Текст книги "Вишня в шоколаде (СИ)"

Автор книги: Sleepy_Panda

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Чонгук на самом деле скучный. Да, он может поддержать почти любой разговор, любит читать, смотрит множество фильмов, сериалов, дорам и аниме. Но в остальном он скучный, самый обычный. Чонгук сидит дома или на работе, в его жизни ничего не происходит, в отличии от Тэхёна, который явно постоянно проживает сотню и одно приключение. Сейчас Киму ещё весело, но может всё дело во влюблённости, которая не даёт оценить омегу объективно? Чонгук уверен, пройдёт время, и Тэхёну станет скучно. Он уйдёт. А Чонгук будет слишком влюблён, чтобы отпустить и жить дальше.

– По-моему, ты меня не слушаешь, – со смешком замечает альфа, когда Чонгук проигнорировал очередной вопрос.

Омега дёрнул головой, отгоняя не особо приятные мысли.

– Прости… Я просто устал немного, – смущённо отзывается Чон, пытаясь скрыть свои настоящие мысли.

Тэхён нежно проводит пальцами по волосам и плечу, а у омеги внутри всё скручивает от осознания, что он уже слишком влюбился. Чонгук не знает, когда всё зашло так далеко, но это точно нужно было прекращать, как можно быстрее.

– Поедем тогда домой, нам ведь всё равно нужно успеть хотя бы пару часов поспать.

Когда они едут обратно, Чонгук притворяется спящим, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Пусть этот вечер останется таким тёплым и светлым, даже если он последний для них.

========== Часть 18 ==========

Чонгук думает о том, что стоит сказать о своих мыслях Тэхёну, когда тот подвозит его к дому. Но альфа так нежно целует и смотрит сияющими глазами, что язык просто не поворачивается всё это сказать. Разрушить этому человеку волшебный вечер – жестоко.

Дома омега несколько раз думает о том, что стоит просто написать. Что-нибудь вроде «Прости, но нам лучше это прекратить» или «Я думаю, нам нужно расстаться». От этого его отговорил здравый рассудок: полнейший идиотизм – расставаться с альфой по переписке. Они же не какие-нибудь школьники, смогут разобраться при личной встрече. По дороге на работу, например. Да и не заслуживает Тэхён того, чтобы от него просто отписались.

И вот утро, Чонгук стандартно встаёт по будильнику, умывается и… И не идёт на пробежку, потому что чувствует себя абсолютно убитым. Во-первых, он так толком и не поспал, даже те пару часов, что были у него в распоряжении. И дело не в посторонних шумах. Соседская собака спала в кое-то веки, никто не придавался любовным утехам над головой и вообще было до тошноты тихо. Единственное что не давало спать – собственные мысли. Во-вторых, Чон продолжал загоняться по поводу того, как говорить и что. Объяснять свои чувства никогда не было его сильной стороной, а тут и вовсе явно будет полнейший провал. Чонгук даже не уверен, что ему хватит сил и смелости начать этот разговор.

– Давай, Чон Чонгук, ты взрослый и самостоятельный омега, ты сможешь расстаться с альфой, – убеждает себя он, стоя перед зеркалом и завязывая галстук.

Самовнушение совершенно не помогает. Сердце по-прежнему гулко бьётся в груди, лёгкие сковывает от нехватки воздуха, а голова казалась чугунной. Поэтому вниз он спускался, как на гильотину или виселицу.

Тэхён выглядел до боли счастливым, буквально светился и чуть ли не взрывался от позитива. Альфа целует в щёку, оглаживает колено, а Чонгуку плакать хочется. Потому что опять язык не поворачивается расстроить, сделать больно. Хочется не оттолкнуть, а прижаться, рассказать о всех своих проблемах и получить поддержку. Но почему-то храбрости на разрыв не хватает, а на то чтобы молчать – сколько угодно.

– Выглядишь уставшим. Прости, наверное, не стоило возить тебя посмотреть на звёзды посреди недели, – вздыхает Ким, когда они уже подъезжают к офису.

За всё это время они перекинулись всего парой слов без особого содержания. Омега просто выпадал временами из мира, не реагируя на вопросы и попытки начать разговор. Ему всё казалось, что самое время сейчас начать разговор, что вот тот самый нужный момент. Но каждый раз отчего-то не решался. Даже непонятно, что ему мешало сделать уже шаг. Ага, взрослый он и самостоятельный, сразу видно.

– Нет, всё нормально. Это было очень круто, правда, – Чонгук улыбается. Вечер правда был замечательным, даже если Чон слишком уже заморочился.

Не замечательно сейчас, когда его разрывает на две половинки. Одна из которых надрываясь вопит о том, что: «Давай, кинь его, без него справишься, ты же понимаешь. Помни о том, что ты занудный и никому ненужный». Другая же цеплялась за Тэхёна, обливаясь горючими слезами, точно тот уже стал частью её самой.

– Ладно, надеюсь, сегодня тебе удастся выспаться, завтра тяжёлый день… – Тэхён говорит что-то ещё, но омега его вновь не слушает, погружаясь в себя.

Завтра у них разбирательство по делу Кима. Ему нужно было уже давно подготовиться, всё спланировать и обдумать хорошенько. Завтра они должны доказать невиновность Тэхёна, и Чонгук должен быть полностью собран.

Именно этого Чон и боялся, от этого так старательно бегал всё это время. Отношения – это переживания и стресс. А это то, что мешает работе, карьере, которую омега так старательно строил. А значит нужно решить все личные проблемы до этого момента и перестать страдать хренью.

И эта мысль его настолько вдохновила, что он тут же попросил:

– Тэхён… Зайди ко мне в обед, нам нужно поговорить.

***

Чонгук рад, что работы оказалось много и время до обеда пролетело незаметно. А ещё он настолько был занят, настолько погрузился в дела, что не успел передумать. Потому что в противном случае он бы уже раз десять решил отложить беседу или наоборот вызвать альфу к себе, чтобы немедленно всё решить.

Тэхён заходит вскоре после начала обеденного перерыва, судя по шуму в офисе ещё никто почти не ушёл в столовую. Но это тормозит Чонгука лишь на насколько секунд.

– Присядь, пожалуйста, – просит Чон, откладывая все бумаги и глубоко вдыхая.

– Что-то случилось? – видимо, серьёзность ситуации была написана на лице омеги, потому что Тэхён заметно хмурится.

– Не совсем… Не знаю, можно ли это назвать происшествием, просто… – Чонгук запинается, понимая, что не знает, как начать и объяснить. Слова кажутся неправильными, точно он пытается объяснить родителям, что лунные кролики существуют. – Я думаю, что нам не стоит продолжать наши… отношения.

Тэхён резко выпрямляется, подаётся вперёд и хмурится ещё сильнее. На его лице читается явное непонимание и искреннее удивление.

– Что, прости? Мы даже недели не провстречались, а ты уже хочешь прекратить? – интересуется Ким, вопросительно выгибая бровь.

Чон под его взглядом немного теряется, но старается этого не показать. В конце концов, он уже всё обдумал и решил, нужно прекращать быть бесхребетной лужицей.

– Да, хочу. И это даже круто, что мы не зашли слишком далеко. Мы не подходим друг другу, понимаешь? Мы абсолютно по-разному смотрим на жизнь, и это будет мешать отношениям, – как можно увереннее говорит он, не отводя глаз.

«Нельзя показать свою слабость,» – мысленно повторяет омега.

Ким откидывается на спинку кресла, делает галстук слабее. Движения у него нервные, рваные и выдают напряжение альфы с головой. Повисает недолгая тишина, которая Чонгука буквально душит. Хотелось бы, чтобы никакого разговора не было. Но глупо было бы рассчитывать, что Тэхён ему ответит: «Да, окей, как хочешь».

– И с чего ты так решил? Чонгук, всё шло так хорошо, ничего не предвещало беды, а теперь ты выдаёшь какой-то абсолютный бред. Чёрт возьми, мы истинные, я уверен на сто двадцать процентов. И не смей врать, что ты не думаешь так же. Так что, расскажи мне, каким образом ты додумался до того, что мы «друг другу не подходим»?

Голос у альфы звучит устало, точно перед ним маленький ребёнок, которому нужно по сто раз объяснить, что нельзя совать пальцы в розетку. И это жутко задевает того самого «самостоятельного» омегу, живущего в Чонгуке. И хочется доказать, что ребёнок здесь только один и уж точно не сам Чон. Слова сами срываются с языка, омега даже не успевает их, как следует, обдумать.

– Почему? Да потому что ты совершенное дитя! Ветреный, несерьёзный, постоянно влипаешь в неприятности и ищешь себе приключений на задницу. Ты сам мне об этом постоянно рассказываешь. И явно не думаешь меняться. А мне нужен серьёзный альфа, который всегда поддержит, поможет, – Чонгук сам поразился тому, как резко и грубо прозвучал его голос. – А ты это лишь головная боль. А то, что мы истинные… Это лишь предположение, к тому же сколько есть примеров истинных пар, которые гораздо более счастливы друг без друга.

Тэхён смотрит на него из-под чёлки, и у Чонгука сердце просто падает в желудок и с грохотом разбивается. Альфа смотрит с болью, точно ему хорошенько присыпали солью свежую рану, а потом ещё и попрыгали на ней. Такое разочарование в Чоне, точно тот ему ко всему прочему ещё и в лицо плюнул.

– Как скажешь, твоё право, – сухо проговорил Тэхён, резко вставая из кресла и направляясь к двери.

Прежде чем Чонгук успел что-то сказать, остановить, извиниться и всё объяснить, дверь кабинета с грохотом закрылась. И омега поймал себя на мысли, что, кажется, только что сделал огромную ошибку.

***

Вы замечали, как важен ваш настрой, когда вы чем-то занимаетесь? Наверняка, потому что когда мы в хорошем настроении или на нас вдруг нахлынуло вдохновение (и непонятно, что из этого бывает реже), то работается куда легче. Да и в такие моменты всё выходит лучше, точно вас подменили.

Конечно есть вещи, которые нельзя откладывать до «хороших» времён, а нужно делать не зависимо от обстоятельств и настроения. Работа, учёба – ни начальник, ни профессор не будут ждать, пока на вас нахлынет эфемерное чудо в виде вдохновения.

Но есть и обратная сторона медали. Есть такое настроение, когда тебе настолько плохо, так тошно, что делать даже важные дела не выходит. Всё валится из рук, мысли скачут туда-сюда, а попытка сделать хоть что-нибудь оканчивается провалом.

Вот таким было настроение и у Чонгука.

На столе перед ним лежало несколько папок документов, которые нужно осмотреть и подписать, нужно написать речь для завтрашнего разбирательства, а ещё продумать дела на ближайший месяц. У него несколько дедлайнов, но они совершенно его не волнуют. Сил и настроения нет даже на то, чтобы просто пошевелиться, поесть или выпить кофе.

Чонгук просто сидит, пялится в одну точку и уже в который раз анализирует то, что произошло. И каждый раз заходит в тупик.

Итак, он нагрубил Тэхёну. Совершенно необоснованно наговорил ему глупостей, которых альфа точно не заслуживал. И Кима слова явно задели, видимо, Чонгук неосознанно наступил ему на больную мозоль. Совесть грызла жутко, буквально выедая мозг и вызывая дикое желание поехать к Киму и в ногах у него валяться, лишь бы простил и понял.

Ладно, Чон не только думал о таком поступке, он это сделал. Съездил и просидел под дверью не один час, надеясь, что Тэхён появится, и они поговорят ещё раз. Что Чонгук всё исправит, объяснит и даст понять, в чём настоящая причина его загонов. Что вселенная даст ему ещё один шанс.

Но альфа так и не появился. Тогда омега решил поехать домой, чтобы окончательно не расклеиться. Першение в горле и сопли и так были не очень хорошим признаком. Наверное, глупо было верить в благосклонность мироздания.

А самое тупое в этой ситуации, что Чонгуку резко расхотелось эти отношения прекращать. Вернее, он вдруг подумал, что помимо расставания ведь были и другие варианты. Для начала ведь можно было просто поговорить, объяснить свои чувства. И почему-то об этом омега подумал в тот момент, когда за его альфой закрылась дверь. Возможно, навсегда.

– Чувствую себя героем сопливой мелодрамы, блять, – с безысходностью произносит Чонгук, роняя голову на столешницу. Чувство собственной тупости и переживания за Тэхёна кажется превратили все его внутренности в кровавое месиво из страданий и самоунижений, приправленных ехидным голоском внутреннего голоса.

И именно когда омега в который раз прокручивал в голове последнюю неделю, в дверь настойчиво позвонили.

Пока парень шёл открывать в его голове промелькнула мысль, что это может быть Тэхён. Что тот напился и решил, как в лучших сопливых произведениях, всё высказать своему бывшему. Но это было бы верхом везения. Хотя и менее невероятно, нежели Бён Бэкхён и Ким Сокджин на пороге его квартиры.

– Привет? – растеряно произносит Чонгук, смотря на омег перед собой.

Те явно не в настроении, аура раздражения кажется окружает их в радиусе несколько метров. И догадаться о причине такого поведения не сложно.

– Ты долбоёб, Чон Чонгук, – Джин особо не церемонясь, пихает его в квартиру и шипит от злости. – Причём сказочный. Вот скажи мне, как в твою головушку пришла наитупейшая идея расстаться с Тэхёном?

– И не просто расстаться, а наговорить ему кучу гадостей вдогонку, – добавляет Бэкхён, заходя следом и закрывая дверь. – У тебя вроде не течка, а судя по рассказу Вишенки ты вёл себя, как последняя истеричка. Что у тебя с головой, дружок?

Чонгук опускает голову, понимая, что всё сказанное – сущая правда. Он действительно сказочный истеричный долбаёб. И от этого так тошно, что хоть вешайся.

– Я просто, блять, поражаюсь. Тэхён шикарный альфа, начиная от внешности и заканчивая характером. Причём конкретно для тебя, Чонгуки, он не просто шикарный, а идеальный. И всё идёт отлично, мы уже все делаем ставки, когда будет свадьба, а ты… Ты творишь неведомую хрень, от которой никому легче не стало, – Сокджин пытается вложить в свой взгляд всё то, что словами объяснить не получается. А именно то, насколько всех это удивило и взволновало. – А самое противное, что ты Тэхёну больно сделал. Я ведь тебе говорил, что он тебя вечно ждать не обязан, что он ведь тоже живой и со своими чувствами и желаниями. И у него терпения хватило зайти так далеко, куда ещё никто не забирался, а ты…

Чонгук чувствует, что глаза щипет от слёз. Потому что он и без Джина знает, что налажал. Потому что да, да, Тэхён не заслуживал ничего из того, что ему сказал Чонгук. Он всё знает и от этого реально удавиться хочется.

И то ли это у него на лице написано, то ли Бэкхён просто очень проницательный, потому что омега кивает ему на гостиную и предлагает:

– Ладно, давай мы выслушаем, зачем ты так с Вишенкой.

Чонгук без особого энтузиазма кивает, не особо понимая, к чему всё это. Но проходит в гостиную, даже делает всем чай, прежде чем начать рассказ.

– Вы правы, Тэхён идеальный. Не в плане, что у него нет недостатков. Думаю, пообщайся мы ещё подольше, то их бы нашлось не мало. Но для меня он подходит идеально, все его минусы меня нисколько не бесят, с ним я ужиться смог бы. Меня… – Чонгук вздыхает, стараясь сформулировать так, чтобы его мысли поняли. – Меня именно его идеальность и смущает. Я ведь самый обычный омега, у меня даже хобби никаких нет, кроме проверки отчётов. Так себе веселье, не находите? Мне нечего ему дать взамен на ту невероятную жизнь, которую он может мне подарить. И я решил, что проще всё прекратить сейчас, пока мне будет не так больно его терять.

Джин и Бэкхён слушают внимательно, не перебивают и не лезут с замечаниями. Сокджин даже обнимает за плечи и поглаживает по голове. Чонгук ему безмерно благодарен, жмётся к тёплому боку, который пахнет свежей выпечкой и карамелью. Это убаюкивает, напоминая далёкое детство.

– Он мне так много невероятного про свою жизнь рассказал. Я же не смогу ему дать ничего из этого, не смогу, просто потому что мне гораздо больше нравится сидеть за просмотром сериала дома, чем шататься по заброшкам в поисках удачного кадра для фото. Мне не хотелось, чтобы в один момент Тэхён понял, что я скучный и занудный. Он бы ушёл, понимаете, а мне было бы слишком больно отпускать. Или, что ещё хуже, он бы попытался найти «веселья» на стороне. И это делало бы несчастными нас обоих.

Бэкхён улыбается, когда омега заканчивает свой рассказ. Улыбка эта отеческая, точно Чонгук его несмышлёный ребёнок, который ещё слишком мал и неопытен, чтобы сделать нужные выводы из имеющихся фактов.

– Послушай, Чонгук. Ты отличный парень, но, видимо, Тэтэ везёт на омег с большими тараканами в голове. Ты ведь даже не дал Тэхёну шанс попробовать. И себя его лишил, считая, что делаешь, как лучше. Но на деле лишь сделал больно себе и своей паре. Да, у Вишенки в жизни было сто и одно приключение, но это лишь потому что мы его вытаскивали. Без нас он бы только на пикники и выезжал, потому что тот ещё лентяй. Он готов душу продать за выходной состоящий из лежания в кровати и просмотра аниме, – Бён говорит со смешком, явно дающим понять, что он такой жизненной позиции не разделяет.

Чонгук смотрит на него, как на предателя, всадившего нож в спину. Если раньше он мог хоть как-то оправдать свой поступок в собственных глазах, то теперь всё оказалось ещё хуже.

– И что же нам с тобой сделать, Чонгуки? Когда же ты уже начнёшь думать головой, а не тем, что пониже спины? – вздыхает Джин.

Чонгук лишь уронил голову на руки, тихо застонав. Что ему теперь с этим всем делать?

Комментарий к

Дорогие читатели!

Не бейте меня и не кидайтесь тапочками за толику страданий и драмы. Обещаю, в конце нас ждёт сладкий финал и абсолютное счастье) Хотя вышла глава и не совсем такой, как мне в начале виделось, надеюсь, вы будете довольны

========== Часть 19 ==========

…Вечером, в день расставания…

Алкоголь – это банально, думает Тэхён, покупая бутылку виски. Алкоголь не решит проблему, знает альфа, останавливая машину у дома Минсока. Алкоголь – плохая идея, понимает Ким, нажимая на кнопку звонка. Абсолютно похуй, решает парень, когда хён открывает ему дверь.

– Мне нужно выпить, – говорит Тэхён, входя в квартиру Минсока и сразу же раздеваясь.

Ни привет, ни вопроса «занят ли», ни лишних объяснений. Альфе плохо и хочется просто залить в себя что-нибудь высокоградусное. Может, проблему не решит, а только создаст ещё больше, может, глупо и в стиле лучших мелодрам. Но Тэхён чувствует, что ему нужно сейчас именно это.

– Ладно, только давай ты сначала сходишь в душ и переоденешься, прежде чем излить мне душу в пьяном угаре, – вздыхает Минсок, вешая пальто друга в шкаф и ставя ботинки в одну линию со своими собственными.

Тэхён не спорит, ставит бутылку на кухонный стол и идёт в ванную, куда ему Минсок вскоре приносит сменную одежду. Все действия получаются автоматическими, в них нет и сотой доли осознанности. Даже подумать толком не получается, потому что мыслей вдруг стало так много. Они носились по голове, как рой пчёл, сталкиваясь, путаясь и сбиваясь с намеченного пути. Это бесило и расстраивало, но изменить ничего не получалось.

Через пятнадцать минут Тэхён возвращается на кухню, где уже стоят закуски и стаканы, где Минсок с тёплой понимающей улыбкой.

– Ну рассказывай, что у тебя стряслось, – ласково просит альфа, придвигая ему бокал с виски.

Тэхён рассказывает. Долго, подробно, переживая последние несколько дней по новой. И снова всё внутри скручивает сначала от щемящей любви и нежности, а потом режет от чужих обидных слов.

– И знаешь что? Я же смотрел ему в глаза, видел, что он совершенно так не думает. Чёрт возьми, он ведёт себя, как маленький ребёнок, который считает, что, крича и огрызаясь, доказывает свою самостоятельность. А меня всё равно задело. Я понимаю, что он просто запутался, что для него всё слишком быстро и резко, что, может, сам переборщил. Но почему он просто не поговорит со мной? Зачем сразу бросаться в крайность? – Тэхён залпом выпивает пятый или шестой бокал, морщась и фырча от крепости напитка.

На голодный желудок алкоголь идёт прекрасно, градусы сразу же ударяют в голову, затуманивая рассудок. Минсок видит, как Тэхён пьяно улыбается и хихикает, что его самого заставляет улыбнуться. Тонсен у него невероятно забавный, а уж в пьяном состоянии и подавно.

– Дай ему время, Тэхён-а. Я думаю, он действительно просто запутался в своих мыслях и чувствах. Ты свалился в его жизнь, как снег посреди лета. К тому же, судя по твоим рассказам, у него совсем небольшой опыт в отношениях, – Минсок помогает уже пьяному Тэхёну встать из-за стола и ведёт его в гостиную к дивану.

– Но он всё равно милашка, хён. Я как вспомню эти его пухлые щёчки, кроличьи зубки и смущённый румянец, так у меня сразу улыбка до ушей вылезает и хочется затискать его. Наверное, я идиот, но всё равно люблю его, хоть он и тот ещё придурок, – Тэхён снова смеётся, растягивая губы в прямоугольной улыбке. – Но проучить его надо. Буду делать вид, что я такая же вредная бука, пока он не извинится, как следует. Я ведь прав, Уминни-хён?

Минсок смеётся, укрывая альфу одеялом и выключая свет.

– Да, прав, прав. Спи давай, тебе ещё завтра на работу.

– Сладких снов, хён, – уже в полудрёме бормочет Ким, поудобнее устраиваясь на диване.

***

…Пятница. Утро…

Чонгук нервно расхаживает из стороны в сторону по коридору, пытаясь сделать вид, что он совершенно не волнуется. У всех остальных – Чимина, Хосока и Сокджина – уже перед глазами рябит от его мельтешения, но они стоически терпят. Потому что Чонгук и так на нервах, а что будет после замечания и вовсе не понятно.

– Если он не появится сейчас, то можно считать всё это провалом, – вздыхает Хосок, растирая переносицу.

Чимин шикает на него, замечая, как блеснули глаза Чонгука. Масла в огонь подливал ещё и Кан, который то и дело светился в дверях зала, отсвечивая ехидной улыбкой.

А всё дело в том, что заседание начнётся через пятнадцать минут, а Тэхёна до сих пор нет. Дозвониться до него тоже не удаётся, потому что противный женский голос монотонно тянет: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Чонгук с одной стороны жутко взбешён, потому что от этого заседания зависит репутация отдела, а с другой стороны волнуется. Ведь мало ли, что могло случиться с ним вчера. Вдруг он не доехал до дома, потому что его сбила машина или избил какой-нибудь пьяница?

Наконец, Джин не выдерживает и встаёт на пути Чонгука, удерживая того за локоть. Если присмотреться, то вечно собранный и одетый с иголочки Чон выглядит совсем плохо. Галстук перекосило, на рубашке кое-где видны складочки, а на манжете и вовсе капли от кофе, волосы слегка взъерошены от того, что омега то и дело их ерошит. Возможно, кто-то этого и не заметит, но Сокджин слишком хорошо знает своего тонсена.

– Эй, ты как? – интересуется он, чуть крепче сжимая чужую руку.

Чонгук выдавливает улыбку, но она выходит нервной и быстро тухнет.

– Отвратительно, если честно. Я, видимо, простудился, у меня болит горло и голова, а от лекарств, которые я в себя утром запихнул, во рту отвратительный вкус, который ничто не может перебить. Если Тэхён не появится в ближайшие несколько минут, то мы уже заведомо проиграли дело, на радость этому мудаку Чау. И это ещё не самое страшное, потому что… Хён, а если с ним что-то случилось, потому что… Из-за того, что я вчера наговорил? – в пол голоса признаётся Чонгук.

Омега растирает виски, пытаясь хоть немного унять головную боль. Ему ещё речь говорить, он должен помочь другим поверить в успех. Но сил нет даже на то, чтобы самому себе вернуть уверенность, что уж говорить о внушении её другим.

– Эй, думаю, я могу немного облегчить твои страдания, – облегчённо выдыхает Джин, указывая на противоположенный конец коридора.

Тэхён выглядел, прямо сказать, хреново. Синяки под глазами, бледность, мятая рубашка, отсутствие галстука, полный беспорядок на голове – всё говорило о том, что вчера у него была весёлая ночка. У Чонгука всё внутри скрутило от вида альфы, который сейчас напоминал побитого щенка. Его хотелось пожалеть, приласкать и дать понять, что остались в мире ещё добрые люди.

Но только Чон делает шаг ему на встречу и хочет сказать хоть что-нибудь в знак поддержки, как дверь в зал открывается и секретарь сообщает о начале заседания.

– Идёмте, потом разберётесь, – шипит на всех Хосок, подталкивая Тэхёна в зал.

Ничего не остаётся, как войти и устроиться на своих местах.

Комиссия, которая будет рассматривать их дело, состоит из трёх альф в возрасте, которые сидят за отдельным столом. Чонгук читает на их лицах неприкрытое недовольство видом Тэхёна. Да, кажется, они уже больше на стороне Кана, который чуть ли не новогодней лампочкой светится.

– Итак, господа, думаю, мне стоит начать. Мы собрались здесь, чтобы принять решение в отношении сотрудника Ким Тэхёна, работающего в одном из наших филиалов под непосредственным началом Чон Чонгука, – первым слово берёт Чау, противно (как кажется Чону) улыбаясь.

Он говорит о сути своих претензий, причине, почему поднял вопрос того, что Тэхёну явно стоит указать на дверь. Всё это время комиссия не сводит с него глаз, внимательно слушая и что-то даже помечая.

– Чёрт, придётся признать, что он неплохой оратор. Нам придётся постараться, чтобы склонить комиссию на нашу сторону, – недовольно шипит Хосок на ухо Чонгуку.

Омега и без него это уже понял. Поэтому сейчас пытается сосредоточится на собственной речи, а не на том, что сидящий рядом Тэхён даже в таком помятом состоянии выглядит чертовски привлекательным.

– Мистер Чон, что скажете вы? – обращается к нему один из председателей.

Чонгук отвешивает себе мысленную затрещину. Нужно собраться, личное немного подождёт.

– Я считаю, что все эти обвинения совершенно не имеют под собой оснований. Мистер Ким высоко квалифицированный специалист, с большим опытом работы. У меня нет ни единой претензии к его работе. И, несмотря на то, что у нас он работает около месяца, смело можно говорить о том, что это один из лучших специалистов отдела, – Чонгук старается говорить как можно увереннее.

– Слабо верится, – хмыкает один из сидящих напротив, окидывая Тэхёна придирчивым взглядом. Тот лишь опускает голову, пытаясь не показывать собственного смущения.

– Я могу предоставить доказательства, – спокойно продолжает Чонгук, передавая папку с документами. – Там зафиксировано то, что Тэхён сделал, его резюме и все похвалы старого начальства. Помимо этих бумаг вы можете опросить моих сотрудников: заместителя Чона и старшего специалиста отдела Кима.

– Не волнуйтесь, опросим, – хмыкает председатель, листая папку с документами. – Но для начала мы поговорим с самим мистером Кимом.

Тэхён встаёт, слегка покачнувшись. С похмелья координация у него не особо хорошая, что, наверняка, со стороны выглядит жалко. «Всё же зря я вчера пил, » – мысленно вздыхает альфа, готовясь отвечать на вопросы.

Начинается всё со стандартных вопросов. Их задают то ли для отвлечения, то ли это такой вид садизма. У Тэхёна голова совсем не соображает, так что он даже пару раз путается в таких банальных вещах, как место жительства и возраст. Конечно же комиссия хмурится, Чонгук и Хосок мрачнеют, Чимин и Сокджин нервно кусают ногти, а Кан ликует в стороне. Но совсем плохо становится, когда они переходят к вопросам об инциденте с Чау.

– Мистер Ким, вы грубили проверяющему Кану? – интересуется председатели.

– Да… – отвечает Тэхён, но тут же опоминается и исправляется. – Вернее нет. Мистер Кан расценил это как грубость, хотя я просто ответил на его вопрос. А потом, когда он начал наезжать на моего омегу, я ответил в несколько резкой форме… Вернее будет сказать, что я высказал своё недовольство его работой…

Чонгук смотрит на председателей и понимает, что это пиздец. Хосок, видимо разделяя его мнение, тихо матерится сквозь зубы.

– То есть вы хотите сказать, что состоите в отношениях со своим начальником? – не стоило надеяться, что проверяющие упустят такую оговорку.

Конечно, формально служебные романы не запрещены. Тем более если это пара истинных. Но такие отношения в компании не одобрялись, тем более между начальником и подчинённым.

Тэхён и сам понимает, что сильно оплошал. Но сказанного не вернуть, поэтому отвечает:

– Нет. Мы расстались… Недавно.

Слышится неодобрительный шёпот и самодовольный смешок Кана. Кажется, Ким вколотил первый гвоздь в крышку своего гроба

– Тогда, выходит, что вы состояли в отношениях на момент проверки? И сейчас ваш начальник пытается выгородить вас из личных целей? – следующий вопрос заставляет Тэхёна подавиться воздухом.

– Что? Нет, мы встречались всего несколько дней и уже после проверки. Я… – Чонгук вскакивает с собственного места, пытаясь оправдать и себя и альфу.

– Мистер Чон, мы вас уже выслушали, поэтому будьте добры соблюдать дисциплину, – фыркает проверяющий. – Вы, мистер Ким, тоже можете присесть. Мы услышали всё, что хотели.

– Это провал, – тихо произносит Хосок, роняя голову на стол.

Чонгук лишь мысленно с ним соглашается. Теперь оставалась лишь маленькая надежда, что слова троих сотрудников смогут всё исправить.

***

После того, как выслушали нескольких людей Кана, был объявлен двадцатиминутный перерыв. Чимин, Джин и Хосок остались в зале, обсуждая, что им нужно будет говорить. Тэхён вышел, чтобы «немного проветриться», пообещав вернуться через десять минут. Чонгук же вышел в коридор, борясь с головной болью и головокружением. Видимо, с таблетками он слегка переборщил.

Свежий воздух, проникающий из окна немного освежил голову, хотя и не помог избавиться от тяжёлых мыслей. Тэхён довольно знатно оговорился, теперь у них лишь призрачная надежда на слова Хосока, Сокджина и Чимина. Но вероятнее всего, дело решится не в их пользу. Тэхёна уволят, а Чонгук может попрощаться с мечтой о повышении. Хорошо, если его ещё не понизят.

Чонгук делает глубокий вдох, чтобы прийти окончательно в себя, но давится им же. Воздух наполняется резким, совершенно неприятным запахом виски. От него голова начинает болеть ещё сильнее, да и вообще подкатывает тошнота.

– Мистер Чон, кажется, вы совершенно не подготовились к сегодняшнему разбирательству. Очевидно, что комиссия вынесет решение не в вашу пользу, – Чау шепчет Чонгуку почти что в ухо, что жутко бесит и вызывает желание развернуться и хорошенько врезать по наглой морде.

– Рано радуетесь, мистер Кан. Заседание ещё не закончилось, – Чон медленно поворачивается, прижимаясь спиной к подоконнику, чтобы оказаться как можно дальше от Чау. Не помогает, потому что тот тут же прижимает ближе, расставляя руки по обе стороны от Чонгука.

Омеге всё это не нравится, он скрещивает руки на груди и хмурится. Интуиция буквально вопит, что до добра всё это не доведёт. Но Чонгук ничего не может сделать. От запаха и головной боли он чувствует себя совсем слабым, да и вообще создаётся чувство, что ещё немного и он свалится в обморок.

– Именно. И в ваших силах, Чонгук-ши, всё изменить. Сделайте кое-что для меня, а я взамен сделаю так, что вы и ваш альфа не пострадаете, – Чау оскалился, проводя носом вдоль шеи омеги.

Чонгуку очень захотелось оттолкнуть, закричать или как-нибудь по другому выразить своё возмущение. И почему именно в этот день он чувствует себя так паршиво, что даже рукой пошевелить не может.