Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 89 страниц)

– Достали! Даже на собственном острове, в собственном замке покоя нет.

– Да, тут у них что-то с электросетями, даже по телевидению передавали. – Сай вытащил из-под себя подушку и улёгся на неё головой. – Это Мик и Гейб рассказали, они интересовались, всё ли в Сталкере нормально? Всё-таки исторический объект, – добавил он на всякий случай, под возмущённым взглядом Поттера начав моргать чуть чаще обычного.

– То есть их зовут Мик и?..

– Ревнуй! Ревнуй меня, несчастную, мой любимый! – воскликнул Сай и, вскочив, протянул к Гарри руки, на пример не самой талантливой драматической актрисы.

– Ах так! – Гарри изобразил из себя (ну, разумеется, как смог) статую командора из “Каменного гостя” и ринулся мстить насмешнику… Помстил он ему минут десять, на дольше терпения не хватило…

Гарри поцеловал Сая в колено и погладил по бедру, взбил совершенно скомкавшийся плед и поровнее расстелил под собою, плюхнулся на него спиной – и широко распахнул глаза! Прямо над кроватью разверзлось чёрное глубокое небо, а по нему засверкали звёзды слов, закружились под пронзительно-красивую музыку. Только через минуту Гарри немного пришёл в себя и сообразил, что музыка играет только в его голове, а по потолку в абсолютной тишине плывут стихи:

Я люблю прикладывать свои ладони

К твоим ладоням, к твоему сердцу.

Ты татуирован мной, как вор в законе,

Краплаком крови, сиенной тоски перцем.

Золотом счастья, свежей листвы минтом,

Острой горчицей охры, зимней вьюги мелом.

Я отпечатан, как цветным принтом,

На бумаге твоего тела.

Припев:

Я любил тебя, когда ещё был морем,

И уже любил, когда стал небом,

Каждым лучом солнца, каждым ветра воем.

А пока не любил, будто вообще – не был!

*

Ты гуляешь кровью по моим жилам,

Истекаешь потом в зной из каждой поры,

В глазах моих блестишь слезою, миром.

Ты будешь во мне, со мной, мною!

Я буду в тебе, с тобой, тобою…

Под такую офигительную колыбельную, бившую грандиозным оркестром по всем возможным струнам его сознания, Гарри ещё никогда прежде не засыпал…

Разбудила возня под боком. Чьи-то жадные губы то тут, то там прилипали к его коже. Собственно, что значит «чьи-то»?..

– Хочу, – просто сообщил Сай и бесцеремонно положил руку Гарри между ног.

– Дай мне хотя бы проснуться! – взмолился тот.

– Потом проснёшься, в процессе.

– Погоди, ну выпусти меня на пару минут, в туалет. Или водички попить. Мне же потребуется не пересохшее горло?

– Что ещё за новости? Я его хочу, а он хочет в туалет? Фу! Попить – попей.

Смехом смыло остатки сна, но выбраться из постели требовательный любовник Поттеру всё-таки разрешил.

Через несколько минут Гарри позвал его из кухни. Сай нехотя отправился на почему-то снова рассерженный поттеровский голос. Войдя в кухню, замер на пороге: потолок тут тоже был разрисован… «Ля-ля, ку-ку, хрю-хрю, пиздюк-пук-пук» – прыгающими корявыми буквами, а в центре композиции – рисунок, ну… наверное, пятилетнего малыша, вернее, двух малышей: человечек, состоящий из овала, кружочка с точками и почему-то пяти палочек (четырёх длинных и одной коротенькой), на манер меча держал в руках нечто круглое и, кажется, горящее и пытался тыкать этой штукой в морду разъярённому зверю, толстому такому, угловатому и пупырчатому полужабе-полудракону.

Сай не удержался и расхохотался: каля-маля была гениально смешная!

– Чем ты, Гарри, не доволен? Смотри, как они меня здорово изобразили! Я, кажется, рыцарь и бьюсь с драконом? Адской сковородкой? Отважный и величественный. Мне нравится, бесенята, видимо, в какой-то книжке подсмотрели, или генетическая память. Они вообще всё копируют, всё, что я делаю. Волшебные краски у них отобрали, так обычными нарисовали. Единственное, чего я им не прощу: с какого рожна мне писун такой крошечный сделали? Обидно ведь. Требую официального опровержения!

Поттеру было не до смеха:

– Ты понимаешь, что замок охраняется государством и сюда всякие комиссии могут нагрянуть, проверить ход реставрации? И что мы им предъявим? Вот эту наскальную эльфийскую живопись? Да у нас нахер отберут Сталкер и оштрафуют! – он злился, но как-то лениво. – А, ладно! – В конце концов махнул рукой Гарри. – Пошли, покажешь мне писун, чтобы я мог свидетельствовать за тебя в суде…

Сай, держа любимого на некотором расстоянии, как раз принял самую откровенную позу, выпячивая анус, делая его крайней точкой на своей лакомой заднице, и раздвинул пальцами ягодицы. Щедро налил на тревожно сокращающееся колечко сфинктера лубрикант, постарался забыть о предыдущих интимных проблемах – помогло. Чем быстрее Сольвай работал кулаком на своём члене, тем быстрее терял болезненную чувствительность задний проход. Когда к ласкам самого Сая присоединился и гаррин язык, капризное припухшее колечко, наконец, поддалось и раскрылось, без препятствий впустило мизинец, который медленно продвигался вглубь. Гарри очень осторожно вводил палец, давая телу Сая адаптироваться. Приятное тепло промчалось от саевых ягодиц к животу, наполнило дыхание юного любовника, вызвало обильное выделение пота, его соски набухли, в кулаке, которым он дрочил, сделалось влажно и скользко, тело заломило от подбирающегося наслаждения… Гарри прицелился головкой своего члена, блестящего от толстого слоя смазки, и уже набрал в грудь воздух. Ещё мгновение – и начнётся, покатится, полетит их общий оргазм на мощных крыльях…

И вдруг перед глазами качнулись тени. На стене, в круге бледного света от пары маленьких свечек, почти прогоревших и уже бесполезных в предрассветных сумерках, задвигались фигуры. Ритмично, с краткими паузами. С характерным пыхтением и стонами. Огромный зверь, клыкастый, очень лохматый, с длинным хвостом, увенчанным кисточкой (лев?!) самозабвенно, сладострастно, как-то плотоядно и абсолютно бесстыдно трахался рядом с кроватью Гарри и Сая. То ли он, то ли его, неважно. Гаррин стояк упал так быстро, что позеленело в глазах. Ком тошноты нырнул в желудок.

– Палочка, Акцио! Люмос Максима!

В ярком свете, залившем помещение и болезненно ударившем по глазам, вскочивший Поттер не сразу отыскал причину такого злого конфуза: под самым потолком, на толстой балке устроились два тощих эльфа; один держал и ритмично двигал огромного игрушечного льва, а другой делал вид, что пытается вставить в хищника свою скукоженную пипку. Развлекаются, значит, милые домовички?! Дразнятся?! Подсматривают за хозяевами и повторяют? А льва украли из гарриной куртки (ну да, забыл про ещё один подарочек для Сая), которая валяется в углу, порезанная на ровные лоскутки?

– У! Убью! – Спящий туманный залив вздрогнул от страшного рёва и заковыристого мата, зелёный глаз маяка испуганно моргнул. Гарри, путаясь и падая, нацепил на себя трусы, несколько раз широко и резко, как бичом, махнул волшебной палочкой и растворился в воздухе. Что-то хлопнуло. Домовики тоже исчезли. К ногам Сая с потолка свалился большущий мягкий лев и сказал: «Р-мяу»…

………………………………………………………………..

Пенки http://www.pichome.ru/bwC

====== 31-5 ======

Механическое львиное мурчание довольно долго звучало под тихими сводами нехотя просыпавшегося Соколиного охотника. В углу валялась порезанная эльфятами одежда Поттера и Сванхиля, на такие ровненькие лоскутки порезанная. Чикки и Гребби, оказывается, аккуратисты… были…

Сай чувствовал себя удивительно одиноко. Примерно так же, не по сути, а по силе и направлению ощущения, одиночество скрутило его года два с половиной тому назад. Когда его бросил Генри… То есть, когда тот… когда Скорпи… когда отец…

Сай, не в состоянии сформулировать то, что сейчас терзало его память и сердце, спрятал лицо в ладонях и постарался не расплакаться. Очень постарался! Почти получилось, да, если Скорпиус Малфой чего-то сильно хочет, то добьётся непременно! Лишь две или три солёные капли размазались по его щекам, не больше, и плечи свело судорогой – так напряг мышцы, чтобы не позволить себе позорно дрожать. Лучше бы уж он разрешил себе эти слёзы, право слово! Лучше бы побыл одиноким мальчишкой сейчас, когда никого нет рядом. Так было бы легче – любые эмоции вредно копить, их, и даже ощущение слабости и беспомощности, нужно иногда из себя выплёскивать. Никого нет рядом? Пенки таращится из угла, не понимая, можно ли хоть что-то сделать для хозяина. «Дурак! Дурак в дурацких цветочках! Что уставился, плакса, размазня ушастая, трус! Твоих братьев сейчас уже, наверное, топят, или принимают под роспись в каком-нибудь отделе английского Министерства магии – будут на них зелья проверять и непростительные заклинания, или просто распотрошат на благо науке и цивилизации магов. А ты молчишь и трясёшься, шавка! И я шавка. Не посмел, банально не успел (о, да, грандиозное оправдание!) возразить Гарри, уговорить, убедить. Надо было просто приковать эльфят – для их же блага. Гуманист я херов! Времени не хватило – на «убедить» и на воспитание бестолочей. А теперь их загубленные жизни – на моей совести. И Гарри разозлился. Не просто разозлился, а очень-очень. Он так старается, так меня любит, а тут – нате вам: в самый ответственный интимный момент зоофильское парево перед глазами! Блин, а что если он не очень разозлился, а… навсегда? Скажет, ну нафиг ему, взрослому и серьёзному мужику, такие сомнительные приключения? Не смешно ни капли, ещё и эрекцию отбивает. А вообще дело даже не во всём этом. А в том, что какая-то неправильная жизнь у меня. Что-то я делаю не то, раз постоянно попадаю в такие передряги. Не может же быть, чтобы всю жизнь нужно было плыть против течения. Так и устать можно…»

Солнце уже взошло, батарейка во льве закончилась, и «р-мур-р-мур» смолкло. Сай продолжал гладить гигантскую львиную голову, большие блестящие клыки, зарывался пальцами в косматую синтетическую гриву и смотрел в одну точку. В то место в комнате, с которого исчез в мареве трансгрессии Гарри Поттер.

*

«Незапланированная трансгрессия в середине полового акта необыкновенно успокаивает нервы! Внимание, акция! Идиотам и психам, решившимся на черезбарьерное удаленное аппарирование с двумя незарегистрированными магическими существами, – скидка 5%!» Так в уме прокомментировал свое поведение Поттер, когда, разбивая колени, выпал из межпространственного потока и рухнул на каменный пол собственной кухни, удерживая под мышками брыкающихся и вопящих эльфов. Было пять утра, или около того; Кричер как раз разжигал камин… Он выронил из лап серебряный кофейник и бросился к хозяину:

– Мой лорд! Рад приветствовать Вас в родном владении.

– На, старая грымза, и не ёрничай мне тут! – Гарри, проигнорировав явную издевку домовика, со стоном поднялся и сунул тому своих пленников, уже умудрившихся расслабить магические путы. – Если не покорятся – отрави!

– Хозяин добыл старому слуге подмогу! А бедный Кричер уже и не надеялся, из сил выбивался… – гнусавил быстро опомнившийся ушастый трагик. – Хозяин такой мудрый, такой добрый, такой… голый! Не бережёте вы себя, сэр! Холодает ведь, осень, – так псевдо-сердобольно причитая, он подхватил визжащих чертят и дунул им в лица каким-то заклинанием. Те мгновенно обмякли, засыпая.

И Поттер вдруг тоже успокоился, но, опустив глаза ниже, обнаружил, что и вправду одет только в одни косо натянутые на бедра трусы… Усмехнулся и громко фыркнул на своё головотяпство. А в ответ тут же послышался ответный смешок.

Резко обернувшись, лорд Блэк встретился глазами с рассевшимся на стуле графом Кимом-чертовым-Мартинсеном. Блин, Гарри совсем забыл, что гитарист тут обитается, да по его же собственному разрешению. Вот зараза! Гуль, одетый в одни джинсы, что-то смешивал в глубокой полосатой фаянсовой миске. Кричер, благоразумно рассудив, что третий в драке лишний, беззвучно исчез со своими новыми подчиненными.

Поттер насупился… Ким примолк, у него даже получилось скроить равнодушную морду; хотя видок у аврора с тыла был еще тот – кокетливые светло-голубые мини-боксеры едва закрывали ягодицы… да и были Упырю хорошо знакомы: Мати сама вышила на дизайнерском трусняке для Сольвая и остальных парней шутейные слова «Хромовые яйца – отличный десерт для спонсоров». Подарочек типа на годовщину группы. Поржали тогда…

– Ну, когда? – рыкнул Поттер, делая хорошую мину при стрёмных, прямо скажем, обстоятельствах, и уселся за стол рядом с готовящим для Джея паштет Мартинсеном. (Уж очень тому хотелось своему солдатику, хоть и бывшему, сюрприз сделать к подъёму).

– Что? – обалдело спросил Ким. – Если я поздороваюсь, то вы меня ещё сильнее возненавидите? – И вдруг вспомнил!.. – У-у-уй, мистер Поттер... Прямо сейчас позвоню! А это что было, вы выдр или ондатр наловили в болотах?... – Он с намеком кивнул на место, где минуту назад стоял Кричер с пополнением. – Хорошо пое... поохотились?

– Давай звони родителям, живее, у меня времени болтать нету. И язык прикуси! – Поттер мельком взглянул на деревянный веничек, которым Гуль взбивал что-то аппетитно пахнущее. Тоже мне кулинар! – Я тороплюсь!

“Ага, с тела снял... вернуться хоцца!” – подумал Ким и стал вспоминать, а где его ди-фон... и вообще, что это такое. Нет, повезло с новым папашкой. Умеет не только эффектно уйти, но и приходит так… креативненько! Не соскучишься.

– Ага, в спальне звонилка, я сейчас. Мигом спрошу у родаков!

– Джея, если спит, не буди – я ненадолго. – Поттер встал и неторопливо отправился к себе в комнату – одеваться.

В это время у себя на антресолях Кричер-Бетам-Овероди, восемнадцатый наследственный раб семьи Блэк, разглядывал принесенный Поттером трофей – двух подростков своего рода-племени. Давненько блэковскому домовику не доводилось приводить к клятве и воспитывать молодняк. В его плешивой голове начали роиться грандиозные планы по новому устройству всего хозяйства…

– Крич! – вопль хозяина прервал череду приятных мыслей и картинок, мелькавших у старого слуги перед мысленным взором.

– Иду, чего надрываться-то, слышу я! – пробурчал домовик, возникая в кабинете лорда.

Тот, уже одетый, лихорадочно рылся в ящике письменного стола.

– Где ключи от подвала... тьфу, подземелья?

– В секретере, где же им быть. Под чарами… милорд сам наложил! – съехидничал усердный раб.

Поттер смахнул волосы с запотевшего лба:

– Я спешу, поэтому слушай внимательно. Приказываю тебе скрыть галерею с гобеленом, будто ее и в доме нету, хоть замуруй нафиг. И…

– А как же я там буду убираться? – Поднял нос вверх эльф, и тон у него был недовольный.

– Можно подумать, что ты там… – Гарри решил не спорить. – Ладно. Скоро в доме появится мой… короче, человек, которого я люблю. Так вот, надо сделать, чтобы у него – никоим образом! – не было возможности попасть в пещеру под особняком! И еще: портреты особо разговорчивые забирай к себе на чердак и приглуши их. Я знаю, ты умеешь.

Домовик хоть и кивал на слова хозяина, однако лапой по полу бил нервно, вроде как и в такт распоряжениям, но неодобрительно.

– Сделаешь?

– Сделаю… то есть слушаю и повинуюсь, – вякнул эльф. – Мой благородный хозяин вступает в брак?

– Не твоё дело… да, так, кажется, но не сразу. Тут надо в Даркхольм на помолвку эту чертову, то есть вампирью, ехать. И ни слова, даже коту!

– Наш домашний кот Чарли, сэр, сейчас служит мисс Лили и числится при Хогвартсе… Если мне позволено будет напомнить.

Гарри закончил собираться, закрыл сумку со своими документами и приготовленными для Сая вещами.

– Не нуди… – Отмахнулся он от домовика и, быстро сбежав по ступенькам обратно в кухню, с порога кинул в Кима:

– Ну?

– Тринадцатого, в полдень, всё готово, нас ждут.

– Ух ты ж ёб… Я понял. Завтра, значит, именно тринадцатого, как же иначе! Привет Джею, или... лучше ничего не говори. Я сам позвоню.

Дел накатило выше крыши, но всё равно одна мыслишка прочно засела у Гарри в мозгу – надо свозить Скорпи в Хогвартс… Об этом он и думал, отправляя с дежурными совами наспех разобранную рабочую корреспонденцию. Хорошо, что Люпин всегда на подхвате, что бы влюблённый Главный аврор без него делал?

Уже собираясь покинуть дом, Гарри задержался у двери. Значит, завтра помолвка… Заметив наблюдающего за ним из-за угла Кима, поманил того пальцем. Мартинсен подошёл ленивой походочкой, но быстро.

Гарри прищурился, однако выдал очень серьёзным тоном:

– Прошу тебя, береги Джеймса. Не потому, что он мой сын, а потому что любит тебя. Можешь даже не отвечать ему взаимностью, это ваше личное дело…

Ким дерзко и недобро сверкнул глазами, но промолчал, возражать такому вот Поттеру совершенно не хотелось.

Гарри вздохнул:

– Только береги.

У Кима в голове всё-таки крутились пара крепких фразочек, но он просто кивнул.

*

Высокий темноволосый мужчина, торговец мелким оптом и запасными деталями для отечественных автомобилей, сошёл с утреннего поезда, прибывшего из Инвернесса ровно в 6.10.

Белое молоко тумана еще не до конца рассеялось и плавало в низине сливочным осадком на дне пивного стакана. Сняв с плеча большую спортивную сумку, приезжий раскурил трубку и стал дожидаться автобуса, идущего до деревни Каэсл-ан Лох Линн.

Не сделав и нескольких затяжек (только время потратил на раскуривание!), одинокий путник с досадой сунул в карман почему-то не доставившую ему привычного удовольствия мортового дерева забаву, посмотрел по сторонам, и, зайдя за заднюю панель пластиковой будки, именовавшейся здесь «парковкой под навесом», растаял в воздухе так же легко и незаметно, как пенка тумана под становящимся всё ярче светом солнца. Свидетелей сего странного случая, кроме рыжей белки, пробегавшей по стволу по своим срочным делам, не нашлось…

– Сай, ты где? – Поттер грякнул окованной стальными полосами дверью. – Сай!

Ему почему-то и в голову не пришло, что тот может спать. Сольвай и не спал, да вот только не сразу решился, бежать навстречу или дождаться вернувшегося Гарри на кухне. Ничего так и не придумав, он просто распахнул двери в просторную поварскую и встал на пороге, скрестив руки на груди. Учитывая его э… не очень респектабельный внешний вид, выглядел сейчас сурово сдвинувший брови герр Сванхиль потрясающе нелепо!

– Ты, Сайка, что не отзываешься? – От Поттера веяло свежим ветром и почему-то сонным лесом. Представился прелый подлесок под ногами, невесомые ниточки паутин, растянутых между голыми ветками, покачивающиеся с гулом над головой, облетевшие верхушки высоких деревьев.

Но всё это промелькнуло в мозгу Сая мгновенно и вытеснилось неизвестно откуда взявшимся раздражением: странное у них свидание выходит – что ни день, то новые беды, вон, уже в обносках остался! И действительно, одетый в плохо выполосканный неумелым Пенки колючий свитер и в кое-как им же зашитые брюки, звезда рока Сольвай Сванхиль чувствовал себя бомжом, что ли…

– Я с убийцами неразумных созданий аукаться не привык, – ровным тоном ответил он.

– Так я ж не просто убил, а еще и приготовил! Вот, в сумке лежат, тощие, правда, но мой домовик их подкоптил немножко, как сосиски, сойдут, наверное. Будешь? А то я без завтрака… – Гарри улыбнулся – и Сая отпустило: никого тот не убивал! Вот оно счастье – его Поттер самый-пресамый, настоящий, любимый!

– Буду, конечно, не всё же львятиной питаться! – Он протянул руку и втащил Гарри через высокий порог в уютное домашнее тепло кухни, кажущейся розово-медовой в ранних лучах солнца. Их очаг… «Я становлюсь идиотом!» – прикинул Сольвай. Если б он только знал, что в голову грозному усмирителю эльфов пришла почти симметричная мысль.

– А… зверь уцелел-таки, хоть чести и лишили, да? Я вижу, вы тут с ним не скучали? Отлично. – Кивнул Поттер на устроенного за столом льва и уселся на длинную дубовую лавку рядом с Сольваем, который взялся разбирать его сумку. Он расстегнул пиджак и вдруг уронил голову на сложенные на старинном обеденном столе руки: – Спать хочу и есть. Там мои служебные бумаги, осторожно, ладно?

– Я думал, ты шутишь… Пенки, какао хозяину Гарри и гренков, и сыру! – Сай прямо на кухне стал переодеваться в принесенные Поттером брюки. – Где одежду взял, спер? Еще с ценниками.

– Нет, – Поттер, так и не поднимая головы, смотрел на своего мальчика сквозь полуопущенные ресницы, – из Америки напривозили. Всё новое. Поэтому не…

– Да я не брезгливый! – вставил Сай. – О, и носки есть, какая удача!

– Это Ала… младшего, должно по размеру подойти. Не голым же тебе ходить… Кстати, там такой конфуз вышел… или, вернее, вышил что... – Поттер встряхнулся, наконец, очухался, и, качнув головой эльфу, дескать «спасибо», ухватился за крутобокую датскую чашку с обжигающим ароматным напитком. – Что там на твоих трусах вышито? Я в них на Гриммо аппариро…

Он не договорил – перебили сразу несколько звуков. Дико заржал Сольвай и, отчаянно взвыв, об пол стукнулось маленькое тельце упавшего в обморок домовёнка.

– Что-о, снова?!

– Вот, оказывается, куда мои труселя подевались! Последние неразорванные. – Сольвай, обладающий живым воображением, вмиг представил себе картинку… – Не волнуйся, я просто Пенки под «релаксио» держал, а то он тут так рыдал. Видно, действие заклинания кончилось. – Он поднял эльфика и побрызгал его водой. – Сейчас отойдет.

– Так ты скажи ему, что обормоты, братцы его, живы – служат под началом старого хмыря… нет, про хмыря не говори. Но, если он еще раз так завоет, я его точно в Лох Линне утоплю. Чуть не подавился…

– Слушай, Пенки! – Наклонился над домовиком строгий хозяин и пострашнее выпучил глаза. Продолжил он таким грозным тоном, что даже у Гарри по спине побежали мурашки… От смеха. – Ещё раз увижу твои слёзы – сдам тебя в аренду. Так и знай! Понимаешь, что это такое? Хорошо, умный Пенки. Шмыгать носом тоже запрещается! Ну ладно, шмыгай, но не больше десяти раз за день. Ныть нельзя! Выть тоже. Вяло опускать уши не смей, пусть торчат задорно! Возьми в библиотеке книжку по домоводству и выучи наизусть. Если хочешь кушать – не спрашивай каждый раз разрешения. На ночь укрывайся одеялом, спи в корзинке. Таково моё тебе повеление!

Пенки часто-часто закивал и хлюпнул носом. Ему очень хотелось заплакать от страха и подобострастия (чудо же, какой величественный и грозный достался ему господин!), хоть последний разочек, но если приказано, то Пенки должен забыть, что такое слёзы!

– Это был первый шмыг! – погрозил ему Сай пальцем и, довольный исполненной миссией, подсел к Гарри.

Тот, дожевывая гренок, обнял любимого:

– Идиллия, не находишь?

– Ага, у других бы тошнило, а у себя приятно, – согласился Сай. – Не возвратиться ли нам к прерванному занятию, сэр?

Гарри выказал энтузиазм кивком, неожиданно схватил свою рок-звезду на плечо (за что получил коленом под дых!), но вынужден был отпустить и догонять…

– Я люблю тебя, мотылек брыкучий! – сообщил он беглецу, захлопнув и запечатав заклинанием дверь в спальню. Так, на всякий случай.

– Знаю, знаю, но всё-таки докажи! – Сай лихорадочно снимал с себя только недавно надетую одежду. – И имей в виду, запасной пары белья у меня больше нет.

– Нет – и не надо, – сказал уже оказавшийся в постели Поттер. Он разделся по-солдатски быстро и поэтому сумел еще пару минут понаслаждаться маленьким стриптизом в исполнении мистера Скорпиуса Гипериона Малфоя.

– У Джея и вашего Кима завтра помолвка…

– Потом, всё потом! – прошептал Сай, с разбегу кидаясь на счастливого Гарри.

====== Глава 32. Визиты, знакомства и немного пыток. 32-1 ======

Если хозяин закрылся со своим… возлюбимым… любоватым… любленным… любимым (да, Пенки понимал такие слова, Пенки – очень породистый и сообразительный эльф!), то лучше им не мешать. Надо прибрать на кухне, постараться ничего не разбить, согреть воду, вымести сор, как учил хозяин Сольвай. Веник очень неудобный, не по росту Пенки, но разве хозяин велел непременно держать его в лапах? А если залезть на веник и попрыгать – все крошки с пола и разлетятся! Ух-ты! Странно всё-таки, Пенки знает, что хозяина зовут на самом деле иначе – прекрасным, волшебным именем Скорпиус, но почему-то тому нравится иноземное Сольвай. А Пенки всё равно, как зовут хозяина, главное, что он есть, такой мудрый и заботливый. И красивый, и… восхитительный! Ой, нельзя плакать, нельзя плакать! Бестолковые слёзы, предатели, так и катятся из глаз.

Пенки залез в уголок, отрыл в складках старого коврика, на котором спал до этого дня, осколок зеркальца и посмотрел в него.

– Я самый отважный эльф! – Гордо задрал он подбородок. – Так велел мне хозяин. И мои уши всегда торчат задорно! Это так! – От усердия домовик целых три раза шмыгнул носом и мысленно посчитал: «Три плюс один получается четыре. Значит, можно до ночи шмыгнуть ещё шесть раз! Хозяин такой щедрый!»

*

Тишина. Такая тишина бывает лишь в малонаселённых местах. В городе или даже в большой деревне тишина шумная, а здесь, в этом почти диком уединении старинного замка, тишина настоящая, самая тихая, чистокровная. Такую тишину можно резать на кусочки, запаивать в бутылки и продавать или дарить.

Сай, переворачиваясь с закрытыми глазами, издал тихий стон – и тишины не стало. Налетел ветер желаний, любви, эмоций – какая уж тут тишина. Она, наверное, спряталась в тень, вот туда, к стене, куда не проникает постепенно угасающий свет дня, скудно льющийся из окошка. Тишина, не сердись, ты нам очень нужна. Мы будем ждать тебя, вылезай как-нибудь, не прячься слишком долго…

– Подъём! – гаркнул Поттер и не удержался – пощекотал спящему Мотыльку торчащую из-под одеяла розовую пятку. Тот вздрогнул, взбрыкнул, лениво потянулся и сказал:

– Ага. Подъёб, понял. – И снова засопел, подложив под щёку ладонь.

– Подъём, говорю! Я серьёзно. Уже вечер! Скоро в Хогсмиде начнётся «комендантский час». Одеваемся, как по тревоге, и топаем на экскурсию!

Сай, словно лунатик, поднялся, сел, покачивая головой, и, зевая, всё ещё с закрытыми глазами спросил:

– Какая экскурсия? Какой комендант? Ты… говоришь «Хогсмид»? – встрепенулся он.

– Полчаса на водные процедуры и одевание, поужинаем в Хогсмиде. Как тебе эта идея?

– Отлично, – восторженно и слегка ошарашено прошептал Сольвай.

– Тогда мыться! Быстро!..

Быстро – понятие относительное, когда на тебя смотрят (да ещё вот так!) его глаза, когда постоянно сталкиваешься с ним то обнажённым плечом, то бедром… Какое же относительное это понятие – быстро…

*

Но собрались всё-таки быстро, на удивление! Не забыли захватить галлеоны, Гарри отложил ди-фон и кредитки, выгреб из карманов маггловскую мелочь – по опыту знал, что они жутко нагреваются при перемещениях (к 2020 году металлический сплав в монетах поменялся).

– Так, Сайка, слушай сюда: аппарируем спецканалом на конспиративную квартиру, это вообще-то типа склада в Инвернессе, потом пауза на нейтральной территории – слепое пятно для магии, а затем уж порт-ключом до Хогсмида. Но времени на переход ровно две с половиной минуты, поэтому дай-ка мне руку, чтобы не замешкаться и не потеряться.

Малфой послушался и подошёл к Поттеру вплотную.

– Ну, поехали, готов?… – едва успел договорить тот.

И в три прыжка одолев расстояние в шестьдесят миль, вроде и недалеко, но по кривой, заметая следы в сложной пространственной петле, они оказались на заднем дворе какой-то гостиницы в деревеньке волшебников.

Вечерело. Синие сумерки, как узорчатая шаль со стеклярусными каплями звезд, окутали небо, чуть светлея у низкого горизонта и поднимаясь темным шатром над головами. Несколько кривых улочек разбегались от абсолютно круглой площади, на которую вышли Поттер и Сванхиль.

– Ух ты, сказка! Почти как у нас… В Дании есть такие исторические городки, Гамелн Рю, например. Но тут круче. – По пути Сольвай рассматривал почти вросшие в землю домишки и высокие строения в два-три этажа, со стрельчатыми окошками и окованными медью остроконечными башенками, яркие портики кабаков и магазинов.

– Стой, забыл, – остановил его Поттер и что-то пошептал. В руке мелькнула волшебная палочка, Сай сморгнул – и превратился в упитанного парня средних лет. А Гарри – в седовласого джентльмена в тёмно-серой пыльной мантии.

– Это чего? Маскировка? – догадался Сольвай, разглядывая себя, как через какое-то марево.

– Простенькие временные чары. Меня же здесь каждая собака знает. И тебе светиться нельзя. Авось в темноте прокатит.

– А ну, похуди меня! – Толстячок даже отпрянул и отступил на шаг, возмущённо надув и без того сдобные щёки. – Не собираюсь в таком виде гулять!

– А что, симпампончик. Мне нравится. – Гарри сложил губы в трубочку и попытался чмокнуть видоизменённого Скорпиуса. Тот отпрыгнул, Гарри шлёпнул его по объёмному заду – не понравилось… обоим! – Не обижайся, навесил на тебя первую всплывшую в голове «обложку». Сейчас исправлю.

Сай снова сморгнул, от мелькания перед глазами у него чуть повело голову, но результатами он остался доволен… почти: Гарри превратил его в молодого, но взрослого господина в шерстяной куртке, только… лысого…

– О! – Как от боли сморщился «второй вариант» и обхватил голову ладонями. На ощупь волосы присутствовали, остались, кажется, прежними, но в полированном аграфе поттеровской мантии отражалась лысая кочерёжка.

– На тебя не угодишь! Всё равно чары недолгие, ими даже внимательного соглядатая не проведёшь. Могу превратить тебя в девицу, хочешь? В самую красивую шотландскую викку (1).

– Отомщу ведь! – Скорпиус Малфой сузил глаза до состояния щёлочек и, фыркнув, решительно отправился вперёд…

*

«Как же я тут давно не был! – Гарри почувствовал холодок волнения, побежавший по спине. Скорее, приятного волнения. – Хорошо всё-таки, что есть в нашем мире нечто не меняющееся…»

Пока совсем не завечерело, они не спеша прогулялись; на улочках деревни зажглись ещё не все огни, и датскому туристу было интересно заглядывать в освещенные витрины лавчонок и низкие окна многочисленных кофеен и таверн. Болтали обо всём и ни о чём конкретно. А потом вдруг, завернув за угол неприметного здания пивоварни, оказались в маленьком закрытом дворике, ну футов буквально десять на пятнадцать. Старинный мраморный фонтанчик и цельнокаменное сидение со сплошной спинкой в форме скругленной буквы «Г», занимавшее заросший плющом угол… Под ногами шуршал гравий, в чаше тренькала вода.

– Что за ерунда! – Смурной субъект в сером (он же Поттер) откинулся на резную спинку псевдо-античного диванчика. – Италия прям какая-то. Не помню я этого места, странно. Не было его раньше! – И, достав волшебную палочку, проверил окрестности на иллюзию.

– Не параной, мистер. – Хмыкнул лысый (он же Сванхиль) и, плюхнувшись рядом, задумчиво сказал: – Твёрдо, блин… А знаешь, у нас в Дании никогда не завешивают окон, только кружевные подзоры, так, кажется, бабушка называла. И часто ручной работы – двух одинаковых не встретишь. Люди считают, что жизнь дома должна быть такая же открытая, честная, как и на людях, чтобы всегда на виду и нестыдно. Северяне в Европе все так делали, не только из-за религии.