Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 89 страниц)

«Вот если бы я был умным, по-настоящему, не просто там сообразительным, сметливым или начитанным, как Альк, а с опытом и с психологией всякой... Что бы я тогда решил с Кимом? – Тело уже разогрелось и вполне настроилось на режим автопилота, поэтому Джеймс продолжил: – Это я здорово смекнул – со стороны посмотреть: прикинуть, вроде бы такой парень, как я, но не я в точности, а, скажем, Боб, слегка даже гомофоб... – Он ухмыльнулся и надвинул капюшон поглубже. – Ладно, честно... побаивающийся за себя в этом смысле юноша встречает на вечеринке Гуля Мартинсена, и его дико ведёт, заметим, что на трезвую голову, и они переспали. Спрашивается, почему?» – Джеймс слегка сбавил на повороте и поднял голову к небу.

Уже занималось полноценное утро, даже веселей стало, вольней. Кровь бежала по венам, смывая ночную мороку, радуя силой молодой организм. Бегун Поттер-средний хотел было посидеть на лавочке, полюбоваться дрожащей мозаикой дальних окон, так ярко вспыхивающих в преломляющихся лучах восходящего солнца, но незамеченный им отец, пробегая мимо, дёрнул его за рукав:

– Чего расселся, последний круг-два! Нужен спур, сына, и домой, завтракать!

– Па, может, хватит уже? – в спину отцу спросил поспешивший вдогонку, уже совсем взмокший Джеймс. – Бля, ну ладно!

«Простой вывод напрашивается – член! Трах манил Боба, и Боб поддался. Но как же тогда голос Кима, его слова, всё, что заставляло сердце замирать? И тот уют, в котором ощущаешь себя... Боб то есть ощущает. Ему же и потом было хорошо и весело, в отеле... По всему выходит, что Ким Мартинсен Боба любит... вроде. Вопрос: скучал ли означенный Бобик по хую, или по Гулю? Определенно, по последнему. Любил? Во сне что видел? Глаза, руки... тепло и сладко рядом было... Было? Да. – ускоряясь на финише, так, что сердце застучало в горле, вычислял решение своей задачки Джеймс Поттер. – И последнее: что Боб знает о Киме, хороший ли тот человек, и можно ли ему всецело доверять? Знает мало, но это легко поправить, а торопиться не стоит – надо подумать и осмотреться».

– Уф-ф-ф, – выдохнул мыслитель, опершись на дрожащие колени. И заметил такому же запаленному партнеру, который, вытирая заливающий глаза пот, всё никак не мог открыть замок ключом: – А чего не магией?

– А... чтобы никого не будить, – выкрутился Гарри, порой (именно в бытовых мелочах) всё еще забывающий, что он не маггл. – Шесть же часов, рано.

– Мне так показалось, что прошли сутки, – ответил «Боб».

*

Бодрость, полученная от пробежки, и радость от результатов мозгового штурма личных проблем разогрела в молодом банкире Поттере нешуточный аппетит. Домовик только и успевал подкладывать ему на тарелку стреляющие маслом оладушки.

– Деточка, ты не треснешь? – окоротил энтузиаста подошедший Поттер-аврор. – Взгляни на дядю Рона, он тоже всегда обожал пирожки с черничной начинкой – и ни талии, ни... Эй, положи обратно, сказал! – воскликнул суровый родитель, отбирая у своего довольного отпрыска щедрую кричерову добавочку. – На работу пора.

– Так еще семи нет! – возмутился Джей.

– Вот и пройдись пешочком. Зонт возьми. – Гарри, сумевший вытолкать сына с любимого полукресла, был само самодовольство.

– Я уж лучше как-нибудь Водоотталкивающие наложу, сэр, – съехидничал изгнанник.

– Поязви еще тут! Кстати, меня сегодня не будет, так что можешь располагать собой, салага. Свободен. – Отец сворачивал горячие оладьи трубочкой, макал их в блюдце с апельсиновым мармеладом, при этом по-хулигански покачиваясь на кресле, перевернутом к себе спинкой, зажав сидение между ног и вздыбив хрупкую мебелину на задние ножки. Он явно пребывал в прекрасном расположении духа.

«С чего бы это?» – заметил про себя Джеймс, выходя в намечающуюся непогоду.

*

– Мистер Поттер! Какое рвение! – неопределенно кивнув седой головой, поприветствовал ученика Оттопог Захреббшиг Ухрварг (или просто Отто, как за глаза приспособился величать гоблина Джеймс). – Приятно видеть, что вы проникаетесь корпоративным духом. И ваш последний отчёт о денежных потоках от операционной деятельности за прошедшую неделю вполне... недурен. – Это была первая похвала наставника. – Кстати, – продолжил он, – необходимо оформить сегодня несколько входящих. Бумаги, касающиеся самолета Поттера.

– Самолета? Я ничего такого не слышал... У отца, вы имеете в виду, есть самолет? – спросил Джеймс, едва не открыв от удивления рот, и уселся за конторку.

– Госпожа графиня поручила нам вести её финансовые дела. А мы по вассальной присяге не смеем ей отказать, как говорится, в дополнительных услугах. По переводу транспортных средств через таможню и так по мелочи...

– Какая графиня? – уже предчувствуя ответ, осмелился произнести бедный стажер.

– На ваше имя прислан подарок, надо его официально принять и оформить. Так что подписывайте, Поттер, не бледнейте. – Отто, не вставая, так как рисковал оказаться на уровне талии своего ученика, переслал ему в руки сложенный книжкой пергамент. – Прочтите и подпишите вверху каждой страницы.

– Да мне не нужны никакие подарки, я еще вообще, может, откажусь! – вспылил Джеймс. – Почему все нафиг в курсе моих личных дел? Я как под лупой, букашкой себя чувствую подопытной! Посмешищем!

– Юноша... Мистер Поттер, прекратите психовать. Выпейте воды, прочтите акт о передаче имущества и реагируйте, пожалуйста, профессионально. Вы же собираетесь с семейством отправиться с официальным визитом во владение Даркхольм. Это просто любезность, как присланная за вами карета... – Гоблин помолчал и добавил, видя смятение ученика: – Эка невидаль... все благородные семейства магической Европы так поступают. Смотрины, сговор, помолвка, благословение роднящихся кланов, свадьба. – Отто отложил перо и смотрел прямо в лицо Джею. – Я позволю себе личное высказывание. Такой брак случается довольно редко... и, кажется, по любви? – Он кашлянул. – Не хмурьтесь, позора в этом никакого – дело молодое, приятное. А что партнёр того же пола, так это дело вкуса, в постели все равны, и все это делают голыми... Удовольствие слепо на подобные мелочи. Зато есть неизменный бонус – полное взаимопонимание и хлопот меньше. А на чужое мнение должно плевать. Это только идиоты осуждения общества боятся. Кстати, на этот счет есть сила, что заставит злопыхателей заткнуться, – богатство и положение в обществе. И то, и другое у вас есть, молодой человек. Почтенному мужу (а маг он, или гоблин, или могучий вампир – без разницы) нужно сначала, чтобы тылы во всех смыслах были удовлетворены... удовлетворительны, чтобы в семейном союзе покой был и поддержка, тогда ничто не помешает думать о деле, о приращении капитала, о возведении финансовой империи. А то в возрасте, когда геморрой станет проблемой номер один, никакие деньги не дадут тёплых отношений дома... Однако мы заболтались, за работу.

Джеймс так натерпелся в течение этой вроде бы короткой речи своего обычно немногословного куратора, что в каком-то неясном самому себе порыве попросил, правда, готовясь к сухому презрительному отказу:

– Могу ли я, сэр, в таком случае отлучиться, чтобы встретить мистера Мартинсена лично? Он... прилетает в полдень. – У бедняги Джей Эса всё внутри зашлось, а в мозгу лихорадочно пронеслось: «Какого Мерлина я это делаю?»

– Естественно. – Кивнул наставник. – Жду вас в среду в 10 ровно... и приплюсуем 1,6 процента к своп-контрактам (2) с «Commercial Bank Magical Paris»... – Он снова погрузился в расчёты, только кончик пера шустро замелькал по пергаменту, да зашуршали страницы многочисленных подшитых в шагреневые папки документов.

*

Погода выдалась неважнецкая. Ещё вчера по Лондону элегантно прогуливалась нарядная золотая осень – сухое и солнечное начало сентября радовало начавшимся пёстрым листопадом под голубым небом. А сегодня с самого утра набежали тучи, подул привычный холодный ветер, пригнал сырость и хандру. Гарри, сидя во взятом напрокат автомобиле, поёжился; оделся он не по погоде легко – в тонкую хлопковую куртку, а печка Мерседеса, с виду вроде солидного, но на деле оказавшегося развалюхой, барахлила (при включении по салону плыл мерзкий запах плавящейся пластмассы. Да, это вам не Гиперион...), так что пришлось от обогрева отказаться.

Борт из Джексонвилла давно благополучно приземлился, пассажиры, получившие багаж, активно покидали терминал, и только Мотыльков не было видно. Гарри, зябко кутаясь в куртку, следил напряжённым взглядом то за стеклянными дверьми аэровокзала, то за мелькающими над головой доставочными дронами. Как толстые, но проворные птицы грузовые мини-вертолёты шныряли туда-сюда от старого Хитроу и на восток, где в 40 милях полным ходом шло строительство Хитроу нового, самого большого и продуктивного в Европе.

Очень хотелось сходить и выяснить, что же с Мотыльками? Прилетели они вообще? Мало ли... Но с час назад Гарри заметил Джеймса, быстрым шагом направлявшегося от стоянки такси к зданию аэропорта, подумал «Вот и хорошо, что он встретит Гуля, решился-таки, может, их встреча хоть немного разрядит обстановку... Хотя...» Было стыдно, но Гарри сейчас не мог полноценно размышлять о проблемах сына, его целиком и полностью захватила предстоящая встреча с Саем. В любом случае теперь заходить в здание терминала было нельзя – не хватало ещё нос к носу столкнуться с сыном. Поэтому приходилось мёрзнуть в машине на паркинге и ждать Сая тут, перехватить его, голубчика... Наверное, Гарри всё-таки простыл, или усталость последних дней сказывалась: мандраж усиливался, ну не из-за встречи же со Скорпи его так колотит?

Он резонно думал, что за ним следят, и принял меры. Арендованная в каком-то сомнительном автосалоне колымага была надёжным транспортом и не поддавалась магической слежке, а следящие маячки они с Люпином десятками сжигали каждый день. И с Джея тоже снимали пачками. Война есть война. А Поттер всё же, слава Мерлину, не лох...

Пошёл дождь. По лобовому стеклу побежали весёлые ручейки, на площади перед аэровокзалом замелькали зонты. От этого стало ещё более промозгло. «Ну когда же, когда, наконец, появится моё Солнышко? Нужно бы ему позвонить, что-то там не чисто. Может, Мотыльки уже вышли, а я не заметил? Или они получали багаж на другом терминале, в чём причина такой задержки?.. А ведь не позвонишь, Сай сам сказал, что пока его телефон не доступен». Но сидеть и ничего не делать Поттер не мог, поэтому набрал наобум лондонский номер Сванхиля (вдруг тот поменял симку на местную) и просто слушал гудки. Ту-у-у, ту-у-у...

Трубку долго не брали. Гарри уже решил, что с Саем всё-таки произошли неприятности, и судорожно начал составлять план своих действий.

– Я слышу, – проснулся динамик ди-фона, – слышу, не буянь, меня тут отвлекли ненадолго. Надеюсь, что ненадолго. – От ответа (он, Скорпи, его голос!) у Гарри сразу отлегло. Только чего это так иронично и даже без «привет»?

– Сай, ты можешь говорить? Ты в Лондоне? Э... здравствуй.

– Пока нет, не в Лондоне как бы. То есть, официально – нет. Мы в Хитроу, но через таможню не пропускают. Не волнуйся, обычная проверка, только слишком уж время тянут, наверное, потому, что не к чему прикопаться. И да, здравствуй.

– Понятно. Этого и следовало ожидать, – слегка огорчённо констатировал Поттер. Ну что же он лажает и лажает: ясно же было, что Бруствер, памятуя прошлый скандал и учитывая новые гомофобные тенденции в стране, пристанет к Мотылькам, надо было это предвидеть.

– Мы и ожидали, – весело ответил Сай. – Чистые, даже без сигарет летели и ни капли в самолёте не пили. Знаешь, это довольно сложно. Ха-ха. И груз у нас аж с пятью разрешениями международных экспертных бюро. Конечно, вашему Министерству маггловские бумажки пофиг, но таможня-то не магическая, так что скоро нас отпустят. Собственно, Матильду и Гуля уже досмотрели, рассмотрели, пощупали даже и печатями проштамповали, они просто из солидарности с нами сидят, из чувства протеста.

– Гуля мой Джеймс встречает, – вкрадчиво намекнул Гарри.

– Ого? Здорово. Не скажу ему, но выпру на свободу. Молодцы они? – Было слышно, что Сольвай искренне рад.

– Не знаю, – дипломатично решил не врать Поттер. – Но, конечно, пусть поговорят. Я... прости, Сайка, это для меня пока сложно.

– Ну... Ты против их брака? Потому что... Ким... мужчина? – заметно напрягся голос Сольвая.

– Нет, конечно, не поэтому, только он...

– Он не вампир. Испытано. Я ему верю абсолютно. С Кимом можно хоть на войну! И если он влюбился – то это всерьёз.

– Ой, только не на войну, ладно? Чего-то мне эти военные действия поднадоедать начали. Не кипятись, я же не сказал, что прогоню вашего вампира-невампира взашей, просто пойми меня, как отца...

– Понимаю. Гарри, меня тут зовут, – заспешил Сай. – Дождись меня, ты ждёшь?

– Я жду. От центрального выхода справа, второй ряд парковки, серый «мерс», э... – Поттер припомнил номер арендованной тачки, – ...SMR, кажется, LM52. Я очень жду.

– Отлично! – Фоном было слышно, что Сай кому-то что-то отвечает, раздались гудки.

Поттер почти успокоился и даже включил музыку. Теперь всё в порядке, его любимый мальчик рядом, близко, и действительно всё отлично.

На трёх радиостанциях подряд крутили хиты «КF», похоже, молодёжь реально сходила по Мотылькам с ума. Первые в рейтинге, пятые в топе, третьи, вторые, снова первые, скандальные подробности, горячие новости, сплетни, нечто близкое к истерии. И хорошо, и плохо. Такая популярность чревата, но Гарри понимал, что не имеет права решать за Скорпиуса и его коллег, что для них важно и ценно. Они артисты, добиваются всего сами, своим трудом и талантом, много работают, это особый склад людей, им без ажиотажа скучно, подпитываются от фанатов и даже от недоброжелателей. Лишь бы возрастающая популярность и конкуренция не привели к серьёзным провокациям и подставам. Надо бы обговорить с Сольваем, как в «Крыльях» налажена собственная безопасность, и порекомендовать несколько надёжных профи – мракоборцев, уволившихся из Аврората.

На четвёртой радиоволне попалась другая музыка. Что-то знакомое, очень старое, на французском. Гарри любил такие красивые, тягучие мелодии, будто густой, чуть горьковатый мёд. Бередят и одновременно лечат душу. А слушать сейчас «КF» он был не в настроении: очень не хотелось именно в эти минуты, в чужой тачке, ждать солиста «Кrom fendere» Сольвая Сванхиля, звезду, знаменитость и прочее, а хотелось таять от ожидания встречи со Скорпиусом Малфоем... Поэтому «Если б не было тебя» в исполнении Джо Дассена почти полностью совпала с гарриным настроением, с дождём, с осенним Лондоном... Et si tu n’existais pas…

Если б не было тебя,

Зачем я жил бы, вот вопрос.

Год за годом бесцельно бредя,

Без надежд, без снов, без грёз.

...

Если б не было тебя,

То для кого б тогда я жил?

Предаваться любви, не любя —

Разве это жизнь, скажи.

...

Если б не было тебя,

Была б моя душа иной.

Как на сцене, играя себя,

Так бы и не стал собой.

...

Et si tu n’existais pas…

Гарри заслушался, погрузившись в собственные мысли, и даже незаметно согрелся. Вдруг заметил две знакомые фигуры, выходящие из центральных дверей аэровокзала. Джеймс и верзила Гуль... Динамики «мерседеса» качали «Индейское лето» (3)... Дождь уверенно захватил власть над Хитроу, над Лондоном, над миром... Струи воды, зонты, упакованные в плёнку чемоданы, лужи, брызги из-под колёс проезжающих мимо автомобилей, серое низкое небо, вот-вот готовое шлёпнуться на землю, – всё это не помеха индейскому лету в душе, согреваемой любовью...

..................................................................................

(1) Дорожка для спортивного бега со специальным покрытием, изначально её засыпали остатками от сгорания угля. В английских парках гаревые дорожки красивые, выложены оранжевым битым кирпичом.

(2) Своп – банковская операция по обмену активами, производный финансовый инструмент, договор, по которому продаётся актив и одновременно принимается обязательство выкупить его обратно по фиксированной цене.

(3) Песня Джо Дассена L’été indien.

(Знаешь, я никогда не был так счастлив,

Как в то утро там.

Мы шли по пляжу,

Немного похожему на этот.

Была осень,

Осень, когда стояла хорошая погода,

Время, которое бывает только на Севере Америки.

Там его называют “индейским летом”...

...Мы пойдём, куда ты пожелаешь, когда ты пожелаешь.

И мы будем любить друг друга, даже если не станет любви,

И вся жизнь будет словно утро это —

Всё в цветах бабьего лета.)

..............................................................................

Отто http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/81715361.jpg

====== 24-2 ======

Первую половину девятичасового перелёта до Лондона Ким спал, укрывшись пледом с головой. Делал вид, что спит. Наружу торчали только длинные «копыта» в фирменных высоких военных ботинках (кстати, пару дней назад чуть не украденных из номера Мартинсена в пятизвёздочном отеле Джексонвилла!) да нос. Эта вялость друга Саю категорически не нравилась.

– Ты как? – толкнул он Гуля под локоть.

– Сплю.

– А если серьёзно?

– Если серьёзно, то переживаю.

– Тогда ладно, переживай, – усмехнулся Сольвай, – ты мне переживающим больше нравишься. А то спящий на борту самолёта вампир – это классика жанра. – Он заранее надел себе пластиковые клыки и сейчас улыбнулся Гулю выразительным оскалом...

Прибежавшие на шум стюарды застыли, не решаясь разнимать двух дерущихся пассажиров бизнес-класса: радостные физиономии совершенно не вязались с ударами подушками, которые те активно наносили друг другу.

– Господа, прошу вас немедленно прекратить! – вспомнил один из бортпроводников о своих обязанностях. – Мы вынуждены будем применить силу, вы представляете угрозу для безопасности полёта.

– О, мальчики! – Зажимая лохматую голову Гуля между ног и азартно дубася его по почкам (правда, через плед), оживился белокурый юный нарушитель порядка и сдул со лба чёлку. – Господин граф, вы мальчиков заказывали? – спросил он в ухо поверженного противника. Тот вырвался из захвата без всякого видимого усилия и оценивающе посмотрел на сердитых стюардов:

– Вообще-то симпампоны. Жду не дождусь, когда вы начнёте применять ко мне силу!

– Что?! – Побелел один из «симпампонов». – Вы переходите границы, господа! – И сжал в кармане нечто похожее на электрошокер.

Гуль прищурился:

– Отвалять, что ли, парочку? Кто первый – снимай портки.

– Джимми, кинь презервативов десяточек, – развалился в кресле Сольвай, – тут стюарды предлагаются, спасу нет.

– Это у тебя вибратор, детка? – Перехватил Гуль руку самого инициативного бортпроводника. – Ну зачем же так, я тебе даже бетономешалку заменю – подо мной еще никто не жаловался. Знаешь, какие обороты выдаю, правда, поступательно-возвратные... если будет что возвращать.. Ну уговорил, не дуйся, Упырь сегодня добрый, денег не берёт – повернись, наклонись...

Из-за занавески, отделяющей салон, выглянула взволнованная девушка в форменной пилотке и быстро заговорила по рации.

К стюардам, готовым взорваться, лисьей походкой приблизился Андрис:

– Стопаньки, зачем же обижаться? Мы люди мирные, пацифисты до кончиков ногтей. – Он ткнул им под нос свой маникюр с разноцветными крестами и черепами, а Саю и Гулю показал кулак. – Понимаете, – понизив голос, интимно обратился к готовым на санкции служащим аэрокомпании, – у наших друзей горе, ужасное горе, вот они и считают всех вокруг гомиками погаными. Упс, простите. Проиграла их любимая футбольная команда, поставили такие деньжищи, если б вы знали, а еще... – Чего-чего, а забалтывать дипломат Бюлов умел непревзойденно, используя слабые точки каждой нации: он быстро смекнул по внешнему виду и лёгкому акценту, что старший стюард – бразилец... – А вы, kære (1), за кого болеете? Да вы что, вот же совпадение, я тоже! Лучшая, лучшая команда десятилетия!..

Мир был достигнут в течение трёх минут и закреплён извинениями бузотёров, а ещё каучуковым браслетом, как-то весной в Амстердаме подаренным Мартинсену всемирно известным нападающим Бразильской сборной Досом Сантосом Рамиресом (с личными автографами обоих), что пришёлся одному из новых «корешей» Андриса как раз впору.

– Вы чего? – прошипел на Сая и Гуля Бюлов, когда стюарды разошлись по своим делам. – Хотите, чтобы нас в Лондоне полиции сдали?

– Мы это... ну... – начал мямлить ни капельки не виноватый Гуль. – Рекламная акция и...

– Переживаем, – весомо закончил за него Сай и нагло улыбнулся. – Нервные мы и на голову слабенькие.

– На голову и на головку, – добавил смиренно Ким. – Любовь у нас. Не-не, не друг к другу, упаси меня Один от этого белобрысого кузнечика!..

После сей мизансцены Андрис волевым решением произвёл рокировку: Мартинсена усадил с собой, пожертвовав интимным сном на плече Свечки, а Сая сослал в лапы к Мати, сосредоточенно вязавшей нечто пушистенькое на четырёх спицах... Долетели, в общем, мирно...

Гуль что-то бормотал вслух, листая путеводитель по английской столице:

– Жаль, что облака, не посмотрим сверху на Лондон. Ничего себе, оказывается, он старше нашего Копенгагена больше, чем на век, зашибись. А Биг-Бен – это не часы, а колокол в часах, охренеть, 13 тонн! О, тут написано: «Если вы взяли тур по Лондону, то никогда, ни при каких условиях не идите в Брикстон, потому что этот район самый криминогенный в столице Англии». Кит, запомни – надо посетить Брикстон, запиши в блокнот.

– Ага, я на заднице крестик поставлю, – беззлобно огрызнулся тот, – Свечка увидит – напомнит.

Только к самому концу полёта, когда сонные, с трудом шевелящиеся пассажиры начали собирать пледы, допивать воду, разминать затёкшие мышцы и потянулись к туалетам, Ким Мартинсен немного приободрился и даже успокоился. А ещё пообещал себе достойно, как настоящий мужчина, встретить любые испытания, которые подготовила ему лондонская земля.

*

А лондонская земля подготовила датским викингам дождь и таможенный шмон. Отнеслись к этому философски – ничего страшного, но и приятного мало. Когда Кима обыскивали сначала детектором, а потом и руками, он едва сдерживал мат, рвущийся наружу, а когда просвечивали каким-то аппаратом Линду – скрипел зубами. У Мотыльков даже взяли кровь на экспресс-анализ. Сай хмурился, но молчал, подчёркнуто вежливо, хоть и натянуто, улыбался, все дружно следовали его примеру.

– Ты иди, нечего нас ждать, вон, Свечка с Китом уже свалили, – подсел к Киму Сай, поговорив с кем-то по телефону, и как-то странно посмотрел ему в лицо, – там тебя ждут. Иди, говорю.

– Кто ждёт? – у Гуля пропал голос.

– Не тупи.

– Откуда знаешь?

– Догадайся, графская морда. Гандоны дать, или вы в официальном браке предохраняться не станете?

– Знаете, мистер Сванхиль, я сейчас слишком на взводе, – честно признался Гуль и встал, поправил ремень на брюках, подхватил зачехлённую Линду, – но потом обязательно навешаю вам, готовьтесь.

*

Джеймса он увидел сразу, лишь вышел за турникет. Тот стоял чуть в стороне от основной группы встречающих, прислонившись спиной к стене, спокойный, очень красивый, именно такой, каким и снился каждую ночь Киму: жилка на шее подрагивает, кадык ходит туда-сюда, россыпь брызг на матовой кожаной куртке, длинные немного опущенные ресницы. «Мой», – с какой-то долгожданной теплотой подумал Ким и сам испугался своих мыслей... Когда-то в раннем детстве приятели-тролли, мелкие норвежские обормоты, пугали его сказками, казавшимися им самим очень романтичными, о влюблённых вампирах, которых отвергали возлюбленные, и они, отчаявшись, привязывали себя к столбам на солнцепёке или сами прыгали с высоты на осиновые колья. Ким Мормо Мартинсен граф Зоргэн чувствовал себя сейчас на высокой скале, под жестоким солнцем, выжигающим на вампирской коже дыры, над пропастью из острых кольев...

Он молча подошёл. И чуть не споткнулся от вспыхнувшего взгляда Джеймса. Тот оттолкнулся от стены, сделал шаг навстречу.

«Пришёл! Встретил меня! Встретил же, за ногу вас всех и через забор! Встретил!» – от нараставшего, даже не радостного, а восторженного настроя Кима заело, как поломанный патефон. «Встретил» сейчас решало жизнь.

Вырывая взглядом какие-то мелкие разрозненные детали из внешнего вида Джея, он не мог сосредоточиться: карман, нитка торчит, потёртость возле молнии, металлическая заклёпка, правая брючина чуть обрызгана грязью, на мочке левого уха маленькая родинка, из рукава куртки виднеется манжет рубашки, левая кисть... безымянный палец... без перстня...

Сумка и гитара опустились из рук на пол.

Вот и всё.

Больно не было, обидно – тоже нет, Ким себя сейчас чувствовал никак. Он это уже знал, только на что-то надеялся, глупец. Заметил объявления на стене, увидел круглые яркие плафоны под потолком, попробовал пошевелиться – получилось. Вообще ничего не изменилось. Осталось только шагнуть на колья – и всё кончится. Быстрее бы уж.

Кивок на палец Джеймса:

– Удалось? Со второй попытки? Силён, курсант.

– Я уже не курсант. И что удалось-то, ты чего злой такой?

– А, уже и не курсант? Аврор? Генерал? Поздравляю.

– Спасибо. – Джеймс растерялся настолько, что чуть не убежал. На него смотрели пустые глаза совсем чужого человека...

И тут до Джеймса дошло: перстень невидим! По его лицу медленно начала расплываться улыбка. Понимая, как по-дурацки выглядит сейчас со стороны, он не мог сдержаться и начал смеяться. Мартинсен глянул на него, как на душевнобольного, и даже чуть попятился, волоча по полу кофр.

– А ты что, чувствовал, ну это, как я кольцо снять пробовал? – Нервное напряжение отпускало Джей Эса медленно, иначе он не посмел бы дальше мучить Кима и всё сразу объяснил бы.

– Нет, конечно, я же тупой сквиб. – Горько усмехнулся тот и тряхнул головой. – Ничего я не чувствовал. Вообще по нулям. Вампиры – бесчувственные твари. Разобрались. Короче, гуляй, герой. Или тебе в Аврорате поручили за нами приглядывать? Чтобы мы вели себя прилично, шмалью не баловались и вашу высокоморальную молодёжь не совращали? – Он поднял свой багаж и пошёл к выходу.

Джеймс, всё ещё на автомате глупо хихикая, остался стоять столбом.

Мартинсен резко развернулся и со словами:

– Лови. Мне чужого не надо! – бросил ему что-то маленькое. – Папаше привет!

Поттер-средний инстинктивно поймал крошечный круглый снарядик. Отцовская обручалка. Вернее, теперь уже кимово обручальное кольцо...

За спиной худого верзилы, уходящего широкими шагами, закрылись первые стеклянные двери.

– Чтоб тебя!

Джеймс зажал кольцо в кулаке, быстро сунул в карман и рванул с места так, что чуть не задымились подошвы. Перепрыгнул через чью-то багажную тележку, почти уронил замешкавшуюся хрупкую старушку, наступил на ногу какой-то девушке, чудом не врезался в столб, запутался в дверях и, наконец, выбежал на свободу из едва не задушившего его своими стеклобетонными щупальцами аэровокзала. Глотнул влажного воздуха. И со всей дури прыгнул на спину удалявшейся тощей высокой фигуре с гитарным кофром через плечо. И начал долбить ей по башке невидимым, но вполне ощутимым перстнем.

– Бесчувственный и слепой! Слепой и бесчувственный! Чужого?! Чужого не надо? Какого чужого, если эта железяка ко мне намертво припаялась! Не только к пальцу, а к сердцу, к сердцу!

К ним, замигав тревожными алыми огоньками, сразу повернулись несколько видеокамер, полицейский, укрывшийся от дождя в будке для грузовых тележек, быстрым шагом направился в их сторону, держась за пристёгнутую к поясу дубинку.

Зрелище было ещё то! Надо сказать, что Поттер-старший, заслушавшись ретро и прикрыв глаза, как раз самое интересное и пропустил...

Ким сбросил с себя разбушевавшегося Джеймса и, крепко держа, поставил на асфальт. Демонстративно поцеловал его в губы. Отрывисто, сочно. Извинился перед полицейским:

– Всё в порядке, офицер, мы с моим парнем давно не виделись, соскучились, повздорили слегка. Больше шуметь не будем.

Страж порядка хмыкнул, слегка покраснел и, нахмурившись, недовольно оглядываясь, направился к стеклянным дверям аэровокзала.

Взяв совершенно дезориентированного Джей Эса за левую руку, Ким приблизил её себе почти к глазам.

– Ничего не вижу, – задумчиво констатировал он и погладил Джеймсу безымянный палец. – Есть! На месте, странно-то как.

Неожиданно он притянул руку Джея и поцеловал палец, одновременно трогая губами край альмандина, задержал губы.

– Но ты его снимал? – Смотрел Мормо Мартинсен прямо в глаза своему почти законному супругу. – Хотя нет, не отвечай. Ну и снимал, какая разница. Главное, что не снял. И... пришёл меня встретить... Бля, я сумку забыл, там где-то.

Он спохватился, начал суетливо оглядываться, хватаясь одновременно и за гитару, и за своего парня, словно не знал, куда бы прислонить или к чему его привязать, типа, чтобы не сбежал. А что, в таком-то состоянии за этим Поттером глаз да глаз, кто его знает, чего учудит. Посомневавшись с полминуты, Ким, крепко держа за руку, повёл любимого за собой. Через некоторое время они благополучно разыскали нетронутую, стоящую посреди зала аэровокзала сумку (которую по широкой дуге обходили пассажиры, напуганные ставшими привычными терактами), и снова вышли на улицу.

Вот тут-то их и заметил Гарри, испытавший смешанные чувства... За сына был даже вроде бы рад. «Но вот про дылду этого... не знаю, – думал он. – Пусть, может, это и хорошо. Любит же вроде... Любовь, настоящая, искренняя, не разбавленная прагматизмом, сомнениями, предрассудками, – такая редкость... Но ведь клоуны же оба! Или и такое бывает счастье? А я, интересно, как со стороны выгляжу? Получается, что вы, мистер Поттер, еще очень много чего в жизни не понимаете...»

Мартинсен всё так же вёл за руку Поттера (среднего по нумерации, но самого наипервейшего на свете!), свободной рукой придерживая на плече и лямку кофра, и ручки сумки. Не дойдя до стоянки такси, он резко остановился, положил свой багаж под ноги, похлопал Джеймса по карманам куртки и брюк и выудил бывшее гаррино кольцо. Надел его себе на палец, снова водрузил на плечо вещи и потянул своего Джей Эса к свободному такси. Всё это молча. И совершенно не обращая внимания на дождь.

– Куда, сэр? – поинтересовался кэбмэн.

– Э... а куда, собственно? Слушай, брат, куда-нибудь пожрать, только где тихо и без публики. Сделаешь? – Мартинсен сунул водителю пару крупных купюр. – Без счетчика и комментариев, экран подними.

Джеймс за время пути очухался, начал ёрзать на сиденье и в ресторан зашёл почти привычным Джеймсом Сириусом Поттером, девятнадцати лет от роду, вполне так самоуверенным и решительным... ну, в меру...

– Я вообще-то не голодный. Вас что, там, в воздухе, не кормили?

– А я как-то не запомнил. – Ким поморщился и жестом подозвал метрдотеля. – Музыку уберите, пожалуйста.

– У нас так не принято, сэр, другие посетители...