Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 89 страниц)

Гарри сообразил, что это не вполне нормально, лишь перед сном – так глубоко был погружён в свои мысли. Он даже набросал кое-какие важные записи – думалось легче, и вдруг понял, что ему чего-то весь вечер не хватает. Сосредоточившись, догадался, чего именно: шума детей, разноголосья музыки, гряканья на кухне, шуток, перепалок и постоянного движения в доме. Ладно Джеймс лёг спать пораньше – Гарри ещё раз проверил его состояние и лично наколдовал снотворное, но Лили и Альбус, тихие и незаметные – это нонсенс. Что происходит? Заболели, перегрелись? Заглянув к младшему сыну, Гарри увидел его, нацепившего наушники и внимательно уставившегося в маггловский миникомп. Отвлекать не решился, но Альбус сам заметил отца и сдвинул наушники:

– Что, пап?

Послышалась песня Мотыльков.

– Я, собственно... Знаешь, Суслик, сегодня был трудный день. И... ты мне так и не рассказал про свою девушку, у тебя с ней всё нормально? Как теперь будете на разных континентах?

– Да, всё путём, – поспешно ответил Альбус, снова утыкаясь в прыгающий светом экран... Слишком поспешно...

– Ну ладно, – пробормотал Гарри и отправился навестить Лили.

Та сидела в постели, обложившись подушками и журналами и, судя по иллюстрациям, штудировала модные диеты. Не к добру всё это, надо бы намекнуть Джинни, чтобы деликатно поговорила с дочкой – нафиг ей эти заморочки с фигурой и мнимой полнотой? Симпатичная, чуть пухленькая девушка, гибкая, спортивная, грациозная даже, ну не тощая, так в этом же и прелесть. За лето вообще повзрослела заметно, похорошела, не ребёнок уже...

Гарри не удержался и зашёл к ней. Присел на край кровати, разглядывая яркие картинки с рецептами диетических салатов. Лили читала, от усердия шевеля губами, и заносила пометки в тетрадку. Усмехнувшись, Гарри притянул дочку, быстро погладил по голове, перебирая ворох тугих косичек, чмокнул в макушку. Та вывернулась, но тут же сама прильнула к отцу.

– Юная мисс, хоть вы пока замуж не собираетесь?

– Куда? Да ты что, пап, ни за что на свете! И никогда! Я из мужчин только тебя люблю. Ну, ещё немного Джея и Альба, и капельку Крича, конечно, Коржика, а ещё дедушку и дядю...

– Стоп. Всех дядей перечислять не обязательно. И... Не зарекайся, милая, но несколько лет потерпи, ладно? – вполне серьёзно, с лёгкой печалью, предложил Гарри. Лили деловито кивнула.

После того, как за отцом закрылась дверь, она спихнула свою глянцевую диетическую «библиотеку» на пол, плюхнулась на подушку, покопавшись под ней, достала колдографию, посмотрела на неё некоторое время, прижала к щеке, прислушиваясь к своим ощущениям, спрятала обратно, затолкав подальше под простыню, и закрыла глаза. В комнате, кроме самой Лили, никого не было, и парень в парадном сине-красном мундире с вырезанной из газеты нечёткой картинки ночь напролёт сдержанно улыбался ей одной...

*

– Это он? – спросил Альбус Джеймса, понизив голос до шёпота и заговорщически шевеля бровями.

– Какой ещё «он»?

– Перестань, я догадался. Твоя любовь? То есть твой? Это Ким Мартинсен?

Джеймс закусил губу, разглядывая перстень.

– Вы обручились? Ого! – Округлил глаза Альбус. – Не смей молчать! А ну рассказывай!

– Нечего рассказывать. Догадался – молодец. А про остальное... не знаю...

– Как это не знаешь?! Ну?! Что отец говорит?

– Ничего. Ким улетел. У него через час самолёт. Встретимся в Лондоне. Наверное.

– Как это «наверное»?! Ну ты и псих. Все влюблённые психи, я по себе знаю. И... Лили наша того... тоже немножко... Правда-правда! А ещё... отец!!! Он тоже! Так что готовься, брат, к серьёзным испытаниям готовься. Скоро папа приведёт нам новую маму.

– Чего? Не выдумывай.

– Про Кима своего расскажешь?

– Нет.

– Тогда и я тебе ничего не расскажу! – Альбус Северус Поттер развернулся и ушёл в дом, демонстративно хлопнув дверью, как бы закрыв брату общение с собой.

Джей Эс, оставшийся на террасе, плотнее закутался в толстовку, проводил его задумчивым, немного рассеянным взглядом и принялся считать первые низкие августовские звёзды, замаячившие в серо-синей вышине; он думал о том, что с завтрашнего утра ему придётся привыкать к жизни заново...

Ким Мормо Лейфер Зоргэн, сидя боком в не особо уютном пластиковом кресле зала ожиданий аэропорта и стараясь длинными ногами не мешать пассажирам, изредка проходящим мимо, уже который раз, подышав на узкое простое кольцо на своём пальце, бережно протирал его о полу пиджака; глубоко задумавшись, он наблюдал, как в желтоватой полоске металла отражаются лампочки. И представлял себе звёзды.

Они светят всем. Женщинам и мужчинам, детям и взрослым, даже старикам светят – да-да! – счастливым и несчастным, лысым, кучерявым, распутникам, монахам, трусам и героям, зрячим и слепым, всем тварям, населяющим землю, светят звёзды, но только одинокие или влюблённые сердца замечают их свет. Ну и астрономы, конечно...

.....................................................................

Карусель слов http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/81200368.jpg

====== Глава 22. В осаде. часть 1 ======

Как ни странно, Гарри удалось выспаться. Утром он чувствовал себя вполне сносно, а учитывая все вчерашние события – так вообще отлично. Погордившись перед зеркалом во время бритья собственной стрессоустойчивостью, он заодно ещё раз покрутил в голове ситуацию с мистером Мартинсеном, взглянул на неё немного со стороны. Помогло: нервы встали на место, проблема перестала выглядеть столь грандиозной (в конце концов, Джеймс жив, здоров, а с остальным разберёмся! Не привыкать...), и включился аврорский профессионализм, слегка проржавевший от американского солнца, солёной океанической водички и собственных любовных переживаний (Поттер всегда подсознательно подозревал, что долго отдыхать вредно – вот и доказательство). Наладив специальный экспертный Поиск, Гарри изъял и законсервировал несколько образцов вампирской крови (откуда изъял? Да из собственных... хм... штанов, в которых и дрался с этим мистером). Потом наскоро позавтракал и решил, что надо поговорить с Джеймсом, не откладывая.

Тот обнаружился в бассейне – как заведённый мерил четверть сотни метров голубой воды энергичным кролем, туда-сюда, не хуже профессионального пловца. Гарри даже залюбовался сыном. Тот дышал уже тяжело, гулко отфыркивался, работал руками плавно и вязко, значит, наплавался прилично. Молодец, топит стресс (или что там) в полезных физических нагрузках. Заметив отца, Джеймс всё-таки «добил» свою запланированную дистанцию мощным баттерфляем и только после этого, с трудом подтянувшись на бортик, выбрался из бассейна, начал вытираться полотенцем. Гарри немного передёрнуло. Странно так. Абсолютно незаметно для самого себя он внезапно взглянул на сына новыми глазами – не как отец и просто близкий человек, а как посторонний мужчина... э... способный эстетически смотреть на другого мужчину, как на потенциального сексуального партнёра. Первое впечатление: хорош мальчишка, вернее, юноша; красивый, ладный, вон как мышцы на руках играют! И водяные ручейки, струящиеся по груди, делают кожу такой... Бля! Голову так повернул... Ещё цены себе не знает: притягательный, очень притягательный, есть в нём нечто, влекущее, заставляющее тянуться к нему, краснеть и представлять жаркие сладкие картинки... Ах ты чёрт! Всегда ли Джеймс был таким? Или «пробудился» после связи с мужчиной, судя по всему, с любимым мужчиной, или, как минимум, с желанным? Второе впечатление: я урод, извращенец! Разве можно так думать о собственном ребёнке и так разглядывать его? Позор какой! Хотя... не ребёнок Джеймс, в том-то и дело, что не ребёнок. И не учитывать этого нельзя. Розовые, даже какие-то молочно-карамельные, очки на глазах отца не уберегут повзрослевшее дитятко ни от секса, в том числе однополого, ни от душевных травм, ни от ошибок. Так что лучше привыкать воспринимать сына как равного, как мужчину со своими желаниями и пристрастиями, как самостоятельную взрослую личность, у которой тоже есть и голова, и сердце, и половые органы, и простата, и всякая другая всячина, а не как бесполого ангелочка-пупса-вечного-младенца. Это очень трудно, но только так можно не сломать парню жизнь или не испортить её родительским непониманием и эгоизмом...

– Пап, чего ты так на меня смотришь?

Гарри сморгнул и поиграл бровями, разминая лицо.

– Как ты, Джей?

– Нормально.

– Покажи кольцо. Не давит, не ранит? Я думаю, что в Лондоне мы его снимем, не волнуйся. Или... Ты, надеюсь, не всерьёз всю эту историю воспринял? То есть, конечно, не пустяки, однако... Ну... Всякое бывает, особенно у магов. Но жениться... тьфу, сочетаться браком с вампиром? Он не человек. Может, и неплохой парень, могу в это поверить, наверное, даже отличный друг, и... допускаю, что у вас чувства... Да, не косись на меня так, Джей. Я тоже живой человек, мужчина, кое-что понимаю в жизни. Секс, страсть, близость – мало кто из нас без этого может. Душевность, драйв, наконец. Забирает, путает мозги, выкручивает тело, знаю, не все легко с этим справляются. Было у вас – ну и отлично. То есть ничего хорошего, – Гарри посуровел, – но это твоё личное дело, сын. И даже если вы и дальше станете с Гулем... это... встречаться – я, конечно, против, но сажать тебя под арест не намерен. Это твоя жизнь, твой опыт, твои ошибки и путь вперёд. Понять могу тебя, так и знай. Одобрить – не жди от меня слишком многого. Станешь сам отцом – вспомнишь мои слова. А пока думай, сынок, попробуй иногда хотелку выключать. В общем твоя сексуальная жизнь – это только твоё. Но Гуль не человек. И ты совсем мальчик.

– В рейды ходить не мальчик?

– Джей. Давай поговорим серьёзно. Я ничего тебе не запрещаю. Я прекрасно понимаю, что такое сексуальное влечение, что такое близость, страсть. Все эти вещи мне знакомы. Их не нужно стесняться или пугаться. Но... Не воспринимай всё так, как оно видится. У многих событий даже не два дна, а гораздо больше. Твой Ким...

– Он не мой!

– Вот видишь.

– Ничего я не вижу!

– Я зря, конечно, так разнервничался вчера, драка дурацкая. Но думаю, что это всё можно при желании разрешить. Сложно, но можно.

– Как? Как это можно разрешить? – Джеймс чуть ли не в лицо отцу ткнул палец с перстнем. – А это? А это? А это? – Он костяшками пальцев постучал себя по голове, потом ударил кулаком в грудь слева и напоследок бесцеремонно схватился пригоршней за член, отчётливо проступающий сквозь мокрый трикотаж плавок.

– Мы вместе справимся, сынок. – Гарри сделал вид, что его ни капли не коробит злое шутовство.

– Вместе? С чем справимся? С любовью? Да ты, отец, себя слышишь?

– То есть ты всё решил и тебе не нужна помощь?

– Я ни фига не решил! Но помощь мне не нужна! Я не упал с метлы, не споткнулся, не ранен, не болен, я сам всё решу! Без помощи! – сорвался Джей на крик.

Гарри схватил со столика графин с лимонадом и грохнул об пол. Джеймс отпрыгнул от разлетевшихся осколков и брызг и несколько раз открыл-закрыл рот, молча давясь словами. Было заметно, что он быстро пришёл в себя. И покраснел.

– Ты, пап, со мной, как... как с девицей истеричной? За что?

Гарри молчал, боялся обидеть сына, а нужных слов не находил.

– Ладно, – через некоторое время тот посмотрел отцу в глаза, – я понял. Постараюсь больше не повышать голос. Но и ты, пожалуйста, не считай меня мальчишкой, которому нужна помощь.

– Договорились. – Гарри примирительно похлопал Джеймса по плечу и обнял. «Буду считать мальчишкой, кем же ещё, – подумал он без улыбки, – и буду помогать, только молча». – Нам два дня здесь осталось, догуливай без нервов, лады? Дома разберёмся. И чего ты в бассейне плаваешь? Пошли на пляж? Вот уверен, что я тебя сделаю, а? До пирса, вольным стилем, без магии, слабо?

– Да я уже наплавался... хотя... – Джеймс хмыкнул, задумавшись, но принял вызов отца, как же иначе. Через полчаса они уже плыли наперегонки по пологим широким волнам, жмурясь от солнца, оба дышали размеренно и контролировали каждое своё движение – никто не хотел уступать. Победил всё-таки Поттер-старший, Джеймс несколько раз сбился с ритма и хлебнул солёной воды, но отец перед финишем чуть притормозил и коснулся первого пирсового валуна одновременно с ним...

Ничто больше не держало Гарри в Калифорнии, и последние дни каникул пролетели у него странно и вяло...

Джеймсу от разговора с отцом, как ни странно, полегчало, теперь бы еще с Сусликом помириться, но тот, наоборот, избегал брата и вообще как-то отдалился.

Одна Лили, кажется, искренне печалилась завершению американских каникул: не успела дозагорать, накупаться, победить в конкурсе уличных танцев и вообще много интересного пропустила. Правда, соскучилась по Коржику – только поэтому не куксилась. В подарок любимому пёсику она купила трикотажный костюмчик с ангельскими крылышками и не могла дождаться, когда примерит на щенка обновку. Сувениры, припасённые для одноклассников Лили Поттер, друзей и многочисленных родственников, едва поместились в объёмный пластиковый чемодан, даже Кричеру юная хозяйка припасла два больших полотенца с диснеевскими Микки Маусами.

И именно Лили подала идею отметить конец американских каникул в ресторане. Гарри сначала вроде бы предложил покататься напоследок на яхте, встретить закат, полюбоваться звёздами и береговой линией, но почему-то эта идея была воспринята его отпрысками без особого энтузиазма; пришлось согласиться на ресторан – нужно же сплотить коллектив Поттеров перед отлётом домой. И нормально поесть – готовить ужин в последний вечер пребывания на Бриттни не хотелось, и честно говоря, было не из чего.

Выбрала юная мисс Поттер Yamashiro, дорогой азиатский ресторан-дворец с прекрасным видом на Голливуд, натуральным японским садом и богатым меню роллов и морепродуктов, и полдня готовилась к вылазке. В итоге очень позабавила мужскую часть семейства, нарядившись в шёлковое платье, наподобие кимоно, прихватив с собой толстую книжку чёрно-белой манги и поздоровавшись с официантом по-японски.

– Комбанва! О гэнки дэска? Онэгаи симас... салат из морской капусты, такао с чёрной треской, роллы из крабового мяса, игристый сладкий саке... Аригато (1).

Наряженный японцем официант-мексиканец не понял ни слова из «родной» речи, но заказ принёс в полном объёме.

Вкусная лёгкая еда, немного алкоголя для старших, великолепная экзотическая обстановка – всё бы хорошо, но неприятное напряжение не отпускало, Гарри чётко видел, что Джеймс только старается выглядеть весёлым, а на самом деле нервничает, вон и к рюмке своей всё время тянется. Ох, как нехорошо. Гарри попытался шуткой намекнуть ему, чтобы не перебарщивал с саке, потом просто отодвинул токкури (2). Джеймс посмотрел с вызовом и обиженно отвернулся. А говорит, что не мальчишка. Суслик тоже что-то не в духе...

Уже собрались уходить, погулять немного по ночному городу Ангелов, как на открытой террасе ресторана началась музыкальная тусовка, вся молодёжь, да и посетители постарше, потянулись туда. Гарри остался за столиком, а дети отправились потанцевать. Через полчаса вернулся возмущённый Альбус и плюхнулся на стул, жадно выпил стакан сока.

– Знаешь, пап, ты аврор? Вот и арестуй своего сына! Не хочу рядом с ним находиться, он там такое вытворяет! Позорище! С двумя мужиками сразу!

– Чего? Как это?

– Флиртун, блин! Или как это называется? Блядун?

– Альбус!

– А что? Так и есть. При всех трётся то с одним, то с другим, прям трётся, всеми частями тела! – Суслик чуть не задохнулся от возмущения. – Они его сейчас там делить начнут, вот развлечёмся, будет, что дома вспомнить.

Гарри поднялся и пошёл на танцпол. Лили сидела на диванчике и болтала ногой под музыку, Джеймс опустошал высокий бокал у барной стойки. Он жеманно разговаривал с каким-то парнем, держал его за ремень брюк, а тот гладил Джеймса по коленке. Гарри чуть не взорвался. Да что же вытворяет этот молокосос! Что и кому он решил доказать? Проверяет, сможет ли с кем-то другим, кроме своего вампира? Вызов всему миру бросает или тупо мстит, за то, что гей? Подойти и увести его силой? В таком состоянии Джеймс устроит скандал, похоже, для этого и затеял цирк. А ведь точно, это он для отца показательные выступления катает...

– Привет, – небрежно кивнул Гарри новому знакомому сына и похлопал Джеймса по плечу: – Нам пора, сынок, хорошо провели время, да, мы ждём тебя, пора домой.

– О, твой папик? – Широко улыбнулся парень, державший Джеймса за коленку. – Втроём? Отлично.

Джеймс поморгал и сфокусировал нетрезвый взгляд на лице отца:

– Идите. Я остаюсь. С Вилли. Имею право. И ваще.

Он придвинулся к парню, закинул ногу ему на бедро и поцеловал в губы. Гарри почувствовал, что сейчас сделает что-нибудь ужасное. Он всё своё самообладание тратил на то, чтобы не шевелиться, выждать хоть минуту. Где там! Нет, этого было слишком даже для Гарри Поттера, все последние дни, дикое напряжение и раздрай... – волшебная палочка сама прыгнула ему в руку и замерла в дюйме от лиц страстно целующихся.

– А! А-а-а! – оглушило рядом. К ним подскочила Лили и зашептала, страшно выпучив глаза: – Там, там! Ну там же! – Её трясло, лицо было измазано... в крови!

– Что? Где? Кто тебя обидел? – оба старших Поттера схватили её и начали вертеть, будто куклу: «Не ранена? Кто посмел?!»

– Т-т-там маньяк! – выдала, заикаясь, Лили. – Я пошла в туалет, а он! Он! У-у-у! – И заревела.

Джеймс бросился в сторону, куда указывал дрожащий пальчик сестры, Гарри повёл дочь к Альбусу и уже хотел было организовать что-то типа плана «перехват»...

– Ну-ка посмотри на меня... – поднял он личико дочери. – Откуда кровь?

– Пап, прости. Я тут немножко порезалась, заколкой. – Та виновато опустила взгляд и показала сочащуюся кровью ранку на пальце.

Гарри шумно выдохнул и без сил опустился на стул.

– Альб, залечи её потихоньку, сможешь? – У него дрожали руки. Нет, так не пойдёт. Надо срочно включаться. С этой минуты никаких нервов, истерик и глупостей! – А ты ведьма, Лилища, настоящая ведьма. – Не очень весело усмехнулся он.

– Пап, ты не сердишься? – Дочь придвинулась к нему, прижалась под мышкой.

– Я вообще-то тебя похвалил. – Погладил её Гарри по ладошке. – Быстро брату мозги на место поставила. Да и мне, если честно, тоже. Способ выбрала... неоднозначный, но действенный. Больше так нас не пугай.

– И вы... тоже меня так не пугайте. Джей как с цепи сорвался, Суслик психанул, на тебя страшно смотреть было. И ничего я не выбирала, само получилось.

– Альбус, сходи за братом, а то он, наверное, всех в туалетах перепугал в поисках маньяка. Как бы скандала не вышло.

– Угу, – буркнул Ал, уходя, – зато протрезвел и очухался. Лилища, ты молодчина!

Гарри заглянул дочери в глаза: «Что она знает или что-то поняла? А Альбус? Ведь разборки с женишком Матринсеном проходили, когда моей девочки дома не было».

– Прости нас. Меня, – пробормотал Поттер и вытер ей лицо салфеткой. – Всё в порядке, – ответил он подошедшему с аптечкой встревоженному распорядителю, – девочка случайно порезалась, мы сами справимся, благодарю, всё хорошо. Счёт, пожалуйста.

За столик вернулись сыновья. Джеймс выглядел хмурым и виноватым.

– Как же вы все у меня быстро выросли, – вздохнул Гарри, глядя на детей. – Слишком быстро. Вот я и не справился немного...

...................................................................................

(1) Добрый вечер, как поживаете? Пожалуйста, прошу вас... Спасибо.

(2) Кувшинчик для саке.

*

Воскресенье 23 августа.

Занятые своими делами ранние прохожие вскользь замечали, как стоящий на кербике (3) неширокой улицы Гриммо молодой, хорошо одетый мужчина задумчиво смотрел в пустоту. Мало ли в Лондоне психов! И что такого интересного он находил в запущенном проёме между двумя домами, где за невысоким заборчиком торчали ветки нестриженых кустов калины и чахлый тополь? Кстати, весьма странно для мегаполиса, каждый ярд земли в котором был на вес золота, допускать такое небрежение, пусть крохотному, но всё же садику... Не по-английски даже!

Пропустив мимо себя последнего возможного соглядатая, скрывшегося за углом, неизвестный чудак подошёл точно к середине забора, поднял указательный палец в воздух и... позвонил.

*

– Никого нет дома! – послышался из-за двери хриплый бас. – Провалив... Ой! – взвизгнул дискантом Кричер, уже суетливо открывая парадное. – Не признал, чары вот настраивал каминные. Мистер Люпин, рад, очень рад, обождать приезда господ думаете?

– Думаю. – Шагнул Тедди за порог и кинул взгляд на зачехленную люстру, упитанным привидением зависшую на почти пятнадцатифутовой высоте главного холла.

Весь дом изменился, поражая чистотой и порядком. Как в музее или в резиденции коронованной особы... Широкие дубовые перила лестницы, двумя змеями спускавшиеся из пассажа перед дверями мрачноватой гостиной, еще наверняка помнили, как ненаследный квартерон Блэк скатывался с них, когда миссис Поттер звала детей к обеду, и даже те блестели свежей полировкой. Годами затоптанный паркет сиял – даже ступать жалко. Появились зеркала в массивных искусных рамах, красивые канделябры, дорогой чисто-английский (вернее, конечно, индийский, выполненный по старинным британским вкусам) текстиль.

«Моё детство... – туманно и расслабленно подумалось Тедди. – Какао по утрам в воскресенье, тёмно-зелёная елка в зале на Рождество... Промелькнуло, закончилось так быстро, но запах-то тот же самый остался! На чердаке, например, от старых сундуков всегда пахло камфорой и мятой. Суслик чихал, а мне до сих пор нравится... не просто Гриммо, а законсервированное детство и счастье, как яркая живая картинка. Оно еще тут бегает, если свезет, если сложится, то...»

– Я побуду в библиотеке.

– Сию минуту, только впущу со двора сэра Олсопплэрда Перла Тайгера Принца Луина. Чай с заварными пирожными, как вы любите, сэр? – засуетился домовик и шмыгнул через кухню к задней двери, откуда слышался требовательный лай щенка.

Что Кричер одет теперь в крахмальное полотенце с гербовой вышивкой, Люпин заметил уже, когда в последний день перед отъездом Поттеров менялся с шефом внешностью. И сделал надлежащие выводы, а вот взглянуть на родовой гобелен бабушки хотелось.

– Черничный, без сахара, – объявил эльф, с изяществом парижского гарсона удерживая одной лапой серебряный поднос и... гордо улыбаясь... Однако...

– Кричер, – невинным тоном произнес гость, – миссис Тонкс просила меня убедиться, что Гарри вернул её имя на гобелен. Проводи меня.

– Слушаюсь, – с готовностью ответил лопоухий страж дома. – Следуйте за мной, сэр. – И, задрав нос, прошествовал, указывая дорогу. Именно прошествовал, важно и статно (статный эльф – уже нонсенс!), а не просто пошёл, почапал, как обычно передвигаются большинство домовиков, семеня или волоча кривые ножки, шаркая пятками, шлёпая ступнями.

Через несколько минут, уже отпустив его, удивлённый Люпин, глубоко задумавшись, опустился в старинное кресло у окна в библиотеке и стал ждать возращения крестного с семьей.

– Шторы тоже новые, – вслух заметил он. – Куда пропали, как говорит Гарри, с коврика его старший сын и младший Малфой? Чушь какая-то, и ведь не спросишь... Соскучился, как зверь! – Он стукнул кулаком по подлокотнику. – К делу. Итак, что мы ещё имеем?

Остальные мысли были тяжелы и тревожны, и касались перемен, подспудно зревших в «волшебном котле» Министра Бруствера. Что сказать Гарри, нет, не так, шефу? Кадровые изменения во многих ветвях власти, мгновенное исчезновение с должностей неугодных Министерству руководителей, три новые кандидатуры «визенгамотеров» (как звали судейских старцев авроры). Новая программа обучения в Хогвартсе. И начавшаяся в прессе пропаганда против так называемого падения нравов. Исподволь поддерживаемое нагнетание ксено– и магглофобии. А уж писаки развернулись! Газеты просто орали, обличительные и морализаторские статьи вылетали со скоростью автоматных очередей... В воздухе пахло началом тотальной травли неугодных. И как это всё резко, быстро, вдруг, ловко и споро, точно пружинку разжали, ещё вчера все были толерантны, спокойны, добропорядочны, те же журналисты и общественные деятели превыше всего ценили профессионализм и свою деловую репутацию, и вот им всем чем-то там махнули или подмазали – и полилась грязь во все стороны, туда, куда нужно власти...

И явный провал с Гринготтс. Что там было? Гоблины перестали оплачивать расходы Министра из волтов и фондов конфискованного у осужденных имущества? В ту неделю задержалась выплата жалования всем чиновникам. Тедди сам видел крушащего свой кабинет Кингсли, к которому, как двойной агент и брусов шпион в Аврорате, регулярно ходил на отчет. Министр требовал приглядывать за Главным аврором неусыпно, всё доносить, даже его домашние дела, любые контакты. Снова стал ковыряться в закрытых недавно делах. Как ни крути – все ниточки вели к Гарри Поттеру, его, национального героя, будущий узурпатор желал видеть или преданным бессловесным соратником, или назначенным антагонистом, фигурой, натравив общество на которую, Бруствер организует себе единоличную власть в Англии. А раз так, то каждый свой шаг им с Гарри придется рассчитывать с ювелирной точностью.

Люпин вынул из нагрудного кармана блокнот и стал писать тезисы для военной кампании Командора.

.......................................................................

(3) cerb поребрик тротуара.

====== 22-2 ======

Каникулы – классно, Америка – великолепно, океан, солнце и куча впечатлений... таких разных и таких важных... Хотелось довезти их все, и плохие, и хорошие, до дома, не растеряв по дороге. А уже там, в родных стенах, всё в своей голове разобрать, привести в порядок, разложить по полочкам. Домой, в Лондон!

Все Поттеры надолго запомнят калифорнийские каникулы, а значит, они удались!..

Накануне Гарри неожиданно получил из родного Министерства, из Отдела магических перемещений, экстренное предупреждение о блокировке порт-ключа. Ничего себе! Что-то раньше подобного с портами не происходило, да ещё и без объяснений причин. Формулировка «из-за профилактических мероприятий» звучала для Главного аврора совсем неубедительно. Ничего страшного, придётся лететь на самолёте, это, наверное, даже развлечёт детей, а уже на месте, в Лондоне, он разберётся с темой. Не иначе, Брус мудрит, ну-ну.

Короче, решили возвращаться маггловским транспортом, только Роллс отправили по магическому каналу (на неживые предметы блокировка Министерства не распространялась), а яхту временно законсервировали в бухте Марины дель Рей. Гарри не жалел о таком способе перемещения в пространстве: хотелось подумать... этак в облаках повитать в прямом и переносном смысле слова... Но прилетели Поттеры в Хитроу, чуть не разругавшись, потому что все не привыкли к столь долгому безделью в очень ограниченном пространстве...

Шофер такси, вёзший их в аэропорт Лос-Анджелеса, оказался разговорчивым молодым парнем. Он опустил перегородку салона:

– Вы не возражаете, я музыкальный канал врублю? Негромко.

Гарри кивнул. Из динамиков раздался женский голос с нью-йоркским выговором, задающий вопросы какому-то артисту:

– Что вы скажете о своей новой песне?

– Она, конечно, станет панамериканским хитом. А вы, собственно, о какой? – нахально ответил интервьюируемый... Сай.

– На вашем заключительном концерте, она называлась...

– Вальс? Танцевальная штучка, правда? – Сванхиль так развязно-томно тянул гласные, явно демонстрируя отличие своего безупречно британского произношения в пику журналистке, тараторящей грассированной скороговоркой. – Фирма «Камертон» уже заявляет наш американский альбом на «Грэмми».

– Я говорю о вашей композиции «Бездна», – вставила журналистка.

– А я говорю о том, что считаю нужным, – перебил её Сай, нет Сольвай Сванхиль, в образе...

«Поганец!» – едва успел подумать Поттер, впрочем, не без улыбки, как водитель крутанул настройку:

– Вот! Это бомба! Там такой вокал – зашатаешься!

Плечом к плечу с тобой стоим у края бездны.

Умру я или полечу – мне неизвестно.

Рука в руке, и всё равно, когда ты рядом.

Мы оба этого хотим – а значит, надо!

*

Так в неизвестность нам ступить – большое дело!

В полете рук не отпустить – и в пропасть смело.

Я буду крепко нас держать, я обещаю.

И если наземь упадем – не потеряю.

*

Но это главное сейчас: у края бездны

Наш собственный полет начать – так интересней.

Припев:

Любовь – опасная стезя,

Любовь – отрава и отрада.

В ней струсить, отступив, нельзя!

Но и держать ее... не надо.

От голоса Скорпи у Гарри побежали мурашки. Он даже не заметил бэк-вокалистов. Навалилась тоска, странная, приятная... Столько мыслей и образов закрутилось в голове. Несмотря на кондишн, Поттер открыл окно и впустил в салон такси лос-анджелеский раскалённый воздух. Ветер ударил в лицо, оголил лоб, обдал чем-то таким, что хотелось, если и не увезти с собой в Англию, то хотя бы запомнить, как следует запомнить, впитать каждой своей клеточкой. Гарри глотал ветер, как рыба открывая рот, – хотел надышаться впрок; а младшие Поттеры активно подпевали Мотылькам – кажется, уже знали эту новую композицию «Кrom fendere».

«Придётся стать конкретным меломаном, а то чего это я узнаю о новых песнях Сая последним и случайно?» – подумал Гарри и улыбнулся. Домой!

*

В начале полёта явно скучавшие Альбус и Лили еще пытались себя развлекать, как могли: нехитрыми играми на своих дифонах, регулярным заказом напитков и просмотрами фильмов, но бросали, не досмотрев и до половины. Они сидели на местах «А» и «В», у иллюминаторов, а притворившийся спящим Джей делил средний ряд с отцом и еще какой-то дамой с высокой прической. Лили, так и не сумев заснуть, покрутилась с полчасика и тихонько обратилась к брату:

– Вот как ты считаешь, Сванхиль – распутник?

– Конечно, он же много путешествует, ну там гастроли, записи...

– Я серьезно! Вот нам он всем очень нравится, и магглам, у нас половина Хога в него влюблена, а он же так развратно себя ведёт. И группа – наркоманы. А папа говорит, что наркотики – одно из самых опасных зол на земле. Я статью от Лизи Горбингс получила из последнего «Пророка», хочешь прочесть, у меня на букашке (1)?

– Да что читать, всегда такое пишут. Понимаешь, это публику как раз и привлекает.

– Ты же был на концерте, видел вживую. Ну он же... с мужчинами спит, – еще понизив голос, прошептала девочка. – Я всё понимаю, любовь разная бывает, но это уже не имидж, а настоящий разврат. Он молодежь портит. Вдруг все по его примеру станут геями? Тогда и дети рождаться перестанут!

– Раньше ты так не считала, – намекнул Ал.

– Ой, ну я же не про тебя, Альк! – Она покраснела, но являя уизлевские гены, напористо продолжила, в обличительном азарте повышая голос: – А всё-таки это гадко! Ты так говоришь, потому что ты и твоя Мати...