Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 89 страниц)

– Давай Сонные попробуем, что ли, вдруг подействует? – спросил Поттер с сомнением, относя подальше от лица рыжего эльфёнка, который, будучи удерживаемым крепкой аврорской рукой за оба уха, не терял кураж и изо всех сил пытался лягнуть главного британского мракоборца в живот. – Вот, поймал, что будем делать?

– Ага, сейчас. – Уже одетый на выход Сай тащил под мышкой плюющегося второго братца. – На счет три! – И, направив на него палочку, едва успел проговорить вслед за Гарри «Сомнус», как наглый доходяга заголосил что-то похожее на «гомнивус-ебливус-пустить-скотинус-распиздяйная», тяпнул кормильца за палец и рванулся прочь, на бегу теряя гобеленовую диванную наволочку, в которую его обрядил сердобольный владелец замка.

– Нет, ну ты погляди, каков паршивец! Так жопой и сверкает! – прокомментировал побег Поттер. Сам-то аврор измудрился оглушить своего «задержанного» и теперь, утирая пот, рассматривал отрубившегося Гребби, висевшего на его руке, как тряпичная игрушка. – А тебе не показалось, что они уже как-то не очень немые?

– Ещё как показалось. Ты же сам слышал. – Сольвай подошел ближе. – И что это значит?

– Это значит… а хрен его знает, я ж его не привязал к себе, нет? Могу только списать эту внезапную словесную э… одаренность на свой счет, но я не матерился… кажется. Или было?

– Было, – согласился Сай, хитро улыбаясь и кивая. – Ну что, ещё погоняемся или просто закроем периметр, чтобы негодник не удрал? И, наконец, сходим в деревню?

Так и сделали – накинули в четыре руки магическую сеть на весь замок, даже на отводную трубу блок поставили, заново помылись в подвальной ванной (что, естественно, заняло чуть больше времени, чем они намеревались…). И вдруг… Гарри едва успел поймать падающего с лестницы Сольвая, под ноги которому метнулся мокрый голый Нахалюга.

– Зюки-бздюки-говню-ю-юки! – стрекотал тот. – Укокошили рыбальчика, мстюкну пердячим паром! – И тащил на спине спящего Хапугу.

– Гарри, они котёл взорвали! – закричал Сай. – Сейчас всё загорится!

Оказалось – нет. Хуже.

Безбашенный Чикки, видимо, примотав назад оттуда, где он прятался, увидел крепко спящего на кресле близнеца и подумал, что злые маги того убили. Решил хоронить. Для этого выкинул все вещи Сая из одного чемодана, что поменьше, положил туда Гребби и поволок сжигать (как и положено коренным шотландским эльфам по традиции) на угольную кучу, оставшуюся еще с 19-го века, когда печь на кухне замка топили прессованными брикетами. Скорбящий эльфёнок стал магией раздувать костер. К счастью, уголь давно отсырел, так как хранился ниже уровня вод, но воняло прилично… Нахалюга сильно старался, со всей своей молодецкой дури. А потом испугался и драпанул наверх…

– Ты представляешь, какая магия у домовиков неизученная! – почти с восторгом говорил Гарри, когда около трех часов пополудни они, наконец-то, покинули Сталкер.

– Да, мощно, я сам не знал, хотя читал. У нас-то на Фюне эльфов не было, и потом тоже…

– Ладно, пока прогуляемся, – заключил Поттер почти беспечно. – Пенки вонь уберёт… надеюсь. А что нам, собственно, надо в магазине-то? – спросил он щурящегося от бликов на воде Сая.

– Ну эти ж ночью-то всё сожрали, забыл? Даже пачки с чаем понадрывали и соль тоже. Так что закупаться будем про запас.

*

День был прекрасный, солнце жарило во все лопатки, будто добирая лимит на осень, рядом с Поттером на расстоянии вытянутой руки топал одетый в оранжевые джинсики веселый и опять голодный Скорпиус Малфой, впереди у них была почти целая неделя вместе, и потом долгая жизнь… В-м-е-с-т-е!.. «Ладно, не будем загадывать, – думалось Поттеру, в последнее время всё больше склонявшемуся к суевериям. – Всё уладится и устроится. А пока просто пойдем погуляем, посидим в пабе, накупим домой, чего там Сай захочет… Домой, едить твою, в наш дом!»

*

– Так, – после двух часов шопинга Поттер дернул Сванхиля за брючину, – закругляйся.

– А что такое? Мы опаздываем куда-то? – Тот стоял на нелепо раскоряченной, как пьющий воду жираф, стремянке и уже заканчивал шерстить верхние полки книжной лавки Вульфа Макбрана. Как явствовало из старинной облезлой вывески, здесь можно было найти «любую книгу на любой вкус, плюс кое-что неожиданно волшебное». Деревня и все окрестности, к слову, были стопроцентно маггловскими уже век или полтора. Но Сай, накопавший уже много всякого букинистического хлама, который обрадованный старичок-хозяин тут же связал для юного покупателя в аккуратные стопочки, азартно пачкал свой жутко дизайнерский кашемировый свитер на последних, самых высоких и пыльных полках.

– О! Первое издание, Гарри, повезло! Толкиен, как я и хотел, само в руки пришло… Блеск, «Хоббит, или Туда и обратно»! Гляди, какие картинки!

– Вот и я говорю – обратно. Слезай, Сайки! (1).

Но тот не слушал, вошел в азарт.

– И… так, что это за коробка тут у нас?! – Сай чихнул и пошатнулся.

Поттер придержал своего археолога-верхолаза за икры:

– Что ты там нашел?

– О, ты себе даже не представляешь! Настоящее чудо! – изогнувшись и поставив пыльный деревянный ящичек на поттеровское верное плечо, на ухо тому прошептал Скорпиус.

– Ты – моё чудо, – был ответ.

………………………………………………………………..

(1) Эх, Поттер, Поттер, нахватался у Скорпиуса игр словесных. Psyche (англ.) – душа, дух, психолог (разг.), Психея – возлюбленная Амура, бога любви, что приходила к нему тайно, по ночам, пока не опростоволосилась, от любопытства… Звучит именно так – “сайки”.

====== 29-2 ======

29-2

На обратной дороге, снова проголодавшись и здраво рассудив, что в замке ужина ещё придётся дожидаться и неизвестно, умеет ли вообще готовить Пенки («Плакса Миртл», как окрестил эльфийского малька Гарри), зашли во второй из имевшихся в деревне пабов – “Беглый каторжник”. Там оказалось на удивление многолюдно; местный народ называл старинное заведение «инн» (1), потому что, как охотно поделился информацией бармен Тродли, когда-то тут действительно была маленькая гостиница… вроде еще при римлянах. Как те сюда добрались, история умалчивала... Враки, конечно, но местечко оказалось уютным и работало целый день, без дурацких английских перерывов и прочих строгостей.

– Ну что, по барабану (2) и поесть? – спросила разговорчивая хозяйка Милдра Маккин, решившая сама обслужить интересующих всю деревню новых владельцев Соколиного охотника.

– Выпьем? – спросил Сольвая Поттер, кидая связанные бечевкой книги на лавку.

– А… давай! – Тот кивнул и охотно уселся на тяжелый дубовый стул, так и не расставшись со своей драгоценной коробкой. – Вон, в меню что-то датское вроде имеется – форфар бридз (3).

– Это выпечка, малый. – Подходя, улыбнулась Милдра. – Куча вкуснейшей выпечки с мясом и подливка овощная. Сама пеку, и стовис (4) советую.

– А звучит так, что вроде «портки для дедушки». Забавно, тогда берем, – развеселился Сай.

– Ну, ты даешь, парень! Дан, что ли? А говоришь, как наш. – Тётка Маккин была довольна, хоть расспрашивать незнакомых еще людей было неприлично, но сплет… сведений для первой вечерней посиделки уже потихонечку набиралось. И уж так зудело!

– Я… – начал Сольвай.

– Англичане мы, оба. Я – Гриффин, Гарри, а это мой кузен Сай Свонгилл. Он работает в Лондоне, в рекламном бизнесе. Я тут, в Инвернессе, железками торгую… Еще вопросы? Если есть – то только после еды, ласс (5). Пойдет? Кушать очень хочется.

– Ой. – Дородная хозяйка «Беглого» подбоченилась и протянула, адресуясь к Саю, но косясь на Поттера: – Больно братец твой крутой, ишь, как отрезал, в будний день – и в глаженых штанах. Женатик, небось?!

Сольвай развеселился:

– А если проговорюсь, каскового (6) бокал заработаю?

– Заметано! – Миссис Милдра разрешающе махнула рукой бармену. – Ну?

Неосторожный Мотылек дождался, пока тот принес ему порцию эля, попробовал пенный напиток, не обращая внимания на нахмурившегося было Гарри, привстал со стула и громко прошептал в любопытное толстушкино ухо:

– Больше двух лет в разводе! – Минута тишины, вздох... Оказалось, даже мужики, в глубине зала игравшие в дартс, примолкли. Выдержав ровно нужную паузу, чтобы публика не потеряла интереса, Са… Малфой громко закончил: – Занят, уже второй день, как помолвлен! В пролёте, красавица! – И плюхнулся на место.

Раздался громкий, преимущественно мужской, ржач. И сама предводительница кумушек Каэсл-ан-Лох Линн смеялась вместе со всеми… В общем, весело отужинали, даже не особенно перебрали. Дружба-дружбой, но деревенскую прижимистость никто не отменял. А новые «помещики» угощали щедро, и даже наняли лодку у Скотта МакКирста, чтоб по высокой воде добираться домой… Так что мосты с местными были, считай, наведены…

*

А в замке Поттера и Сванхиля ждал очередной армагеддончик… Но аврорское начальство было не в настроении миндальничать: быстро уложив виновников безобразия мощным Ватноножным заклятием, Поттер собственноручно оттащил их в единственную обитаемую комнату и попросту запер в сундуке.

– Всё, завтра разберемся. Пенки! – позвал он саева питомца. – Кормил бля… ребят? Сам ел? – спросил грозно, снимая через голову нерасстегнутую рубашку.

Эльфик с испугу заблеял что-то, закивал.

– Не реветь! – приказал усевшийся на кровать Поттер. – Пусть с тобой хозяин разбирается.

– Пенки, я не сержусь, не трясись, – поддержал несчастного плаксу Сольвай. – Ложись-ка спать на кухне. Не надо тут осколки убирать, не приказываю, понял? – Он устало потянулся и, достав из пакета большой имбирный пряник, сунул в лапы дрожащему домовичку. – Отбой.

Время было еще не позднее, и спать не хотелось, но сытость и легкий хмель… короче, пока Поттер был в ванной, Сай со словами: «Надо что-то решать, надо что-то с крысюками делать… Делать или не делать – вот в чём вопрос. И если делать, то что?» еще немного побродил по комнате, вытаскивая отовсюду – из оконных ниш, из-под мебели, даже с люстры – тряпки, оставшиеся от его одежды. Слава Одину, хоть концертные костюмы Мати и Бамсе в Лондон увезли!

Потом он уселся прямо на пол и стал раскладывать на ковре купленные книжные сокровища…

Поттер, войдя в комнату, обнаружил своего Мотылька в своём же аврорском кителе, уютно устроившимся на постели, поверх покрывала.

– Башка раскалывается, – взявшись за резной столбик кровати, вдруг неожиданно для самого себя пожаловался он.

– Иди сюда, я тебе почитаю, любовь моя. – Сай, совсем не смутившись, посмотрел Гарри прямо в глаза…

Целовались они ровно до тех пор, пока оба почти одновременно не почувствовали, что одними поцелуями дело не ограничится... Сольвай долго, шумно вздыхая, вытирал рукой губы, потом, теперь уже избегая смотреть на Гарри, взял книжку из купленных сегодня, поудобнее устроил её на коленях и торжественно раскрыл твёрдый коленкор обложки.

*

Поттеру никогда не читали вслух, тем более сказки… В детстве – нет, некому было... Время от времени он, полулёжа устроившись в подушках, почти дремал, но красивый, хорошо поставленный голос сказочника настойчиво и уверенно вёл его… куда-то туда, где сорокалетний маг Гарри Поттер не бывал, где ему, оказывается, всё было почти родным…

Никогда не смейтесь над живыми драконами…

Спору нет, если ищешь, то всегда что-нибудь найдешь, но совсем не обязательно то, что искал…

Бильбо внезапно понял, каково это – жить в беспросветном мраке, без надежды на лучшую долю. Кругом камень и тьма, промозглая сырость… Тут не только зашипишь, тут взвоешь…

Надо же, какая это грустная штука – победа… (7)

– Сказка… – будто выдохнул из себя Гарри и мечтательно посмотрел куда-то вверх. Не на потолок, а просто вверх, туда, где обычно летают души детей и неисправимых романтиков.

– Ага, сказка. – Сай пожал плечами и с некоторой опаской заглянул Гарри в лицо: вдруг тому совершенно не понравилась книжка, вдруг он просто терпел это чтиво, а теперь станет считать Сольвая мальчишкой, нет, хуже того – ребёнком. Сказки – это ведь для сопляков. От предполагаемого поттеровского снисходительного расположения Саю стало заранее обидно. Не казаться окружающим ребёнком – это было чуть ли не главное его жизненное кредо вот уже года три-четыре, пунктик, если хотите; а уж выглядеть взрослым в глазах своего любимого – вообще важнейшее условие их отношений…

Сай не заметил, как тяжко вздохнул. «Надо было в книжном магазине купить Конан Дойля или Агату Кристи – аврору точно понравилось бы, Диккенсом, а тем более Уайльдом, его не стоило бы испытывать, а вот Джером К. Джером, наверное, пришёлся бы по вкусу. Хотя… Что я вообще знаю о его вкусах? Что я, мальчишка, знаю о вкусах ровесника моих родителей, самого знаменитого английского мага, руководителя такого серьёзного силового ведомства, отца троих подросших детей, человека, который в подростковом возрасте уже воевал… убивал, наверное… сражался с тёмной магией?..»

– Такие сказки надо, непременно надо, читать в детстве, когда снятся цветные бесконечные сны, а небо всегда оттенка сладкой ваты, – внезапно продолжил Гарри с улыбкой. – Я лет в пять очень любил сладкую вату… И тогда выросший ребёнок в любом случае будет знать, что за горем и ненастьями придут радость и улыбка, всё будет хорошо, как ни крути, добро всегда победит зло. Просто потому, что оно всегда побеждает. Взрослые ведь очень нуждаются в этой прописной истине, хотят верить, что сильный – не обязательно грубый, ум – не синоним хитрости, а быть преданным не значит быть подлизой; что любить можно просто так, без расчета, а дружить без превосходства. Только в детстве можно научиться держать своё слово и обрести искреннюю веру в лучшее. Жаль, что я не читал в детстве таких книг. Но хорошо, что наверстал сейчас. Слышишь, даже выражаться стал солидно.

– А… расскажи о своём детстве? – Сай немного успокоился и поуютнее устроился рядом с Гарри.

– Не думаю, что это очень интересно. Про моё детство столько написано, что я уж даже и не знаю, где выдумки журналистов, а где правда... Что ты хочешь знать?

– Всё.

– Всё даже я не знаю. У меня было, как говорится, трудное детство. – Гарри горько усмехнулся. – Но, наверное, не у меня одного. Быть волшебником – это вообще, как оказалось, не фунт изюма и не всегда приятно. А войти в мир магов во времена противостояния… Мы всё перемешали, сечёшь, Сайка? Мы, дети, вынуждены были делать выбор, который и взрослым не всем и не всегда под силу. И смогли победить на нашей войне мы только потому, что рано поняли – на самом деле мир серый, а окрашивают его в белые или чёрные цвета сами люди. А некоторым удаётся окрасить его в какие-то другие цвета – тогда мир становится живым и в нём поселяется счастье. Ты раскрашиваешь мой мир всеми цветами радуги. И моё прошлое тоже. Не понимаешь? Чушь я несу?

– Понимаю, – немного помедлив, ответил Сай. Ему казалось, что он понимает…

– А ещё я в детстве боялся высоты, – немного смущённо и одновременно хитро прищурился Гарри, – ну вот представь себе. И когда на метле летал – тоже боялся. Сейчас уже, конечно, не боюсь, но о том страхе помню… Знаешь, – улыбка исчезла из уголков его губ, – ты ведь для меня тоже… высота…

Сольвай, озадаченный, уже почти спросил с вызовом, что, и его Поттер боится? Но вовремя прикусил язык – разумеется, любимый имел в виду совсем другое…

Гарри обхватил его за шею и зарылся носом в мягкие волосы. Ему хотелось втянуть аромат рассыпающихся прядей, но дыхание словно залипло – в голове крутилось одно и то же: «Никогда не смейтесь над живыми драконами… …каково это – жить в беспросветном мраке, без надежды на лучшую долю…» Завтра он снова увидит Драко…

*

Даже угли в камине уснули и тихонько шуршали во сне – наверное, рассказывали друг другу свои, огненные, сказки… С кухни раздавался храп вперемежку с неразборчивыми причитаниями – Пенки, бедняга, намаялся и даже сквозь сон, попискивая, жалился своему хозяину, просил за непутёвых родственничков… Над заливом бодренько мигал зелёный глаз маяка; тому ночью – самая работа, днём отоспится… Тяжёлая крышка старого бельевого сундука начала светиться голубоватым, потом покрылась инеем – лязг! бряк! – и ушки навесного замка лопнули от очень сильного холода, жадно потянувшего тонкие игольчатые щупальца по всей комнате; наткнувшись на тепло камина, те моментально растаяли, но дело было сделано: из-под открывшейся со скрипом крышки сверкнули четыре хитрых глаза, две задумавшие что-то интересное рожицы переглянулись…

*

– Спишь?

– …

– Сайка?

– …

– Мистер Сванхиль, вы спите?

– Нет. Чего? Уже утро? Конечно, нет, не сплю. Так, задремал на секундочку. Я это… думаю… Мне рядом с тобой не спится.

– А о чём думаешь?

– Ну… обо всём. О тебе.

– Я – тоже о тебе… – Гарри запнулся. Он поймал себя на том, что улыбается, как счастливый идиот. И вообще чувствует себя мальчишкой. И говорит, как мальчишка… влюблённый по уши молокосос… Не, надо как-то посолиднее…

Гарри покряхтел и откашлялся:

– Минет хочешь?

Даже в темноте было видно, как вспыхнули щёки Сая. Он вытаращился на Поттера и привстал на локте, чтобы получше рассмотреть. Но пребывал в замешательстве не больше минуты. Сольвая Сванхиля не так просто смутить, Скорпиуса Малфоя – тем паче!

– Да! – с вызовом ответил он и, повернувшись на спину, медленно, дюйм за дюймом, начал сталкивать с себя одеяло.

Кусочек за кусочком обнажалась его будто светящаяся изнутри нежная кожа… В комнате стало совсем темно, темнота, кажется, прильнула к двум мужским фигурам на кровати под балдахином… Тонкая складочка на худощавом боку, «канавка» солнечного сплетения, острое подреберье, разворот бедра, отведённое в сторону колено; в последнюю очередь угол одеяла сполз с паха.

Гарри почувствовал, как рот наполняется слюной. И начинают подрагивать ноги. И руки. Ему скрутило сладостным спазмом низ живота – такого он раньше никогда не испытывал: мог бы, кажется, кончить сейчас только от одних мыслей о сочной головке саева члена у себя под нёбом… «Мерлин, накажи мой глупый язык! Что-то сейчас будет!»

*

В спальне было одно… а в других помещениях Сталкера – другое…

Эх, зря оставили рабочие (ну те, что получили к своему неудовольствию недельный оплаченный отгул) бочку с известью… открытой!..

Бешеные братья-домовики отчасти и виноваты-то не были: Гарри и Сай, глупые как все молодожены… (влюблённые? Не опережать события? Ладно, влюбленные, хотя вели они себя именно как молодожёны.) сами начудили с инициацией эльфов, потому что опыта в этом деле ни у одного, ни у другого не было, а головы ясно чем были заняты. Во-первых, накормили и дали дикорождённым домовятам имена, Скорпиус вообще умудрился рыжего в наволочку приодеть; во-вторых, разрешили нападать на хозяев без следующего за то жестокого наказания и не сделали надлежащих выводов, когда детёныши заговорили; в-последних, ни один из них к дому эльфят не привязал, ритуал не провёл и к работе не приставил. Вот и случился у тех переворот в мозгах; кто из двоих магов им хозяин, растущим и стремительно набирающим мощь Чикки и Гребби было неясно – так и пошло наперекосяк…

………………………………………………………….

(1) Inn – небольшая сельская гостиница.

(2) Dram – обычная порция виски в Шотландии, так чтобы донышко стакана закрывало; созвучно со словом drum – барабан.

(3) форфар бридз – мясные оладьи, сочетание похоже на датское farfar – дед со стороны отца, ну и бриджи, ясное дело.

(4) Шотландское жаркое с картофелем, луком и мясом, чаще – с бараниной.

(5) По-шотландски: милая девушка, красотка.

(6) Касковый, то есть бочковой, лучший эль, да и виски из одной бочки – лучшее.

(7) Цитаты из «Хоббит, или Туда и обратно» Толкиена; оформлены не по правилам исключительно потому, что Гарри слишком погрузился в эти цитаты)), они звучат для него не как слова из книги.

====== Глава 30. Краски ======

И вот перед гарриным лицом – член. Нечто невообразимо приятное. Глупо, как же глупо он себя сейчас чувствовал: впервые в жизни захотелось эту довольно большую штуку назвать… э… как-то ласково или шутливо. Дать ей имя – о, Мерлин, как пошло! Понятно, что лучше молчать, он же сам не мальчишка, чтобы так бурно реагировать, да и член – это, извините, всего лишь часть тела, нормальная, никаких чудес, привычная, ибо у самого между ног болтается примерно такое же. Однако именно этот скорпиусов эрегированный орган именно сейчас вызывал у Гарри какое-то удивительное оживление. Хотелось смеяться. Но вышло только хмыкнуть и откашляться. Гарри представил, как со стороны глупо и, наверное, неестественно выглядит (в глазах молодого парня!) его сладострастно-восторженная улыбочка, да и вообще вся его реакция на происходящее, – и чуть не спрятался под одеяло. Но это уже явный перебор. Опытный партнёр в возрасте – хотя какой к дракклам возраст! – должен пользоваться своими преимуществами и вести себя уверенно. Уверенность и расслабленная настойчивость принимающего – половина успеха в оральном сексе.

Гарри взял саев член за ствол, и, сдвигая назад кожицу, оголил головку. Бесподобно! Сай едва слышно пискнул, но тут же понизил высоту издаваемых звуков на несколько ступеней и задышал басовито, с хрипотцой.

Он так трогательно закусил себе нижнюю губу, что Гарри почувствовал: на этот раз держаться будет, пожалуй, даже посложнее, чем в прошлые разы в любимом мальчике.

От происходящего Сольвай пришёл в экстаз и, не сдерживая мелкую дрожь, начавшую колотить его непроизвольно застывшие в статическом напряжении мышцы, наблюдал, как Гарри, глядя ему прямо в глаза, протяжно лизал гладкую поверхность головки члена, одновременно дроча ствол. На секунду Гарри задержался и поцеловал дырочку на самом конце головки, лизнул несколько раз острым кончиком языка, – будто током дали! – спустившись ниже, щекотно и влажно тронул уздечку. Сай запрокинул голову и простонал. Звуки усиливали ощущение внутренней сладостной вибрации.

Приспичило петь. Но Гарри не поймёт, и выглядеть это сейчас будет диким стёбом. Музыка просто обрушилась на Сольвая со всех сторон, он немного ошалел, не в состоянии её чётко расслышать, как будто прыгнул в штормовую, пенящуюся и неистово бурлящую воду и сам стал этой водой, стихией, средой, эфиром, биомом любви. В голове замелькали рифмы (ну с ним вечно так в самые «подходящие» моменты!), обрывки стихотворных фраз, забиваемые толчками наслаждения куда-то под череп как гвозди – молотком. Было бы здорово потом, «в спокойном плавании», вспомнить хоть некоторые из них – небанальные вышли бы песни, но только вряд ли: Сай сейчас и имени-то своего почти не помнил.

Гарри всё делал медленно, с расстановкой, лаская так нежно, как только умел.

Нас-лаж-де-ни-е…

Саю захотелось выключить свою голову, просто щёлкнуть кнопкой – и в башке пустота. Вот бы так! Уж очень ему не нравились собственные мысли, так некстати оживившиеся и расползшиеся по извилинам. Он прям чувствовал, как эти таракашки шебуршат там, в голове, лапками и трындят какую-то дребедень, ни капли не подобающую моменту сего грандиозного соития со ртом любимого мужчины. Когда так прёт, когда это с тобой делает Гарри – грех думать, ужасный грех! «Интересно, что все эти волшебные отклики тела – единственно обеспечение функции размножения меня как единицы биологического вида. Природе похую, что я чувствую к Гарри, что к нему чувствует моя душа, она, эта природа, – туда её абстрактную и всесильную! – заранее, что ли, запрограммировала меня на то, чтобы я от прикосновений именно вот в этом месте терял самообладание, пьянел и выстреливал сперматозоидами. Обидно. Коитус per os, здрасьте, Конрад Лоренс! (1) А с другой стороны, раньше уж сколько этих минетов было, а такого чистого кайфа я не испытывал никогда. Всё познаётся в сравнении… Значит, всё-таки есть разница, кто именно держит твой член во рту, кто смотрит на тебя при этом снизу вверх, чьё горло ты заполнишь семенем? Уй-й-й! А вообще всё это как игра, как театральная постановка. Я могу сейчас что-то сказать, выдать реплику, подвигать рукой и ногой, но при этом внутри меня ничего не изменится – означает ли это, что мы с Гарри всего лишь актёры, что участвуем в некоем проекте и более ничего? Он старается хорошо выполнить своё дело, сыграть свою роль, я тоже стараюсь – правильно ему ответить, не слажать со своей стороны, не провалить выход партнёра. Итог – грандиозное впечатление у зрителей. Но наш зал пуст, так для кого мы стараемся? Для самих себя? Слишком абстрактно… Кыш, дурные мыслюги! Не хочу вас! Хочу только Гарри, всё своё существо, каждый нервный импульс подарить только ему, запомнить каждое мгновение, не отвлекайте! Не отнимайте у меня ни кусочка Гарри! Я так давно ждал его…»

Посасывая, Поттер очень активно работал языком. Его ладонь плавно двигалась по стволу, заставляя вены на нём сильно вздуваться. Он выпустил головку изо рта – и Сольвай вновь увидел улыбку на его лице. Искорки пробежали в гарриных глазах. Он взялся за головку и принялся гладить её пальцами, кончиками ногтей пощекотал кожицу яичек, заставив Сая содрогнуться от кайфа – первая судорога прокатилась рваной серией у того по всему телу. Гарри принял её, как свою – у него от напряжения заныли плечи и шея. Лаская член ладонью и языком, он опускался всё ниже и ниже – и вот губы коснулись тестикул. Помогая себе рукой, он засосал одно из яичек и стал играть с ним языком, затем проделал то же самое со вторым. Взглянув на Сая, не только проверяя реакцию, но и откровенно балдея от выражения лица любимого мальчика, уже не сдерживающего свою мимику, Гарри очень осторожно взял зубами кожицу яиц и оттянул. Лишь только почувствовав, что наслаждение партнёра перерастает в дискомфорт, он резко отпустил, чем вызвал в теле Сая новый приступ оргазменной судороги.

Не дав ему, пыхтевшему как паровая машина, перевести дыхание, Гарри направил почти воспалённый саев пенис себе в рот и попытался заглотнуть как можно глубже. Полностью насадиться не удалось (если честно, то у Поттера не было достаточной практики «глубокой глотки» – это Вуд в подобных вещах рулил), и он принялся, двигаясь ртом вверх-вниз, сосать член так сильно, что на щеках образовались ямочки.

Притихший было от наслаждения и даже немного зажавшийся Сай стал сам поддавать вперед и назад, вгоняя головку Поттеру в самое горло. Тот поначалу испытал приступ тошноты, но очень скоро приспособился придерживать член рукой, не давая пройти слишком глубоко.

Когда член во рту стал непроизвольно подергиваться, Гарри понял – Сай сейчас рванёт. И точно – тот кончил, извергая (иначе не скажешь, ибо эякуляция была долгой и мощной) сперму прямо ему в глотку. Первая струя ожгла, вторая ударила в нёбо, заполняя рот липкой безвкусной массой. Что-то Гарри сумел проглотить, что-то вышло наружу, просочилось в тесное пространство между губами и членом. Сай громко стонал, выгибаясь тазом вперед, конвульсивно следуя направлению своих залпов.

Когда всё закончилось, любовники без сил упали в подушки и в первые мгновения даже боялись смотреть друг на друга.

Передохнув несколько секунд, Гарри зашевелился, вытерся, погладил Саю расслабленно покоящиеся на постели руки, склонился к его животу, размазал белёсые капельки ладонью, потёрся щекой об обмякший член и подышал на него – целовать, а тем более работать языком больше совершенно не хотелось. «Оказывается, минет – это трудная штука, так выматывает», – подумал Гарри, подвигав побаливающими челюстями, и сам положил вспотевшую ладонь Сольвая на свой стояк, который за всеми оральными впечатлениями явно заскучал в ожидании. Стоило тому сообразить, что нужно делать, и всего несколько раз просто сжать гаррин упруго покачивающийся член – и на руку брызнуло густым и горячим. Поттер выгнулся, пытаясь успеть вогнать свою головку в саев кулак, и стремительно поднялся на локте, резко толкаясь бёдрами – любовники стукнулись лбами. Довольно болезненно – Гарри чуть не выругался, а Сай громко ойкнул, сморщившись. Разразился хохот, который плавно перешёл в затяжной поцелуй…

Они лежали и… просто лежали, разглядывая потолок, балдахин, друг друга, вроде бы оба хотели спать, но засыпать именно сейчас казалось каким-то кощунством.

– Ты как?

– А ты?

– Я? О, грандиозно!

– Я тоже «О!». Ты ещё скажи «даст ист фантастиш!»

– Det er fantastisk! (2) – не задумываясь, ответил Гарри по-датски.

Сай удивлённо поднял брови:

– Учил, что ли?

– А то! – гордо подмигнул ему Гарри.

Две почему-то смущённые улыбки. И опять раскаты смеха, напугавшие тишину Сталкера.

Гарри хотел было притянуть Сая за шею, потрепать по волосам, но тому категорически не понравилось такое отношение: что он, маленький? Он пихнул Поттера ногой в колено, боднулся и сам схватил, прижал к себе гаррину голову. Тот не сопротивлялся, а только, улучив момент, поцеловал Сольвая возле соска…

– Ну что там в твоей коробке, покажи? – Поттер лениво потянулся.

– Не, потом сам всё увидишь. Кстати, штука-то магическая, редчайшая, как к обычному букинисту попала, вот интересно? Знаешь, что думаю, – Сай даже с кровати решил свеситься, чтобы находку свою под нее поглубже запихнуть; Поттер его едва за руку поймал, между делом с удовольствием попялившись на такие лакомые ягодицы.

– Что?

– Тут же Аргайл поблизости и ваш знаменитый Хогвартс, в который меня не приняли.

– Да, я документы видел, когда дело на вас «шил», – честно сознался Поттер. – Досадно.

Сай зевнул:

– Да ничего, я не жалею... Просто думаю: вот не мог, скажем , какой-то препод или ученик заложить эти кра… Ой, чуть не проговорился! Завтра я тебе утром всё покажу и… – шепотом добавил он, устраиваясь у любимого под боком, да так, не таясь, громко и счастливо вздохнул тому прямо в ухо, что аврорское сердце зашлось, как будто омытое волной щекотного тепла, и завершения саева рассказа Гарри просто не услышал. А сам владелец таинственной коробки через минуту уже крепко спал, впечатавшись в тело Поттера, как правильный кусочек пазла.

Утром Гарри так и проснулся, в том же положении, в котором сон его унёс, только левому боку было как-то шершаво и прохладно: то ли одеяло сползло, то ли Сай куда откатился… Он открыл глаза и увидел сплошную белизну… будто стен в спальне вообще не было. Туман? Колдовство?

– Снег выпал или белочка уже посетила? Так не пил вроде, – не поднимаясь с подушек, сказал Гарри в пустоту и повернул-таки голову.

Рядом с ним лежал навзничь белый как простыня (мертвый?!) Скорпиус, из порванной груди которого текла яркая алая кровь, а над изголовьем кровати завис жуткий голый мужик с рыхлым пузом и, потряхивая маленьким… хуйком, сосредоточенно дрочил на лицо покойника!..

Поттер закричал.

Но не проснулся! Его ор на тормозах съехал в басы – видение не пропало. Скорпи!!!

Летающий извращенец отпрянул и громко рыгнул.

Сольвай открыл глаза и спросил:

– Какого лешего? – буднично так, с каплей раздражения. – Мне тако-о-ое снилось!.. Ха, а ты весь белый, Гар… – он было хохотнул, и вдруг ошалело уставился не на Поттера, а куда-то ему за плечо. – Ассасин! (3)