Текст книги "Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)"

Автор книги: Smaragd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 89 страниц)

Какой я отец? Какой был муж? А любовник? С тем же Вудом, который ведь мне не чужой, которому я счастья желаю. А вышло как? Алкаш, что ли? И вообще... ЧТО ЭТО БЫЛО?

С Роном редко видимся, с Гермионой чуть чаще, но всё по работе, а с Невиллом и Луной совсем не... А Рон на пенсии, хотя не старый же, а я его отпустил, а он стал быстро терять молодость, погряз... отличный друг, не гад, не смешон, но... успокоился Рон... последнее, на что хватило Уизли – те наши буйные пьянки два года назад.

А Нарцисса Малфой не так уж проста. Вернее, совсем непроста, как и все Малфои. Все. Ещё одна грань в понимании. Вот и Драко я очень разным видел. Нарцисса внутри – страстная, горячая, смелая и упрямая. А Сай? Какой ОН внутри?

*

Шёлковый, плотный, будто бумажный, светло-бежевый кокон даёт трещину, потом другую, из тайного убежища медленно, с опаской разворачиваются тонкие длинные усики – и вчерашняя нимфа превращается в имаго (2). Кто вылезет на свет, цепляясь нетвёрдыми пока лапками за пористый край зелёного сочного листа?..

*

– Пап, а, пап. – Лили осторожно подёргала спящего отца за рукав. – Тебя там через камин Тедди Люпин спрашивает. Я сказала, что ты делаешь во дворе гимнастику. Так что уж ты меня не подводи, сам же учил, что врать нехорошо, поприседай тут хоть несколько раз, пару отжиманий сделай. – Она сонно потянулась и ушла досыпать, прихватив под мышку мокрого и усталого Коржика.

Гарри, качая головой, как лошадь, побрёл за ней. Надо всё-таки поспать хоть час по-человечески и заняться делами.

На душе у него, как ни странно, царил покой. Словно удалось, перебираясь через пропасть по тонкой, шатающейся, того и гляди готовой переломиться досточке, удачно перепрыгнуть на нужный берег, уверенно почувствовать под ногами твёрдую почву. Покой. Как будто он получил важное обещание, заверение, которое непременно, без вариантов, сбудется, что всё будет хорошо. У Вуда, у Нарциссы, у детей, даже у Коржика, у него самого. Будто воздуха свежего вдохнул после задымлённого помещения, нет, гулял неспешно, отдыхая, по лесу, по просторному полю, подставляя лицо чистому спокойному дыханию ветра, весь пропах этим ветром, запутавшимся в его волосах...

«Покой? Ну, мы это сейчас исправим!» – хмыкнула ехидная легкомысленная тётка Фортуна.

Стоящий на комоде нелепый квадратный эбонитовый ящичек фирмы “Элкод” с давно зафиксированной на частоте ВВС шкалой, который после падения в молочное море во время такого памятного собачьего переполоха стал хрипеть и самопроизвольно включаться, вдруг прорезал холл пронзительной мелодией... И голос Сольвая Сванхиля, поддерживаемый лиричной, чуть томной, медленной, местами надрывной, а местами лёгкой и плавнотекущей гитарной музыкой, зазвучал на весь дом:

Как милостыню дай мне слово жалости,

Я ложь твою приму покорно, трепетно.

А после позабудь меня, пожалуйста,

И отвернись спокойно, если встретимся...

(Пауза резанула Гарри по ушам, как гиперскачок давления при скоростном погружении, звуки гитары Кима ударили ещё сильнее).

Ты вправе презирать мою навязчивость.

Как тяжело тебе досталось, бедному!

Терпеть любовь и проявлять участие,

Когда не рвёт аорту страсть ответная.

(Голос исполнителя наполнился болью и сорвался почти в крик, а гитара – в крещендо!.. И снова полилась спокойная река мелодии: чуть горечи, скорей, печали или даже покорности...)

Уходишь, ангел мой.

Прости меня за глупые признания,

За то, что наши не слились дыхания.

И повернись спиной,

К воспоминаньям.

*

Они бегут толпой бездомных нищих...

Как тяжко быть любимым не любя!

И хоть ты для себя любовь не ищешь,

Я верю, что она найдет тебя.

*

Уходишь, ангел мой,

Благодарю, что был со мною рядом,

Что одарил меня прощальным взглядом,

И, не услышав “стой!”,

Мой покидаешь дом.

*

Уходишь, ангел мой...

(Эта пауза совершенно определённо расколола сердце Гарри на две половинки, перевернула их, поменяв местами, и снова прижала друг к другу, сильно-сильно, пусть срастаются...)

Я облака тебе сложу в дорогу.

И попрошу любовь тебя не трогать.

Покоен будь душой.

И отдохни немного.

Уходишь, ангел мой-й-й-й-й...

Немного хриплый, но очень чистый, не детский, звенящий сквозь время и пространство голос и звенящая же гитарная струна слились воедино. Приёмник поперхнулся и затих. Вокруг Гарри зазвенела тишина.

*

– Ким!

– А?

– Там с Саем что-то случилось. – Вслед за ярко-зеленой лохматой головой в крохотную ванную комнатушку (что и ванной-то назвать было стыдно: просто каморка для стирального бака), протиснулась вся Вантуле в пестром мини-халатике.

– А что он сделал? – Упырь уронил косяк в остывающую воду, недовольно крякнул и подтянул к груди длинные волосатые ноги, не вмещающиеся в металлическом “урыльнике”, как ребята звали сидячую ванну, поискал окурок под водой. – В смысле, с чего ты взяла?

Матильда уселась на бортик:

– Он мёд ест! – сообщила она шепотом, широко раскрыв густо подведённые фиолетовым карандашом глаза, без боевой раскраски очень симпатичные и даже красивые, природного светло-карего цвета.

– Ну и что? Сай же его любит...

– Кого?

– Мёд, дурында!

– Он сидит на подоконнике в одних джинсах и прямо рукой ест из банки, ну из той, с широким горлом. И смотрит. Вдаль. Понимаешь? – Наклонилась к другу названная дурында, окунув при этом в воду концы пояса и полу халата, но даже не заметила.

– Далеко не посмотрит: там забор и стена соседней многоэтажки. – Темноволосый Ким вдруг поднялся рывком, окатив Матильду водой. Проверенная подруга Мотыльков даже не взвизгнула: привыкла, и не такое бывало; но созерцание тела мокрого, голого, загорелого Упыря произвело терапевтический эффект на обеспокоенную девушку.

– Пойду всё же гляну. А что он ещё делает? И давно так? – Ким Мартинсен протиснулся к двери.

– А? – спросила загипнотизированная. Вид парня сзади тоже подействовал на нее как-то... анастезирующе. – Вытирает пальцы о льва.

– Да, плохо дело, Мати... Лечить надо.

– Что?

– Не «что», а тебя. – Упырь, не только не удосужившись одеться, но даже и не вытершись, закрыл дверь и пошлепал босиком наверх в комнату Сванхиля.

Тот действительно сидел на подоконнике. Его недонесённый до рта палец, весь в янтарном слюдяном толстом коконе полупрозрачного ароматного мёда, завис на полпути от большой банки к блестящим губам. Другой рукой, тоже липкой от мёда, он рассеянно поглаживал по гриве небольшого плющевого львёнка, пристроенного между ног. Трогать Сая Упырь не решился. Постоял рядом, кашлянул, отошёл на несколько шагов, внимательно осматривая фигуру друга на предмет повреждений – а вдруг?.. – и в растерянности поднял с пола небольшую бумажку, прилипшую к его голой пятке. На бумажке – плотном листе из дорогого блокнота – было чётко, крупными ровными буквами выведено: «Привет!»

*

– Заходи, Чарли, все спят.

Кот повёл носом, насторожил уши и с опаской покосился на неяркий свет, льющийся со второго этажа, да так и замер у порога.

– Хозяин Джеймс встречается со своей будущей хозяйкой, хозяин Альбус и хозяйка Лили легли пораньше, у них утром важное мероприятие – ведут сэра Олсопплэрда Перла Тайгера Принца Луина к доктору, сами маленький сэр переели печёнки и пукают за тумбочкой – изволили обидеться. А хозяин Гарри, как обычно, заснул «за документами» – это самое лучшее для него снотворное. А я оставил тебе паштет, не бойся, сегодня никто не прогонит, – заверил Кричер своего нерешительного гостя. – Я скучал, – добавил он, смущённо потупившись.

Кот снисходительно ухмыльнулся и привычным маршрутом бесшумно проследовал на кухню, где в его мисочке с утятами источал сказочный аромат свежайший печёночный паштет.

Через десять минут и эльф, и кот дружно занялись наведением чистоты: Чарли, наевшись от пуза и с интересом выслушав все новости семейства Поттеров, случившиеся за дни его отсутствия, запрыгнул на полочку в хозяйственной комнате и принялся тщательно вылизываться, а Кричер, набрав несколько тазов и корыт воды, приступил к стирке.

– Стрекоза! – возмущённо отплёвывался он от мыльных пузырей, стирая трусики Лили. – Ну, посмотри, Чарли, что это за розовое кружевное безобразие! Попу застудит! То ли дело были панталоны у леди Вальбурги – батист летом, лён зимой – солидно и красиво. Надо предложить юной хозяйке тёплые панталончики с марсельскими кружевами. Накрахмалю только – будет загляденье!..

Выудив из кармана грязных гарриных брюк скомканную бумажку, Кричер, беззвучно шевеля губами, прочитал её, покачал головой и, вытерев мыльные руки о передник, со зловещей улыбкой отправился к хозяину Гарри. По дороге подмигнул коту:

– Сиди тут, Чарли, вернусь, расскажу интересную историю про людей.

Перед комнатой хозяина лицо домовика приобрело бесстрастное и даже суровое выражение. Он, тихонько войдя, тронул Поттера за брючину. Тот дёрнулся, проснувшись за рабочим столом.

Кричер положил перед ним расправленный листок:

– Извините, хозяин Гарри, вот, отыскался в ваших брюках важный документ. Наверняка какой-то секретный код, шифр, не теряйте больше. – И эльфа как ни бывало.

Гарри потёр глаза, подумал, что надо перебираться спать на кровать, и уставился на записку, принесённую домовиком. Буквы прыгали и по мятой бумаге, и перед его глазами...

«Твоё пидерское кокетство возымело эффект. На инстинкты правильно мне продавил... файт, флее энд фак! (3) Хочешь, чтобы я догнал и жестко выебал твою прэлэсную задницу, бабочка? Окей, обеспечу тебе британский фак... Не истеки там заранее слюнями, они тебе пригодятся... До встречи! (Подготовься там, растягивать-то тебя не надо, а чужую сперму чтоб смыл!) Поттер».

Вот блядь! И это он чуть не отправил мальчишке в Марсель!

Сон Поттера как рукой сняло. Даже в пот бросило. Такой липкий и холодный...

Ладно, был пьян. Ладно... Ладно, только что в пятый или шестой раз подряд отработал с любовником по полной, ладно... Был на взводе, впервые честно и шало признался самому себе, что хочет, сильно хочет, по-серьёзному, чтобы вместо Оливера рядом прямо сейчас оказался Скорпиус Малфой. Ладно... А что, собственно, «ладно»? Что всё это меняет? Захотел оскорбить, даже не так – обломать! – Мотылька. И всё это во хмелю. Ах, чёрт! А тот случай с Вудом на днях, который реально испугал Гарри?

Ах, какое нехорошее, сильное и чертовски нехорошее ощущение – будто чуть не упал с обрыва, едва удержал равновесие на крутом краю над пропастью, но под ногами всё ещё осыпаются камни и даже большие валуны, оседает почва, валится крошкой в бездну...

На этот раз Гарри даже не испугался своей прорвавшейся внутренней агрессии – в конце концов, боевому магу без агрессии нельзя – а поразился, откуда в нём столько пошлости и злобы, и почему эти качества ведут себя так, будто у них нет хозяина, способного надёжно следить за ними.

Всё алкоголь. Точно. В этом всё дело. На трезвую голову ему ничего подобного даже в мысли не приходит. А как выпьет с избытком – начинает выдавать короткими очередями. Да по тем, кого любит!.. Эх, Поттер!

От такого укора самому себе Гарри стало зябко и очень противно. Он подумал, что навсегда запомнит эту идиотскую записку, но больше видеть её не хочет, и поджёг бумажку от волшебной палочки. То, что никогда не должен был прочитать Сольвай, быстро превратилось в шевелящийся, как живой, серый пепел на подносе для перьев. И слава Мерлину.

Глядя на этот пепел, Гарри без пафоса и клятв самому себе чётко дал понять, что больше не будет пить. Не то, чтобы ни капли алкоголя в рот не возьмёт или даст обет на крови, ничего подобного, он просто решил, что никогда не позволит алкоголю превратить себя вот в такое злобное неадекватное животное. «Можно жить и без алкогольных «очков»? Можно. Разве я такой слабак или так себе вру? Не думаю. Справлюсь. И я всё ещё не хочу самому себе признаться, что я гей?.. А это при чём?! А при том же! Скажи себе, кто ты, и чего хочешь. Это самое трудное. Но нужно попробовать, обязательно нужно!.. Вот так же и с Сольваем: нужно сказать, чего я хочу. Чтобы этот парнишка был рядом? Да. Общаться, видеться с ним? Да. А ещё... А вот так далеко лучше пока не загадывать, и даже не мечтать. Главное – решить, что он мне нужен, очень, и что я должен сделать всё, чтобы он был со мной. Или я с ним. А всё остальное – потом... Решил, Гарри?.. Решил!»

На душе стало спокойно. Сон легко погрузил его в тепло и негу расслабления. Спал Гарри мирно и без сновидений, просто отдыхал во сне, потому что только что решил очень трудную задачу, предложенную судьбой. И, кажется, решил правильно.

*

Конечно, никакого ответа... Прошло два дня. «Уже» два или «ещё»? Гарри подумал, что выждал положенный срок – вторая сова отправилась с запиской для Сая Сванхиля. И с небольшим плюшевым музыкальным кошачьим.

«Господин Сванхиль, примите еще одного члена прайда. В поездках будет веселей, нет? Г. П.»

Вернулась сова теперь уже с континента. Что-то кружат Мотыльки, ветрами их, что ли, носит, или следы петляют? Поттер узнал по отчету на кольце времени и расстояния, которое прикреплялось к лапке каждого пернатого почтальона в Аврорате, что первый раз филин вернулся не из Марселя, как он ожидал, а из Копенгагена. Что это Мотыльки в Дании забыли, у них же вроде во Франции концерты? А теперь птица вернулась явно с юга... значит... «Что бы это всё значило?» – вопрос не давал Поттеру нормально заниматься делами.

– Тедди, что у нас там в газетах интересного за вчера-позавчера? Вообще, тащи все за прошлую неделю.

«Гастроли «Кrom fendere» под угрозой срыва! Закончится ли на взлете карьера такой неоднозначной, но бесспорно талантливой и интересной группы? Или яркая звезда, сверкнувшая на небосводе новой для магомира поп-музыки, навек утонет в финансовом болоте? Выплатив огромные неустойки, датская группа «Мотыльки из хрома»... – французская газета “Ле нувель мажик” (4) пестрела броскими заголовками и колдографиями Мотыльков.

– Почему этого не было в британских сми? – Поттер недоуменно почесал затылок. – Ал бы давно меня заколебал, что я птичек пестрокрылых разорил...

Люпин как-то странно на него посмотрел.

– У меня, шеф, есть соображение... То есть, слухи: Бруствер сформировал спецподразделение аналитическое...

У Поттера резко изменилось настроение.

– Ах та-а-ак?! – Он задумчиво закусил губу и сдвинул брови: не слишком это всё ему нравилось.

.........................................................................

(1) Соня, лежебока – lie-abed

(2) Стадии развития насекомого, имаго – взрослое насекомое.

(3) Дерись, сбегай или ебись!

(4) Магические новости

http://www.pichome.ru/DOb

http://www.pichome.ru/DOy

http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/80466643.jpg

8-2

Всю подноготную про новое секретное подразделение Министра Поттер выяснил уже через три дня.

Его интуиция, которая вопила ещё с прошлого года, да была заглушаема бытовухой и пьянками, оказалась права (ох, права!). Бруствер готовился к прыжку: людишек подыскивал, всю прессу совсем к рукам прибрал, и та послушно и регулярно нудила о страшном падении нравов; целился на Визенгамот... Втихую менял магические законы, перебивая поправками истинный смысл статей уголовного и процессуального кодекса. Многие законники, из молодых, пели с ним в унисон.

По мысли Кингсли магический мир нуждался в сильной руке, и рука эта, как он решил в одиночку, должна быть непременно его собственная. Новый, бля, Лорд-благодетель!

Поздней ночью Поттер сидел в своем кабинете, наложив на периметр именную защиту, и тщательно сводил концы с концами в тайной схеме, которую успел за его спиной сварганить бывший старший соратник, а ныне некоронованный царек Кингсли Бруствер... Да, сделано тем было уже немало!

Выяснялось, что Брустверу нужен был всего лишь прецедент, жирная клякса или цепочка спланированных провокаций, подстроенных событий либо заказных преступлений – и власть над магическим миром зрелым яблочком упадет ему в руки.

Аналитиком Главный аврор был неплохим: помогал военный опыт и... школа Дамблдора. Тут добрым словом помянул он и записки Снейпа, которые нашел и хранил после вскрытия волта (1), по завещанию доставшегося ему от покойного шпиона. Поттер тогда много ночей провел, читая дневники Северуса Снейпа, содержащие, разумеется, не описания родной природы весной, а политические мысли, рассмотрение тактики и теории заговоров, расстановку сил в борьбе за власть... Новый неоцененный Макиавелли! Гарри многому учился у бывшего учителя и после его смерти...

Теперь всё снова зависело от Гарри. Конечно, переворота, даже бархатной революции, он не допустит. Рассматривал Поттер и вариант с захватом заложников, но... но фактически выступать против министра не мог. Открыто – тем более. Да, Аврорат был ему подначален, авроры, от юного курсанта до самого древнего следака, за своего Главного горой, но это не армия; и в английской политике было ещё несколько других мощных сил. Например, чистокровные кланы... А подставлять людей, которые ему безоговорочно доверяли и честно, как умели, служили Британии, у него не было никакого желания, даже если на карте и стояла судьба этой самой магической Британии... Люди – это не пешки на шахматной доске, и даже не фигуры, у каждого стажёра, аврора, эксперта, консультанта, невыразимца, целителя за плечами – семьи и близкие люди, а в груди одно-единственное живое и очень слабое сердце... Гарри видел так много смертей, что... больше не хотел их видеть... Никакая политическая борьба, никакие самые высокие и благородные побуждения не заставят его вести за собой людей на смерть... Если только это не будет бой за жизнь...

Связи и фигуры, которых Гарри, тем не менее, чисто виртуально расставлял сейчас магией на своей объемной «шахматной доске», становились понятны и... пугали. Гарри хмурился: до часа “икс” оставалось, как оказалось, не более одного месяца... Чуть не опоздал. Повезло!

“А я вообще всегда был по жизни везучим!” – подумал он и встал, размял затекшее тело; наколдовав в дверном проёме металлическую перекладину, начал подтягиваться, ритмично, как бы в счёт, выдыхая:

– Хуй... тебе... мой... милый... друг... не... получится... у мавра... взять... аврора... на... испуг! Мы... тебе... лафу... обломим... жопу... с... рожей... познакомим... – И спрыгнул, потирая ладони.

Наутро бодрый и ласковый Главный переформировал все мракоборческие подразделения в стране авральным приказом под кодовым названием “Шухер”, перевёл все силы в боевую готовность, только... забыл сообщить об этом своему непосредственному начальству. С которым и решил поболтать за ланчем.

– Тедди, соедини-ка меня с Кингом...

*

– О! Крич! Такого вкусного горячего салата с телятиной ты никогда раньше не готовил! – Гарри заглянул на кухню, увидел на столе миску со свежеприготовленным блюдом, источающим до невозможности аппетитный аромат и притягивающим взгляд блестящими от оливкового масла, фигурно нарезанными овощами, и не смог удержаться – зачерпнул несколько больших ложек, запихал в рот. Закончил, жуя: – Только мясо явно сыровато, и недосолено. А так – вкуснятина! В честь чего такой пир?

Кричер молчал, трагически сморщившись. Гарри это очень насторожило. Он дожевал салат и заметил, что фарфоровая миска немного необычной формы... Да это же щенячья «непроливайка»! Вот, и надпись на ней имеется: «Sir Alsopplaird Pearl Tiger Prince Lewin». Золочёными буквами...

Гарри поперхнулся и закашлялся. Только это не позволило ему высказать эльфу всё, что он думает о ситуации, когда паршивый недопёсок – ну, хорошо, элитный представитель древней породы, выведенной феями – питается лучше и чаще хозяина дома!

Откашлявшись, Гарри запил телячью «обварку» водой из графина, очень сомневаясь при этом, что она отстаивалась не для четвероногого сэра, и сурово посмотрел на Кричера. Очень сурово. Тот сжался, поник плечами и ушами. К его ногам радостно подбежал Коржик и стал лизаться, смешно попискивая и кусая домовика за полотенце-хитон – наверное, звал играть. Гарри не смог сказать этой парочке ни одного строгого слова...

– Завтра, Кричер, приготовь и мне с детьми такой же салат, только мясо обжарь как следует.

– Обязательно, непременно, исполню! – засуетился домовик, начав быстро готовить для щенка новую порцию вместо съеденной Поттером.

– Скажи, Крич, – вспомнил Гарри цель своего визита на кухню, – что девицы Блэк любили из сладкого?

– Девушки благородных чистокровных семейств никогда не слыли лакомками, следили за фигурами, могли позволить себе к утреннему чаю немного лукума или засахаренных орехов, или... – понесло Кричера.

– Язык отрежу! – невинно заявил Поттер. – Ближе к делу.

– Мисс Беллатриса очень любила шоколад, мисс Андромеда – песочные рулеты и халву, а мисс Нарцисса – традиционный зефир и медовые вафли с куманикой, которую доставляли из поместья в Инвернесе.

– Вот и испеки к завтрашнему дню зефир и вафли, часам к пяти. И уложи в корзинку или что там поприличней.

*

– Гарри, садись, с чего начнем? – Кингсли был сама доброжелательность. И, тряся руку Поттера, успевал ещё помахать знакомым или просто подхалимам, стоя приветствующим его аплодисментами. В переполненном зале ресторана “Мантикора фьюжн” царила необычно приподнятая атмосфера, что было весьма странно в будний день. Они заняли нарядный столик, стоящий на подиуме почти в самом центре. Обслуга подобострастно сомкнула ряды вокруг знатных гостей, и сам шеф-повар маячил в дверях.

– Утку «комо локарно», пожалуй, и салат. Вроде достаточно. – Поттер уселся и улыбнулся с видом Всепрощающего Будды, хотя внутри у него всё кипело: проглядел-таки праздник жизни, аврор! Вон, как дело далеко зашло: Брус рейтинг себе не то что зарабатывает, а уже прямо готовым супер-старом заделался. Любовь и восхищение масс. Что же мавр готовит?

Тот заказал себе телятину а-ля фламбэ, и у столика засуетились официанты.

– Я думаю, Гарри, нам чаще надо вот так выбираться... Как семья?

– Спасибо, дети растут, требуют внимания даже больше, чем маленькие. Большие детки – большие проблемы, сам знаешь.

Кажется, Бруствер был доволен ответом, покивал кудрявой головой, раскладывая на коленях хрустящую салфетку:

– Понимаю. Джеймсу пора о карьере думать, оглянуться не успеешь – уже выпускник. Надо парню дать шанс себя показать. Знаешь, у меня идейка появилась: а давай-ка его ко мне в предвыборный штаб? Там ребята серьезные работают, все военные или политики начинающие. Опять же связи, знакомства нужные заведет, а?

Гарри откинулся на спинку стула, довольно улыбнулся:

– Вот как ты так умеешь? Я ведь как раз к тебе за советом шел. Сам за сына просить хотел. Да и мне неплохо бы о смене амплуа подумать. Мы с тобой столько вместе прошли, доверять-то ты мне можешь. В политику я, конечно, не полезу, но вес кое-какой имею. Вот. Надо как-то и о будущем думать: не мальчик уже, а ни состояния, ни недвижимости... – Ему самому было непонятно, откуда взялась уверенность, что именно этого Министр от него и ожидает. И что Гарри не пережимает, не переигрывает, интуитивно поймав волну этого нового Кингсли. Тот, барственно отпустив прислугу и понизив голос, одобрил:

– Правильно мыслишь. Нам держаться вместе сам Мерлин велел. Рад, Гарри, что не ошибся в тебе. Умный ты мужик, будешь меня держаться – и о-го-го каких дел мы с тобою наворотим. У меня всё схвачено: мыслишки всякие есть, планы...

– Да детали мне ни к чему, Кинг. Я – солдат, мое мнение: лишь бы порядок был.

– А где сила – там и порядок. Короче, аврор, ты со мной?

– Спрашиваешь! – Гарри только что руки от удовольствия не потер.

– Ну и прижмем слюнтяев либеральных вместе! – Бруствер махнул метрдотелю. – Коньячку нам, любезный, спроворь. – И Поттеру: – Выпьем? Обмоем наш союз.

– Да, шеф, рули! – ответил тот. А что Главный аврор подумал, того Министру знать было ещё рановато... Но будь Снейп жив, он смог бы гордиться своим учеником.

*

В больнице Поттер сначала побеседовал с целителем, выяснил, что пациентка Малфой быстро идёт на поправку, договорился, разумеется, заплатив, о переводе её из интенсивной терапии не в общую палату, а в отдельную. Пока Нарциссу устраивали на новом месте, он, прохаживаясь по холлу, увидел цветочницу, торгующую изумительными букетами сирени. Так красиво – бледно-лиловые крупные ароматные кисти, и так не по сезону оригинально. «Скорпиус наверняка подарил бы бабушке эти цветы, – подумал Гарри. – Но так то – он, а я тут при чём?»... Через десять минут медсестра поставила на подоконник в комнате, где лежала миссис Малфой, большой букет сирени – от неизвестного поклонника...

Когда Гарри стучал в дверь палаты, у него в голове был чёткий план предстоящей беседы с «фигуранткой». Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что основная цель его визита – не желание навестить больную Нарциссу (ну кто она ему, в конце концов? Про её состояние и от лечащих врачей узнать можно), а в свете брустверовской активности – стремление вывести миссис Малфой из-под возможного огня. Но все поттеровские планы разбились о неуместно тёплый взгляд женских глаз:

– Спасибо за сирень, Гарри, очень мило. И за всё остальное.

– Пожалуйста, – Поттеру ничего не оставалось, как просто поставить на тумбочку корзинку со сладостями и черешней и скромно пристроиться на стуле. В присутствии миссис Малфой он чувствовал себя очень странно.

Разговор начался с рассказа о том, как на новом месте живётся Икару, плавно перетёк к погоде и курсу галлеона. Прежде чем попрощаться, Гарри решился: спросил Нарциссу, почему она не искала внука. Та вопросу, казалось, совершенно не удивилась, лишь побледнела сильнее и ответила тихо, но непреклонно:

– Сначала не имела такой возможности: похоже, что Скорпиус провёл над собой обряд ненаходимости (после побега в его бумагах была обнаружена записка с инструкцией, эскизом магической татуировки и заговором). А потом... Мой внук – совершеннолетний, придёт, когда посчитает нужным.

И ни одного вопроса про Скорпи Нарцисса не задала! Хотя, конечно, поняла, что Поттер интересуется неспроста.

«Вот же гордыня малфоевская! – даже психанул тот. Но быстро взял себя в руки: рядом с миссис Малфой, похожей на каменную статую древней богини, это было не так уж и сложно. – Но, видимо, я чего-то не понимаю. Всё ведь верно, а словно ускользает что-то из рук... Придётся всё-таки искать другие источники информации. Посетить Хорька и задать ему парочку вопросов...Только не сейчас, сейчас главное – Бруствер. А о Нарциссе надо позаботиться поделикатней».

– Миссис Малфой, согласны вы сотрудничать? У меня есть, что вам предложить. Формальности улажу, зарплата у вас будет хорошая. И это поможет вернуть ваш статус.

Нарцисса возмущённо задышала и вспыхнула нервным румянцем, голос её сорвался:

– Что от меня нужно властям?! Что может быть нужно властям от вдовы Люциуса Малфоя? Какое вы имеете право?! И что даёт вам основания думать, что я...

«Как девушка! – поймал себя на мысли Поттер. – Кожа тонкая, вся кровь видна, как у... Цыц! Сейчас эти мысли будут явно лишними!» – строго сказал он самому себе.

– Нет, нет, миссис Малфой, вы не так меня поняли. Я говорю о педагогическом поприще. Приют, дети-сироты из семей волшебников. Вы могли бы занять место воспитателя сразу после выздоровления.

Нарциисса нахмурилась, будто не веря, но потом закивала:

– А... Извините... я, конечно... да, такое возможно, я с удовольствием.

*

После Мунго Гарри отправился в магазин игрушек. Зачем? Что за странная идея посылать Саю львов? Парень молод, даже очень, но не ребёнок. Не обидится ли? А с другой стороны, он – артист, а их вечно поклонники заваливают всякой сувенирной всячиной, привык небось. Например, тому же Вуду фанаты до сих пор присылают меховых зверят. Ну, и что, Мотыльку бриллианты, что ли, слать, дорогой алкоголь или – упс! – дизайнерское бельё?..

Гарри долго ходил между стеллажами с мягкими собачками, котиками, слонятами, зайчиками. Когда увидел на полке забавного льва в полосатом трико, с седой гривой, в шляпе, очочках и с тросточкой, а на ценнике прочитал, что тот – танцующий, то понял, зачем именно припёрся сюда... Лев-старичок, как подтвердили испытания, танцевал, и весьма умело, нижний брейк... Аврорский филин понёс его во Францию вместе с запиской:

«Старая скотина – Мотыльку: не знаю, чем вас повеселить, может, станцевать? Как погода во Франции? Г. П.»

Так как погода во Франции? На Лазурном берегу и в Марселе – плюс 26, солнечно; в Париже чуть прохладнее, на Сен-Назер обрушился холодный атлантический циклон с традиционно поэтичным именем Баттерфляй, пришёл из Гренландии двумя мощными встречными крыльями – в метеосводках так и сообщили... И как добрался до Бискайского залива этот северный экзотический гость?..

Интересно, чем там сейчас занимается мой Мотылёк? Вернулся с пляжа, оттягивается в клубе или кабаке, репетирует, танцует, даёт очередной концерт, общается с поклонниками? Да уж, общается... Или книжку читает, телек смотрит? Ну, это вряд ли. Небось, обжимается с каким-нибудь красавчиком, шалопай! Или... У Гарри что-то уж очень тревожно заныло в груди. И в паху... Ничего себе! Такое впервые! Столь легко, естественно позволенная себе и... своему организму ревность к парню, который даже с ним не общается, сдёрнула в общем-то спокойное настроение летнего вечера... Но Гарри не стал себя обманывать. На этот раз – нет. Он вообще дал слово быть с самим собой максимально откровенным. Или хотя бы стараться. Ревнует Сая? Да. Мечтает о нём? Ну, пока всё-таки, наверное, нет, не так буквально, но называет «мой Мотылёк» уже не только случайно в мыслях, а и вслух может произнести: «Мой Мотылёк»... Ах, если бы мой...

Гарри отвлёк заполошный лай Коржика со двора, он выглянул в окно и открыл от удивления рот: на газоне отчаянно бил огромными серыми крыльями большущий... лебедь. Притоптывал короткими лапами, выгибал длинную шею и шипел, гортанно глухо покрикивая, – старался отогнать от себя собачонка, который с яростным визгом носился вокруг, но кусаться явно боялся – уж очень грандиозен был соперник...

Гарри поспешил во двор; мимо него, почти сбивая с ног, пронырнул взволнованный Кричер. Он тащил старинный блэковский арбалет, его уши воинственно торчали.

– Дичь! К нам дичь прилетела! Давненько я лебедей не жарил. Стреляй, хозяин, стреляй! – Эльф, от возбуждения перешедший на «ты», сунул раритетное оружие в руки Поттеру. – Держитесь, сэр Олсопплэрд Перл Тайгер Принц Луин! Мы уже идём!

..................................................................................

(1)Хранилище

http://www.pichome.ru/DOO http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/80480688.jpg

8-3

Лебедь оказался почтовым, о чём свидетельствовал ошейник с символом Международной магической почты и прикреплённый к нему миниатюрный кожаный тубус для корреспонденции.