Текст книги "Будь плохим (СИ)"

Автор книги: Шустик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

Мое дело подарок подарить,

а ты уж придумывай, что с этой хренью делать. (с) “Масяня”

Мне было семь, когда я впервые увидел хозяина.

Дирк Рысь – новый вождь Западных равнин, пришел к хозяевам леса на поклон: с севера нагрянули безжалостные ледяные ветра, обещая лютую и голодную для всех оборотней зиму, если эльфы не разрешат охотиться в своих владениях. Меня – мальчишку-полукровку, не имеющего собственного зверя и позорящего стаю, взяли в качестве подарка для князя Дариана в надежде, что или диковинная зверушка окажется ему по вкусу, или он самолично от меня избавится, и новому вождю не придется брать грех на душу. После смерти Балдора Медведя и его приближенных, в число которых входил и отец, меня проблемы собственного народа мало волновали, гораздо сильнее – натертые грубой веревкой запястья и голод, жадными пальцами царапающий пустой желудок.

Как и меня, князя эльфов грозящее снижение численности оборотней не заботило, но то ли ему было скучно, то ли правила обязывали, он принял нас. Все то время, что Дирк говорил, я жался к старшим, нервно теребя кончик хвоста и стараясь спрятаться от холодного взгляда князя. Я до ужаса боялся его совершенной, ледяной красоты, обрамленной небесно-синей, расшитой звездным хрусталем тканью, и равнодушно-вежливой улыбки. Внезапно вспомнились истории, которые рассказывала бабка-знахарка зимними вечерами у костра, о прекрасных существах, превращающихся с заходом солнца в кровожадных, рыскающих по свету в поисках добычи чудовищах, выкалывающих глаза острыми когтями и выгрызающих сердца из груди. Непослушных детей вроде меня они съедали по частям.

Естественно, я спутал их с феями.

– Примите его в качестве дара, великий князь, – голос Дирка повис в тишине зала.

Когда меня вытолкнули вперед, я сделал пару шагов и замер, не собираясь приближаться к эльфу.

– В моем лесу нет рабов, – голос князя был скучающим, но вот во взгляде впервые вспыхнули искры любопытства. Со страха мне показалось, что он даже кровожадно облизнулся.

– Мы не предлагаем вам раба, великий князь, – Дирк заискивающе поклонился. – Он будет вашим питомцем – покорным и преданным.

Я оглянулся на Рысь и, прижав уши к голове, зло оскалился, чувствуя, как в глотке зарождается глухое рычание.

– Подойди, мальчик, – ласково произнес эльф, но то, что это был приказ, сомневаться не приходилось. Я послушно сделал шаг. Назад. Увеличивая расстояние между мной и троном. По залу прокатились тихие смешки, которые тут же смолкли под недовольным взглядом князя.

Повторно приказывать он не стал, правильно растолковав мой затравленный вид, легко поднялся с трона и за несколько секунд очутился рядом. Чужое любопытство пугало сильнее всего, так как на смену ему всегда приходили боль и унижение. Наверное, он хотел меня успокоить, но животные инстинкты, прочно вбитые жизнью в стае, оказались сильнее. В обнаружившуюся прямо перед носом руку князя я без особых раздумий впился зубами, до крови прокусывая кожу. В зале кто-то глухо охнул, к нам запоздало бросилась охрана, а я шарахнулся назад, но не успел, эльф был проворнее, вцепившись второй рукой в кончик лисьего уха.

– Стоять! – холодно произнес князь, и мы с охраной послушно замерзли в нелепых позах. – Вместо ручного пса, вы привезли мне дикого лиса, вождь.

– Мы заберем его… – начал Дирк и уже сделал движение, чтобы схватить меня, но князь опередил его, толкнув меня в объятия охранников.

– Кажется, вы подарили его мне, – он усмехнулся и бросил охране: – Мальчика наказать, затем накормить и вымыть. Вечером он должен быть в моих покоях. Терриал, займись этим.

– Хорошо, отец, – кивнул один из охранников и, легко закинув меня на плечо, вынес из зала.

Поставили на пол меня только на кухне, теплой и пропитавшейся вкусным запахом, отчего рот наполнился слюной, а хвост – рыжий предатель – вильнул несколько раз.

Наказание проводили там же, лично этот Терриал, не доверив дело никому из охраны. Всего-то десять шлепков, даже не кнутом, а ладонью, в стае мне сильнее доставалось и за меньшее. Но Терриал все равно обеспокоенно вглядывался в мое лицо.

– Ты как, бельчонок? – с тревогой спросил он, распутывая веревку на моих запястьях и бережно растирая темно-бордовые полосы на коже.

– Я – лис! – огрызнулся я, пытаясь увернуться от чужих рук, и предупреждающе клацнул зубами, но эльф оказался начеку.

– А похож на очень злую и голодную белку, – со смехом произнес Терриал, легко, как игрушку, подхватывая на руки и усаживая за стол. – Уши есть, хвост – тоже, а еще веснушки. Самая настоящая белка!

Я хотел выговорить этому наглому эльфу все, что о нем думаю, и даже открыл рот, но поставленная мне под нос тарелка мигом заставила изменить решение насчет своего дальнейшего поведения. Сказать можно и после того, как желудок перестанет сводить от голода. Вдобавок пахло очень вкусно, пусть и выглядела зеленоватая жижа с кусочками мяса странно.

Ел я молча и торопливо, лишь пыхтел обиженно, но потом все-таки не выдержал и спросил:

– Почему он тебя не любит?

– Кто? – Терриал, с умилением наблюдающий за мной, казался искренне удивленным.

– Князь.

– С чего ты решил, что не любит? – Он протянул руку и погладил кончик моего уха. Кусать я его не стал, побоялся, что может рассердиться и отобрать еду. Пришлось отодвинуться, чтобы он не мог дотянуться, благо лавка была длинная.

– Потому что заставил возиться со мной.

– Какой глупый бельчонок забрался к нам в лес, – вновь рассмеялся Терриал. – Отец переживает за тебя, поэтому и поручил мне. Так тебя точно никто не обидит.

Я промолчал, решив не расстраивать такого доброго и наивного эльфа, тем более что пришла пора купаться. Воду я любил, особенно если она теплая, поэтому просидел в купальнях добрые полтора часа, греясь, пока меня силком не вытащили оттуда.

До вечера Терриал таскал меня с собой по дворцу, показывая, где что находится, и представляя всем встречным эльфам меня «бельчонком», сколько бы я не твердил, что мой зверь – лис. Кажется, моя обиженная мордаха его изрядно забавляла, а остальных – умиляла, особо ретивые норовили погладить меня по голове. Я откусил от подсунутого очередным эльфом яблока и оценивающе покосился на Терриала. Он был странным, подозрительно добрым, но все-таки нравился мне.

Как бы я не старался растянуть время, вечер все равно наступил несправедливо быстро. На мои жалобные вздохи Терриал не повелся и проводил к князю. После утомительного дня хотелось спать, желательно – в тепле и на чем-нибудь мягком. Встречаться с князем я был не готов. Стоило вспомнить о том, что меня ждет, как все внутри скручивалось в тугой узел, а руки леденели. Терриал это заметил и попытался меня приободрить в своей манере:

– Не бойся, бельчонок, не съест он тебя. Ну, если только понадкусает, – и подпихнул в сторону дверей в покои князя. – Я подожду тебя здесь.

Князь оказался на месте, сидел у окна и читал жутко старый и жутко длинный свиток, но стоило мне войти, как он отложил его в сторону и уставился на меня с таким видом, будто решал, с чего начинать откусывать появившееся угощение. От его взгляда у меня даже уши виновато опустились, хвост я успел торопливо зажать в ладони до того, как он начнет вилять.

– Подойди.

Это не тот приказ, которого можно ослушаться. Приблизившись, я зажмурился, ожидая заслуженного наказания, но бить он не стал, вместо этого подхватил на руки, как совсем недавно Терриал, и усадил к себе на колени. Я распахнул глаза и испуганно ахнул. От неосторожного движения, я чуть не свалился на пол, успев вцепиться в его плечо, пропарывая острыми когтями толстую ткань камзола. Съежившись, я спрятал руки за спину, но князь лишь болезненно поморщился.

– Ты боишься меня, мальчик, – проницательно произнес он. – Почему? Говори.

– Вы собираетесь меня съесть, – пробормотал я себе под нос, надеясь, что он не услышит.

– Детей я ем только в полнолуние, – голос звучал насмешливо, видимо, злиться он перестал. – Мой сын зовет тебя бельчонком?

– Я – лис, – я воинственно встопорщил звериные уши. – И у меня есть имя.

– И какое же у бельчонка имя? – кажется, страсть к издевательствам – это у них семейное.

– Аэлл, – поделился я самым сокровенным, тем единственным, что мне досталось от матери.

– Красивое имя, – он кивнул и провел рукой по моим волосам. – Запомни, Аэлл, с этого дня ты принадлежишь мне.

– Вы сказали, что у эльфов нет рабства.

– Верно. Поэтому ты будешь первым и единственным, – потянувшись, он вынул из шкатулки бархатную, украшенную драгоценными камнями полоску, которая должна была выступать в качестве ошейника. Я не сопротивлялся, пока он застегивал его на моей шее, только дышать стало враз труднее.

– Когда-нибудь я сбегу от вас.

– Когда-нибудь, – послушно согласился он, улыбнувшись – совсем не так, как в зале, а тепло. – А пока будь хорошим мальчиком.

***

Я влюбился, когда мне исполнилось тринадцать.

Это вышло случайно. Я пришел в покои князя раньше и услышал. Орала она так, будто ее резали, и я уже приготовился либо бежать за Терри, либо прятать труп, если прикажут, как на особо трагичном вскрике все смолкло. А еще через двадцать минут дверь в спальню распахнулась, и оттуда как ни в чем не бывало вышла вполне живая и вроде как даже невредимая эльфийка, завернутая в покрывало. Заметив меня, она улыбнулась и, стащив с подноса яблоко, удалилась. Проводив ее взглядом, я все-таки заглянул внутрь, ожидая обнаружить все что угодно, вплоть до разбросанных по полу пыточных инструментов, но никак не довольно улыбающегося князя.

– Мой князь? – я нерешительно замер на пороге, прижимая к себе поднос.

– Проходи, бельчонок. Сегодня ты рано.

Он поднялся с развороченной кровати и скрылся в купальне, пока я расставлял на столе тарелки с завтраком и готовил одежду. Пахло в спальне странно, но солоновато-металлической нотки крови я не заметил, как не принюхивался. Вернулся князь через несколько минут.

– Если ты хочешь спросить, то самое время, – наконец произнес он, не выдержав моего взгляда.

– Почему вы сделали ей больно? – выпалил я, а потом вспомнил о манерах, которые так старались мне привить зануды-эльфы, и добавил: – Мой князь.

– Ты думаешь, ей было больно? – он вскинул брови и посмотрел на меня.

– Она кричала.

– И ты уверен, что от боли? – Он подался вперед и, цепко сжав мое запястье, подтянул к себе так близко, что я почувствовал его дыхание на щеке.

Говорить я не мог, у меня язык к нёбу прилип, поэтому я лишь кивнул.

– Кажется, мой младший сын упустил некоторые вопросы, обучая тебя, и пора рассказать о том, как на свет появляются дети.

– Я знаю, – я покраснел и попытался отодвинуться от князя, только он держал крепко. – Но когда отец с мачехой… спали… она все время плакала, а потом прятала синяки.

– Это не обязательно больно, бельчонок, – он вздохнул и коснулся губами моего лба, словно надеялся стереть воспоминания. – Когда ты станешь старше, то поймешь.

Когда Князь отпустил меня, я бросился на поиски Терри. За прожитые в лесу годы у меня сложилась странная привычка: за разъяснениями я каждый раз бежал к старшему эльфу. Вот и сейчас я отыскал его на тренировочном поле, где он то ли практиковался в шаманстве, делая странные взмахи палкой, то ли по какой-то причине пытался убить дерево. В любом случае действия Терри остались для меня загадкой, поэтому я сделал вывод, что мои вопросы не сильно отвлекут его.

– Что-то стряслось, бельчонок? – он присел рядом со мной и с беспокойством всмотрелся мне в глаза.

– Нет. Да. То есть… я не знаю, – удрученно шмыгнув носом, я постарался собраться с мыслями. Те, как назло, разбегались в разные стороны.

– Рассказывай, – Терри понимающе улыбнулся и взъерошил мне волосы, задержав в пальцах кончик уха.

Я вздохнул. Потеребил в руках хвост. Еще раз вздохнул под терпеливое молчание Терри. А потом, плюнув на все, рассказал.

Хохот Терри слышало, наверное, пол-леса.

– Прости, бельчонок. Я просто представил отца, – сквозь смех все-таки выдавил он. – Так что ты хотел узнать?

– Зачем князю еще один наследник? У него же и так трое детей. Ему вас мало? Или вы не подходите?

На мое заявление Терри сдавленно хрюкнул, махнул рукой, пытаясь что-то сказать и, не выдержав, вновь рассмеялся. Я терпеливо вздохнул, понимая, что это надолго.

– И? – напомнил я о себе, как только он успокоился.

– Ему не нужны дети, бельчонок.

– Тогда зачем? – я требовательно уставился на Терри, твердо намереваясь добиться ответа.

От моего вопроса старший эльф смутился, у него даже кончики ушей покраснели. Все-таки эти взрослые такие странные.

– Понимаешь ли, бельчонок…

Пауза затянулась, поэтому пришлось пояснить:

– Не понимаю.

– Князь… он просто… кхм… один спать боится. – В глаза мне Терри при этом не смотрел, увлеченно разглядывая разлапистое растение у себя под ногами. Я задумался. Причина казалась какой-то неправильной. Но реакция эльфа была странной. Словно ему стыдно признаваться в слабости отца.

Поблагодарив Терри, я отправился в замок: меня ждали занятия с учителями и тренировки, но мысли мои витали далеко. К вечеру я принял решение.

Мое появление в покоях князя, его удивило.

– Что-то произошло? – Он торопливо поднялся.

– Нет. С сегодняшнего дня, чтобы вам не было страшно, я буду спать с вами, мой князь, – пробубнил я в пол, опасаясь смотреть на него. Вдруг его разозлит мое решение. Но окрика не последовало.

– Вот как, – он тепло усмехнулся. – Тогда иди сюда, защитник.

Уже засыпая под боком у князя, под шорох перелистываемых страниц и тихое дыхание, я понял, что моя странная зависимость трансформировалась во что-то большое.

***

Мне было девятнадцать, когда меня впервые поцеловали.

Осень мерной поступью шла по лесу, расчерчивая изумруд листвы янтарно-золотым узором. Раненая нога болела, а меховое покрывало, накинутое на голое тело, не спасало от холода, но я упрямо не желал уходить с балкона.

Присутствие князя я заметил сразу, стоило ему бесшумно появиться за спиной, но оборачиваться не стал.

– Аэлл, посмотри на меня, – строго приказал он. Ослушаться я не посмел. Пощечина обожгла лицо. От удара я качнулся, не удержав равновесия, и, забывшись, наступил на поврежденную ногу. Упасть мне не дал князь: подхватил на руки и легко, словно я ничего не весил, посадил на парапет балкона.

– Какой раз ты пытаешься сбежать?

– Тридцать четвертый, мой князь, – едва слышно произнес я, жмурясь от его бережных прикосновений. Прохладные пальцы скользили по краю раны, оставленной металлическими зубами капкана. От яда кожа приобрела синевато-черные оттенок, будто огромный синяк, неаккуратной кляксой растекшийся до бедра. По словам лекарей, чудо, что я не сломал кости и не повредил сухожилия, при должном уходе через пару месяцев не останется и следа.

– В этот раз все могло закончиться плачевнее. На твое счастье, я запретил сыну показываться в моих покоях.

– Спасибо, мой князь. – Я по-прежнему не смотрел ему в глаза. – Передайте Терри: я сожалею, что доставил ему беспокойство.

Я думал о своих поступках. Князь прав, мой очередной побег мог стоить мне жизни, если бы его егеря не нашли меня вовремя. Но раскаяния не было. Да, я любил князя, но свободу – куда сильнее.

Тишину разрушил усталый смешок.

– Какая же ты глупая белка! – Он обхватил меня и притянул к себе, делясь теплом. «Странная ласка», – решил я, пряча улыбку и грея замерзший кончик носа. Дариан провел ладонью по моей спине снизу вверх, очерчивая линию позвоночника, пока не добрался до шеи. Глухо щелкнул замок, и бархатная полоска ошейника упала куда-то на пол. Я слышал, как звякнули драгоценные камни о ледяные плиты.

Я сделал глубокий вдох. Никогда еще воздух, холодный, пахнущий прелыми листьями и горьковато-кислыми ягодами, не казался мне таким вкусным.

Чужие губы прижались к моим, целуя – мягко, почти невинно, боясь спугнуть. Я напрягся от первого прикосновения в его руках, собираясь оттолкнуть, как только он переступит ту незримую грань, и он будто почувствовал это.

– Если ты захочешь уйти, я не буду тебя останавливать, – он сделал шаг назад. Я зябко передернул плечами и плотнее закутался в покрывало, которое успело сползти с плеч.

Я чувствовал его взгляд – темных и жадный, голодный, знал о его желаниях, о том, что ждет меня рано или поздно, если останусь рядом. Не мог не знать. Однажды Терри сказал, что не заметил, как из нескладного бельчонка появился лис, сотканный из языков пламени, завораживающий. Я смеялся и не верил, пока не увидел, как князь смотрит, как касается, как улыбается… лишь мне.

– Вы отпустите меня, мой князь?

– Попытаюсь, – честно ответил князь и провел тыльной стороной ладони по моей щеке.

Он ушел, оставив меня наедине со своими мыслями. Я вернулся глубокой ночью, когда от холода уже не чувствовал пальцев, а боль в ноге стала невыносимой. В кромешной темноте забрался под одеяло и испуганно вздрогнул, когда князь оказался рядом обжигающе горячий.

– Я не хочу уходить.

Меня опрокинули на спину, я только и успел испуганно охнуть. Я видел лишь очертания, но мне и этого хватило, чтобы жарко вспыхнуть, осознав, как близко мы находимся друг от друга. Я завозился, пытаясь отодвинуться, но, кажется, сделал только хуже, так как князь судорожно вздохнул и сильнее сжал пальцы на моем запястье. Почувствовав его возбуждение, я испуганно замер.

– Не бойся. Я не трону тебя, пока ты сам этого не захочешь. А до тех пор будь хорошим мальчиком и сделай вид, что ты ничего не заметил.

– Я не всегда смогу быть хорошим.

– Тогда будь плохим.

***

Я понял, что счастлив, когда мне исполнилось двадцать шесть.

Ваза со звоном разбилась о стену, рассыпавшись звездными осколками на ковре. На счастье князя – с глазомером у меня с детства были проблемы, на мое – я быстро бегал. Главной стратегической ошибкой стало то, что вместо того, чтобы прятаться в лесу, я какого-то дьявола ломанулся в библиотеку. В замкнутое пространство с одним выходом. Дурак.

Долго скрываться от злого князя у меня не вышло, он поймал меня на четвертом круге, зажав в угол. Я выгнулся, пытаясь уменьшить боль в вывернутой руке, и жалобно заскулил.

– Я не против ревности, бельчонок. И не имеет значение даже то, что ваза, которую ты так неосмотрительно разбил, принадлежала еще моему деду, – выдохнул он мне на ухо и провел ладонью по бедру. – Но переходить границы не стоит. Сегодня тебе лучше не возвращаться в спальню.

– Почему, мой князь? – пискнул я.

Князь хмыкнул и навалился сильнее, вжимаясь пахом в мою задницу. После наглядной демонстрации я понял, что и впрямь перегнул палку. Ну, подумаешь, приехали в гости темные эльфы. Ну, общались. Ну, вдвоем. А то, что эльфийка оказалась бабой видной, – это ж ее проблемы. А вот то, что мы разгромили кабинет и часть библиотеки, – теперь мои проблемы.

– Я надеюсь, у тебя хватит благоразумия не показываться мне на глаза сегодня. Иначе… – он шумно вздохнул мне в затылок. – Ты будешь кричать подо мной. Громко, пока не сорвешь голос, не охрипнешь, пока не начнешь умолять.

– Я не…

– Помолчи. Я терпелив, но всегда есть предел. В детстве ты спрашивал, будет ли больно. Тебе – будет. Но ты все равно попросишь еще, я сделаю тебя зависимым от этого.

– Отпусти!

Князь разжал пальцы, и я отскочил в сторону, вжимаясь спиной в соседнюю полку.

– Подумай о том, от чего отказываешься, бельчонок.

Я жарко вспыхнул и выбежал из библиотеки.

Мне срочно нужен был Терри. На мое счастье, эльф нашелся в свой комнате. На мое шумное появление он не обратил внимания, привык.

– Опять? – дописав письмо, спросил он.

– Почему ты считаешь, что виноват я? – подпрыгнул я и возмущенно взмахнул хвостом.

– Потому что я хорошо знаю своего отца. И когда-нибудь ты допрыгаешься.

Я с видом оскорбленной невинности фыркнул, но уходить не стал. Посопев пару минут, я все-таки признался:

– Я боюсь.

– Правильно делаешь.

– Ты, наверное, не в курсе, но в твои обязанности входит утешать, а не пугать!

– Белка, у вас с моим отцом какая-то ненормальная любовь, поэтому утешать поздно, могу лишь посочувствовать и дать совет: переспите уже наконец и прекратите мотать нервы всему замку.

– И сколько ты поставил, что мы переспим в этом году? – подозрительно уточнил я.

– Свое месячное жалование. И если тебя это порадует, то я совсем не против, чтобы ты стал моей новой мамочкой. Ты, по крайней мере, не будешь настаивать на моем обучение игры на арфе.

– Как же я всех ненавижу! – из вредности смахнул с полки какую-то ажурную статуэтку.

– Эй, белка! – крикнул мне в след Терри. – Так что ты решил?

Отвечать я счел ниже своего достоинства, объяснил жестами все, что о нем думаю, и указал место, где хочу его видеть, после чего с гордостью удалился.

На ужин я малодушно не пошел, совершил набег на кухню и тайком схватил пару булочек и яблоко, после чего ушел в лес. Как и обещал когда-то князь, за мной давно никто не следил и не останавливал, позволяя бродить, где хочу.

Страх жил где-то глубоко в подсознании, и если умом я понимал, что ничего ужасного со мной не сделают, но… Все упиралось в это «но», от которого холодели руки и дышать становилось тяжело, будто воздух разом превращался в вату и застревал в горле.

Стемнело до обидного быстро, с заходом солнца ушло и тепло, а от яблока лишь сильнее захотелось есть.

– Так и знал, что найду тебя здесь. – Мне на плечи упала тяжелая шкура, в которую я торопливо закутался до самого носа.

Князь сел рядом, и я тут же прижался к нему.

– Ты сказал не приходить сегодня, мой князь, – напомнил я и взял протянутую бутылку. Вино в ней было еще теплое, пахло солнцем и апельсинами, пряности оседали на языке.

– Да. И все равно волновался.

В голове вертелся вопрос «Почему?», но я и так знал ответ на него. Давно знал. Сделав еще один глоток, я отставил бутылку в сторону.

Как всегда, пока я терзался выбором, все решили за меня. Улыбнувшись, я подался вперед и поцеловал князя. В губы не попал, куда-то в щеку, но он тут же исправил эту оплошность, опрокидывая на землю и наваливаясь сверху, целуя так, что не хватало дыхания, и все, что я мог, цепляться руками за его плечи, оставляя когтями тонкие полосы.

– Замерзнешь, – он улыбнулся.

– Сделай так, чтобы не замерз. Мой князь.

– Я спрошу лишь один раз: ты знаешь, чем это закончится? – Он казался серьезным, и от его взгляда у меня пересыхало во рту, а внизу живота странно екало, словно от предвкушения.

– Знаю, – выдохнул я и крепко зажмурился.

Князь всегда сдерживал обещания.

Холодно мне не было. Не в эту ночь. Обнаженный, я жарко краснел от одного только его взгляда, стыдливо пытался прикрыться хвостом, и глухо скулил от того, что мех царапает ставшей чувствительной кожу. Я кричал: от голодных поцелуев, выжигающих тавро на ледяной коже; от жадных прикосновений, заставляющих выгибаться дугой, выпрашивая ласку; от своего имени, произнесенного шепотом в губы; от жгучей боли, рождающейся внизу живота от первого проникновения. Князь ждал, милостиво давая привыкнуть. Я стонал, судорожно глотая студеный воздух, комкая в руках колючую шкуру, пытаясь принять то странное ощущение наполненности, достигающего, кажется, до горла. Я сходил с ума, чувствуя, как пальцы выводят на спине хаотичные, переплетающие узоры, а губы стирают соленые слезы, бегущие по щекам. Я умолял, хрипло и едва слышно, сам не знаю о чем, то ли просил прекратить пытку, от которой между ног горело огнем, то ли чтобы он не останавливался, потому что от каждого толчка под веками вспыхивали круги, а по телу разливалась огненная волна, пока не достигла пика.

Я проснулся на рассвете – по-осеннему холодном – завернутый в тяжелую шкуру, в объятиях мирно спящего князя и улыбнулся восходящему солнцу.