Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 89 страниц)

*

Когда часам к трем ночи гости разошлись, Поттер поднялся в свою спальню и, сев на подоконник, потрогал ритуальную мантию, аккуратно сложенную Кричером:

– Сириус, почему у меня такое чувство, что сегодня я простился с тобой совсем, окончательно?.. – сказал он негромко, поглаживая тяжелую жесткую ткань. – Как будто занял твое место.

Вздохнул и прижался лбом к оконному стеклу...

*

Огромная, старинная, похожая на пещеру подземная часть особняка была запечатана магией больше семидесяти лет: стены обросли паутиной, гамаками висевшей над головой, под ногами поднимались серые сполохи пыли. Гарри с трудом протиснулся в узкий лаз, появившийся в кладке подвальной арки. Воздух был сперт, холоден и зловонен. Кричер уверенно ориентировался впотьмах и, сверкая флуоресцентными плошками своих огромных глаз, уверенно вел хозяина вниз по каменным ступеням, гулко шлепая в тишине босыми лапами. Света он почему-то не сотворил и Поттеру запретил включать магическое освещение. Так и добрались до двери. Мерзким издевательским смехом прозвучал визг открываемого затвора.

– Хозяин, – позвал как никогда серьезный домовик. – Не дышать! – И в щель хлынул зеленый газ.

Они вошли. Хлопком, похожим на выстрел духового ружья, вспыхнул на стене ближний факел, вслед за первым зажглись остальные, прочертив абрис уходящего ввысь потолка.

– Теперь можно, дышите, – прошептал Крич. – И надевайте мантию, хозяин.

– Что мне надо делать?

– Всё сделается само, сэр. Магии просто надо представить мага. Она должна убедиться, что наследник достойный и тогда даст силу рода. – Даже сама речь старого эльфа изменилась: никакого брюзжания, примитивных присказок, грамматических ошибок и простецких оборотцев. – Станьте на камень, хозяин, и ничего не бойтесь, – величественно указал он и с достоинством склонил голову.

Гарри встал на тускло мерцающее шероховатое гранитное возвышение и почти мгновенно ощутил потоки: разнонаправленные, то слегка касающиеся кожи рук, то спиралью стискивающие всё тело и покалывающе входящие прямо в голову. Мерный негромкий гул послышался из-под камня, как голоса, нараспев читающие заклятье на, хоть убей, совершенно неопределимом языке. Силинги, бургундский, древнеирландский, лепонтийский, англо-саксонский (2), латынь? «Какая нахрен латынь! – пронеслось у Поттера в уме. – До языка, до человека магия строила нашу планету, разливала океаны и вздымала горы!» Это понимание пришло так ясно, всей серьезностью и сакральной простотой истины: маги – дети Великого Космоса, старшины людского племени.

– Благодарю. – Поттер знал, что делать: встал на колено, приложил руку к сердцу.

– Олламэр тусэ мэо дисар танно, – шепот лентой сквозняка пролетел в прядях волос, обдав всё тело Гарри мурашками. Страха не было. Единение с силой совершилось. Ни с темной, ни со светлой – брак магии и души соединил главу рода с её источником, Единым Волшебством Жизни.

«Охуе... – начал было Поттер, но не закончил: слова для выражения новых, ошеломляющих чувств не находились. Но внезапно всплыла мысль, яркая, как комета: – Сай!»

Свет факелов вспыхнул и погас...

*

Потом он задувал свечи. Никто, конечно, без него не притронулся к сладостям, юбиляра дождались. Сорок витых красных свечей в золочёных подставочках на огромном торте с классическими кремовыми розами и незабудками, с орешками и розетками из безе. А все гости, затаив дыхание и восторженно распахнув глаза – право слово, чем не дети?.. – предвкушали, когда огоньки свечей потухнут. Символ того, что всё загаданное сегодня, все пожелания и добрые слова сбудутся. Непременно сбудутся. Сорок огоньков. Гарри дул сильно, от напряжения покраснел. Воздух в лёгких закончился, но последний оставшийся, не желавший сдаваться огонёк продолжал биться оранжевым мотыльком на кончике красной восковой палочки. Потом и он потух, потянуло дымком. Раздались аплодисменты. Гарри утонул в шквале поздравлений, смеха, рукопожатий и поцелуев, сыпавшихся со всех сторон. И только сейчас сообразил, что, полностью погрузившись в предшествовавший ритуал, попросту забыл о маленькой традиции – загадать желание перед тем, как задуть свечи на торте. Сорок свечей погасли впустую? А ведь у Гарри есть много желаний, и некоторые особенно сильно его беспокоят. Теребят и даже мучают. И вот незадача – теперь придётся самому исполнять свои желания, магия Дня рождения ему не поможет...

Лоб онемел, от дыхания на стекле образовалось влажное мутное пятно. Ночь в тумане, звёзды в тумане, мечты в тумане. Лишь немного прояснятся, выскочат на свет – и снова ныряют в туман, будто в молочное море.

«Сорок. Жизнь только начинается. Потому что начинается что-то, чего я никогда раньше не знал».

Гарри нарисовал пальцем на стекле «S». Sirius… детская привязанность, боль прошлого и потерь, Solution (3) – решение, настоящее, которое можно изменить... или не менять... и... И ещё одно «S»... будущее?

Сомнения не терзали. Гарри сделал свой выбор. И тогда, давно, двадцать четыре года назад, и сейчас. Выбирая одно, мы неизбежно теряем другое. Но таков закон. А к чему этот выбор приведёт, чем одарит, болью, разочарованиями, пустотой, или любовью – там будет видно.

Гости разошлись уже под утро, а Гарри всё сидел на подоконнике, грел озябшие руки в складках своей новой мантии главы рода Поттеров-Блэков и думал о будущем. Не о чём-то конкретном, не о своём и не о будущем детей, а просто о будущем... Наступит завтра – и... А оно обязательно наступит!.. С этими мыслями и первыми лучами солнца, ещё скрытого за горизонтом, но уже зарисовывающего тьму нежными золотистыми красками, он и отправился в постель, заснул тут же, лишь коснувшись головой подушки.

*

Кричер так притомился за прошедший длинный и очень насыщенный день (да, эльфы тоже иногда устают, только никогда не жалуются), что решил отложить уборку в столовой на утро. Пару часов сна – и старые эльфийские косточки заскрипят как молодые! Молодые... И правда пора потребовать от хозяина-раззявина приобрести пару молодых помощников. Или он не снова эльф чистокровного рода, в котором есть глава, лорд? Мальчишка-Поттер вошел в возраст, может быть, из него ещё приличный маг получится. На крайний случай замечательные сыновья подрастают. Ничего, будем работать... Тут ещё парадный зал надо открыть, чтобы не обедали наследники, как побирушки на кухне, и хрусталь родовой в саду откопать, и... – Он счастливо вздохнул, улыбнулся и заснул у себя на чердаке, в старой шляпной коробке госпожи Вальбурги, планируя званые обеды, конные выезды и развеску новых штор в библиотеке... в мелкую такую складочку...

А вот Коржику не спалось. Столько сегодня случилось весёлого, беготного, кусюче-лизучего и вкусного, что сон не приходил в переполненную впечатлениями ушастую голову овчарёнка. Он погулял по кухне, подобрал с пола крошки и звёздочки конфетти, попробовал лимонные шкурки, отчихался, немножко погрыз свой любимый веник. Не то!.. Побежал в гостиную. И остолбенел. На столе красовался огромный тортище, почти нетронутый объевшимися гостями (э-э-эх, люди, не ценят своего счастья!), подтаявший и источавший умопомрачительный аромат. Желудок тут же отключил послушание и хорошее поведение в голове щенка и громким урчанием заявил, что дико голоден. Коржик не смог возразить ему ничего адекватного.

Забраться на стул было нелегко, но Кричер и инстинкты учили щенка добиваться поставленных целей. Коржик встал передними лапами на стол и начал быстро поглощать сладкую, липкую, кремово-бисквитную массу с подноса. Через минуту от кулинарного шедевра остались только жирные объедки, лужица противного ликёра, десяток свечей и собачьи слюни, старательно размазанные по блюду и столу.

А ещё через десять минут Коржику стало плохо, очень. Торт был в два раза больше него. Штук тридцать невкусных, но проглоченных за компанию восковых палочек лишь усугубили проблему. Коржик лёг набок, закрыл глаза и жалобно, едва слышно запищал...

«О боже, Мерлин, Будда, Кришна, Бран, Асирис и легионы прочих небесных владык! Когда же от меня отстанет этот нудный эльф? Он решил, что хозяину, раз уж тот (то есть я!) стал взрослым, вообще спать не положено?»

– Хозяин Гарри! – непривычно быстро затараторил перепуганный эльф. – Сэру Олсопплэрду Перлу... Коржику плохо! Надо спасать! Их милость изволили обкушаться торта и умирают!

– Спасай. – Вяло отмахнулся Гарри и отвернулся. Ему было жаль щенка, правда, но в «умирают» он не поверил и совершенно не разбирался в ветеринарии, а эльф прекрасно умел лечить котов, так что к чему ор – непонятно.

– Сэру Олсоп... Коржику нужно срочно сделать промывание желудка. – Кричер настойчиво подёргал хозяина за одеяло.

– Ты издеваешься? В чём проблема? – Гарри сел в постели и уставился на него.

Тот заломил лапки, как переигрывающая прима в третьесортной трагической пьесе, и объяснил:

– Сэр Коржик несовершеннолетний, и на любые вмешательства в его организм требуются разрешения опекуна. И он... возражает! Придётся применить насилие. – Эльф от ужаса за произнесённое так сильно выпучил глаза, что Гарри всерьёз за него испугался.

Он некоторое время внимательно смотрел на Кричера, потом упал обратно в постель и уже из-под подушки, которой накрыл себе голову, разрешил:

– Валяй, насильничай, вмешивайся в организм, только дай мне поспать!

.................................................................................

(1) Морта – морёный дуб, веками лежавший в иле на дне водоемов.

(2) Древние, мёртвые языки.

(3) Другие значения: разрешение кризиса и сам кризис (как болезнь); растворение, распускание; микстура – горькое лекарство; разрыв, например, привязанности.

ДЖиневра Поллак, бывшая миссис Поттер: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/80830140.jpg

====== Глава 11. Бал Сандрильоны ======

Спать! И лучше бы вообще не просыпаться! Устал. Спать до обеда, до ужина, несколько дней, спать, ни о чём и ни о ком не думая, не совершая ошибок, не говоря лишних слов, не принимая решений, не влезая в мелкие, крупные и гигантские истории, просто спать, ну, может быть, ещё видеть в сновидениях... кое-кого... Поднявшись в полусне отлить и с трудом соображая, который час (и почему ночью так ярко светит солнце?..) Поттер услышал заливистый лай Коржика на лужайке: значит, Кричер зря волновался, здоров овчарёнок, ну и отлично.

Возвращаясь в полутёмную спальню, он вдруг подумал: «Надо бы на коврик глянуть!» И, пошатываясь, попёрся босиком в гобеленную, даже без волшебной палочки. Но дверь открылась сама. На синем фоне расшитого полотна стало ярко выделяться новое оформление его имени: картуш Поттеров сместился к центру, стал крупнее остальных и в особом обрамлении. Вот и веточки-детишки: Джей, Альб и Лилища. Гарри даже вздохнул с облегчением: «Глупость, но мелькнула такая противная мыслишка, зудела, куснула пару раз на границе сознания, что... Чур меня! Всё славно!.. И не то, чтобы сомнения какие были, но вот все трое детей тут, на гобелене, – значит, свои, родные!»

Поттер решил, что всё отлично, и снова улегся в постель. И как только спокойненько заснул (по ощущениям минут на десять), как в дверь просунулась довольная рожа среднего сына:

– Пап! – заорал он бодро. – А нам можно на бал? И там к тебе посетитель. Вставай!

Нет, ну вот чего сомневался: ясно, сам родил! Его семя – настоящий Поттер – заполошный, крикливый и приставучий. Как Гарри сейчас понимал покойника-Снейпа!

– Бля-я-я, Альбус, сыночек, свали от греха, по-хорошему прошу, дай поспать, – простонал счастливый отец и кинул в родную кровиночку диванным валиком.

Попал, но не помогло! Встать пришлось.

Не особо серьезно отнёсшись к самой идее бала, проводимого в свою честь, о котором вчера объявил Министр, Поттер, спустившийся в одних пижамных штанах в столовую, был застигнут врасплох мелким, пронырливым, по-павлиньи расфуфыренным субъектом – посыльным из ателье Эльвиры Омнэр-Прюданс, нового мэтра в мире магической моды. Вертлявый дизайнер, который ждал Главного аврора уже три четверти часа, по особому распоряжению Министра проникнув в дом на Гриммо, задорно объявил: «Примерка!» и упаковал сопротивляющегося похмельного юбиляра в нечто несуразно белое со стоячим воротничком и развевающимся как у Мефистофеля шлейфом. Гарри честно не матерился и не рычал – устал, и голова болела, – даже не прибил гнусную гламурную букашку. Настолько замотался вчера, что не позаботился об антипохмельном, а сейчас лечебные зелья помогали уже слабо.

К четырем часам прибыл Тедди и первым делом нацепил на грудь крестного извлеченную по такому случаю под расписку из хранилища Гринготса Звезду Героя. Отступил назад на шаг, чтобы полюбоваться:

– Горит, как холодное пламя! Красота. И ты, Гарри, красавец!

– Люпин, ты хоть представляешь... Я же тебе это припомню! Продался, помощничек хренов? – запыхтел огнём в ответ покрасневший начальник. – Сюртук блядский! Ну, кто такое носит? Как в корсете! Всё время надо живот втягивать, у меня его и так нет, я что, совсем дышать не должен? И плечи как в панцире. А тебе бы всё ржать. Не дёргай, сам надену! А я за него родную, единственную дочку замуж отдавать собирался, предатель!

Тедди вдруг вспыхнул алым румянцем:

– Я...

– Некогда! – не стал разбираться Поттер. – Ты там следи, на пожарный. – И погрозил пальцем. Но сам зарубочку на память сделал.

– Вот и я говорю, Гарри, ничего без моей пробы не пей, пожалуйста.

– Ну, чисто царя сопровождаешь, дегустатором заделался? Или параноики мы с тобой? – Поттер пытался веселым тоном замять странное смущение Люпина. – Поехали, прорвёмся! Они хотят управляемую наряженную куклу в мядальках? Они её получат!

*

Честно говоря, вся помпа Бруствера пропала втуне: юбиляр ни черта не заметил и не оценил. Ни заказанные в Италии цветы и гирлянды, увивавшие балконы огромного бального зала Министерства, ни хор, исполнивший написанную к случаю кантату «Хогвартская битва», ни банкет на шестьсот персон. Ну, хоть улыбался и дамам ручки целовал. Кингсли пристально следил за ним, кружившим в вальсе красивую креолку. У таких иностранок со смешанными кровями очень трудно определить возраст. Вот потому Бруствер и решил подстраховаться – пригласил Лайлу Гомелию Скотт... свою козырную карту.

– Вы правда ничего не боитесь? – хлопая блестящими ресницами, бросающими на смуглые щеки прозрачные дрожащие тени, мурлыкала, чуть картавя, статная, как лань, черноокая красавица. Она держала на плече Поттера свою ручку в ажурной перчатке цвета вороньего крыла, и на каждом повороте в танце её антрацитовые пышные юбки пролетали между ног аврора. Издалека пара казалась движущимся символом «инь и ян», сплетаясь в вечной сказке мира – гармонии и противостоянии мужского и женского, белого и чёрного... чёрного...

*

Опомнился Гарри рывком, когда, уже лёжа на полуголой всхлипывающей девице, отделённый от публики только бархатной шторой алькова, страстно мял ей груди. Вдруг расфокусированным взглядом, где-то на границе радужного пузыря, в котором плыл, Поттер увидел, как к нему подскакивает Тедди и резко брызгает в лицо дезиллюзионным спреем... Поттер слегка опомнился, приподнялся на руках и с ужасом увидел, что сжимает в объятиях... ребенка лет тринадцати!

Безумные глаза девочки, наполненные слезами... Её искусанная до синяков шея... Исцарапанные груди с ягодами раздавленных сосков... Задранная юбка, не скрывавшая белых бедер, измазанных девственной кровью... из разорванной вспухшей вагины... Разметавшиеся смоляные волосы... Лакированная туфелька на полу...

Отлетевший к стене неглубокой ниши Гарри, однако, увидел, что сам он полностью одет. Лоб покрылся холодным потом, но голова соображала ясно.

– Подстава! – прошипел он.

Люпин не стал тратить ни секунды даже на кивок, подхватив мнимую жертву на плечо, произнес:

– Абердин шесть.

И исчез.

Это был аппарационный адрес конспиративной квартиры, известной только двоим: самому Поттеру и Теодору Люпину, который, собственно, и настоял на создании сети убежищ в горах Шотландии.

– А-а-а! Вот вы где, любезный виновник... торжества! – Мгновение спустя шторы рывком распахнулись, и показалась лисья морда Бертольда Онербурга, расплывшаяся в улыбке предвкушения. Рядом с ним, притворяясь пьяным, стоял новый начальник Отдела внутренних расследований Тибальд Барнсон. За ними маячила сосредоточенная рожица юного напарника Риты Скитер, над плечом которого застыло готовое к работе Прытко-пишущее-перо, а в руке блестел объектив колдокамеры.

– Да вот, решил передохнуть от танцев, дамы совсем... замучили! – небрежно подымаясь с кушетки, приветствовал шавок Бруствера держащий в руке нераскуренную трубку Гарри. – Но если вы составите мне компанию, предлагаю более мужское занятие, коллеги. Где тут наливают бедным аврорам?

И, взяв шпионов под локотки, а папарацци даже не заметив, увлек их в буфетную.

*

Отметившись во всех отделениях фарса: выслушав все речи, наулыбавшись фотокорреспондентам, пообщавшись с журналистами и пожав несметное количество рук, Гарри Поттер сердечно попрощался с Бруствером и, предварительно надёжно завесив канал трансгрессии, отбыл на замаскированную под склад явку в Абердине, вернее, в пригороде этого магического района, где обитали древние шотландские маги.

Люпин, улыбаясь, открыл шефу дверь:

– Представляешь, настоящая карибская сирена! – Его глаза подозрительно ярко блестели. Гарри даже остановился и сотворил дежурное тестовое заклинание: нет, с Тедди всё было в порядке, уровень и наполненность магии в привычных рамках. – Без мозгов вообще, – продолжил тот, взмахнув руками, – запрограммирована на пять-шесть фраз, зато феромонов морище: восемнадцать разных видов вырабатывает, я тебе покажу, у неё две железы под мышками, возраст меняет на раз...

– Погоди, дай хоть сесть и это... брошку держи, чтоб с глаз долой. – Гарри передал Тедди драгоценный орден, а сам, скинув на пол узкий сюртук из белой шелковой тафты, прошел к мерцающей в углу магической клетке. – Так кто тут у нас, говоришь?

– Не кто, а что, Гарри, кукла-вуду, только живая – хамелеон! Никогда такой прелести не видел, лишь читал. – Тедди присел на краешек коробки с компьютерной техникой. – Вот бы тут с ней на пару деньков задержаться... жаль, надо тихонечко её назад подсунуть. – Он наткнулся на брезгливо сморщившуюся физиономию шефа и поспешил оправдаться: – Не, для опытов, это же непаханое поле... в смысле, для серьёзных исследований!

Гарри хмыкнул:

– Исследователь нашёлся. – И, получше присмотревшись к своей несостоявшейся подружке, передёрнул плечами. – Да уж, прелесть!

Существо, безмятежно спящее на полу клетки, представляло из себя нечто странное: прекрасные, почти бесцветные, блестящие волосы, длинными локонами струящиеся по подстилке, закрывали лицо... э... лежащей на обрывках вечернего туалета обнаженной фигурки; тонкие, покрытые сероватой кожей руки с круглыми, пухлыми ладошками и четырьмя короткими пальчиками были странно вывернуты и подрагивали, обнимая туловище без признаков пола, только со слабовыраженными бугорками на месте сосков; ни намека на ягодицы, и лишь бледно-розовая клоака внизу торса.

– Б-р-р! – Гарри присел на корточки. – Как же её обратно вернуть-то? А с ней всё в порядке? Ты разобрался? Или нужен специалист?

– Оно в норме.

– Ведь Брус хватится. Интересно, он сам это разработал или родовая магия? Явно неприродная тварь. Видал я сирен...

– Скорее, домашний питомец, что-то вроде. Я тут подумал, раз оно реагирует на цель по запаху и, считывая генетический код объекта, становится по заказу кукловода женщиной, мужчиной, ребёнком, да хоть краппом... идёт прямо... но трасформации каковы! – Тедди просто лучился от исследовательского энтузиазма.

– Слушай! – Поттер выпрямился и почесал затылок. – Она же, получается, на меня была настроена.

– Да ничего страшного. – Люпин отошел к куче дизайнерского шмотья, в сердцах сброшенного на пол крестным. Поднял его галстук и, подойдя к Гарри, попросил: – Обними-ка меня.

Поттер сначала немного отпрянул, но быстро сообразил, что к чему.

– Ха! – Облапил он крестника. – Что же бедный Министр подумает? Просчитался наш старина!

– Да пусть! Хуже спать будет... – хохотнул Тедди, и быстро потёршись всем телом о начальника, отстранился и достал палочку. – Давай, ты тут не задерживайся, я сам всё сделаю. А с Бруствером надо осторожнее, слишком резкие, хоть и ожидаемые, наскоки он делает: или за дураков нас держит, или спешит. Второе – хуже.

Поттер, задумавшись, кивнул.

Уже аппарируя домой, он обернулся и в мареве перехода заметил, как в клетке с пола подымается рыжая девушка в бирюзовом кринолине... Рыжая?!

*

«Воскресенье. Нега раннего утра, лёгкий ветерок несёт в окно августовскую сладость запахов из сада, Коржик лает... Красота!» – Гарри потянулся и глянул на часы:

– Вот, блин, два часа! Что-то этот аристократический режим дня входит у меня в привычку!

Он рывком подхватился с постели, пару раз подпрыгнул, стоя на цыпочках, развел широко руками, взял с дверки шкафа подаренный тёщей бордовый атласный халат, богато расшитый на манер китайского, только не драконами, а единорогами, и спустился в столовую. Решил мирно позавтракать, пока всё семейство резвилось во дворе; возле его стула возник домашний эльф с перекинутой через одну лапу белоснежной салфеткой и с сияющим кофейником в другой. Кричера в новом прикиде (накрахмаленной до хруста наволочке с вышитым серым шелком, элегантным, как гравюра, гербом) было не узнать – само достоинство в тоге.

– Чё за значок? – Гарри тыкнул надкусанным пирожком по направлению живота торжественно наливающего ему кофе слуги. То, что в последнее время тот принялся регулярно готовить, да ещё и прислуживать хозяину, было приятно, удобно, но с непривычки немного напрягало.

– Кот-де-армз (1) чистокровного благородного Дома, – смиренно поклонившись, важно пояснил домовик. – Кричер подаст обед ровно в шесть в колонной зале, сэр. На шесть сорок пять хозяину Гарри отлажен порт до стадиона в Амбле, где состоится Чемпионат Британии на Кубок Гарри Поттера.

От его последних слов Поттер поморщился.

– А посуда откуда, кто подарил? – решил сменить он тему. Ответ мимикрировавшего домовика не пропустил мимо ушей, но желание подшутить над старым брюзжалой было сильней. – Про пальто многорукое что ты там говорил? Или это про вооруженного кота было?

Кричер уже открыл было рот, чтобы поставить полукровку на место, но вдруг поклонился:

– Кричер ценит чувство юмора хозяина и...

– Папатынепредставляешь! Мыутромнашлив садуклад! Настощий! Тамтакое! – ворвавшись, застрекотало, как пулемет, Рыжее Папино Солнышко и обняло Гарри за шею грязными руками. – Как хорошо, что ты сегодня дома! – Закончила Лили свое нападение и уселась на стул рядом. – И теперь в доме появилось пять новых комнат, даже бальный зал! Пойдем, посмотришь?

– Бал... да, погоди, милая, мне срочно надо вызвать Тедди. – Гарри намерился уже подняться. – Столовое серебро из сада, то есть из клада?

– Ага. А Тедди уже здесь, в беседке с мальчишками... Позвать? – Лили играла сегодня в «идеальную дочку». Поттер недоверчиво покосился на неё, снова опускаясь в кресло. – Что-то ещё, чего я не знаю?

– Пустяки, пап! Мы тебе всё покажем... потом! – обнадёжила доча и умотала во двор.

Кричер сказал «Кх-кх» и поднял на Гарри притворно робкие глазищи:

– Хозяин, нам надо для славы и чести фамилии завести еще пару младых эльфийских отроков, чтобы как пристало служить господам...

Хозяин фыркнул, скрестив руки на груди:

– Чтобы сподручнее было втроём имущество в саду прятать? Признавайся, пройдоха, сам закопал, так?

– Была война, такая жуть, всё горело! – Всплеснул лапами верный раб, торопливо добавив: – Ещё кофе, сэр?

*

Люпин улыбался, но, завидев любимого начальника на дорожке, ведущей к беседке, где они с Джеем и Альбусом играли в трик-трак, встал и поспешил навстречу.

– Как всё прошло? – усевшись в тени под акациями зашептал Гарри. – Не томи, вообще надо было меня будить.

– Всё прекрасно, шеф. – Теодор ухмыльнулся уголком рта. – Тебе теперь от меня не отвертеться! – Он заботливо поправил Гарри завернувшийся воротник. – Кингсли не только не принял мой рапорт и отставку, но и кое-что из его планов удалось узнать.

– Блин, как тяжело иметь в окружении одних остряков... – Поттер развернулся к нему вполоборота. – Не будь умней начальства, мальчик. Мне уже страшно становится от твоего мужающего коварства. Что?

– Явился я к Министру по личному делу, ты же знаешь, что Кингсли по утрам работает. Так вот, подал ему рапорт, что, дескать, служба охраны облажалась – пропустила в зал неопознанное лицо, представляющее опасность для окружающих.

– Ну? – Гарри было жарко, он развязал пояс с золотыми кистями, но, вспомнив, что на нём только пижамный низ, снимать халат не стал. – Грамотно, одобряю. И?

– Рассказал, что был атакован настойчивой девицей... но будучи геем, был вынужден... мне пришлось... с перепугу её... вырубить! Каялся я на всю катушку!

– Кем будучи?! О, господи, это-то зачем? – Гарри даже дёрнулся, как бы отметая такой вариант рукой. – Себя так подставлять?

– А как я, по-твоему, должен был объяснять, что настроенная на тебя «магнитная торпеда» якобы подкатила ко мне? Вот я и рассказал, что галстучек у тебя позаимствовал... как любовный сувенир. Типа, питаю нетрадиционно окрашенные, огромные, исключительно светлые и абсолютно невзаимные чувства – вот такая трагедия, – вполне правдоподобно всхлипнул Люпин.

– Ну, дурак! Тедди!

– Нет, ты дальше дослушай! – Тот покопался в кармане своих светлых льняных брюк и вынул маленький блокнот. – Вот, дословно записал: «Ты хороший парень, Теодор, выкини эту дурь из головы, тут такие дела грядут. Короче, скоро мы гомиков сажать будем и прочую сорную траву выполем, закон готовим. Определись, на чьей ты стороне. Отставку твою я не приму! А на Поттера, да кто ж на него не облизывался, но он наш человек и натурал, так что всё по молодости у тебя, пройдет. Женим, должность дадим, хватит тебе уже мальчиком на посылках бегать. Ты со мной, Люпин?»

– Ни хуя себе! – Гарри не то чтобы не ожидал такого поворота, но события последних дней развивались слишком мощно даже для готового ко многому Гарри Поттера. – Рисково, но ты молодец. Не возражаешь, поднимемся ко мне в кабинет? Кое-что изменим в наших ближайших планах, да, Тедди?

– Да, – просто ответил будущий Министр магии.

*

Министр магии Британии, кавалер шести орденов Мерлина и Золотой ленты Почётного гражданина, обладатель четырнадцати памятных знаков «За особые заслуги перед магическим сообществом» Кингсли Бруствер шёл по почти пустым (воскресенье) коридорам Министерства, прислушивался к величественному гулкому эху своих шагов и думал... об утреннем визите Люпина. И о вчерашнем провале, казалось бы, ювелирно рассчитанной операции, после завершения которой Гарри Поттер был бы в его руках. Полностью, со всеми потрохами. Надёжный союзник и преемник во всех сложных, но столь необходимых Англии реформах, соратник, без вариантов. И требовалось для этого совсем немного – удачно провернуть затеянное дельце. Но этого «удачно» так и не случилось! «Мерлинов геморрой! С кем приходится работать! Ну почему все лучшие профессионалы и самые преданные люди – у Поттера, а я должен сам всё контролировать, в каждую жопу лично заглядывать! Чуть отвернулся – и провал совершенно беспроигрышного дела! Как же можно было так облажаться? Сам же видел, как сирена танцевала с Поттером, как между ног его коленками гладила, а у того слюни текли! И что потом? Скитер, паскудница, выразила недовольство и чуть ли не счёт предъявила за ложную информацию и время, впустую потраченное ценным сотрудником её гнусной газетёнки. Эта сплетница на кого вякает? На Министра, боевого ветерана, на представителя магической элиты! Вот для того, чтобы навести в стране настоящие крепкие порядки, и нужны реформы! Нужны как воздух! Но вернёмся к делу. Получается что? Первое: либо мне соврал Люпин, но зачем? Влюблён в Поттера? Вот же мразь, говномес, заразился от магглов и наших старикашек-демократов! Тьфу! Бабья им мало? Ну, коз бы трахали! И за такое будущее для нашей прекрасной страны мы проливали кровь на баррикадах Хогвартса? Ладно, потом разберёмся, кого надо – перевоспитаем, вылечим; наконец, можно и закрыть глаза, если этими извращениями будет тайно баловаться нужный и преданный человек; а остальных... ну, дементоры давно без работы, бедняги, скитаются... Ближе к теме, второе либо: обряд вуду не сработал? Может, у Поттера есть особая защита? Вообще, ему во всех передрягах везёт, а если это не везение вовсе? Сейчас просто нет времени со всем этим разбираться. Надо Лайлу из Аврората куда-нибудь понадёжнее пристроить, на носу четыре новых законопроекта, несколько важных прецедентных заседаний Визенгамота, с гоблинами какие-то тёрки непонятные начались. И вообще, не нравится мне в последнее время настроение Поттера: слишком он покладист, что-то уж очень на слизеринца смахивает... А не послать ли его... в отпуск? Убрать с карточного стола. Временно, разумеется, просто, чтобы под ногами не мешался, пока я не разберусь, что с ним делать и как выгоднее и безопаснее подступиться. А то взбрыкнёт со своей геройской дури... Да и референт его что-то мяукал про усталость шефа, заботливый пидорок... Ещё дать поручение своему человечку... например, посмотреть, над чем Поттер работал в последнее время. Как там говорится, друзей держи близко, а врагов еще ближе? Кто ты, Гарри, друг или враг? Мне, нашей отчизне? Вот отодвинем тебя на пару недель в сторонку... нет, лучше на три недельки... Отдыхай с удовольствием, набирайся сил!»

*

Новый квиддич-стадион расположился на самом побережье, и Гарри был тут впервые.

Играли “Бойцовские мётлы” и молодая министерская команда “Орлы закона”. Капитан «метёлок» Мик Боунс подошёл перед матчем к Гарри и спросил, хмыкнув:

– Что, босс, нам слить игру буквоёбам и бумажечникам? У них четверо мировых легионеров, как специально к сегодняшнему матчу прикупили.

– А хера им! – процедил Поттер. – Бейте по полной, как Вуд учил!

Авроры не подвели своего Главного.

Было очень красиво наблюдать за схваткой, развернувшейся над закатными морскими волнами, но Гарри не очень уютно чувствовал себя в вип-ложе, да и всякие мысли обуревали... «Буря, буревестник, бурелом... Что-то даже каламбуры выходят неподъёмные, как камни на шеях утопленников... Эх, что-то надвигается!.. И как там Сай? Мой Сай... Не унесло бы мотылька, не поломало бы шквалом...» А вот детям нравилось следить за матчем с самых выгодных мест: Джеймс, Ал и Лили лихим свистом и топотом поддерживали игроков, носившихся чуть ли не перед их носами, толкались, дудели, кричали и заразили своим фанатским буйством даже Люпина, который раскраснелся и азартно хлопал соседей по плечам.