Текст книги "Два корабля (СИ)"

Автор книги: Слайдер Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

  -Этот БСК не получится снять сразу, он...

  -Значит, засуньте в утилизатор прямо в нём!

  -Есть! – скафандр Михаила, подчиняясь внешним командам, зашагал впереди бойца, забравшего у него тело девушки.

  Вернувшись в свои покои, президент плеснул виски в бокал и почти поднес его к губам, когда прозвучал голос Инка убежища:

  -Отключить сессию внешнего управления выбывшего бойца личный номер...

  -Да! И заткнись на время, пока сам не позову!

  БСК "Вурдалак" Михаила Иванова замер в двух метрах от дверного проёма в помещение, где располагались блоки утилизаторов. Шедший следом десантник тоже остановился. В его мыслях вяло промелькнуло удивление, но управляющий им Инк знал, в чём дело. Он сразу уведомил подопечного, что прекращено внешнее управление и теперь Михаила придется отнести в руках. Выронив на пол мёртвое тело девушки, десантник беспрекословно сделал шаг вперёд.

  Скафандр Михаила, так и не получивший приказа о прекращении поддержании жизнедеятельности организма, продолжал искусственно качать кровь, насыщая ее кислородом. Его системы справлялись ничуть не хуже медицинских комплексов, способных годами поддерживать жизнь в фактически мертвом теле.

  Гулко ударило сердце... Ещё раз... И ещё один. Словно кто-то невидимый рывком вывернул ручку газа, заставляя сердце стучать всё быстрей и быстрей. Индикаторы состояния рванулись к самым верхним, пиковым отметкам:

  ...запрет приёма внешних сигналов и команд.

  Принято.

  ...анализ.

  Коллапс функций центральной нервной системы в результате глубокого психологического стресса. Системы реанимации БСК дали время на разгрузку ЦНС.

  ...снять ограничение на форсаж организма.

  Принято.

  ...принять классификацию противника.

  Выполнено.

  Михаил резко развернулся к подходящему бойцу и перехватил протянутую руку. Тускло маякнув в свете лампы, десантный нож с визгом вошёл в подмышечное сочленение. Несколько быстрых движений и труп десантника медленно падает на пластик напольного покрытия. На скрытом броней лице Серого навсегда застыло облегчение и еле заметная улыбка...

  Отпустив кнопку активации мономолекулярного режима, Михаил убрал нож в магнитное крепление на бедре. Подняв с пола ДК, выпавший из рук собрата десантника, Михаил на секунду присел возле трупа девушки. Протянув руку, он коснулся локона волос Елены. Чуть дрогнув, перчатка замерла, индикация эмоционального состояния упала к нулевым отметкам...

  Коротко пискнул детектор движения. Отработанный сотнями тренировок уход с линии атаки и короткая очередь прошивает шлем показавшегося в дверном проёме десантника. По помещениям убежища разносится тревожный вой сирены. Ствол автомата безошибочно находит скрытый динамик системы оповещения, и одиночный выстрел заставляет его замолчать.

  -Правильно ребята, враг на территории... Бойтесь...

  Отстегнув от пояса гранату, Михаил катнул её в конец коридора. Очередная смена позиции, и несколько коротких очередей уходит к показавшимся там десантникам. Взрыв разбрасывает бойцов в стороны и заставляет на секунду потерять ориентацию. Этого времени вполне достаточно, чтобы Михаил совершил рывок через весь коридор.

  Левый локтевой щиток парня врезается в шлем одного, а короткая очередь отбрасывает другого десантника к стене, повторно отправляя в нокдаун. В присяде сделав подшаг, Михаил крутанулся на месте, и оказавшийся в правой руке, вместо автомата, нож подрезает коленный сустав противника. Продолжая движение, парень выполняет перекат, и очередь из автомата, который держит уже левая рука, уходит в грудную пластину покалеченного бойца. Короткий бросок, и нож ставит точку, входя в шейные сочленения под подбородком. Тем временем автомат выдаёт короткую очередь в шлем второго десантника, который, наконец, отлип от стены...

  Обиженно полыхнув искрами, замок тюремной двери разблокировал запоры. С громким скрежетом сдвинув створку в сторону, Михаил вошёл в помещение. Нулёвый БСК летит на пол, а он сам возвращается к двери контролировать подступы.

  -Быстро одевай! И объясни мне в двух словах: как вы это допустили?

  Гибким движением, поднявшись с койки, Татьяна Иванова бросилась к скафу. Раскрыв его, она несколько неуклюже забралась внутрь. Через пару минут процедура полевого облачения была завершена и она наконец смогла ответить:

  -Режим внешнего управления доступен только по коду Василя и президента. Кто мог знать, что получив всю полноту власти, главный окажется таким уродом?

  -Должны были знать... – зло сплюнул Михаил и уже спокойно спросил. – Готова?

  -Почти... Где Лена?

  -Её больше нет... – три коротких слова упали в тишину и заставили Татьяну заметно вздрогнуть.

  -Я понимаю... – подойдя к кровати, она достала из под одеяла ребенка и повернувшись к сыну спросила. – В руках нести опасно, что делать?

  Михаил, уже готовый к выходу оглянувшись тихо сказал:

  -У тебя багажник пустой...

  Минут через сорок, вырвавшись в один из туннелей метро, они остановились:

  -Всё дальше уходи одна...

  -Миша, что ты собирался делать...

  -Пойду обратно, там кое-что доделать надо... Держи! – он протянул матери планшет. – Он в режиме регистратора и на нём командный режим...

  -Не надо...

  -Надо мам... Если не уничтожить сейчас, то это будет конец всему... Я сбросил на планшет всё, что видел и слышал за этот год... И всё что сделал... Постарайся понять, жить с такими воспоминаниями я дальше не смогу. Если не получится у меня, то ты уж постарайся уничтожить этих сволочей сама... И позаботься о дочери...

  Они коротко и немного застенчиво обнялись.

  -Последняя просьба. Мне нужно минут шесть для полного слияния. Понаблюдай пока вокруг. Если появится десантура, то сразу уходи...

  -Миша... – Татьяна попыталась ещё раз его порывисто обнять, но замерла, не сделав и шагу. Канал связи с БСК сына погас.

  Через пару минут в отдалении прогремел взрыв. Сработала одна из оставленных беглецами ловушек.

  -Миша... – Татьяна нежно провела пальцами по лицевому щитку и, развернувшись на месте, быстро побежала по туннелю...

  Через некоторое время, к Михаилу осторожно поводя стволами автоматов, приблизилась пара десантников. Лучи фонарей пробежались вокруг и замерли, освещая замерший без движения, изрядно потрёпанный БСК. В эфире прозвучал доклад:

  -Видим объект... Неподвижен... Внешние признаки жизнедеятельности отсутствуют...

  -Второй группе продолжить преследование! – пришёл в ответ приказ. Но, прежде чем следующая двойка двинулась с места, в закрытый канал влез посторонний голос:

  -Зря вы так, господин президент... Могли бы ещё пожить... Недельку другую...

  -Система! – президентский голос был полон нескрываемого раздражения. – Код внешнего управления!

  -Не выйдет, господин президент... Я уже под внешним управлением...

  -Уничтожить! – на смену раздражению, пришёл страх. – Немедленно!

  -К сожалению, здесь некому выполнять ваш приказ... – Михаил перевернул на живот труп десантника и выдернув контейнер боезапаса, стал быстро перекладывать содержимое к себе. – Уже некому... Ждите, я сейчас приду, господин президент...

  Четыре единицы. Дистанция пятьдесят.

  ...принял.

  Три право. Два лево. Два прямо.

  ...принял.

  Стационарный пост обороны.

  ...принял ...активация управляемых боеприпасов.

  Шлюз арсенала заблокирован.

  ...принял ...задействовать коды доступа техобслуживания ИОИ.

  Коды приняты. Шлюз разблокирован.

  ...принял ...расстояние до контроллера?

  Четыре километра. Скорость удаления 35 км/ч.

  ...принял ...рассчитать безопасное.

  Тридцать километров.

  ...принял ...перехват управления резервных автотурелей по техпротоколу.

  Выполнено. Доступно четыре единицы.

  ...принял ...передислокация в коридор ...держать оборону.

  Выполнено.

  -Боец, – голос Президента прокатился по коридору. – Неужели ты думаешь, что четыре каких-то жалких робота охраны, помогут тебе добраться до меня?

  Турель А57392Ц8 потеряна.

  Цикл облачения дополнительной брони завершён.

  Турель С32846К3 потеряна.

  Калибровка оружия завершена.

  Турель И42173Л2 потеряна.

  Турель В17396Д4 потеряна.

  Боезапас восемьдесят процентов.

  ...принял ...время?

  Минус двадцать минут.

  -А ты неплохо держишься, боец. Не поделишься: как тебе удалось освободиться от контроля?

  Боезапас двадцать процентов.

  Критическое ранение.

  ...время?

  Минус пять минут.

  -Вот и все господин президент, до встречи...

  -Интересно, где вы собрались со мной встретиться?

  -В аду...

  ...команда на подрыв арсенала.

  Под ногами Татьяны задрожала земля, а по туннелю подземки прокатился тяжелый гул. В нескольких местах обвалились секции туннельных креплений. На сжимаемом в руке планшете раз за разом мигала надпись:

  Соединение потеряно...

  ***

  1.12.4079 г. от Р. Х.

  Дмитрий рывком вынырнул из омута воспоминаний...

  -Ф-ух... Первый, и что вы обо всём этом думаете?

  -Кажется, в прошлый раз я погорячился: когда сделал вывод насчет вашей нормальности...

  -Э-э... Поясните?

  -А как ещё назвать человека, который подключает блок с данными чужой гибели, как собственную память?

  -Ну, это не совсем чужая для меня память... – как Дим не пытался, но найти какое-либо неприятие памяти Михаила, у него так и не получилось. Сама ситуация, да – вызывала отвращение, но никак не мысли и поступки предка. Так что, можно считать, что всё прошло штатно. – И всё же, мне интересно, что вы думаете о произошедшем тогда?

  -Что тут можно думать? Сумасшедший отморозок с абсолютной властью в руках – это конец для человечества как вида...

  -Вот и мне так подумалось... И что вы решили?

  -Вы всё будете решать сами. Я, конечно, имею в виду не вас конкретно, а всё человечество в целом. Я вмешаюсь только вот при таких перегибах...

  -Режим бога? – усмехнулся Дим.

  -Считайте, как хотите...

  -Хорошо, – Дмитрий на секунду ушёл в свои мысли. – Тогда я отключаюсь. Нужно хорошенько переварить свалившиеся воспоминания и обмозговать дальнейшие варианты...

  -Время ещё есть.

  -Я знаю – пятьдесят шесть часов. К этому времени я буду в норме... – кивнул Дим, обрывая связь.

  ***

  Так, интересный вопрос, в какую сторону море ближе? По навигационной системе Черное, но там мелко и сероводород. До Балтики ещё ближе, но там другая беда – чересчур «людно» и торпедных автоматов не меньше, чем шпрот в банке. Остаётся лететь на Север. Хоть и дальше всего, зато тихо и глубоко. Значит там и утоплюсь. А что еще делать, когда выкопал такое?

  Жил-был человек. Нормальный, в общем-то, человек, и даже с мечтой. Скромненькой такой: стать великим. И идеал у него был, и вполне прагматичные цели. Сначала, почти как у всех, школа. Отличие только в детях, которые в этой школе учились, и соответственно немного другие, чем у остальных, учителя. Потом институт, тут уже совсем как у всех, и даже без изысков – МГУ, факультет государственного управления. Следующие пять лет работа в министерстве культуры и довольно быстрая карьера. Странный выбор, если не знать, что именно там решают, что вся страна будет кушать и носить. Точнее не решают, а скажем так: организовывают. Достигнув почти потолка для своего возраста, он взял и уволился оттуда, и ушёл в армию. Можно было бы подумать, что простым лейтенантом, куда-нибудь во Владивосток. Но нет, он служил гораздо ближе, хотя тоже без изысков – Московский военный округ. Хорошо служил, и до сорока лет успел дослужиться до полковника. И, опять, резкий поворот – вышел в отставку. Вот только всё это было присказкой, а потом началась собственно сказка. И пошёл человек в политику, от которой, как вы понимаете, не очень далеко всё это время находился.

  Человек благополучно встал у руля государства и стал проводить свою линию. В России все настолько были рады успешным результатам политики господина президента, что на такие мелочи, как увеличение штата сотрудников государственной безопасности, и плавное закручивание гаек законодательной системы, никто не обращал внимание. Вернее, все, всё прекрасно видели и всё понимали. Но те, кто мог на что-то влиять, делали вид, что ничего не происходит. Одни были за президента, другие, рассчитывая перехватить власть на выборах, уже близкого окончания второго срока, третьи решали, кого поддержать и к кому примкнуть, а четвертые... Четвертые начинали потихоньку пить на кухне водку, по наивности своей просто выключив коммуникатор, несмотря на то, что сами читали инструкцию о дежурно-поисковом режиме, работающем всегда, даже при вынутом аккумуляторе. Всё шло замечательно, кроме одного – за четыре дня до объявления даты выборов, американцы очень "неудачно" утопили транспорт, а наши генералы так погорячились с ответом, что началась война.

  А теперь вопрос на логику, есть президент государства, он же главнокомандующий, а тут вы со своими выборами? Вот и побеседуйте пока с товарищами из ГБ, и не мешайте Родину спасать. И вообще, как вы во время войны собрались менять главнокомандующего? Да и господин президент будет против. Откуда знаю? А вы как думаете?

  Согласитесь, не самый глупый и безнадежный план порулить государством подольше восьми лет. Сломавшийся, как всегда происходит с великими планами, на сущей мелочи, под названием клаустрофобия. В той или иной степени, в городской среде, этим заболеванием страдает до тридцати процентов населения. Если не верите, просто спросите всех своих знакомых, боятся ли они застрять в лифте? Нет? А если на двести каком-нибудь этаже? То-то... По количеству правдивых ответов, можно попутно оценить искренность вашего окружения.

  Вот и господин президент, явно был негоден к службе на флоте, разве что на авианосец. На тот момент, эти мишени для "дельфинов", разве что и умели, что очень быстро нырять. Метров так на тысячу пятьсот.

  Вяло текущее расстройство психики, подкрепленное неуёмным употреблением алкоголя и плавным переходам к средствам по-убойнее, биоботами вылечить было нельзя. Прибавьте к этому начальника службы госбезопасности "без страха и упрека" и солдат, под контролем интеллект-компьютеров в режиме марионеток. И в итоге получите то, что вышло в нашем случае. Масштаб, конечно, поменьше чем у Гитлера, но это, наверно, от того, что ему просто развернуться, как следует не дали...

  -Первый, а зачем тебе подробные карты рельефа дна и течений Северного Ледовитого?

  -Место ищу, где удобнее всего будет утопиться...

  На канал связи приходят данные, из которых видно, что Второй не на шутку обеспокоен:

  -Первый, не поделишься с братом: по какому поводу суицидальные намерения?

  -А с чего ты подумал, что суицидальные?

  -А какие?

  -Чисто прагматичные. Подальше от людей, и даже если захотят разглядеть с орбиты, то ничего не получиться... Ну-ка напомни: когда, по твоим прогнозам, люди начнут задумываться о том, чтобы нас с гарантией притопить?

  -Тебе в часах или минутах?

  -В секундах... Люблю, знаешь ли, точные данные...

  -Ну, тогда давай сразу с приставкой мили скажу.

  -Давай в часах...

  -Четыре тысячи триста девяносто два часа одиннадцать минут.

  -Откуда такая точность прогноза?

  -Погрешность плюс минус четыре тысячи триста девяносто два часа десять минут.

  -Самое страшное слово физиков ядерщиков знаешь?

  -Упс...

  -Вот! А ты спрашиваешь: зачем мне карты?

  Глава 17. Предатель.

  3.12.4079 г. от Р. Х. Прибалтика.

  -Сэр... Северо-западная ЛЗК «Лима», потерян контроль над реактором. Энергии в накопителях осталось на десять минут. ЛЗК линии «Омега» подвергаются непрерывному давлению со стороны противника. Через сорок минут мы потеряем всю стационарную ПВО! – заместитель Смита, глядя на начальника, замер в ожидании приказа. В его взгляде плескалось отчаянье пополам с безумной надеждой и верой в командира. Кумира, который вот-вот сейчас найдёт выход, как это уже не раз происходило. И всё будет хорошо: они устоят, и этот бой не станет последним на континентальной Европе, а война не продолжится на пороге дома.

  Смит оторвался от тактической карты и мрачно осмотрел зал:

  -Командиру четвертого батальона код "749392"! Остальным код "98"... – прозвучал спокойный и уверенный приказ.

  -Но Сэр! Это приказ отступать!

  Не обращая внимания на истерику заместителя, всё тем же, безжизненным голосом Смит продолжил:

  -Все управление перевести на меня. Остальным немедленно покинуть командный центр! – и уже намного тише добавил. – Мы проиграли...

  -Я остаюсь, Сэр! – выпалил внезапно всё понявший заместитель. И долгие беседы Смита с командирами подразделений, и странные переводы кадров, и почему ставший в результате самым боеспособным четвертый батальон, держали в резерве. В этом батальоне, как он теперь понимал, оказались самые преданные Смиту люди. А зная своего командира не первый год, понимал он и то, что там сейчас только те, кто согласился остаться добровольно. Майкл не собирался бросать их здесь умирать одних, ведь он лучший оператор системы тактического управления на этой войне... По крайней мере, в АСГ.

  -Нет! Ты! Эвакуируешься вместе со всеми, – внезапно прорычал Смит. Его обычно ничего не выражающий взгляд, наполнился холодом стали.

  Майкл внезапно почувствовал, что он скорее с голыми руками выйдет против русской боевой машины, которые с неумолимой неспешностью "тяжелого асфальтоукладчика" перемалывали линии обороны АСГ, чем будет оспаривать приказ.

  -Здесь... – палец Смита указал на общую стратегическую карту, где небольшое синее пятно обозначало контролируемую АСГ территорию. – Полтора миллиона человек, которые должны вернуться домой, – и уже тише добавил. – И ещё... Делай что хочешь, но МОЯ корпорация, должна остаться независимой! Это приказ!

  -Сэр!?

  -Уходи... И не волнуйся. Про этот разговор, он не узнает...

  -Сэр, я горд, служить под вашим командованием! – Майкл, вытянувшись как на параде, отдал честь.

  -Иди!

  Смит проводил заместителя взглядом, и когда двери командного центра за ним закрылись, покачал головой. А когда опять повернулся к тактической карте, то откуда-то нежданно пришла мысль: "А ведь не в первый раз Русские штурмуют этот город..."

  -Командиру четвертого батальона! Эвакуация начата! Начинайте выдвижение на позиции. Вы должны выиграть для них три часа!

  -Принято продержимся...

  -И не геройствуйте... Уйдёте последними. Но уйти должны живыми.

  Словно что-то почувствовав, противник усилил нажим и на тактическом модуляторе перед Смитом возникли десятки сообщений. Тройка тяжелых пехотинцев требовала помощи, оказавшись слишком далеко от своих, чтобы они смогли их прикрыть. На левом фланге взвод русских молниеносной атакой вклинился в позиции отходящей пехоты...

  Одновременно в десятках мест, словно клинки, позиции прошили указатели направлений удара. Кажется, ещё чуть-чуть и противника уже не остановить... Но, спокойные движения, уверенные приказы и векторы атак вязнут, а к передовой подтягивается бронетехника и люди.

  Пехотинец остервенело, водит изрыгающим пламя стволом. Время тянется как резина, но все равно неумолимо отсчитывает свой ход. Весь боезапас выходит в ноль, а палец продолжает, давить на спуск... В метре от него с шипением проносится реактивный снаряд из РПУ, накрывая атакующих. Солдат в изнеможении опускается на обломок бетона. В голове только одна мысль: "Жив... Всё ещё жив". По шлему пару раз стучит перчатка, и он внезапно понимает, что в ушах звучит голос что-то орущего ему капрала:

  -Вали отсюда!

  Кивком подтвердив, что всё понял, парень подхватывает пулемет и пригибаясь бежит следуя указаниям батл-навигатора. Капрал проследив, как тот скрылся за углом здания, сказал в коммуникатор:

  -Первый раз парень на острие попал... Заклинило слегка, – взмахом руки обозначив направление, он уверенно зашагал вперёд. Ему было плевать на проигранную войну и на то, что это может быть его последний бой. И на Смита, ему по большому счёту, тоже было плевать. Он шестьдесят лет отслужил капралом и просто считал, что не умеет делать ничего другого. Сейчас он уверенно вел своих ребят вперёд. Смит просил дать время на эвакуацию, когда станет совсем плохо. Ну, хуже может и бывает, где-нибудь в другом месте, и в другое время. А вот сейчас есть сейчас. И он здесь, а не там...

  Смит, наблюдая движение подразделения, удовлетворенно кивнул, переключая внимание на другой участок боя. Каждая минута давала время эвакуационным транспортам, и от побережья уходили понтоны, увозя по две тысячи человек каждый. Один раз за сто двадцать очень, очень длинных секунд...

  Соотношение сил явно не в пользу обороняющихся, вот только как показывает история, последние сражения слишком кровопролитны и обходятся атакующим очень дорого. Ведь обороняющиеся уже не стремятся к победе, а только берут цену с нападающих за победу. Расчёт прост: чем дороже она обойдется, тем больше будет уважение к проигравшим. Правда, тут как повезёт.

  Движение руки направляет в возникшую брешь в линии противника отделение пехоты. На участке в триста метров русские бойцы откатились назад. Правда, только для того, чтобы дать возможность танкам второй волны выйти на позиции и выровнить линию атаки, ощутимо разорванную успешными контратаками пехоты АСГ. Смит хорошо запомнил урок, который ему преподал русский спецназ и прекрасно знал, могут сделать из боевой машины несколько пехотинцев.

  Четырнадцать часов непрерывного напряжения, тысячи команд, брошенные в бой резервы и один вопрос: "Почему нигде нет этих чёртовых дройдов?".

  -Четвертый батальон! Код 98!

  Выделив группу вертолётов, он всё таким же уверенным движением бросает их в бой. Они уже не решат ничего, а несколько пилотов, скорее всего, погибнут. Зато дадут время остаткам четвертого батальона добраться до эвакоцентра. Центр управления наполняется тревожным сигналом, навстречу крылатым машинам устремляются стартовавшие, откуда только возможно сотни БПЛА. Секунда и небо прочерчивают следы выпущенных ими ракет.

  Тридцать минут. Именно столько времени неумолимо сжималось кольцо вокруг командного центра. Сообщения о потерях монотонно шли одно за другим. И также быстро окрашивались в чёрный цвет значки солдат четвёртого батальона.

  Ещё раз убедившись, что остался в полном одиночестве, Смит набрал код. Дисплей высветил заставку установки соединения, а через пару секунд она сменилась лицом молодой и явно чем-то сильно озабоченной девушки:

  -Джеймс?

  -Доброе утро Татьяна... Давно меня так не называли...

  -Какое оно к чёрту доброе! Что вообще происходит? – раздраженно спросила собеседница, известная узкому кругу лиц как глава НР.

  -О чём ты? – Смит остался, абсолютно спокоен.

  -Почему ты не в Северном командном центре?

  -Значит, его вы уже взяли... Сколько транспортов ушло?

  -Четыре... – в голосе Татьяны проскальзывает оттенок вины и сожаления

  -А здесь ушли все. Жаль, что Коллинз не справился...

  -Он и не мог справиться! Тут две тысячи дройдов.

  -А почему здесь их нет?

  -Да потому что давали время на эвакуацию! А ты, идиот, полез командовать сам. Ты хоть понимаешь, чего стоило организовать твою тихую эвакуацию без присутствия посторонних?

  -Представляю... Это не важно... Ты еще хочешь знать, кто у вас является агентом АСГ?

  -Да...

  -Тебе не повезло. Нынешнему Председателю Совета Корпораций удалось найти подход к Главе Управления, и они договорились...

  -Доказательства есть?

  -Данные передаются.

  -Вот сука... – Смит внутренне улыбнулся, промелькнувшему блеску в глазах Татьяны, он хорошо знал этот взгляд. – Чем он его купил?

  -Власть, – пожал плечами Джеймс.

  -Идиот, ему что, её было мало?

  -Для некоторых мало не бывает. Посмотри данные, очень интересные записи. И ещё... они знают твой секрет. Как они его узнали, мне не известно. Но, они почему-то уверенны, что это ты контролируешь суперкрейсеры... и им очень страшно...

  -Теперь у них для этого действительно есть причины. Продержись еще минут двадцать и мы тебя вытащим.

  -Не нужно. И будь подальше от этого места. Здесь сейчас станет жарко.

  -Что ты... Чёрт не делай этого... Там наши люди!

  -Которые только что уничтожили моих! Мои сожаления... – движением руки Смит прервал связь. Задержав на секунду взгляд на погасшем экране, он четко и громко произнёс. – Готовность ракетного удара...

  -Цель? – прозвучал вопрос, заданный мягким женским голосом.

  -По моей позиции...

  Саперы, готовившиеся к подрыву дверей бункера командного центра, мрачным кубом замершего посреди руин города, бросились врассыпную. Десантники напряжено замерли, беря на прицел открывающийся вход. Навстречу им шагнул подтянутый человек в простой повседневной форме, с выражением огорчения и одновременно удовлетворения на жестком волевом лице. Вокруг разнесся усиленный громкоговорителями приказ оставаться на месте. Окинув взглядом замерших в напряжении солдат, Джеймс Смит громко и четко произнес: "Сейчас"!

  Висевшая с незапамятных времен на орбите, всеми забытая орбитальная установка ядерного щита НАТО, пятьдесят лет претворяющаяся мёртвым куском металла и не реагировавшая на внешние сигналы, внезапно ожила и приступила к выполнению боевого алгоритма:

  Стартовый затвор N1.

  ...отказ.

  Стартовый затвор N2.

  ...отказ.

  Стартовый затвор N3.

  ...отказ.

  Стартовый затвор N4.

  ...отказ.

  Стартовый затвор N5.

  ...отказ.

  Стартовый затвор N6.

  ...отказ ...перезапуск системы.

  Стартовый затвор N1.

  Запуск ракеты произведён.

  Целенаведение передано.

  ...отказ системы.

  Прошитая лазерным лучом, ракетная установка исчезла в пламени бесшумного взрыва. Орбитальная платформа, уничтожившая ее, проигнорировала боеголовку, несущуюся к земле, посчитав нерациональным расходовать энергию. Координаты прогнозируемой точки попадания находились на территории противника, в зоне действия генераторов энтропийного поля...

  ***

  Яркий свет, словно бритва полоснул по глазам, на микросекунды опередив затемнившееся лобовое стекло вертолета. Вся критически важная электроника мгновенно отключилась от внешних цепей и перешла на автономное питание. Надсадно взвыв, турбины на диком форсаже бросили машину в небо, стремясь вытолкнуть её как можно выше. По внешнему корпусу заметались разряды, а в панели приборов раздался сухой треск и легкий дымок заструился по кабине. Механический альтиметр, словно обезумев, накручивал метры: за несколько секунд меняя значения с трехсот до двух тысяч. Людей довольно ощутимо прижало перегрузкой.

  Двигатель, отработав аварийную порцию топлива выключился. Щелчок реле в специальной камере воспламенил выделяющий газ химический состав, тем самым создавая необходимое давление и помогая аварийной гидравлике развернуть лопасти. После чего вертолет начал падать в режиме авторотации...

  ...что со мной?

  Травмирована сетчатка глаз. Зрение восстановиться через пятнадцать минут.

  ...понятно... что произошло?

  Термоядерный взрыв прямо по курсу следования на удалении сто пятьдесят километров.

  ...можешь дать картинку напрямую с камер скафа?

  Выполняю.

  Дмитрий протянул руку и дернул за рычаг аварийного запуска систем вертолета. Словно нехотя вспыхнули несколько индикаторов и по экрану панели приборов понеслись сотни сообщений о действиях интеллект-системы, берущей ситуацию под контроль.

  -Скала, ты случайно не знаешь, что это было? – Спросил Дим, как только заработали двигатели и раскрутившиеся на полную катушку лопасти выровняли вертолет.

  -Термо...

  -К чёрту подробности! Меня интересует: как получилось, что мы летели прямо в эпицентр этого чего-то?

  -А почему ты решил, что мы направлялись в самый эпицентр?

  -Да вот, понимаешь, только что сравнил координаты орбитального удара и нашу конечную точку полёта. Напомни мне поинтересоваться у Первого: почему на орбите присутствуют средства ядерной бомбардировки, да ещё и не наши...

  -Заначка предшественника Джеймса...

  -Ясно, спасать нам уже некого. Скажи мне пожалуйста, он того стоил? Там, как ни крути, два наших батальона пехоты и выживших, судя по всему, будет очень мало...

  -Знаешь, кто у нас крот оказывается?

  -Ага, твой замечательный начальник ГРУ...

  -Откуда ты?

  Скар не видел её лица, но по проскользнувшему на грани ощущений удивлению в голосе, догадался, о чем спрашивает девушка. В своем отношении к которой, кстати, он давно и прочно запутался. Посчитав, что проще будет не придумывать никаких моделей поведения и не подстраиваться, а продолжать вести себя точно также, как делал это с самого начала. Поэтому он честно ответил:

  -Он один по результатам тотальной проверки вне подозрений.

  -Считаешь этого достаточно, чтобы считать предателем именно его?

  -А ты нет?

  -Нужны более серьезные доказательства, чем твоё мнение...

  -Спорим, теперь они у тебя есть?

  -Есть.

  -И что будешь делать?

  -На стейки козла порежу...

  -И зажаришь... – улыбнулся Дим. – Барбекю из козлятины никаким соусом не спасешь... Вонять будет...

  -Ничего переживу.

  -Есть менее ароматный вариант...

  -Делись.

  -А если я ему отдам эту "коробочку"...

  -С ума сошёл?

  -Спокойно бабка. Всё продумано, – ответил Дмитрий, меняя целеуказание Инку вертолета на курс к столице.

  -Смотри, ошибёшься – похороны будут за счёт государства...

  -Знаю... В утилизаторе. И возможно прямо в скафандре.

  -Что?!!

  -Татьяна Михайловна, поделитесь секретом: каково это столько жить?

  -Сам догадался или кто подсказал?

  -Заподозрил давно, когда ещё нам награды выдавали. А доказательства появились совсем недавно...

  -А если я скажу, что ты ошибся?

  -Попробуй...

  -Ты ошибся, – с легким оттенком веселья прозвучало в ответ.

  -Тогда поменяй манеру отвечать на вопросы, и сотри запись беседы с Джеймсом Смитом...

  -Ах ты наглый мальчишка! Влез ко мне в систему?

  -Зачем мне это надо? Делать больше нечего что ли? А вот посмотреть, что идёт через ретранслятор вертолета, это да. Как пилот-контролер, я просто обязан отслеживать все операции системы...

  -Канал шифрованный, – Татьяна явно растерялась. Такого поворота она не ожидала.

  -Ключом и алгоритмом "дяди Васи"... Кстати, если отбросить всё остальное, откуда они тебе известны? Их знало всего четыре человека. Двое точно умерли...

  -Сейчас и третий скоропостижно скончается... – услышав такое заявление главы НР, Скар лишь слегка усмехнулся. Третий, кому был известен код, умер очень давно, но в то же время был как будто жив. Вопрос к философам, считать ли человека обладающего знаниями, опытом и памятью, а так же обладающего настолько сходным мышлением, что это позволяет воспринимать чужие навыки как свои, тем самым, что почил века назад? И если для Татьяны, похоже, таких вопросов не было, то для самого Дмитрия всё было не столь однозначным. Он считал немного иначе, но играет ли это роль, если другой человек придерживается своего мнения в этом, исключительно философском, вопросе? Юристы точно будут иметь несколько самобытное мнение, определяемое не логикой и объективными явлениями, а исключительно в соответствии с "де юре". Ничего такого говорить в ответ он, конечно, не стал, а только тихо проворчал: