Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 89 страниц)

Птица, позволив Поттеру забрать письмо, долго не могла успокоиться от столь живого приёма, насупившись, сидела в собачьей будке, которую сочла самым безопасным местом в этом в буквальном смысле сумасшедшем доме, отмачивала клюв в миске с водой и с обидой посматривала на Коржика, виновато ластившегося к ней и предлагавшего поиграть в мяч.

– Угости чем-нибудь лебедя, старый охотник, – распорядился Гарри, разглядывая свёрнутый, будто пергамент, конверт. – Что лебеди едят?

– Понятия не имею, – фыркнул домовик. – Если бы хозяин Гарри спросил, с чем едят лебедей, то Кричер смог бы предложить больше сорока рецептов приготовления лебедя: тушёного в кислом молоке, с луком, жареного со сливами...

Из будки раздалось очень грозное шипение, Коржик поддержал нового друга заливистым тявканьем. Кричер отправился на кухню печь почтальону мясные оладьи с отрубями, а на закуску вынес ему хлеба и сырой капусты.

Поттер долго не верил, что письмо – от Сольвая, вертел его в руках, даже посмотрел на свет. «Вот же выпендрёжник!» – подумал он, имея в виду, что использовать в качестве почтовой птицы лебедя – это всё-таки слишком пафосно даже для артиста, и даже для Малфоя. Но потом вспомнил, что малочисленное датское магическое сообщество применяет для пересылок не сов, а, в основном, гусей, и иногда лебедей – никакой экзотики. Читать Поттер отправился к себе в кабинет – лишние несколько минут «между жизнью и смертью»...

«Ничего особенного. Письмо как письмо. Даже не письмо, а небольшая записка. Сложенный вдвое тонкий лист из тетрадки в клеточку. Пахнет так тонко, едва уловимо, приятным парфюмом, сигаретным дымом, почему-то морем, подгорелыми блинчиками, мёдом... или показалось? О, а с чего это я, как дурак, нюхаю письмо?..»

Волнения Поттер не испытывал. Ни капли. Ни сотой части грана (1). Получил ответ – нормально. От Сольвая? Да, да, конечно, чего волноваться-то? Писал ему – получил ответ: логично.

Его пальцы предательски дрогнули лишь в самый последний момент, когда Гарри раскрывал листок... А что он ожидал увидеть? Поэму? Признание в любви?.. Конечно нет, но криво-косо-неряшливо нарисованные обычной шариковой ручкой капли – это всё-таки было похоже на огромное разочарование...

Едва Гарри догадался, что капли – скорее всего, ответ на его вопрос о погоде во Франции (дескать, у нас дождь), как вдруг над его головой, прямо под потолком очень быстро собралось тёмное облачко, и локальный, даже можно сказать, прицельный стремительный дождик подтвердил поттеровскую догадку...

Гарри вытер ладонью лицо, окинул себя, промокшего до нитки, и лужу на ковре грустным взглядом «небдительный аврор» и стал стягивать прилипшую одежду, отправился переодеваться...

«Проходимцы! Все Малфои проходимцы и насмешники!

Выпороть! Снять с него узенькие пижонские джинсики, трусы, и выпороть без всякого эротического подтекста! Ремнём! По белым ягодицам! Уф!..

А ведь ответил... Ответил... Ответил! Ответил!!! Ни строчки не написал, но ответил же. Придумывал и изготовлял этот дурацкий магический розыгрыш, отправлял почтового лебедя. Своими руками прикреплял к его шее письмо. Может быть, и посмеивался в этот момент надо мной, представлял в неловкой ситуации, но ведь думал, думал же обо мне. Чёрт побери, не равнодушно выбросил мои письма, а решил в ответ подшутить. Значит, думал!»

Гарри внезапно испытал очень сильный прилив какой-то странно буйной энергии.

Захотелось... захотелось... что-нибудь такое... такое... Он заходил босиком по комнате, темпераментно трогая то одно, то другое, повертел волшебную палочку, словно отрабатывая сложные боевые пассы, после помахал в воздухе несуществующей шпагой, затем вымышленным тяжёлым мечом, десять раз отжался от пола на кулачках, потом столько же с хлопками, быстро обулся и бросился во двор, к сараю. Наколдовал колун и принялся крушить уложенную под навесом декоративную поленницу.

За этим занятием его и застала дочь, вернувшаяся от подружки. Она долго глядела на отца, который энергично колол дрова, и попыталась, хмуря лобик, вспомнить, в каком очень старом-престаром маггловском фильме видела вот точь-в-точь такую же сцену. А ещё сообразить, зачем отцу понадобилось портить объект ландшафтного дизайна.

– Па-а-ап, ты не устал? – Гарри только сейчас заметил Лили. – А что ты делаешь?

– Как что? – он уже с трудом, тяжело дыша и рукавом вытирая пот со лба, поднял с земли непослушное, отскочившее полено. – Так зима же скоро. Камин топить надо.

Лили странно посмотрела на него:

– Пап, так ведь мы же не топим дровами...

– Надо, дочь, надо! Так верней!..

*

Дождаться утра Гарри не смог. Разыскал в Лондоне ночной супермаркет, в котором имелся отдел игрушек, и некоторое время рыскал между стеллажами, стараясь найти хоть что-нибудь подходящее, львиное. Взгляд его зацепился за двух небольших бурундучков из мультфильма – Чипа и Дейла – один был в фетровой шляпе и лётной «индиановской» куртке, другой в гавайской рубашке в цветочек.

Дома Гарри уменьшил плюшевых грызунов и вместе с пергаментом («Может, вам по вкусу хищники помельче? Вот, на пробу – парочка с полосками тюремными от авреца. Надеюсь, эти два зверька смогут осушить ваши слезы... Г. П.») затолкал их в тубус крылатого почтальона.

Лебедь встал на крыло ни свет ни заря и, давая прикидочный круг над странным, но в целом гостеприимным домом, огласил окрестности Гриммо диковинным кликом.

*

День прошёл как обычно (совещание, планёрка, летучка, выволочка стажёрам, занятие с курсантами, подписание бумаг, допрос, учебные стрельбы, задержание нелегального торговца тёмномагическими рукописями, ланч, обед, четыре полномасштабных перекура, не считая мимолётных), а вечер принёс Поттеру сразу два весьма запоминающихся события.

*

Кому как, а братьям Поттерам это лето явно было поперек горла. Скучища смертная: приятели все разъехались кто куда, отец всё время в Аврорате просиживал, мать так и не выполнила своего обещания свозить детей на море, предложив вместо этого пожить у бабушки в «Норе». Да кто ж в этот сумасшедший дом по своей воле отправится?! А в жарком пыльном маггловском Лондоне только и осталось, что среди туристов потолкаться. И, уже основательно отоспавшись, Джей и Альбус решили... сделать ремонт на кухне, тем более что никому, кроме бывшей хозяйки, старый образ помещения не нравился. Ал так и сказал «помещение», и невесело пошутил: «выбывшей хозяйки»... Верно, казённо как-то, стерильно и... холодно, будто в морге.

Вертихвостка Лили помогать отказалась, но в качестве компенсации вложилась материально, располовинив свою копилку, и притащила от своей подружки Фей Забини, с которой они целыми днями плели какую-то девичью чушь из бисера, альбом с видами и интерьерами старинных английских усадеб. Мальчишки сошлись на одном офорте – светлом, сдержанном и элегантном. Даже пробегавшая мимо по своим страшно важным делам сестра, жуя на ходу булочку с тмином, одобрила их выбор, глубокомысленно заявив:

– Всё же у чистокровных родов веками воспитывался безупречный вкус. Я, например, только за лорда замуж пойду! – И взглянув на опешивших потомков борца за равенство магов, добавила: – Дирзайте, дизайнеры, будет офигенно! Я пошла, не скучайте тут.

Ремонтники перетащили в кладовку под лестницей старые модернистские мебеля, выкинули ненавистные лампионы и, сбросившись, на свои каникулярные деньги накупили светло-серебристых обоев, кремовой ткани в крошечные темно-розовые букетики – для штор, новую люстру, красок, и начали творить уменьшенную копию кухни в... Малфой-мэноре. Разумеется, не подозревая об этом.

Получилось замечательно, только стол заказали по образцу старого, ещё блэковского, который оба помнили и любили с детства.

Кричер был умилен и страшно горд, и сказал Джею, прослезившись:

– Из тебя, хозяин Джеймс, получится настоящий хозяин Блэк-лоджа! Не то, что папаша ваш, эх, люмпен-люмпеном...

Джеймс и Альбус чуть с подмостей не попадали:

– Крич, ты откуда такое слово знаешь?

– Я сэру Олсопплэрду Перлу Тайгеру Принцу Луину историю Французской революции сэра Томаса Карлейля на ночь читаю, он хорошо под неё засыпает. – (Сам домовик втайне гордился, что молодые Поттеры были чистокровны... ну, почти.)

– Кричер, вообще-то, у нас в обществе демократия, – попытался укоротить эльфа Альбус.

– А? Что-то я совсем-совсем слышать худо стал. – Развернулся спиной Кричер. – Красьте бордюр ровнее и не отвлекайтесь, юноши.

Полутора часами позже, когда краска уже подсохла, а новая люстра, пусть не из муранского стекла и не позолоченная, позванивая изящными подвесками, уже засияла свечами, домой явился отец семейства. Сыновья на цыпочках отбежали в нишу, где раньше стоял уродец-холодильник и спрятались за портьеру.

Поттер вошел.

– Как это? Кри... чер... Что за хуйня?! – Он резко развернулся на каблуках. Никакой ошибки: это место Гарри узнал бы из сотен, даже тысяч других... Война, побег из подземелья малфоевского особняка и первая неудачная попытка аппарации, когда раненого Добби занесло не в дальний коттедж Билла, а – по привычке, что ли, – в огромную дворцовую кухню. Пока эльфы приводили в порядок беглецов и лечили ножевое ранение Добби, Гарри сидел за большим, но не массивным столом, бездумно разглядывая светлые стены, приоткрытые зеркальные окна, карнизы с пухлыми, как зефир, от раздувающего их весеннего ветра кремовыми шторами, ореховые шкафы. И даже звук запомнился – мелодичная капель граненых хрустальных украшений на люстре... Поттер помотал головой – морок не рассеивался. Он осторожно сел на удобный стул с овальной спинкой, ещё раз огляделся... – тихо.

Внутри него начала расти какая-то полудетская радость, и пришла мысль, что, значит, правильно всё! В мире магии для внимательного взгляда совпадение суть указание дороги. Как вот приметы, знаки, оговорки, неожиданные встречи никто всерьёз не принимает, или, скажем, в «настоящих» эльфов и фей уже не верят и сами волшебники... Кстати, маленький Коржик – любимец фей и одного престарелого эльфа – тоже, может быть, неспроста в дом попал...

– Кр-р-и-и-чер! – во всю силу своих солдатских легких гаркнул Поттер. – Кто это тут наваял?..

Шаркающей походкой усталого путника домовик в сопровождении перемазанного краской щенка явился на зов хозяина очень быстро – через восемь с половиной минут, когда всё недоразумение уже разрешилось: храбрые строители получили полное одобрение родителя, который не только был доволен инициативой отпрысков, но и обещал оплатить недостающие для завершения интерьера мелочи.

– Смотри-ка, Суслик, как у тебя здорово получилось. Прямо талант, может, подумаешь на досуге, как о профессии.

– Ну что ты, пап, – смутился польщенный декоратор. – Я ж это... в книжку подсматривал, и мне Джей помогал.

– Ну, вышло-то классно, лучше, чем в натуре было... – и тут Поттер осёкся. Вспомнил, что прообраз, Малфой-мэнор, уже два десятка лет лежит в руинах...

*

В кабинете он даже не сразу заметил пернатого гостя. Скромный маленький сычик мирно спал на кресле, возле его лапок лежал конверт.

Теперь Гарри знал наверняка, от кого письмо – чуял, что ли... Но читать сразу не стал. Осторожно принял сову на рукав пиджака, прогулялся с ней до кладовки, где накормил, как и подобает гостеприимному адресату; сычик быстро поглотал угощение, помахал, разминаясь, крыльями – и был таков. В вечернем небе Гарри даже не смог проследить за его совершенно незаметным силуэтом.

«Господин Поттер! Какого черта! Развлекайте собственный зверинец! Избавьте почтовых птиц от лишней работы, видимо, они у вас казенные, в отличие от моего времени».

Гарри сам не понял, радость или разочарование испытал. Вот же – собственноручно написанная Саем записка: тёмно-синие чернила, буквы ровные, почерк знакомый, целых три восклицательных знака, лёгкая ирония (даже можно представить улыбку Мотылька, диссонирующую с его сведёнными в притворной сердитости бровями). Но почему-то от этого письма – первого! – не стало ни спокойнее, ни понятнее. Как хорошо, что он отвечает! И как плохо, что Гарри не может сейчас увидеть его лица...

«Лёд тронулся! Да! Я это сделал! – Гарри подавил совершенно неуместное мальчишеское желание положить записку Сая под подушку. – Есть ли в том моя заслуга? Или Мотылёк отвечает от скуки, от желания посмеяться над свихнувшимся на старости лет аврецом, заигрывающим с молодым сладким мальчиком? В любом случае, я это сделал – он отвечает. Дальше всё зависит от меня. Не перегнуть палку, не пережать, не напугать, не показаться навязчивым и смешным, но и не отступать от того, чего я по-настоящему хочу. А чего хочу-то? Мечта о Сае уж слишком объёмна, нечётка и почему-то, как это ни странно, не изобилует деталями. Например, чего бы понятнее мечтать о сексе с ним (ведь хорош – не отнять! – соблазнителен, охоч до плотских утех), представлять его в разнообразных откровенных позах. Но, чёрт побери, я ведь даже не дрочил на мальчишку ни разу. Вот на того же Вуда – да сколько угодно. Представил его обалденное тело под собой, поработал кулаком – и разрядка готова. Нормально. А Сай... даже обнажённым его ни разу не воображал. Странно как. На фото видел его без одежды (весьма аппетитные снимки!) и даже живьём (никогда не забуду!), а так, чтобы представить его рядом с собой или что-то большее – ни разу. И о чём это может говорить?». Гарри был озадачен, но всерьёз обдумать ситуацию не смог – заснул.

Подсознание сыграло с ним шутку: приснился Сай, раскинувшийся на кровати. Да так бесстыдно, словно только что от души потрахался и собирался снова. Но Гарри как будто плохо видел без очков (давно исправленное зрение во сне в расчёт не принималось), разглядеть деталей не смог. А когда подошёл ближе, то вместо того, чтобы лечь рядом с Саем или просто вдоволь налюбоваться на него, почему-то взял невесть откуда появившееся одеяло и накрыл голого и призывно расположившегося парня. Так и проснулся, ругая самого себя за какую-то глупую заботливость...

Следующий лев, которого Гарри отправил Саю, был по-настоящему огромен, даже больше, чем живой. Густая косматая грива, пластмассовый нос, рыжая кисточка хвоста... Его пришлось уменьшать и фиксировать магией несколько раз – иначе Лайабед не справлялся с посылкой.

Интересно, понял ли Сай, что Гарри перевёл его «бест» с датского (наверняка, да, не дурак же), проникся ли всеми поттеровскими подтекстами, мягким вызовом, оценил ли?.. Гарри очень многое хотел ему написать. У него в голове даже крутилась какая-то рифма, что-то вроде «два сердца у любви, одно моё – бери!», но сопроводительный документ к «царю саванны, экомех, наполнитель – шерсть 100%, рекомендовано для детей старше 3-х лет, цена 253, 90 stg» вышел более прозаическим:

«Приютите зверушку. У нас в Англии на них открылся сезон охоты. Г. П.».

*

Когда Сольвай получил эту, уже ожидаемую, посылку, ему повезло, причем трижды. Никого из ребят в гостиничном номере не было, – это во-первых – поэтому и отвечать на чьи-то вопросы не пришлось. Друзья укатили по приглашению богатого поклонника Мати размяться на лыжах в снежный Скидадалур – викинги, что возьмешь! А Сай, хоть и родился и вырос в Дании, северянином себя совсем не ощущал. Да и от поклонников, наученный горьким опытом, шарахался как от чумы. Матильда, не будь дурой, взяла с собой в Исландию Кима и Свечку, ну а остальные тоже поехали... за компанию. Вот обрадуется – как там его? – Кнуд, когда в аэропорту Акурейри из его частного самолетика, что он послал за легкодоступной на вид певичкой, вывалятся четверо нетрезвых, готовых защищать её честь троллей! Сольвай усмехнулся и спешно вскрыл послание – и вот тогда случилось “во-вторых”: огромный игрушечный лев прямо-таки выпрыгнул на него из расколдованного пакета, и вместе они повалились на пол. Одариваемый, не устояв на ногах, сильно ударился головой о ножку кресла.

И в-третьих – содержание записки, прилагавшейся к зверю. Про дикий вкус аврора можно было просто не задумываться, но вот слова тот всегда подбирал правильные. Что значит «сезон охоты»? Флирт-флиртом – вполне понятно, но не значит ли это, что опасность угрожает самому Поттеру?..

Тревога заставила сердце Сольвая биться быстрее. Тревога за совершенно чужого, безразличного ему человека... «Гарри, – в первый раз так назвал его Сай, хоть только и в уме. – Гарри грозит опасность? Или, точнее, Гарри Поттеру может в Англии грозить... кто-то?»

«Береги себя, лев, сафари бывают опасны...», – написал он на тетрадном листке. Через пару минут почтовый лебедь Айвенго, его любимчик, уже взял курс на Лондон.

Сольвай присел рядом со львом, погладил его, потрогал вполне правдоподобные пластмассовые клыки, почесал бархатистое ухо. Потом взял и забрался сверху, уселся на мягкую спину, как на коня. Прикольная игрушка! Случайно поймал в зеркальной дверце бара своё отражение – стушевался, застеснялся: глупое, совершенно детское поведение...

«Чего это я обращаю внимание на его дурацкие письма? – подумал он, запихивая льва в ящик для одеял. – И даже не письма, слов ему, что ли, жалко? Неужели мне приятны заигрывания старого придурка? Да ни капли. Из-за него мы чуть в финансовую жопу не попали. Собственно, и попали, только-только выбираться начали. Э, Сай! – сказал он себе. – Игры – играми, но пошел-ка господин аврец нахрен!» – Сел и накатал новое послание.

Из дежурных сов была свободна какая-то невзрачная, общипанная. Сольвай вздохнул, представляя, как это убожество будет чапать крылышками через сотни миль.

– Прочь! – сказал он снаряжённой вторым письмом птице. И своим мыслям.

*

На этот раз на Гриммо, 12 почтового лебедя ждал более дружелюбный приём. Первым о его прилёте оповестил весь дом, а заодно и всю улицу, конечно же, бдительный Коржик. Но теперь лебедю пришлось, ковыляя, спасаться от него бегством, дабы не быть до смерти зализанным очумевшим от счастья овчарёнком. Кричер тоже перестал смотреть на лебедя всего лишь как на дичь: не в каждый дом прилетают столь редкие, диковинные почтальоны – есть чем гордиться. Он даже пожертвовал для величественной птицы свежий фарш, что рубил для Чарли.

«Береги себя, лев, сафари бывают опасны...» Гарри, будто мальчишка, раскачивался на ножках стула, норовя того и гляди сломать их, и улыбался. Он как раз обедал дома; прочитав записку, сначала не поверил своим глазам, и до вечера пребывал в приподнятом расположении духа, то и дело обдумывая, что ответить Саю. А вечером пришло второе письмо.

Скромная, если не сказать «страшненькая», очень усталая сова вяло ввалилась в окно – соответствовать лебедю в скорости доставки корреспонденции ей было не под силу.

«Господин повелитель львов! Оставьте ваши зверства. Приходится их бросать в отелях».

И что это значит? Почему второе письмо? И почти противоположного тона? Сай или заигрывает на контрасте, или у него по каким-то причинам резко поменялось настроение... Гарри долго не мог заснуть, ворочался, вставал курить, даже прогулялся с неугомонным Коржиком при луне, просто сидел на постели и пытался прогнать тусклые мысли, нескладно перемешивавшиеся в голове, никак не желавшие соединяться паззлами понимания и решимости...

..................................................................................................

(1) 1 гран = 64,8 мг

http://www.pichome.ru/Dr8

8-4

Следующий день выдался не из лёгких и начался аврально: задолго до звонка будильника Поттера вытащил из кровати старший сын, которому тоже, как и не слышащему оглушительного сигнала тревоги Главному, прилетел «мейл». Авроры собрались за пять минут и экстренно аппарировали.

Оказалось, что таможенники задержали огромную нелегальную партию драконьих яиц, а из тех прямо в терминале-«отстойнике» внезапно начали вылупляться Бугристоспинные джубайские драконы, невероятно ядовитые уже от рождения. Больше ста вёртких дракончиков, обладающих повышенной способностью к мимикрии и одним лишь дыханием легко поражающих человека с расстояния до десяти ярдов, рассредоточились по территории таможни – было весело...

Потом Главный аврор стрелял. Из разных стоек, с левой руки, с колена, лёжа и вверх ногами. Целый час подавал курсантам личный пример прицельного использования боевых травмирующих заклинаний и наглядно демонстрировал способы защиты от них. Мастер-класс от Гарри Поттера по баллистической магии был запланирован давно и не мог быть отложен.

Не удивительно, что закрутившийся Поттер перепутал, и после обеда к Сольваю полетела записка:

«Выдвигайте отряды с чётными номерами в Глостершир на учебные стрельбы 3ибля. Командирам подразделений №№ 3, 7, 14 снабдить авроров младшего звена всеми необходимыми артефактами для работы при возможном проведении операций по задержанию условного противника и(или) по экстренной эвакуации гражданских из зоны конфликта. Для этого лейтенанту Корби подготовить войсковые казармы в лагерях кодовыми заклятиями, Инструкции вскрыть по получению сигнала А4. Спецгруппе Старшего аврора Машема перейти на режим чрезвычайного/мгновенного реагирования, как при начале боевых действий. Отчеты – лично мне, минуя канцелярию Министра. Все распоряжения отправлять фельдъегерской почтой. Поттер. (И магическая подпись). Копия от 23.07.2020».

Хоть у Гарри и не было времени подумать над загадкой двойного ответа от Сая, но он решил, что у того, видимо, просто внезапно испортилось настроение. И придумал повлиять на это настроение «методом бурундуков». Братья-близнецы Чипа и Дейла, только немножко в других костюмчиках, замеченные в маленьком магазинчике на пл. Гриммо, были отправлены во Францию:

«Примите пополнение! Отличный квод (1) – хорошо борется с плохим настроением. И вообще со всем плохим. Поттер».

Ещё он случайно вспомнил о пакетике карамели, купленной в супермаркете из-за приятного названия «Аппетитные Ледышки» и нежно-голубого цвета да так и завалявшейся в кармане мантии, и зачем-то приложил к посланию и её.

*

Сай, получив из Лондона ещё парочку мультяшных героев, обычные сладкие леденцы, похожие на льдинки, и вторую записку, честно пытался сообразить, чего хочет от него Поттер, что нужно тому отвечать и нужно ли отвечать вообще. Он разложил обе сегодняшние записки на коленях и долго разглядывал в оранжевом свете ночника. Ни черта не понял, автоматически сложил бурундуков в чемодан с реквизитом, бросил в рот карамельку и лёг спать злой и запутавшийся.

*

Гуль замёрз. Такое с ним иногда случалось, чего уж скрывать. Вот и сейчас ломало потихоньку, да ещё вокруг снег, снег, снег, много-много снега, яркого солнца и опять снега; пришлось кататься на лыжах, на досках, падать, героически вставать и снова кататься. Он растянулся, приложившись в снег лицом – и очухался в каком-то помещении. Вроде, дома, но что такое «дом» для вечного скитальца, менестреля, перекати-поле-рейнджера?.. Думать не хотелось и не получалось, а вот согреться нужно было непременно. Гуль вспомнил про ящик с пуховыми одеялами в комнате Сая и полез за ними. Долго возился, что-то не поддавалось, застревало, он резко потянул сулящее тепло полотнище – и, пошатнувшись, стукнулся головой о крышку ящика.

*

Пришлось прикрыть глаза от ярко вспыхнувшего чёрного огня – Гуль очутился в сумрачной пещере. По ней гулял ледяной ветер и отражался гулким эхом от каменных неровных сводов, теряющихся в темноте, всюду торчали огромные булыжники...

Зверь был велик. Монстр, да и только. Он притаился и замер, подкарауливая добычу, приник за укрытием, но огромные размеры мускулистого мощного тела выдавали жестокого охотника.

Пышная, густая, всклокоченная грива почти до половины торса, жёлто-серая лоснящаяся шкура, сильные лапы, нервно бьющий по земле хвост с кисточкой, глаза-блюдца, горящие кровавой яростью и жадностью. Огромные клыки и капающая с них слюна. Зверь приготовился к убийственному прыжку!

Мелькнула мысль об оставленном тут на ночлег Сольвае. Жив ли, дружище?!

– Держись, Сай! – вскрикнул Гуль, привлекая внимание зверя. – Я спешу! – И удобнее взял рукоять двуручного меча Одина.

Немейский лев в своей пещере! И сын Зевса Геракл Мартинсен – единственный, кто может остановить чудовище!

Шкура зверя так прочна, что её не берёт ни одно оружие: Упырь испробовал и скандинавскую секиру, и кинжал, и саблю, и булаву, и катану, потыкал в льва волшебной палочкой, попытался по семейной традиции укусить. Пришлось сражаться в рукопашной и душить чудовище голыми руками!

*

– Гули-гули-гули, – шаловливо щебетала миленькая такая, светленькая, белокожая феечка, помахивая перед лицом спящего Мартинсена розовым веером.

– Гуль-говнюк! Просыпайся, гад! – Сай ещё разок приложил друга пятерней по щетинистой щеке. В задницу пьяный сноубордист, явившийся на утре во главе славной гоп-компании викингов, покоривших-таки склоны исландских гор, сладко спал рядом с трупом растерзанного им зверя. Сольвай, вернувшись с утренней пробежки, застал в своей спальне уже закончившуюся драму. Мати, правда, намекнула ему про побоище:

– Сай, – повисла она у него на шее и чмокнула в щёку, – мы вернулись-ся! Там Упырь со львом воюет, ты не ходи в комнату пока... Он тебя спасёт, не бойся. А-а-а... – отпрянула, покачнувшись, дочь Гермеса (2), – ты, наверное, сам в курсе, раз он... Ой, почему ты тут, а не в спальне?

Короче, Сольвай понял, что осиротел прайд... Игрушка не поддавалась Репаро: силен и страшен был во гневе Упырь...

Сольвай закрутился на целый день, занялся неотложными делами (не до записок было и не до траура по льву), так как вечером они выступали в Париже в зале “Олимпия”, а “безответственные сволочи” (как ругал коллег лидер группы за скорбным завтраком) чуть не сорвали всё к чертям собачьим и были явно не в состоянии репетировать.

Перед самым концертом, дотошно проверяя грим и все детали костюма индийского раджи, в котором предстояло работать первое, этническое, отделение, Сольвай порылся в сумке и наткнулся на пакетик с «Аппетитными Ледышками». Нервно-боевой настрой, который усиленно качал адреналин перед каждым выступлением на публике – не привыкнуть! – сделал своё дело: смуглый принц в золотой парчовой тунике и пурпурной чалме с рубинами засунул за щеку карамельку и, дерзко усмехнувшись, написал на уже привычно вырванном из тетрадки листе:

«Господин начальник, ваши подчиненные нелепы: на них нет штанов... Или для авроров это нормально?

И на кой мне взвод бурундуков? Я предпочитаю парней посерьёзнее.

P.S. Спецпаёк, что был у них в синем вещмешке – удовлетворительного качества и от перелета не пострадал.

С.»

Айвенго, с удовольствием покидая шумный город, поднялся над бульваром Капуцинок, перемахнул ленту Сены и взял курс норд-норд-вест: в отличие от сов лебедь не опасался летать над морем и, вместо того, чтобы делать крюк к узкому Дуврскому проливу, смело направился прямиком к Ла-Маншу – чётко на Лондон.

*

Гарри вернулся с работы пораньше – надо было кое-что обдумать в спокойной обстановке, старые факты связать с новыми сведениями и расставить по полочкам, а в Аврорате его умудрялись поминутно дёргать даже в запертом изнутри кабинете с табличкой на двери: «Не беспокоить! Идёт важное государственное совещание!» Табличка была золотая, блестела алмазной полировкой, её подарили командору его первые выпускники-курсанты, и никто из сослуживцев, разумеется, не воспринимал её всерьёз... Короче, «дело Бруствера» двигалось к развязке, всё говорило именно об этом, и Главный должен был точно знать, с чего (с какой провокации или с захвата заложников, или якобы с бунта в тюрьме) начнет Кингсли захват власти. Информации было недостаточно, но и с той, что имелась, можно было работать. Гарри решил ввести в курс крестника. Ему он доверял, хотя парень сам был непрост, в чём не раз давал повод убедиться. Вот кто в закулисных играх и в политике как рыба в воде. «Чую, будет у нового Министра фамилия Люпин... Ну, чуток попозже: женится, остепенится, и как тридцатник стукнет – так и подожмем мы все ножки! Впрочем, Тедди – хороший человек, чистый и честный. А ума на десятерых таких, как я хватит». Поттер прервал свои размышления и подтолкнул приглашённого на ужин Люпина к гостиной:

– Пойдём, сначала поедим чего, а потом и... А что это двери заперты?

Гарри подергал ручку двери – внутри комнаты была тишина.

Он достал палочку, Люпин тоже насторожился. И тут щёлкнул замок, и из-за двери высунулась мандариновая голова дочери.

– Пап, ну! Привет, Тед. Мы тут смотрим концерт Крылышек, тебе неинтересно, и ты язвить станешь, – залпом выдала она, потом быстро что-то прикинула в уме: – А ты, Тедди, можешь заходить, тебе должно понравиться.

– Нет уж! – возразил было Гарри. – А сколько длится концерт?

– Уже начался. Два часа.

– Ну, ладно, развлекайтесь. Тедди, потом поднимешься ко мне в кабинет. Накормите там его, человек со службы, – строго напомнил он дочери.

– Ага! У нас лимонад и фондю. – Лили втянула Люпина в комнату и быстро закрыла дверь.

«Ничего себе! Умеет молодёжь устраиваться с комфортом, – подумал Гарри. – В моё время были чипсы и пиво, и это в лучшем случае».

Он сделал вид, что собирается быстренько перекурить в саду, прежде чем приступить к неотложной работе с документами, а сам аппарировал на Стренд. Чтобы, якобы гуляя по торговым рядам с разной техникой и огромными «плазмами», посмотреть на кривляющихся Мотыльков... Значит, концерт в «Олимпии»? Круто, высший уровень, кто же пустил этих шалопаев в один из лучших залов Франции? Они там навыступают!..

Гарри был приятно удивлен: концерт, вернее, шоу, было отменным. Конечно, на любителя, но невероятно красочным, не вульгарным, стильным. Звук даже через динамики уличных телеков – великолепный, танцоры очень хороши. Свет, декорации, работа операторов, даже в мелочах чувствовался уровень. Интересно, как Саю удалось собрать столь профессиональную команду и где он взял на это деньги? Вряд ли две тысячи билетов (да ещё и по весьма демократичным ценам) окупят расходы Мотыльков на шоу, это же не тридцатитысячник или стадион.

Зал (а среди зрителей присутствовала не только молодёжь) принимал Мотыльков на ура. Первая часть шоу была посвящена восточным, азиатским мотивам, вторая стилизована под эльфийскую сказку (Сольвай – эльф-охотник). В меру рока, в меру баллад, красивые декорации старинных дворцов Агры или Джайпура, лесных эльфийских цитаделей, богатые костюмы, фонтаны огня, завораживающие песни. Такого Гарри никак не ожидал.

Он сидел на виниловом диване в торговом зале с чашкой хреновенького кофе, что тут подавали потенциальным покупателям, и смотрел... Глаз не мог оторвать от Скорпиуса, хотя ни разу про себя его так не назвал. Настоящий артист, звезда, Сольвай Сванхиль, и никак иначе. От Малфоев в мальчишке – разве что уникальная платина волос. Фигура немного похожа на Драко, но не очень-то, не больше чем похожи между собой многие худые, но спортивные шестнадцатилетние парни. Драко был гораздо выше, ещё шире в плечах, более угловат, не было в нём «мотыльковской» грации и пластики, и завораживающей мягкости, таящей взрывоопасную энергию, ну ни капли не было. И такого красивого разреза глаз не было, губ чувственных, полёта бровей, одновременно застывшей и очень подвижной мимики. Это скорее от деда, и когда смотрит Сай исподлобья – вылитый надменный старый лис. Только очень молоденький, аж жуть берёт. Но Люциус был много тяжелее, грузнее. Да и характер у Сольвая не совсем малфоевский. То есть упрям, заносчив, но... Драко не был открыт даже на сотую часть от открытости Сая, хотя более закрытого, застёгнутого при чужих на все пуговицы человека, чем Сванхиль, Поттер, пожалуй, не встречал. Такой парадокс... «А чего это я про Малфоя-среднего в прошедшем времени, был, да был? Жив-здоров, небось; может быть, сейчас тоже где-нибудь на сыночка любуется...».