Текст книги "Холодный Чикаго (СИ)"

Автор книги: Сиераминатана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Прислонившись виском к поручню, Леля вздохнула, и едва поезд тронулся, ощутила, как горло с силой сдавили.

В ужасе распахнув глаза, девушка захрипела.

Ранее спящий мужчина душил её, смотря водянистыми глазками прямо в её глаза.

Рефлекс, вбитый годами обучений в клубе самообороны, заставил быстро проскользнуть руками в просвет между запястьями душителя и впиться в локтевые суставы, резко дергая, одновременно нанося удар в пах острой туфелькой. Едва мужчина захрипел, Леля со всей силы ударила лбом в переносицу и, освободившись от психа, мгновенно оказалась у дверей. Поезд стал тормозить, и девушка выскочила на своей станции, оставляя душителя корчиться на полу от боли.

Каден оглядел испуганную девушку с ног до головы и хмыкнул. Фиолетовые глаза, больше наглости в голосе и, пожалуйста, перед ним будет его Желя. Сейчас перед ним была Леля Мараева – сестра Жели и писаки. Что их всех так в Чикаго тянет, прям как мух на говно?

– Значит, некий мужчина стал душить вас в метро. Сможете его описать?

– Да, – кивнула Леля, поправляя челку, – не только описать, но и нарисовать смогу. Только дайте лист бумаги и карандаш.

Керк, молча, принес требуемое и наблюдал, как девушка быстро рисует.

Примерно минут через 20 у него в руках оказался портрет Полуночника или же его плагиатчика.

– Благодарю за помощь, можете идти домой.

– Мистер Керк, передайте, пожалуйста, моей сестре, чтобы она не увлекалась. Мать нашла ей подходящего жениха в Новгороде.

Каден застыл. ЧЁ??? Какого, нахуй, жениха? Это он, Каден Керк, уже планировал, если не жениться, то провести хотя бы пару лет с Мараевой-средней.

– Матушка будет очень недовольна, что Желя своевольничает и опускается до интимной жизни до свадьбы, – Леля опустила глаза, – ей через два месяца предстоит венчание, а затем переезд в одно из старых поместий, где она в тишине должна выносить и родить ребенка супругу.

– У вас чё, средневековые нравы? Или весь тот бред, что говорят о вашей России, правда? И медведи реально по улицам ходят?

– Ну, медведи нет, но лисы вполне могут. Просто мама сквозь пальцы смотрела на поведение моей сестры, пока не появился достойный молодой человек, я вот, как уеду от брата, тоже сразу буду обвенчана и вскоре выйду замуж.

Каден только смог кивнуть и махнуть рукой, отпуская девушку. Не видать этого. Желя только его. Решено, вечером они идут подавать заявление в ЗАГС.

Через неделю играли сразу две свадьбы. Желя Мараева становилась Желей Керк, а Милиса Уайт меняла фамилию на Блер.

Две невесты болтали и хихикали между собой, когда как большая часть участка и близких знакомых, знающих, как и убежденного холостяка – Стефана, так и грубого Кадена, выпадала в глубокий осадок от двойной свадьбы.

Каран мысленно ухахатывался над хитрожопостью своих сестричек. Леля просто супер, надо же было так обдурить Кадена и заставить его рысью помчаться в ЗАГС с Желей, что он даже не подумал проверить информацию. Их мать в жизни не заставит расписаться с нелюбимыми людьми, только по собственному выбору и желанию, никакого давления. Жаль она не хочет приезжать в Чикаго, ведь они так давно не виделись.

Леля быстро бежала по лестнице, стараясь успеть на совещание, когда тонкий каблук подломился, и она с криком полетела вниз.

Молодой человек, поднимающийся наверх, на секунду растерялся, а затем ловко поймал летящую девушку.

– Что же вы так неаккуратны, – укоризненно произнес мужчина, ставя Лелю на пол.

– Простите, – пролепетала Леля, – просто каблук сломался не вовремя.

Мужчина опустился на одно колено и осторожно ощупал лодыжку девушки.

– Что ж, мне придется нести вас в медпункт.

С этими словами мужчина подхватил Лелю на руки и понес вниз, не обращая внимания, на слабое сопротивление девушки.

Через пару часов они болтали, сидя в кафетерии, а уже через неделю Леля съехала от своего брата к Александру, который, как оказалось, тоже был из России.

========== Глава двадцать пятая ==========

Убийца осторожно провел пальцем по запястью, выпуская чертят, и оглянулся на стоящего рядом Адриана. Они по-прежнему встречались на крыше, но теперь их встречи продолжались в квартире почти каждый вечер, где приходилось обменивать силу для удобоувариваемого состояния. Дане уже стало легче, так как Ремрак уменьшил потоки и приучил к своей ледяной силе, но все же это было не так просто. Сила Мары медленно убивала Адриана, и Ремрак не знал, как остановить этот процесс. Он привязался к парню и не хотел его смерти. Нужно позвать старшую сестру, богиню весны, она расскажет, что делать, но вот незадача, сейчас в городе их мать, и неизвестно, как Мара отреагирует на появление дочери.

Ремрак осторожно притянул к себе Дане и поцеловал его в висок.

– Тише, малыш, не бойся, я выясню, как помочь тебе.

– Рем, – слабо отозвался Адриан, тяжело опираясь на убийцу, – почему так?

– Я не знаю, ты первый, с кем я делюсь своей силой.

– И что теперь?

– Будем ждать ухода Мары, не переживай, я исчезну из твоей жизни на эти месяцы.

– Нет, – Дане вцепился в Чтеца, – не уходи, когда ты рядом, мне становится легче.

Убийца повернулся к Адриану и, склонившись к нему, поцеловал, вновь забирая свое, вот только кое-что изменилось. Ремрак не мог остановиться и прекратить целовать сладкие губы парня.

На секунду оторвавшись от Адриана, Чтец выдохнул и с помощью чертят перенесся в квартиру Дане.

Матрас мягко спружинил, принимая их в свои объятия, и одежда полетела на пол. Внутри все горело от с трудом сдерживаемого желания. Разгадка нашлась сама собой, чтобы закрепить связь их тела должны слиться в слепой страсти, а потом… потом они станут не просто любовниками, а богом и последователем.

Полуночник сидел в камере предварительного заключения и трясся от страха. Девчонка очень четко его запомнила, и теперь его ждет пожизненное. Это же надо было так оплошать и не закончить работу. Его же убьют в тюрьме, он не готов к такому.

Мужчина поднялся и оглядел комнату. Скамья привинчена к полу, каменные стены и решетка, через которую он видел ещё одну камеру со спящим бомжом.

Ещё раз оглядев камеру, Полуночник увидел крюк в стене, наверное, он остался от верхней лавки, на которой можно было спать.

Ни секунды не раздумывая, мужчина скинул рубашку, скрутил из неё веревку и, встав на лавку, с трудом закинул на крюк. С третьего прыжка ему удалось вставить голову в петлю, и ноги оторвались от опоры.

Короткая агония удушения, и через пару минут Полуночник был мертв.

Блер был готов рвать и метать, подозреваемый сознался во всем и повесился в камере на собственной рубашке. Одно радует, они раскрыли дело очередного маньяка, на очереди остался Чтец, который подкинул очередную жертву из рассказа Карана.

Стефан побарабанил пальцами по столу и, резко поднявшись, направился на парковку. Пора навестить писателя и немного поговорить с ним о его персонажах.

Каран вдыхал чистый морозный ветер, шагая по бескрайним снежным просторам. От автобусной остановки до домика, где он любит проводить месяцы в спокойствии всего пара километров, так что можно насладиться спокойствием природы.

Не предупредив никого, Мараев уехал в Сибирь. Даже Дерека в известность не поставил, но впрочем, какая разница.

Бес зашевелился на шее и немножко высунул нос на улицу, чтобы тут же спрятаться в складках одежды.

Каран тихо рассмеялся и, поправив лямки походного рюкзака, бодро зашагал по крепкому снегу. Приблизительно в семи километрах находится Байкал, крепко скованный льдом, а на нем расположена военная часть и рядом кладбище.

Правда Мараев туда не спешил, скоро будет любимый домик, теплая печка и хорошая, тихая жизнь.

Полиция Чикаго оказалась поднята на уши через три дня после пропажи Карана. Тот просто оставил свою квартиру и куда-то сбежал. Сестры понятия не имели, куда мог податься их затворник-брат, вот только Леля выдвинула теорию, что Каран уехал в Сибирь, но она большая, попробуй, найди человека там, если он не в городе, а, к примеру, в небольшой деревеньке. Пожалуй, вся территория США могла бы уместиться в Сибири, да ещё и место бы осталось.

Чтец без рассказов тоже притих. Адриан неделю ждал Ремрака, а когда решил плюнуть на своего друга тире любовника, тот возник, как черт из табакерки, и, счастливо улыбаясь, сообщил новость. Скоро он войдет в полную силу.

Дерек зачеркнул красным маркером ещё один день в календаре. Каран так и не появился, его мобильник выключен, в сети его нет, новых рассказов тоже, а значит, и Чтец где-то забился и носа не показывает.

А ведь прошло уже два месяца. Может, Мараева и в живых-то нет.

Внезапно пиликнул телефон. Пришло сообщение. От Карана.

«Я дома».

Куинси несколько секунд соображал, а затем, отбросив отчеты, рванул из участка. Игнорируя гудки и все правила движения, Дерек пронесся по дороге домой и без лифта взлетел на девятый этаж.

Дверь он почти снес и замер, глядя на сидящего в гостиной с непонятным зверьком на коленях.

– Ты быстро, – улыбнулся Мараев, поднимаясь с дивана и кладя зверька на подушку, – не ожидал от тебя такой прыти.

– Ты о чем думал, – прошипел Дерек, – мне фотографии трупов со всех штатов слали, и в каждом я боялся увидеть твою дурацкую морду.

– Ну… – Каран на секунду задумался, – наверное, мне стоит попросить прощения.

– Не поможет, – рявкнул Куинси.

– Ну, тогда я сегодня снизу, – хмыкнул Мараев.

– Нет, – на автомате отрезал Дерек и тут же хлопнул себя по лбу, – бля, ты скотина.

– Нет, просто я хорошо тебя изучил, – улыбнулся Каран, хватая Куинси за рукав и таща в спальню, – идем, я за эти два месяца безумно по тебе соскучился.

– Ты не собираешься рассказать, где провел все это время?

– В Сибири, – отозвался Каран, толкая Дерека на кровать и усаживаясь ему на бедра – об остальном потом, я очень соскучился.

Куинси хотел ещё что-то спросить, но горячие губы не дали ему такой возможности, Каран, кажется, отрывался за те пару месяцев, что отсутствовал и едва не пытал Дерека лаской. В движениях появилась большая властность, и, казалось, он сам переменился.

Ловко раздев Дерека, Каран быстро скинул и свою одежду.

Куинси облизнул вмиг пересохшие губы. Мараев и раньше не мог пожаловаться на свое тело, и, не смотря на сидение у компьютера, рельеф был очень приличный, но сейчас мускулы четче проступили сквозь светлую кожу, а блеклые шрамы почти полностью истаяли.

– Жизнь на природе полностью меня восстановила, – усмехнулся Мараев и, наклонившись, обхватил губами сосок Дерека.

Брюнет тихо застонал, выгнувшись навстречу, в фиолетовых глазах он увидел нечто такое, чего никогда раньше не было, и он не мог понять, что же это.

Проникновение после столь долгого перерыва было немного болезненным, но Каран замер, позволяя привыкнуть к себе вновь.

– Никогда тебя не отпущу, – прошептал Мараев, двинув бедрами, – плевать на всех, ты мой.

Дерек застонал, оглушенный такими словами, с ним будто была другая личность Карана, та, что пишет те мрачные рассказы, а не смешливый парень, которого он знал.

Сильные толчки, лишь немного подверженные ритму, заставляли выгибаться от наслаждения и боли, хотелось ещё большего. Сорвавшись на крик, Дерек кончил, обессилено откидываясь на смятые простыни.

Каран вышел из Дерека и, глубоко поцеловав, внезапно перевернулся, заставляя Куинси оказаться сверху. Подтолкнув его к ещё стоящему члену, Мараев обхватил его бедра, заставляя то медленно скользить, то ускорять темп до невозможности. Второй оргазм, настигший Дерека слишком быстро, и вновь неудовлетворённый Каран чуть сменил позу.

Куинси казалось, что он умрет от недостатка кислорода, дышать становилось все сложнее. Мараев будто специально выматывал его. Очень чувствительное трение о простату заставляло Дерека слегка шипеть от дискомфорта, но руки, терзающие его тело, не оставляли выбора.

Стон Мараева подсказал, что они вновь близки к той грани. На этот раз кончили оба.

========== Глава двадцать шестая ==========

Каран сидел в кабинете лейтенанта и нагло курил, смотря куда-то поверх ярящегося мужчины.

– Я вам что, заключенный? Или, может, вы взяли с меня подписку о невыезде? Может, у меня какие кредиты не погашены или я обвиняюсь в чем-то? Нет? Так прекратите на меня орать и объясните, что я такого сделал, кроме того, что уехал отдыхать?

Блер заткнулся и озадаченно взглянул на писателя. Действительно, почему он так вызверился. Чтец не появлялся, только этот непонятный Ремрак, друг Адриана, которого втихую ищет уже весь отдел, никаких маньяков тоже не было, с чего он к писателю-то прицепился? Хотя… известно с чего, Мараев единственная ниточка к Чтецу, который послушно выполняет все указания, написанные на сайте.

– Ты можешь написать, что Чтеца поймали?

– Как? У меня все создания, что я придумываю, не существуют в реальности, Чтеца там нет, и не было никогда.

– Нам нужно его поймать, мы уже весь Чикаго прочесали, ты единственный, кто имеет хоть какую-то власть над ним.

– Я не смогу это написать, а если напишу, то боюсь, что это будет грозить мне смертью от его рук. Вы хоть понимаете, что и я хожу по краю?

– Я прекрасно это понимаю, но нам нужен этот психопат, – вновь стал закипать лейтенант, – тебе обеспечат лучшую защиту, только позволь нам поймать Чтеца, опиши, как его ловят, он выполняет все до мелочей и это тоже выполнит.

– Сами пишите, а я выставлю от своего имени, только не факт, что это понравится моим читателям. В конце концов, у вас нет литературного дара.

– Мараев, почему ты препятствуешь следствию? Почему не хочешь принять защиту?

– Потому что вы два месяца меня искали и не нашли, вы три месяца ищете некого Ремрака, не разворачивая полноценные поиски только потому, что это не нужно, вы не можете поймать Чтеца, который явно будет недоволен моим рассказом и может меня убить. У вас в отделе 15 лет сидел Карлсон, а вы его вычислили только с приходом Кадена. Мне закончить или можно продолжить?

– А что ты можешь ещё сказать, – поднялся из кресла Блер, опершись кулаками о стол.

– Хотя бы то, что Карлсона отравили в участке, а Полуночник у вас повесился в камере. Почему я должен доверить вам свою жизнь?

Стефан устало плюхнулся в кресло. В чем-то Каран прав, но проклятье, он действительно совсем расслабился, надо срочно брать себя в руки и вновь прочесывать все возможные версии. Вот только единственный человек, видевший Чтеца, мертв, а все его жертвы донельзя странные, даже главный прокурор это заметил.

Ксия радовалась возвращению Карана, как никто другой. Вот только её опытный женский глаз сразу отметил все изменения. Исчезла топографическая тупость, постоянное сидение в четырех стенах. Он стал чаще выходить на улицу и даже пару раз наведывался в клубы. Все это Ксия знала от Дерека, которого вновь приставили следить за Мараевым. Ему пришлось тащиться и в клубы, и в музеи, и даже на выставки. Казалось, из Сибири приехал другой человек.

Желя Керк, посмеиваясь, ответила, что к следующей поездке он снова будет угрюмым затворником, а пока морозный ветер ещё не выветрился, он пытается нагнать все то, что пропустил. На свадьбу Лели и Александра Каран заявился в белой рубашке с красной вышивкой, в непонятных штанах, чем-то подпоясанных, и в лаптях.

Невеста, похохотав, очень быстро переоделась в национальное свадебное платье и лихо отплясывала с братом.

Дерек же находился в полнейшем шоке.

Ещё недавно он хотел, чтобы Мараев стал немного более открыт, теперь же он желал только одного, чтобы он вновь стал прежним.

Непонятный зверек, привезенный Караном из Сибири, оказался никем иным, как черно-бурым лисом. Мараев пол интернета обшарил, перед тем как назвать лиса Генкё. Черный лис с японского, пусть и сильно искаженно. Желя и Леля звали зверька Гена, а иногда почему-то крокодилом.

Чтец обнял Адриана и осторожно поцеловал его в шею.

– Что с тобой?

– Все в порядке, – тихо отозвался Дане, – просто предчувствие страшное. И Ремрак, я не понимаю, почему мы не можем встретиться где-то кроме, как на крыше и в моей собственной квартире.

Убийца вздохнул и слегка отстранился.

– То, что ты видишь, очень качественная иллюзия, которую я могу держать только благодаря силе Мары и тебе. Ты помогаешь мне сделать все, именно благодаря тому, что ты фактически перестраиваешь энергию под меня, я могу держать в подчинении чертят.

– Кого? – недоумевающе переспросил Адриан.

Ремрак хмыкнул и, подняв руку, отдернул рукав и провел пальцем по запястью.

Дане показалось, что он что-то выкурил или напился до зеленых чертей. Черные хихикающие создания рванули в небо и стали выписывать немыслимые пируэты.

– Они помогают мне во всем. Скажи, Адриан, я могу тебе доверять?

– Да, – кивнул стажер, как зачарованный, следя за чертятами.

– Твоя работа в полиции и твоя честность будут преградой между нами?

Дане вздрогнул и перевел взгляд на Ремрака.

– Ты скрываешься от полиции? Извини, но в этом я не могу помочь.

– Я не скрываюсь, я у них на виду, каждый день и каждый час я играю свою роль. Ты знаешь меня в маске, а я знаю тебя как в ней, так и без. Могу ли я доверить тебе тайну своего рождения?

Адриан медленно кивнул.

– Что ж, – хмыкнул Ремрак, – тогда я расскажу в следующий раз.

Чертята подхватили своего хозяина и, повинуясь мысленному приказу, понесли его домой, прочь от человека, который разбудил в душе Чтеца нечто, позволившее ему стать богом.

Мара, хмыкнув, провела рукой над городом, и сильнейший снегопад заставил смертных испуганно прятаться по домам. Они не привыкли к такому количеству снега. Богиня склонилась над миром, наблюдая и забирая жизнь у тех, чей срок уже подошел. Это было привычной работой, которую она исполняла спокойно. Маре было все равно, в кого верят люди, все равно они попадут в царство мертвых, как бы не противились этому. Люди так хрупки.

Взор Мары направился в ту часть города, где жил её сын и она чуть улыбнулась. Её малыш нашел себе того, кто позволит ему стать богом. Пусть много слабее её, но со временем очень сильным, так же как и её дочери, и пусть одна близка ей по духу, а вторая полная противоположность, она их мать и, не смотря на различность сил, всегда поддержит и накажет наглых смертных, если потребуется.

Дерек перевел дух и тихонько выбрался в душ. В последнее время было ощущение, что в Карана вселился зверь. Ни намека на усталость или потери желания, он, казалось, стал сексуальным маньяком, при этом Куинси был единственной его жертвой. В принципе Дерек и против-то не был, но, бля, задница скоро отвалится.

Куинси неосознанно потер вышеназванную часть тела. Ахуеть, бля, реально больно сидеть, да что сидеть, нормально стоять нельзя. Не говоря уже о вождении машины. Ещё и усталость невероятная от постоянных ночных упражнений в постели просто выматывала. На работе благо пару часиков урвать можно было, но тоже не всегда, а Мараеву, кажись, все равно. Он успевает отоспаться, написать проги и потом ещё куда-то сбегать и что-то сделать. Регулярные отлучки Карана пугали до дрожи. Он возвращался радостный, улыбался и едва не затискивал своих животных, а потом и самого Дерека.

Куинси вытер лицо полотенцем и взглянул на себя в зеркало. Проклятье, такое ощущение, будто он не спал несколько месяцев, а ведь всего-то две недели не высыпался. Раньше ведь тоже такое бывало, особенно в дни студенчества, или когда ловили очередного убийцу, а теперь короткое время без сна вызывает глухое раздражение, а ведь до старости далеко.

Дерек поставил чайник и задумчиво почесал за ухом лиса, спящего на диванчике рядом со столом. Генкё приподнял голову и тихонько тявкнул. Он, казалось, понимал смятение, которое охватило Куинси, и пытался по-своему поддержать.

Теплые руки обняли Дерека и прижали к чужому телу.

– Может, ты себе выходной возьмешь? Маньяки вроде попритихли, – тихо произнес Каран.

– Блер сказал, пока мы не поймаем Чтеца, никаких дополнительных выходных. Кстати, ты сегодня вечером опять куда-то уходишь?

– Да, не переживай, я ненадолго.

– Меня пугают эти отлучки, – признался Дерек, оборачиваясь в объятиях Карана, – ты раньше вообще никуда не выходил, а теперь бегаешь все где-то.

– Не переживай, просто скоро наступит весна, и все решится.

– В смысле?

Каран чуть наклонился и вовлек Дерека в поцелуй, прерывая расспросы и уводя разговор в другую плоскость.

Убийца, радостно улыбнувшись, обнял Адриана.

– Моя сестра скоро придет на смену матери. Весна уже чувствуется в воздухе.

– Если весной ты считаешь приближение холодного фронта, о котором трезвонят все газеты, то ты ещё более странный, чем я думал.

– Это последние дни Мары в этом городе, как богини зимы, она выдохнет весь оставшийся холод и двинется дальше, позволяя своим созданиям истаять и снова стать собой.

– Ремрак, я долго думал, о том кто ты и о доверии. Скажи, ты – Чтец?

Убийца чуть отстранился и взглянул в глаза будущего последователя.

– Да. Но в том нет моей вины, все делают мои чертята. Меня даже нет на месте преступления и, поверь, если бы я мог, я бы не стал никого убивать. Правда, чтобы пройти ту грань, что отделяет меня от вхождения сонм Рода, мне нужно вдохнуть жизнь в своего последователя.

– Что это значит? – Дане дернулся в руках убийцы.

– Это значит, что сейчас все и решится. Если ты мне доверяешь, то я смогу уйти на святую землю.

Адриан молча смотрел в сине-бирюзовые глаза Ремрака и чувствовал, как сердце разрывается на части. Человек, которому он верил, тот, с кем провел многие часы, просто разговаривая и смеясь, тот, кто, казалось, был ближе всех и понимал с полуслова, был убийцей.

– Что тебе для этого нужно? – наконец решился Дане.

– Только ты.

Чтец взял руку Адриана в свою, и бешено хихикающие чертята поползли с его запястье на Дане.

Два мелких создание умостились на запястье Адриана и внезапно впились острыми зубами, прокусывая вены.

Стажер дернулся, но Чтец не выпустил его и привлек в свои объятия.

– Тише, когда все получится, ты получишь больше, чем потерял.

Адриан чувствовал, как силы покидают его, и только сильные руки Чтеца удерживали его. Губы убийцы шептали успокаивающие слова, а чертята продолжали пить кровь.

Когда Дане уже терял сознание от потери крови, он осознал, что к ранкам прижались обжигающе холодные губы Ремрака, а затем свет померк.

========== Глава двадцать седьмая ==========

Блер расхаживал по коридору больницы, нервно выкручивая манжет. Стажер оказался здесь с большой кровопотерей, без каких-либо ран. Врачи сейчас проверяют его, но самое интересное, что принесшего Дане мужчину никто не мог нормально описать. Да и камеры оказались профессионально подчищены. Казалось, поработал знаток.

Врачи уверяют, что жизнь Адриана вне опасности, не смотря на то, что он потерял очень много крови, почти половину, и должен быть, по идеи, мертвее мертвого, что-то поддерживало в нем жизнь, пока медики стабилизировали его состояние.

Один старый врач, перекрестившись, поцеловал нательный крестик и прошептал, что-то про божье милосердие. Возможно, молодой организм не захотел расставаться с жизнью и боролся до последнего.

Наконец, лейтенанта пропустили в палату к очнувшемуся Адриану.

– И что произошло?

– Не знаю, – слабым шепотом отозвался Дане, – не помню.

– Вообще ничего? И где столько крови потерял?

– Да.

Стукнула дверь и Стефан, обернувшись, замер. Перед ним стоял молодой человек лет 25-27. Невероятные сине-бирюзовые глаза прожигали насквозь, а губы кривились в странной усмешке. Высокие скулы, немного острый подбородок, и темно-русые волосы, стянутые в хвост.

– Здравствуйте, лейтенант, – произнес незнакомец с еле заметным акцентом.

– Кто вы?

– Знакомый Адриана.

Блер настороженно смотрел, как неизвестный склоняется к Дане и целует его в лоб. Странный блик заставил поморщиться, но Стефан мог поклясться, что видел золотой узор над правой бровью Адриана.

– Как вас зовут?

– Ремрак, – отозвался незнакомец, садясь на кровать Дане и бережно обхватывая ладонь стажера своей рукой, – думаю, у вас весь участок в курсе того, что мы встречаемся на крыше и разговариваем о звездах.

– Почему тебя не найти в базах данных? Ты нелегал?

– Я рос в программе защиты свидетелей, так что в базах меня не найдете. Хотя можете попытаться поговорить с маршалами, правда они пошлют вас далеко и надолго.

– Что с Адрианом?

Ремрак поднял голову, и на секунду Блеру показалось, что он знаком с этим человеком. Во всяком случае, кто-то так же, как и этот парень кривит губы в усмешке. Насмешливо блестит глазами и, наверное, так же поводит плечом, пытаясь сбросить невидимую руку. Он видел все эти движения у кого-то другого, но вот у кого вспомнить не смог.

– Понятия не имею. Врачи сказали, что он потерял много крови, но причина неизвестна. Мне тоже она неясна.

– Ваши документы, мистер Ремрак.

– Обратитесь к Маршалу Тидолу, он вам все обо мне расскажет.

Ремрак чуть повернул голову, и лейтенант, прищурившись, внимательно разглядывал его профиль. Нет, он видел его или его родственников. Определенно.

Каден нервно выкручивал пальцы и глухо матерился, крутясь в коридоре больницы. Допрыгались. Желя, кажется, беременна. Бля, да они всего пару раз предохранялись, а потом как-то не до этого было.

Наконец, Желя выпорхнула из кабинета и кивнула.

– Тройня.

Керк нашарил позади себя стул и, рухнув на него, огромными глазами взглянул на жену.

– Ииии…

– Что «и», через шесть месяцев рожать буду. Готовься.

– А врач точно уверен в количестве детей? – Кадена начало потряхивать, и нечеловечески хотелось закурить.

– Да ты не переживай, справимся. Я когда-то практику в яслях проходила, дети не такие уж и страшные создания.

Керк содрогнулся. Маленькие, орущие комочки, к которым страшно прикоснуться и сломать что-то.

– Каден, – Желя опустилась перед Керком на колени, – успокойся, скоро мы пол сможем определить. Представляешь, если у тебя появятся три сына. Ты сможешь ходить с ними на футбол, рыбалку, охоту, учить стрелять из пистолета и драться. Они будут тебе подражать и тоже станут классными полицейскими.

– А если девочки? – угрюмо спросил Каден.

– Придумаем что-нибудь. Девочкам тоже спорт нужен, так что не расстраивайся. Врач сказал, что до шестого месяца сексом можно заниматься спокойно, потом осторожнее, а после восьмого и в начале девятого либо максимум осторожно, либо рассчитывай на два-три минета в день.

Каден внимательно взглянул в фиолетовые глаза жены. Красивая, сексапильная, гиперактивная в постели, скоро она будет ходить с пузом и интересоваться распашонками, игрушками и всякой другой хуйней для детей.

– Каден, ты хочешь, чтобы я убила наших детей?

Керк встрепенулся и отвел глаза. Аборт? Возможно, это хороший выход, но так он потерял свою первую жену, она была хороша, но залетела, и Каден заставил её пойти в больницу и избавиться от плода. Через три месяца они развелись, и эта шалава до сих пор донимает его звонками, особенно ночью и пьяная.

– Нет, – хрипло ответил Керк, – рожай.

В этот же момент в другой клинике города Александр подхватил Лелю на руки и закружил.

– Двойня, – радостно закричал он, – девочка моя, ты прелесть. Люблю тебя, люблю.

Леля смеялась, и окружающие люди невольно улыбались, смотря на эту сцену.

Каден сидел в баре и пил. Принять то, что Желя беременна, было довольно тяжело, в конце концов, он как-то не ожидал такого. Ну, один ребенок ещё ладно, но тройня!!! Это выходит за рамки всякого.

Подняв голову, Керк замер. Писака. А он-то что здесь делает?

Внимательно наблюдая за бумагомарателем, Каден быстро заметил, что тот не пьет, а просто кого-то ожидает.

Наконец, к его столу подошел мужчина лет 30 странной наружности. Его движения были немного дерганные, как будто он марионетка. Мимика прыгала, когда он пытался контролировать мышцы. Шизофреник? Наркоман? Может, писака на досуге чем-то балуется, вот и нашел себе друга-наркомана.

Отставив кружку, Керк вгляделся в мужчину. Нет, вроде в розыске не было такого типа. Вон рукава закатал, вены чистые, не долбается, но все равно дерганый, пусть это и проходит потихоньку.

Через час дерганный поднялся и передал маленький сверток Карану. Тот кивнул и, тоже поднявшись, расплатился за выпивку.

На улице эти двое разошлись, и Каден, чуть нахмурившись, направился за дерганым. Тот зашел в переулок и через пару метров, упав на землю, сильно задергался и заорал.

Керк тут же выхватил мобильник. Кажись, дерганый сейчас концы отдаст.

Через пару минут прибывшие медики констатировали инсульт.

Керк со всего маху бил в дверь.

Наконец, замок щелкнул, и на пороге появился заспанный Дерек в пижамных штанах.

– Что случилось, Каден? – зевая, спросил Куинси, – лейтенант зовет?

– Где Мараев?

– Спит, – мотнул головой Дерек, – уже часа три как.

Керк оттолкнул Куинси с дороги и быстрым шагом направился в спальню.

На кровати, потирая глаза, сидел Каден.

– Ну что опять? – недовольно протянул Мараев, – ты домом ошибся, тебе к моей сестре.

– С кем ты встречался в баре «Пивная бочка»?

– Ни с кем, – зевнул Каран, – я вообще такого места не знаю. А теперь вали и дай мне поспать. Уже час ночи, если ты не в курсе, а у тебя дома беременная жена переживает.

– Да иди ты нахуй со своими советами, – взорвался Каден, в два шага приближаясь к кровати и практически вытряхивая, Мараева из неё.

Вытряхнул и замер. Программист? Писатель? Затворник? Какого хера у него тело, как у человека, ежедневно занимающегося спортом?

– Ну что ты на меня уставился? Можно подумать, мужика голого никогда не видел, в зеркало как-нибудь загляни, откроешь много нового.

– Ты был там, я видел тебя, – рыкнул Каден.

– Не был, спроси у Дерека, я сегодня пришел домой в три дня и больше не выходил.

Керк оглядел спальню и прищурился.

– Признавайся, иначе я расскажу лейтенанту, что вы любовники. Тебе-то похер будет, а вот Куинси с работы вылетит.

Каран внезапно выпрямился и резко толкнул Кадена в грудь.

– Меня не было в том баре, и твои подозрения меня оскорбляют. Выволоки свой зад из моей квартиры, пока я не подал на тебя жалобу, очередную. Тебе все слишком легко с рук сходит.

– Ну, раз ты все отрицаешь, лейтенанту не мешало бы проверить.

Керк круто развернулся и вышел из квартиры.

Дерек запер дверь и подошел к Мараеву.

– Почему ты не сказал, что был там?

Каран отвернулся к окну.

– Каден бы мне весь мозг сожрал, ему не стоит знать о передаче этой вещи мне. Она ворованная. Больше скажу, чтобы её мне достали, пришлось проникать на кладбище военной базы и раскапывать могилу. Потом нелегально через границу переправлять.

Каран вытащил из небольшой шкатулки подвеску в виде спирали и, молча, надел на шею.

– Эта вещь принадлежала моему отцу. Я непросто так ездил в Сибирь. Пришлось узнавать точно, была ли она на отце в момент похорон, затем делать заказ на её изъятие. Эта вещь долгие годы передавалась по мужской линии. Я не хотел её терять.