Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 89 страниц)

– В со… со… совятне, – будто ожидая по крайней мере оплеухи, втянув голову в плечи и заикаясь, промямлила Забини.

– Ну, нихе… ничего себе! Извини, не пугайся, и спасибо тебе, Фей. Не волнуйся, беги на занятия! А встретишь Ала – ничего ему не говори.– Грозный родитель развернулся на каблуках и, чеканя шаг, пошёл к Почтовой башне.

Поднимаясь по стертым поколениями студентов ступеням, он с неприязнью думал, что Долгопупс уже, видимо, совсем не держит в руках эти – как их?.. – бразды правления. Только хорохорится, хоть и хороший он человек, друг стоящий, а вот как администратор в условиях кризисного времени стал слаб. А министерские крысы наоборот – неслабо так в Хоге окопались, втихую молодежи мозги запудривают…

Раздался голос дочки – прямо за дверью; застыв на пороге, Гарри невольно опустил руку, уже толкавшую ручку. Слышно было хорошо: высокий шатровый потолок отражал звуки, похожие на речитатив:

– Скиппи, ну что ты крыльями машешь? Сама знаю, что виновата, надо у мамы прощения попросить – а то карма плохая… Ну и пусть… лапу подними… у них малыш будет, я уже не сержусь и не ревную… – Свистящий звук, вроде метлой, грохот железной посудины, шум крыльев. – Ох, и насрали вы, птички. Наверное, со времен Годрика никто тут не убирал! Гордитесь: за вами подметает сама леди Люпин, ну когда Тедди будет Министром, я же буду «Её Превосходительство»! Я теперь взрослая, замужняя… почти. Мне самой скоро ему сына надо рожать! Мы, женщины, должны поддерживать друг друга… Ну что с этим вашим пометом делать?!

Гарри застыл в шоке: «Какие женщины? Когда рожать?! Удушу Люпина!!! Лили беременна?» – Он отступил, чуть не свалившись с лестницы, и тихо, как мог, ретировался.

Вихрем ворвавшись в Большой зал и выискав за когтевранским столом кудрявую… то есть коротко стриженую голову среднего сына, Поттер приказал:

– Альбус Северус, жду тебя в коридоре. – И объявил громко: – Извините, господа студенты, продолжайте обедать! – Не замедляясь, он прошёл к преподавательскому столу.

Суслик мгновенно, опрокинув бокал, подскочил с лавки (знал, что с таким отцом спорить нельзя абсолютно!) и тут же вышел из зала. Что говорил Поттер профессорам, он уже не услышал, да и разговор велся не на повышенных тонах. Мирная беседа, во время которой по щекам Главного аврора ходили желваки, а его собеседники, непроизвольно втянув головы в плечи, всё больше и больше хмурились, впрочем, не забывая кивать.

«Странно, – подумал Ал, – и Лилищи что-то нету, и отец не в себе!»

– Так! – пятью минутами позже тот появился за его спиной. – Беги в совятню. Забери Лили, скажи, отработка у нее – в классе Зельеварения, вечером; чтоб не волновалась. И я ее жду во дворике, пусть приведет себя в порядок и не спешит.

*

Пришлось ещё немного побродить по окрестностям. Подумать. Клятвопреступника и слабака Люпина, не сумевшего до свадьбы усмирить свои мужские желания, хотелось четвертовать, прямо сейчас рвануть в Аврорат и надрать тому уши по самые… в общем, сильно надрать. Но Гарри сдерживался как мог. Теперь-то уж что… Сам виноват, папашка! Сбагрил всех деток с рук – и в ус не дуешь! Вот подарит тебе доченька парочку внучат (в её-то годы! Кошмар!), и Стрекоза – ещё пяток. Тогда и будешь знать, как собственную любовь крутить, вместо того, чтобы детей воспитывать!..

Лили встретила отца в закрытом верхнем дворике. Насупленная. Вся её милая мордашка выражала плохо скрываемое беспокойство пополам с виной:

– Настучали уже? – спросила она, ковыряя каменистую дорожку носком туфли.

– Ничего такого не знаю. Ты о чем, дочь? – Гарри старался сохранить беззаботный тон. О скандале на уроке он решил «не знать». Или сама скажет, или… Но Лилища молчала, тогда Поттер свернул в более безопасное русло: – Как я понимаю, это о твоей помолвке? Всем в школе уже растре... сообщила? Так я не сержусь. Такое не скроешь.

– Нет, па. Хуже. – Лили зыркнула на него и снова опустила глаза. – Это про Джея и Кима.

– Вот тебе раз! – Гарри сбился с мысли, но взглянул в юное, почти детское лицо дочки, светлое и открытое, и его отпустило: фантазерка! То, что он невольно подслушал, – пустяки, болтовня. Никаких детей. Что это в крестнике сомневаться вздумал? Всё хорошо. И поэтому, быстро сообразив, счастливый отец включился: – А сама-то откуда знаешь? – Он стал лихорадочно соображать, совсем запутался: вроде бы они с Джинни ничего конкретно о свадьбе старшего сына дочке не говорили. – И что случилось?

– Завидуют... гады, – буркнула Лили. – Говорят, за знаменитостями мы, Поттеры, гонимся. И за деньгами. Типа Джейми всегда учился плохо, а тут...

– Да при чем тут учеба? – искренне удивился глава семейства. – Откуда сплетни пошли?

– Сулле Бартори какие-то родственники сказали.

– А кто эта Сулла?

– Этот. Вампиры знакомые из другого клана, румынского, его тетке новости принесли. – Дочь выглядела расстроенной. – Так это правда?

Гарри вздохнул:

– Правда. – И подумал: «Как ты, голубка невинная, ещё и мою правду переживешь?»

– Уй! – вдруг взвизгнула Лили. – Представляешь, папочка, а когда еще про Алька с Матильдой Вантуле узнают! Пусть лопнут, завистники!

– Да уж, обольются горючими слезами… – Поттер и не знал, что ответить. Поэтому решил не тянуть:

– Давай, ты… еще одну тайну будешь хранить. Ты ж это… про Альбуса не проболтаешься, я верю, договорились? Вытерпишь?

– Конечно. – Лили великодушно пропустила мимо ушей это Гаррино «не проболтаешься». – Ну тете-то Флер можно рассказать? Спасибо, что вы меня к ним на каникулы отправляете. Она мне обещала новую прическу придумать и вообще… – И тут она внимательно посмотрела на отца. – А что-то еще есть? – Глазастая.

– Есть. – Он снова вздохнул. – Давай посидим. У тебя же большая перемена, да?

Лили кивнула на галерею. Они сели рядышком на каменную скамью.

– Сплетни про меня могут оказаться в печати… – тихо сказал Гарри, переходя на серьезный тон. – Гадкие.

– Подумаешь! Чего только про нас не говорили. И про тебя, когда ты маленьким был, – прервала его дочка, демонстрируя хорошую осведомленность о Второй магической. – Мы, гриффиндорцы, – выстоим, правда?

– Да, бывало… Но на этот раз очень такие неприятные… факты. Про мой моральный облик.

– Чего про облик? – не поняла Лили. – Что ты пил или про развод?

«Нифига себе! Очуметь! – метнулось в уме у Поттера. – А говорят, что дети наивные и типа не видят ничего и не понимают!»

«Что я делаю, козел? Лил ведь еще совсем ребенок…» – родилась другая мысль. И они с первой столкнулись, как две волны.

А вот теперь – только вперёд, броненосец!

– У меня, понимаешь, есть любовная связь, – очертя голову решил без прикрас и выдрыков выдать он. – Такая, что в обществе нашем осуждается. – И на нерве, что делает «не то», рубанул: – Нетрадиционная.

Лили сначала сморщила лоб, вероятно, пытаясь представить, то ли, что и она, имеет в виду отец этим словом.

– О! – Её глаза заискрили, как гирлянда на рождественской елке. – С кем?

– Я скажу иначе… – всё ещё продолжал подыскивать верные слова Гарри... – Что?!

– Ну, кто это? Я его знаю, пап? – Дочка взяла его за руку. – Ты мне никогда не врал, и мои секреты тоже знаешь.

– Да, но… Я как-то имени тебе называть не собирался. Просто хотел предупредить: будут орать, что я гей. Развратник и прочее.

– Меня это не унизит. И в обморок я не упаду. А что ответить тому, кто пасть… рот посмеет открыть, – знаю, не бойся! – тихо и отрывисто успокоила несгибаемая Лили Поттер. И, чуть снижая пафос, закончила совсем по-детски: – Ты самый замечательный отец на свете! А как его зовут? – не утерпела защитница.

– Уй, Лил! – Гарри сомневался, но недолго. – Да чего уж тут: Сольвай Сван…

Договорить не успел – дочь взвизгнула ещё громче и повисла у него на шее. А он и не заметил, когда они оба оказались на ногах…

– Могила! – горячо прошептала ему на ухо Лили. – Слово Поттера!

*

День только перевалил за половину, а у Гарри уже голова кругом шла. Джинни застать дома не удалось. Роджер сказал, что у той какие-то дела в Лондоне, а к вечеру её, вроде, можно найти в Норе. Ну уж туда Поттер соваться ни за какие Моллины коврижки не собирался! Поэтому заскочил снова на службу и прямо у себя из кабинета, наведя по карте центра Поисковые, аппарировал в Хэрродс, где, как оказалось, его бывшая супруга покупала всякие распашонки и ползунки своему еще не рожденному спиногрызику.

– Ну я так и думала. Подержи. – Миссис Поллак, поглощенная выбором атласного конверта (который, прищурившись, рассматривала на расстоянии вытянутой руки), встретила Гарри с таким выражением лица, будто поджидала его тут, и сунула ему свою сумку.

– Что ты думала? – Он не смог скрыть раздражения.

– Да нет. Всё правильно, пора тебе уже остепениться. А вообще, зачем ты мне это говоришь? – Джиневра величественно поплыла вперёд, положив в тележку очередную детскую одежку. – Парень-то хоть приличный?

«Горностаевой мантии ей только не хватает», – подумал Гарри и невольно огрызнулся:

– Это всё, что тебя интересует? – Однако послушно поплелся следом. – Мне надо, чтобы ты со всеми взрослыми Уизли поговорила. Может, эту информацию используют, ну, как компромат на меня. Хочу предупредить, подстраховаться. Поможешь?

– Ой, да кого из наших этим проймешь! Рон знает? Смотри – нравится? В этом сезоне в тренде клеточка. – Джинни обернулась и сунула под нос Гарри какой-то слюнявчик. – Только вот забрехались мы с тобой: выходит, мне маме с отцом еще про Джея и Кима надо рассказывать… Нет, это я маме уже рассказала, и Биллу с Флер… Кажется… Знаешь… – вдруг запнувшись, Джинни опустила глаза, – я с этой беременностью что-то отупела, и памяти не стало совсем… Тяжело поздний ребенок даётся.

Эти её слова и беззащитность, сквозившая во всём подчёркнуто царственном облике, будто толкнули Поттера – и вся досада на бывшую жену улетучилась.

– Тебе надо, чтобы Кричер под рукой был, когда срок придёт, – со знанием дела посоветовал он.

– Зачем?

– Ну вроде родовой защиты, – промямлил Гарри.

Джинни досадливо отмахнулась:

– Да ладно, не люблю я его, и это взаимно. Так кто твой любовник?

– Рок-музыкант.

– Это что же, с Кимом в одной группе, я так понимаю? Который из них? – Джиневра оживилась. Да, перепады настроения у нее были реально заметны.

– Сванхиль, – буркнул Гарри и опять разозлился… Сам как на сносях. Что за бред!

– Блондин? Молоденький?! Солист?! Поттер, мантикору тебе во все места, ты о-бал-дел! – Громко припечатала миссис Поллак. Несколько покупательниц уже вовсю прислушивались к их бурному диалогу. – Просто рок какой-то!

– Это почему? Слишком молод или оттого, что знаменитость? Или красивый?

– Ну это-то как раз понятно. Но ты что, слепой?! Парень – вылитый Люциус Мал…

– Молчи, Джин! Тихо! – Гарри потащил её из торгового зала. – Этого как раз я и боюсь… Никто не должен знать.

– Я тебя совсем не понимаю! Где моя сумка вообще? – Джинни, неохотно подчиняясь, пошла с ним. – То всех предупреди, то никому не говори… А я права! Ты еще на втором курсе на него пялился.

– На кого? Ты что?! Короче, прошу, расскажи, то есть предупреди, что на меня из-за ориентации начнут публично бочку катить, – зашипел Гарри.

– Что ты орешь?! Я всё прекрасно поняла. Сделаю! – громко оповестила присутствующих Джинни. И вырвав у Гарри сумочку, покатила тележку с покупками к кассе. – Теперь я отлично понимаю, в кого наш бедный мальчик! – оглянувшись, гневно фыркнула она.

Гарри закатил глаза и протяжно выдохнул ей вслед:

– Интересно, который из них? Или они у нас оба бедные? Спасибо, дорогая, ты прелесть.

*

Визит к Долгопупсам не предвещал особых проблем. Гарри неплохо знал Невилла и Полумну и предполагал, что они нормально воспримут его каминг-аут. В принципе, можно и им, как Оливеру, послать письмо, этого достаточно. Тот, кстати, сразу ответил, в своём духе – прислал сову с похабными шуточками, писал, что у него всё в порядке, и посоветовал «не ссать». Впрочем, это ж Вуд! Но с Долгопупсами так не пойдёт, глаза в глаза – правильнее. Теперь, когда самый сложный рубеж (разговоры с детьми и, как неожиданно оказалось, с бывшей женой) пройден, Поттеру уж точно нечего было волноваться. Заодно навестить болеющего друга, да и Луне ещё раз лично сказать несколько слов поддержки – не лишнее.

Предупредить о визите не удалось – телефон Невилла не отвечал, камин отправлял сообщения «в пустоту», без ответов. Главному аврору это не особо понравилось, однако тревожиться он не спешил. Из блэковских запасов прихватил крепкий ароматный бальзам, по дороге заскочил купить фруктов и швейцарского шоколада – захотелось прийти именно в гости, не с пустыми руками, хоть и без приглашения.

В доме Долгопупсов были закрыты все окна. На ставни. Это зрелище дало Поттеру повод не стоять бесконечно долго под дверью, вежливо ожидая, когда ему откроют, а дважды позвонив и трижды громко постучав, применить Аллохомору. Слегка… противозаконно? Но интуиция не просто шептала, а орала в ухо: «Вперёд, аврор!»

Оказавшись в прихожей, он некоторое время прислушивался к тишине. Вокруг было темно, всё спокойно, присутствия хозяев ничто не выдавало. Ну, мало ли, где люди ходят по вечерам. А он ворвался… Гарри уже собрался было развернуться и уйти, как вдруг раздался грохот. Не громкий, довольно далёкий, но чётко указавший, что в доме кто-то есть. Ну, не крысы же, право слово.

Он оставил пакет с гостинцами возле входной двери и с волшебной палочкой наперевес осторожно, короткими перебежками, направился к кабинету хозяина – шумели, кажется, там.

На столе горела одинокая свечка. Невилл, с хриплыми глухими стонами поворачиваясь в ворохе подушек и пледов, свесился с дивана и пытался подобрать с пола чашку. Занятие это было бессмысленным не только потому, что шевелился он явно с трудом, но и потому, что содержимое чашки и валявшегося рядом графина разлилось, окрасив пушистый ворс ковра чем-то бледно-розовым. Переведя на вошедшего мутноватый взгляд, мистер Долгопупс не выказал удивления, а лишь устало повалился обратно на своё измятое, пропахшее лечебными зельями ложе. Вид он имел весьма бледный, и буквально тоже: хотя на его некогда пухлых, а сейчас обрюзгших щеках и пылал нездоровый румянец, но даже через него проступал синюшный оттенок кожи. Шея Невилла была перевязана толстым шарфом, но и без того, по резкому запаху специфических настоек, Поттер поставил приблизительный диагноз: ангина или что-то вроде.

– Эй, дружище, ну что ты? – Гарри подошёл ближе. – Так хреново, да, Нев? Врачи были? А Луна где?

Долгопупс беззвучно пошевелил губами:

– Пить. – И сделал неопределённый жест.

Гарри, оглядываясь, подобрал с пола поднос, графин и чашку, но другой жидкости в кабинете не обнаружил.

– Где твоя жена? – Он потрогал другу лоб. Сухой и горячий. – Что у вас тут творится? Безобразие. Лежишь, как в склепе, один, вон, из форточки дует, Полумна где-то гуляет. Права Джинни: квашня она, безответственная. Нельзя ей ничего серьёзного доверить. В мечтах летать все могут. – Гарри так огорчился, увидев друга в столь неприглядном состоянии, что, не подумав, сразу спустил всех собак на Полумну. Но в самом-то деле, где её носит?

Укоризненно посмотрев на него, Невилл закрыл глаза, ему явно было очень тяжко.

– Ладно, молчи, тебе вредно говорить. Пойду чай сделаю. – Поттер, ворча под нос, направился в кухню.

Хозяйничать в чужом жилище было неловко, но ничего не попишешь. Кое-как сориентировавшись в Луниных владениях, он заварил имбирный чай, добавил в него шиповник (а, не навредит!), нарезал лимон, прихватил сливки (вдруг больной захочет) и понёс это всё обратно в кабинет. Завернув возле кладовки за угол, слегка оступился. Показалось, что из-под дальней двери пробивается синий свет. Нет, это нервишки шалят. И мороз по спине – случайность: сегодня у Гарри был тяжёлый день, да и вообще в последнее время нагрузочки зашкаливают.

Он внёс поднос с чаем к больному, подал чашку прямо в слабую руку Невилла.

– Пей осторожно, не горячий, но не пролей. Я сейчас вернусь. – И вернулся к подозрительной двери. Вроде у Луны тут гардеробная или что-то в этом духе?

Осторожно, не ожидая, что откроется, толкнул створку – та без звука отворилась. Довольно просторное помещение было почти пустое – в темноте, в свете, проникавшем лишь из-за Гарриной спины, в углу вырисовывалась куча сваленной одежды и горка обуви, вешалок, коробок. Посередине комнаты на стуле сидела Полумна и смотрела в стену. На коленях у неё лежал какой-то увесистый булыжник.

В голове у аврора и мага Поттера щёлкнуло гораздо быстрее, чем у заметно растерявшегося друга Луны Лавгуд Гарри.

Крылья. На серой, словно оштукатуренной плотным туманом стене, на которую с каменным выражением лица пялилась Полумна, – тень: женский силуэт с крыльями. Ангел? Если бы…

Кровь. На Луне – тонкая длинная сорочка, вся в свежих алых пятнах и разводах. Но сидит миссис Долгопупс ровно, плечи, осанка, голову держит прямо, на раненую не похожа.

Треск. Волшебная палочка Гарри зашлась от сухого треска – с таким звуком прощается с жизнью горящая сухая трава.

Тесса. Это говорит с Полумной тень: зовёт её. Ласковый и одновременно повелительный голос. «Тесса, я рада тебе. Встань, моя младшая излюбленная сестра, встань, Тесса!»

Гарри заметил, что неподвижная Полумна изо всех сил вцепилась в сиденье стула, будто удерживая саму себя, – даже пальцы побелели.

Тень взмахнула крыльями, издала воинственный птичий крик, похожий на карканье, и шагнула от стены.

Выпад палочкой, пасс, посыл, блок, ещё блок, боль уколола в колено и ожгла щёку. Пригнувшись, Гарри увернулся от едва не рубанувшего по горлу чёрного крыла. Прятаться за Луной, как за щитом, нельзя. Он сделал обманное движение палочкой, сгруппировался и кувырком бросился к противоположной стене. Оттуда прыгнул под тень. Самоубийство же! Прямо под ноги к Великой Госпоже Ворону, которую, судя по всему, и вызвала тёмномагическим ритуалом Полумна. Вон, возле стула – сложная пентаграмма растопленным воском.

Пропав из прямоугольника света, Поттер затаился. Даже дышать перестал и прикрыл глаза, чтобы не выдали блеском. Он, конечно, смельчак, герой и всё такое, опять же служебный долг, но сражаться один на один с самой Морриган (1) не подвязывался. Надо как-то утащить отсюда Полумну и запечатать комнату до прихода подкрепления – ирландской бестии в Лондоне делать нечего. По-пластунски, что ли, попробовать подобраться к стулу?

В голове назойливо кололось имя «Тесса». Откуда он его знает? Как-то связано с Луной. Ну да, это имя выбито вторым на могиле её матери – Гарри сам видел: Пандора Тесса. Всё сложилось, картинка нарисовалась чётко и предельно ярко. Да ещё и когда Луна, так и не отрывая взгляда от тени богини, повернула лицо в Гаррину сторону, он заметил цвет глаз – тёмно-карие вместо серых.

Точно ударить с пола (чтобы не досталось Полумне) не получилось бы, а рисковать было нельзя: второй попытки у аврора не будет. Он очень медленно, опираясь спиной на стену, встал на ноги. Сконцентрировался. Но прицелиться не успел – тень повернулась к нему, там, где у человека должна быть голова, вспыхнули два глаза. Гарри кинул заклинание и отпрыгнул в сторону. На месте, где он стоял секунду назад, раскололась стена и оплавились кирпичи. Но его удар достиг цели – камень на коленях Луны взорвался вдребезги! Её вместе со стулом отбросило в сторону. Сверху обрушилась штукатурка.

Отплевавшись, проморгавшись и сориентировавшись в пространстве, Поттер нащупал в оседающем облаке пыли Полумну и выволок в коридор. Вернувшись, осмотрел бывшую гардеробную: Морриган исчезла. Волшебная палочка не среагировала на экспресс-тест: никаких потусторонних сил. Обошлось. Отбился.

Через четверть часа они сидели возле Невилла и пили чай с горьким шоколадом. Бутылочка бальзама быстро ополовинилась. Совершенно потерявшего голос Долгопупса заставили выпить целую стопку, его супруга лишь пригубила, с остальным Гарри управился в одиночку. Полумна переоделась, привела себя в порядок, была спокойна, улыбалась, её истинное душевное состояние выдавали лишь дрожащие руки. Невилл чувствовал себя совсем плохо, и Гарри решил, что ему не обязательно сейчас рассказывать, что жена, совершенно отчаявшись спасти сына, пошла по пути своей матери и попыталась вызвать в помощь великую заклинательницу Морриган. Камень на её коленях, превращённый Поттером в пыль, был с могилы Тессы Лавгуд, дух которой и вселился в дочь, с ней и разговаривала Госпожа Ворон. В общем – обычная история: маги нередко прибегают к тёмным искусствам, к ритуалам на крови. А что делать, когда не знаешь, что делать?.. За это колдовство миссис Долгопупс светит Азкабан, но Главный аврор без малейшего зазрения совести пойдёт на должностное преступление и не сообщит о тёмномагическом ритуале. Да, вот такой паршивый он Глава Аврората. Зато друг не самый последний…

Задумавшись, Гарри прокусил себе губу и очнулся от вкуса собственной крови. Луна гладила мужа по руке и что-то ему шептала. Ещё больше, чем прежде, разрумянившийся от алкоголя Невилл спокойно спал.

– Гарри, я должна объяснить…

– Не сейчас. Поклянись мне, что больше никогда… Никогда, слышишь, Луна! – Поттер строго посмотрел в её серые, тёплые, слегка навыкате глаза – глаза побитой собаки. Она просто кивнула. – И поговори с Гермионой – она жалуется, что ты её избегаешь. Она через подставного юриста берётся за дело Гая. И считает, что есть очень хорошие перспективы. Луна, ты не одна, понимаешь? Мы вместе справимся. Ты нам нужна. Мне. И Невилл нужен. Не отчаивайся. Не дури. И перестань уже кормить мужа, как поросёнка – видишь ведь, толстеет.

– Я… не кормлю, – Полумна выдохнула так легко, словно скинула с плеч непомерно тяжёлый пресс, – он тайком кушает. Дома готовлю ему салаты и постную рыбу, а он в школе отъедается. Ну что же делать?

– Рот ему зашей! Извини. – Гарри вдруг понял, что у него дико болит башка. – А я гей.

– Правда? А Джинни знает? – Луна даже бровью не повела. А у Поттера просто больше не было сил на пафосные объяснения, на поиск нужных слов. Какое это всё имеет значение?

– Ага, знает. И дети. У меня парень есть. То есть любимый. Очень близкий мне человек. Это солист рок-группы, может, слышала – Кrom fendere. Сейчас вся молодёжь по ним фанатеет.

– Хороший мальчик?

– Очень. Лучший. Но он на двадцать три года младше меня.

– Ну и славно. Главное, что лучший. – Луна убрала ладонь с руки мужа – и тот сразу заворочался. – Гарри, а ты зачем мне всё это рассказал? Война близко?

У Поттера даже щёки вспыхнули – своей непосредственностью и блаженностью полоумная Лавгуд била точно в цель.

– Да, Луна, близко. – Смысл ей врать? – И твой сын – часть нашего сражения. Мы его не отдадим. Чтобы защитить всех близких, я им признался, что гей.

– Ты?! Гей?! – Невилл даже поднялся над подушкой. На Гарри уставились два широко открытых от неподдельного удивления глаза. – Как это?! А как же дети?

– При чём тут дети? – Поттеру стало неловко. – И вообще, чего ты вскочил? Спи.

– Ой, Гарри. Ой, Гарри, – запричитал Долгопупс. – Ты? Невероятно. Слухи ходили, но я не верил. Неужели ты с мужчинами… Это же противоестественно… И неудобно.

– Невилл Долгопупс! Не несите чепухи! – вскинулась Полумна, только что машинально наматывавшая белокурый локон на палец. – Ни с какими мужчинам Гарри ничего такого неудобного не делает. У него есть возлюбленный. Это всё, что нам всем нужно знать. И держать языки за зубами.

Невилл как проштрафившийся мальчишка натянул одеяло до самого носа и закрыл глаза.

– Прости, Гарри, – сказал глухо из своего укрытия. – Я чего-то не того. Это всё ангина. Невысказанный гнев. Вот выздоровеем – и сразу включусь, помогу тебе, рассчитывай на меня, да? Только через пару дней. А сейчас спать.

– Да, Гарри, рассчитывай на нас, – подтвердила Луна, провожая Поттера. – И береги тех, кого любишь. Мы верим в тебя.

Пожав ей руку, Гарри вышел в холодную ночь. Первый заморозок высушил мостовую. Прежде чем аппарировать, он полюбовался звёздами. Их не слишком хорошо было видно при свете фонарей – но всё равно красиво: блестящие точки в темноте… Да, они всегда вместе, рядом, неразлучная пара: свет и тьма. В каждом из нас, в душах, в сердцах – свет и тьма. То контрастнее, то смазано, а то вообще не отличить одно от другого… Гарри махнул Луне, зябко приобнявшей саму себя за плечи, и аппарировал домой. Спать хотелось до тошноты. Рыцари в латах тоже, знаете ли, иногда сильно устают. Война – тяжкий труд, с самим собой – тем более…

…………………………………………….

(1) Морриган – Великая Госпожа Ворон – богиня войны в ирландской мифологии, также ассоциировалась с сексуальным началом и плодовитостью, в легендах ей приписывается дар пророчества и способность изрекать всевозможные заклинания, часто принимает облик ворона или вороны.

====== Глава 51. Частная жизнь на Гриммо, 12. 51-1 ======

– Крич, кофе. Живо! И завяжи мне полувиндзор, я опаздываю. – В кухню быстрым шагом вошел Джеймс в элегантнейшей серой визитке и черных брюках. – А ты кто? – затормозив при виде дивного существа с повязанным на правом ухе розовым бантиком, глуповато спросил он и сел на ближайший стул.

– Пенки, сударь, – ответил курносый эльфенок, метнувшись к столу с натертой до блеска джезвой. – Господин Кричер нездоров.

– Да кто ты такой, блин? – Джей нахмурился. – Черт-те что стадами по дому шастает!

– Я эльф господина Сванхиля, тут на подхвате. Учуся у мастера Овероди. – Домовичок испуганно заморгал голубыми глазенками, не зная, наливать кофе грозному хозяйскому сыну или нельзя.

– Ну совсем мальчишка обнаглел… – начал тот, имея в виду совсем не эльфа, и всё-таки протянул чашку.

– Я девочка, – брякнула Пенки, зажмурившись, и ливанула кипящей жидкостью на колено Поттера второго.

– Ах ты! – Тот вскочил, героическим усилием удержавшись от мата, выхватил из кармана волшебную палочку. Домовой эльф заверещал… заверещала и рухнула на колени.

– Всё, не вой. – Остужая чарами обожженную ногу и сводя пятно с брюк, Джеймс бубнил: – Девочка она, вы подумайте! Даже эльф у отцова Мотылька чокну…

Бедная Пенки, сидя в кофейной луже, душераздирающе всхлипнула и залилась слезами, не смея ни исчезнуть, ни наказать себя, как велел эльфийский закон, потому что не умела пока.

– Не вопи, сказал. – Джеймс почти успокоился. – Где Кричер, на чердаке, да? – Распухший Пенкин нос утвердительно хрюкнул, а лапки механически заелозили, стирая собственной наволочкой коричневое пятно с паркета. – Я сейчас вернусь, – бросил ей облитый хозяин. – И свари ещё порцию. Вкусно пахло… давай, не развози тут сопли.

Он быстро взлетел к антресолям, толкнул плечом крайнюю секцию книжного шкафа и поднялся по узкой, скрипучей, известной только ему и Суслику лестнице, появившейся в открывшемся проеме.

– Эй? – позвал тихонько, не узнавая в представшей глазам картине захламленный чердачный «рай» своего недавнего детства. – А куда всё делось? – спросил Джеймс в пространство. – Старик, ты тут?

– Хр-р-р! – прозвучало из угла. – Джейми!

Тот опустился на корточки:

– Что ты, а? – И протянул руку к домовику, скукожившемуся на старом отцовском хогвартском сундуке. – Захворал?

– Обжегся я на задании, мисси… Но уже полегчало. – Кричер приподнялся и сел, свесив лапы. – Беды грядут. Берегись, по каналам не бегай, тока камином, Джимушка. И…

– Что за задание? Какая мисси… миссия? – Джей нахмурился. – Если это с отцом связано – можешь не темнить, я в курсе. Мы противостоим Министерству.

– Можно, да нельзя, – прокряхтел Кричер. – Клятва лорду. Ежели я там паду, – зачастил он, – мне нужно тебе всё рассказать про связь брачную магическую. Чтоб с графом у тебя промашки не случилось, если не сдюжу тама.

– Да где тама? Колись, не пугай меня!

– Не могу сказать, Джимушка, – голос домового эльфа был тверд. – Когда граф вернется, своди его в пещеры погулять. Я закляну вам вход, пусть подивится на наши чудеса.

– Слушай, ты мне это брось. – Джеймс разволновался, поднялся, отошел вглубь чердака и повертел головой, будто что-то ища. Заметил «королевскую» кровать, сооруженную из детской пластмассовой ванночки кого-то их них: то ли Лилищину, то ли Сусликову… да, кажется, Алькину. И на сердце стало так нехорошо! Он притащил от круглого слухового окошка какую-то колченогую скамеечку, сел рядом с Кричером. – Давай, может быть, я тебя попробую полечить, как хозяин, а? Или в Мунго, как? Ни разу не видел, чтобы там эльфов лечили. Не смей умирать, слышишь!

– Добрые вы у меня оба и Лиличка-красавица! – Крич выглядел… довольным. – Ночью на разведке был и со своими советовался – больше сказать не могу. Вот и подослаб. Не бойся, иди на службу. Я тут за всем пригляжу.

– Ким… граф Зорген сегодня у нас ночует, – невпопад сказал Джеймс, чтобы сделать эльфу приятное, что ли. – Но ты не суетись, я мелких ушастых построю – отлеживайся… Иди вон в свою постель. Это приказ. Прямой приказ хозяина, ты понял?

– Не смею ослушаться, господин. – На роже у Кричера, когда он проковылял к импровизированному ложу мимо поднявшегося с табурета Джея, было непонятное выражение. – Всё будет в ажуре.

– Чего? – повернулся от дверей Поттер-средний.

– Ничего, ничего! Счастливо. – Махнул лапой старый раб.

*

– Тридцать пять годов не было ремонта в этом крыле, – тихо сказал старческий голос. – Не велено было госпожой. Строго.

– Ну, а факела-то можно зажечь? – спросили из темноты.

– Если только при молодом хозяине и когда граф в доме будет. А иначе никак. Доверия вам у меня нету, – продолжил эльф, что-то тихо придвигая к едва различимой в плотных сумерках стене. – Lux.

– Я присмотрю за своими, все ладненько будет… – Лысоватый тролль, прищурившись, взирал на осветившийся огнем потолок. – Хреново, балки почти прогнили. Сейчас гляну, – пробурчал себе под нос по-норвежски. – Jeg sjekker meg selv (1).

– Эх, да вы ж тока ломать умеете! – Кричер не скрывал недовольства. – Какая-такая нужда двери менять? И эти хороши, сто двенадцать лет стоят, и ещё столько же простоят. К нам же не ломятся.

– Это сейчас не ломятся. – Киллэ был непривычно серьезен. – Давай так: ты отлучайся, куда тебе надо, а мы пока тут своей магией все позапираем, подморозим то есть, сетку из серого льда в стены вольем. Ни один маг не сдвинет. Это ж можно?

– Его светлость кормить некому, он мою стряпню любил…

– Да мы его с пеленок выхаживали – не помер же!.. Любил? – Тролль хохотнул и осекся. – А ты, что, дед, амалькинэ? (2)

– Клятва не сухой крендель – не отряхнешь и обратно в рот не сунешь… – значительно произнес дряхлый потомок Высоких эльфов и поднял вверх заскорузлый палец. – Так-то вот, тролль!

– Ты, погляжу, как на смерть собираешься? – Киллэ прищурился. – Может, помочь?