Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 89 страниц)

– Скажешь тоже, па, Великие…

– Тебя чужая палочка послушалась, а это, братец, не шутки, поверь Главе Аврората. И ты же сам говоришь, что чувствовал в руках, в груди… А ну-ка, представь свою Матильду, живо! – встрепенулся Гарри. – Закрой глаза и представь её.

Альбус послушно зажмурился.

– Так и знал! – Гарри поймал внезапно появившуюся в воздухе розу.

Альбус с удивлением смотрел на нежный свежий бутон:

– Это не я…

– Ты, сынок, ты, – почему-то с грустью заверил Поттер-старший. – У тебя очень нестабильная магия сейчас, но я её почти физически чувствую – столь сильна. Подумал о любимой девушке – и машинально наколдовал цветок. Теперь тебе придётся научиться владеть тем, что в тебе проснулось. Будь осторожен, пока не найду тебе наставника.

– А… Мати точно не узнает о случившемся? Мне и маминых слёз хватило. Да и хорошо бы волосы отрастить. – Он смущённо почесал макушку.

– Узнает, но не сейчас, а когда ты сам ей расскажешь. Министр наложил на ваше дело гриф «Чрезвычайно секретно» и распорядился вести расследование в строжайшей тайне – не хочет огласки. ЧП в Хогвартсе – это скандал и угроза его властной заднице. Думаю, что тебе и твоим друзьям сегодня к вечеру принесут документы на подпись – о неразглашении.

– Понятно… А с Гаем что будет?

– Он пока в тяжёлом состоянии, как оклемается – Азкабан, суд, однако, думаю, Поцелуй дементора ему не грозит.

– Пап, как это всё с ним произошло? Почему?

– Хм, юный мистер Поттер, не много ли вы хотите знать по материалам секретного дела? – Гарри был вроде и папа, но такой сдержанно-правильный.

«Ой, полетят головы!» – подумал Суслик.

– А… директор Долгопупс? Неужели его уволят?

– Нет. Столь серьёзные кадровые изменения вызовут нездоровое любопытство общественности.

– Но с Тедди точно всё в порядке?

– Я уже десять раз сказал, что он держится молодцом. Завтра выйдет на службу.

– А почему он был красный? И ему ничего не будет? За то, что он тоже… волк?

– Не волк, а оборотень, привыкайте к корректной терминологии, сэр, вы же почти взрослый маг, а не читатель детских страшилок. Пройдоха наш Люпин. Я вот его начальник, а не знал, что Тедди не только метаморфизмом балуется, думал, просто фокусы... А он, скромняга, оказывается, в Академии Вены получил сертификат по специальности “Несамопроизвольные преобразования человеческого организма. Продвинутая маго-биология”. Всё честь по чести: диплом, печати, подтверждённая европейская лицензия. Заочно учился. Сформировал в себе, как сам говорит, управляемого зверя. Ну и цвет выбрал по-научному: агрессия, доминирование, предупреждение об опасности.

– А я думал, красный – это цвет крови, Гриффиндора и… любви.

Поттер-старший деликатно кашлянул.

– Альбус Северус, мадам Помфри прописала вам строгий постельный режим, положительные эмоции и спокойный сон. Думаю, стоит прямо сейчас приступить к исполнению. – Стало понятно, что продолжения разговора не будет. – Какое Сонное хочешь, с мелиссой или с полынью и лавандой? – Гарри покрутил пузырьки с зельями, стоящие на тумбочке возле альбусовой кровати и подмигнул сыну. – И подумай во сне о том, что бы завтра подарить Лили? Вечно я про подарки в последний момент вспоминаю.

«Лили, – подумал Альбус, – Лили… Мати…»

………………………………………………

(1) in caelum

(2) цель выстреливаю (вверх)

(3) Сaduto (лат.) – роняю, опрокидываю

(4) Недержание мочи

http://www.pichome.ru/yYh

http://www.pichome.ru/yYx

====== Глава 36. В потоках ======

«Сколько я по здешним коридорам бегал… – не без приязни думал Гарри, медленным шагом покидая хогвартские пенаты. – Все эти переходы, лестницы, тайные местечки, классы… будь они неладны!» – сделал он непоследовательный вывод.

Полчаса назад, отправляя Поллака и бывшую супругу домой, Поттер был поражен сначала ее спокойствием и мужеством, а потом уже новой, какой-то жесткой прямолинейностью.

– Горжусь нашими детьми. Всеми. Знаешь, оказывается, ты, Гарри, хороший отец. – Джиневра вздохнула, вытирая следы слёз его носовым платком. – Галстук поправь. Муж из тебя говенный был, не обижайся…

– Куда уж мне, – не удержался Поттер. А она добавила:

– Может, потому, что еще не нагулялся тогда. Да и сейчас… – И нелогично закончила: – А вот Луне никогда не прощу! Блаженная… гадина. Не спорь! – Джинни махнула рукой на вскинувшегося было «хорошего отца». – Вам, мужикам, почему-то такие нравятся, якобы с загадкой, погруженные в себя. С изюминкой, только изюм ли это или мозгошмыговы какашки? Тьфу, дура набитая! Художница она, видите ли, хм, рыба тухлая. Так бы глаза и выцарапала за её художества.

– Джин! – Гарри, если честно, в первые часы после хогвартского ЧП думал про Невилла в гораздо более злых выражениях и даже чуть не набил ему собственноручно морду, но, к счастью, быстро остыл; а вот про мать (как выяснилось, приёмную) ликантропа Гая даже намёков на грубые мысли не допускал.

– Что? Тонкая натура? Долгопупсам не тайны разводить надо было, а за помощью обратиться. Есть же компетентные органы или, наконец, мы, их друзья. Она – виновата! – Припечатала миссис Поллак и погладила себе живот. – У меня – четверо; понимаешь, что это такое – четверо детей? Вырастить, воспитать. И все – загляденье! Альбусу вообще орден полагается. Не спорь! А эта мамаша за одним не смогла приглядеть! И муж у неё толстый – не следит за его здоровьем. Не женщина, а дрянь. – Высказавшись, заметно разозлившаяся Джинни немного успокоилась. – Видеть её больше не хочу. С Невилла взять нечего – тюфяк. Да и ты хорош: в школе такие ужасы творятся, с твоими, между прочим, родными детьми – а Главный аврор прибывает на поле боя чуть ли не последним. Если бы с Лили и Алом что-то случилось!.. – Джинни посмотрела на Гарри очень многозначительно и так тяжело, что у него моментально пропала охота возражать, оправдываться и вообще открывать рот. Тем более что бывшая супруга отчасти права… Единственное, что обнадёживало: она во время пламенной обвинительной речи непроизвольно отнесла себя к друзьям Полумны.

Хоть он и был поражен демаршем такой, казалось, знакомой, понятной, частенько скандальной, но доброй Джинни, однако спорить не стал.

– Кстати, придёшь в «Нору»? – Джинни поправила себе шарфик. – Я день рождения Лили отменять не собираюсь, там и обсудим. Хорошо, что джеймин Ким сегодня уезжает, потом всё спокойно приготовим, я маме еще ничего про них не говорила... Как думаешь, Рона звать? Тут вроде Гермиона возвращается, не хочу, чтобы они встретились у нас: он гарантированно устроит скандал.

– Что, совсем плохой? – Гарри зверски хотелось курить. С Роном он не виделся… так давно, что даже не упомнить. То есть именно видят они друг друга частенько, а чтобы поболтать по душам… И, если честно, подобная перспектива Поттера напрягала: не потому, что не испытывал потребности в общении с лучшим другом, а потому, что тупо не знал, что ему сказать на всякие щекотливые темы…

– Поговори с ним, а? Он только тебя послушает. – Джинни тяжело вздохнула.

– Ладно, только ты насчет Полумны неправа…

– Слышать ничего не желаю! – Джиневра топнула. – Полоумная и есть! Нет, всё как отрезало. Не уговаривай, против натуры не попрешь. – Она снова взялась за живот и словно прислушалась. Продолжила совсем другим тоном: глухим, печальным, неожиданно смиренным: – Я, знаешь, так рада теперь, что наш Джейми аврором не станет: в банке спокойней. Но ты его и Альбуса учи боевой магии, ладно? И всяким вашим секретным приёмчикам, пригодится. И ты тоже береги себя, Гарри. И определись уж, хватит одному таскаться. Я же не буду до старости бегать к тебе стаканы с водой подавать.

– Угу, – серьёзно ответил Поттер. А что он мог сообщить или возразить по-своему очень мудрой женщине? Да и не хотелось сорить словами…

И вот теперь, не торопясь возвращаться в бурлящий от последних известий и гудящий как рой ос Аврорат, его озабоченный глава сидел на пригорке возле Хогсмида, выразительным прищуром обозревал раскинувшиеся перед ним, позолоченные закатным солнцем холмы и набивал трубку:

«Вот не было бы у меня Сая… Самой встречи со Скорпиусом, что, как атомный взрыв, дала такую волну… И что? Было бы всё тихо-мирно? У Ала, например, не случилось бы всяких несчастий, историй этих, но и светлой любви, может, тоже не случилось – так и бегал бы со своим якобы гейством за Гаем. Вообще неизвестно, как всё закончилось бы… А тут такая силища в мальчишке раскрылась! Уже не сломать, магия уникальная. Лили в куклы бы еще играла годика два-три. Теперь большая совсем – утешительница, берегиня. За один день повзрослела. А Джейми... – вообще не знаю, может, и ладно, что он с Кимом этим недоделанным вместе?.. У каждого своя судьба… Никто не ведает и никогда не раскроет, на чём веками наша магия растёт и множится… А Сай? И без меня еще в Америке чуть от бандитов не погиб. Чуть… Так где здесь судьба, а где наша ей наперекор борьба – вот вопрос. – Ветер шевелил его волосы, Гарри вздохнул и прилёг, слегка опираясь спиной на выступ пригорка. – Он уже, видно, у своих обормотов в Лондоне – пьют или репетируют? Когда ночью пришлось срочно в Хог аппарировать, Скорпиус сказал, что его вроде как Ким или Андрис заберёт, звонил друзьям по моему дифону... А всё равно неспокойно. – Размышляя так, вроде бы ни о чём конкретно, обо всём сразу, путано и сумбурно, уставший герой и счастливый любовник жевал засохшую травинку и смотрел на дальний горизонт. – Не было бы Сая, ну, в моей жизни, а не вообще (об этом даже подумать страшно!), свихнувшийся келпи Нарциссу преспокойно убил бы, да и Драко догорел бы в своей Дании, как окурок… Дьявол! А сам я так и бегал бы по чужим постылым постелям…»

Про Луну, Невилла, их невесть откуда взявшегося сынка-оборотня, про расследование, Рона и даже про Кингсли как-то не думалось – всё потом. Зато с удовольствием, со вкусом думалось про похожие на хоббичьи холмы Хогвартса, кудрявыми волнами бегущие к озеру, про голос Сая, читающего вслух… Сказку о дружбе, верности, о смелости и любви… Люди, и дети, и взрослые, больше всего на свете обожают сказки. Жаль только, не всегда умеют писать им в реальной жизни хэппи-энды…

Гарри Джеймс Поттер резко сел:

– Что-то уж очень спокойно в данном королевстве! Пора тебе, аврор, на службу. Заканчивай с рефлексиями и психоанализом. Хоть и слабенький ты терапевт, да помогло, работать мозгами всегда полезно. – Так, разговаривая с собой вслух, он отряхнул мантию, встал и, раскинув руки, как при полёте, замер на минуту. Потянуло в высоту!..

Но Гарри тут же, без досады, отогнал мелькнувшую в памяти картинку: он, мальчишка, – в небе на Клювокрыле, под ними – ртуть воды, ветер в лицо…

– Никакой вины. Всё так. Прорвёмся.

*

– Еле прорвались! Сай, ты точно диплом получал, а? Кто тебя вообще так научил координаты давать, Гуль чуть не наебнулся! – Из воронки, крутившейся в опасной близости к кипящему медному котлу, вышел Андрис Сёрен Бюлов собственной чертовски обаятельной и заковыристо матерящейся персоной. Как же, оказывается, Сванхиль соскучился по парням, по их голосам, «живым» словечкам, по симпатичным рожам, по мотыльковому братству… А мгновением позже из второго канала, вращающегося прямо на обуглившемся кухонном столе, шагнул злой Мартинсен. Если честно, то о-о-очень злой. Шагнул и скульптурно замер, всем своим видом весьма выразительно упрекая: «Фарш из вампира не желаете, сэр?»

– Уй, бля! – засуетился Сольвай вокруг статуи двухметрового тощего Командора. – Я же… ладно, парни, простите! Всё ведь обошлось? С прибытием! Тут такие дела… Заходите!

– Салага. – Аллегория праведного гнева спрыгнула со своего «пьедестала» и под невнятный писк заметавшегося под ногами домовёнка сграбастала друга в богатырские объятия. – Рад тебя видеть, Сванхиль, сукин сын, – прозвучало как имя из саги о каком-нибудь храбром и великом викинге. Оба заржали, боднулись лбами по своему обыкновению, и Ким поставил полуодетого Сая на пол. – Ну, как дела, братишка? – И тихонечко, на ухо: – Счастлив?

Вель тем временем уже снимал пробу с пенкиного супчика:

– А ничего так, вкусненько. Как дела вообще? Свинское дело – на звонки не отвечать. Кончайте тискаться – обедать пора, ну или завтракать. И стол «порепарь» (1).

– А сколько у нас времени до встречи с акулами пера? – спросил Сольвай, быстро кидая заклинание на дымящуюся столешницу.

– Пера и кинжала, – подхватил Ким.

– Кинжала и жала, – добавил Андрис. – Ничего, успеем. Можно и поесть. Кто это у нас тут кашеварит весь такой… – он наклонился и поднял скатерть, – гламурненький? Выходи, ну-ка, глянем, кошка ты или эльф?

– Отстань от Пенки, она стесняется. – Сай быстренько натягивал на себя свитер. – Я почти готов. Внезапно всё.

– Она? – округлил глаза пошляк Кит. – Сменил ориентацию? А ходят слухи, что ты с Поттером, вот и верь после этого людям, обман на каждом шагу, мошенничество за каждым углом. – Он невозмутимо разглядывал кинувшуюся подавать еду Пенки, на облезлой чёлочке которой был толстой чёрной ниткой привязан розовый бант в горошек. – Поваришка у тебя прикольная, замок обалденный, где-то я его фотки в сети видел. Если сюда организовать экскурсии, то можно не работать. Если что – я в деле.

– Не слушай его. – Мартинсен, приученный их совсем недавним голодным бытом, вроде тоже был не прочь поесть, но, наспех засунув в рот большой кусок омлета, подался вместе с Саем наверх – типа помочь собраться. – Давай, рассказывай, с животрепещущими подробностями, – припёр он друга к стенке. Но не тут-то было:

– Ким, я сам потом расскажу. Но пока и Бюлов о нас с Гарри пусть молчит… не надо, ладно? Ты-то как?

– Нормально, просто зашибись, если честно!

– Вижу, как глазищи блестят. Придумал чего или...

– И придумал, и “или”.

– Колись.

– Ну, во-вторых, я теперь с Мадонной.

– Уверовал, Гуль? Про «во-первых» сам не рассказываешь, жучара!

– Не, у меня есть Гварнери, помнишь?

– Здорово! – свистнул Сай. – Ты же всем своим инструментам имена даёшь? Эту скрипку Мадонной назвал?

– Не всем, только любимым! – Мартинсен от притворного возмущения чуть не поперхнулся. – И я… тут мелодию одну накатал, посмотришь?

– Конечно, давай по-быстрому гляну. Только чё тебе мое мнение? Ты же сам в этом деле ас.

– И... стихи. – Верзила смутился и даже порозовел щеками.

– А вот это уже интересно! Для «во-первого»?

Ким достал растрепанный блокнот. Сольвай с трудом разбирал его каракули. Нет, почерк у юного графа Мормо был красив, каллиграфичен, но… слишком: столько завитушек и стилизованных готических знаков в торопливых мелких письменах бывшего наркоши, «сироты и беспризорника с большой дороги» Сай никак не ожидал увидеть. С каждой прочитанной строчкой взгляд его, сначала насмешливый, стекленел.

– Что? Говно? В топку? – хмуро поинтересовался поэт, уже почти давший себе клятву никогда, совсем, ваще никогда-никогда не браться за эти дурацкие рифмы!..

– Я тебе дам «в топку», – задумчиво произнёс Сай и вдруг, нашарив в сумке, взял ручку, быстро зачеркнул в кимовых записях несколько слов, вписал рядом свои с какими-то пометками, исправил пару запятых и, довольно растянув губы в улыбке, вернул блокнот Мартинсену.

Мир любит слушать сказки про несчастную любовь.

А я согласен лишь на половину:

Не надо мне любой –

Трагической, больной,

Не разделённой,

Горькой,

Не взаимной.

Моя любовь счастливой мне нужна и неземной,

Всегда она пребудет окрыленной

Лишь с тобой…

Припев:

Стучат сердца, они два брата-близнеца,

Сливаются тела, как птицы два крыла.

Одна слеза в моих-твоих глазах.

Ты пьешь вино – мне сладко и хмельно.

Какие предрассудки? К черту!

Не вижу я черты

Судьбы и жизни равный срок и четко –

Где я, где ты?

Негаснущей и верной,

Любви моей нетленной,

Которая всё в мире разделит пополам

Единой мерой

Счастья –

И это будет нам!..

Припев:

Один полет и сон, одна могила.

Одна любовь, она судьба и сила.

Счастливая и вечная любовь...

– Вот, господин пиит, из этого можно испечь шикарный хит. Музыка – улёт, потом наиграешь в натуре.

– Чё, правда, что ли? – Ким так трогательно засмущался, что Сай не выдержал и рассмеялся в голос: оттого, что у него такой отличный и талантливый друг, оттого, что есть новая великолепная песня, оттого, что… в общем, от счастья!

– Кстати… – Мартинсен прервал его веселье дружеским тычком под «солнышко» и вдруг увидел порезанный на ремни дорогущий саев чемодан. – Это что, геноссе?

Тот быстро собирался и просто махнул рукой.

– Так, мелочи, где дневник-то? А?

– Мужики поженились в Амсе. Всё собрал?

– Ожидаемо, – донеслось из-за дверцы шкафа.

– Да ну?

– Ну да, к тому шло, не похожи Кит и Свечка на вечных любовников… Вот ещё – стихи, положи к себе в куртку, до кучи. – Сай с неясным чувством окинул взглядом спальню. Хотелось сказать Соколиному охотнику какие-то хорошие слова… на прощание… Но Скорпиус Малфой, а тем более Сольвай Сванхиль, очень не любил неуместного пафоса и сопливых прощаний. – Я готов.

Пообедав на скорую руку, задумчивый и притихший хозяин Сталкера попросил друзей проверить в кладовой запас воды и продовольствия, а сам оставил строгие письменные инструкции домовому эльфу и, пообещав быть через две недели, запечатал личной магией доступ в замок. Запоздало вспомнил: вообще-то Гарри говорил, что активно пользоваться магией нельзя… Эх, придётся, небось, потом со всякими комиссиями разбираться. Ну да ладно, «потом» – если и не решает проблему, то даёт повод на время о ней забыть.

– Не смей плакать в моё отсутствие, узнаю! – наказал он напоследок ужасно расстроенной Пенки. – Остаёшься за старшую! – Подхватил свою поклажу и взялся за плечо Гуля. – Ой, зараза, как я не люблю аппара…

*

– Ненавижу аппарацию... Сука!

– Сэр?

– Это я не вам… Как вас там… Кобальт?

– Мельхиор, господин Министр, Губер Мельхиор, если позволите. – К грузной фигуре Бруствера подобострастно метнулся хозяин лавки.

– Не позволю. Запри дверь. Клиентов, посторонних нет? А то я без охраны. – Тот уселся на мгновенно подвинутое к нему кресло. – Есть дело.

– Не беспокойтесь, конечно, все конфиденциальнейше. – Невысокий немецкий ювелир, эмигрировавший в магическую столицу Великобритании на волне послевоенной эйфории, надеялся сделать здесь карьеру – и не прогадал. Гоблины и тролли попали в относительную опалу, а свои специалисты у англичан за последние восемьдесят лет перевелись: не до украшений было, всё воевали. – Снова золото?

– На этот раз нечто особенное и очень спешно.

– Я внимательно слушаю Вас, уважаемый сэр. – Губер низко поклонился. «Ничего, не переломлюсь, – подумал он. – Негр всегда любил подобострастие. А в последние годы все больше, но от него зависит беспошлинная лицензия, и поэтому…»

– Так ты договорился с Тирольским Гномьим Банком? – прервал его размышления Кингсли. – Правда, что ли гномы банк держат? Они ж совсем безмозглые, как кролики. Какие у них финансы, бред! Вы, немчура да европейцы, совсем на магические традиции плюёте.

– Нет, конечно, Ваше превосходительство, Вы, как всегда, правы, просто место в горах так называется «Гномья долина», там у этих анонимных банкиров особые сейфы, совершенно неприступные … – позволил себе улыбнуться посредник. – Ответ будет на следующей неделе, не извольте беспокоиться.

– Понятно. Но я беспокоюсь! – рыкнул Министр. – Ладно, делать пока нечего. Но не подведи меня, слышишь! – Он распустил вспотевшей рукой узел шейного платка.

– Воды? – предупредительно подал стакан ювелир. Министр отрицательно мотнул массивной головой.

– Кольцо. Любое, не особенно дорогое, но броское.

– С какими камнями прикажете, или без?

– На заказ делать некогда, поэтому безразмерное чтобы. Ну, не знаю, с аквамарином можно… Нет, пусть будет алмаз, бабы блескучее любят.

Мельхиор понятливо кивнул:

– Если невеста в возрасте…

– Молодая! – зло фыркнул Бруствер.

– Тогда, мой господин, нижайше советую – рубин! У меня есть прекрасный и… – Мельхиор метнул испуганный взгляд на недовольного клиента и поправился: – ...недорогой!

Министр снисходительно пошевелил толстым пальцем.

«Всё равно не заплатит!» – подумал ювелир (впрочем, без особого сожаления, скорее, по привычке) наспех подсчитав в уме перевес убытка над предполагаемой выгодой, и быстро скрылся в помещении за прилавком.

Уже через минуту Кингсли, не особо копаясь, выбрал красного золота миленький перстенёк:

– Заверни.

– Позвольте преподнести Вам дополнительно эту шкатулку из ароматического вилслунта. – Торговец умеренно лучился от усердия. Денег от Министра он за драгоценность не ждал – не велика трата. А вот остального побаивался… и не ошибся.

– Да упаковывай, как хочешь.– Прошуршав новой мантией, бывший аврор поднялся со слишком жесткого кресла. – Только чары наложи «Отвод глаз», как в Гарце умеете.

– Куда теперь? – спросил начальство ожидавший у дверей референт.

– Час который?

– Четверть шестого, Ваше превосходительство.

– Зайду к куафюру, пожалуй, у меня намечается визит.

– А как же заседание по хогвартскому… инциденту?

– Ничего, обождут. Вечно эти Поттеры, но уж делать нечего… Что стоишь как идол, Нордиш, аппарируй нас в парикмахерскую! Хер с ней.

…………………………………………………………………

(1) reparo (простецк.)

====== Глава 37. Странный День рождения, или Сказочная повесть о сватовстве трёх рыцарей к одной рыжей принцессе ======

– Милая, ну открой, пожалуйста, кошечка моя! – Под дверью в комнату дочери уже двадцать минут стояла миссис Поллак. – Давай попробуем еще раз. Кто же знал, что они отрастут только с одной стороны?

В ответ послышалось злобное рычание.

– Мисс Лили Поттер! Не нервируйте мать! – понизила голос Джиневра. Но вспомнила о врождённом, дважды усиленном генами упрямстве наследницы и об её свободолюбивом характере, не терпящем никакого давления, в том числе голосом. «Если проще и честнее, то избаловали девчонку, Гарри избаловал!» – без особого сожаления подумала она. – Ну хоть День рождения согласилась у нас праздновать, а не в её возлюбленном блэковском особняке. Уже прорыв!» Подытожив, Джинни как бы поставила себе галочку – потом всё Поттеру высказать и вернуться к теме дома на Гриммо, возможно, уговорить его повлиять на решение дочери переселиться к Поллакам; и перешла в прежний режим общения:

– Золотце моё, я не ожидала, что с остриженной этим гадским преступником стороны твои волосики так обидятся, что не захотят расти даже под фирменными чарами.

– Не выйду ни за что! – спокойно отрезала дочь, и в этом спокойствии слышалась страшная сила.

– Подумаешь, хм, бабушка Молли вообще на собственной свадьбе была без туфель и в мантии, в той же самой, в которой в саду работала, только фартук клеенчатый сняла. И ничего – до сих пор счастлива.

– Так то – после побега было, мам! – проорали из глубин девичьей, не отпирая. – Мне-то с кем бежать? – И очень нежно: – С тобой, Коржичек, лапушка? Усю-сю… И у меня вся рожа синяя! И косы ей никто не обрезал… У-у-у!

– Я так тебя заплету на одну сторону, будет очень стильно. А еще Роджера сейчас пошлем в Лондон, он купит настоящую маггловскую косметику… театральную, «грим» называется!

– Грим – это к смерти! – Замок щелкнул, в дверном проёме показалась зареванная, но решительная и злая, как мантикора, Лили Поттер и опустила на пол щена. – И я знаю, к чьей!

– Ему и так досталось. Не болтай чепухи. – Джиневра протянула руку к своей младшенькой, та не стала уклоняться. («Маленькая моя, ласковое солнышко, сколько же тебе, лисёнок, досталось, не уберегли…»). – Гая будет судить Визенгамот. Дело серьезное. – Если честно, то сама миссис Поллак готова была придушить ликантропа Долгопупса собственными руками, однако поощрять настрой ребёнка к мести, зная, на что именно этот ребёнок на самом деле способен… э… в стрессе, было не в интересах заботливой матери.

– Кастрируют или просто посадят? – утирая нос, проявила интерес Эриния (1).

– Ну, что ты такое говоришь? Тебе что, тетю Луну совсем не жалко? Пойдём ко мне в спальню, найдём что-нибудь красивое для укладки.

– Жалко, мне всех жалко. Сусличек теперь страшный, хоть и хорохорится. Ему пока запретили растить волосы колдовством. Тедди, бедный, болеет… А ведь мне раньше Гай нравился, – задумчиво протянула посерьёзневшая Лили, но быстро добавила: – Это совсем раньше было, в детстве!

– Теодор обещал попозже к вечеру прибыть, прямо из госпиталя. Обнявшись, мать и дочь поднялись по лестнице и стали готовиться к празднику. Несводимый никаким колдовством (что было результатом пребывания во враждебном обычному волшебству анимагическом искажении поля) сочный синяк на левой скуле именинницы замазали тональным кремом, рыжие локоны завили и превратили в асимметричную причёску.

В два часа в дом Поллаков стали прилетать многочисленные совы с поздравлениями, а к четырём камином начали прибывать родственники и друзья.

*

– Деточка моя любимая! – Молли Уизли мочила слезами набивной золотистый шёлк нарядного платья внучки, не давая никакой возможности крутящемуся рядом Артуру вручить той их особый подарок – унаследованную после смерти тёти Мюриэль старинную диадему.

– Хватит сырости, и так осень. – Билл всунул в руку Лили букет роз. – Смотри, мам, там твой любимчик, Джимми, пришёл. В шикарном костюме! И вообще, дай и нам тоже поздравить племяшку. – Он подмигнул Лили. – Остальное, лиса, когда освободишься. Ждём в гостиной.

Там уже сконцентрировались почти все Уизли. Комната так и сияла мандариновыми оттенками, было шумно и весело. Флёр и Роза помогали хозяйке в последних приготовлениях, ждали только Гарри, который заведомо задерживался.

Дело, связанное с ЧП в Хогвартсе, испортило не только блестящую отчетность руководимого им Аврората, но и подняло в узких информированных кругах волну недовольства. Шли тайные сепаратные консультации, и явно назревали перемены. В сложившихся условиях Поттер лавировал между мнимой лояльностью Министру, давлением авторитетных лиц государства, представителями старых семей Британии и поднимавшей голову сильной реформаторской партией новой элиты, появившейся после Второй магической. Переговоры затянулись и вообще ожидались быть долгими.

– Что ты дочери купил? – Миссис Поллак прикрыла дверь в прихожую и зашептала. – Надеюсь, не забыл, что я просила?

– Джин, всё, как ты сказала: «Мона Кретто», цвет коричневый. – Гарри передал экс-супруге большой хрустящий пакет, из которого та вытащила кожаный шедевр самого модного в этом сезоне дизайнера.

– Не коричневый, а «перламутровая сиена». Милая сумочка, молодец, – благосклонно оценила Джиневра.

– Ничего себе милая – 300 галлеонов! Совсем вы с ума посходили! – пробурчал Поттер.

– Так замочек же золотой, – возразила довольная Джинни, любуясь дорогим сюрпризом. – Надо нашу храбрую девочку побаловать – такой стресс! Пошли, все тебя давно ждут. Голодный?

Вынужденно щедрый донатор пожал плечами, соглашаясь:

– Да, она молодец… А Гермиона не пришла?

– Нет, конечно. И… Когда все разойдутся, задержись, пожалуйста, нам надо поговорить.

– А вкратце – о чём? У меня дел невпроворот, могу сразу после чая сорваться в Аврорат.

– Ладно, во-первых, хочу, чтобы все рождественские каникулы младшие провели у нас с Роджером. Может, я уже и рожу, чувствую – не дохожу срока. И ещё много о чём.

Поттер вздохнул:

– Я понял, но надо их самих спросить. А там посмотрим.

*

Засиделись дотемна. Лили была весела и беззаботно порхала, как птичка, словно и не было тех страшных часов в землянке насильников… Праздник вообще получился тёплый, домашний. Семья окружила Лили и Альбуса вниманием и лаской. Правда, Молли принималась плакать после каждого тоста и каждого взгляда на безволосого внука, но, к счастью, усаженный рядом с расчувствовавшейся бабушкой Джеймс забирал большую часть её внимания на себя… Только руку с кольцом предусмотрительно прятал то под скатертью, то под салфеткой, то в кармане или за полой пиджака.

Рон почти не пил, однако, когда стол убирали к чаю, и молодежь даже умудрилась устроить короткие, но буйные танцы в пустующей пока, свежеотремонтированной детской, он подошёл к курящему на заднем крыльце Гарри.

– Надо поговорить. – И хмуро посмотрел на друга.

– Завтра приду. – Ответил тот, прислушиваясь к музыке и смеху, летящим из открытого окна второго этажа. – Не порть вечер.

– Да я…

Гарри не хотел, совсем не собирался быть столь сух с Роном, но… само сказалось. И вообще его покалывали какие-то нехорошие предчувствия, невнятные тревоги… может, переел моллиных вкуснейших пирожков с патокой, как в детстве?..

В этот момент у парадного входа раздался звук дверного колокольчика, послышался шум, лай Коржика, какие-то неясные громкие возгласы, и во двор выскочил Роджер Поллак:

– Гарри, там Министр пожаловал собственной персоной. Иди скорей.

*

В зале, окруженный притихшими гостями и уизлиевскими домочадцами восседал Кингсли Бруствер в роскошной густо-синей мантии с белыми атласными отворотами на широких рукавах, с массивной золотой церемониальной цепью на груди и с огромнейшим букетом алых роз, лежащих тут же на небольшом чайном столике, видимо, подвинутом к нему хозяином.

– Это нашей дорогой новорожденной. – Сановный гость кивнул на цветы. Перси, как всегда инстинктивно оказавшийся рядом с начальством, передал букет смущенной Лили.

– Спасибо большое, господин Министр. – Она сделала книксен. Поттер удивился, краем сознания отметив странную скованность дочери и такую несвойственную ей светскость. Джинни стала приглашать Кингсли к столу, но он, сославшись на занятость, просто поманил Главного аврора в маленький библиотечный кабинет Роджера.

– Что случилось? – Поттер засунул в карманы брюк нервно сжатые в кулаки руки и нахмурился. Двери за его спиной закрылись, и Заглушающие отрезали звуки праздника. Арест?

– Не буду ходить вокруг да около, Гарри. – Бруствер подошёл к дивану и грузно сел на жалобно скрипнувшую хрупкую мебелину. – Я прошу руки твоей дочери. Думаю, ты понимаешь всю серьезность моего предложения.

Поттер даже не удивился – столь странно звучали слова Министра.

– Лили ещё ребенок. Об этом ты хотел поговорить?

– Я, собственно, не поговорить, а поставить тебя в известность. Наш союз будет крепок, власть навсегда утвердится в наших руках. Пора заявить Британии, кто ее хозяева. – Бруствер перевалился на одно бедро и вытащил из кармана красную деревянную коробочку. – Соединим, раз уж так удачно получилось, два торжества, и сразу отметим помолвку.

– Брус, а не оборзе… обознался ли ты? – Вот теперь до Гарри дошло. И накатило – едва сдержался. Кровь бросилась ему в голову.– Моей дочери пятнадцать лет, – артикулируя каждый слог чётко и раздельно, сквозь зубы выговорил он. – А тебе к семидесяти идёт. Зачем тебе жена? То есть такая юная жена?

– Ха, думаешь, я уже не ёбарь? – Бруствер самодовольно улыбнулся. – Мой отец в сто шестнадцать лет последнего ребенка зачал. Я тебя за девять месяцев дедом сделаю! И вообще, зови Лили. Надо ей сказать.