Текст книги "Наедине с дьяволом (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Сакура так и не могла понять, что от неё добивается этот человек. Ну, точнее, демон. Да, этот самый Фурфур. Монаэль ничего не говорил о том, что у него скоро день рождения. Мало того, он про это не упоминал, так ещё и, похоже, старается это скрывать. Интересно, сколько ему исполняется? Сакура даже не хотела про это задумываться… но нужно было напрячь память. Если посчитать и вспомнить всё, что он говорил, то четыреста лет. Круглая дата. Юбилей, кажется. Значит, праздник будет поистине большим. И как демоны справляют свои праздники? Сакура не имела понятия, но не хотела участвовать в какой-нибудь оргии, о которых постоянно рассказывает Монаэль. Фурфур вдруг отстранился, а потом стал рыться в карманах своего кожаного плаща, что-то ища. Сакура нахмурилась. Демон, старательно порывшись в карманах, вытащил сантиметровую ленту, натянув её и посмотрев на Сакуру:

– Мне нужно снять с тебя мерки. Раздевайся.

– Ты в своём уме?! – вскричала Сакура, не выдержав и отвесив ему подзатыльник. Демон ойкнул, но всё же на глаз стал смотреть, какие же мерки у Сакуры. Он остановил свой взгляд на груди девушки, так ещё и на всякий случай решил проверить, направив ладони на её грудь, а Сакура шлёпнула по ним, нахмурившись. – Во-первых, сейчас зима и будет холодно; во-вторых, я не такая чокнутая, чтобы на это решиться у школы, да и вообще на улице; в-третьих… не надо трогать мою грудь!

– Её там нет, – вырвалось у Фурфура, даже если он не хотел, и Сакура снова огрела его по голове, но на этот раз своим рюкзаком. Киба выглядывал из угла, не в состоянии понять, что там происходит, а Фурфур только потирал ушибленный затылок, зажмурившись. Сакура, тяжело дыша, резко развернулась к нему спиной, вздёрнув носик, и уже собиралась уйти, однако демон оказался сообразительнее, схватив её за руку и опять повернув к себе лицом. – Не торопись так, Сакура. Готовься, я сказал. Будет устроен бал… ты ведь не хочешь расстроить нашего Монаэля?

– Какой риторический вопрос, – наигранно мило улыбнулась девушка, пытаясь вырваться. Однако демон слишком крепко держал её, так что девушка от бессилия выдохнула, привалившись к стене.

– У меня тогда есть для тебя кое-что, – протянул демон, снимая со своей шеи то самое ожерелье, состоящее из перевёрнутой звезды, а затем протянув его Сакуре с таким лицом, как будто отдавал самое дорогое. – Я тебя очень хорошо знаю, даже если ты знакома со мной не больше получаса, но… я отдаю тебе свой амулет.

– Зачем он мне? – хмыкнула Сакура.

– Не ценишь? – спросил демон, вздёрнув светлую бровь. Сакура с подозрением посмотрела на висящее в его пальцах ожерелье и на звезду, недвусмысленно блестевшую на тусклом зимнем солнце. Демон всё так же хитро и лукаво улыбался, и мысленно девушка сравнила его с лисом. – Знаешь, вещи, которые дают тебе демоны, нужно ценить. Я ведь и обидеться могу…

Сакура вздохнула – нужно было бы принять от него подарок, но… что-то ей подсказывало, что Монаэлюшка дома ей шею за подобное свернёт. Она мило улыбнулась демону, скрестив руки на груди, а он несколько удивлённо склонил голову набок. Сакура повторно вздохнула. Нужно подумать… он говорит, что это ценная вещь, ведь он снял её с себя и… а вдруг она его в аду там оберегает от какого-нибудь Цербера? Нет, так быть не может… эта штука наверняка бесполезная, раз он дарит её Сакуре…

– Чем полезна эта штука? – спросила Сакура, осмелившись. Демон вдруг запрокинул голову за спину, засмеявшись на весь двор, так что девушка вздохнула, зажмурившись, а затем медленно разлепила глаза, глядя на то, как демон смеётся, обнажая ровные белые зубы. Она вздохнула, пихнув его в грудь. – Кончай уже!

– Ты сказала: «эта штука»? – переспросил он. Сакура утвердительно кивнула, так что демон опять засмеялся, отмахнувшись. – Это тебе не «штука», девочка, а священный адский амулет. Сама понимаешь, что много нечисти будет на нашем балу в честь четырёхсотлетия Монаэля… смертную туда не допустят. Ни в коем случае. А чтобы тебя приняли за свою, нужно надеть это, там все такие носят. Я полагаю, Монаэль не дал тебе подобное?

– Он дал мне…

– Кольцо, – не дал договорить он ей, улыбнувшись и закивав, – я знаю, оно меня очень заинтересовало. С помощью этого кольца ты можешь ходить там, где тебе вздумается, то есть… он наложил на тебя своеобразную защиту. Он теперь всегда знает, где ты, с помощью этого кольца.

– Это не защита, а слежка, – одёрнула его Сакура, явно расстроившись.

Значит, Монаэль наложил на неё защиту этим кольцом? Конечно, приятно осознавать, что он хочет её защитить, но так тоже нельзя. Он же следит практически за любым её действием! Он, значит, знает, что Кай целовал её в щёку… и он знает, что сказал ей Кай, это точно. Наверное, он жутко расстроился. И снова Сакуру начала грызть совесть после таких мыслей. Нет, она не должна больше огорчать Монаэля и обижать его, так ведь? Она не будет… нужно снять это кольцо к чёртовой матери и выбросить! Она решила сделать это тогда, когда уйдёт Фурфур. Наверное, Монаэль узнает и об этом, когда она выкинет кольцо…

– Ты неправильно его понимаешь, – заметил Фурфур, несколько жалостливо посмотрев на Сакуру. – Ты думаешь, что он сволочь бесчувственная, не так ли? Ты не права. Ты сама в этом скоро убедишься.

С этими словами, не успела Сакура ничего сказать ему, демон испарился прямо в воздухе, опустив голову. Ожерелье так и упало на снег, и Сакура, с подозрением покосившись на него и оглядевшись по сторонам, быстро подобрала серебряную цепочку, осмотрев ожерелье. Перевёрнутая звезда, ничего особенного. Правда, сзади какая-то надпись на неизвестном Сакуре языке. Она действительно не знала, что это за язык, но это… может, латынь? Киба, кажется, уже ушёл и не стал её ждать. Сакура, вздохнув, тоже направилась в школу.

Значит, Монаэль за ней следит? И что этот демон имел в виду, когда сказал, что он наложил на Сакуру своеобразную защиту? И Сакура вовсе не считала Монаэля бесчувственной сволочью… «Признайся, что ты так и считаешь», – хмыкнула совесть, и девушке ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и про себя кивнуть головой. Но он же демон. Демон, у которого нет сердца. Демон, которому сердце вырезала земная девушка, в которую он действительно влюбился… и с тех пор у него нет чувств. Сакура это знала. «Скажешь, он просто так пытается тебя защитить?» – стояла на своём госпожа совесть, скрестив руки на груди и надменно посмотрев на девушку. В это время Сакура уже вбежала в школу и направилась в раздевалку, стянув с себя пальто и по привычке сунув всё остальное в его рукав, выйдя из раздевалки и поднявшись наверх по лестнице.

Сакура всё думала о том, каково это, когда ты кого-то любишь, а потом узнаёшь, что этот человек вырежет тебе сердце. Каково это, когда ты лежишь рядом с любимым человеком, смотришь в его глаза, такие родные и самые любимые на свете, а потом понимаешь, что этот человек приставил к твоей груди нож? Каково осознавать, что этот человек будет смеяться над тем, что в груди вместо сердца зияющая дыра? Наверное, это больно… не сколько физически, сколько душевно. Ведь Монаэль с тех пор наверняка никому не доверяет. «Ничего, – думала про себя Сакура, чуть улыбнувшись. Мысли о том, чтобы выкинуть кольцо, которое он ей подарил, испарились, – я научу тебя чувствовать… я приручу тебя, ты будешь мне доверять»…

Когда Сакура вернулась домой, то у неё было просто замечательное настроение. Однако его не было у Монаэля. Пока девушка дошла до дома, её лицо сильно раскраснелось от лёгкого мороза. Посмотрев на кольцо, она сразу же перевела взгляд на Монаэля. Он сидел на диване, совершенно ничего не делая. Вздохнув, девушка направилась к нему. На шее так и висело то ожерелье, которое дал ей Фурфур. Она не могла его снять, так как хотела спросить о нём у Монаэля. Но, наверное, он не будет ей ничего говорить. Он сегодня подозрительно тихий. Сакура села рядом с ним, улыбнувшись и подогнув под себя одну ногу. Демон сидел, не шелохнувшись, повернув голову прямо и прикрыв длинные ресницы. Под его глазами ещё больше залегли тени, казалось, что он злится. И тот самый контраст теней и мраморно-бледной кожи давал такой шарм и очарование, что Сакура засмотрелась на него, приоткрыв бледно-алые губы. Отчего-то хотелось сказать ему, какой он красивый сейчас, такой завораживающий, манящий… но она не могла.

– Эй, – усмехнулась Сакура, легонько тронув его за плечо, чувствуя, что он вздрогнул от неожиданного прикосновения. – Ты чего, Монаэль? Эй, очнись, я не хочу разговаривать с мраморной статуей!

– Ты ведь… – тихо начал он хриплым голосом. Он, видимо, вообще очень давно не разговаривал и впервые произнёс за этот день хоть какое-то слово. Сакура вытаращила глаза, готовясь его слушать и чуть ниже склонившись к нему. – Ты ведь считаешь, что я бесчувственный, да?

Сакура уже хотела отрицательно покачать головой, но он вдруг повернул голову к ней, нахмурив тонкие брови:

– Думаешь, ты скроешь от меня свои мысли, да? И думаешь, что я бесчувственное существо? И, конечно же, ты думаешь, что я тебя не трону…

– А разве нет? – пролепетала девушка, пытаясь встать.

Монаэль надвигался на неё, уже поднявшись с дивана. Он выглядел как чёрная тень. На нём не было плаща, но он походил на летучую мышь. Но летучие мыши такие пугливые, маленькие, а он… всё совсем иначе. Он не боится смертную, а уж тем более не боится, что она закричит. В любом случае он может её убить. Она считает, что он не может чувствовать?! Тогда почему он так печётся о ней?! Почему предупреждает по поводу Кая?! Почему он дал тогда ей это кольцо?! Всё не просто так… а она думает, что он никого не может защитить… думает, что он бесполезен, думает, что у него нет сердца и он не имеет чувств и эмоций…

– Монаэль… Монаэль, успокойся… я вовсе не считаю… так, как ты сказал…

Но он уже не слушал. Вместо этого его глаза стали светлеть, а затем и вовсе покраснели, налившись цветом спелого граната. Сакура вытаращила глаза, вскрикнув от испуга. Она уже давно упала на пол с дивана, так как попросту не знала, куда ей деться, и отползала к стене. Было неимоверно страшно. Она видела, как постепенно его губы начали темнеть, а затем и вовсе окрасились в чёрные. Что с ним происходит? У него ведь всегда краснеют только глаза, если он злится, а теперь? Теперь у него уже и губы почернели… что всё это значит? Она могла бы задавать эти вопросы себе тысячу, нет, миллион раз, но всё было бесполезно. Она не получит на них ответа, если будет задавать только себе. Она получит на них ответ, если спросит у него, в чём же тут дело.

Тяжело дыша, Сакура упёрлась спиной в стену. Он вдруг усмехнулся, оскалив белые ровные зубы. Клыки его сильно удлинились, теперь уже так, что Сакура выдохнула от неожиданности. При этом он, глядя на Сакуру, склонил голову набок, проведя кончиком почерневшего языка по верхнему ряду зубов, очертив клыки. Когда-то Сакура читала повесть о том, как девушка поцеловала демона и он стал обычным человеком. Пора приручать этого чертового демона! Он опустился на колени, а затем так и вообще пополз к Сакуре. Она упёрлась в стену, не зная, что делать. Может, огреть его чем, чтобы прошло? Но нет, он будет злиться ещё больше. Вид его вовсе не пугал, как Сакуре вначале казалось. Он был даже… слишком красивым. Идеальные черты лица, почерневшие совершенные губы… и только Сакура знала, какие они на самом деле нежные и мягкие, несмотря на их отпугивающий вид. Интересно, та земная девушка, что вырвала его сердце, точно так же его целовала, даже когда он почти что обратился в демона? Наверное… Сакура не хотела думать о том, что эти губы могли принадлежать кому-то другому. Нет, эти губы целиком и полностью принадлежат ей, только она будет ими владеть.

Он прикрыл глаза и был уже слишком близко к Сакуре. Она чувствовала горячее дыхание на своих губах и даже судорожно выдохнула на его губы, закрыв глаза. Лишь бы не видеть его красных, как рубины, глаз, иначе она совсем испугается… подавшись к нему и обхватив лицо руками, девушка осмелилась, поцеловав Монаэля прямо в губы. Он, кажется, не ожидал подобного, так как сразу же прикусил её нижнюю губу. Благодаря его клыкам пошла кровь. Алая, немного вязкая из-за слюны, стекающей по подбородку вперемешку с этой кровью, солёная, с металлическим привкусом… и всё это делало поцелуй каким-то странным, может быть, даже пошлым. Сакура ещё никогда так с ним не целовалась. Он что-то еле слышно прорычал, осторожно оттянув губу девушки своим губами, а затем принявшись её посасывать. Снова поцеловал, снова стал водить по губам, снова чуть оторвался, выдохнув, а затем опять захватил её язык в поцелуй, при этом практически не давая Сакуре вырваться. Кто уже кого целовал, было сложно понять. Это, скорее всего, было похоже на борьбу, учитывая то, как он смело целовал её, да ещё и так, что девушка тихо постанывала. Постепенно краснота его глаз исчезала и снова превратилась в чёрную бездну, в которую Сакуре так нравилось смотреть, а губы стали привычного бледного цвета, как и кожа. Клыки вернулись в обычное состояние – поцелуй стал менее болезненным. Однако на их подбородках всё ещё была кровь, но это вовсе не давало им прекратить поцелуй.

Внезапно Монаэль выдохнул, опустив голову. Сакура посмотрела на него. И почему он стал обычным? Неужто из-за поцелуя? Не верится в это, неужели книжка и вправду сработала? Может быть… он внезапно упал прямо на тело Сакуры. Благо, она смогла нормально его уложить у себя на коленях, прислонив голову к своему плечу. Он тяжело дышал, пытаясь привести дыхание в норму.

– Монаэль… – тихо сказала она. Раз уж она собралась его приручать, то… пускай всё будет так. Пускай он будет только её, ничей больше. Пускай он будет только её демоном, принадлежать только ей, и никак иначе. Он выдохнул, улыбнувшись, и обнял девушку и уже утыкаясь носом в её грудь, тяжело дыша и втягивая её сладкий запах. – Всё нормально, успокойся… я… я так не считаю, правда, ты…

– Даже если ты так считаешь, то придётся доказывать тебе это, – усмехнулся он, крепче прижимая девушку к себе.

Наверное, он действительно умеет усыплять – не успела Сакура оглянуться, как уже уснула, засопев. Средь бела дня… и как так можно взять и уснуть? Вот и она не знала. Она даже не знала, что он с ней будет делать, но чувствовала, что он взял её на руки, куда-то направившись. А потом прикосновение тёплых губ ко лбу, к носику, прямо к губам, и какой-то шёпот на неизвестном Сакуре языке…

Латынь.

Чёртов демон…

========== Глава 12 ==========

Не ищите ад и мерзость в другом месте. Он – в нас, и только мы способны его преодолеть…

(Тим Бёртон, «Сонная Лощина»)

POV Саске (Монаэля)

Когда я внёс тебя в спальню, ты уже спокойно спала. Я прекрасно знал, о чём ты думаешь даже во сне. Сейчас тебе снился ужасный сон о том, как к тебе приближалось какое-то тёмное существо, похожее на летучую мышь. Я знал, это всё из-за того, что я напугал тебя.

Я осторожно положил тебя на кровать, глядя на то, как ты спишь. И наблюдать за тобой – это одно удовольствие. Я серьёзно. Ты не подозреваешь, о чём я думаю. Ты просто спокойно спишь. Легко взмахнув рукой над тобой, я отогнал от тебя ужасный сон, видя, как ты хмуришь тонкие брови. Отлично, теперь тебе будет сниться нечто хорошее. Мне всё равно, что, главное, что ты не будешь бояться. Ты… ты поцеловала меня. Почему? Я был ужасен, я знаю, а ты… ты даже не испугалась. Глупая девчонка. Ты знаешь, что это значит? Это значит, что с этого времени я буду подчиняться тебе. Когда ты целуешь демона сама, то ты обрекаешь себя на вечные муки со мной. Ты не знала этого? Конечно же, нет. Потому и поцеловала.

И всё же… ты поцеловала самое ужасное существо, которое только может быть, зачем ты это сделала? Неужели тебе не было страшно? Нет, тебе не было, а вот мне теперь страшно. Страшно из-за того, что ты первая девушка, которая решилась поцеловать демона. Думаешь, та девушка, которую я любил, целовала меня? Нет… я целовал её, она подчинялась мне, а ты… ты делаешь всё наоборот, так, как считаешь нужным. Это, конечно же, должно меня обидеть. То, что ты не слушаешься. Но почему я не обижаюсь? Не знаю… я считаю, что так и должно быть. Может, я действительно дурак, да и отец такого, конечно, не одобрит.

Знаешь, та, которую я любил, была ужасной девушкой… теперь я даже не могу понять, почему я полюбил её. Но потом, когда она умерла, она оказалась передо мной в аду. Что я тогда чувствовал? Не знаю. Меня вовсе не грызли старые чувства, я не стремился спасти её душу, как остальным многим, которые упрашивали меня. Я хотел причинить ей столько же страданий, сколько и она мне. Это всегда было моим принципом. Месть… даже не знаю, что в этом такого, но я считаю, что так должно быть. Я не спас её душу. Это было бесполезно. Она ползала у меня в ногах, как пресмыкающееся. Даже демоны самого низшего ранга так не преклоняются перед нами. Она ничтожество. Конечно, ты посмотрела бы на меня сейчас таким уничтожающим взглядом, словно я стараюсь тебя убить. Но нет, Сакура, ничто нельзя изменить, а уж тем более прошлое… нельзя изменить и мою душу, кажется. Но тебе это под силу, я знаю.

Ты всё так же тихо спишь, повернув голову в сторону к стене. Соблазнительная синяя жилка, которая так размеренно бьётся. Я хочу обнять тебя… я очень хочу тебя обнять. Мне бы хотелось извиниться перед тобой за то, что я сделал не так давно, но… не выдержав, я склонился к тебе, прикрыв глаза. Ты всё так же спокойно дышала. Что будет, если лечь рядом с тобой? Поддавшись порыву, я так и сделал, ложась рядом с тобой. Нет, что ты делаешь? Ты повернулась лицом ко мне, ложась на бок. При этом ты не проснулась, а просто повернулась ко мне. Так тесно и так близко… Сакура… невольно мне хочется обнять тебя. Что я и сделал, положив руку на твою узкую талию и осторожно прижав к себе. Надеюсь, я сейчас не захочу есть, ибо урчание моего голодного живота, конечно же, тебя разбудит. Какой размеренный и чувственный сон… признаюсь, та девушка, которую я любил до тебя, не спала так невинно, как ты. Ты особенная, я всегда это знал. Теперь убедился. А ещё убедился в том, что я люблю тебя… может быть, не так сильно, как бы тебе хотелось. Да и ты мечтаешь совсем о другом. Ты мечтаешь о человеке, который учится с тобой, но ты даже не имеешь понятия, какую сильнейшую опасность он таит в себе. Думаешь, он идеален? Думаешь, он совершенный и мухи не обидит? Ты глубоко ошибаешься, Сакура… кольцо я дал тебе не просто так. Надеюсь, ты будешь беречь его и никогда не снимешь…

Проснулась Сакура только на следующий день, не понимая, как она так долго могла спать не просыпаясь. Монаэля снова не было рядом, а в душе шумела вода. Чистоплотный, мать твою… хотя это безумно радует. А ещё радует то, что он не просит тереть ему спинку. Сакура, улыбнувшись своим мыслям, протёрла ладонями лицо, сев в кровати. Во-первых, нужно бы ей раздеться и переодеться в нечто более нормальное. Послезавтра Рождество, но для Сакуры не было в этом никакой радости. Кстати говоря, что говорил тот демон, Фурфур? О том, что у Монаэля скоро день рождения, значит? И когда? Сакура надеялась, что не в Рождество, ведь подарок она ему не приготовила, да и это божественный праздник, как он мог родиться именно в этот день? Да его бы отец родной в ад обратно не увёл, если он родился в такой день!

Усмехнувшись, Сакура поднялась с кровати, потянувшись, и направилась к шкафу. Достав оттуда чистые бриджи серого цвета и тёмную футболку, девушка стала раздеваться, снимая с себя одежду, в которой вчера ходила в школу. Когда дело дошло до того, что она осталась только в одних трусиках и лифчике, в комнату, как назло, влетел Монаэль, распахнув дверь. Девушка вытаращила глаза, вскрикнув и густо покраснев, стараясь прикрыться футболкой, которую держала в руках. Демон, кажется, вообще не имел понятия, что происходит, а потому только приоткрыл губы, вытаращив чёрные глаза и тоже раскрасневшись. Вообще-то, Сакуре дико хотелось накричать на него, а сейчас он был таким хорошим… даже в какой-то степени милым. Когда вот так вот краснел и приоткрывал бледные пухлые губы. Кажется, он даже не мог отвести взгляда от той картины, которая предстала перед ним. Даже если Сакура закрыла грудь, ноги она закрыть не могла. И демону, пожалуй, слишком понравился вид длинных стройных ножек девушки. Сакура громко кашлянула, глядя на него, и тут же Монаэль, опустив голову, поспешил выйти:

– Извини, Сакура, я не хотел, так получилось, просто… это… ну… короче, я пошёл вниз…

Он даже плотно закрыл за собой дверь – кажется, для того чтобы, не дай бог, не увидеть всего этого беспредела. Девушка облегчённо выдохнула, всё так же краснея. На минуту ей показалось, что демон сейчас набросится на неё и станет снимать всю оставшуюся одежду, но нет, он взял себя в руки и преспокойно вышел. Одевшись и приведя себя в порядок, Сакура пошла в ванную. Конечно же, для того, чтобы принять душ и умыться. В общем-то, с этим она покончила быстро, и не было ничего особенного в этом. Кроме того, что, после того как Монаэль принял душ, здесь остался очень приятный запах. Проще говоря, она откровенно стояла и наслаждалась тем запахом, который витал в душной ванной, закрыв глаза. Выйдя из ванной, Сакура спустилась вниз, уже зная, где сейчас находится Монаэль. Естественно, демон сидел на диване, кажется, всё так и не зная, как разговаривать с Сакурой после того, что он видел. Девушка, усмехнувшись, подошла к нему, присев рядом, глядя на то, как лицо демона быстро покраснело, а сам он опустил длинные ресницы, тяжело вздыхая.

– Да ладно тебе, – усмехнулась девушка, осторожно пихнув его в плечо, – чего ты так убиваешься? Не голая же я была, в конце концов. К тому же, думаю, ты и не такое в аду видел, сам же рассказывал, что у вас там оргии по выходным…

– Одно дело, когда видишь демониц в аду, – начал Монаэль, рассуждая и облокотившись на спинку дивана, скрестив руки на груди. Сакура нахмурилась, глядя на него. – А другое – это когда видишь такую, как ты… знаешь ли, не каждому демону удаётся увидеть земных девушек в одном нижнем белье…

Сакура тихо и с нежностью засмеялась над ним, подавшись к демону и с осторожностью поцеловав его в уголок губ. Не успел он ничего сказать ей, как девушка уже вскочила с места, направившись на кухню:

– Что будешь кушать? У нас много чего есть, говори…

*

Спустя неделю Сакура узнала, что как раз завтра у Монаэля день рождения. Вообще-то, вся их неделя прошла вполне спокойно. Правда, на Рождество он очень сильно бесился… то есть, пока Сакура спокойно читала «Божественную комедию», поедая яблоко, этот демон начертил мелом на полу пентаграмму и сел прямо в центр, скрестив ноги, а затем стал что-то говорить на латыни, не обращая на Сакуру внимания. Вообще-то, она действительно боялась его в этот момент – демон впал в транс, связавшись, видимо, со своим родным домом. Во всяком случае, Сакура слышала какие-то голоса в комнате и хихиканья, а у Монаэля ещё и глаза покраснели в тот момент. В конце концов, Сакуре пришлось прервать такой «спиритический сеанс», исходя из морально-этических соображений – проще говоря, девушка запустила в него подушку и перекрестилась на всякий случай, даже если была закоренелой атеисткой. Этот беспредел сразу же прекратился, а пентаграмма прямо на её глазах исчезла. Зато пол мыть не пришлось, что Сакуру, конечно же, порадовало.

На днях позвонила также и мать девушки. Поздравила с Рождеством, обещала, что в этом году будет всё хорошо, но… но Сакура и так знала, что это неправда – такое мать обещает дочери каждый год. Ничего особенного. Потом Сакура решила позвать Кибу, чтобы отметить праздник, а Монаэлю сказала, чтобы он посидел наверху. Нет, конечно, она сказала, что если он хочет, то может побыть и с ними, но демон возразил, сказав, что он не должен так делать, да и не должен его смертный видеть. Даже если этот смертный друг Сакуры. Проще говоря, Сакура не имела понятия, что он там делал наверху, но раздавался грохот, какие-то голоса, шёпот… в общем, полностью мистическая атмосфера. Такого Рождества у Сакуры никогда не было.

Как сказал ей Монаэль, праздником занимается Фурфур, а это значило, что всё будет, как говорится, чин по чину. Только Сакура переживала: что подарить этому демону? Было ужасно неприятно на душе… он ведь обидится, если она ничего ему не преподнесёт… да и что дарить демонам? Так-то даже Сакура не знала, у кого спросить. А задашь подобный вопрос, её в психушку упекут без лишних разговоров. Она подумала, что спросит об этом у Фурфура, который занимался не только праздником, но ещё и нарядом девушки.

Однажды, когда Монаэль решил отправиться в ад и навестить всех остальных, чтобы узнать, что его ждёт на празднике, так как Фурфур отказался разглашать эту тайну, Сакура сидела дома совершенно одна. Ей было невыносимо скучно из-за того, что демон ушёл… даже поговорить не с кем. Но потом явился Фурфур. Как ни странно, он постучал в дверь, как самый культурный человек… в дверь шкафа, правда. С внутренней стороны. Сакура, читая, вскочила от неожиданности с кровати, выронив книгу и вздрогнув. Она осторожно подошла к шкафу, боясь его открывать, но… была не была! Отворив дверь, Сакура отскочила в сторону, увидев, что через одежду, висящую на вешалке, пробирается Фурфур, что-то недовольно бурча себе под нос. Сакура улыбнулась – видеть его она была, конечно же, рада. Ещё он нёс с собой какой-то свёрток бумаги довольно больших размеров. Улыбнувшись во все тридцать два зуба, он махнул ей широкой ладонью.

– Чудные у вас, смертных, устройства, содомия какая-то, – возмутился он, когда Сакура закрыла за ним дверь шкафа. – У нас в аду такого не бывает, у нас дверей-то даже нет…

– Как это? – поинтересовалась Сакура, удивлённо склонив голову набок. Демон усмехнулся, потрепав Сакуру по голове, и девушка улыбнулась.

– Вот так, у нас только проходы и арки, а так каждый вхож в любую дверь, – сообщил он, пожав плечами. – У нас такого нет, чтобы стучаться в дверь, ждать банального приглашения… у нас все свои.

Сакура усмехнулась – да уж, странно у них в аду всё устроено… вроде бы у них каждый демон своего ранга, так они что, пускают друг друга в двери? А как же комнаты? Или как у них там вообще в аду жилища обустроены? Монаэль говорил, что у него своя отдельная комната, но это же не значит, что она у всех. Ведь он демон высшего ранга.

– Кстати, – начал Фурфур, повернувшись к Сакуре и вздёрнув указательный палец, вытаращив голубые глаза. Девушка кивнула, вздрогнув от неожиданности, – где Монаэль?

Говорить ему или не говорить, что он вернулся в ад ненадолго, пока отец не знает? Наверное, не стоит, ведь тогда она его подставит… а Фурфур может либо рассказать про этот инцидент Люциферу, либо упрекнёт Монаэля в том, что он спустился в ад без разрешения самого владыки бездны. Кажется, Сакура слишком долго про это думала. А ещё она сделала вывод, что Фурфур не умеет читать мысли, иначе бы он уже давно сказал бы что-то по поводу того, что она думает. Улыбнувшись, Сакура пожала плечами:

– Не знаю, он сказал, что пошёл прогуляться… это плохо?

– Тебе виднее, – хмыкнул демон, пожав плечами и подойдя к кровати, бросив на неё свёрток.

Сакура недоумённо посмотрела на него, подойдя и коснувшись пальцем, однако Фурфур вдруг несильно шлёпнул девушке по тыльной стороне ладони, сделав довольно умное выражение красивого лица. Сакура насупилась, прижав к себе обиженную руку и отвернувшись от него, с гордостью вздёрнув носик. На это демон, конечно же, засмеялся, а когда успокоился, то сразу же стал разворачивать свёрток. Сакура покосилась на него, желая рассмотреть, что же он всё-таки притащил.

– По правде говоря, хорошо, что его нет. Помнишь, я обещал, что красиво упакую тебя, раз уж ты не знаешь, что ему подарить? Я готовлю ему сюрприз в виде тебя и не хочу, чтобы он тебя видел раньше времени.

С этими словами он, наконец, развернул свёрток, достав оттуда нечто большое и чёрное. Приглядевшись, Сакура стала замечать, что это очень красивая и приятная на ощупь ткань… к тому же, скорее всего, дорогая. Она вытаращила глаза, увидев, как он стал разворачивать ткань. Это оказалось платье, которое он принёс точно по размеру Сакуры. Девушка даже приоткрыла губы, рассматривая его. Платье было готического типа, угольно-чёрное, без единого просвета, с корсетом и без бретелек, чтобы был обзор на хрупкие плечи девушки. Оно явно доходило до пола, к тому же у него была очень пышная юбка, какие обычно носили все девушки девятнадцатого века. Сакура, улыбнувшись, густо покраснела, глядя на него. Платье ей, конечно же, нравилось, и она от всей души надеялась, что Фурфур принёс его не просто так, чтобы похвастаться новым творением, а чтобы подарить его Сакуре. Ну, или дать поносить на некоторое время… к тому же Сакура даже не могла и мечтать о таком. Только тогда, когда читала книги восемнадцатого века о всяких готических башнях, рыцарях, средневековье и обо всём остальном, где девушки надевали такие платья на свои стройные тела, и, разумеется, это смотрелось очень красиво в сочетании с бледной аристократической кожей. Фурфур, кажется, был доволен реакцией Сакуры на одежду. Он прислонил платье к себе, чтобы Сакура могла получше его рассмотреть, и сам склонил голову, вздохнув:

– И всё же насчёт груди я сомневаюсь – наверное, оно тебе здесь велико будет…

Тут Сакура готова была его просто убить. Она уже замахнулась, но тут же демон покачал головой, отступая и вытаращив глаза:

– Нет-нет, я имел в виду, что это можно потуже затянуть корсет сзади, а так вполне нормально… да…

– Так-то лучше, – девушка упёрла руки в бока, улыбнувшись, а затем стала снова рассматривать платье, как ни в чём не бывало. Она даже осмелилась прикоснуться к нему рукой… какая приятная атласная ткань… – Скажи, Фурфур… это платье действительно надену я?

– Конечно! – горячо воскликнул демон, а потом вдруг посмотрел на Сакуру, вздёрнув тонкую бровь. – Не нравится, да?

– Что ты! – отмахнулась Сакура, улыбнувшись и подняв подол платья, рассматривая его на солнечном свете из окна. Оно переливалось, и ткань казалась перламутровой. И то счастье, что её переполнило в этот момент, заставило девушку с нежностью засмеяться и обнять демона за шею, привстав на носочки. Она даже не боялась того, что где-то может быть Монаэль, просто хотелось отблагодарить Фурфура за то, что он так постарался. – Спасибо, Фурфур, оно такое красивое!

Демон выдохнул, а Сакура отстранилась. Он даже утёр лоб от такого облегчения: