Текст книги "Мать и падчерица (СИ)"
Автор книги: Sиничка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Я прекрасно знаю, что за человек твоя мачеха, ― отрывисто бросил король. ― Но это не мешает моему желанию увидеть её. Где она? ― неожиданно и резко осведомился он.
– В темнице, ― неохотно ответила Белоснежка. ―От её приподнятого с утра настроения не осталось и следа. Даже свадебное платье и фата уже не казались девушке такими неповторимыми и нарядными. «Даже тут матушка сумела подгадить», ― со злостью подумала принцесса, нетерпеливо тряхнув головой, отчего собранные в высокий хвост чёрные кудри взволнованно заколыхались. ― Великий боже, ты же не собираешься… ― девушка растерянно и подавленно умолкла.
–Нет, ― бросил король, высвобождая свои руки из рук дочери. ― Королева понесёт заслуженное наказание. Это правда, что на неё наденут раскалённые на углях железные башмачки и заставят танцевать сегодня вечером на твоей свадьбе?
– Правда. ― Белоснежка выпрямилась и гордо вскинула голову. ― Так решили судьи.
– То есть ты и принц Фердинанд, ― усмехнулся король. ― Или, скорее всего, только ты. А принц мгновенно проглотил подкинутую наживку. Не знаю уж, что ты ему пообещала, ― взгляд чёрных глаз короля остановился на стройной, утянутой в жёсткий корсет, фигуре дочери, ― но, видимо, бедный парень не смог отказаться. Быстро ты научилась им манипулировать, узнаю школу королевы Эллы. ― Мужчина снова усмехнулся, а щёки Белоснежки вспыхнули гневным румянцем от того, что отец сравнил её с ненавистной мачехой. ― Однако, твой принц тоже не такой белый и пушистый, каким хочет казаться, ― мгновение, помолчав, добавил король. ― У всех у нас есть скелеты в шкафу. ― Он, не глядя на дочь, привлёк её к себе и по-отечески поцеловал в лоб, затем развернулся и уже хотел выйти из комнаты, как вдруг Белоснежка, словно очнувшись от оцепенения, спросила:
– А какие твои скелеты, отец? ― Её высокий голосок не утратил мелодичности, но стал более твёрдым.
– О них ты никогда не узнаешь, ― улыбнулся король. ― До встречи на венчании. ― И он захлопнул за собой дверь комнаты.
Белоснежка обессилено опустилась на стул. Вытянув вперёд свои руки в белоснежных перчатках, девушка поняла, что они дрожат. Страх и решимость раздирали её. Она ― добрая принцесса, но и правила ничто, если нет наказания.
– Матушка станцует на моей свадьбе, ― стараясь придать себе уверенности, вслух проговорила Белоснежка. ― Даю вам слово.
***
Стражник решительно вышел из темноты, желая остановить непрошеного гостя, но, увидев, кто перед ним, почтительно поклонился и отступил. Король усмехнулся: его по-прежнему не любили, но боялись.
– В какой из камер вы содержите королеву? ― повелительно задал вопрос король.
– В последней камере, в конце коридора, ваша милость, ― чётко ответил стражник. ― Сейчас у её милости находятся служанки, готовятся к вечернему балу в честь свадьбы принцессы Белоснежки.
Король кивнул и протянул руку, жестом требуя у стражника, чтобы тот проводил его. Стражник, взяв их железного гнезда в стене факел, направился вглубь по коридору, а король последовал за ним. Их шаги по полу из грубого неотёсанного камня гулко отражались от таких же каменных стен, а отблески факела таинственно играли на потёках селитры. Король усмехнулся. Подземелье его замка было одним из самых глубоких в королевстве.
Тем временем они успели дойти до конца коридора, и стражник остановился, отстегнул от пояса связку ключей, нашёл нужный и вставил его в замочную скважину, повернув. Тяжёлая дубовая дверь бесшумно открылась наружу. Король увидел за дверью маленькую камеру без окон, в которой, очевидно, в обычное время стояла кромешная темнота. Сейчас же камера была освещена несколькими десятками восковых свечей и несколькими факелами, вставленными в принесённые с собой подставки. Посреди комнаты стояла большая деревянная ванна, до краёв наполненная горячей водой, от которой шёл густой пар. В ванне, спиной к королю, сидела его жена ― королева Элла. Её длинные золотистые волосы были распущены и только что вымыты, а одна из служанок ― молодая красивая девушка, усердно расчёсывала их черепаховым гребнем. Ещё несколько девушек расправляли на манекене платье королевы ― очаровательное произведение искусства от лучших швей королевства из золотистого, под цвет её волос, атласа.
Король сделал жест, и стражник удалился, вставив факел в гнездо на стене. Убедившись, что стражник удалился, король твёрдо и бесшумно шагнул в камеру. Служанки, хлопотавшие над платьем, заметили мужчину и, сообразив, кто перед ними, присели в реверансе, не сводя с короля округлившихся от удивления и восхищения глаз. Король усмехнулся ― он по-прежнему был хорош собой. Он махнул рукой, и девушки, оставив платье, быстро прошмыгнули мимо него в коридор. Кроме короля с королевой в камере осталась всего одна служанка, та, что расчёсывала волосы Эллы. Подойдя ближе, король смог яснее рассмотреть девушку. Она была действительно хороша собой ― коротко подстриженные тёмные волосы, беспокойные карие глаза и тонкие черты лица, в сочетании со стройной фигурой произвели на короля хорошее впечатление. Он положил руку на плечо девушки, нежно заправил за ухо прядь непослушных волос и прошептал так, чтобы слышала его только она:
– Ты сейчас отдашь мне гребень и немедленно уйдёшь. Возможно, я тебя найду. После бала.
Девушка чуть вздрогнула от неожиданности, но отдала гребень и встала со стула, на котором сидела. Когда она передавала гребель, её пальцы нечаянно соприкоснулись с пальцами короля, отчего по всему телу мужчины пробежали мурашки. Девушка, тоже видимо, что-то почувствовавшая, на мгновение остановилась, сделала реверанс, бросила на короля взгляд карих глаз, который мог выражать всё, что угодно, и тихо выскользнула в коридор, прикрыв за собой дверь. Король усмехнулся ― умная девочка, всё правильно сделала.
Убедившись, что за дверью не маячат тени любопытных служанок и стражника, король сел на оставленный девушкой стул, поудобнее взял в руку гребень и принялся аккуратно расчёсывать густые волнистые волосы королевы. От них приятно пахло какими-то цветами. Король, вдыхая этот чудесный аромат, перевёл взгляд на маленькие изящные ступни своей королевы, которыми та легонько упиралась в край ванны. На мгновение он пожалел о том, что всего через несколько часов эта прелестная женщина с такими чудными ножками будет танцевать в раскалённых железных башмачках. Мужчина нежно провёл свободной рукой по щеке Эллы и, наклонившись, коснулся губами макушки женщины. Элла вздрогнула ― она, должно быть, дремала, и, повернув голову, с изумлением уставилась своими голубыми глазами на мужа.
– Александр, ― сорвалось с её губ, ― это и правда ты? ― Казалось, она не верила своим глазам. Королева повернулась в ванне и, встав на колени, так поднялась из воды, что показались её прелестные голые груди, а её нежная бархатная кожа, покрытая капельками воды, призывно заискрилась в свете факелов и свечей.
– Да, миледи, это я, ― хрипло ответил Александр, жадно пожирая глазами жену. ― Развернись обратно, я хочу поговорить с тобой.
Элла, видимо, собиралась протестовать, решив, видимо, что он пришёл её освободить, но король настойчиво положил руки на плечи женщины, отчего она нехотя развернулась к нему спиной. Александр вновь взял в руки гребень и принялся расчёсывать.
– А теперь слушай меня внимательно, миледи, ― спустя некоторое время заговорил он. ― Не думай, что я тебя освобожу. Ты хотела убить мою дочь и убила моего отца. Молчи, я всё знаю. Не сказать, что бы я любил старика, он был довольно мерзким типом, но, тем не менее, ты сегодня будешь танцевать. В раскалённых на углях железных башмачках. Ты, я думаю, хорошо представляешь себе, что это такое, какая это боль. После танца тебе будет позволено уйти. И ты уйдёшь. А, может, и нет, скорее всего, ты умрёшь раньше, от болевого шока. Поэтому, я хочу сделать тебе подарок, в счёт старых заслуг. Всё-таки, ― он усмехнулся, ―кем бы ты ни была раньше, теперь ты королева, а королевы уходят красиво. ― С этими словами Александр отложил гребень, встал со стула, расстегнул камзол и вынул из внутреннего кармана маленький пузырёк с морфием, тонкий длинный кожаный лоскут и шприц.
Аккуратно открыв пузырёк, король набрал в шприц необходимое количество, и, затянув кожаный лоскут на руке королевы, сделал укол.
– Это морфий, ― ответил на немой вопрос жены Александр. ― Через полчаса ты перестанешь чувствовать вообще, что бы то ни было. Желаю удачи, а это, ― он завернул пузырёк, шприц и лоскут в кусок золотистой ткани, ― оставь себе. Увидимся на балу, миледи. ― Король уже направился к двери, как вдруг за спиной раздался голос Эллы:
– Спасибо, ― почти одними губами прошептала она, ― мой принц.
Александр несколько мгновений смотрел на королеву, а затем, вздохнув, вышел из камеры.
***
Белоснежка, улыбаясь, шла в прекрасном свадебном наряде под руку с Фердинандом, а придворные осыпали её лепестками роз и выкрикивали поздравления. Сердце девушки переполняли радость и гордость ― она стала королевой, женой одного из самых богатых и красивых принцев прилегающих королевств. Упиваясь свои триумфом, новобрачная прошествовала в замок, где должен был начаться великолепный бал в честь свадьбы наследной принцессы.
Празднование свадьбы было в самом разгаре, вот-вот должен был быть объявлен первый танец, открывать который предстояло молодожёнам. Белоснежка, держа под руку своего принца, улыбалась ему и гостям нежной и в тоже время торжествующей улыбкой. Мгновение спустя, дирижёр приглашённого оркестра взмахнул рукой, и музыканты заиграли вальс. Принцесса и принц вышли на середину зала и закружились в танце. Белоснежка смеялась, на её глазах выступали слёзы счастья. Всё позади, шептала она себе, теперь можно отдохнуть.
В этот момент тяжёлые, украшенные позолоченной резьбой двери зала распахнулись. В одно мгновение все гости замерли, обернувшись посмотреть, кто это пожаловал на торжество. В дверях стояла королева. Она неспешно обвела присутствующих надменным взглядом холодных голубых глаз и шагнула в зал. По толпе гостей пробежал шёпот, в котором страх смешивался с изумлением и презрением. Уголки губ королевы чуть дёрнулись вниз, казалось, что ей было ровным счётом всё равно на эту толпу разряженных павлинов и куриц. Она изящным движением поправила выпавший из причёски аккуратно завитый локон и направилась через расступающуюся толпу гостей к застывшей посреди зала падчерице.
Белоснежка, увидев мачеху, невольно прижалась к Фердинанду, ища защиты. Ровным счётом ничего не значило то, что за королевой следовало четверо вооружённых стражников, готовы при первой необходимости защитить принцессу. Белоснежка по опыту знала, что её мачеха способна на всё. Но королева, казалось, не собиралась ни каким образом вредить. Она остановилась на почтительном расстоянии от молодожёнов, окинула их придирчивым взглядом и, тихонько рассмеявшись, проговорила:
– Когда-то и я открывала первый танец на своей свадьбе, Белоснежка. Те времена минули, но я хорошо помню, как звенел хрусталь моих туфелек, когда они касались мраморного пола. Я знаю, что сейчас ты начнёшь говорить пафосные слова и прочие благоглупости о том, что я заслужила, а чего нет. Оставь это, не трать силы на цветистые речи. По взглядам собравшихся здесь дорогих гостей, ― королева наклонила голову в знак приветствия и тут же снова обратилась к Белоснежке, ― я поняла, что они уже знают о том, какой подарок я преподнесу тебе на свадьбу. Поэтому давай обойдёмся без лишних предисловий, ― королева распрямила плечи, вскинула голову и тряхнула кудрями, ― давай начнём. Но, так как я всё же была долгие семнадцать лет королевой, я хочу сама выбрать себе партнёра для танца. ― Мачеха обвела взглядом толпу гостей. ― Я хочу танцевать со своим венценосным супругом Александром!
По толпе гостей вновь пробежал испуганный шёпот, а Белоснежка, приоткрыв от удивления рот, дивилась на бесстрашие и наглость своей мачехи. В её душе начало пробуждаться даже некоторое восхищение этой загнанной в угол, обречённой, но не сломленной женщиной. Принцесса решительно тряхнула головой, отгоняя начавшие зарождаться мысли о помиловании. Она умирала трижды, теперь настал черёд дорогой матушки страдать.
– Принесите башмачки! ― повелительно крикнула Белоснежка.
Двое стражников тут же выступили вперёд, неся впереди себя раскалённые докрасна железные башмачки, которые, соприкоснувшись с мрамором, яростно зашипели.
Королева Элла жестом отстранила от себя стражников, хотевших надеть на неё адскую обувь. Она подошла к башмачкам, широким жестом подняла подол платья, сбросила крошечные замшевые туфельки и засунула сначала одну, а затем и другую ногу в башмачки. Железо вновь зашипело, соприкоснувшись с нежной бархатной кожей королевских ножек, которые тут же начали становиться ярко-алыми. На лице королевы не отразилось ни одной эмоции, только губы она сжала плотнее. Она выпрямилась, обернулась и, увидев вышедшего в центр зала короля, направилась к нему. Железные башмачки гулко лязгали по мрамору. Дирижёр, сбросив оцепенение, махнул рукой, и музыканты вновь заиграли вальс.
Королева, подойдя к супругу, вложила свою дрожащую руку в его широкую, покрытую белоснежной перчаткой ладонь.
– А помнишь, милорд, как мы танцевали с тобой в первый раз? ― проговорила королева высоким натянутым голосом. ― Когда я была для тебя прекрасной незнакомкой, а для родных ― Золушкой.
========== Изгнанница ==========
Она ползла по снегу, еле передвигая своими изуродованными обугленными ногами до ближайшего болота. Эта сломленная женщина когда-то была самой благородной из всех. Она дважды всё теряла, и лишь один раз вознеслась на недосягаемую высоту.
Элла всё ползла и ползла, задыхаясь от холода, слёз, почти не чувствуя замёрзших рук, которыми она упиралась в снег. Когда с темнеющего неба упали первые снежинки, грозящие превратиться в буран, бывшая королева истерически засмеялась. Как это мило ― закончить свою яркую, полную взлётов и падений жизнь, замёрзнув насмерть, потерявшись в буране. Видимо, мелькнула у женщины мысль, она всё-таки многое переняла от своей жестокой и невозмутимой мачехи. Сама того не осознавая, Элла в отношении Белоснежки вела себя точно так же, как когда-то леди Тремейн ― с Золушкой.
Элла ползла, почти невидимая за стеной из холодных колючих снежинок, а перед её глазами маячили образы прошлого. Ей виделась её мать, которую женщина помнила смутно, лишь то, что у неё были такие же пушистые золотистые волосы, как у самой Эллы и добрая улыбка. Она умерла тихо и быстро от чахотки, а маленькую Эллу даже не пустили к маме попрощаться, боясь, как бы девочка не подхватила заразу. Элла вспомнила, как будто это было вчера, как она с изумлением, неверием и острым чувством потери взирала на покойницу, лежащую в гробу.
Вспомнила она и своего отца ― благородного джентльмена, который, потеряв жену, окружил единственную дочь теплотой и вниманием. Он понимал, что девочке нужна материнская ласка и женился, разумеется, из лучших побуждений, на женщине из хорошей семьи, вдове с двумя дочерьми, одного с Эллой возраста. Он хотел, чтобы его любимая дочка была воплощением доброты, нежности и сострадания. А потом он умер, оставив подросшую Эллу круглой сиротой ― одинокой, бедной, никому не нужной. Теперь он снова, будто живой, улыбался Элле из вихря снежинок.
Элла всхлипнула и стиснула зубы от боли, когда обожжённая до кости нога задела какой-то корень, припорошенный снегом. Если она не поторопиться, действие морфина закончится, и она умрёт от болевого шока. Нужно было ползти дальше. Элла сделала над собой усилие и снова поползла вперёд.
А образы родителей тем временем сменились ехидным, будто снова издевающимся над ней образом мачехи. Благородная леди Тремейн взирала на падчерицу, её губы искривились в презрительной усмешке. Элла с ужасом узнала в мачехе себя. Она ненавидела леди Тремейн всей душой, а в итоге стала её копией. Только красивее, с горечью подумала Элла. Красива, умна, холодна и жестока ― эти слова, сказанные однажды её принцем, были про неё.
Её принц… Слёзы застыли на ресницах Эллы, мешая видеть, но она всё же различила в буране высокую широкоплечую фигуру Александра.
– Александр, принц мой, ― прошептала искусанными от боли губами Элла, ― зачем ты оставил меня?
Ей всегда хотелось думать, что её принц умер. Ведь он действительно был мёртв ― для неё. Его появление перед свадьбой Белоснежки у неё в камере шокировало Эллу. А его милосердный подарок ― укол морфия, благодаря которому она выжила, и вовсе выбил женщину из колеи. Как это было на него похоже ― сначала решительно отречься от неё, а затем неожиданно, когда вся надежда на лучшее уже потеряна, явиться и протянуть руку помощи. Эта черта характера Александра всегда сводила Эллу с ума.
С годами Александр уделял своей королеве всё меньше внимания и всё больше времени проводил в летней резиденции королевской семьи ― охотился, наблюдал за животными, вёл какие-то записи и вообще погрузился в дела королевства, оставив в главном замке жену и дочь. Элла, к немалому своему удивлению, обнаружила, что её принц мало интересовался жизнью и воспитанием своего единственного ребёнка. Ему было глубоко на это наплевать. Александра не интересовала Белоснежка. Элла гадала, чем вызвано это равнодушие ― тем, что девочка невольно стала причиной смерти своей матери, первой жены принца, или Алексу просто было всё равно. Даже его отношение к умершей жене ― королеве Эльзе, было для Эллы загадкой. В замке, разумеется, висел её портрет, обрамлённый чёрным траурным бархатом. Элла, когда только прибыла во дворец и впервые увидела портрет, сразу же остановила на нём внимание. Художник бережно и искусно передал изображение молодой, довольно красивой девушки с тонкими чертами лица и удивительно бесцветными глазами. Платиновые волосы королевы Эльзы были собраны в толстую косу, которая была изящно переброшена через левое плечо девушки. Элла не слишком часто обращала внимание на этот портрет, стараясь игнорировать сам факт того, что первая жена принца вообще когда-либо существовала. А вот Белоснежка и будучи маленькой, и немного повзрослев, уделяла изображению матери просто маниакальное внимание. Девчонка могла часами просиживать на маленькой скамеечке напротив портрета, пялясь своими чёрными глазёнками на покойную матушку. Эллу это раздражало неимоверно, тем более, что в её обязанности входило звать падчерицу на обед или ужин. Девчонка, как только Элла заводила речь о том, чтобы уйти от портрета, начинала реветь в голос, падая на пол и колотя по ковру руками и ногами, заливаясь мучительными для мачехи и нянек слезами. Как-то после очередной истерики Белоснежки, Элла запальчиво поинтересовалась у мужа, намерен ли он хоть как-то прокомментировать поведение дочери. Ответ Александра не то чтобы удивил Эллу ― она ожидала подобного, но разочаровал.
– Справляйся сама, миледи, ― бросил принц, не отрываясь от ведомственной книги, принесённой управляющим замка. ― Я ничем помочь не могу.
– Она твоя дочь, Александр, ― попыталась достучаться до мужа Элла. ― И наследная принцесса королевства. Кто-то должен привить ей хорошие манеры и умение вести себя.
– Вот и займись этим, ― раздражённо ответил Александр. ― Думаю, что уроки хороших манер ещё живы в твоей памяти.
Элла тогда вспыхнула от негодования, но ничего не ответила. Хвала богам, её принц никогда не напоминал Элле о том, кем она была, и не обижал её. По крайней мере, специально. Худшим оскорблением для Эллы было отсутствие внимания. А уж в чём, в чём, а в этом Александр был силён.
Вот и сейчас, стоя перед Эллой снежным видением, принц не удостаивал свою королеву даже взглядом.
– Александр, ― Элла протянула замёрзшую трясущуюся руку к видению, ― помоги мне.
И он повернул голову, взглянув прямо в глаза Эллы. От этого взгляда у Эллы всегда ныло сердце, и тряслись руки. Умом бывшая королева понимала, что стоящий перед ней принц ― всего лишь видение, вызванное к жизни её уставшим, воспалённым, затуманенным наркотиком и болью сознанием. Но, тем не менее, взгляд этих ярких чёрных глаз прожигал. Какая же Эллы была дура, когда думала, что Белоснежка похожа на отца. Девчонка была всего лишь его жалкой копией, в ней было слишком много от её бесцветной слабосильной мамаши, которая, по слухам, как будто владела магией.
– Как она могла умереть, если была волшебницей? ― засмеялась, давясь слезами, Элла. ―Хоть бы её доченька последовала за ней, когда забрюхатеет от своего Прекрасного Принца.
– Ты тоже умираешь, ― долетел до неё смутно знакомый голос, ― хоть и волшебница.
– Умираю? Ещё чего! ― с претензией на презрение, выплюнула Элла. ― Моё дело ещё не закончено. ― Она узнала голос, эту бархатную неспешную интонацию ― так мог бы говорить Александр, будь он здесь.
А снег всё падал и падал, даже не думая утихать. Покойная королева была повелительницей холода, вдруг вспомнила Элла. Видимо, мстит с того света за страдания своей доченьки. Мысль о том, что эта женщина, кем бы она ни была, продолжает воздействовать на судьбы живых с того света, вызвала у Эллы гнев. Как она смеет! Бывшую королеву всегда раздражало то, что до неё у Александра была другая женщина. Пусть не такая красивая и страстная, но, тем не менее, желанная. Александр! Как много у Эллы было связано с ним! Её первая любовь, первый мужчина. Королева надрывно хихикнула. Что толку от того, что её принц был высоким стройным кудрявым красавцем с широкими плечами и уверенным взглядом властителя мира? На поверку он оказался вовсе не Прекрасным Принцем. Да и был ли он таким вообще? И была ли она сама той доброй прекрасной принцессой, которая должна была получить свой счастливый конец, долго жить со своим принцем и никогда не умирать? Золушка верила в сказку, но сказка умерла вместе с ней. Королева Элла не верила в чудеса. Вот и сейчас, теряя силы в буране, она думала лишь о том, что сумела, несмотря на объявленную за её голову награду, когда она, после чудесного воскрешения Белоснежки, скрылась из замка сохранить волшебные зеркала. Зеркала были её величайшей драгоценностью и её единственной слабостью. После Александра. Её принц, каким бы он ни был, стал единственным, кто не отвернулся от неё, а буквально спас, подарив на прощание почти полный пузырёк с морфием.
– Потому что я такая же, как он, ― прошептала Элла. ― Жестокая, алчная, беспринципная, как и он сам. И любила я его не зря. ― И, сделав над собой последнее усилие, королева поползла вперёд. Она должна жить. Она поклялась, что переживёт падчерицу, возомнившую о себе невесть что. И слово она своё сдержит.
В это же мгновение, когда Элла почувствовала, что чувствительность возвращается к ней, и она начинает терять сознание от боли и холода, впереди показался еле заметный огонёк. Зеленоватый, мерцающий, до боли знакомый болотный огонёк. Сомнений быть не могло ― она добралась до Смертоносных болот. Скосив глаза в сторону, бывшая королева увидела кучу помоев. А это значит, что надо направо, затем шестьсот метров прямо и она будет на месте, в своей маленькой хижине ― тайном пристанище, в котором Элла, до того, как её поймали, успела спрятать свои волшебные зеркала. Приободрившись, Элла решительно, напрягая последние силы, двинулась в путь, стараясь не сбиться с проложенного в топи настила.
Казалось, что прошла вечность, но королева всё же добралась до спасительной хижины. Она напряглась, собрала последние силы и, толкнув деревянную дверь, вползла внутрь. Магическая полуразумная дверь, признав госпожу, захлопнулась за измождённой королевой, а ползучие побеги ядовитого плюща поднялись с земляного пола и начали обвиваться вокруг обугленных, начавших кровоточить в тепле ног Эллы. Тут же в очаге запылал огонь. Элла устало опёрлась спиной о стену. Наконец-то она в безопасности. Осталось только сделать укол.
Мир королевы сузился до предела, до пузырька с морфием. Дрожащими руками Элла открыла пузырёчек и, всхлипывая, начала набирать в шприц прозрачную жидкость. Рука, сжимавшая поршень, дрогнула особенно сильно, и в шприц набралось больше, чем надо. Это не страшно. Хватит, чтобы притупилась боль, чтобы забыться. А там зеркало поможет. Оно всегда помогало. Вот и сейчас, обессилено лёжа на полу в маленькой хижине посреди Смертоносных болот, Элла думала о том, что умирать ей ещё рано. Она ещё не отомстила ― не отправила на тот свет мерзкую девчонку, возомнившую, что она может быть красивее Эллы. Теперь у Эллы есть всё, что нужно ― зеркала силы, которые она тщательно отмывала, когда слуги приносили их из подвала, на дне которого обнаружилось просто настоящее захоронение всякой волшебной всячины.
Теперь осталось только найти отчаявшуюся душу, которая завершит её работу. А ноги заживут.
========== Преемница ==========
Кристина бежала по аллеям Центрального Парка, не оглядываясь, и рыдала. Слёзы лились потоками, мешая видеть, заслоняя пеленой всё вокруг. Не разбирая дороги, она выбежала на проезжую часть. Машины оглушительно сигналили, и Кристина, словно загнанный зверь, бросалась из стороны в сторону. Оказавшись на другой стороне дороги, она, обессилив, прислонилась к дереву, глядя на свои дрожащие, ещё мокрые руки. Она пыталась убить свою дочь, пыталась утопить Вирджинию в ванной. Возможно, подумала, истерически всхлипывая, Кристина, что ей это даже удалось. Девочка успела наглотаться воды, а муж ― Энтони, вернётся ещё не скоро.
Прожив восемь лет в браке с Энтони Льюисом, Кристина поняла, что совершила ужасную ошибку. Она ― дочь богатой бизнесвумен, привыкшая к блеску и роскоши, зачем-то вышла замуж на неудачника-предпринимателя. Юная девятнадцатилетняя Кристина без памяти влюбилась, быстро забеременела, вышла замуж, к вящему негодованию её матери, и поселилась с мужем в съёмной квартире на окраине Центрального Парка. И только теперь, когда ей исполнилось двадцать семь, женщина поняла, что потратила свою жизнь зря. Она не должна была всё это делать. С того момента, как Кристина это поняла, жизнь для неё поблёкла и утратила всякий смысл. Она стала нервной и истеричной, часто закатывала истерики по поводу и без, а муж сносил их с удивительным спокойствием, и, когда Кристина, прокричавшись, плакала навзрыд у него на груди, ласково гладил её по волосам, время от времени заставляя посещать психолога и пить успокоительное. Но вчера и сегодня Энтони не было дома, а Кристина не пила свои таблетки. И когда пришло время купать Вирджинию, она словно обезумела. Не то чтобы она не любила дочь ― девочка была умницей, но в ней не было той аристократической красоты, что отличала её мать и бабушку. Кристина с ужасом понимала, что не сможет ни вывести дочь в свет, ни выйти туда сама. Девочка была результатом недоразумения, глупости своей матери. И Кристина, в порыве отчаяния, решила утопить дочь.
Она снова и снова видела перед глазами испуганное лицо Вирджинии, когда мать неожиданно окунула её с головой в горячую воду. Кристина держала вырывающуюся дочь не долго ― силы и уверенность быстро покинула её. Она отпрянула назад и опрометью выбежала из ванной. Она не помнила, как вышла из квартиры, как покинула дом ― сознание вернулось к ней только здесь ― в самом глухом месте Центрального Парка. Кристина подняла голову и огляделась. Кустарники и редкие деревья обступили её со всех сторон, казалось, она даже перестала слышать шум лежавшей за зелёными насаждениями трассы. И вдруг в этой неестественной тишине, которая, казалось, обступила Кристину со всех сторон, она услышала голос. Бесплотный голос, исходивший, казалось, из массива живой изгороди.
– Кто здесь? ― неуверенно подала голос Кристина.
Голос вновь что-то прошелестел и, кажется, стал громче. Кристина немного подалась назад, обошла дерево, за которым пряталась, и застыла, как вкопанная ― среди листвы густого кустарника маячила, словно окружённая разноцветной дымкой, пожилая женщина в балахоне. Густые вьющиеся седые волосы призрака серебристым облако лежали на её плечах.
– Ты заблудилась, дитя моё? ―спросила женщина. Её голос, казалось, долетал издалека. ― Ты что, заблудилась? Давай я покажу тебе дорогу. ― Она протянула к Кристине бесплотную, словно сотканную из дыма руку, на среднем пальце которой красовался перстень с огромным переливчатым алмазом. ― Иди ко мне.
Если это галлюцинации, бред, вызванные нервным срывом и прекращением приёма таблеток, то ничего страшного не случится. Кристина робко вложила свою руку в протянутую ладонь призрака. И в этот же момент её словно потянуло куда-то. Переливчатая дымка захватила её, и Кристина полетела куда-то. Мимо с бешеной скоростью проносились смазанные разноцветные миры, и в какой-то момент женщина поняла, что пролетает через рамы бесчисленного множества зеркал, который сменялись сначала медленно, а потом замелькали с ужасающей скоростью. И тут неожиданно всё кончилось. Тягучее стекло последнего зеркала словно выплюнуло Кристину в реальность. Женщина оказалась стоящей на плотно утоптанной, покрытой травой земле возле маленькой деревянной, странно покосившейся хижины, вокруг которой были расставлены большие зеркала разной формы. В воздухе пахло тиной и гнилью. А перед Кристиной стояла женщина-призрак из Центрального Парка, обрётшая плоть и кровь, и продолжала держать руку изумлённой женщины. Кристина хотела отдёрнуть руку, но взгляд ярко-голубых, обрамлённых седыми ресницами глаз старухи, не дал ей пошевелиться.
– Иди за мной, ― произнесла старуха. ― И ты забудешь свою боль. Смотри. ― Она повернулась кругом, продолжая сжимать руку Кристины в своих цепких пальцах, а другой рукой обводя широким жестом пространство. ― Я умираю, ― продолжала старуха, ― но моё дело не закончено. ― Она пристально посмотрела в лицо Кристины, и в её глазах полыхнули гнев и бессилие. ― Род Белоснежки уцелел! Ты завершишь мою работу. И я наделю тебя всей своей силой! ― Старуху даже затрясло от ярости.
– Пожалуйста, постойте! ― взмолилась Кристина, обретя, наконец, дар речи. Ей было странно и страшно, и она до сих пор не верила в реальность происходящего. ― Что произошло? Где я? И кто вы? ― Она с мольбой посмотрела на старуху.
А старуха неожиданно улыбнулась и распрямила сутулые плечи. От этого она тут же стала выглядеть не такой старой и немощной, какой сначала показалась Кристине. Но что-то в её облике подсказало женщине, что старуха говорила правду ― она умирает.
– Не бойся меня, ― проговорила старуха. ― Я помогу тебе. А ты поможешь мне. Только не думай про меня «старуха» ― я не настолько стара, как ты думаешь. ― Женщина пристально посмотрела на робко стоящую перед ней и перебирающую пальцами фартук, Кристину. ― Да не бойся ты! Я отвечу на твои вопросы по порядку. Ты прошла через Зеркало Путешествий и попала в мир Девяти Королевств. Первые пять королевств основали пять великих женщин, что сотворили историю: Белоснежка, Бэлль, Красная Шапочка, Великая Гретель и Спящая Красавица.
