Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 89 страниц)

Упырь как огромная чёрная птица влетел в подворотню, куда Кропенс занёс Сванхиля после происшествия, учинённого на Тоттенхэм. Валдис явственно видел за спиной Упыря размашистые чёрные крылья, лоснящиеся не то жёсткими перьями, не то кожей, отливающей цветом нефти, и алые огоньки глаз, но благоразумно не придал значения этой странной галлюцинации – мало ли что померещится в стрессе. А с Мотыльками стресс – неотъемлемая часть работы. Только сегодня юный «геноссе», как любит называть Сванхиля Мартинсен, сжёг, пожалуй, годовой запас стрессоустойчивости майора Кропенса, бывшего сотрудника Генерального штаба объединенной армии ЕС.

Валдис пять лет служил военным советником, то есть, по сути, офицером-наемником, планировал операции в странах третьего мира, где имелись интересы Европейского Союза. Латвию он покинул совсем мальчишкой и повидал немало войн, революций и межэтнических конфликтов, его миссии, скажем так, не всегда носили легальный характер; в тридцать четыре года, когда он расстался со своей беспокойной службой, по протекции старого соратника и друга поступил охранником в датскую рок-группу – думал, заживёт спокойно. Как же, блядь, он ошибся…

Мартинсен наклонился над Саем, прислушался к дыханию и тут же поднял недобрый взгляд на Валдиса:

– В Париж, значит, модницы?

– А что было делать? Он как сбесился. – Пожал тот плечам. – Уволите?

– Да ну тебя. Слушай, ты аппарировать не можешь, а я координаты лечебницы хорошо запомнил. Ну что за срань с этим Лондоном, то авроры мутузят, то… Авроры, точно! – Будто что-то вспомнив, Гуль распорядился: – Я потом еще в одно место должен буду смотаться, так что ты сразу в клинику подъезжай, как у Кита адрес маггловский спросишь. Это где-то в центре. И еще: скажи, чтобы там наши волну не гнали, и сюда никто не лез. – Пока всё это говорил, он продолжал водить руками над телом друга, будто дирижировал симфоническим оркестром, но без палочки.

– А ты сам чего без волшебной палочки-то колдуешь? – поднимаясь на ноги, спросил Валдис.

– Мне так сподручней. Слушай, мотай, а? – Мартинсен осторожно взял Сольвая на руки. – Поправь ему куртку. – И аппарировал в Мунго.

*

– Мистер Поттер? – Голос Кима отразился от голых стен вестибюля блэковского особняка. – У вас что, снова ремонт?

– Никак нет, обалдуй, заградительный контур строим! – Из воздуха материализовался тролль Килле со строительным мастерком в лапе. – К осаде объект готовим, нам Папа карт-бланш дал.

– А под оба глаза бланш не хочешь? Вы, сволочи, что творите? Вернусь – разберусь, как тут оказались! – Не слушая ответа, Мартинсен уже бежал по лестнице наверх, перескакивая через три ступеньки. – Гарри дома?

– Нас твой миленок пригласил, – неслось вслед. – А самый главный в ванночке – жопу моет.

– Мистер Поттер! – Ким свернул к хозяйской спальне и без стука влетел в ванную комнату. – Сай в больнице! Живой, но с истощением. Говорят, повреждено магическое ядро.

– Что? – Из душевой кабинки показался мокрый Гарри. – Когда? Почему вы в Лондоне?

– Неважно. Главный целитель его курирует – поправится, стихийная магия.

– Какого ху… – Поттер, не вытираясь, уже натягивал рубашку. – Это во сколько случилось? Мне докладывали о незарегистрированном Патронусе в районе Британского музея. Оно?

– Ага. – Ким уселся на кровать. – Да вы не волнуйтесь, доктор Доджсон купол сделал; Валдис дежурит, а посетителей могут и не пустить: там такая старушка колдо-гарпия…

– Меня пустят. – Гарри был уже готов. – У Сая же палочка каличная (3)… Что случилось? И чего он вообще хотел наколдовать, или это было при аппарации?

– Да он без палочки был, вроде у него тут встреча намечалась. Больше ничего не знаю – сбежал он из Гамбурга. Ночью. – Ким сам только что задумался: какого хрена Сольваю в Англии потребовалось? Получается, что не к Поттеру своему смотал? – Проводить вас? – Гарри даже не потрудился головой покачать, сыпанул дымолетного – в камине занялся зелёный огонёк. – Тогда я тут заночую? Может, понадоблюсь. – Фраза была интонирована ювелирно: вопрос и утверждение в одном флаконе. Ким волновался за друга, однако знал, что чуйка у Главного аврора отменная, и раз тот вроде бы спокоен – не особо, значит, серьезно обстоит дело. Всё будет путём. Сглупил Сай, но ничего, кризис взросления... Если только не изменил Поттеру с кем-то. Тогда писец! По-о-олный и окончательный. Кiste pа hjul (4). Нет, такое не… навряд ли.

Оставшись один, Мартинсен позвал Кричера.

– Ваша светлость! Счастлив вас видеть, сэр. – Домовик с подобострастно сложенными чуть ли не в молитвенном жесте лапами тотчас возник перед ним. – У нас тут такое! Вы бы посодействовали?

– Ты про моих охламонов? – Ким ухмыльнулся. – Сейчас гляну. Лучше скажи, во сколько Джей Эс обещался быть?

– Тык, совещание у них в Гринготтсе. – Скромно придерживая своего возлюбленного графа за брючину, Кричер повлек его вниз, в столовую, кормить и жаловаться.

…………………………………………….

(1) (латыш.) Поворачивай жопой!

(2) Объединенное Командование Вооруженных Сил Европы.

(3) Поломанная.

(4) Гроб на колёсиках (дат.)

====== 48-2 ======

– Совершенно напрасно спешите, господин Главный аврор. – Гантер Глен Доджсон собственной персоной преградил путь в палату.

– Ну, а если ордер? – сделал попытку Гарри. Он пребывал в неоднозначном расположении духа: с одной стороны, волновался за Сая, до какого-то подступающего нездорово лихого веселья волновался, а с другой – знал, что всё хорошо. Именно знал…

– Да хоть орден Мерлина и отряд летучих обезьян. – Колодомедик был расслаблен, но по лицу видно, что устал. – Не выйдет.

– Почитываете маггловскую детскую литературу на досуге, доктор? – Поттер ещё раз прислушался к своей интуиции – вроде не так плохо. И спросил: – А как состояние, могу узнать?

– Да разве на мелких взятках состояние заработаешь? Что нам, целителям, обычно дарят? Столетний огневиски, шоколадных жаб со столетним огневиски. Ну, если очень повезёт, то дракон яйцо снесёт в благодарность или вейла волос из причёски выдерет – особо не разживёшься. Интересно, маггловских эскулапов покруче одаривают? Пойдёмте ко мне в кабинет – поговорим. Но я бы сначала попросил вас, как представителя власти, убрать этот шкаф из моего учреждения. Не справляюсь! – Главный медик Мунго развел руками, кивком указывая на амбала в чёрном, намертво прилипшего к подоконнику напротив. – Проходной двор, а не лечебница.

– Гантер… – Гарри сделал жест «после вас!».

Медицинское начальство при этом слегка закатило глаза, чем-то неуловимо напомнив… Драко. Доджсон всё-таки запечатал дверь в бокс Сванхиля и повел Поттера в уже знакомый тому кабинет. Телохранитель, проводив обоих неодобрительным взглядом, переместился ближе к палате, явно демонстрируя готовность стоять на часах всю ночь.

– Сколько там у вас еще в запасе таких пациентов? – спросил хозяин кабинета, усаживаясь и предлагая гостю кресло. – Не больные, а просто прелесть – все как на подбор для моей ненаписанной диссертации. Я за двадцать лет целительства не встречался с такими частыми случаями сложных магических болезней. Эпидемии не в счёт. Может, арендуете специальную палату для юных симпатичных магов с поражениями странной этиологии?

– Если честно, даже не знаю, что случилось. Опасная у ребят работа, нет? – Гарри поддерживал предложенный шутливый тон разговора, но у обоих собеседников глаза были вовсе не веселы.

– У артистов? – фыркнул Доджсон. – Никогда бы не подумал.

– Рассчитываю, что вы меня в курс введете. – Поттер принял из его рук стакан. – Виски? – спросил он, принюхиваясь. – Из жаб?

– Самогон, почти идеальный спирт – на профессиональном оборудовании гоним. Мой отец – маггл, двадцать лет служил в Африке, там вообще ничего нельзя кроме такого пить. Рекомендую. – Выпили, на закуску доктор достал маленькую копченую рыбешку, объяснил: – Уклейка.

Гарри смело тяпнул лекарского первача. Неожиданно понравилось.

– Аврорский запрос был?

– Тут такое дело… – Доджсон поморщился, медитируя над жидкостью на дне своего стакана. – То есть – нет, мы дали подписку о неразглашении, конечно. Но господин Сванхиль не в юрисдикции британских правоохранителей. И ничего противозаконного по сути не произошло: стихийная магия, самопроизвольный Патронус. Видимо, стресс сильнейший. И у него вообще магия необычная… просыпающаяся. В возрасте старше десяти-двенадцати это крайне редко бывает, я о подобном лишь читал и то в старинных, не очень достоверных источниках. И никогда не встречался, даже в специальной литературе, с таким вызовом Патронуса – без палочки и даже без заклинания. Есть теория: когда-то очень давно, на заре слияния магии, как энергии, с хомо сапиенс (носителями энергии) вот такие Патронусы и защищали первых магов, выделяя их среди прочих людей. Сильнейшие научились ими управлять – своего рода эволюция в мире волшебников.

– Хм, вам виднее… – Поттер подумал, что для него теперь не новость: он слишком мало знает о магии; надо бы всё-таки попросить Гермиону провести с ним ликбез – она наверняка все эти теории изучила ещё в Хогвартсе… – Квалифицировали как несчастный случай? – спросил он. – Кто-то еще интересовался происшествием?

Целитель понизил голос:

– Вот именно! Через час после того, как вампир притащил в приёмную вашего… протеже (как я понимаю, эти веселые молодцы – все ваши подопечные, да?)…

– Родственники. – И Гарри понял, что не врёт.

– Так вот, через час был запрос от специальной министерской бригады. – Главврач Святого Мунго выразительно посмотрел на собеседника и даже пошевелил бровями. Вышло доходчиво. – Вы же об этом мне в прошлый раз так туманно намекали?

– Да.

– Ну, мы их и послали… вежливо разубедили. – Гантер Доджсон удовлетворенно откинулся на спинку кресла. – Но, как бы предупреждая поттеровский вопрос, заключил: – И не просите, пациента я до завтра не выпишу. И вообще до обеда. Хочу промониторить состояние ядра, нужно двенадцать часов для полуцикла. Да, собственно… интересный он экземпляр…

– Надеюсь, не опыты намереваетесь над ним ставить? – произнёс Поттер задорно, однако так глянул на своего визави, что тот невольно поёжился. – А можно я сейчас загляну на минутку? – Он почувствовал себя школьником и с досады сам плеснул в свой стакан из тонкогорлой бутыли. – Перелил, бля!

– Нет, только утром – медикаментозный сон! Так-то. И почему это я такой нелюбопытный? – Доджсон успокоился и лукаво улыбнулся. – Прозит! Кстати, у вашей знаменитости уже был посетитель.

– Кто?! – Гарри моментально напрягся, хотя почему-то был уверен, что знает, какое имя услышит. Интуиция?

– Кровный родственник – отец? – интонация доктора была именно такой, как и следовало ожидать. – Месье Дэ Эль Малфой тут у нас на стационарном лечении – руку, точнее то, что от нее оставило Адское пламя, пытаемся инкарнировать по полевому слепку. Он, кстати, принёс волшебную палочку молодого человека. Оригинал, первую. Что было очень сподручно: нам удалось обойтись малыми инвазивными.

– Док, – Поттер продолжал шутить, – кажется, придётся вас заавадить.

– Не придётся. – Гантер поднялся. – Вставайте-вставайте, господин аврор. Непреложный должно принимать стоя…

Не сказать словами, как Гарри полегчало, когда полчаса спустя он покидал кабинет Главколдомеда: такой союзник никому не помешает, особенно в преддверии большой заварушки. А что таковая не за горами и дело миром не решить, теперь было совершенно понятно.

Он огляделся, ориентируясь на этаже, спустился по пандусу в лечебный корпус; слегка повздорив и надавив авторитетом вкупе с бравым аврорским жаргоном, отпустил мотыльковского бодигарда на пару часов погулять по ночному Лондону. Уселся на казенный стул под дверями палаты Сая. Но оказалось неудобно и жёстко – как раз под тяжкие, мрачные думы; покрутившись некоторое время на «пыточном устройстве» для посетителей, Поттер сполз на пол, прислонился спиной к стене и стал ждать.

Рассвет уже светил в окна больницы имени неизвестно почему святого Мунго. Очень хотелось спать. Заснуть – и проснуться… в постели с любимым мальчиком, под одним тёплым одеялом, вдохнуть полной грудью волнующий запах ночных страстных игр, растворяющийся в накатывающих волнах предстоящих приятных дневных забот, будто ничего этого не было и всё спокойно в Британском королевстве, будто не нужно снова и снова воевать, рисковать жизнями близких, ходить по краю… По лезвию жизни: слева, где сердце, – море Любви, справа – залив Смерти, посередине – острая кромка, на которой и приходится балансировать. Никудышный из Гарри Поттера канатоходец? Ну, пока вроде справляется. Даст Мерлин, и дальше – шаг за шагом, шаг за шагом…

*

Скорпиус очнулся как-то разом и рывком сел в постели. Светлая просторная комната. В ней, залитой утренним солнцем, монстры, что всю ночь раздирали его голову, рассеялись без следа, показались досадной чушью.

– Кх, похоже, не гостиница. – Собственный голос послышался хриплым скрипом рассохшегося колеса, катящегося по ухабистой дороге. – Бля, как я выступать-то сегодня буду, с такой ангиной? Башка кружится…

И тут он вспомнил! Всё.

Генри, его рот, полный ядовитых змей; белоснежный сокол, яростно клюющий обидчика; в глазах миссис Дреддсон – злость, и страх, и бессилие; боль в сердце, пустота внутри, вакуум и холод, растущий в груди; в футе – блестящие фары автобуса, вместо ожидаемого визга тормозов – мёртвая тишина; дыра, открывающаяся прямо в душе, через которую частички тела улетают в космос – и ничего не остаётся, только ветер гонит невесомые песчинки, крошки того, что некогда было Скорпиусом Малфоем.

Кто-то крутанул меня, резко и мощно, как юлу, – и тело связывается воедино, собирается в прежних контурах. Полёт. Вместо звёзд – иглы света, и сильные руки друга, не дающие соскользнуть в темноту.

– Вам нельзя здесь находиться! Прочь! – резкий женский крик полон паники. – Срочно вызовите авроров, Соломон! Бейте на поражение! Вы что, не видите – вампир!

– Тихо, тихо, дамочка! – Гуль осторожно кладет меня прямо на пол приемного покоя.– Ухожу! Не надо в меня палочками тыкать, господа хорошие. Вот, разбирайтесь, я на крылечке покурю пока…

– Везем в смотровой, нет – сразу в операционную, – командует другой голос, властный, мужской. – Молодой человек…

– Мартинсен я, масса, – басит Гуль.

– Задержитесь тут. Расскажете, что случилось. Я Главный лекарь, надо заполнить бумаги.

«Значит, Ким… старина! – Сай с улыбкой упал обратно на подушки. – Вот за что мне, дураку, такой невероятно превосходный друг достался? Спасибо, Мерлин, если ты есть!» – его пробило на хи-хи. Но тут новый кусок вчерашней реальности всплыл в памяти…

– Я… можно мне переговорить с сыном? – Голос… отца?! Откуда он здесь?! Чудится? Все призраки прошлого пришли меня мучить?

– Мистер Сванхиль – ваш сын? – удивлённо. – Тогда… конечно, разрешаю. Однако не более пяти минут, мистер Малфой. Пациент в сознании, но на него наложены сонные чары и уже начинают действовать.

– Я быстро, – отвечает Малфой-старший умоляюще. Дверь отрезает другие звуки. – Скорпи, Скорпи, ты меня слышишь? – Матрас чуть прогибается – кто-то садится ко мне на кровать.

– Да, – вроде бы это я отвечаю?

– Всё в порядке, с тобой всё будет хорошо, не волнуйся.

– Я не…

– Не разговаривай. Сейчас вернусь. Ты меня видишь?

Пытаюсь разлепить веки… Отец одет в просторную светлую робу, вместо левой руки какой-то кокон с железками и трубочками. Потом он исчезает. И снова слышу:

– Протяни руку. Вот твоя волшебная палочка, смотри.

Он вкладывает мне в расслабленную ладонь мою… Мою палочку! По спине бежит теплая волна магии. Моя палочка! Родная! Своя!.. И я засыпаю, даже не спросив, откуда он тут взялся и как у него оказалась моя палочка… Надо бы ей тоже имя придумать, как Ким даёт прозвища своим гитарам, скрипке тоже, да… «Битва лебедя»?.. А почему у отца такие волосы короткие?.. Но комната уже тает, образы смазываются, звуки воронкой скручиваются и уходят в неясный гул… Мрак.

– Сай! – Шёпот. В палату на цыпочках вошёл Гарри. – Не спишь, Мотылек?

– Будешь убивать? – Лежащий навзничь Сольвай даже не пошевелился, окинув того встревоженным взглядом.

– Не за что. – Поттер подошёл к окну и задернул белую штору, убрав с Саева лица яркие мазки розового рассвета. – Но покаяться придется. Во что опять вляпался? Я слушаю.

– Гарри, – больной потер лоб тыльной стороной руки, оказывается, всё еще сжимающей волшебную палочку, – с чего начать-то? Во-о-от… – протянул он неуверенно.

– Как же ты меня напугал! – вдруг почти простонал Поттер, плюхаясь в изножье больничной койки. Сгорбившись и закрывая лицо руками, буркнул: – Баран!

– Гарри. – Обозванный слабо улыбнулся, чуть расслабившись, подтянулся и сел. – Порядочные люди здороваются. – Ему хотелось вцепиться Поттеру в волосы, в плечи, прижаться к нему со всей дури, поцеловать. Нет, укусить, смять губы безумным поцелуем! Казалось, что они не виделись сто лет!

– Так то порядочные. – Поттер распрямился и посмотрел куда-то вбок. – Ну здравствуй! – И как припечатал: – Говори давай.

– Ладно. – Сай решился. Он и не сомневался, что должен всё рассказать. Просто немного боялся… – Вкратце: с прошлой недели, нет, раньше, в Германии я стал получать… – максимально глубокий вдох: чтобы выдать всё за один раз, – письма от человека, в которого был влюблён еще в Дании, когда мне было четырнадцать, и который предал меня, просто продал за деньги. Погоди, сейчас! Сейчас! – Сольвай выставил вперед руку, как бы предупреждая возражения или вопросы. – Я с ним не спал, клянусь! Расскажу тебе потом, подробнее. Короче, я – идиот, повелся на жалобы, хотел выслушать его оправдания, может, даже помочь… Пожалел… Он писал, что его заставили угрозами, что всё еще любит меня и… Гарри, я не люблю его ни капли, этого Генри! Три года назад, наверное, любил. Думал, что люблю. А оказалось… Он теперь для меня никто! Веришь? Но мне нужно было его увидеть. Я же не знал… – Сай запутался в словах, забегал взглядом. – Вот спроси меня, спроси! – Он побледнел, на лбу появился роса испарины. – Спроси!

Гарри потребовалось несколько мгновений, чтобы унять биение крови в голове; он просто ощущал, что еще чуть-чуть – и она фонтанами хлынет из ушей. Захотелось дать Скорпиусу затрещину – и тут же обдало жаром стыда: «Бедный мой! Всё время один. Всё сам. Против всего мира. А я, ревнивый урод, даже не научил его нормально вызывать Патронус! Мало ли, кто кого любил три года назад. Я чуть ли не вчера с Оливером кувыркался без всякой любви – чем лучше? Найду этого Генри, который его так довёл, – сделаю, чтобы тот и имя «Скорпи» не вспомнил!»

Немного полегчало. «Главное – жив. Главное – со мной. Главное – он вообще есть на свете…»

– Что спросить? – выдавил Поттер сипловато и посмотрел прямо в голубые глаза своего любимого.

– О Генри. Спроси меня о Генри! – Скорпиус произносил это имя с каким-то безжалостным нажимом: то ли себя казнил за глупость, то ли пытался раздавить мерзкого ядовитого жука.

– Что о Генри, Сайка?

– Ни-че-го! – ответил тот спокойно и повторил: – Ничего. – Прислушался к себе, даже приложил ладонь к области сердца. – Пустое. Вот эти стены, занавески, город за окном, распоследний уличный кот значат для меня больше. А Генри – это ни-че-го. Так здорово! – Он улыбнулся чуть виновато. На щеках появились ямочки.

«Ну и как ругать? Воспитывать? Обижаться? Вот на это чудо в перьях?» – подумал Поттер с теплотой, заворочавшейся в груди и внизу живота.

– Ну и хуй с ним. – Его раздирало пополам, хотелось крикнуть: «Я знаю про твоего Генри! Знаю, какую боль испытало твоё сердечко. Прочитал в твоём дневнике. Не казни себя. Ты не виноват. Виноват Драко… А точнее – Люциус, будь он проклят! Вот же, дрянная какая история!»

Гарри осёкся. Ему ли судить, особенно после всего, что теперь известно? Ему ли забивать камнями тех, кто с трудом выжил в этом аду под названием «обычная жизнь»? Пришедшее волной облегчение натолкнулось на мерзко-холодное сознание собственной неправдивости, неправедности, нечестности рядом с этим мальчиком, искренним, ранимым, таким сильным, с самым лучшим человеком на свете… Когда-нибудь, когда-нибудь, позднее, он отважится и расскажет Скорпиусу всё, чтобы не было ни капли, ни словечка лжи! Когда-нибудь… Уж себе-то Поттер привык не лгать: никогда, даже под пыткой или на смертном одре ни одна паскудная тайна не сорвется с его языка… И это, блядь, правильно!

– Собирайся, Сай! Доджсон тебя там сейчас осмотрит. И, кстати, о перьях…

– О чём?

– Твой Патронус запишут в учебники. Здорово. А я думал, что он у тебя – лебедь. Битва Лебедя, не?

– Я сам так думал. Битвой Лебедя свою палочку назвал, красиво? Но у сокола крылья порезвее и клюв поострее. Мой сокол нас обоих защитит. Он такой отважный! – Глаза Сольвая возбуждённо заблестели. «Вояка! – Гарри захотелось погладить его по голове и в шутку щёлкнуть по носу. – Ну надо же, всё бы ему меня защищать!»

Видимо, смена эмоций слишком красноречиво отразилась на его лице – Сай посерьезнел и слегка исподлобья посмотрел на засобиравшегося Поттера:

– У нас как? Ты на меня не…

Но договорить он не успел, тот дёрнул его на себя и прошептал в светлую макушку:

– У нас всё отлично, Скорпи. Навсегда. И этого нихрена не испортит.

Он, казалось, целую вечность смотрел любимому в глаза, медленно приближаясь вплотную. На самом деле прошло всего несколько секунд – и их губы соединились. Словно и создавались творцом или природой не для разговоров, улыбок, поглощения пищи и воды, а для поцелуев друг с другом. Мягко и нежно, но с напором, бросившим в жар. Такого поцелуя каждый из них ждал и принял с воодушевлением, доступным лишь истинно любящим. Растворяться друг в друге нет надобности – они и так одно целое. Вкус губ знаком до мельчайших нюансов, каждый оттенок желанен, целоваться – как дышать свежим воздухом и набираться сил…

Сай с трудом держался в вертикальном положении – голова кружилась. Но это был настоящий кайф! О сексе и не вспомнили…

Гарри отпустил его, и прижался щекой к щеке. Понял, что царапает нежную Саеву кожу своей отросшей щетиной. Вдохнул запах лекарств и подумал, что вот в этот миг счастлив безоговорочно...

– Хочешь, я после осмотра подброшу тебя до Гамбурга? Правда, теперь ты, скорее всего, сможешь сам трансгрессию отмочить. Но позволь мне, ладно? Я полдня свободен. Так как?

– Угу…

Сай подался навстречу, прильнул гибким крепким побегом, зажмурился и впился жадным поцелуем в Гаррину нижнюю губу.

В дверь деликатно постучали. Доджсон был опытным целителем и неплохо разбирался в людях, ну уж влюблённых-то за свою мунговскую практику повидал предостаточно, чтобы сообразить, каким именно родственником Главному аврору приходится этот странный юный маг Малфой, известный «в миру» как Воюющий лебедь…

====== Глава 49. Стратегия полётов ======

Всё время, пока пациентом Сванхилем занимались колдомедики, Гарри непроизвольно поджимал губы – будто пытаясь продлить, навсегда закрепить на них ощущение вкуса Саева поцелуя.

Он уже взял своего мальчика за руку и приготовился аппарировать в Гамбург, как тот вдруг выдернул ладонь и шало взглянул в глаза из-под чёлки:

– Погоди, а можно… я сам? – не попросил, а предложил со слегка пугающим восторгом. – Что ты там говорил про «отмочить трансгрессию»? Думаешь, у меня получится?

Гарри нахмурился:

– Вполне возможно. Скорее всего, да. Но… давай не будем рисковать? Доджсон прописал тебе покой? Я сам тебя доставлю в лучшем виде.

Сай потешно, будто шкодливый кот, сморщился:

– Уж-ж-жасно хочется попробовать! И её тоже. – Выставил он свою волшебную палочку.

– Вот не надо пробовать, надо делать, в идеале – умеючи. Волшебник – не только сила магии, а ещё и навыки, мастерство.

– Не бурчи! Гарри, сегодня – явно мой день! – Сай так вкусно облизнулся, что у Поттера внутри зашевелилось что-то щекотное. – Не останавливай, прошу. – Он развеселился, отступил на шаг и, торжественно вздохнув, расправил плечи. – Что надо делать? Представить пункт назначения? Я там был, значит, координаты и прочие заморочки не нужны. Вот такой взмах палочки? – Дебютант-трансгрессор медленно, немного неуверенно нарисовал в воздухе спиральную полуторную петлю с характерным «хвостиком». – И крутануться?

– Погоди крутиться, дай объясню. – Поттер шагнул навстречу и взял его запястье, направляя движение Саевой палочки. – Локоть не отставляй, ты же не дирижёр; свободный замах, угол с левым плечом должен быть не больше…

– Я тебя люблю. – Почему-то шёпотом сказал Сольвай, махнул палочкой, оттолкнул Гарри плечом…

И исчез.

– Уф-ф-ф… – Того даже в жар бросило. – Выпорю засранца! – Поттер нервно рубанул воздух кулаком и, стараясь выгнать из мыслей подлую тревогу, «понёсся» вдогонку.

Но с первого раза – не вышло. Что за чёрт?! Его тут же вытолкнуло из пространственного потока обратно, мягонько так, почти бережно, без травм. В сердце моментально вспенилась паника: зачем позволил мальчишке аппарировать?! Сам ведь намекнул, болтун, что тот становится очень могучим колдуном. Разве можно горячим юношам открывать столь опасные истины?

Не на шутку встревоженный Гарри попробовал ещё раз – на этот раз с палочкой. В момент, когда в глазах потемнело и желудок свернуло в узел, он с облегчением выдохнул: поехали!

*

Неописуемый восторг полёта и такого серьёзного самостоятельного колдовства моментально, лишь Скорпиуса понесло в трансгрессию, сменился сильной тошнотой и чувством раздвоения личности, причём, буквального раздвоения, даже четвертования или, пожалуй, разделения на тысячу маленьких скорпиончиков: аппарировать Малфою-младшему… не понравилось. Категорически.

– Эй, геноссе, ты?! Стопе, раньше надо было меня валить, я ж почти женат, уй! – протяжно и подозрительно бархатно простонал его светлость Ким Зорген, выгибаясь дугой. – А-а-а! – Характерная судорога прошила его тело.

Сай не понял, откуда тот вдруг появился, он вообще плохо соображал и испытывал проблемы с координацией. Честно пытаясь справиться с совершенно дезориентировавшим головокружением, подкосившим его, как хорошо наточенная коса – крепкий молодой побег, Воюющий Лебедь неуклюже, будто после сильного наркоза, ворочался на обнажённом друге. Кимово тело оказалось… горячим, мускулистым и очень костлявым – устроиться на нём как-то более-менее ровно не удавалось. Да ещё Мартинсен тщетно старался прикрывать чресла и грудь атласным одеялом, а оно, скользкая сволочь, всё время норовило съехать на пол.

– С мягкой посадкой тебя, бро!

– Помог бы лучше! – выдохнул гневно Сай, когда, облокотившись без церемоний на впалый вампирский прессак, наконец-то сел вертикально рядом. – За мной Гарри сейчас прилетит.

– Кто?! – Вытаращился на него Гуль. – Ты аппарировал, что ли? Сам? Молоток! Но почему в мою нору-то, места в сьюте мало? И чем я тебе так подгадил, за что мстишь? Смерти моей хочешь?! Да твой Поттер меня!.. Отвали, маньячина! – Он спохватился, стряхивая с себя полуобморочную тушку Сольвая.

– Что ты тут делаешь? – спросил тот, будто не сам только что вынырнул из пространства прямо на мартинсеновское ложе одинокого разврата.

– Дрочу, то есть дрочил… – Гуль голяком вылез из постели. – Спасибо за помощь – так я еще не кончал! А то сегодня ночью, после моего дебюта «Полёт шмеля» – даже не встал… Вот казус! Солдатик, то есть Джей Эс, очень огорчился, хоть и не подал виду. Что смотришь? – Он хохотнул. – Наследственный летательный аппарат, так сказать, опробовал, когда к тебе в Лондон по Валдисову свистку сорвался; между прочим, первый раз крылья получилось развернуть! До сих пор плечи гудят и позвоночник колом. Я ж не буревестник – реять… Это вам не фунт изюма. Ну и, видно, простудился чуток в сентябрьском воздухе Британской столицы – туману в полёте наглотался. Не наркота, но вставляет...

И тут раздался хлопок.

«Приземляясь», Гарри почему-то странным образом затормозил – необычное ощущение. Сразу догадался, что Сольвай, вероятно, не слишком чисто переместился, взбунтовал энергию, не схлопнул за собой пространство, что привычные к аппарации волшебники делают на автомате, – и теперь из созданного новичком трансгрессивного канала нещадно «сквозило», поэтому летевший след в след Поттер не удержался на ногах и шлёпнулся на пятую точку, будто его кто-то толкнул назад. Огляделся, проморгавшись: Сай – живой, целый! – кровать, пушистый коврик…

– Эх, жалко, что мы с тобою в «девичестве» ни разу не потрахались! – Услышал он реплику Кима. – Не знал, что лебеди так умеют – с налету! Чисто «Падение Икара», акт второй. А вот и Зевс-громовержец. Здрасьте. – Волосатый голый нахал кивнул Поттеру и продолжил насмешливым баском: – Ща будет метание молний, финальная ария, занавес и вынос трупов!

Ну, конечно же, кто ещё, как не Мормо Мартинсен, должен был оказаться (как же иначе!) в нужное время в нужном месте и удостоиться чести оценить и увековечить в памяти потомков (что трепаться станет не факт, а что при случае съязвит – гарантировано!) виртуозную премьерную аппарацию друга и топорное прибытие в Германию Главного британского мракоборца.

Он искоса послал Поттеру очень выразительный взгляд, в пару которому весьма подошёл бы хрипловатый голос Йоргена: «Не волнуйся, папа. Мы ж свои люди. Ты – мне, я – тебе: ни одна душа не узнает, как ты только что припопился…»

Гарри понимающе кивнул на этот невысказанный вслух, но весьма красноречивый шантаж родственничка и, прищурившись, сказал:

– Ну, мистер Сванхиль, ещё раз так сделаешь – …

– Э, нет! – перебил его Ким и, завернувшись в атласный кокон, гордо, как древнеримский сенатор или оперный премьер, прошествовал к двери. – Мне ваши ролёвки не интересны. Кто кого и как у вас наказывает – увольте! – Уже возле двери он подмигнул Сольваю. – За час управитесь? А то у нас репетиция. Я пока у Бамсе додро… докемарю. Кстати, подушка – в сперме; конечно, понимаю, что мы теперь одна семья, но всё же…

*

Разговаривая с Гермионой, Гарри плечом прижимал дифон к уху и тёр кулаками воспаленные глаза.

– Да, Герми, лучше собраться у тебя. Хорошо, что ты пока как бы не существуешь, ну, в качестве официального лица. Вроде в метрополии тебя вообще нет…

Время после краткого визита в Германию полетело со скоростью карнавальной шутихи: вот только-только занималось утро – а уже последние искры дня гасли в вечернем небе. Дел накопилось столько, что даже с помощью вездесущего Люпина, который, казалось, работал двадцать четыре часа в сутки, и всего поставленного на уши Аврората (плюс тайных агентов Поттера) ситуация складывалась откровенно хреновая. Кингсли опережал. Ресурс у него был помощней – считай, все учреждения магической Британии уже опутались его сетями. Законы выпекались, как горячие булочки с беконом на пикнике… причем, начинкой – свиньей на заклание – должен был стать сам Поттер, ну или его близкие, что по сути одно и то же…