Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 89 страниц)

– Глазастый! – Кричер поджал губы. – Сам справлюсь. А не справлюсь – никто не справится. – Он тяжко вздохнул. – И тогда нашим хозяевам придётся несладко. Силища с той стороны уж больно мощная, раздавит.

– Не каркай. – Тролль хотел сплюнуть на пол, но передумал. – Погоди, раз ты помирать собрался, можно вопросик напоследок, того, этого, личный?

Даже в темноте было видно, что тролльи шершавые щёки зарделись, аки аленькие цветочки.

– Какой, какой? – Кричер от удивления даже развернулся к нему всем телом и задрал нос.

– При тебе девушка состоит. Она тебе кто? Внучка, дочка, жена, али так, поиграться?

Кричер не сразу сообразил, о ком норвежский кривоногий донжуан спрашивает, а сообразив, усмехнулся:

– Пришлая она, мне не родня, но достойному хозяину служит, поэтому обижать не смей! Оторву… Всё оторву! – Тщедушный старикан смерил суровым взглядом крепкого мускулистого тролля. Тот с уважением кивнул:

– Понял, дед, всё путём. Честная, значится, девушка. Не серчай, я ж с понятиями. И не для себя. Брат у меня шибко скромный.

…………………………………………..

(1) Я сам проверю (норвежск.)

(2) (эльфийск.) Жертва собой в уплату долга магу.

*

А вечером, пока Поттер заведомо отсутствовал, особняк на Гриммо,12 зажил другой, тайной и суетной жизнью: как говорится, кот из дому – мыши в пляс! Его светлость «Волосатик» притащил с собой всех друзей, кучу выпивки и даже музыкальные инструменты – решил своему Джей Эсу сюрприз устроить. Гости были с восторгом встречены двувидовой обслугой, не считая Пенки, которая, даже еще не зная, кто прибыл, а только заслышав зычный смех Ульмера, исчезла в одну секунду: а то как хозяину доложат, что охрана Сталкера бегает не пойми где. Но мелкие эльфеныши сами справились, живо расстарались – накрыли стол в гостиной, расчехлили кресла, притащили из буфетной серебряные канделябры, распотрошив Кричерову заначку старинных, еще блэковских, стеариновых свечей, и торжественно устроили Мотылям экскурсию по особняку. А восьмерка троллей хвалилась перед бывшим воспитанником своими строительными работами, утянув того в лабиринт созданных ими тоннелей. Мисс Матильду насельники встретили как родную, тем более что с ней, к несказанному восторгу Грэбби и Чикки, вернулся в пенаты и пенат – сэр Коржик. Девушка тут же упорхнула в комнату Альбуса, где оставила отсутствующему жениху собственноручно сделанное что-то: какие-то, интересные только влюбленным, милые глупости и сувениры.

Из всех «оккупантов» только Сольвай Сванхиль был не особо весел, до последней минуты сомневаясь, стоит ли приходить на Гриммо. Хотя дом Гарри посмотреть очень хотелось; но было в этом что-то неправильное, будто он подсматривал, нет, не так – воровал семейную жизнь Поттеров, вторгался в прошлое… Сай досадовал и злился.

– Вот это хоромы! Чисто дворец из сказки – Андерсен отдыхает! – К нему подошёл Бамсе.

Медвежонку, выросшему в стандартном социальном блоке, в квартале, освободившемся после исхода турок-месхетинцев из Рю на родину, величественный вестибюль с трехсоткилограммовой бронзовой люстрой на сто свечей и резными дубовыми «рукавами» расходящейся в обе стороны лестницы казался чем-то особенным, восхитительным. Присоединившийся к друзьям Мартинсен почему-то смущенно хлопнул Бамсе по плечу:

– Можно подумать, ты в музеях или в отелях не бывал.

– Хороший дом, – буркнул, направляясь мимо, Сольвай. – Пойду в сад.

– Да это совсем не просто «хороший», а волшебные чертоги, ты же видишь! – вдогонку начал было Алекс.

– Ничего, раскрутимся – и ты себе такую же хату построишь, – поддержал его Ким, – еще лучше.

– Ни фига ты не понимаешь, Гуль, – разулыбался Алекс. – Такое не купить, это ж старина, красота, отполированная веками.

– Ногами она отполирована и лапами домовых эльфов. Эксплуататорской прослойкой восхищаешься, товарищ? Ты же в коммуне родился и воспитывался, должен иметь классовое сознание! – балагурил Ким, но, увлекая расстроившегося Йосефсена на второй этаж, к накрытому ушастыми рабами столу, с грустью подумал, что сам-то с детства обитал в куда как большей роскоши, чем блэковский особнячок. «Никогда не жалел, что сбежал. А вот выходит: остался бы во дворце – не встретился с Джей Эсом… Судьба вела?.. Надо всех притащить в Драгсхольм после свадьбы, отдохнуть, погулять, что ли. Если Джей Эс захочет, конечно. А он захочет, мой славный Солдатик! И мы там…» – Мартинсен замечтался и посмотрел на часы – до прихода со службы главного в Кимовой жизни человека оставалось еще сорок пять минут. – А у меня и презент имеется! – муркнул себе в усы принц Мормо.

Пока кто-то из самовольных гостей настраивал инструменты, кто-то знакомился с домом, где и правда было на что посмотреть, Сай погулял по саду; немного продрогнув на ветру, он завернул-таки к высокому французскому окну, и вошёл на кухню…

– Блин! Как же так? – сказал вслух, совсем неожиданно оказавшись в… своем раннем детстве, когда бабушка, играя с ним, еще совсем малышом, рисовала акварелью красивые комнатки, обучая новым словам, показывала оттенки цвета и назвала предметы. Малфой-мэнор. Семейная тоска и легенда.

– Это мы с братом сделали, ну то есть декор такой, копию по старинной колдографии, – вдруг сказали за спиной. Сольвай резко обернулся и увидел… еще одну копию. Но это показалось только на миг: молодой человек, возникший перед ним, был и похож, и настолько же не похож на Гарри. На своего отца? Зеленое пламя погасло – Джеймс Поттер (а это был, разумеется, он, догадаться нетрудно) шагнул из камина.

– Здравствуйте. Джей, если не ошибаюсь? – Сванхиль вежливо улыбнулся. – Незваные и непрошеные – вот, в гости пришли.

– Конечно, прошеные, ещё как! Очень рад. Молодцы, что пришли. Все? – Будущий Кимов супруг протянул руку для пожатия. – Джей, можно Джей Эс. А вы Сольвай. – При этом смотрел он на Сая со знакомым прищуром. Внимательно.

– Да, всей капеллой, это Гуль затеял… вот… – тот замялся.

Вообще-то собрались Мотыльки стихийно; Упырь получил по своим каналам сигнал, что Командора в «ставке» не ожидается всю ночь, и предложил отметить премьеру своего сингла (с написанной для Джея песни), так сказать, на месте преступления… В общем, что-то говорил, собрался убеждать, а зря: все согласились с лёту, Матильда очень обрадовалась. Ну и рванули, ничтоже сумняшеся… А вот сейчас, разговаривая со старшим сыном Гарри, Сольвай чувствовал себя крайне неудобно. С Альбусом такого ощущения и близко не возникло: тот показался каким-то своим, юным, совсем не взрослым, а этот – не мальчишка, солидный такой, респектабельный – сын…

– Можно «Сай». – Сванхиль опасался, что его настороженность и неловкость передастся Джеймсу. Рукопожатие распалось. – Ким говорил, что вы позже прибудете.

– Сай… – задумчиво протянул Джеймс. – А? Да. Там собрание акционеров раньше закончилось. – Он кинул на спинку стула снятый пиджак. Промахнулся, досадливо рыкнул, поднял. А Сольвай так и стоял застыв.

– Ну, будем на «ты»? Всё-таки дважды родня… Отчим? – усмехнулся молодой банкир.

Ещё более молодой музыкант вспыхнул:

– Что?!

Джеймс поднял обе ладони в примирительном жесте, улыбнулся по-хорошему:

– Предлагаю свою дружбу. Не обижайся, пожалуйста, я пошутил. Правда, больше не повторится! Рад за отца, в смысле за вас. И что-то у меня юмор в последнее время провисает. Мир?

– Хорошо, давай на «ты». – Сольвай решил, что ничего страшного не произошло. Выходит, Джеймс в курсе – отлично, что Гарри признался, круто. Язвит, но не грубо. Нормально всё. – Мир, принимается.

– Это надо отметить, пойдем тогда… к остальным. Чувствуй себя как дома. Стоит познакомиться получше, не считаешь?

«А ничего так парня закадрил Гуль, – подумал Сай не без удовольствия, – толкового, а уж на внешности вообще зарабатывать мог бы. Надо им на бракосочетание картину подарить, маслом, их настоящий парный портрет, в стиле Рубенса или Гейнсборо, чтоб на века…»

*

Музыкально-выпивальный вечер на Гриммо удался на славу, после слегка напряженного разговора на кухне с сыном Гарри Сай неожиданно для себя расслабился и отрывался по полной. Обмыли всё, что обмытию подлежало: помолвку Мати и Альбуса, тоже самое – у Гуля с Джеймсом, заодно и вдогонку чествовали несколькими тостами заключение законного брака между Китом и Свечкой (Бамсе предложил себя в качестве канделябра и проявлял полную готовность эту свечку для тех подержать, после чего был уложен на диван проспаться). Еще выпили за выход сольной песни Мартинсена, потом что-то по мелочи… Ах, да, за второе совершеннолетие Сая и близкое окончание мировых гастролей, et cetera, et cetera (3)! Веселое буйство сопровождалось – куда ж без этого! – песнями и плясками, музыки было море! И, как ни странно, особо-то никто, кроме Йосефсена, не напился, да и цели такой не было. Компания сложилась замечательная… И к утру все были, как говорится, уставшие, но довольные.

Часов в пять эльфы, восторженно наблюдавшие первую в их жизни рок-оргию, обнесли всех Антипохмельным и соорудили легкий завтрак. Пирушка прошла на десять из десяти. И к возвращению хозяина в доме воцарилась тишь, гладь и сонная благодать. Только в комнате Джеймса, лежа, шептались двое: он сам и его легально проживающий на Гриммо нареченный Мормо Мартинсен.

– Слушай, а когда у Сольвая днюха? – Джей лениво потянулся, перекатываясь к Киму поближе. – Жалко – уже через двадцать минут вставать надо.

– А что? – Тот подпер голову рукой. Разговор лениво перескакивал с темы на тему, но целоваться это не мешало.

– Он, вообще, отца любит ведь?

– Ну, любит, ясное дело. Сай классный чувак. Без любви не стал бы. Если кого полюбит – насмерть! Не, не то, до смерти.

Джеймс хихикнул:

– Дурачина датская, кто ж так называет? Так двадцать лет уже не говорят. Еще скажи «кадр»!

– Да, ладно тебе, – снисходительно ответил Ким, – я вообще древний, ты же видел в замке. Иди ко мне! Неделю не увидимся. Четырнадцатого. Я его под мостом нашел – совсем пацан был… Такой беленький и дрожал.

– Как?! – Джей почти проснулся от возмущения. – Кого?

– Да, нет! – Мартинсен нахмурился. – Я про день рождения, Солдатик. Сая. А под мостом от дождя прятались. Чего ты смотришь, ну было дело. И даже под одним одеялом драным вместе спали. Теплее так. На помойке нашли, нет, погоди… с балкона чьего-то спиздили, точно. И…

– А, хорошо. Тогда ладно. – Джеймс сочувственно повздыхал и опустил голову обратно на Кимово плечо. У того были приятно-прохладные ноги, а выше всё – тёплое… – Интересно, а они с отцом, ну… Вот мне интересно, у них тоже магический брак будет? – Он снова потянулся губами к лицу Кима.– Не слушай меня, я так, не наше это дело.

– Угу, – раздался сонный ответ, наше – целоваться. – И через полминуты: – Кстати о поцелуях, – Ким вкусно облизнулся, – представляешь, мелкий Шальц на эльфиньку Сая запал.

– Эльфийку, – поправил Джеймс. – Здорово, всюду любовь. Судьба всех сводит, всякой твари – пару.

– Ты хочешь сказать, что я тварь? – С виду не особо накачанные руки Мартинсена стиснули Джеймсовы рёбра, будто тиски, даже дышать стало нечем. Но Кимовы глаза блестели без злобы, сияли любовью, прожигали, как лучик солнца, усиленный линзой.

– Самая лучшая тварь на свете! Моя. – Джеймс улучил в очередном затяжном поцелуе момент и ловко вывернулся. – Погоди, давно спросить хотел, как вы вообще в Англии оказались? В тот первый раз. Тоже судьба.

– Прилетели на самолете.

– Нет, вас какая фирма спонсировала в магическом секторе?

– Как ты умно выражаешься, банкир.

– Ким, я серьезно, щас в глаз получишь за банкира!

– Хм, подраться хочешь? Да этот Министр ваш пригласил.

– Как это? – Джеймс мгновенно прекратил завязавшуюся между ними шуточную борьбу и позволил Мартинсену оседлать себя. – Перестань, отпусти, что ты сказал?!

Ким сел рядом на кровати, но свой «трофей» из рук не выпустил.

– А что? Этот ваш, Курган, нет… Отвал? Бульдозер.

– Бруствер?! – Джеймс от удивления даже икнул. И тут запищал будильник. – Бля, вставать пора! Если опоздаю на совещание, мне Отто вставит… того, не того, что ты подумал: ругаться будет, не громко – гоблины так страшно умеют тихо ругаться… Ты чего?

Оба, скрестившись взглядами, от души рассмеялись.

И тут над их головами раздался взрыв.

………………………..

(1) Et cetеra (обычно сокращается: etc.) – латинское выражение, означающее «и другие», «и тому подобное», «и так далее».

====== 51-2 ======

Было ли старику страшно? Да. Было. Очень страшно. Такого страха он не испытывал даже тогда, когда его крутая нравом любимая госпожа дважды едва не отрубила ему голову… Но сейчас страх был похож на непреодолимые чары кровопивцев, лишающие эльфа своего «я», настолько мощным, что подумалось, а не… Нет, суицидальные настроения в принципе не свойственны некогда самой могущественной эльфийской расе, наоборот, главный видовой признак эльфов – выживание любой ценой. Ценой гордости, чести, ценой былого величия и дорогого блеска, ценой добровольного согласия на низкую службу и унижения, на позорную, от рук самодуров-людишек, смерть сотен единокровных братьев и сестёр ради спасения всего эльфийского рода. Это и толкнуло их много веков назад в рабство к глупым, малоискусным, да и просто недалёким волшебникам, единственный плюс (но решающий) которых состоял в том, что они, будучи слабыми, могли противостоять грозным и кровожадным вампирам. А эльфы – не могли… Настоящие вампиры, прежние, первые, в жилах которых текла неразбавленная ночь, убивавшие взглядом, в древности намеревались устроить ярым ненавистникам эльфам Общую казнь, принести всю, до последней капли, эльфийскую кровь в жертву своим ненасытным демонам – и эльфам ничего не оставалось, как уйти в рабство к магам за вечный дом и вечную защиту. Время подтвердило, что решение это было мудрым, как все решения, принимаемые эльфами: пусть и внешне никчёмными, уродливыми, маленькими, голыми существами, бесправными, смыслом существования сделавшими службу своим бестолковым господам, но эльфы выжили, сохранили не только генофонд, но и уникальную магию. «Вон, плодятся и размножаются, чучелки, под любой подходящей крышей магического дома появляются на свет наши чада… – Кричер не без приязни, с одобрением и гордостью посмотрел на неуклюжих Гребби и Чикки, помогавших ему тащить на чердак заветный мешок. Эльфята пыхтели, кряхтели, тихонечко (думая, что старший не слышит) матерились и даже пукали от усердия – груз был слишком тяжёл для них двоих, а старый эльф не мог сейчас позволить себе тратить силы, – но волокли то, что велено, даже не помышляли сдаться и бросить. – Красавчики», – залюбовался ими старикан и испугался тёплого прилива, колыхнувшегося в душе: не время сейчас нюни распускать; воин, впустивший в сердце жалость и любовь, – труп. Чувства к хозяйским детям – не в счёт, примерному домовику положено души не чаять в господах, а особливо в их малолетних наследниках: таковы условия древнего магического контракта. А прикипать к юным эльфам – не время…

– Ой! Ёба… ёо-о-о ёо-о-о! – перебил его мысли надрывный крик: Гребби придавил тяжеленным мешком ногу, споткнулся на последней ступеньке, повалился и задрыгал всеми конечностями.

– Цыц! Молчать! – рявкнул Кричер. – Экие неловкие, пораскорячились тут. В наказание не позволю вам в хозяйской спальне пыль вытирать, засранцы криворукие!

Покалеченный эльфёнок тут же притих, только, поскуливая, обиженно надул щёки. Его братишка героически пытался тащить громыхающий мешок в одиночку.

– Ладно, бросай, немощь лопоухая, почти пришли. – Кричер остановил его, огляделся, потрогал шершавую чердачную стену, принюхался и даже лизнул старую доску. – Здесь. Всё, мелкотня, теперь брысь отседова! И чтоб не подглядывали – а то зенки полопаются! Не забудьте потом возвратить всем камни. Если не вернусь – тем паче отдайте до единого владельцам!

Помощники, испуганно переглянувшись, прытко рванули с места: Чикки бегом, а Гребби на четвереньках. Секунда – и оба скрылись за лестничным маршем, Кричер остался один.

«Интересно, – подумал он, пытаясь усмешкой унять непроизвольный тремор, – будут подсматривать или правда испужались? – Снизу из-за балки показался крошечный кончик эльфийского носа и блеснул глаз. – Смелые и любопытные, нашей породы! – Выдохнул с облегчением Кричер. – Вот и славно, есть на кого дом оставить…»

Теперь он сам, но тоже волоком (чтобы тратить поменьше магии), подтянул мешок к стене, ровно под крошечное оконце, развязал его и начал вытаскивать камни. С виду обычные, разных оттенков, округлые булыжники, не особо большие, но увесистые. Ими Кричер принялся аккуратно выкладывать подобие арки или имитацию полукруглого дверного проёма прямо в нужном месте чердака. Если всё получится, то образуется портал – вход, через который эльф попадёт туда, куда необходимо.

Каждый такой камень был ценнейшим эльфийским сокровищем, оберегом и обладал неимоверной силой. Их достали сотни эльфов (кто вынул из фундамента хозяйского дома, кто – из подвала, а кто – из глубокого колодца или просто из ямки, вырытой перед порогом) и передали тому, кому доверяли, тому, кто впервые за многие-многие годы попросил у собратьев помощи…

Кричер устроил на вершине невысокой арки последний камень, потуже подвязал своё парадное, накрахмаленное до хруста полотенце и с поклонами прочитал по заклинанию на каждую из сторон света. Заодно и попрощался со всеми… На стене, ровно посередине каменного «прохода», замерцали волны. Старик подумал, что бояться, оказывается, не так уж и страшно, даже интересно: победить столь сильного врага, собственный страх, – этим можно и нужно гордиться!

Он удобнее перекинул через плечо небольшую холщовую сумку с бутылочками из-под касторки, плотнее прижал уши и, пригнув голову, шагнул в кабинет Министра магии Британии.

*

Огонь пылал повсюду. Ярко-голубой, похожий на маггловский природный газ, он выпрыгивал спиралевидными протуберанцами, вырывался, будто из огнемётов, то тут, то там, плясал под лапами Кричера, щипал за лысую голову и уши, впивался в глаза, душил жаром – запечатанное сильными Охранными помещение впустило непрошенного визитёра, но пыталось уничтожить его.

В огне Кричер слегка заблудился и чуть не побил свои склянки – выстроенный в виде замысловатого лабиринта магический проход, огибая ловушки и капканы, петлял в разные стороны, и не все его «ветки» вели к конечной точке, сейфу Бруствера. Ловко минуя то самое место, на котором поджарился во время разведывательного рейда, эльф случайно взялся за какие-то железные прутья. И почувствовал холодное прикосновение чужих пальцев. Поморгал, «настраивая» зрение, – перед ним возвышалась клетка, а в ней – серое скользкое существо с прекрасными посверкивающими в полутьме волосами. «Мразина какая!» – подумал Кричер, с опаской отодвигаясь, но существо вдруг улыбнулось. Слабо, испуганно, с пронзительной надеждой. Будто спросонья. Кричер поборол страх вкупе с отвращением и улыбнулся в ответ.

*

– По-о-опались! У! – выпрыгнула Пенки из-за угла и ткнула пальцем в братьев, зачем-то притаившихся под чердачной лестницей. – Вот вы где! Обыскалась вас. Раз господа спят, разве можно приличным эльфам прохлаждаться? Я моему хозяину уже всю одежду почистила, погладила, а он и не знает, что я о нем забочусь, даже в гостях и… – начала было она выговаривать взрослым назидательным тоном, но Чикки и Гребби, выпучив глазёнки, зашикали на неё и шёпотом рассказали, что Кричер исчез в стене.

– Давно? – Пенки обошла их, поднялась на чердак и бесстрашно приблизилась к каменной арке, от которой будто дуло сквозняком. И опасностью. Щуплые эльфийские плечики даже передёрнулись от магического озноба.

– Нельзя! – заверещал Чикки. – Накажет, выпорет! Велел не зырить.

– Вам велел, вот вы и не зырьте, – логика была сильной стороной Пенки, – а я тут с краешку посижу.

Глядя на неё, оба брата перемигнулись, помялись, потоптались и подсели рядышком, по-турецки, подпёрли лапками головы и стали ждать.

*

– Да ты без мозгов, что ли? – повнимательнее присмотрелся к существу. Опасности в нём не почуял, только испуг и… желание помогать… и нравиться… такое острое, сродни эльфийскому магическому зароку. – Никогда такого не видел, но слышал – Обманка ты? Без души тело. – Кричер вспомнил рассказы стариков про вот таких получервяков-полулюдей, безобидных, по сути, тварей, волшебных кукол.

Существо пожало плечами. И внезапно подало голос, не зашептав даже, а слабо зашуршав:

– Отпусти? Помогу.

Кричер ощутил мощный прилив доверия и жалости и своей магией раскрыл тяжёлый засов на дверце клетки. Обманка выползла, вернее, выплыла, как растаявший студень, и с нежностью обняла эльфа за щиколотки. Тот, пребывая в лёгком ступоре, не сразу сообразил, что к чему, а существо, превратившись в юную черноволосую красавицу, похожую на леди Вальбургу примерно девяностолетней давности, встало рядом с ним в полный человеческий рост и крепко взяло за переднюю лапу. Кричер отчётливо чувствовал, как чужой могучий разум нахально копается в его мозгах, но защититься не мог.

– Тебе, Кричик, нужен Омут памяти – это твоя цель! – звонким девичьим голоском, навечно впечатавшимся в память верного блэковского раба, заявила Обманка Вальбурга. – Пойдём, проведу! – приказала она и потащила не смеющего сопротивляться Кричера за собой.

Он семенил за нею прямо по огню, по кусавшим голые пятки языкам пламени и… был счастлив. За своей обворожительной, самой лучшей на свете госпожой эльф бежал бы с радостью куда угодно.

– Очнись, дурак! – Вальбурга пнула его и хихикнула.

Кричер увидел перед собой думосбор. Обманка отошла на несколько шагов – её чары спали и Кричер вспомнил, зачем пришёл сюда, рискуя жизнью. Он спохватился, потряс головой и кинулся собирать жидкие струйки из думосбора в пузырьки, что принёс с собой. Всё нужное собрать не получилось, да и времени не было, но самые главные, наиболее яркие потоки и сгустки памяти эльф залил в бутылочки и крепко завернул пробками.

Полдела сделано, теперь надо было спешить к сейфу. Когда Кричер, уже не плутая, бежал по своему лабиринту в другой угол министерского кабинета, то слышал за собой шуршание шёлковой юбки и стук каблучков – Обманка леди Блэк неотступно следовала за ним. «Вот же привязалась, сердешная!» – с досадой подумал Кричер. Он понимал, что Обманка цепляется за его мозги в попытке выбраться из тюрьмы Брустверова кабинета, но знал, что вывести её отсюда не сможет: портал настроен только на эльфа, а любого другого при попытке им воспользоваться, убьёт.

– Как это убьёт? За что? – послышалось за спиной сперва растерянно, потом обиженно, а после – гневно и, наконец, вкрадчиво, зловеще-радостно. – Я думала, Кричик, ты мне верен, за мной пришёл и поможешь выйти отсюда. А ты, раб, предатель? Мерзкий, вероломный ренегат?! Знаешь, что мы делаем со скверными погаными эльфишками? Выпускаем им гнилые кишочки!

Кричер очень торопился, сгребал из сейфа в сумку все бумаги, без разбору, старался не смотреть в сторону Обманки и не слушать её, однако краем глаза заметил, что к нему приближается… Только не это!!!

Тёмная фигура то ли в чёрном блестящем плаще, то ли прикрытая маслянисто поблёскивающими кожистыми крыльями, склонилась над его плечом, повеяло могильным холодом и смрадом, чувствительного уха коснулись острые клыки вампира. Кричер взвизгнул, в ужасе попятился и ломанулся в сторону, в огонь, через все преграды, через стены им же самим при помощи эльфийского братства выстроенного лабиринта, куда глаза глядят. Лишь бы только прочь от смертоносной вражьей силы! От своей неминуемой погибели! Караул! Подальше от вампира! Возможно, есть шанс спастись!

Вампир преследовал, клацая зубами, как голодный разозлённый хищник. Эльф краешком разума понимал, что это лишь Обманка в вампирской «шкуре», но ничего не мог с собой поделать: все четыре лапы самовольно несли его к порталу.

Забыв все пароли и «ключи», чувствуя, что пришёл конец – сердце не бьётся, – старый домовик собрал последние силы и втолкнул в каменную арку пачку бумаг и сумку со склянками.

«Прощайте все. Жаль, Лиличке родить не помогу, как она, солнышко, без меня… И сэру… Коржику на день ангела пинетки связал, не поносит, э-э-эх…» – подумал он, словно со стороны наблюдая, как его запястья ровно на волшебной границе между чердаком давно ставшего ему родным дома и кабинетом Министра пузырятся, чернеют, обугливаются и сгорают, словно сухие ветки.

Теряя сознание от боли, Кричер, в последний раз пытаясь вздохнуть – неудачно… – почувствовал, что его сильно тянут. Куда-то вперёд, дёргают за уродливые закорючки, оставшиеся от передних лап…

– Та-щи! Та-щи! – командовала срывающимся дискантом Пенки, задавая нужный ритм общему усилию. – Та-щи!

Под ними трещали половые доски, Гребби, скрипя зубами, жалобно подвывал, а Чикки помогал себе упираться в балку ухом – три маленьких эльфа, будто бурлачата, вытягивали своего деду из магического плена.

– В сторону! Не отпускайте его, держите, но сдвиньте попы! – Поняв, что они не справляются, а на помощь звать некогда, Пенки отпрыгнула, расшвыряла братьев, крутанулась юлой, взмахнула ушами и пульнула из ладошки сгустком искр. Сама ужасно испугалась: не знала, что так умеет.

– А!

– Ой!

– Ложись!

От взрыва заложило уши. Пенки ударной волной отбросило и шмякнуло головой о ступеньки. Эльфят завалило обрушившимися досками, обломками балок и кусками штукатурки. Крыша зловеще заскрипела, дом накренился, будто севший на мель фрегат. Внизу завыла собака.

*

Джеймс Поттер прибыл к месту взрыва последним. И очень злым…

Как только над их головами тряхануло, граф Мормо кинул на своего Солдатика защитный купол, а сам рванул на чердак. В скорости вампирскому отпрыску не откажешь, замешкался он лишь на несколько мгновений (ну не с голыми же чреслами, право слово, спешить на взрыв), однако этих мгновений хватило толстячку Бамсе, чтобы его опередить.

Проспавшийся Медвежонок, отчаянно борясь с изнурительной головной болью, решил с утра пораньше подышать свежим лондонским воздухом, посмотреть, кто где ночевал. Ему казалось, что парни с Мати отправились назад в Берлин. Вроде сквозь сон слышал уговоры остаться, Джей объяснял, что каналы почему-то небезопасны, в аппарацию пьяным нельзя, да и переход длинноват… Он подергал дверь в сад – хлипкая на вид рама его раскоординированным усилиям не поддалась, поэтому было принято вполне логичное решение: подняться на чердак и понюхать озон из тамошнего окошка. Открыть любое из окон жилых этажей страдающему от похмелья Алексу почему-то в голову не пришло… – и слава Мерлину! Ибо, первым оказавшись в эпицентре магического бедствия, он в самый критический момент успел принять на свои не особо богатырские, но и не хилые плечи (а если быть анатомически более точными, то на холку и верхнюю часть спины) боковую часть треснувшего, однако не обломившегося несущего стропила, чем предотвратил немедленное обрушение крыши. Вынырнувший прямо из воздуха Мартинсен только ахнул, увидев посередине полуразвалившегося чердака фигурку Бамсе, от тяжести едва стоявшего на ходящих ходуном ногах. Тот был похож на обсыпанного пылью штангиста, потного красного как рак, державшего вес, минимум вдвое превосходящий мировой рекорд. Одной рукой Медвежонок зачем-то пытался балансировать, словно карикатура на прилипшего к полу канатоходца, а другой – вцепился у себя над шеей в чудом не вмявшую его в пол огромную балку. Когда Ким подскочил к нему, присел и принял часть веса на своё плечо, Бамсе, исчерпавший все силы без остатка, просто свалился носом вперёд.

– Не смотри на меня, а то обосрёшься, – на всякий случай по-свойски предупредил Мормо Мартинсен, хотя Бамсе был просто не в состоянии повернуть к нему голову.

Под чудом и стараниями Медвежонка уцелевшей крышей раскрылись два смоляных вампирских крыла…

Когда на чердак, спотыкаясь, прибежал Сай с волшебной палочкой наготове, Ким с бригадой своих норвежцев как раз успел наспех поставить магические подпорки; Андрис и Джимми тоже появились вовремя: силы четверых магов и восьмерых троллей едва хватило, чтобы устроить вокруг дома невидимые крепкие стены, замуровав особнячок в «хрустальный куб». Матильду в «дело» не взяли в категорической форме, но она и не особо рвалась в бой: оттащила в безопасное место четверых эльфов и стала оказывать им первую магическую помощь. Коржик, конечно, прибежавший за ней, вёл себя странно: просто лёг в стороне и… стал выдыхать легчайшие облачка, похожие на зеленоватый туман.

Ушастые братцы очухались моментально и, отряхнувшись, ускакали собирать бумажки и бутылочки, с таким трудом доставленные Кричером, Пенки долго приходила в себя и сидела, покачиваясь, будто флажок на слабом ветру, опираясь на заботливые руки целительницы Вантуле. А вот старикан не подавал признаков жизни.

Джеймс, ураганом влетев по слегка покорёженной лестнице, быстро оценил ситуацию, решительно подошёл к Киму и почти выплюнул ему в лицо с зашкаливающей яростью:

– Ты! Граф! – Набычившись, схватил его за грудки. – Ещё раз посмеешь посадить меня в такую клетку – придушу! И никакого брака, понял?! Вы тут мой дом спасаете, а я как дурак там сижу и пошевелиться не могу?!

– А как ты выбрался-то? – отступая, удивился Ким. – Эй, извини, я случайно. Да не дерись ты! Ну переборщил, хотел закрыть тебя, а вышло, что в спешке приморозил. Я ж не нарочно, клянусь!

Джеймс двинул ему кулаком в живот, но в последний миг сдержал силу удара – и Ким сложился пополам не от боли, а, скорее, по инерции. И тут же был насильно резко расправлен, прижат к стене и поцелован взасос в губы.

Раздались аплодисменты парней. Джеймс выпустил прибалдевшего Мартинсена и, подтягивая наспех надетые штаны, деловито кашлянул:

– Ну, господа, показывайте, что тут у вас… у нас?

– Папа, всё путем – субботник! – заверил бригадир норвежцев Киллэ. – Вот барахлишко с утреца перетряхнули, физкультура, военно-спортивные игры. Будь спок!

.....................................

Сирена http://www.pichome.ru/NIr

====== 51-3 ======

– Что тут у нас? – прозвучало эхом.

Сай, только мельком успевший подумать, что Кимовы тролли так креативно обращаются к Джеймсу, споткнулся о груду досок позади себя, упал и замер.

В вихре золотой пыли, крутящейся от ещё не схлопнувшейся воронки трансгрессивного перехода, возник великан и застыл в столбе солнечного света, падающего из дыры в провале точно на его голову и плечи.

– Какой субботник, черти?! – зычно гаркнул он голосом Гарри и, шагнув вперёд, лишил власти оптический обман, сыгравший с Саевым зрением. – Опять весь дом разнесли? – Поттер-старший был зол. Осунувшееся лицо человека, из последних сил борющегося с усталостью, круги под потухшими глазами – это Сольвай «срисовал» в первую очередь.