Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 89 страниц)

Перед Главным аврором все поспешно расступались, с удивлением провожая взглядами его спину: «Ничего себе! Давно не видели нашего Гарри в таком настроении. Что-то будет!» А он, нахмурившись и поджав губы, быстро и решительно шагал в сторону своего отдела глядеть на диво дивное, так загадочно отрекомендованное Люпином.

По дороге встретил Невилла, который почти повис на его рукаве и что-то долго, но не совсем разборчиво говорил на ходу. То ли спрашивал совета, то ли предъявлял претензии, именно сейчас Гарри было некогда вникать, но в итоге он понял, что поговорить мужа послала Луна, которой тот, скорее всего, не сумел внятно объяснить ситуацию с Гаем. Гарри пообещал, что, как только найдёт время, ещё раз всё медленно расскажет Долгопупсу, но, скорее всего, этого не понадобится, ибо их отпрыск соображает гораздо лучше папочки. Закрыв перед носом растерянного друга дверь, Гарри испытал мимолётные угрызения совести, но быстро прогнал их: картина, представшая его взору, захватила всё внимание.

Ещё идя по коридору, Главный аврор услышал громкий рёв какого-то ребенка, которого, по-видимому, в этот самый момент жестоко истязали или попросту лишали жизни в его кабинете.

“Что за чушь?!” – мелькнуло в голове.

– Кого вы тут без меня траха?.. – Хорошо, что конец реплики так и не успел вылететь из его уст, так как на шею входящему Гарри кинулось и цепко за оную ухватилось… дивное создание, позвякивающее сотней цветных браслетов и причитающее:

– Я боюсь ужасно, дяденьки, спасите меня-я-я-я!

Орошаемый черными слезами, как у клоуна в цирке летящими во все стороны из глаз фигуристой красотки с красным хаэром, Гарри Поттер вышел из минутного ступора и полузадушено просипел, грозно глядя на подчиненных:

– Какого хрена здесь происходит? Что это у вас за зверинец, Люпин? – развернулся он вместе со своей ношей к личному референту.

– Гар... сэр, – вспотевший Тедди стирал с манжет следы ярко-оранжевой помады.

“Мерлин мой, не руки же это чудо аврорам целовало? – подумал панически Гарри. – Сумасшедших только тут не хватало. Цыганка, что ли?”

– Сядьте, мисс, и успокойтесь. – Он попытался оторвать девушку от воротника форменного кителя, но та только стиснула сильней его шею и попыталась обвиснуть, не прекращая сбивчиво, но упорно кричать:

– Спасите-помогите, ой, я дура, ой, они меня прибьют, точно прибьют, Эрика жалко, бра-а-атика-а-а-а!

Поттер стал как-то даже солидарен с “ими” (теми, кто хотел прибить пестрое несчастье), но всё же исхитрился оторвать это от себя и усадить на стул:

– Билл, быстро объясните, что это за дурдом? – рыкнул освобожденный Лаокоон.

– Шеф, это Матильда Вантуле, – отрапортовал следователь. – Явилась с добровольным признанием по делу этих пед... Мотыльков.

– Да? И в чём призналась... мисс... мисс, что вы делаете?!

Размазывая кулаками по всему лицу вызывающий черно-синий грим и хлюпая распухшим от рыданий носом, девица, естественно, оказавшаяся без носового платка в критический момент жизни, просто задрала подол мини-юбчонки и стала высмаркивать туда остатки Ниагары из своего кругленького органа дыхания, явив остолбеневшим мужикам упругий животик с проколотым пупком и… розочку на лобке, ярким маячком просвечивающую сквозь абсолютно прозрачный кусочек тряпочки, каким-то чудом удерживаемый двумя тесемочками.

– Ой, господин Поттер! – начала дева Матильда.

– Показания записали, дебилы?! – рявкнул Поттер голосом Зевса-громовержца, лишающего бессмертия опростоволосившихся божков элитного Олимпа, или чего похуже. Неклассический рык главы Аврората был слышен на несколько этажей. – Все вон! Что остолбенели, работнички грёбанные!

– Расскажите толком, – усаживаясь за стол, Поттер передал пачку салфеток танцовщице, которую, наконец-то, опознал в этом истеричном чучеле.

– Вантуле, моё имя Матильда Матс Вантуле, – всхлипнула девушка, оправляя платье и кивком благодаря аврора. – Что же теперь делать, я так всех... подставила. Это всё Гарцих, наш бывший админ.

Гарри вопросительно поднял бровь.

– Ну, наш бывший администратор, он здорово обсчитывал группу, махинации свои проворачивал на билетах и спецэффектах. Там много чего всплыло. Сай... Сольвай его рассчитал и уголовкой пригрозил. Теперь ему, бедному, пришлось на себя все финансы и договоры взять.

– Короче и конкретней к делу, мисс Вантуле, – прервал её Поттер.

– Когда мы приехали в Лондон, Гарцих мне позвонил и сказал, что может оказать помощь с Эриком, моим братом... младшим, то есть маминым сыном. Мистер Поттер, я ж не знала, что это так плохо закончится. Денег на операцию не было, мне ребята обещали помочь, я им верю, но когда мы такую сумму соберём? А он сказал, типа, подумаешь, одно выступление завалите, зато...

– То есть, к вам обратился этот... Гарцих?

– Да, Гюнтер Гарцих.

– И предложил подкинуть наркотики в гримёрку мистеру Сванхилю, так? И сколько же денег вы за это получили?

– Ничего, ни кроны! Он обещал чек отправить сразу в американскую клинику. Я просто ключи от комнаты отдала... на минуточку перед концертом и время подсказала, когда никого не будет, а он подложил... и в Аврора-а-а-ат сову посла-а-а-ал, – уткнувшись в дареную салфетку, вновь зарыдала предательница. – Ай, я не хоте-е-ела, Эрик из больницы пропал... Что де-е-ела-а-ать? – остальное было невнятно совсем. Только после нескольких глотков успокоительного из уст девушки раздались членораздельные звуки… хотя, членораздельные ли…

– Мой брат – маггл, на него магия не действует, а этот хмырь сказал, что можно сделать перекачку, пересадку мозга…

Гарри посмотрел на Матильду: она, что, идиотка? Или издевается? Он, не спрашивая разрешения у «дамы», закурил. Что ж у вас так всё запущено, мотыльки-цветочки?!

– Когда и откуда пропал мальчик? И что за операция, нельзя ли поточней?

– Нужна пересадка костного мозга, но только в Штатах, в Сиэтле. А Эрик лежал в простой лечебнице в Силькеборге, это город, где мы жили с матерью и отчимом, Кнудом. Мать протрезвилась – телеграмму прислала… сегодня утром…

– Мисс Вантуле, ваши родители… не волшебники? – сверился Поттер с коротенькой докладной, как всегда оперативно составленной Люпином. – Магии вы не обучались, а палочка у вас есть, – он покрутил в руках рябиновую штучку с инкрустацией из слоновой кости. Сразу понятно, что вещица слабенькая, не работы Олливандера.

– Это мальчики… ну, Сай и Андрис подарили… научили меня простым заклинаниям, это ж не противозаконно?

– Противозаконно в вашем возрасте на территории Британии. Хотя… Вы подданная Дании, совершеннолетняя? Но никаких документов, подтверждающих ваше право использовать волшебную палочку не имеете?

– Мне через неделю восемнадцать. При чём тут палочка? Я не училась в ваших школах, что с того? Помогите мне, Эрику… пожалуйста. Гарцих требует заявить на Гуля и Сая, что они меня изнасиловали!

– Этот Гарцих маг?

– Сквиб, торгует дурью среди магглов и живет в обоих мирах, я его адреса не знаю…

– Мисс Вантуле…

– Матильда! Зовите меня Матильда, – жалобно, как потерявшийся ребёнок, попросила девушка.

«Смердофалдово дерьмо! Что ж они все на мою голову-то свалились… Придурки эти музыкальные, дети, блядь, недосмотренные, нелюбимые. Вот ещё чуть-чуть – и я их всех, и двадцатидвухлетнюю жердь «Тролля», нет, «Гуля», усыновлю, на фиг!» – не зло добавив ещё пару матюков, вздохнул Главный Лох Аврората.

– Матильда, вы сейчас дадите мне Нерушимый обет, что…

*

Разговор продолжился ещё почти два часа. Теперь Гарри знал о группе всё, даже больше, чем ему хотелось бы. Результатом беседы явилась серьёзная и даже слишком суровая задумчивость Главного аврора, который что-то тихо пробурчал про Статут Секретности, будь он неладен, про то, как непросто работать с магглами и про идущую кругом от всех этих заморочек башку. Люпин получил распоряжение немедленно засекретить расследование по высшей категории конфиденциальности под личную ответственность Поттера.

……………………………………………………………………….

http://www.pichome.ru/vr

====== Глава 6. Макраме ======

6-1

Твои до прозрачности тонкие пальцы, мелькая, слагают узор.

Что станет судьбой, нелегко догадаться, чьи крылья увидит твой взор?

Потянется нить и завяжется в узел, Лахесис(1) смотает в кудель.

Два разных полёта сплетутся друг с другом, как стрелы, летящие в цель.

*

«Торговца грёзами» и экс-администратора знаменитых «Крыльев» через два дня, ближе к ужину, взяли тёпленьким и буквально в постельке в одном из пентхаусов Лондон-сити.

Бесшумно войдя следом за отрядом спецназа, Главный аврор сам, бегло, но внимательно, оглядел шикарную квартиру. Наткнувшись при осмотре личных вещей подозреваемого на бумажник с несколькими фотками… Сольвая Сванхиля, он поперхнулся, будто дымом от табака-дешёвки, и быстро смахнул все изображения вызывающе улыбающегося полуобнажённого мальчишки (а иногда и более чем полуобнажённого) в папку со следственными документами. Проходя мимо ванной, Поттер резко остановился и неожиданно побледнел: из-за двери раздавался приглушённый, невнятный, но мелодичный голос, напевавший знакомую песню, «мотыльковскую»… Гарри прошибло потом. Он даже оглянулся: не видят ли ребята его неадекватного настроя? Ну и что, что в этой ванной может оказаться Сай! Голос-то похож… Какого хера его, Поттера, это беспокоит? Мальчишка волен спать с кем захочет, даже со своими бывшими админами, мошенниками, преступниками, киднепперами и наркоторговцами. Не пороть же его за это? Тем более, если тут замешаны наркотики… Гарри стало так муторно, что он едва удержался от того, чтобы уйти, не закончив операцию. Такого с ним никогда не случалось, уж столько повидал мерзостей за годы службы, но дело – есть дело. А тут расквасился, как сопливый пацан!

Он вышиб дверь магией и ногой и чуть не оглох от крика. В огромной джакузи, в облаке розовой пены, торчали две женские головы и отчаянно визжали. На одной девице были наушники, которые она сорвала и бросила в остолбеневшего аврора. Вторая поднялась в полный рост и начала кидать в незваного гостя всё, что попалось под руку: шлёпанцы, тюбики, флаконы, скомканные полотенца. Под развесёлый рёв «Мотыльков», рубанувший из динамиков, визг голых девчонок и сдержанный смех подскочивших на помощь командору авроров Гарри захлопнул дверь и вызверился таким заковыристым ругательством, о котором потом долго ходили легенды в курилках и раздевалках Аврората.

– … ах, ты ж заебись, в гузку тебе шило! Что за блядоту говённую тут со шмарами и ширевом сраным развели побъебыши недобитые, буржуихуесосные?.. Блядь! Сумасшедший дом! – выдохнул он, наложил на ванную Заглушающее и бравым шагом отправился в спальню подозреваемого.

Герр Гарцих, спящий в атласной чёрной пижаме на королевских размеров кровати в обнимку с бутылкой, пожинал сладкие плоды своей нелёгкой, но доходной нелегальной деятельности.

– Будите! – скомандовал Поттер.

Один из авроров начал трясти хозяина квартиры.

– Мальчик мой, – забормотал Гарцих, вцепившись в подушку, – нежный мальчик, куколка. Вот, брошу тебе миллионы под ноги – ты и растаешь, – он, причмокивая, потянулся к мракоборцу, пинавшему его злыми толчками, и обнял за ногу; тот отпрянул, но под сурово-брезгливым взглядом начальника продолжил будить «клиента» с удвоенным рвением. – Бесценный, золотой, я для тебя весь мир куплю. Bist du toll?!(2) Сай, ты всегда меня бьёшь, – стонал Гарцих, натягивая одеяло, – всех бьёшь, топчешь. Только ты и я, слышишь? – и заплакал, так и не открыв глаз.

Гарри нахмурился и вышел.

Накануне в апартаментах, видимо, устраивалась вечеринка… и новоявленный наркобарон и несчастный влюблённый даже не удосужился припрятать смертоносный товарец, а просто, по-домашнему хранил в холодильнике (чтобы порошок вес не терял, объяснил он потом аврорам). То ли наглый такой, то ли дурак! Удачливые криминальные бизнесмены не бывают дураками? А ведь сильнейшее снадобье держал вместе с салями, элитными сырами, икрой на блюде в виде лебедя, вон, и с тортиком недоеденным. Что, даже свойства отравы своей не знал? Если у магглов наркотик вызывал привыкание, как и любая подобная дурь, то для волшебников пятьдесят миллиграмм этой химии приводили к необратимым изменениям магической ауры и дезориентировали чудодейственные потоки так, что любое заклинание могло… да черте что могло натворить! Пусть теперь аналитики экспериментируют, выясняют. Вот Гарри и не заморачивался: отребья на своём веку он повидал немало, а уж в бытность боевым аврором и подавно! Закрыли этого Гарциха, сделали окружающий мир хоть немного чище – и отлично, а что, почему, да как он мог, отчего докатился до жизни такой – это к психологам Аврората или к маггловским священникам.

Правда, уже лет пять на службе всё шло ровно, без особых авралов, проблем и эксцессов, даже на еженедельных итоговых собраниях ярые мракоборцы давно не кричали, не спорили, не планировали серьёзных операций. Значит, не зря он, Главный, двадцать лет пупок рвал, самолично выслеживал всяких подонков, на захваты всегда ходил сам, границу, вверенную ему магическую, держал, порядок охранял… В подконтрольном ему «Багдаде» всё было спокойно. «Послевоенная вспугнутая жизнь покачалась, как вода в стакане, помутилась крупным и мелким сором и успокоилась, выправилась, что ли, онормальнела; война и даже память о ней уходят в прошлое, подрастает новое поколение – свободные, раскрепощённые маги, не знающие страхов, смелые… наглые и бесстыжие! – неожиданно для себя закончил вполне так мирные и патриотически окрашенные мысли Гарри. – Эх, придётся к Мотылькам этим гребанным переться, да, и отпускать их из-под подписки пора!» – подумал он с раздражением и, вернувшись в спальню, обратился к наконец-то проснувшемуся, мало что понимающему, но явно впечатлённому аврорским напором и прытью Гарциху:

– Чем торгуешь, выползыш? Щас ты у меня всё с полу вместе с юшкой своей и блевотиной собственой слижешь. Наручники, Стивенс! Наручники! За спину клешни ему заламывай, не сахарный. – Будивший Гарциха аврор удивился, но виду не подал. – Говорить будешь? Пока без протокола, – Гарри доверительно приблизился к задержанному, так близко, что тот громко икнул. – С протоколом – долго и… больно, – деловито крякнул Поттер, – а мне надо знать, где ребёнок, Эрик? Сам скажешь? – И навёл на Гарциха волшебную палочку; он, конечно, блефовал, но вполне убедительно, что отразилось на перекосившейся роже немецкого сквиба и на способности того выговаривать слова в почти обморочном состоянии:

– Д-д-да!

– Хороший мальчик, – Поттер похлопал Гарциха по обвислой щеке, будто брылястого пса, и брезгливо вытер руку о край его халата, – я тебя очень внимательно слушаю…

Через несколько минут, в которые в сильно сжатом виде уместился виртуозно проведённый Главным аврором первый допрос подозреваемого, мастер следствия выдохнул и гаркнул группе захвата и криминалистам:

– Оформляйте тут всё! Передайте датским коллегам адрес местонахождения ребёнка, это теперь их работа. Доложите, когда будут новости про Эрика. Отчёт мне завтра в десять утра. Закругляйтесь сами, без меня. Мортону передайте: дело закрыть, документы предоставить, выезд для ансамбля этих павлинов разрисованных разблокировать. Работайте, парни. Бумажки потом подпишу. – И ушёл, пешочком захотелось пройтись.

Неспешный размеренный шаг по городским улицам, автомобильная суета, толчея, приподнято-благостное равнодушие окружающих успокаивали, помогали почувствовать себя прежним спокойным, уверенным Поттером, на которого все смотрят с надеждой и не ошибаются в своих ожиданиях. Раздражает, заставляет всё время держать себя в форме? Не позволяет расслабиться и даже чихнуть, чтобы тебе сотни голосов с любезным подобострастием, трепетным упованием, восхищением или глупым обожанием не пожелали тут же «Будь здоров!»? Да, но зато и организует, учит работать и думать в особом, максимально продуктивном ритме и режиме, подчинять эмоции разуму, второстепенное – главному. Сейчас что главное? Завершить расследование дела «крыльев», довести до логической точки, направить материалы в Визенгамот. Пообщаться со Сванхилем? А нужно? Как должностному лицу – обязательно.

Поттер сам не заметил, как оказался возле входа в пансион, в котором располагалась штаб-квартира «Кrom fendere», он взошёл на циркульные ступени широкого крыльца, достал трубку и стал, не спеша, склонив голову, раскуривать. Швейцар-Аладдин, выглядывая на улицу из вестибюля, неодобрительно покачал головой, но, вероятно, узнал в бесцельно шатающемся курильщике представителя закона и скрылся в темноте марокканского дворика.

Сквозь терпкий сизый дымок, потянувшийся от табака (кстати, отличного датского черри), Гарри вскользь заметил стройного юношу, почти бегом приближавшегося к зданию, поднял глаза и в неоновом свете рано зажегшихся фонарей, которые в только зарождающихся сумерках праздно освещали пешеходную аллею, ведущую к гостинице, успел увидеть вспышку серебра волос. Но парень, закинув большую спортивную сумку за плечо, скрылся в боковой двери служебного входа. Гарри замер…

Он не ожидал от себя подобной реакции. Оторопь, замешанная на странном вдохновении? Так старательно и вполне успешно прогонял неуместные мысли о Сольвае – и что? Вышел погулять, ноги сами привели к дому Мотылька, и тот, будто чертёнок, тут как тут? Да он ли это? Уж очень не похож пробежавший мимо мальчишка, такой обычный и повседневный, даже домашний, уютный, немного растрёпанный, на надменную сверкающую звезду голубого рок-небосвода. Но волосы-то точно его, таких во всём Лондоне днём с огнём не сыщешь, да что там в Лондоне... И вообще…

Надо встретиться с Сольваем и сообщить результаты оперативной работы Аврората. Это непосредственная обязанность Главного. Более ничего!

Поттер быстро поднялся по ступенькам, толкнув карусель хрустальных дверей, раздраженно осмотрелся и наткнулся взглядом на мистера-хрен-его-побери-Сванхиля.

– Ага, вас-то мне и надо! – протянул он фигуре, поднимающейся по боковой лестнице. Сольвай или нет? Гарри пребывал в растерянности и это непривычное состояние его не на шутку беспокоило. Мальчишка перед ним был как две капли воды похож на Сванхиля, но и не похож ровно столько же. Совсем другая одежда, манера держаться… энергетика… Интересно. Гарри даже прищурился, во все глаза рассматривая белокурого «незнакомца». Тот в это время резко затормозил и обернулся.

– О! Арестовать меня пришли, мистер аврор? Самолично? Какая честь!

– Нет, самолично я мелких хулиганов не арестовываю, – теперь Гарри был уверен, кто перед ним.

– Значит, дело не срочное или расследование в тупик зашло? – спустил Сольвай свою поклажу на перила. – Вижу, что вы моих ребят на допросы не таскаете. То есть, не вызываете, – едва заметно усмехнулся он, сбросил сумку на пол, скрестил руки на груди.

У Поттера было невыгодное положение: смотреть снизу вверх на молодого нахала он не собирался, поэтому поднялся на пролёт и, встав с мальчишкой почти рядом, оценил, что тот ниже его чуть ли не на целую голову. Но Сванхиль вздернул подбородок и умудрился посмотреть свысока. «Вот же ферт! От горшка два вершка, а гонору!» – мельком подумал Поттер, но почему-то не разозлился. Этот новый Мотылёк со старыми замашками вызывал в нём противоречивые чувства. В обыкновенной спортивной фуфайке, тёртых недорогих джинсиках Сай казался очень… простым, такой паренек с окраины… Чёлка, взлохмаченная от пробежки, или от того, что тащил тяжелую с виду сумку, росинки пота на мраморном лбу и такие серьезные невеселые глаза… Сольвай Сванхиль увиделся Гарри совсем другим, незнакомым человеком, нет, почти подростком, но… с глазами уставшего, умудренного жизнью… пса. Хмыкнув такому странному сравнению, образно выражаясь, прямо прыгнувшему ему в голову, Главный аврор вдруг улыбнулся, слушая новую обвинительную тираду.

– Так вам со мной, видимо, надо поговорить? Или что? Я занят ещё минут сорок, мистер Поттер. Когда же дело это расху… раскроют и уже отпустят нас? Мне тяжело группу в простое держать: творческие люди, знаете ли, – чеканил Сванхиль строго, по-деловому. – Гуль снова пить начал, остальные бузят, да и денежные неустойки… не ваш же неповоротливый Аврорат нам станет убытки по несыгранным концертам возмещать? Впрочем, вам это, конечно, до лампады, что это я! – возмущенно вздохнул он.

– Заняты? Я подожду, господин артист, обсудим дела. Где тут можно поговорить в неформальной обстановке и без лишних ушей? – серьезно спросил Поттер, подавив почему-то не желающую сходить с губ улыбку и кивнул на замершую у стойки скульптурную группу «портье и двое коридорных в восточных костюмах притворяются нелюбопытными».

Сольвай задумался на миг.

– В кафе через дорогу. Сориентируетесь? «Золотой Богомол» называется. Или снова душа в служебном рвении потянет в моём номере покопаться, с-э-э-эр?

Гарри только покачал головой и фыркнул: ну, не ругаться же с этой язвой малолетней! И кивнул в знак согласия, подумав с раздражением: «Малфой, бля, всё-таки Малфой!»

……………………………………………………………………………………..

(1) Одна из трёх мойр, богинь судьбы, ответственная за длину нити жизни (др.-греч.)

(2) Ты сумасшедший! (нем.)

http://www.pichome.ru/vV

6-2

Ждать пришлось недолго, а заведение оказалось вполне приличным. Поттер не слишком любил проводить время в кафе и ресторанах, уставал от публичности, от того, что, особенно раньше, его часто узнавали и пытались навязчиво проявить своё расположение и восхищение самым знаменитым магом Британии, от необходимости на глазах у публики, чуть ли не заглядывающей тебе в рот, умело пользоваться столовыми приборами, держать спину ровно, следить за тем, не попадают ли крошки на одежду и элегантно ли разложена салфетка; но после развода, принимая во внимание склочный характер домовика, который ещё для детей кое-как справлялся с обязанностями приличного эльфа, а хозяину-холостяку забывал готовить неделями, Гарри частенько обедал вне дома и научился с первого взгляда подмечать, в хорошее ли место попал. «Золотой богомол» успокоил почти пустым, но чистым залом, ожидающими у барной стойки опрятными, не слишком улыбчивыми официантами, со вкусом стилизованным, невычурным тематическим интерьером, порадовал взгляд обилием авторских работ из стекла, тихой музыкой, столиками, закрытыми друг от друга стеклянными же ширмами с объёмными изображениями насекомых. Красиво, ненавязчиво, в меру экзотично, создаёт приятный расслабляющий фон. Гарри выбрал столик в углу, успел заказать что-то из закусок, среди которых было много традиционных блюд с интересными, подстёгивающими аппетит названиями, и предвкушал встречу… с сочным мясным ассорти в горшочке и тёмным пивом. Неслышно подошедший Сванхиль с демонстративно-мерзким скрежетом оттащил за гнутую спинку стоящий напротив стул и плюхнулся на него слева от Поттера, картинно закатив глаза и постукивая ногой об пол. Этакая пантомима «бабочка в гневе». Забавный!

Есть как-то сразу расхотелось, вернее, появились более интересные мысли. Начать хотя бы с внешнего вида мальчишки, снова изменившегося почти до неузнаваемости. Это не Мотылёк, а хамелеон какой-то или тот же богомол: прикинулся листочком – и хрусть не ведающую опасности жертву. Причёска «волосок к волоску» («Когда успел, привык колдовать над внешностью? Повседневное бытовое волшебство, особенно связанное с имиджем, даже женщинам не всегда просто даётся, это вам ни Люмусы и Аллохоморы»), матово блестящие пряди, чуть потемневшие от средства для укладки, из белых превратившиеся в очень светло-русые; выступающие скулы; ярко очерченные, как подведённые контуром губы и будто выделенные гримом («Или усталостью, недосыпанием?.. Плевать, не моё дело!») выразительные глаза; дорогие, начищенные до блеска модельные туфли, снова узкие брюки из какой-то тонкой блестящей шерсти; синий свитерок-turtleneck(1), типа водолазки, с украшением в виде громоздкой, странно-перекрученной, будто рваной и погнутой серебряной цепочки; узкий идеально-чёрный пиджак с воротником-стойкой, точно по фигуре; тонкая талия… Длинные перчатки из дорогой лайки, закрывающие запястья далеко под рукавами… Гарри занервничал от внешнего вида мальчишки, вернее, от впечатления, которое этот внешний вид на него произвёл, а ещё вернее, от силы сего впечатления. Но сам себе сказал, что аврору положено быть внимательным физиономистом, наблюдателем, подмечать мелочи и штрихи к портретам – и успокоился. А то, что ему внешний вид парня не то чтобы не понравился, а вызвал нешуточное раздражение, так это никого не касается. Не скажешь же, что мистер Поттер и сам любит, и сыновей приучает к стильной, но строгой невычурной английской классике.

Сольвай сидел молча, демонстративно разглядывал Поттера и содержимое его тарелки, и это не добавляло обстановке за столиком дружелюбия или хотя бы нейтральности.

– Хамите, господин иностранец! – невозмутимо приветствовал его Гарри. – Или в вашем заштатном маленьком королевстве манеры не в чести?

– Ну, почему же? – Сольвай чуть склонил голову, продолжая с показным вниманием разглядывать аврора, и отрицательно махнул официанту, направившемуся к ним. – В нашем королевстве все воспитанные; я дома и полицейских-то в глаза не видел, не поверите, вот и не знаю, как с вами общаться, – он доверительно понизил голос, – но и копы в Дании незаметные, так, «друзья детишек», котенка там с дерева снять, старушку через дорогу перевести. Не то, что суровые британские мракоборцы: и палочками, и кулаками могут. Ругаются… мне понравилось, экспрессивный лексикон у ваших подчинённых, надо взять на заметку; я даже записал в блокнотик, – Сольвай закатил глаза и, делая вид, что припоминает, громко и отчётливо продекламировал с милым акцентом:

– Уважяэмый се-эр, нэситтэ свою трандду в рьот ёбанною, пожалуйст-та, то есть, пиздуй от суда хуй вьялый, пока я тебе вь вьебало нэ врезаль! – И добавил, сменив тон на совсем уж слащавый: – Правда, мило? Поэзия. Это, когда я дорогу не так перешёл: всё-то тут не с той стороны, у нас же в Дании правостороннее движение, видите ли... Ой, нет, что это я? Бобби вежливы были, а это в Арорате услышал, он ваших, сэр, орлов, когда мы с ними прощались после моего задержания. Вот же память, видно в драке головой стукнулся, простите за неточность, – и, передернув стройными плечами, он улыбнулся невинно и радостно.

– Да, что вы говорите? Как интересно! – Гарри включился в словесную игру, положил подбородок на сплетенные домиком пальцы рук. – Надо отправить своих орлов к вам на стажировку за деликатностью и обходительностью. И как же вы тут без своих заботливых парней-полицейских обходитесь? Ведь движение в Лондоне о-го-го? Кто за подтяжки удержит?

Сольвай молчал недолго:

– А я, собственно, хотел поинтересоваться, как вы обошлись без наших показаний? Помнится, что господин Главный аврор так рвался поговорить с членами группы. Или члены вам не интересны? Так я Матильду рекомендовал, она разговорчивая и такую татушку зажигательную показать могла бы, – мальчик злился и его слегка заносило. Поттеру это почему-то понравилось, он отмахнулся с показной скукой на лице и протянул:

– Да знаю я про её татушку, красная розочка на лобке, эка невидаль…

И выиграл сразу десять баллов! Или сто! Сольвай даже побледнел. И выпрямился, смял в руке край художественно сложенной салфетки. Его глаза потемнели, но он мгновенно перестроился и спросил:

– Эта дуреха успела вам себя пожертвовать за наше освобождение? Женщина, – разочарованно пожал он плечами, но быстро собрался, хотя и обозлившись внутренне (что, конечно же, не скрылось от цепкого взора главного физиономиста и психолога Аврората); его ресницы дёрнулись чуть живее обычного, и застыли, отчётливо выражая надменность. – Так почему же в таком случае, если с вами так щедро расплатились, на моём столе не лежит официальное заключение о закрытии дела? А, господин Главный аврор?

Поттер только успел подумать, стоит ли спасать честь мисс Вантуле перед её работодателем и другом или и дальше продолжить игры на нервах и ревности Датского Принца («А чего ревнует-то, если гей? За моральный облик коллеги радеет? Металлический мотылёк, а как распереживался!»), но к их столику всё-таки подошёл официант. Сольвай недовольно кашлянул и растерянно, с видимым усилием придавая лицу беспечное выражение, заказал какой-то особой горной воды.

«Выпендрёжник!» – не сводил с него глаз Гарри. Наблюдать за мальчишкой было одно удовольствие. Разумеется, с чисто профессиональной точки зрения!

Официант, извинившись, виновато улыбаясь, протянул Сванхилю несколько карточек с просьбой поставить персоналу «Богомола» автографы, даже процитировал двустишье из песни Мотыльков. Сольвай изобразил удивление, косясь на Поттера, расплылся в ответной улыбке, благосклонно поводил бровями; к ним, постукивая каблучками, смущённо подошли две молоденькие официантки, начали восторженно щебетать. Пара подростков, только что зашедших в кафе, застыли на пороге с раскрытыми ртами и бросилась к Сванхилю, натыкаясь на стулья. Гарри нахмурился. Гарри покашлял. Гарри постучал по столу. На него не обращали внимания. Сольвай размашисто и подчёркнуто-элегантно, будто играл на сцене коронованную особу, одним росчерком пера решающую судьбы мира, расписывался на открытках, календариках, шоколадках, вкладышах меню, игриво отвечал на вопросы, кокетливо пожимал плечами, выразительно улыбался. Строил глазки!

Гарри громко спросил, не забыл ли про него официант, тот удивлённо посмотрел на Поттера, будто не понимал, а этот-то посетитель откуда взялся? Но профессионализм победил, и гарсон, оглядываясь, исчез за служебной дверью. Когда принесли, наконец, заказ Поттера, Сванхиль с показным сожалением развёл руками и попрощался с поклонниками. Напоследок он разрешил какой-то нахальной рыжей девице и парню с проколотой бровью поцеловать себя в щёки и сам ответил им показушными чмоками; Поттер подавился пивом и принялся натужно кашлять, краснея и закрываясь салфеткой. Сольвай вежливо ждал.

– Значит так, – Поттер осип, с трудом проговаривал слова, глаза его слезились, но он испытывал твёрдое намерение побыстрее закончить этот фарс. – Я, учитывая неоднозначность ситуации, решил не вызывать вас, мистер Сванхиль, в Аврорат для дачи официальных объяснений по поводу вашего дела, – ударением на предпоследнем слове Поттер, как официальное лицо, должное соблюдать бесстрастность, позволил таки себе высказать отношение к участию Мотыльков во всей этой истории с наркотиками: «Сами виноваты!» – И встретиться с вами в неформальной обстановке. Но вижу, что ошибся. Посему ставлю вас в известность, что дело ваше почти закрыто, остались канцелярские пустяки. Виновный задержан, некто Гюнтер Гарцих. Знаете такого?