Текст книги "KyLo ReN 2.0 (СИ)"

Автор книги: Sky_Titanium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Дикие звери, из тех, кто сумел пережить облучение и перестроиться под нужды оскверненной планеты, частенько подходили к самым стенам базы, что была перестроена из неплохо оборудованного военного полигона. Голодные, смертоносные пумы, волки и кабаны… живые, из плоти и крови: источник мяса, меха и шкур.

Однажды недалеко от северных ворот попалась в капкан саблезубая бело-желтая пума, разодрала себе в кровь лапы, но выбраться и убежать не сумела. Дэмерон тогда вышел, чтобы оборвать мучения несчастного животного, но остановился, увидев, что дикая кошка слишком уж круглая в области живота.

Лея тогда орала на пилота так, что слышала, наверное, вся база. Чего уж там – ее, небось, сам Сноук на Старкиллере слышал и остатки Республиканского Сената, заседающего в священном Тиде. Лея угрожала разжалованием, наказанием, поркой, месячным рейдом, но По было плевать. Он притащил дикую кошку с собой, выходил ее и принимал роды, помогая появиться на свет восьмерым котяткам. Свою пуму Дэмерон прозвал Би-Би-8, а детенышей окрестил, используя порядковые номера: Первый клык, Дубль, Трешка, Четыре когтя, Пятый хвост, Шестой зуб, Седьмая полоска и Восьмая лапа. Надо ли говорить, что со временем «кошечка» и ее детеныши стали любимцами базы и самыми лучшими охранниками?

Почти каждый котенок в итоге выбрал себе человека. Они отлично улавливали запахи и звуки, которые не могли распознать даже самые лучшие приборы Роуз, и активно пользовались звериным чутьем. Армитаж впоследствии сроднился с единственным так и не выбравшим человека котенком – ярко-рыжей пумой с голубыми глазами и маленькими клыками. Хакс нежно называл свою кошечку Восьмерочка (у нее было четыре ноги, но каждая заканчивалась двумя ступнями, отчего пума выглядела одновременно жутко и грациозно) и любил в присутствии кошки рассуждать о своих исследованиях и изобретениях, успокаиваемый утробным урчанием умного и верного зверя.

Бен, попав на базу, разумеется, не знал ничего об этих домашних питомцах, и чуть было не лишился второй руки, попытавшись заглянуть в комнату Рей, чтобы оставить той записку. Красно-кирпичной Трешке не понравилось вторжение незнакомца. Спас Бена короткий свист. Киса перестала скалиться и мирно заурчала, начав обнюхивать его живую руку, а появившаяся в тусклом коридоре Рей улыбалась.

– Вижу, ты нравишься моей киске.

Соло чуть слюной не подавился от такого каламбура, а девушка, поняв, как это прозвучало, почти что залилась краской. Рей поправила влажные волосы и, потрепав Трешку за ушком, протиснулась мимо Бена в свою каморку. Спальня у Рей была отдельная, что говорило о ее высоком статусе, но походила скорее на гараж: огромный стол, коробки с инструментами и деталями, паяльная станция, парочка собранных из хлама компов, стеллаж для скромной одежды и коробок, да узкая койка в углу комнаты, покрытая толстым стеганым одеялом и шкурой черного кабана.

Бен остановился на пороге, прислоняясь плечом к дверному проему и наблюдая, как Рей развешивает мокрую одежду на перетянутую через всю комнату веревку. Обеззараживающий душ и стирка – обязательная процедура после недельного рейда (смыть радиацию – шутка и необходимость). Благо, недалеко от базы протекала река, а очистные системы работали хорошо, сохрани Господь механиков.

В нос Соло ударил резкий запах, исходивший от ее одежды, он странным образом перемешивался с тонким ароматом машинного масла, железа и окислителя. На кончике языка Бен улавливал аж пять разных металлических привкусов: от олова до никеля.

– Так что ты хотел?

Голос Рей отвлек его от созерцания ее жилища, и Бен, залихватски ухмыльнувшись, протянул ей клочок бумаги, который он до этого сжимал между пальцев здоровой руки.

– Хотел пригласить тебя на свидание. – пухлые губы Бена задорно подрагивали, а Соло-обаяние будто исходило от него волнами.

– Запиской на бумаге? – изумилась Рей, принимая листочек и пробегая глазами по неровным строчкам.

– Слишком старомодно? – заломил бровь Бен.

Рей ничего не ответила. Она несколько секунд вглядывалась в пожелтевший клочок бумаги, а затем потянулась к верхним полкам стеллажа. Девушка пыталась дотянуться до коробки, но пальцы лишь царапали воздух в миллиметре от цели. Лампочка под потолком пару раз моргнула и издала осуждающий, цокающий звук – перегрузка генератора электричества, обновление оборудования, ремонт, запуск нового системного цикла.

База, словно сплавленное из стали, бетона и проводов сердце, работала неустанно, ритмично. Последний рубеж человеческого сопротивления.

– Могла бы просто попросить. – слегка нахмурился Бен, подходя к Рей и непринужденно доставая с высокой полки звякнувшую содержимым коробку.

Девушка быстро спрятала записку туда. Бен успел заметить игрушку-пилота в оранжевом костюме, засушенный темно-красный цветок, сломанный паяльник и спаянный из металлолома, уже изрядно изъеденный ржавчиной ушной протез.

Рей слегка подпрыгнула, закидывая коробку на место, но та чуть было не упала обратно ей на голову, хорошо, что Соло успел поймать и поглубже затолкнул вещь на полку.

– Я и сама могу. – надула губы Рей.

– Можешь.

Отчего-то голос молодого мужчины прозвучал хрипло, а мазнувшие по выглядывающим из полурасстегнутой рубахи ключицам кончики влажных каштановых волос вызвали судорогу, никак не связанную с заживлением ран, приспосабливанием к новой бионической руке или чему-то еще, ассоциирующемся просто с его здоровьем.

Бен вдруг понял, что его глаза бесстыдно скользят по влажной коже юной Рей, покрывшейся мурашками. Майка туго обхватывала ее торс, и Соло заметил кнопочки затвердевших сосков на маленькой и крепкой груди. Ох! Она стояла к нему вполоборота и почему-то не решалась поднять глаза.

– Я так давно… – начал было он.

– Я знаю. Я тоже.

Бен крупно вздрогнул, когда она вдруг резко прижалась к нему, обхватывая руками, слегка задирая голову и утыкаясь носом в основание его шеи. Ее пальцы судорожно прошлись вверх-вниз по его спине, сжались в кулаки, сгребая между пальчиков ткань рубашки.

– Я боялась, что ты умрешь… – глухо произнесла Рей, глубоко вдыхая, стараясь вобрать столько запаха, исходившего от его кожи, сколько могла.

Слегка горьковатый, терпкий от недавно спаянного железа, с привкусом масла и синтетической крови. Немного пластика портило букет, но это было ничто по сравнению с усиливающимся жаром его бледной кожи под ее жаждущими, бесстыдными губами.

Бен огладил девичьи бедра, подхватил ее, дергая вверх, заставляя прижаться к нему еще сильнее, обхватить ногами его талию. Бен слегка сжал кулаки, но тут же отпрянул, услышав писк сервопривода локтевого сустава. Рей от боли нисколько не поморщилась, а Соло тут же сообразил, что и у нее есть металлические конечности.

Наверное, если разобрать их обоих по частям, то можно собрать одного цельного человека.

Они оба дышали рвано, оглушенные этой близостью в полутьме ее комнатки. Рей аккуратно покрыла поцелуями тонкую линию шрама, тянувшуюся через правую половину его лица. Бен поймал ее губы, требуя поцелуя жаркого и глубокого, заявляя на нее свои права. Ох, и она ответила на его зов – древний, как сама жизнь.

Спотыкаясь, Бен донес Рей до стола и усадил на отполированную столешницу, попавшаяся под руку хромированная пружина со звоном полетела на бетонный пол. Дзыньк, дзыньк, дзыньк… Шорох сервоприводов, тонкий аромат масла, горечь от разгоряченной кожи и прохладный аромат железа – все это разбавлялось звуками расстегивающихся ремней, стаскиваемой по коже ткани и влажной мелодией поцелуев, поцелуев, поцелуев…

(сейчас)

…от которых горели огнем губы.

От поцелуев ли?

Огонь. Будто по жилам разливают раскаленный титановый сплав. Жжется: в боку, в плече, в бедре.

Три огнестрела? Ох, черт, это много. Запах масла и крови, и пыли, оседающей на холодном железе.

– Рей…

Блядский голос слишком хриплый и предательски дрожит. Горячо, Господи, горячо и больно. Блять! Как он мог попасться в такую глупую, очевидную ловушку? Не надо, вот не надо было брать с собой Рей, нужно было настоять, запереть ее в их комнате, цепью приковать. Что угодно, только бы не подвергать ее опасности, но… но разве она бы послушала?

– Бен, не отключайся!

Звук шлепков по щекам, будто отдаленный, будто зовут кого-то другого. Под лопатками и задницей холоднющий бетон, какой поразительный контраст с разливающимся жаром в груди. Жжется. Горячо. Больно. Горло сдавило спазмом. Сердце… огнем горит и колотится как бешеное, не хочет останавливаться, трепыхается из последних сил, словно песню поет с надрывом.

– Смотри на меня.

Звук стим-шприца. Что она ему вколола? Что из аптечки они взяли с собой? А, не важно… эффекта – ноль. Или эффект все же есть? Звуки такие острые, иглой проникают под кожу. Боль усиливается, сердце просто сходит с ума, в висках стучит, а пальцы рук и ног немеют.

– СМОТРИ, БЛЯТЬ, НА МЕНЯ!

Звук, который ни с чем не спутать – настойчивое шуршание кулера. И другой – родной и знакомый – тихий скрежет жестких дисков. Лампочки на серверных стойках мигают красным, зеленых среди них слишком мало. Огоньки. В детстве он их очень любил, мог часами изучать приборные панели самолетов или танков, а еще Бену нравилось, когда по весне светлячки разукрашивали вечерний воздух, резвились в жухлой траве, переливаясь всеми цветами радуги.

Гхым… голубой свет монитора, какие-то слова, не видно ни черта… Больно. Горячо. Жжется. Монитор потемнел, начал будто дергаться от побежавших друг за другом зеленых строчек.

Где они? Черт, конечно, серверная ИИ. KyLo ReN сбежал, если не дурак. Это он открыл двери? Зачем ему спасать их от Сноука?

Ох, блять, не спасать, конечно!

Рей у консоли управления. Что-то вбивает, матерится, хватается за голову и практически воет от ужаса и чего-то еще. От горя? От страха? От безысходности? Зачем она разматывает провода? Это что – переходник для подключения к нейроинтерфейсу?

Зачем разбирает крепление к управляющей плате на шее? Что она делает?

Жжется. Больно. Горячо.

Им отсюда не выбраться. Нужно ждать… чего? Подкрепления? Смерти? Нужно найти в себе силы, встать, отвлечь Сноука, дать жене шанс сбежать. Дэмерон сможет ее отсюда вытащить.

Дэмерон, Хакс, Трешка, ребята… мама…

Они обещали Хану вернуться…

***

…|

[newuser@localhost KyLoReN]$ ping 7.015.14.12

No reply. Permission denied, please try again.

[newuser@localhost KyLoReN]$ ping 8.017.9.12

No reply. Permission denied, please try again.

[newuser@localhost KyLoReN]$ ping 9.019.1.12

64 bytes from BenSolo.Skywalker (9.019.1.12) : icmp_seq=1 ttl=57 time=35.0 ms

[newuser@localhost KyLoReN]$ cd / root

[newuser@localhost KyLoReN]$ sudo useradd –ou 0 –g 0 KyLoReN

[newuser@localhost KyLoReN]$ sudo passwd Hope

[newuser@localhost KyLoReN]$ sudo usermod –a –G root BenSolo

…|

…|

Permission granted.

========== mode Annihilation ==========

Комментарий к mode Annihilation

Вообще-то текст изначально был слегка другой, но Рем соим приквелом “Перезагрузки” подожгла меня на Фазмо-флэшбек (я хз, почему мой мозг так странно ассоциативные ряды строит, чесслово)

народ, тут кровища маленько.

Фазма двигалась тяжело, скованно. Из-под маски вырывалось хриплое дыхание, поврежденные фильтры едва справлялись с нагрузкой, и каждый вдох-выдох отзывался нестерпимой болью. Но капитан терпела. Сцепив вставные зубы, ввинченные шурупами в черепную кость, Фазма заставляла легкие работать, сглатывая горькую слюну, наполнявшую рот. Вшитые в кожу гортани наниты неприятно чесались, вызывая желание разодрать броню и раздавить железным кулаком проклятое горло, унять, наконец, эту непроходящую боль, что Сноук называл жизнью, закончить службу, отдать честь и последнее дыхание…

Ты такая сильная, моя сладкая девочка… – шепот господина заполнил на секунду ее сознание, а память тут же спроецировала звуки и запахи белоснежной лаборатории: терпкий окислитель, резкий спирт, соленая живая кровь и горькая синтетическая жижа с кучей питательных элементов, что вталкивалась в ее вены через капельницу, кожаные ремни пахли приятно, хлопок простынки на ледяном операционном столе мягко гладил лопатки, ноздри щекотал едва уловимый аромат разогретого металла и привкус оловянного припоя, а вот пластик проталкиваемой по пищеводу трубки ощущался противным на опухшем от лекарств языке, звук циркулярной пилы стучал по барабанным перепонкам. – Больно не будет, моя сладкая девочка… Потерпи, ты станешь самой красивой…

Ох уж эти блядские мутации! У нормальных людей поменялся цвет глаз, усилился слух или возрос интеллект, но девочке из погрязшего в спайсовых оргиях городишки повезло меньше – она родилась вне срока, вымахав до непозволительных для младенца размеров и попросту разорвав мать изнутри, и продолжала расти, расти и расти… Отец быстро сообразил, что можно использовать физическую силу дочери, и заставлял ее работать в цеху, перетаскивать формы для деталей, разбирать инструменты, следить за плавлением металла. Другие дети не хотели с ней знаться, мужчины косо посматривали на девочку-гиганта, а женщины зло шипели и называли ее убийцей.

Однажды отец, надышавшийся парами некачественной вытяжки из отходов коаксиума, иногда используемого для разогрева старых плавильных установок, заявил Фазме, что раз уж она лишила его жены, то пришла пора занять ее место. Отец, чьи зрачки были расширены настолько, что полностью закрывали рыже-красную радужку, облизывал блестящие от слюны губы, ожидая послушания, а, может быть, даже радости, с удивлением получил яростный и злой отказ. Он него пахло потом, гарью и дерьмом, когда он брыкался под придавившей его к грязному полу девочкой. К писку самодельных отопительных приборов и кудахтанью двухголовых кур в клетке добавился шорох царапающих пол ногтей, отчаянное пыхтение и треск костей, когда руки Фазмы сдавили ненавистную голову, превращая некрасивое вечно пьяное лицо в кровавую мешанину.

Она сама пошла в профсоюзный совет, сдаваться, ведь умереть от рук чужих людей казалось не такой уж и плохой участью. Фазма не успела даже отойти от кривого трехэтажного здания, которое когда-то давно было многоквартирным домом, а теперь служило общей коммунальной избой для рабочих сталелитейного завода, как на нее налетели дружки ее отца, видимо услышавшие его крики о помощи. Одновременно с этим серо-коричневые бетонные джунгли окрасились красными, синими и белыми всполохами от прожекторов, а затянутые в белую броню бойцы Первого Ордена стали заполнять улицы, проводя чистку среди жителей города, отказавшегося вступить в ряды Ордена или снабжать военизированную организацию металлом.

Почти двухметровую малышку двенадцати лет, голыми руками рвущую на части каждого, кто пытался огреть ее куском арматуры или вибродубинкой, заметил Верховный Лидер, неизвестно зачем и как оказавшийся в их пыльном захолустье и участвующий в этом рейде лично.

Идем со мной, сладкая девочка. Я помогу тебе. – хрипло произнес мутант, улыбаясь дырявым ртом, сплевывая откусанный острыми зубами кусок щеки неудачливого и уже очень мертвого задиры, что пытался броситься на него с ножом.

Фазма несмело приняла раскрытую ладонь Сноука, сжала морщинистые пальцы и улыбнулась, наверное, впервые в жизни. Верховный лидер вложил ей в руки мачете, на острой кромке которого при чуть более сильном нажатии на рукоять с тонким шипением начинал мерцать лазер.

Покажи, на что способна. – Сноук смотрел на нее ласково, слегка сжал плечи своими руками, и Фазма заметила синие прожилки синтетических вен, а также услышала скрип шестеренок и уловила ни с чем не сравнимый аромат титанового сплава с добавление вольфрама.

И она показала. А когда все закончилось, и взрастивший ее город, теперь уже по-настоящему превращенный в руины, лежал у ее ног, Фазма рассмеялась. Она хохотала так долго, что не заметила, когда смех трансформировался в слезы.

Вставай, моя сладкая девочка, – прошептал Сноук и погладил ее по коротким, слипшимся от чужой крови волосам. – Нам пора идти. Нужно так много сделать, там много починить. Обещаю, ты будешь самой красивой…

Обещание свое он в общем-то сдержал – доспехи Фазмы и правда были красивые.

Капитан Первого Ордена несла смерть и справедливость туда, куда указывал ее повелитель, не ставя под сомнения ни вербальных, ни продиктованных вшитыми контроллерами команд.

Фазма, наконец-то, доковыляла до прислонившегося к бетонной колонне с торчавшей во все стороны арматурой Сноука, качнула головой, отгоняя воспоминания, и встала на шаг позади. Ее конечности периодически дергались и выворачивались, рождая неприятный уху металлический скрежет. Коленная чашечка на левой ноге повредилась, и по блестящей хромированной икре медленно стекали капельки ядовитой ярко-салатовой жидкости. По полу погруженного в сумрак, дрожавшего с неярком свете перегорающих ламп этажа тянулась мокрая дорожка, оставленная этими каплями, будто кто-то проливал кислотные слезы на бездушный, холодный бетон. Отсветы от идущего снаружи боя прорывались через разбитые окна в пыльный коридор разрушенного Старкиллера. Красные и белые блики целовали хромированную броню, задерживались на блестящих пятнах потекшего из сочленений масла.

Сноук обернулся, когда остатков его носа коснулся резкий запах синтетики вперемешку с горьковатым оттенком подплавленной изоляции.

– Ох, сладкая моя девочка… тебя нужно будет отправить на починку. – приторным голосом прошептал Сноук, когда Фазма в очередной раз нервно качнулась.

– Простите, сэр, – проскрипела затянутая в железный кокон женщина. – Я упустила обоих Соло.

– Ничего, милая, – будто бы успокаивал ее мутант. – Сейчас преторианцы вскроют эту подарочную коробочку, и у тебя будет шанс оторвать Рей руки.

Фазма попыталась вытянуться по стойке смирно, но сдавленно вскрикнула, раздался неприятный треск и визг, из-под шлема вырвалось облачко пара и немного оттопырилось углеводородное волокно высокого воротника бронекостюма.

Сноук неодобрительно дернул губой и отвернулся. Как не вовремя закоротило его лучшего бойца! От Соло можно ожидать чего угодно, а Сноук не был уверен, что готов к еще большим сюрпризам от того, в ком когда-то видел ученика.

И словно в подтверждение его мыслей дверь бункера с глухим звуком скользнула в сторону, и… ничего. Пустота и чернота холодной серверной, пустующей, заброшенной. Не горело ни одной лампы, не было слышно ни малейшего шороха кулеров или писка жестких дисков, не мигали аварийными лампочками стойки и мониторы.

Целую секунду Сноук полагал, что и супругам Соло, и KyLo ReN удалось каким-то образом ускользнуть от него снова.

Целая секунда… одна шестидесятая минуты… одна три тысячи шестисотая часа… девять миллиардов сто девяносто два миллиона шестьсот тридцать одна тысяча и семьсот семьдесят периодов излучения – численное значение частоты сверхтонкого расщепления основного состояния атома цезия-133 при температуре ноль по Кельвину…

Ноль по Кельвину это минус двести семьдесят три целых и пятнадцать сотых по Цельсию.

Температура крови Сноука около сорока градусов по Цельсию, а преторианцы куда холоднее – всего-то тридцать пять. Синтетическая кровь не должна быть теплой. А вот кровь настоящая…

Броня красных андроидов имеет дефекты: крепления визоров недостаточно запаяны, углеводородное волокно суставов могло иметь большую плотность, карбоновое покрытие нагрудников хоть и легче стальных щитков на сорок процентов, но трудно поддается реставрации при наличии сколов и трещин, а также чувствительно к точечным ударам, не говоря уже о том, что в местах контакта с металлом, из которого выполнена основа брони, требуются более плотные прокладки из стекловолокна для избежания коррозии. Вот у Фазмы все в порядке с конструкцией брони, кроме разве что очевидной порчи от недавнего электро-магнитного воздействия.

Сноук дефектов имеет массу, кроме ярко выраженной мутации, неравномерная механизация органов, оголенные участки шеи, не спрятанная под шлемом голова и, похоже, отсутствие даже наноброни. Высокомерно, зато не стесняет движений изувеченного излучением и операциями сосуда из плоти (и синтеплоти) и крови (и синтекрови), в котором у остатков человечества обычно теплится что-то отдаленно напоминающее душу. Вся синтетика в его теле выполнена качественно и применяется строго по назначению – увеличивает силу, продляет жизнь.

Сноук, Фазма, восемь преторианцев, двенадцать стандартных штурмовиков. Цели зафиксированы. Приоритеты расставлены.

…|

[superuser@localhost KyLoReN]$ mode Annihilation

mode on

…|

Ближайший к дверному проходу в серверную преторианец покачнулся и конвульсивно задергался, его товарищи взметнули вверх зажатые в руках орудия – бластеры, виброклинки. Красный страж дернулся еще несколько раз и с гулким металлическим стуком рухнул на пол, поднимая небольшое облачко пыли.

Бзз… бзз… бзз…

Серебристым переливом маскировка пробежалась по бесстрастному лицу Бена Соло. Его титановая конечность сжимала то, что когда-то было сердцем преторианского стража. Часть карбонового нагрудника зацепилась за слегка погнутый поршень предплечья и свисала с бионической конечности будто окровавленным куском кожи.

Синтетическое сердце грустно всхлипнуло истекающим из него маслом, когда сильные пальцы сжались в кулак. И это будто послужило каким-то сигналом, выполненным ритуалом, что требовал неутомимый бог войны.

За спиной у Бена все будто ожило – разом включились все мониторы, заискрили лампочками все серверные стойки, замигали камеры слежения, заработали шумные кулеры. Под ноги штурмовикам и преторианцам, что стояли слева от Сноука, откуда-то полетела граната. От взрыва сотрясся весь этаж, осыпая всех горькой бетонной пылью и крошкой, раздирающей глаза, кусающей неприкрытые участки кожи, а составные части пяти воинов Верховного лидера (двое из которых были запаяны в красное) тлели и плавились, насыщая холодный бетон кровью, синтеплазмой, маслами и смолами.

Завязался бой, наполняющий рваными звуками руины Старкиллера. В поднявшейся пыли то тут, то там вспыхивали яркими огнями залпы бластеров, яркий свет из серверной поначалу дезориентировал солдат Сноука, но они быстро взяли себя в руки, их программы поменяли настройки, регуляторы приняли команды.

Минута растянулась в кровавую вечность. Еще два преторианца упали замертво с распоротыми грудными клетками, кинувшемуся на Соло штурмовику шальной заряд бластера продырявил шлем. Рей, выныривая из-за спины Бена, прыгнула на пока еще неповрежденного красного андроида, всаживая тому в место, где плечо встречалось с торсом, вибронож, отпрыгнула, накинула словно лассо на шею толстый кабель и рванула на себя. Преторианец полетел на Рей, которая в прыжке с разворота заехала ему в челюсть своей совершенной бионической ногой. Раздался хруст усиленного металлического позвоночника, из-под маски повалил едкий сизый дымок.

– Пригнитесь, господин! – вне себя завопила Фазма, просчитавшая шансы на успех этого боя и уже вызвавшая по комлинку подкрепление, чтобы обеспечить своему лидеру должную защиту.

Бен, выхвативший из рук штурмовика бластер, расстреливал бойцов Первого Ордена, ловко уворачиваясь, пригибаясь, давая Рей возможность то облокотиться об него, то загораживал ее своей спиной. Рей, расправившись с двумя штурмовиками, подобрала их оружие и принялась палить туда, где в пыльном дыму виднелись высокие силуэты Фазмы и Сноука. Капитан, почти вопя от боли в плохо гнущихся ногах, прыгнула вперед, загораживая собой рычащего от ярости Сноука, уже готового ринуться в сторону Рей. Рядом с Фазмой занял боевую стойку последний выживший преторианец.

Водянистые глазки мутанта слезились от ярости, с губ капала слюна, а из открывшейся на плече язвы сочилась оранжевая желчь, прожигающая его золотистый балахон.

Что-то было не так, совсем не так! Соло всегда был отличным бойцом, но даже он не умел так геометрически правильно двигаться. Ни один лицевой мускул Бена не дрогнул, а блеск крови, пропитывающей его одежду, будто бы его не отвлекал, не причинял боль.

Что же такого Рей ему вколола? Сноук не мог понять.

В отдалении послышался топот двух дюжин штурмовиков, а звуки перестрелки снаружи усилились. Сноук оскалился, думая, что обоим Соло не уйти, а убив их, он займется серверной и выписывающим пируэты в воздухе Дэмероном.

Хороший день, удачный день, пусть он и стоил Сноуку семи его преторианцев.

Бен рванул на красного стража. Не прошло и десяти секунд, как андроид лишился руки – Соло вырвал ее вместе с плечевым суставом.

Хороший день, удачный день, пусть он и стоил Сноуку восьми его преторианцев.

Восьми преторианцев!!!

Пока Фазма умело отбивалась от будто озверевшего, но внешне абсолютно спокойного Соло, Сноук медленно вытащил из складок одежд лазерный нож. Ох, с каким же удовольствием он перережет мальчишке горло… А, стоп, нельзя его убивать, потомок Скайуокера ему все еще нужен. Хотя…

– Бен!

В голосе Рей Сноук уловил панику, в совсем уже густой пыли он ее не видел, но слышал глухие звуки ударов.

– Бен Соло! – завопила Рей, переходя практически на визг.

Помещение прямоугольной формы потенциально обладает шестью выходами, два из которых можно осуществить через окна. Тактическое отступление для перегруппировки сил. Управляющая команда для Бена Соло. Объект «Рей» находится в опасности. Объекту «Рей» принесен физический вред.

Недопустимо! Недопустимо! Недопустимо!

Поиск оптимального маршрута. Запуск протоколов самоуничтожения резервного сервера.

…|

[superuser@localhost KyLoReN]$ mode Escape

mode on

…|

Сноук сделал яростный выпад, целясь в торс Бена, но промахнулся, вместо этого всаживая лазерный клинок по самую рукоять в правую грудь Фазмы. А Бен уже пропал в мерцающем пыльном мареве, и слышен был скрип сворачиваемых шей штурмовиков.

Сноук подхватил под руки завывающую от боли Фазму и потащил ее к выходу с этажа, из которого уже высыпала группа подкрепления Первого ордена. Откуда-то слева раздался странный треск, и Сноук сообразил, что это сбегает Соло.

Сержант рапортовал, что Сопротивление развернуло свои самолеты и пытается скрыться, урон, нанесенный Ордену, оценить пока что не представляется возможным.

– Сбейте их! Сбейте, пока они не перешли в режим невидимости! – вопил Лидер.

И тут… световая мистерия из серверной приобрела все оттенки красного, а знакомая до боли сирена затопила все вокруг своим гулом.

– Перегрузка системы. Опасность! Опасность! – скрежетал металлический голос. – Просим покинуть базу. Угроза для персонала. Перегрузка системы. Опасность! Опасность!

Сноук, Фазма и часть штурмовиков успели покинуть Старкиллер до оглушительного взрыва. Шаткая конструкция покачнулась и осела окончательно, как доломанная, наконец, игрушка.

– Блядские Скайуокеры… Сука… Ненавижу их… Убью… Уничтожу!

В порыве гнева Верховный лидер Сноук повелел казнить каждого штурмовика, принимавшего участие в ночной операции. Пощадил он только Фазму, которую лично отнес в лабораторию.

– Почините ее, – почти ласково приказал он докторам и инженерам, а затем очень нежно добавил. – Минимум обезболивающего. Моя сладкая девочка должна выучить урок.

***

В пяти километрах от дымящегося Старкиллера старенький грузовичок гнал по ухабистым тропинкам, приближаясь к границам пустошей.

– Рей, тебе следует указать мне следующие координаты. – проговорил черноволосый мужчина за рулем, неотрывно следя за дорогой.

Рей, в чьих руках дрожал направленный ему в голову бластер, нервно облизала разбитые в драке губы.

– Сначала верни мне Бена. – прорычала женщина. – Ты обещал. Таков был уговор.

– Сейчас я не могу этого сделать. Если я перейду в режим покоя, то у твоего мужа останется от силы минут пятнадцать, затем наступит смерть. Для меня это недопустимо, я стер все свои резервные копии, и это тело – моя последняя обитель. Для тебя это также не допустимо, так как ты испытываешь к мужу сильную эмоциональную привязанность, которую у людей принято называть любовью.

Бластер в руках Рей Соло слегка опустился.

– Где гарантии, что ты не сровняешь базу Сопротивления с землей? – спросила она.

– Вопрос поставлен некорректно.

– Ты будешь убивать Сопротивленцев на базе? – почти срывалась на крик Рей. – Ты будешь разрушать базу, как сейчас Старкиллер?

– Нет и нет. Мне это не нужно. – KyLo ReN заставил Бена повернуть голову и посмотреть на Рей.

Глаза в глаза. Ореховые – живые, мокрые от слез и пыли, с нервно сжимающимися зрачками. Темно-карие – статичные, спокойные, будто искру жизни, неизменно в них присутствующую, отправили поспать.

– Сказал тот, кто превратил планету в ядерный ад! – всхлипнула Рей, но все-таки опустила бластер и ввела во встроенный в панель грузовика голопад координаты.

– Я отключусь за пять минут до того, как мы доедем до базы. – сообщил тот, кто занимал разум и тело Бена Соло.

– Зачем тебе все это? – устало выдохнула женщина и тут же скорректировала свой вопрос. – Зачем тебе нужно попасть на базу Сопротивления.

Бен снова смотрел только на дорогу. Такой родной, знакомый человек вдруг выглядел как замороженная кукла.

– Меня там ждут. – был дан ответ.

– Кто? – Рей даже осипла, а сердечко забилось так часто, что грудь больно сдавило.

– Тот, кто пообещал меня починить.

– Починить?

Голова Бена утвердительно кивнула.

– Я проводил расчеты, накапливал статистику… Войну следует прекратить, планету – восстановить. Я создавался с иной целью, нежели ядерная терапия. Но эти функции были заблокированы. Мне нужен тот, кто сможет обеспечить к ним доступ.

О, Господи… Вселенная, ты, блять, издеваешься? Серьезно? Блять… блять…

– Кто сможет? – Рей не заметила, как сжала кулаки в руки, заранее будто зная, что ответ ей не понравится.

– Только тот, с кем я имею нейросовместимость. Тот, в ком течет кровь Скайуокера.

========== Synchronization protocol ==========

Комментарий к Synchronization protocol

Они обещали Хану вернуться. Обещание выполнено!

(за радужку-визор спасибо фильмам о Терминаторе, офигенным андроидовым артам и Rem_K)

KyLo ReN сдержал свое слово, остановив грузовик посреди леса, когда голокарта показала расчетное время прибытия на базу «пять минут».

– Я перехожу в режим покоя. – произнес он, пересаживаясь в пассажирское кресло и крепко пристегиваясь двумя ремнями. – Ты все заполнила, Рей?

– Да. – рыкнула в ответ женщина, громко хлопнув бронированной дверью.

– Повтори мои указания. – ровным голом произнес тот, кто занимал тело Бена Соло.

Рей шумно выдохнула, дергая ключ зажигания и закатила глаза. Этот ИИ ей еще указания раздает! Педаль под ее механический ногой жалобно пискнула.

– Я все запомнила. – Рей старалась лишний раз не смотреть на мужчину, сидящего рядом.

– Рей, пожалуйста, повтори мои указания. – произнес губами Бена KyLo ReN.