Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 89 страниц)

– Кофе, господа? В Копенгагене дождь, прохладно. Сэндвичи?

Слегка задремавшая миссис Поллак откликнулась:

– Чаю, пожалуйста, с мятой. Что-то меня покручивает…

Сзади послышались дружные смешки, Гарри вытянул шею над спинкой люпиновского кресла:

– Развлекаются, гадёныши!

– А что ты хотел? – вдруг поддержала молодежь Джиневра. – Не на похороны едем, сделай мор… лицо попроще, Поттер. Чай, кстати, волшебный.

*

– Вот тут я родился, смотри – Хёрве.

Едва ступив на датскую землю, сваты и нареченные оказались на борту вертолета, стоявшего тут же, во втором терминале. Удобно. Веселый верзила в лётной куртке приветствовал англичан по-датски, наплевав на то, что те ни черта не поняли, а графу Зоргэну… поцеловал руку, да так естественно, походя… и заторопил всех в нутро элегантной, похожей на каплю ртути, хвостатой машины. Но Поттер был бы не Поттер – притормозил сияющего Кима за плечо. Дал отмашку остальным, крикнув:

– Нам надо покурить. – И спросил будущего… э… зятя, что ли: – Слушай, Ким, ты чего это так расщедрился в договоре? Странно всё это, подозрительно. Если что, то знай – я не зря волшебную палочку ношу и аврорское жалование тоже не зря получаю. Нас ещё мракоборцами называют, небось слышал? Любой мрак на чистую воду выводим и душим, усёк, Упырь?

– Мистер Поттер, – тот слегка помрачнел. – Не о том вы. Никого душить не надо. Всё наоборот. Я верю тому, кого люблю; но знаю свою родню: нас с вами, ну меня-то точно, похитрей будут. Так вот, если они Джея не полюбят, я должен быть уверен в его абсолютной безопасности. Клан у нас серьезный, но обещаю: нас не свяжут кровью и моего будущего супруга не инициируют. Не выйдет у них. Хотя я надеюсь на отца. Понятно?

– Ни хрена не понятно. – Гарри и вправду закурил. – То есть это ты сам подстраховался? Молоток. А тебя это… не унижа… не ущемляет? Все эти условия в договоре?

– Ни капли. Я в нём еще пару штучек для понту дела припас. Всё будет хорошо.

– Хм, не уверен я… а что, если забунтует вампирская общественность?

– У… – Зоргэн потёр подбородок. – Тогда придется всё гнездо напалмом спалить. Кровососы, того, огня боятся.

– Клоун! – Поттер фыркнул. – Пошли.

– Замок вам точно понравится, – как-то не в тему ответил Гуль и широко, обезоруживающе улыбнулся.

*

Замок Драгсхольм… впечатлял. Нет, не так – ВПЕЧАТЛЯЛ! Построенный на месте священного жреческого круга доисторической эпохи, он изначально был крепостью большого племени осевших в западной Ютландии данских магов, которые прорыли морской канал и заложили первое городище. К VII-VIII веку основная часть строений была ими переведена в другое пространственное измерение, потому что вкусы у хозяев «Острова сопротивления» (4) изменились – те стали ритуально пить кровь побежденных врагов, и, как следствие, разрушили связи с магическим миром, получив «отдачей» бессмертие с неприятными последствиями, как то: неживую жизнь, отсутствие потомства, невозможность терпеть солнечный свет, плюс страх и ненависть волшебников и людей. Именно тогда Драгсхольм окончательно сгинул с лица земли и как бы раздвоился: тот, что остался в постройке XII века, тихо менялся и ветшал, имея свою собственную историю, человеческую. В нём умер последний муж Марии Стюарт, граф Джеймс Хепбёрн (еще цел столб, к которому беднягу приковали навсегда), казнили врагов короля Фредерика, замуровывали живьем строптивых девственниц. Там до сих пор (а эта часть стала в конце XX века отелем) по ночам бродят приведения и посетителям слышен голос былых злодейств…

Что касается близнеца замка в «зазеркалье» – огромный, грандиозный и ухоженный, блистательный, он возвышался над прекрасной долиной черным лебедем высокого донжона, крылья которого в богатстве роскошного оперения обнимали крутые стены, ажурные тарреты (5) и воздушные переходы.

Нескончаемые поля простирались у подножия горы Манлин, густые леса хранили воздух той эпохи, когда ни железные кони, ни ленты хайвэев не искорежили еще первозданную чистоту полуострова. Тут продолжалось Средневековье. Здесь провел своё детство Ким Мормо Мартинсен. И сюда через величественные ворота, стоящие на двух покрытых руническим узором мегалитах, он сейчас вёл своих гостей.

*

– Арника, ну что ты! – Пер подошёл к жене, стоящей в оконной нише и задумчиво обрывавшей букет бордовых хризантем. Рядом с муранской вазой уже возвышался целый сугроб смятых лепестков. – Пальчики будут пахнуть неприятно. – Он поднял ее руку и поцеловал запястье. – Фу!

– Не разговаривай со мной как с маленькой. – Она посмотрела в лукавые глаза Мартинсена-старшего. – Простит ли меня сын? Или умчится снова на десять лет, едва получив этого своего мага? Не зря ли мы ему потакаем? Разве это правильно? Здесь его дом. Я хочу каждый день видеть его, чувствовать рядом с собою. Ты же знаешь, сколь это важно для нас – не отпускать далеко, не разрывать узы, держаться вместе. И я… просто скучаю, так скучаю… – Каменно-точёная высокая грудь Арники поднялась ещё выше, сдерживая судорожный вдох, слишком живой, слишком неуместный.

– Ну, надо приветить его юного избранника и лорда этого потешного, Поттера, принять как полагается; а там уж по обстоятельствам. Сегодня всё должно пройти хорошо. Безукоризненно. Много глаз, много зависти и ожидания. Мне, если честно, уже осточертели эти несытые недобитки – твои кузены и тётки... Если бы не род, всех бы спать отправил лет на триста... И не накладно.

– Ким... не вернется к нам? – Арнбьёрг поднесла сплетенные пальцы к губам, выдохнула. – Он что-то замышляет.

– Я тоже чувствую. – Пер, откинув полу парадного камзола, присел на высокий подоконник, опираясь на пол лишь одной ногой. – У нас талантливый мальчик, нет? Хочет выкрутиться из тенет своих обязанностей, не стать... Ну же, Арника, представь, был бы он занудой, таким правильным, надутым от сознания своей силы и знатности или чего там... А Ким такой живой. – Он вздохнул. – Но ты права, не хватает его в доме. Так весело было, когда он был ребёнком, да?

– Вот этот брак... – начала графиня.

– Не самое худшее, что могло случиться, – перебил её сетования муж. Уже почти месяц он выслушивал эти жалобы и стенания в разных вариациях. – Погоди, может, мальчишка тебе и понравится.

– А наследование, клан?! Преемник, наконец! Да разве в этом человечишке дело? Что же, мои предки зря семьсот лет власть держали? У Кима не будет детей... Кровь не признает побочных ветвей.

– Так и говори – незаконных ублюдков. – Граф поглядел в окно. – Придумаем что-нибудь – время есть. – На лужайку у подножия замка приземлилась серебристая стрекоза. – Прибыли!

*

– Это называется «лестница всадников». Высоковато придётся идти, миссис Поллак, но лифта нету, – сказал Гуль, пока девятиярдовые створки ворот со скрипом расходились. Люпин тут же предложил Джинни руку и через плечо глянул на Поттера.

– В смысле прямо на лошадях въезжали? – спросил Джеймс. – С копьями и всей мурой?

– Бинго! – Ким прищурился, с удовольствием глядя, как полуденные лучи срывали синие блики со смоляных волос его избранника. – Ага, нас встречают.

В вертикальном проёме стали видны ступени и высокий кессонный потолок, весь, как спутанными каменными змеями, покрытый резным и объемным кельтским орнаментом. На верхней площадке, больше напоминающей стилобат храма, на фоне чёрной дыры входа стояли граф и графиня Зоргэн.

– Добро пожаловать, уважаемые маги, – прозвучал не по-женски властный голос Арнбьёрг Лейф, главы клана Северных носферату.

………………………………………….

(1) «Моёт э Шандон» – одно из лучших в мире шампанских вин. Да, Джинни пригубила немного, вероятно, не считает это вредным.

(2) Каструп – аэропорт Копенгагена. Гарри – каламбурист: каст – по-английски кидать, метать; + труп = «Закидают трупами – к нежити прибываем», – подумал он.

(3) Стюардесса, но их в Англии никто так не называют, говорят – воздушная хозяйка “air hostess”.

(4) Само название замка происходит от глагола drag(еn), что значит “провести корабли вопреки сопротивлению”.

(5) Turret (англ.) – декоративная башенка-навершие (иногда весьма изящная) или стрелковая точка, прилепившаяся на “тело” большой башни.

====== 33-3 ======

Приветствие вышло слегка смазанным: пока Пер Ивер пожимал руки Поттеру-старшему и Люпину, хозяйке было положено разговаривать с Джинни, но Арнбьёрг лишь сделала той пару дежурных комплиментов сквозь зубы, минуту смотрела в глаза сына, которого не видела более десяти лет, а затем впилась, неотрывно зафиксировалась взглядом на лице Джеймса, будто стараясь проникнуть в его душу, распознать суть и понять судьбу Кима, будущее своего рода. Джинни этого не могла не заметить и слегка растерялась – настроена она была вести себя решительно и вежливо, а что сейчас? Джеймса, надо признаться, от вампирского взгляда повело, но Ким крепко взял его за руку, чем вызвал некоторый ропот со стороны. Наблюдавшие «Вхождение магов в Драгсхольм» (именно так будет названо эпическое полотно, написанное вскоре придворным графским живописцем и помещённое на многие столетия в личную картинную галерею госпожи Зоргэн) выказали недовольство, ибо наследник нарушил традицию: не касаться своей второй половинки до официального сговора. Традицию эту, разумеется, благополучно нарушали на протяжении сотен лет, ибо вампиры – свободолюбивые личности и не признавали над собою власти старших, выражавшейся в навязанных браках (когда жених и невеста впервые встречались на свадьбе); но все брачующиеся носферату всегда соблюдали приличия и делали вид, что действительно не касались своих избранников и избранниц (ага, никакими частями тела). А этот юный Мормо Мартинсен! Ну весь в отца! Повстанец!

– Вам нужен отдых с дороги, господа, мадам. – Мартинсен-старший, спасая положение, быстро увёл английскую «делегацию», заодно устроив беглую экскурсию по залам дворца.

Оторвав молодого Поттера от очной ставки со своей супругой, Ивер, чуть не под ручку взяв парня, с милейшей улыбкой затолкал его в заранее подготовленную комнату, вынудив Арнику в сопровождении ливрейного лакея (вполне так человека на вид) провожать миссис Поллак в предназначенные той покои, что располагались в другом крыле, специально изолированном от возможного влияния… хм… иных членов кина. Затем он лично передал Гарри кулоны с охранными чарами для мужской части приглашенных магов.

– На всякий случай, – как бы между прочим обронил вампир. – Джентльмены, – слегка наклонив голову, прожурчал он, улыбаясь, словно Кошачья фантазия Льюиса Кэрролла. – Мы должны встретиться чуть раньше, скажем, минут через сорок, чтобы выпить и поговорить перед обедом. Затем будет скромный пир в честь вашего визита. Ничего особенного – сто двадцать персон. Договорились? Я буду ждать в Закатном Зале… Дворецкий вас проводит, не стану утомлять.

И отец Кима, даже не дожидаясь, пока закроются двери соседних комнат, где разместились гости, развернулся на каблуках и просто сграбастал оставшегося в одиночестве высоченного длинноволосого отпрыска в свои объятия:

– Ах ты сукин сын! Вернулся-таки! Ну пошли, я рад тебе… Очень!

*

Джинни держалась молодцом, но в белокаменных комнатах, заполненных роскошными, королевскими предметами интерьера, слегка струхнула. Люпин объяснил ей, что вампиры ни за что и никогда по своей воле не причинят вреда людям, добровольно пущенным, более того, официально приглашённым в дом. Гостеприимство хозяев – прекрасная защита от клыков. «А случайно?» – с дрожью подумала мать принимаемого в вампирский род мага.

– От всех случайностей мы приняли меры, не волнуйтесь, – ответила на её незаданный вопрос совершенно бесшумно подошедшая хозяйка; даже длинный бархатный шлейф не прошуршал. – Провести церемонию без… ну, цивилизованно и безопасно – это и в наших интересах, поверьте, миссис Поллак. Нас… мало, – голос Арнбьёрг стал глубок, точно звук горного рожка, – и мы хотим жить не меньше вас, магов. Так что не стоит бояться. Тем более что страх, запах адреналина разжигает…

– Аппетит? – отважно поинтересовалась Джиневра Уизли. – Я не боюсь, иначе бы меня здесь не было. Однако… чувствую себя не очень свободно, вы правы, миссис Мартинсен.

– О, как славно вы меня назвали. Мне нравится! – почти искренне улыбнулась графиня. – Вы, миссис Поллак, в этом доме защищены гораздо надёжнее других. Не понимаете? То, за что вы больше всего боитесь, – Арнбьёрг кивнула на джиннин живот, – является вашей гарантированной защитой. Вампиры, как бы странно это не звучало для непосвящённых, очень бережно относятся к чужой жизни, особенно к ещё не рождённой, на беременную даму в этих стенах никто не посмеет напасть. Людские страшилки о Дракуле, который заставлял матерей пожирать своих младенцев, – несусветные глупости. Мы ценим продолжение рода и лелеем младенцев, человеческих тоже. Только высшие носферату имеют потомство. Но на всякий случай, для вашего же спокойствия, можно усилить индивидуальную защиту. Чтобы вы, миссис Поллак, смогли расслабиться и получить удовольствие от зрелища помолвки наших сыновей. Возьмите, прошу вас. – Графиня протянула Джинни алую розу. Та засомневалась. – Это всего лишь цветок, чудесно пахнет, из моей оранжереи, берите.

Джинни взяла – и укололась шипом, даже тихо вскрикнула. На её пальце выступила гранатовая капля.

– Слизните, – предложила Арнбьёрг, – слушайте, что говорю: слизните свою кровь и проглотите. Всякий в этих стенах будет знать, что вашу кровь сегодня уже испила графская роза, и не посмеет прикоснуться к вам. А ещё вот это. – Графиня взмахнула руками, точно крыльями, и опустила на плечи Джиневры полупрозрачный, невесомый палантин брусничного цвета с чёрными звёздами. – И считайте это моим подарком. Уцзянский газ-иллюзион, ручная работа, легче во всём мире не найти.

– Благодарю, – Джинни по достоинству оценила щедрый презент, однако… – Но он совершенно не подходит к моему платью.

– Ничего, его на вас никто не увидит. – Вполне дружелюбно повела тонкими бровями графиня Зоргэн – и газ на плечах Джинни стал невидим. – Знаете, надеюсь, мы с вами подружимся. Джиневра? Насколько это возможно, разумеется. Наших детей свела судьба, ей никто не в силах противостоять, и теперь наше общее будущее (искренне верю, великое) в ваших и моих руках; вы согласны, kaere matchmakere (1)? Мужчины не способны привести род к процветанию, у них слишком много глупостей в головах, иногда весьма опасных, а мы, женщины, всё сделаем для счастья сыновей и их потомков, я права? Нам важно быть серьёзными.

– Разумеется, – Джинни ничего не оставалось, как согласиться. Арника Мартинсен с каждой минутой всё больше и больше ей нравилась.

– И ещё… – Гордая графиня отвернулась, продолжила как бы в пустоту: – Помолвка именно с вашим сыном вернула моего в родной дом. Я ценю подобные дары, не сомневайтесь.

*

Беседа мужчин в Закатном Зале прошла… в тёплой и дружественной обстановке. Джеймсу не позволили на ней присутствовать, что заставило младшего Мартинсена во время всего разговора показательно хмуриться. Он постоянно переглядывался с Люпином, но о брачном договоре не проронил ни слова. Гарри тоже решил не демонстрировать свою информированность: в конце концов, вампирскому сыну лучше знать, о чём сообщать родителям, а о чём – нет. Обговорили формальности, назначили дату следующего визита магов в Драгсхольм и ответного – вампиров в Лондон; и отправились на пир.

Весь широкий коридор и балконы над парадной лестницей были заполнены членами Северного клана, их приближёнными, слугами и прочими… тёмными личностями. Хозяева замка вели через этот нестройный строй своего сына и гостей-магов во главе с Джеймсом. В целом процессия была принята с почтением и даже благостно: многие, похоже, искренне радовались возвращению наследника Зоргэнов. Однако кое-где в толпе слишком ярко блестели глаза, вспыхивали и тут же гасли настороженные взгляды, раздавался сухой шёпот: вампирское сообщество не до конца понимало, как относиться к происходящей помолвке.

Выглядели все эти дамы и господа в дорогих, слегка непривычных старинных одеждах весьма необычно. Многие историки моды и искусствоведы отдали бы по правой руке или сгрызли бы себе добровольно еще какую часть тела, чтобы хоть одним глазком увидеть воочию крой и ткани этих нарядов. Вот ведь карамболь! В Британском музее есть одна диковинка – сохранившаяся шелковая кофточка (или как ее?), слоновой кости корсаж (но с рукавами) в мелкую прорезь, в которую был одет женский персонаж, принцесса или королевская родственница. Так сказать, живой артефакт средневековой моды. А тут, в XXI веке – бог ты мой! – тяжелые натуральные ткани с византийскими орнаментальными гранатами и картушами, которым нет цены, струились длинными шлейфами, венецианский бархат и настоящий китайский шелк, собольи оторочки рукавов и выпуклая роскошь стеганных пурпленов (2). А уж драгоценности… Изумительно! Даже для профана в таком вопросе – просто ожившие фрески или те старинные портреты, что писались еще на левкасных досках (3).

Джеймс не удержался и в какой-то момент принялся от любопытства вертеть головой, ловя на себе пристальные взгляды публики. Ким шествовал воистину по-королевски, непринуждённо, чуть пренебрежительно скривив уголки рта. Гарри был сосредоточен, пытался контролировать пространство вокруг себя и держаться посолиднее.

Боковым зрением он вдруг увидел, что Джинни отстала. Оглянулся – так и есть. Она стояла, очень бледная, держась одной рукой за колонну, а другой – за живот.

– Тебе плохо? – Гарри шагнул к ней.

Глаза миссис Поллак словно застекленели. Она судорожно сглотнула и с трудом выдавила из себя:

– Они не люди.

– Ну да. – Поддержал её Поттер под локоть. – Чего уж теперь, главное, что Ким – человек.

– Ты не понимаешь. – Посмотрели на него глаза, в которых плескался ужас. Гарри знал, что напугать Джинни Уизли не так-то просто. – Ты не понимаешь, – повторила она шёпотом. – Они. Не. Люди. Совсем. – И как бы очнулась: – Что я тут делаю? Как мы могли позволить Джеймсу?!

– Стоп. – Поттер приобнял бывшую супругу, одновременно закрывая её плечом от посторонних взглядов. – Не паникуй. Тут просто поля магические нестабильные – даже палочка вибрирует. Мы же всё решили, получили убедительные гарантии. И... у нас нет другого выхода. Возьми себя в руки. Если правда плохо – то уйдём. Я тебя уведу, да?

Джинни постояла с закрытыми глазами, опираясь на руку Гарри, на её щеках заиграл румянец, она сообщила ровно и спокойно:

– Я в норме. Просто... Надеюсь, что Лили и Альбус, выбирая себе пары, не станут так мотать нам нервы.

– Граф, предложите миссис Поллак руку. – К ним подошла чета Зоргэнов. Пер учтиво подхватил Джиневру и повёл на пиршество. Поттеру-старшему пришлось взять под запястье саму Арнбьёрг.

– Знаете, мне очень нравится ваш мальчик, – непринуждённо, как бы между прочим, сообщила она.

– Да? – елейно улыбнулся ей Гарри. – Мне тоже. – И подумал: «Нормальная баба, тёплая, вон, тоненькие милые морщинки возле век. Может, и с Кимом обойдётся?»

Столы для пиршества были накрыты весьма своеобразно: очень красиво, роскошно, но блюда представляли малознакомую для магов экзотику. А ещё напрягало, что гости за столами почти не прикасались ни к чему, кроме хлеба, жареного мяса и рыбы. И каждую свою порцию, прежде чем отправить в рот (кстати, клыков в тех ртах не наблюдалось), обильно смачивали в некоем подобии розового киселя. Этот же кисель жадно пили вместе с алкогольными напитками.

Прислуга щедро обносила вампиров высокими золотыми кувшинами и едва успевала добавлять в быстро пустеющие кубки светло-розовую густую жидкость.

– Моё изобретение, – с нескрываемой гордостью шепнул Пер Ив старшему Поттеру. – Не все его, к сожалению, добровольно употребляют, но здесь, у нас в гостях, не могут обидеть хозяев.

Поттер понимающе закивал.

– Что же вы ничего не пробуете, уважаемые гости? – совершенно по-домашнему всплеснула руками графиня, обращаясь к Джинни. – Специально для вас приготовили, по старинным рецептам. Не волнуйтесь, вся еда проверена, она вкусна и полезна.

Хочешь – не хочешь, а пришлось отведать вампирской стряпни. Супы на миндале, шафрановые и имбирные приправы, брусничные и смородиновые соусы, множество дичи, сельдь и треска, пироги с лососем и айвой, яйца морских птиц, сырные кубики с бараниной, уха из икры… Гренландская полярная акула… – на её щедрые сочные куски, выложенные горкой на огромном серебряном подносе и украшенные банальными креветками и лобстерами, Гарри смотрел с особенным подозрением.

– А я думал, что вы устроите смергосбурд (4), – весело сказал Ким, жуя уже который кусок ягодного пирога, и подмигнул Джею, с аппетитом справлявшемуся с третьей переменой блюд. «Вот что значит молодой растущий организм!» – подумал Поттер, пробуя по настойчивой рекомендации графа лютефиск (5) с гороховым пюре и козьим сыром.

– О, есть можно! – похвалил он и получил под столом тычок ногой от бывшей супруги.

Второй частью культурной программы торжественной трапезы были запланированы танцы, вернее, представление, «состоящее из церемониальных и прочих танцев» (как было объявлено распорядителем пира). Юный церемониймейстер – с невольным накатом люста отметил Поттер – был “охуенно красив”! Казалось бы, в зале вообще не было люд... существ с банальными или невзрачными лицами. Молва оказалась права: вампиры выглядели дьявольски, нереально привлекательными. И то, что Ким Мартинсен, его новоявленный «сынок», был хоть и смазливым на морду, ладно, красивым, как говорят, видным парнем… но не идеальным – это, скажем так, обнадёживало, весьма и весьма! Лишнее доказательство его принадлежности к расе людей. Вон, когда Упырь улыбается, заметно, что нижние зубы (один зуб) кривоваты... «Когда это я умудрился рассмотреть? – поразился Гарри. – Меньше надо на мужиков пялиться! – И тут же перед мысленным взором встал Сай… – А вот это правильно! Подумаешь, у оратора в парчовом узеньком пиджачке волосы какие-то прям перламутровые, глаза оленьи… и плечи… Тьфу, хуй с ним, прынц в золотом… перебьемся, у нас свой имеется дома, в сто раз лучше… Аврор! – скомандовал себе Поттер. – А ну, не зырить на чужих знойных отроков, кобелиная душа! Но хорош кровопиец… эх!»

В шуме и некоторой суете подготовки к грандиозному (судя по пышным нарядам артистов и обилию факелов) танцевальному действу будущим молодожёнам удалось незаметно улизнуть из-за стола.

*

– Пойдем-пойдем, ничего страшного там нет! – Ким был весел и немного пьян, хотя за столом ничего крепкого не пил. Он тянул Джея за руку и быстро бежал вниз по расходящимся веером мраморным ступенькам.

– Ух ты! – Едва поспевал за длинноногим возлюбленным бывший курсант Аврората. – Как в старых американских мюзиклах и... я не боюсь! Скажешь тоже!

– Ты о чём?

– Лестница эта, и зал огромадный, как футбольное поле, даже больше! Так мы куда вообще?

Ким заложил крутой вираж, проехавшись по инерции на наборном паркете:

– Теперь вниз по винтовой, в катакомбы и склепы! – Грохнув спрятавшейся за пышными фалдами драпировок дверью, он чуть затормозил. – Где ты? Блядь, тут факел был… ага, вот… ниже. – И довольно фыркнул. – Мне ж тогда тринадцать было.

Юный хозяин Драгсхольма чиркнул зажигалкой и поднёс в сложенных лодочкой ладонях язычок огня к пеньковому запалу светильника. Вспыхнуло споро. Его лицо в тёплом оранжевом свете заставило Джеймса Поттера... испытать целую гамму чувств.

– Я тебя совсем уж люблю, – ляпнул он неожиданно для самого себя. И нахмурился от глупости произнесённого.

– Как это «совсем»? – спросил Ким серьезно.

– Ну вроде как… родной совсем стал. Отвали, а! – Джей даже отступил на шаг, но покачнулся, скользнул каблуком с узкой треугольной ступеньки и влип в широкую гостеприимную грудь Мартинсена… Пришлось целоваться.

Дальше спускались молча и осторожно – по кованым ступеням сочилась вода, и каждый шаг был неустойчив, гулко отдавался эхом во всё сужающейся шахте. Каменный стакан.

– Почему здесь вода-дА-дА-да-а? – Как возможно более тихо, но все же не утерпел полюбопытствовать Джеймс.

– Внизу река-кА-кА-ка-а! – почти одними губами ответил Ким. – Впадает в море-рЕ-рЕ-ре-ре-е.

(Если бы знал неуемный потомок действующего лорда Блэка, что подобное подземелье имеется и под его собственным, вроде бы до последней дощечки изученным родным домом, – вот расстроился бы! Эх, детство даром прошло!)

Потеряв счет поворотам, Джеймс и так уже почувствовал себя игрушкой, паяцем, чей завод так перетянут, что сейчас вырвавшейся из механизма пружиной его выбросит из коробочки на потеху какому-нибудь нетерпеливому мальчишке (каким он сам совсем недавно был!), всё закручивающему и закручивающему ключ…

– Прямо как в миксере, скоро придем-то?

Эхо не отозвалось, только Ким обернулся и проорал:

– Уже!

Они стояли в огромной, уходящей на лиги вперёд и ввысь пещере. Прямо под ногами Джеймс увидел прозрачный, будто ледяной, мост, под которым, завиваясь в воронки, бурлила черная, как нефть, вода. Вдалеке, на холме со срезанной плоской вершиной, под непонятно откуда льющимся светом, белели надгробья некрополя носферату, предков Зоргэнов. Пройдя хрустальный мост, парни остановились у зева всамделишной пещеры, из неё тянуло солёным сквозняком, на стенах прилепились огромные ласточкины гнезда, а с потолка спускались похожие на перевернутые вверх ногами, бурые, толстые как канаты, мшистые… дреды?

– Чего это? – Джей Эс Поттер не то чтобы струхнул, но всё вокруг было так необычно, прямо как в книжку попал, и… странно, Гуль почему-то молчал, вроде прислушивался, искал что-то в звуках подземелья.

– Это воздушные водоросли – такие расте… – Его пояснения перебил дикий разбойничий свист, и на путешественников, сбивая с ног, посыпались не то пираты, не то крысы… Великоваты для крыс, однако, да и болтали существа, одетые в одни кожаные портки с помочами, не переставая.

Джеймс пробовал отбиваться, но волшебную палочку применить не успел – был быстро скручен и опутан давешними зелеными лианами и полудюжиной нападавших карликов.

– Ким, что за хуйня тут творится?! – зло закричал он.

Из кучи-малы, под которой погребло Мартинсена, послышался придушенный, но отчаянно веселый голос:

– Это няньки мои… ой! – Видимо, говоривший нехило получил под дых. – Кореши, друзья детства – тролли! Спали тут… Отпустите Джея, собаки страшные! Десять лет без меня спали. Отвали от солдатика, кому говорю! – скомандовал Ким обнимающей и поколачивающий его своре. – Он мой… это… половинка моя. Больно! Хватит уже! Я тоже рад!

Мохнатые, кругломордые и страшненькие, но мускулистые мелкие твари частично ссыпались с вставшего на ноги, ржущего в голос Гуля. Только двое остались сидеть у него на плечах. Джеймс же вынужденно валялся на усыпанном мусором полу и смотрел на это диво во все глаза. Ким протянул ему руку и дернул к себе, поднимая:

– Знакомься, это Йорден. – Он оторвал тощего, но жилистого тролля от своего уха. – Не кусайся, гад! А это Киллэ. – Стряхнул на землю кривенького толстячка. – Они меня вырастили и потому наглеют вот…

Джей посмотрел на кимову «свору» с интересом. Шведские фейри выглядели хоть и не великими ростом, но крепкими и коренастыми, совсем не напоминали эльфов; и еще лапы у них были точно заячьи, то есть с повернутыми назад коленками и длинным дополнительным скаковым суставом, оканчивающимся четырехпалой стопой. Тот, кого Гуль назвал Киллэ, фыркнул и чисто по-английски сказал:

– Это где ж ты такую цацу слащавую откопал, баламут?

– Эй, поосторожней на поворотах, жбан пивной! – быстро ответил Мартинсен, поддал нахальному слуге ногой под жоп… зад и кивнул Джею: мол, не смущайся гопоты! А тому и так стало весело, даже уютно: подумаешь, видели мы таких, Кричера бы на вас!

*

До официальной помолвки оставалось еще три с половиной часа – вампиры ждали заката. Поэтому Поттер-средний, в и так загубленном костюме, с компанией Его тоже весьма чумазой Светлости и троллей, оказавшихся на язык абсолютными охальниками и словоблудами, с удовольствием предался мальчишеским забавам.

Они облазали не только всё нутро горы Манлин, но и гранитные катакомбы (где стояли в полный рост скелеты драконов), спускались на самые нижние уровни – за стенами коридоров там опасно чувствовалась морская глубина… И, наконец, скатившись по нарушавшему эвклидову геометрию крутому штреку, приземлились (если так можно выразится о том каскаде брызг, который произвели, вдесятером рухнув в воду!) в бассейне, прямо под струями зеркального фонтана, бьющего из абсолютно монолитной каменной стены!

– Охуеть! Как это? – Джей встал в оказавшейся неожиданно неглубокой гранитной чаше. – Мы где вообще?

– Да просто выдрык пространства, типа петли Мебиуса. Понимаешь, самая нижняя точка подземелья соединена с Ростровой башней, самой высокой в Драгсхольме. Пустяки. Мы в моей детской спальне… Смотри, – Ким перелез через выложенный лабрадором бортик, – я тут фрегаты гонял. – Он указал на отходящие от водоёмчика рукава «каналов». – А вот моя армия. – Большая двухуровневая комната была вся заставлена моделями пушек и бомбард, искусно выполненными из дерева крепостями, завалена настоящим оружием, и всё это великолепие венчали фигуры шести рыцарей, в полный рост, на чучелах лошадей в полном же доспехе. Рай для мальчишек! Вернее одного – наследного графа из семьи вампиров. Пока мокрый Джеймс с открытым от восторга ртом обозревал эту лавку чудес, Гуль разослал своих троллей по поручениям.

– Нам пора брать ванну и переодеваться. – Подошёл он к рассматривающему чеканный шлем будущему супругу.

Ну и что было Джейми делать? А, собственно, его мнения никто и не спрашивал: подхватили под руки и поволокли в купальню… Та еще купальня, простенькая: сама ванна – литая из серебра (а говорят, вампиры, того, шугаются эльфийского металла. Выходит, сведения-то устарели?), в форме старинного фрегата, только поменьше и паруса не настоящие, а как занавески, по бокам просто висят. Стены комнаты – из белого нефрита, остальное Джей не рассмотрел. И, главное, кругом эти чмородки крутились, даже трусы и те самому снимать не дали… Ким, посмеиваясь, поманил его к себе и сидел, понимаешь, как индийский раджа; Киллэ с Янсом ему голову мыли, а мелкий Шалц из золоченого тазика пеной обливал.

Как только раздевшийся и аки роза зардевшийся экс-курсант (который всегда, к слову сказать, без малейшего стрёма что в школе, что в академии со всеми ребятами вместе в душевые ходил) ногу через бортик перекинул, пах так ненароком рукой прикрывая, и в воду погрузился – остальное тролльё тут как тут подоспело. И давай ему все места, что над водой и под водой, намывать шелковыми тряпочками… Помыли, правда, быстро и с прибаутками – наслушался бедный Джеймс про свои телеса всякого… Болтали, сволочи, не стесняясь, с юморком. Так что к одеванию он уже стал как перезревший помидор.