Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 89 страниц)

– Скучаешь?

– Нет, уже не скучаю. Помогло то, что мы все с друзьями датчане… ну то есть… – Сай смешался и замолчал. Такое с ним случалось редко. – А теперь – и совсем нет.

– Хорошо. – Гарри сделал свои выводы, но сказал только: – Ну теперь твой дом тут (я правильно понял?), со мной? – Получилось строго, но «накладное» саево лицо просветлело, и спрятанный за его фасадом единственный и любимый человек кивнул Поттеру:

– Угу… так вроде.

*

– Давай пошевеливайся, у меня еще планы есть. – Они вышли в не особо людный, даже мрачный переулок.

– Ты уверен, что нам сюда? – Сольвай брезгливо глянул на вывеску с отсечённой клыкастой башкой огромного вепря. – Чё-то не впечатляет. Там симпатичней были кабачки… Ой, – он вдруг хихикнул, – трактирчики. Я же тебе обещал рассказать про ту американскую историю, с кабачком.

Но Гарри решительно подтолкнул Малфоя-младшего в «Кабанью голову»:

– Потом, дома расскажешь. Это замечательное место, заходи смелее, учеников школы тут и в разрешённое время не часто встретишь, а уж вечером и подавно только… э… солидная публика.

– Ты потому меня сюда в темноте привёл, что так меньше шансов на хогвартцев нарваться?

– Конечно, даже старшеклассники уже вернулись в школу, сегодня же суббота, в Хогсмиде днём столпотворение было.

– Ясно, а от своих детей ты меня тоже будешь прятать?

Гарри посмотрел Саю прямо в глаза; именно об этом он и подумал совсем недавно в фонтанном дворике:

– Нет, скоро познакомлю.

Тот сменил тему:

– Чем тут пахнет? – И зажал нос. – Фу же.

– Не вздумай скривиться или сделать замечание при хозяине! Кстати, вот и он. Слышал о таком – Аберфорт Дамблдор?

– Читал, колоритная личность. Так он жив-здоров? А я почему-то думал, что… Да, пожалуй, ему лучше не делать никаких замечаний, вон кулачищи какие, и взгляд… Он нас не узнает?

– Вот сейчас и выясним. – Гарри провёл экскурсанта к дальнему столу, на котором догорали свечи. В трактире было довольно многолюдно, но никто не обращал внимания на двух магов, решивших скоротать вечерок в знаменитом заведении.

Гарри вдохнул давно забытый запах трактира и кивнул не слишком торопливо подошедшему к ним хозяину:

– Давненько я у вас тут не был, милейший.

– Точно так. – У того в густых серебристых усах мелькнуло подобие улыбки. – Давненько, Гарри, – добавил он едва слышно.

– О, неужели я так паршиво маскируюсь? – поцокал языком Поттер. – Приветствую вас, Аберфорт.

– Нет, ты на высоте, но у меня превосходная память на лица – такие рожи в Хогсмиде отродясь не водились. И чуткий слух на голоса.

– Познакомьтесь, мистер Дамблдор, – Поттер показал на своего спутника, – это мой… ну… коллега, курсант…

Аберфорт перебил:

– Давай, Гарри, ограничимся «это мой ну»; чем меньше ты сейчас скажешь, тем меньше соврёшь старине Аберфорту.

– Здравствуйте, сэр. – Сай на секунду позже, чем было надо, сменил высоту тона, и ненатурально появившаяся хрипотца не спасала ситуацию – голос прозвучал звонко.

Трактирщик стрельнул пронзительным взглядом в его сторону:

– Молодой, небось? Надеюсь, не наш, хогвартский? – поинтересовался он у чуть смутившегося Поттера, боковым взглядом с удовольствием отмечая, как быстро мистер «Это мой ну» уткнулся в меню.

– Нет, курсант – иностранец. Если кто-то будет спрашивать… то… – откашлялся Гарри.

– Да за кого ты меня держишь? – голос трактирщика понизился почти до дизельного гудения. – За выжившего из ума старика, потерявшего чутьё? Я тебя видел в последний раз живьём года три назад, когда твой старшенький хватил тут лишка и устроил магическую дуэль из-за какой-то пигалицы.

– А принесите-ка, любезнейший, нам что-нибудь фирменное! – громко попросил Поттер, хлопая себя по коленям.

– Сделаем! – отсалютовал ему Аберфорт и не особо торопливо направился к стойке.

– Уф! – Сай, казалось, всё время разговора не дышал. – Ну и тип!

– Не понравился?

– Крутой, и такой... на козе не подъедешь. Непрост! И бородища знатная. А трактир мне уже почти приглянулся.

– Про козу – это точно. Запах-то, на который ты фукал, не от роз, у Аберфорта лучшие во всей Англии козлы.

Сай прыснул от смеха, но под бдительным взглядом трактирщика сделался серьёзен:

– Верю. Если у меня кто-то из знакомых спросит, не знаю ли, где приобрести козла, я сразу направлю к мистеру Дамблдору.

– Балабол! – Гарри даже не пытался скрывать улыбку, он испытывал какое-то щемящее, почти детское счастье… – Видишь вон ту дверь, за барной стойкой? Там тайный ход в Хогвартс. Если получится, сходим попозже. Он, конечно, запечатан, но не думаю, что для Аберфорта это проблема.

– Нет, мне тут определённо нравится! – Глаза Сая всё больше загорались азартом и жаждой приключений. – А другой Дамблдор, в честь которого твой сын, такой же был? Что, тоже коз держал? – Настроение было: смесь ожидания праздника и неуловимой досады, как будто приоткрывалась дверка в зримое прошлое Гарри Поттера, не его Поттера, а другого, прежнего, незнакомого. Но жутко интересного.

Гарри только покачал головой и ушёл от ответа.

По залу уже плыли аппетитные запахи готовящейся еды, приглушая стойкую козлиную вонь. Гарри было сейчас так хорошо рядом с этим мальчишкой, в этом почти таком же, как и прежде, грязном трактире. Двадцати лет как не бывало!..

Подошедший незнакомый официант (Поттер отметил, что не водилось этого у Аберфорта раньше) припёр огромный поднос, полный еды.

Тыквенный сок не произвёл на Сая ожидаемого впечатления – он выпил полстакана и взялся за сливочное пиво.

– Ты когда-нибудь пил тыквенный сок? – поинтересовался Гарри.

– В детстве, но не такой, слаще, а этот пахнет… странно… – Сай попытался выразиться поделикатнее, – …какой-то морковкой и землёй.

– Ничего вы не понимаете, герр Сванхиль! На этом соке вся магическая Британия выросла!

– В Дании такое не пьют. Я любил морсы клюквенные, морошковые, малины там у нас много и голубики на Химельсбьерг (2).

Сливочное пиво тоже не особенно понравилось привередливому Мотыльку – кислое. Зато ужин заставил его без всякого стеснения облизывать пальцы и уплетать блюда с такой скоростью, будто неделю голодал.

Дымящийся паром густой пряный суп с бычьими хвостами, запеканка из потрохов, которую подали в глиняных горшочках, ромовая баба с грушами и ягодами спилетии, на десерт – крон из заварных трубочек с тугим желтоватым кремом из молока айвахских тупозубов (3). Ну и настоящий эль, крепкий, конечно, собственного аберфортова рецепта…

Хозяин заведения как раз и появился к завершению убойной трапезы, больше напоминающей пир троглодитов.

– Я вам с собой ещё сгущёночки из козьего молока дам пару баночек, пускай… курсант питается.

Гарри расплатился и отошёл вместе с ним к барной стойке, чтобы якобы забрать сдачу, пошептался, договорился о чём-то.

– Нормально? Сыт? – вернувшись к столу, просиял он, чуть не потирая руки. – Тогда экскурсия продолжается. Следующий пункт нашей культурной программы – хижина дядюшки…

– Дядюшки Тома? – весело спросил Сай, имея в виду известный роман Бичер-Стоу.

Гарри внезапно напрягся и, с трудом сглотнув, сказал провалившимся голосом:

– Нет, малыш, упаси нас Мерлин от такого дядюшки; я поведу тебя в хижину Хагрида, вот дядюшка – всем дядюшкам дядюшка. Да… но чуть попозже. Грех не воспользоваться случаем и... не нарушить по привычке пару-тройку правил, ага?

– Ага, – ответил совсем сбитый с толку Сольвай. Он понял, что сморозил глупость с этим «Томом», и решил не обижаться за «малыша». – Так куда мы сейчас?

– В одну занятную комнатейку, – ответил Гарри.

……………………………………………………………………………………………………

(1) В широком смысле – ведьма.

(2) Порода разводится только в Ирландии.

(3) Самая высокая гора Дании, честно говоря, так – пригорок по нашим меркам.

====== 32-2 ======

Аберфорт, подняв голову, цепко осмотрел зал и кашлянул в бороду. Гарри повёл Сая за барную стойку.

– Вторая дверь направо, если ты не забыл. – Показал старый волшебник направление неожиданно изящным пальцем. – И не хулиганьте в школе, мальчики. – Усмехнулся он в усы.

– Когда это я хулиганил? – возмутился Гарри и добавил: – Спасибо.

Они уже подошли к нужной двери, как вдруг трактирщик внезапно догнал их в два шага, оттолкнул и первым вошёл в комнату. Там быстро накинул на стену покрывало и поспешил в зал, бурча что-то типа:

– Ни к чему ему видеть, а то вопросами замучает, да и бранить меня станет, неугомонный.

Сай удивлённо уставился ему вслед, не решаясь переступить через порог, а Гарри пояснил, заглянув за дверь:

– Всё нормально, он портрет брата завесил, Альбуса. Ну и хорошо, а то мне тоже не очень хочется сейчас объясняться с покойным директором.

– Объясняться с портретом?

– Некоторые портреты, Сайка… как бы тебе это сказать, весьма похожи на своих прототипов.

– Ага, кажется, понимаю.

Проход в туннель Гарри обнаружил сразу – за портретом красивой печальной девушки, совершенно не обратившей внимания на «гостей». Низкая тяжёлая дверь впустила их в тёмную глубокую нору. Поттер зажёг Люмос.

Под ногами хрустели камешки; казалось, что темнота поглощает огонёк, светящийся на кончике волшебной палочки, и даже вроде бы иногда слышалось чавканье этой прожорливой темноты… По спине пробежал холодок… С каждым шагом Гарри приближался к некоему рубежу…

Он чувствовал себя очень странно. Счастье переполняло, несомненно; Поттер будто помолодел, стал легче, что ли, на многое взглянул другими глазами – своими же, но мальчишки возраста Скорпиуса. И в этом была особая прелесть, но и… угроза… В шестнадцать или в восемнадцать жизнь ему представлялась чуть иначе, чем теперь. Хорошо это или плохо – не ответишь. С годами люди меняются. Притираются, выживают, покрываются корочкой… Но кое-что остаётся – вот этот туннель, например, Хогвартс, воспоминания… Даже Аберфорт изменился, тот же Бруствер… А что если ничего и никто на самом деле не меняется? Что если с возрастом мы просто привыкаем приспосабливаться к жизни, прогибаться, на многое закрывать глаза, именуя это компромиссами, и подбиваем под неё наши воззрения? Наращиваем себе шкуру-броню, под которой без доступа свежего воздуха наше нутро начинает постепенно бродить, загнивает… Старость и смерть… Проткни корочку (как вариант – иглой любви) – и выйдет всё плохое, снова начнёт щемить сердце от боли и предвкушения, снова засосёт под ложечкой от ожиданий. Ожиданий будущего, которое непременно принесёт буйное счастье и все победы мира… Гарри разрешил Скорпиусу пробить свою корку – и теперь начинал жить счастьем, не обязанностями, долгом, ответственностью, уважением или привычкой, не памятью, а счастьем, пока не понимая до конца, как с этим со всем обращаться, надеясь на свою врождённую удачливость. Каково ему теперь будет с надорванной бронёй? Он ведь не один, не только за себя отвечает. Дети, друзья, Джинни, Британия, задери её какой-нибудь дракон! Тот же Драко… И Сай. Всех надо защитить, прикрыть, постараться не обидеть… А ещё свою совесть не обойдёшь стороной…

«Сай… Теперь он мой. Не только в смысле секса. Он мой мальчик. На свете есть несколько моих людей. И Сай – из их числа. Семья – не такое уж и простое слово. Нельзя сказать, кто из близких людей дороже, важнее. Просто есть люди, без которых тебе плохо, а есть те, без которых ты сам – вообще не ты. Сай относится ко вторым. И поэтому врать ему – вдвойне неприятно, больно! Но и правду всю не скажешь. Не время; возможно, когда-нибудь потом. Любить – это ещё и беречь от боли… Но там, где можно, лучше не лгать… Из всех моих в вопросе о Сае я сперва могу положиться на Альбуса – его разуму, такту и непредвзятости поучиться бы многим взрослым, он в первую очередь постарается понять, а осудить – в десятую. Если и начинать вводить Сая в «мой круг» официально, то поддержка Суслика просто незаменима. Чувствую, что с Джинни возникнут проблемы, даже хорошо, что она вот-вот родит – не будет времени вмешиваться в мою личную жизнь; а ещё Рон, скорее всего, того… очень удивится… Ладно, нужно всё делать постепенно. Шаг первый – Альбус, и главное – этот шаг сделать. Связь с Саем от всех посторонних придётся скрывать – не дай бог отдать в руки Брустверу против меня такие козыри, но самые близкие должны знать. Потому что Сай этого заслуживает. А вот как примут его, и примут ли вообще?.. Если они – семья, то примут, выбора у них не будет: теперь нет отдельно меня, Гарри Поттера, а есть «мы» – я и Скорпи, или принимают нас, или не принимают тоже нас. Если это всё объяснить, то и выбор никакой им делать не придётся. Уверен в этом… А с Нарциссой и Драко я решу, и Сай решит… Но некоторые тайны должны оставаться тайнами… Навсегда – и точка! – Запутавшись в мыслях, поворотах туннеля и в своих ногах, Гарри споткнулся и чуть не клюнул носом в земляной пол. – Ну нахер всё! О чём тут думать? Моё счастье я никому не позволю отнять! А семья… Я же не пушистый и какой там говорят: как решил – так и будет!»

*

– Где это мы? – Сольвай заглянул за плечо Гарри, стоящего в почти полностью затянутом плотной паутиной дверном проеме.

– О, брат, мы находимся в чуде из чудес, пещера Аладдина… нет, как его? Али-баба отдыхает. Заходи, увидишь сам! – Он развел руками серый полог, подняв облако пыли, и отодвинулся, чтобы дать Саю возможность рассмотреть внутренность помещения.

– Морок? – Сай застыл на пороге, наблюдая, как дрожит, видоизменяясь, пространство и все части невзрачной, заваленной старой мебелью и непонятной рухлядью комнаты, словно на проявляющейся в свете красного фонаря фотографии, превращаются в…

Комната… нет, зал, в котором они оказались, не поражал высотой или размерами, но был неуловимо знаком!

– Это… это гостиная Слизерина, да? – благоговейно прошептал Сай. – Как мы сюда попали?

– Опа, Слизерин! – Гарри, сам не ожидавший очередного выверта магического Мимикрикона, вдруг всерьез задумался, а ведает ли хоть кто-то из преподавателей школы, или, скажем, директора, что такое на самом деле этот генератор материальных иллюзий и как, при помощи чего считывает мысли, образы и мимолетные желания?

– Откуда ты знаешь? – Он посмотрел на Сая, зачарованно рассматривавшего огромный камин, портреты в рамах тусклого серебра, зеленые муаровые панели стен, бережно трогавшего кресла и низкие столики. Юный Малфой обходил диваны, поднимался на подиумы с дубовыми столами и лавками для самоподготовки, книжные шкафы. – Это не подземелье, Выручай-комната.

– А? – Тот опомнился, обернулся к Гарри и ответил как-то неохотно: – Отец рассказывал про свою гостиную, ну про слизеринскую… когда выпивал… редко, ты не думай. – Сольвай сел на ручку ближайшего кресла и спросил, глядя на свечи, мерцающие в стилизованных под когтистые птичьи лапы подсвечниках: – Завораживает, нет? Как будто попал в сон, старый сон, который видел с детства. Мы, правда, в Хогвартсе?

– Да, сейчас покажу тебе Большой зал… Как настроение?

– Честно?

– Ну ты вроде расстроен…

– Это не то, Гарри, совсем другое чувство. Читать и слышать – одно, но своими глазами увидеть… Хочу посмотреть всё: и башню Астрономии, и класс Зельеварения и даже… – он остановился и протяжно выдохнул. – Спасибо тебе.

Но было в словах Скорпи что-то еще… Вот чувствовал Поттер, что тот его забалтывает, но

расспрашивать не стал, да и сам решил не углубляться в тему, а обдумать всё позже.

– Тогда давай отловим в коридоре какого-нибудь нарушителя…

– И съедим! – Сай улыбнулся, хорошо, открыто.

– Что? Опять голодный? – поддержал перемену Гарри.– Просто нужен материал для маскировки. И главное – не попасться на глаза учителям, а особенно – Филчу, тот нас сразу раскусит.

– Филчу? А как я его узнаю?

– Ну… лучше бы никак. Увидишь кошку – сразу прячься.

– Как интересно! Угу, пошли... Где тут дверь, мы вроде бы с другой стороны вошли. Будешь невинных детишек использовать, слуга закона? – Сольвай хмыкнул, лукаво склонив голову к плечу.

– Ну вот язва же, язва! Сейчас как сверну всю экскурсионную программу – и домой, будешь вместо развлечений наши сталкеровские хоромы ремонтировать. Кстати, ты помнишь, что я на целый день завтра в Даргсхольм отбываю? Вот делом и займешься с Пенки.

– Боялись мы! – Сай вдруг прыжком оказался совсем близко к своему гиду и шепнул прямо в губы, целуя: – Давай пойдём дальше, я согласен с тобой что угодно преступить… И уступить.

Поттер запрокинул голову и, держа на весу «преступника», засмеялся… вот прямо так, от всего сердца… от этого приключения, от того, что рядом с ним тот, кого он любит, от четкого сознания, что всё будет хорошо! Будто перелистнул сразу несколько станиц книги и, наконец, подошёл к самой интересной главе романа. А дальше – только чудеса!

Превратить себя с Саем в хогвартцев было делом плёвым: учебный год только начался, и мало кто из первоклашек знал друг друга в лицо, поэтому Поттер не особо заморачивался и выбрал навскидку образы тех белобрысых копенгагенских едоков лакричных леденцов, сделав их чуток постарше… Двое светловолосых подростков с повязками дежурных на рукавах мантий, особо не скрываясь, взялись за руки и вошли в Большой зал замка Хогвартс.

– Ну, вот теперь мы ровесники, – шепнул Гарри в оттопыренное ушко мелкого слизеринца и поправил ему полосатый зеленый галстук. Тот и так уже дохихикался до икоты, поэтому не ответил, только фыркал и с нескрываемым восторгом рассматривал волшебный потолок с парящими в вышине свечами, древние стены, видевшие многие поколения магов, длинные факультетские столы, огромные витражные окна.

– Восхитительно! – так же шепотом наконец-то поделился он впечатлением. – Но хорошо, что я тут не учился… Ты ко мне-ученику на пушечный выстрел не подошёл бы, ведь так?

– Конечно, вот и думай! А судьбе-то, оказывается, виднее, как распорядиться! – взрослым голосом откликнулся тощенький «гриффиндорец».

– Я с лихвой добрал сегодня, в смысле как бы получил все подарки на Рождество разом, понимаешь? – Светлые, широко открытые, правда, чужие глазёнки лучились такой радостью, что Поттер засомневался – делать ли то, что ещё задумал. И спросил:

– Я хотел познакомить тебя с Альбусом, но… короче, как решишь. Надеюсь, что всё пройдет хорошо, однако… всяко может быть – он ведь подросток. Что скажешь?

Сольвай ни минуты не колебался:

– Давай, раз уж мы тут. Я вообще в его ботинках хожу (1). Согласен, рискнём.

– Тогда подожди здесь. – Поттер вышел.

Немного обождав на той лестнице, где, как он хорошо знал, чаще шастают нарушители порядка, Поттер уже через пять минут поймал залетного «вороненка», и, будучи в образе официального помощника старосты, приказал тому доставить шестикурснику Альбусу Поттеру срочное директорское послание.

Мальчишка, счастливый тем, что легко отделался, поскакал через ступеньки в рейвенкловскую башню, а сам Гарри забрал Сая и отправился в зал Наград. В котором по наитию назначил встречу с сыном. По дороге пришлось, избегая шныряющих туда-сюда учеников (ну и распустил Долгопупс дисциплину!), пробираться окольными путями и часто пережидать в укромных нишах. Да ещё и маскировочные чары на Сае рассеялись быстрее, чем ожидалось… На месте, осмотревшись, Гарри обратился к нему, кинувшемуся с мальчишеским азартом к застеклённым витринам разглядывать всевозможные кубки и памятные таблички, поблёскивающие в слабеньком свете магического огонька.

– Ты спросить ничего не хочешь, пока ждём?

– Почему Ал?

«Ни слова лжи Скорпиусу… ну, там, где возможно! – напомнил себе Поттер. – И так – блин! – одни секреты и недомолвки!»

– Он самый умный и адекватный – это раз, во-вторых, я могу чуть манипулировать его чувством вины – Суслик намедни провинился. Э… мы его так по-домашнему зовём, он не обижается, но ты на всякий случай так его не называй. Между прочим, он к вашей деве Матильде через магический заслон школы рванул, без лицензии.

– Ни фига себе! Ты мне не говорил… – Сай нахмурился. – Что, расщепило?

Гарри кивнул:

– Всё обошлось… в деталях потом скажу. И, наконец, он твой поклонник-энциклопедист. В некотором смысле это именно он нас и познакомил. Не понимаешь? Странная история, я тогда на первом вашем допросе взбеленился как раз из-за Алька и вообще из-за сыновей, но об этом тоже лучше потом. Видишь, сколько нам теперь друг другу придётся всего рассказывать. Короче, ну что ты хочешь, мне же надо, чтобы мои дети с тобой поладили… Дьявол, нам же вместе жить!

– Да ладно, не злись! – Сольвай и сам волновался: ну что за день сегодня – всего много, и всё в одну кучу! – А почему «дева Матильда»?

Дверь отворилась, и вошел Альбус Северус.

– Сэр? – неуверенно позвал он в темноту.

– Альк, это я. – Поттер вышел из-за стеллажа и захлопнул дверь.

– Коллопортус, – автоматически сказал Сольвай.

– Пап?! – голос Альбуса рванул к куполу зала и отразился всплесками эха. – Что стряслось?! С мамой нехорошо? С Джеймсом? С… Мати?

– Не пугайся, Сусл… сын. Давайте сядем, что ли? – Поттер-старший показал взглядом на две бархатные банкетки у стены. – Все живы, никаких происшествий, я по другому поводу. Вот проходил тут мимо, то есть случайно получилось… Хочу познакомить тебя… вас.

Понятливого Суслика окатило жаром. Он, увидев вышедшего на свет Сольвая, поморгал, будто пытаясь убрать с глаз морок, и даже провёл по векам ладонью. Потом втянул голову в плечи и зачем-то оглянулся на дверь. Сел на указанное отцом место, напротив Сванхиля, и, не веря в происходящее, гулко сглотнул:

– Слушаю, пап.

– Сай, вот знакомьтесь, это мой средний сын Альбус. То есть сын он младший, а… неважно. Альбус, это мой… партнёр и… не в смысле коллега – будущий супруг Сольвай Сванхиль… Поспеваешь? – Сам Гарри вспотел.

Ал открыл рот… и буквально остекленел. Но через несколько мгновений собрался и выдавил:

– Приятно… очень! – Юный джентльмен Альбус Поттер, как положено, встал и протянул руку для пожатия.

Их руки встретились. Глаза Сая внимательно следили за реакцией нового знакомого: «Вроде нормально держится, несмотря на шок? Но поладим ли?»

– Мне тоже приятно. Немного неожиданно, да? – Он криво улыбнулся.

И тут младший Поттер засмеялся, но негромко и не истерично, а как-то по-детски:

– Это что, Рождество среди осени?! Ой, пап! То мама, то ты! Сговорились, да? Бес в бороду?

– Что? – вскинулся Поттер.

– Нет, нет, всё нормально. – Альбус снова сел. – Дивные дела… Кому рассказать – не поверят! – Он попал под перекрестье двух тревожных взглядов. – Вы чего? Это к слову, я ж никому, могила. Даже рыжей не скажу, понимаю ведь… – Альбус редко не находил нужных слов, сейчас был как раз один из подобных случаев. – Пап, рад за тебя, правда, просто странно. Вы извините, мистер Сванхиль.

– Можно просто Сай. – Слегка смущённый, но прекрасно это скрывающий Мотылёк не мог понять, хороша или плоха реакция среднего Поттера, однако тот ему сразу понравился. Но что он собирается сказать? Дьявольщина! Всё-равно лучше так, сразу – Гарри прав.

– Вы не поверите… – сын Гарри покраснел, – я что-то типа… да именно вот то, что ты, пап, и Сольвай… вместе – во сне видел. Якобы ты в него влюбился и на концерте потом был, ну как мы в Калифорнии. Извините. – Он поглядел куда-то в сторону.– Если ты не возражаешь против моего брака с Мати, с чего мне не желать счастья тебе? У вас же всё серьёзно, да? – нелогично закончил он.

– Слизерин? – спросил Сай, потому что Альбус явился на лже-зов директора в простом синем пуловере, а не в форме – определить его факультет по одежде было нельзя.

– Видишь? – обратился Поттер к Сольваю. – Я же предупреждал, что Алу можно довериться. Непростая у меня семейка?

– Нет, Когтервран, – ответил почему-то польщённый Ал и добавил: – Ну после Джея… я уже и не удивляюсь. Хотя, конечно… странно! Извините.

– Альбус, понимаю, как нелегко обнаружить, что твой отец с кем-то, да еще моложе его… Ладно. Ты против? Шокирован? – Не дав времени на ответ, Гарри добавил резко, уже злясь: – Короче, я тебя в известность поставил – переваривай! Сестре ни слова, на помолвку ты, естественно, не едешь.

Суслик опять поднялся:

– Пап, мистер Сольв… Сай. Как я могу быть против? Это вообще не моё дело. Но я – за! Просто надо привыкнуть к этой мысли, к новым обстоятельствам… – сказал он серьезно и вдруг добавил совсем по-мальчишечьи: – Вау! Круто!

Сольвай немного расслабился:

– Спасибо, Альбус.

– Можно просто Альк. – Совсем растаяв, Поттер-младший выдал: – Дома меня зовут «Суслик», как-то так…

«Я подумаю об этом позже! – решил он, попрощавшись. – Мой отец спит… то есть встречается с солистом Мотылей, с тем самым Сольваем! А сколько тому по-настоящему лет? Нет, ну представить только!.. Вау в квадрате! Кошмар, но здорово!»

………………………………………………………………………

(1) be (stay) in somebody’s shoes – идиома, равная русской пословице «почувствовать себя в чьей-то шкуре».

====== 32-3 ======

В этот же день, несколькими часами ранее…

По дому разносилось то гудение, то бренчание, то завывание. А то – всё одновременно, да ещё и красивый, однако не очень стройный, словно спотыкающийся, баритон. Ким, наигрывая на гитаре, сочинял. Коржик ему помогал, сидя в коридоре под дверью (ага, выставил безжалостный, жестокосердный волосатик щена, выволок за шкирку из спальни и приказал: «Не мешай, репейник! Мне прёт!»).

Кричер прислушался, «уменьшил звук» и занялся своими делами.

Дав ушастым (не, разве это уши? Так, нечто невразумительное! Вот раньше, когда на кричеровой голове водилась густая… ну почти… шевелюра, некоторые эльфы-старики могли укрываться своими ушами, точно маги – плащами. А нынче всё мельчает, дряхлеет, вырождается, эхе-хе!)… так вот, позволив ушастым преступникам поспать несколько часов, он, тем временем, успел подать завтрак опаздывавшему в банк наследнику, Джейми, и позже – господину Мартинсену, с умилением наблюдая, как возлюбленный граф в смятении смёл все шесть перемен.

Поругались молодые – пустое, помирятся! Бесценный гость, как понял старый слуга по утреннему непотребному пришествию мальчишки-Поттера (то есть хозяина Гарри, многоуважаемого!), совсем скоро станет членом семьи. Зря он смутился – подумаешь, явился полукровка… лорд наш гулящий, голым, да наорал? Эка невидаль! Вот вернётся Джейми-любимчик со службы, и всё они обсудят между собой, уладят… Жалко только, Рыжую, брюхатую чужой кровью, завтра притащат – нос свой кругом совать станет…

Но одежду уже сегодня надо готовить к помолвке, только галстуки на формах отпарить; да, чтобы не забыть еще – гобеленный зал замуровать и чары навести… Дел полно! И замечательно! Жизнь на Гриммо с каждым днём становилась все прекрасней.

Кричер с удовольствием помыл посуду, покормил еще одного сэра, четвероногого, быстренько побегал с ним в саду для моциону, покидал щенку палку – для развития, ведь сегодня и завтра на дрессировку времени не будет! Тщательно свернул парадное полотенце с гербом благородного дома Блэков и, накрутив вокруг тела старую клеенчатую скатерть, напевая, отправился в морозильный чулан, где неспешно вздернул на крюки для дичи две принесенные собой расслабленные тушки.

– Энервейт! – Он щелкнул пальцами – очнувшиеся преступники очухались, огляделись и заверещали.

– А-а-а-а! Бяканая веревка! Каканая! Куда притащил! Отпусти, пердун старый! В глазцы тебе нассать! У-у-у, погань, срань противная! Щас как…

– А ну, цыц! Поганцы! – Кричер махнул лапой – и рты хулиганов плотно заткнулись капустными кочерыжками. – Молчать и слушать, не то выпорю крапивой! Кто вы есть такие? – Домовик уселся на колоду для рубки мяса и принялся вещать: – Вы есть рабы племени волшебников. И род свой чтить, а не позорить должны! И преумножать по мере сил. Кто ж вам, таким уродцам, размножиться позволит? Предки наши в неволю себя сами по договору великому отдали, чтобы выжить, когда нас Нежить Древняя полонила и в Черную жертву на Великих топях готовила… Понимаете меня, козявки крикучие, сквернословные? Кивните, олухи, а то колотушек схлопочете.

Эльфята дергались в своих путах, как червячки на паутинке. А сами всё равно зло лягали воздух, хоть и получалось, что ногами только друг дружку-то и били, да глаза угрожающе выпучивали – не нравилось им то, что Кричер говорил, не доходило, видимо, что на этот раз взялись за них всерьез!

– Вижу, не понимаете по-хорошему. Вредить и каверзничать не передумали… – Эльф вздохнул. – Придется наказывать. Как звать вас, отвечайте сей момент, говнюки! – приказал он, сердито нахмурив брови, но кляпы изо ртов убрал, чтоб мелкие пакостники не задохнулись.

– Дед плешивый, в жопу тебя этой кочерыжкой! Отпускай, пока на тряпки не порвали и в сортир не затолкали! – закричал несгибаемый Чикки и плюнул в лектора, но тот ловко увернулся. Второй же «повешенный» молчал, будучи умней и трусоватей.

Эхо дробно разносило по леднику вопли рыжего карбонария:

– Чикки меня зовут – я вольный эльф! Никому не служу и не сдамся! – орал он. – И никого не боюсь! Щас как развяжусь – напиздюляю тебе, шмотка маговская! Да я тебя щипцами удавлю, собачья какашка! Греби отсюда, пухло купоросное, а что моего брата Гребби зовут, я тебе не скажу! – Чикки закашлялся и замолк, потому что, выкрикивая жуткие, как ему казалось, оскорбления, одновременно пытался пнуть оппортуниста-близнеца и доплюнуть до Кричера.

– Так-так-так! Значит, имена у вас есть, полдела сделано. – Домовик славного рода Блэк-и-Поттер, кряхтя, оперся на узловатые коленки и встал. – Бить придется. – Он наколдовал пышный букет зелёной крапивы и, ловко подхватив визжащего Чикки с крюка, оголил ему тощую задницу и – лупанул без размаха:

– Давай клятву, эльф!

Вжик… в службе дому… вжик… в усердии… вжик… в послушании… вжик… в сбережении добра хозяйского… вжик… в работе неустанной… вжик… в манерах скромных… вжик!

Эльфята орали как резаные. Причём, оба. Седьмой удар был совсем слабенький, потому что Чикки уже на втором начал рвано выдавать слова врожденной клятвы:

– Жизнь моя… ай!.. усердиё-ё-ё!... и преданность… уй!.. потом… бо-о-ольно!.. ства… принадля... бля!.. жит… ой-ой-ой!.. хозяину… и дому!.. А-а-а!

Кричер опустил орудие наказания и повелительно зыркнул на второго приводимого к присяге, ревущего без перерыва:

– Ну!

– Зизнь моя, уселдие и пледанность… – («Хлюп-хлюп», – сделал греббин распухший от слез нос), – потомства плинадлязит хозяину и дому! Клянус-я-я-я! – отвязанный эльфёнок заголосил громче и пополз к наказанному брату, которого Кричер всё еще держал подмышкой. – Блатик!

Старший домовик поставил Чикки на ноги:

– Никаких компромиссов, никаких уловок, поняли? С этой минуты вы поступаете в моё учение, и… – Он достал из воздуха два серых холщовых мешочка из-под хозяйственного мыла и протянул всхлипывающим малькам. – Одевайтесь. Спать определяю вам в кладовке при кухне; где и что в особняке, объясню после обеда. Рыжий сегодня ночью будет перебирать фасоль. За любое бранное слово – прищепку на язык! А ты, Хапуга, пойдешь после купания чистить и шинковать лук для пирога, целых два фунта – Его Светлость наш граф любит жаркое по-французски.