Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 89 страниц)

Гарри поднялся над ним на руках и увидел, что ещё мгновение назад абсолютно чистая саева спина теперь вся испещрена цветными рисунками. Клыкастые волки, птицы, бьющие крыльями, цветы в шипах, драконы, большие грозные кошки, змеи и странные, преимущественно агрессивные звери – чего тут только не было. Картинки исчезли и вслед за ними на плечах и запястьях Сольвая сами нарисовались замысловатые браслеты с иероглифами и кельтской свастикой, потом по ягодицам выступили звёздочки и тёмные тигриные полоски, в итоге половина юношеского тела оказалась очень искусно разрисована красивыми линиями и диковинными значками. Гарри, чуть раскачиваясь на весу, заворожено разглядывал их и заметил пару букв через черту, в готическом стиле: «H/S». Он опустился на буквы лицом и поцеловал. Все прочие изображения пропали, а H/S, словно сигнал на навигаторе, начали появляться в разных уголках саева тела. Гарри следовал за ними губами, ловил языком, пытался прижать щекой, но буквы были проворны и заставляли его извиваться на Сольвае.

Поттер ощутил, что тело у того полностью расслаблено, готово ко всему. Интересно, для кого Сай устроил эту удивительную эротическую игру – для партнёра или для себя самого? Гарри прежде не пробовал ничего подобного и был в восторге; продолжая изнывать от желания, он вполне владел собой и, кажется, теперь смог бы очень долго не кончать.

Изловчившись, ему удалось поймать «указатель» возле саевой правой подмышки и припечатать к коже губами – буквы растаяли без следа. У Сая губы были закушены и закрыты глаза. Поттеру очень сильно захотелось коснуться языком его ресниц. Но подтянуться и вытащить член из ложбинки между ягодиц он бы сейчас не смог, поэтому решил, что ещё будет время попробовать юного любовника везде, а сейчас уже пора заняться делом – хватит заставлять его ждать.

Гарри разрывался между двумя желаниями, одинаково сильными, взаимоисключающими: лежать рядом со Скорпи и слушать, как тот дышит, самому себе позволять вдох лишь после его выдоха – или войти уже в него по-мужски, без сантиментов и проволочек, нормально оттрахать и кончить как следует, насытившись любимым до отвала (это чувство, само собой, быстро пройдёт, и захочется ещё, но сейчас стоит получить свою порцию плотской любви).

Сомнения метались в гарриной голове от виска к виску. Сольвай пошевелился под ним – скрипнула кровать. Прикосновение. Подушечками пальцев по линии позвоночника; россыпь мурашек, заразившая, кажется, обоих. Ещё раз, уверенно – по плечам, и сразу – к ягодицам. Головка члена направлена на приоткрытую дырочку.

Обжигающая волна – вниз по хребту. Не в силах пошевелиться, Гарри понимал, что нужно как следует смазать партнёра, флакон с лубрикантом послушно прыгнул ему в руку – и по комнате расплылся приятный травянистый запах. Смазка обычная, маггловская, но со специальным эффектом – Саю будет удобно, его не придётся потом лечить, даже если Поттер перестарается.

Обильно размазав непослушными пальцами гель по своему члену и вокруг ануса Сольвая, Гарри с трудом сглотнул и судорожно втянул ноздрями воздух, навис над Саем на одной руке. Прицелился бёдрами и, помогая свободной рукой, направил член в блестящее, с розоватыми морщинистыми краями отверстие. Сай приподнялся над подушкой, приглашая в себя.

Ближе, чуть выше, а теперь ниже.

– Давай заключим брак, – произнёс, чуть поперхнувшись, Гарри. На продолжение фразы его голос восстановился: – Я предлагаю тебе стать моим супругом.

Сай дёрнулся, охнул и вывернул к нему шею.

– Что? Прямо сейчас? – болезненно стиснув зубы, спросил он. – Может, сначала возьмёшь меня, а потом поговорим?

И всё – у Поттера разом сделалось пусто в голове. Его бёдра опустились, замерли, когда головка погрузилась в податливую плоть; член, не ощущая за узким входом преград, нырнул в глубину до конца, тяжёлые яички опустились на складку расслабленных ягодиц, на нежной саевой коже остались крошечные вмятинки от жёстких лобковых волосков – так сильно Поттер вдавился в любовника.

Вышел осторожно, медленно, с характерным звуком растёкшейся смазки. Второй раз вошёл, почти без усилия, а внутри почувствовал, что член словно зажало в тисках – Сай пытался приспособиться к гарриному ритму и сжимать его внутри себя.

Несколько размеренных фрикций – и дыхание поймано на крючок оргазма, наслаждение потекло ровно и мощно. А Сай под Гарри задёргался в такт энергичной подаче.

Шелест двух дыханий наполнил комнату, заструился между камином и кроватью, вдруг принявшейся нещадно скрипеть. О боже, в такой момент – и этот идиотский пошлый звук! Не дай бог, он запомнится надолго... Скорпи шире раздвинул ноги и немного отвёл в сторону колено, громко застонал, откидывая назад голову. Гибкое тело, заходящиеся от сладости мышцы, вены на руках вспухли. Гарри не мог, да, если честно, и не хотел сейчас ласкать его, но не руками и даже не щекой или губами, а всем ритмично двигающимся телом чувствовал, какая у Сая гладкая и мягкая кожа. И знал, что для него она останется такой навсегда. Как и волшебные стоны любимого мальчика не сотрутся из памяти годами... Скорпи принимал его, продолжая постанывать, отвечал тембром голоса, зашифрованным языком своего разгоряченного удовольствием тела, искренней страстью, отдавался так, как если бы делился с любимым чем-то реальным, живущим внутри него. Жизнью...

Они были одни в спальне, в замке, в Шотландии, во всей этой вселенной блаженства. Мир вокруг, со всеми его сложностями, проблемами, законами, традициями, обязанностями, с болезнями, человеческой злобой и глупостью, с катаклизмами и авариями, с плохой погодой, с вот этим пасмурным днём за окном, со скрипом словно взбесившейся кровати, просто провалился куда-то, исчез, канул...

Поттер был уже на подходе (да и руки держали его с трудом, а сил на смену позы просто не осталось), когда на спине Сая, посерединке, под холкой проявилась небольшая татуировка – бабочка в полёте, голубоватая такая.

– Не хулигань, – рыкнул Гарри и хотел было поймать мотылька губами, но не успел – его скрутило в финальный узел оргазма. Всё тело зашлось, но вместо того, чтобы выйти из партнёра, он глубже забился в него и ждал, подрагивая от лихорадки кайфа, пока вся сперма до последней капли не выльется в Сая. Тот послушно терпел, опав плечами, ждал, пока Гарри сам отпустит его...

У них были и салфетки, и полотенца, и простыни, можно было согреть немного воды и почиститься или, на крайний случай, привести себя в порядок магией, но Поттер вытирал любимого мальчика своей футболкой. И получал от этого несказанное удовольствие. Он, раздвигая Сольваю ягодицы, медленно «слизывал» хлопковым трикотажем белые густые капли, вытекающие у того из пульсирующего ярко-красного ануса, и время от времени поглаживал себе уже расслабленный, но всё ещё саднящий член. Очень хотелось продлить близость, хоть на пару секунд, лишь бы еще испытать нечто подобное, но Гарри одёргивал себя: «Хватит, не сходи с ума, пожалей мальчишку... и себя пожалей, а то это непроходящее вожделение превратится в болезнь, так нельзя». На последних сгустках спермы, толчком появившихся из припухшей дырочки, он не сдержался и поцеловал Сольвая между ягодиц. Тот слегка дёрнулся, но позволил ему это. А вот продолжения, похоже, тоже уже не хотел – оба дьявольски устали. От блаженства тоже устаёшь. Секс, растворяющий тебя без остатка, – утомительная штука.

Когда Сай попытался подняться с живота, оказалось, что у него затекла спина и не держат ноги. Гарри уже готов был просто повалиться на постель и закрыть глаза. Так хорошо, и совсем не осталось сил двигаться. Каждое движение прогоняло близкую память тела об острейшем оргазме, испытанном только что. Но, последовав примеру вяло шевелящегося, однако очень довольно улыбающегося Сольвая, Поттер оделся и проводил того вниз, в туалет и умыться. Сая не хотелось отпускать от себя ни на секунду, и Гарри совсем не боялся казаться смешным и нелепым. Любовь – вообще нелепая штука, и раз уж ты в ней завяз по уши, то к чёрту условности и показушное поведение, якобы присущее крутому мужику. Крут тот, кто умеет любить и любит, а не задумывается, как он выглядит со стороны. Именно об этом и думал Гарри Поттер, расцветая таинственной улыбкой, когда караулил под дверью туалета. «Блин, как часовой...» – Но от этой мысли было лишь веселее. Да, теперь у него есть тайна: не его отношения со Скорпи (их он собирался скрывать очень недолго), а решение, которое Гарри принял, впервые по-настоящему занимаясь с любимым мальчиком сексом – не отпускать его от себя никогда и никуда, заключить брак, соединиться навеки, без вариантов и попятных, только так. Скрепить их союз крепко настолько, чтобы не разорвали ни происки врагов, ни обстоятельства.

«Ну... а если... – Поттера даже бросило в пот. – А вдруг Сай не захочет? Он же только начинает свой путь по жизни, вдруг ему покажется скучным провести всю её с одним человеком?..» Додумать он не успел – и слава богу, а то сердце защемило...

– Слушай, – спросил Сольвай, выходя из-за двери, – ну вот зачем мы одевались? Я снова хочу. Надо было поесть, чего там осталось от вчерашней курицы, прямо в постели и не вылезать никуда. Я вообще-то не спросил, ты на какое время свободен? Ну, сколько у нас времени?

– Мне с утра надо на полигон смотаться, тут рядом, в Шотландии, удачно получилось. Приведу войска в Лондон, покручусь чуток... Это быстро. И вся неделя наша! Давай всё-таки позав... пообедаем уже. У нас есть яичный порошок, я видел внизу. Гадость, конечно. Но для омлета с овощами сгодится. И молоко долгоиграющее имеется. Мёда целая большая банка. Вот мёд настоящий, вересковый, пальчики оближешь. Или сходим за продуктами? Тут не далеко. За час управимся.

– Не-е-ет. Я за час умру от желания. Но звучит круто... – Сванхиль пытался пригладить волосы рукой. Получалось не очень.

– Что круто? – Поттер уже собрался входить в ванную.

– Ну, это: так вот небрежно «войска приведу в Лондон», как Наполеон или Цезарь! – Сай ловко отпрыгнул от метнувшегося в его сторону мокрого хвоста гарриного полотенца. – Согласен, согласен на порошковый омлет, нормально. Я его даже почти люблю – мы с ребятами, когда есть нечего было, куриные яйца считали за пир. А однажды стащили с фургона ящик благотворительных собачьих консервов и продержались на них неделю! Упс... Наверное не нужно такое рассказывать? Ты осуждаешь, это же всё-таки типа воровство?

– Рассказывать нужно всё. Пошли готовить.

Гарри появился ровно через пять минут. Наскоро моясь, думал о том, что его мальчик реально голодал, чёрте где жил, пока с оболтусами своими не сошелся. Стало муторно, захотелось прижать Скорпи к себе, обнять и не отпускать, вообще поднять его на руки и нести на кухню, как хрупкую... фиг его знает, штуковину драгоценную. А там усадить за стол, укутать чем-нибудь мягким и тёплым и накормить самыми вкусными деликатесами мира. С ложечки... Однако было понятно, что жалость обидит младшего Малфоя, да и слишком э... скажем так, подчёркнуто неравноправное отношение – тоже.

– Нет, – Гарри хмыкнул – не видел он в Сае ребёнка или беззащитное слабое существо, поэтому от подобных мимолётных ощущений ему стало не по себе. Откуда они только берутся? Он просто взял Сая за руку и повёл на кухню.

*

«Надо же... Странно как...» – Гарри подогревал в миске молоко и распечатывал большую коробку яичного порошка, оставленную рабочими. Он поглядывал на Сая, который большим деревянным черпаком пытался набрать мёд из банки в пиалку. Мотылёк от усердия высунул кончик языка и постоянно сдувал длинную чёлку, рассыпавшуюся на глаза... Его белокурые волосы стали ещё белее, почти обесцветились, приобрели оттенок, реально (насколько это вообще возможно) схожий с цветом платины, да ещё и явно сделались гораздо мягче и не хотели держаться в привычной для Сванхиля причёске – может, от местной воды? «Я сказал ему такие важные слова... – Гарри даже непроизвольно поморщился. – Да ещё и в такой момент... А он сделал вид, что ничего не слышал? Или забыл? Ладно, возможно, я и поторопился и да, наверное, зря так рубанул с плеча. Нужно держать эмоции в узде, но меня просто поразило, что идея о браке не пришла в голову раньше. Это, разумеется, ничего не изменило бы, мы со Скорпи вместе без году неделя, а если честно, то и того меньше, однако всё равно странно. Почему он ничего не спрашивает, не уточняет на эту тему? Будто мне это моё предложение приснилось...»

Смесь для омлета получилась грязно-жёлтого цвета и источала не особенно аппетитный аромат. Но Поттер за размышлениями не обратил на это внимания, поперчил густую мешанину, посолил и бухнул на раскалённую сковородку, где уже зазолотился лук – в нос ударила вонь.

Яичный порошок оказался... ну, мягко говоря, протухшим – чтобы не задохнуться, пришлось открыть все окна. Но сквозняка не было – вот так строили старые башни.

– Это, вероятно, для того устроено, чтобы не возникало аэродинамической трубы при пожаре и жители успели спастись, – сказал Сай, усаживаясь на покатый подоконник стрельчатой бойницы, и выглянул с высоты на гладь залива. Ветер снаружи тут же ожёг ему холодом лицо – шотландская осень жадна на тепло. Сай поёжился и укрылся за границу оконной рамы, разглядывая близлежащие острова и точки лодок; отщипывая куски от большого чёрствого круассана, он жевал с аппетитом всеядной молодости.

Гарри как раз перестал махать волшебной палочкой – неприятный запах почти улетучился.

– О? Э... – спросил он, засмотревшись на любимого. На фоне толстой каменной стены, в нише которой краешком мелькали очертания далёких гор, юноша, одетый в узкие штаны и простую водолазку и всухомятку жующий пшеничную булку, выглядел одновременно хрупким и сильным. «Ему нужно было назваться не лебедем, а взять псевдоним «мистер Контраст».

– Что? – Сай дожевал свой круассан, смахнул крошки с колен и улыбнулся. Над его белобрысой макушкой светило солнце. Гарри подумал, что за эту минуту своей жизни многое бы отдал... не всё, но многое.

– Нет, ничего. Наверное, придётся сходить в магазин. Курицу потом доедим, совсем засохла.

Сай склонил голову и с прищуром посмотрел на Поттера, находившегося в явном замешательстве. Сканер такой голубоглазый.

– Слушай, Гарри, а буду я тебе нужен, когда мне будет шестьдесят четыре? – Он прицелился взглядом точно в глаза любовнику.

– Чего? – тот растерялся только на мгновенье, быстро поймав намёк. – А ты будешь меня кормить, когда мне будет восемьдесят семь?

– А как же, господин аврор.

– Вот и я тоже, вообще тебя окольцую и присвою насовсем. – Всё-таки вырвалось! Само. Ну и ладно.

– Бре-е-ешешь? – довольным тоном протянул Скорпи. – Я решил, что это у тебя, ну, реакция такая. На оргазм. Не обижайся. Ну мало ли, что человек во время секса отморозит. А ты, выходит, всерьёз?

– Не нравятся мне шутки на такие темы. Сказал – значит, всерьёз.

– А я не против, – с едва заметным озорным вызовом снова прищурился Скорпи, – если честно, не думал про такое и даже не мечтал, но не вижу смысла играть в любовников. Я с тобой надолго, а ведь это и есть брак?

– Хм, логично. – У Гарри настолько физически ощутимо отлегло от сердца, что он даже зарумянился и не удержался – взял саеву ладонь в руку. С каким-то томным блаженством подумал, что когда-нибудь наденет вот на этот палец кольцо... Бли-и-ин, захотелось спеть, громко, или закружиться с Саем по комнате. Однако Гарри старался выглядеть серьёзным – мальчишества с него пока достаточно. Но Сай сам прижался к нему и обхватил за шею, и зашептал сбивчиво:

– Мы потом поговорим про это? Да? Гарри, потом; важно, что ты предложил, а я согласился. Ведь это важно? Мы привыкнем к этой мысли и всё обсудим. Я очень рад, что ты так сказал.

– Только... – Гарри неохотно разорвал объятия, – у тебя еще три недели гастролей на континенте. В Германии? Отпускаю – погуляй. Но после – предупреждаю, шаг в сторону, лишний взгляд – аважу без объяснений. А потом себя.

Угрожаемый рассматривал его лицо, так внимательно, что у Поттера вспотели ладони, а потом и в паху стало жарко.

– А я тебя и запугивать не буду, – просто сообщил Сай, без намёка на шутовство. И как будто стал старше лет на десять. – Изменишь – сразу пойму. Мотыльки с этим долго не живут.

– Я серьёзно. Ведь ничего тебе не позволю, ну если мы будем вместе. Не дай Мерлин рывок какой. Это не ревность, просто не смогу иначе. Я понимаю, что ты артист, кумир молодёжи; сцена – это одно, только голяком там не скачи, остальное – всё, что вам, Мотылькам, захочется, а за кулисами – все игры заканчиваются. Если хочешь, гуляй сейчас. Мне уже трудно, но глаза на это закрою, до конца ваших гастролей тебе, Сайка, время. Или не возвращайся ко мне совсем.

– Э, господин аврор, потише на поворотах! – Колюче сверкнули голубые глаза.

– Не обижайся. Я так думаю, чувствую. И вдруг тебя потом к ба... девочкам потянет – боюсь, не пойму. Всё приемлю, не осуждаю, это твоя жизнь, приказывать не имею права. Но всякие эксперименты и сексуальное разнообразие – без меня. Скорпиус, я сказал – ты услышал!

– Ты, Гарри, конечно, знаешь выражение “лебединая песня “? – Взглянул Сольвай из-под чёлки и поднял подбородок. – По латыни дивно звучит – CANTUS CYCNEUS. Я не зря себя лебедем назвал. Потом обязательно расскажу.

Поттеру стало невообразимо стыдно за то, что он уже знает эту историю про лебедей, за то, что прочитал дневник Малфоя-младшего, но больше за то, что до сих пор в этом не признался. А как признаться-то? Пипец, требует от мальчишки верности, разглагольствует о принципах, о доверии, а сам...

Сай заметил его изменившееся лицо, но истолковал по-своему:

– Любовь – значит, любовь. Не сомневайся во мне. И в себе не сомневайся.

«Мудрый, всё понимающий мальчик, самый чистый и светлый, самый любимый. Да как же объяснить тебе, что я иногда совершаю такое, за что самому стыдно? И горько. Начинать нашу общую жизнь со лжи? Ну хорошо, про дневник я скажу, наберусь мужества, придумаю правильные слова, улучу удачное время и обязательно скажу. А вот про Драко? Нет, никогда не посмею этой правдой разрушить твой с таким трудом обретённый покой. Нет и нет!» – Поттер даже непроизвольно мотнул головой.

– О чём ты думаешь? Гарри? – Сольвай тронул его за небритую щёку. – Ты словно не здесь.

– Ага, я уже в магазине. – Поттер ещё раз тряхнул головой, как бы скидывая тяжкие думы. – Кушать хочется, аж живот к позвоночнику прилип.

– Дай посмотреть? – оживился Сольвай и полез ладонями ему под одежду.

Гарри удержал его руки и стянул Сая с подоконника.

– Потом посмотришь. – Многозначительно поиграл он бровями и тронул любимого мальчика под попу. – Пора на охоту, лорд Малфой, легавые ждут, рожки трубят, осёдланные кони храпят от нетерпения, дичь загнана и ожидает, когда вы, милорд, вонзите в неё свои меткие стрелы.

– Ура! – Сай запрыгнул Гарри на плечи и повис, болтая в воздухе ногами. – Поскакали вонзать мои стрелы в бекон и в окорок, в лосося и в цветную капусту! В макароны тоже повонзаем немножко стрел?

– Да ты обжора? – Гарри рассмеялся и поцеловал его в губы.

– Ага, твой обжора, привыкай. Или подумай ещё раз, прежде чем делать мне предложение, – я о-о-очень мно-го ем.

– Уже подумал. – Руки Поттера сцепились в замок на пояснице Сая...

Отправиться за покупками они смогли только через полчаса...

*

В супермаркет не пошли, заглянули в небольшую продуктовую лавку на окраине городка. Сай, как голодный дрозд, налетел на поднос со свежими, ещё тёплыми пирожками и до кассы слопал три штуки, запив минералкой. Пожилая продавщица не возражала, оказалась весьма приветлива, но поинтересовалась, откуда взялись незнакомцы, да ещё и без автомобиля.

– Туристы? – Задержала она взгляд на их грязной обуви.

– Марсиане! – сообщил Сольвай.

– Путешественники, – успокоил женщину Гарри.

Но тут же последовали вопросы о том, где они остановились («В «Горном цветке»? Ну что же вы, господа, у моего сына прекрасный мини-отель, домашний стол, тишина, уют, а в «Цветке» с вас только деньги сдерут и заставят пылью дышать»...), и пришлось признаться, что они – новые владельцы замка на острове. Это вызвало у продавщицы ещё больший интерес, в итоге Гарри, маггловская фамилия которого была в здешних краях известна, назвал Сая своим братом и с мыслями о том, что теперь придётся как-то налаживать отношения с местным населением (других забот, можно подумать, нет!) поспешил вернуться в Сталкер. Сай тащил за ним коробку с едой и постоянно подначивал:

– Брат? Ну-ну, отлично. Брат. Брат? – хихикал он вроде бы в пространство, прижимая к груди упаковку своей ненаглядной, как он говорил, “Чибо”. Остановился, задрав голову, и посмотрел, не щурясь, в небо. – Брат, значит!

– Что ты бормочешь? А что я должен был сказать? Что ты мой сын или коллега по работе? – Не менее нагруженный пакетами со снедью Поттер балансировал на сгибе локтя огромную жестяную банку с местным пивом.

– Не, нормально, ты б ещё им сказал, прям так, открытым текстом, сколько раз я за сутки брат, и в каких позах ебат.

Гарри аж споткнулся.

А его новоявленный родственничек наоборот, бодро хлюпая резиновыми сапогами, припустил по мелководью к замку.

*

Объяснить юному сквернослову и провокатору, что в присутствии старших, да ещё и своих будущих супругов, ругаться нехорошо, у разгневанного Поттера не получилось: следующий час он с матюками ловил своего сокола по всему «Соколиному гнезду», а потом молча любил его, ну, в физическом смысле.

*

Вечер они встретили на соседнем островке, на том, где возвышался маяк – всё-таки решили прогуляться, вернее, покататься по заливу на катере, который без проблем взяли в аренду по объявлению, приколотому на двери магазинчика. Сытые, тепло одетые, Гарри и Сольвай, обнявшись, с удовольствием разглядывали темнеющий горизонт, проглотивший заходящее солнце, лишь условно видимое из-за пелены облаков, и любовались лучом света, протянувшимся дорожкой от верхушки маяка до невесть каких атлантических далей. Гарри отошёл в сторонку и раскурил трубку, Сай почти с наслаждением втянул запах дыма. Местная природа производила на него странное впечатление: он, англичанин, с детства впитавший датскую культуру, чувствовал себя в суровых, но щедрых на мельчайшие оттенки цветов северных ландшафтах как перелётная птица, которая раз в год обязательно возвращается в родное гнездо... Вроде бы его предки не имели отношения к Шотландии, хотя кто знает. Нужно бы поизучать историю рода, вспомнить, что ему бабуля рассказывала; и вообще душа сама выбирает, где ей хорошо, на севере или на юге, у моря или у реки, а может быть, в пустыне или в горах. Саевой душе очень нравился брутальный живописный Аргайл, и то, что она находится рядом с Гарри Поттером. Так близко...

*

Утром Скорпи проснулся первым, очень хотелось в туалет, но он решил потерпеть немного: пусть Гарри перед работой поспит ещё десять минут.

В голове бежали кадры их вечера и ночи. Но не как непрерывная лента киноплёнки, а вразнобой, их хотелось вспоминать и вспоминать, накручивать на палец, будто длинную прядь волос, сбрасывать, встрёпывая, и снова наматывать, виток за витком. «Запомнить бы всё, – думал Сай, рассматривая поднятые кверху кончики гарриных ресниц и щетину на подбородке. – Бывают в жизни вещи, которые просто необходимо забыть – а никак, а бывают вот такие, которые хочется помнить. Вкус его губ хочется помнить, всякий раз разный. И вкус семени. И запах тела, который пьётся, как крепкое вино. И хрипы его стонов, рождающиеся где-то в груди. Хочется помнить, как тянет сладко к нему, отталкивает, и снова тянет, ещё слаще; как ноет внизу живота подступающий оргазм, а потом лопается порваной струной, сбрасывая с реальности в глубину счастья, которое можно потрогать, вдохнуть, услышать...»

Гарри помешал в камине прогоревшие дрова, добавил поленья, вытер руки и взял за запястье Скорпи, сидевшего в кресле с поджатыми ногами, поцеловал в мирно пульсирующую полусонную жилку и прислушался к набираемому ею темпу ударов. Потом потянул его на себя, стащил с Сая водолазку, с себя – свитер, и повёл любимого мальчика к стене. Там, у узкой бойницы (той, в проёме которой Сай жевал днём сухой круассан), резко оторвав его от пола, подсадил на подоконник и зафиксировал ему ноги своими коленями:

– Здесь хочу!..

Бесконечный поцелуй. Они прижались друг к другу и замерли без движения. И всё вокруг тоже замерло: стены, окна, ночной пейзаж за спиной, даже ход часов и пламя огня. Только гаррины веки дрожали. Так близко, что ресницы касались саевых скул. Невесомо, почти намёком – пальцем по размыкающимся губам. Сай, не в силах пошевелиться, словно остолбенев, послушно позволил чужому языку толкнуться в свой рот и провести по нёбу. Гарри лизнул острую кромку его зубов и глубоко погрузил язык.

Ладонь улеглась Саю на затылок, другая – на шею: так удобнее, так ещё ближе.

Поцелуи и укусы, ласки и боль, как месть за всё то время, что они не могли найти друг друга. Сай совершенно забыл, что ему всего шестнадцать, скоро семнадцать, казалось, что он ждал и искал Поттера долгие-долгие годы, и, оставляя тому на жилистой шее безжалостные засосы, наказывал за то, что его любимый так долго не приходил, прятался непонятно где.

Сомкнутых рук и сцепленных ног не разорвать.

Сай широко раздвинул колени и пустил между ними, откинув голову и дразня величественный пейзаж за окном своими стонами. Кожа у него гладкая и мягкая, бугорки сосков – как набухшие горошины, он тихо мурлычет, принимая гаррины ласки и просит взять его...

Надсадное дыхание, дрожь тела под дрожащими же ладонями, мерцание глаз. Головка гарриного члена нежно гладит вход в тело Сая и раскрывает его, врывается внутрь – и Сай отчётливо понимает, хоть кровью расписывайся, что отдаётся своему первому мужчине!..

Потом они свалили плед и подушки на пол и голышом жарили на огне тоненькие ломтики копчёной ветчины – вкуснятина! И запивали чем-то тоже вкусным, и разговаривали ни о чём. Захмелев, устроились в обнимку на самой толстой подушке и начали друг друга ласкать... И так до утра...

Сай смотрел на Гарри, ровно дышащего во сне, – и думал о... войне. Что-то назревало, это чувствовалось. Нужно будет обязательно об этом поговорить.

Поттер немного пошевелился и, просыпаясь, оттолкнул одеяло – Сай заметил, что у того кожа на груди лоснится от высохшего пота... и её заливает свет зари, струящийся из окна. Алая, как мантия, заря... или как кровь. «Спящий Арес, бог войны, – подумал Сольвай и заставил себя переформулировать, чтобы не привлечь лихое: – Отдыхающий Марс...»

...............................................

(1) Смурь – как симптомный синоним похмелья; адреналиновая тоска – одно из его проявлений: нерациональное чувство вины за якобы неподобающее поведение.

Поскольку песня про Марс, соответствующая настроению главы, уже написана и исполнена группой NoizeMC, то предлагаем вам её послушать (ну не рок, конечно, однако Сай в своём стиле написал нечто похожее!): http://www.youtube.com/watch?v=8UopEdAprDU

Арты, ДВА!!!

http://www.pichome.ru/aia

http://www.pichome.ru/aib

====== Глава 27. Бывший. 27-1 ======

Обманешь... не обманешь?

Что ты есть? Планида,

Рок, или Судьба-чертовка?

Ложишься агнцем спать, а волком встанешь.

Так, словно яица откладывает гнида,

И в мозг стреляет незаряженной винтовкой...

Какой включает механизм Природа,

Как измененья эти происходят?

Таиться язвочка под кожей может годы,

Войной забытой миной рвет пехоту...

Всё бывшее... и бывшее не с нами,

Так в нас живет, как опухоль; и пламя

Трутом хранится, прорастает снами...

Хранит вода души круги от камня.

Чей грех несет любовь и не любовь?

Как шулер карту передернет вновь

Фортуна. И прошлое становится судьбой,

И смерть приходит в образе любом.

*

Проклятые, чертовы, гадские – на выбор! Пустые, но прилипчиво-волнительные первые дни в Хогвартсе просто били все рекорды по занудству и неприятностям. Во-первых, в связи с изменением программы на Когтевране всю неделю «отрывались» министерские комиссии, проводя одну за другой контрольные и коллоквиумы (а кого было показывать инспекторам? Грифов, барсучат?); во-вторых, назревал серьезный конфликт с шайкой Долгопупса, что само по себе было дико. Где это вообще видано, чтобы вороны воронам глаза выклевывали! Однако Гай, похоже, за лето обзавёлся новыми друзьями и почти в открытую травил своего бывшего... (а кого, собственно?.. В этом обычно дотошный, даже чересчур, исследователь Суслик не хотел разбираться – бывший, и всё!). Приходилось признать, что это напрягало... очень напрягало.

Конечно он, будучи по-настоящему умным и дальновидным человеком, заранее обдумал варианты своего общения с Гаем (хоть и не как всегда скрупулёзно – голова была занята Матильдой), однако на сей раз, чуть ли не впервые в жизни (тот случай с его несбывшимся прогнозом прироста популяции ирландских садовых гномов, составленным на первом курсе, до сих пор вспоминать стыдно), расчёты Альбуса Поттера оказались бесполезны, процесс пошёл по непонятному алгоритму в непонятном направлении... Ну не ожидал он от «бывшего, и всё!» такого поведения и не смог заранее подготовиться... Тот доставал его так настойчиво, что ситуация вызвала удивление у многих их общих знакомых...

Альбус шёл, держа сжатые в кулаки кисти рук в карманах, и в такт размахивал полами мантии, как будто подметая узкий пассаж, что вёл от кабинета декана Бернардиуса Ходженса к лестнице в башню Когтеврана. Из проёмов арок тянуло холодом, языки сквозняков качали пламя факелов. Но Алу было не до этого, хотя он зябко передернул плечами.

– Куда спешишь, красотка? – Из тени выступила высокая фигура его бывшего... «предмета», применим такой термин. – Неужели нашел, кому отдаться, бедолага?

– Гай, хватит уже, а? – Поттер резко остановился. – Мы же были друзьями...

– О, нет! – перебил Долгопупс. На его губах играла победная улыбка. – Это ты думал, что друзья, а я просто с тобой играл. Хотя, признаюсь, противно мне не было, да и семейные связи обязывали.

Альбус, нахмурившись, молчал. Он совсем не желал этого разговора, но, смирившись с его неизбежностью и не поняв еще замысла Гая, посчитал, что действительно стоит объясниться. Ведь он виноват.

– Прости меня. – Альбус очень спокойно посмотрел Гаю в глаза. И внутренне обрадовался, что это не вызвало у него никаких лишних воспоминаний – просто глаза симпатичного юноши, с которым он более-менее знаком, но настолько, что прямой взгляд не рождает неловкости. – Прости, я ошибался. И так навязывал тебе своё чувство: наверное, оскорбительно, да? Но сейчас всё прошло, вот как-то... И родителям твоим не я сказал, клянусь, так получилось – отец узнал. Понимаю, что у нас на факультете такое не прощают, но тут я тебя ничем не засветил, Гай!