфой. Может быть, пригласите меня войти? У вас чудный дворик, посидим вон на той лавочке, угостите меня своим вкусным чаем? – Откровенно издеваться над дамой не хотелось, но Поттер начал злиться: Нарцисса всерьёз нарушала закон и считала его, Главного аврора, дураком.

– Нет! – Сухо и без вариантов.

Поттер вздохнул:

– Тогда поговорим на пороге. Мне не привыкать.

– Я к вашим услугам, мистер шпик.

Гарри пропустил колкость мимо ушей – уж очень бросалось в глаза с трудом сдерживаемое волнение Нарциссы; её почему-то стало жалко…

– Что ж, сразу к делу. Расскажите, кого вы прячете у себя в сарае?

– Вот, значит, зачем вы здесь? А вопросы о Скорпиусе – для отвода глаз? Это низко.

– Это моя работа – предотвращать любые опасности, связанные с магией, и следить за соблюдением Статута секретности. Про моральные аспекты и моего, и вашего поведения поспорим в другой раз. Ваш… то существо, которое вы скрываете… представляет угрозу для окружающих. И для вас. Вы взрослая женщина, а совершаете необдуманные поступки.

– Вы пришли читать мне нотацию, мистер Поттер?

Гарри понял, что разговора не получится. Миссис Малфой из милой и приятной в прошлом собеседницы очень быстро превратилась в надменную ледяную королеву, от колючего взгляда которой хотелось куда-нибудь спрятаться.

– Я пришёл напомнить, что всё тайное рано или поздно становится явным, вам ли это не знать, миссис Малфой.

– Не понимаю вас.

– Конь по кличке Икар Хой, незаконно привезённый вами в…

– Не понимаю вас, мистер Поттер. И настаиваю на этом. Коня застрелили пьяные магглы. Это был обычный конь, он принадлежал моему внуку и поэтому был дорог мне. Если у вас есть ордер на обыск, то можете приступать. – Нарцисса посмотрела на него с таким презрением, что Гарри чуть не психанул и не ушёл. Сильная женщина, сильная колдунья.

– Не переигрывайте, миледи. – От этого обращения (случайно всплывшего в памяти Гарри из дневника Скорпиуса) лицо Нарциссы исказила гримаса боли: попали, не нарочно или издеваясь, в её слабое место. – Вы, пряча опасное существо, совершаете не только преступление, но и большую ошибку.

– За все свои ошибки Малфои всегда платят! Сполна! И даже больше!

Гарри словно дали пощёчину или окатили из ушата. Смотреть на бледное, искажённое душевной болью лицо немолодой дамы было тяжело; он отвёл взгляд.

Нарцисса, уняв дрожащие губы, произнесла очень тихо, при этом глядя на Поттера в упор:

– Я полностью контролирую ситуацию. Прошу оставить меня в покое. Не думаю, что от вмешательства Аврората в сугубо личные дела моей семьи кому-то будет хорошо.

Гарри немного постоял перед ней, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок. Потом, многозначительно хмурясь, извинился за беспокойство и удалился быстрым шагом. Обыскивать дом, а тем более вызывать ликвидаторов именно сейчас, когда глаза Нарциссы похожи на переполненные слезами озёра, совершенно не хотелось. Только завернув за угол, он протяжно выдохнул, словно после трудного испытания, покачал головой, как бы споря с самим собой и, пригнувшись, наколдовал в трещине фундамента кладки забора хитроумный сигнальный «жучок»: без присмотра оставить этот дом Главный аврор не мог.