Текст книги "Трудовые будни Снегурочки (СИ)"

Автор книги: Шустик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

Хрум-хрум-хрум… Одна снежинка!.. Шур-шур… Еще не снег, еще не снег!..

– Шурик! – дверь в мою каморку с грохотом распахивается. Искренне надеюсь, что открывал ее Ильич не с ноги. Тело реагирует быстрее мозга, рефлекс, отточенный за последние месяцы, сработал безотказно.

Звонко чихаю и выбираюсь из-под стола, зажав в зубах ножницы и клочок порядком изрезанной бумаги. Вопросительно гляжу на начальника службы безопасности, возбужденно топчущегося на небольшом пятачке свободного пространства.

– Ты это… Чего домой-то не идешь? – начинает Ильич издалека.

С тоской кидаю взгляд на часы, показывающие, что конец рабочего дня наступил пятьдесят три минуты назад, а потом в окно, где на стоянке вольготно расположился серебристый «БМВ». Лично для меня наличие на привычном месте автомобиля означало, что Цербер еще на предприятии и исправно сторожит меня на КПП. Тварь настырная!

– Да вот… – взмахиваю недоделанной снежинкой. – Решил украсить к Новому году свой чуланчик. Праздник все-таки! А ты чего хотел-то? Компьютер барахлит опять?

– А, да нет! Я по другому вопросу. Петровна заболела, – Ильич выжидающе уставился на меня, пришлось показательно-сочувственно вздохнуть и посетовать на погоду. Видимо, этого оказалось мало, потому что безопасник покидать мой персональный склеп не спешил.

– Что-то еще?

– Да, – Ильич набирает в грудь побольше воздуха и выпаливает: – Снегурочки у нас нет. Выручай, Шура.

Печально вздыхаю.

Бессменный директор нашего предприятия – Гаврилов Владимир Николаевич – если не придираться к мелочам, нормальный мужик, с придурью, конечно, но куда ж без этого. Он из тех людей, корону на голове которых хочется поправить исключительно лопатой. Но в общем и целом все в пределах нормы: зарплату платит вовремя и совсем уж сильно не чудит. И есть у него три сына.

Дальше, как в сказке: первый, Всеволод – умный детина – является его замом и активно внедряет новые и абсолютно бесполезные технологии на производстве, имеет жену и двоих очаровательных детишек, которых в последнее посещение спихнули на меня. Второй отпрыск, Алексей – ни так, ни сяк, периодически появляется на территории завода, что-то делает и затем вновь пропадает на несколько месяцев. Про семейное положение ничего внятного сказать не могу, но вроде как «дама сердца» у него имеется.

Ну, а третий сын у Владимира Николаевича оказался редкостным придурком. Отношения с Дмитрием Владимировичем не заладились у нас с самого начала. «Любовь», как говорится, вспыхнула с первого взгляда. Штрафует он меня по любому поводу, вплоть до отсутствия сменной обуви или не застегнутой «наглухо» рубашки. Дотошная тварь четко отслеживает, когда я прихожу и ухожу, сколько раз говорю по телефону или курю, разве только в контейнеры с обедом нос не сует. В двух случаях из пяти компьютер или другая техника, работающая от розетки, ломается у него. Рабочий день начинается с того, что я иду в кабинет Дмитрия Владимировича и ползаю под столом в поисках очередной поломки. На выдумки Цербер крайне изобретателен, «теряет» провода раз в неделю – как минимум. «Винду» он так же сносит исправно. Такого количества вирусов я нигде не видел. Мне кажется, что даже на порносайтах столько нет. В общем, если бы не зарплата, несмотря на все вычеты, и моя сомнительная влюбленность в эту сволочь, давно бы слинял.

В обязанности Снегурочки на пару с Дедом Морозом входит посещение сотрудников, имеющих маленьких детей, в том числе и директора, к которому в этом году нагрянули внуки. Предчувствия нехорошие, чует мой локатор неприятностей, что добром эта история не кончится. С другой стороны, судя по взгляду Ильича, – выбора особого нет, меня не спрашивают, а скорее ставят перед фактом. Комплекция у меня подходящая – худющий, невысокий, на фоне безопасника я и впрямь выгляжу «внучкой», а особенности мужской фигуры шуба прекрасно скроет. Утешающим фактором может служить то, что за это неплохо заплатят.

– Черт с вами, – сминаю так и недорезанную снежинку и метко кидаю белый комок бумаги в мусорную корзину. – Тащи костюм.

***

Однозначно, пить не стоило. Даже из вежливости.

После одиннадцатого бокала шампанского меня развезло. В хлам. В том, что мир стоит на трех китах, я уже не сомневаюсь, так как шатает землю изрядно. Как держится Ильич после водки – ума не приложу, но выглядит он куда трезвее и связывает слова в предложения по смыслу, видать – сказывается опыт прошедших лет.

Из потрепанной временем «Лады» я выбираюсь с трудом, запутываюсь в пальто и слишком широкой, больше похожей на цыганскую юбке. Вообще весь гардероб Снегурочки рассчитан на Петровну – даму внушительной комплекции, поэтому, дабы не пугать детвору, пришлось немного подкорректировать тряпки по своей фигуре, теперь они хотя бы не спадают при каждом шаге.

Последней осталась квартира директора. Я цепко обхватил руками мешок с подарками, стараясь не колыхаться из стороны в сторону так явно. Дед Мороз крякнул что-то в домофон, и дверь с мелодичным пиликаньем открылась. По лестнице я вскарабкался, как на Эверест. Ильич, пьяно хихикая, попытался меня подтолкнуть, за что и получил по рукам.

Открывают нам сразу. Ильич, вошедший в роль, читает речь о том, из каких ебеней мы приехали и с какой целью, а я незаметно просачиваюсь в прихожую и стараюсь спрятаться в уголке. Жаль, не прокатывает. Визг мелюзги попадает в такт с шумом в голове, четкие очертания предметов плывут, превращая мир в цветастую кляксу.

Дьяволята, запищав на пару тонов громче, тащат нас в комнату, наперебой тарахтя уже изрядно надоевшие за вечер стишки и песенки. Оглядевшись, я замечаю директора с супругой, старшего сына со своей пассией, среднего, а вот Цербера нигде не наблюдаю. Прячется или отмечает с кем-то еще? Я вздыхаю, то ли обрадовано, то ли разочарованно. Пока дети увлеченно окучивают Ильича и пытаются распотрошить мешок с подарками, я отпрашиваюсь в уборную.

В отличие от гостиной, в остальных комнатах царят приятный полумрак и тишина. И ванную я нахожу почти с первого раза, поплутав совсем немного. Стянув шапку вместе с пшенично-желтой косой, ерошу волосы и выкручиваю вентиль с холодной водой до упора. Умывшись, вскидываю глаза к зеркалу и чуть не ору от испуга, заметив в отражении за своей спиной Дмитрия Владимировича. Сука, стоит молча, опираясь плечом о косяк, и с интересом рассматривает меня.

– Что?! – грубо произношу и оборачиваюсь. Опрометчиво находиться к врагу спиной.

– Всегда подозревал, что юбки пойдут тебе больше, – нараспев тянет он, окидывая меня цепким взглядом с ног до головы.

– Завидуй молча, – пафосно отвечаю я, чувствуя, как заплетается язык.

– Без заработка не останешься – хоть сейчас на панель, – от его лукавой ухмылки сердце делает кульбит и начинает частить, а дыхание перехватывает. – Все дальнобойщики твои.

– Мсье знает толк в извращениях?! Что, просто так тебе никто не дает уже, только за деньги?

– Хочешь проверить? – Цербер вопросительно вскидывает брови.

– Нравлюсь? – ехидно скалюсь.

– Безумно, – он делает несколько шагов, загоняя меня в угол между раковиной и стеной. – Дашь поцеловать?

Цербер оказывается совсем рядом, проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, зарывается в волосы рукой и притягивает ближе к себе. Сдавленно охаю, ощущая его возбуждение даже через одежду.

– Не все в этом мире продается! – философски бормочу и судорожно вздыхаю. Ладони – жадные и горячие – забираются под пальто, с «мясом» вырывая пуговицы, и задирают юбку вверх, нетерпеливо сжимают ягодицы. Впиваюсь пальцами в его плечи, прогибаюсь в пояснице, послушно раздвигаю ноги, слабо понимая, что происходит.

– Но попытаться стoит, – меня легко подхватывают под задницу и усаживают на стиральную машинку.

– Ох, ну я не знаю.

– Не ломайся, – он оглаживает мои бедра.

– Десять тысяч, – слова вырываются прежде, чем я успеваю подумать.

– Договорились.

Он сминает мои губы в поцелуе, до боли кусает их, грубо проталкивая язык в рот, нежностью здесь и не пахнет, лишь животный голод и жажда обладания. Подчиняюсь, жалобно всхлипывая. Из сладкого плена вырывают приглушенные крики детей, хором зовущих Снегурочку. Дергаюсь в чужих объятиях, но Цербер держит крепко.

– Это меня. Кажется, твои племянники хотят, чтобы им зажгли елочку, – хрипло произношу и пытаюсь отцепить от себя его руки.

– С этим и Дед Мороз справится, а ты зажжешь другую елочку, в спальне.

– Я программист, а не электрик! – напоминаю.

– Останься со мной.

– Это влетит тебе в копеечку, – кривлю губы в улыбке.

– Сколько?

– Много, – пьяно улыбаюсь и, наклонившись, шепчу ему в губы цифры. Ухмылка Цербера похожа на оскал.

Он платит.

***

Мерное гудение процессора кажется слишком громким, голова просто раскалывается на части. Задница тоже болит – между ног все горит огнем, поэтому я стараюсь не двигаться и не дышать лишний раз. В свитере слишком жарко, но снять его нельзя, потому что после прошедшей ночи создается ощущение, что меня пытались съесть, но поняв, что не успевают, просто понадкусывали. На светлой коже засосы видны слишком ярко.

Петровна входит без стука. Вопросительно вскидываю брови, пока она усаживается в продавленное кресло.

– Ну, рассказывай, – великодушно говорит она, цепко рассматривая меня.

– Что? – хрипло каркаю я. Ох, не стоило так орать ночью.

– Как тебе девочка? – терпеливо, словно сумасшедшему, поясняют мне.

– Какая?

– Ну, как… Дмитрий Владимирович пришел и попросил, чтобы я «заболела», а ты занял мое место. Он сказал, что к ним приехала его двоюродная сестра – вы с ней были бы хорошей парой.

Мозг переваривает информацию до отвращения медленно, с неохотой, а потом все кусочки пазла со щелчком встают на место.

– Ах, девочка… – растягиваю губы в улыбке. – Прекрасно.

Рабочий телефон, стоящий на самом углу стола, оживает и начинает настойчиво трезвонить. Поднимаю трубку.

– Да.

– Александр, зайдите. У меня тут компьютер что-то барахлит.

Убью, суку. А потом надругаюсь над телом. Или наоборот. На месте и решу.

– Сейчас, Дмитрий Владимирович.